ПОНЕДЕЛЬНИК
Ближайший рейс до Нью-Йорка отправлялся через час. Выход двадцать три. Двадцать три. Баки рванул мимо пассажиров с тележками и чемоданами, по ярко освещенным проходам, туда, где проверяли билеты и паспорта… Куда по идее он никак не мог попасть. Бежал и сомневался, что поступает разумно. Ну кто сказал, что Стив вот так собрался и немедленно рванул в аэропорт? У него наверняка и вещи не упакованы. И этот его друг… Мудак. Не бросит же он его вот так. Но Баки все равно бежал. Пока охранник в темно-синей форме не перехватил его поперек туловища, не пропуская дальше. А там… Там, за лентами ограждения, одетый в черные брюки и отглаженную рубашку, с прилизанными набок волосами и в очках в тяжелой темной оправе, стоял Стив и выкладывал на ленту сканера ноутбук из выглядевшей очень дорого и строго сумки. — Стив! — заорал Баки, пытаясь вырваться из хватки охранника. — Стив! Стиви! К охраннику присоединился второй, и вдвоем они принялись теснить Баки назад. Пассажиры оглядывались, но никто не останавливался даже посмотреть. Кроме Стива. Тот обернулся и замер, все еще удерживая сумку и явно не замечая, что лента транспортера все ползет. Потом он не глядя отпустил сумку, сдернул очки и повернулся. Он стоял, смотрел на Баки и смеялся. И Баки засмеялся тоже. Потому что Стив, упрямый сукин сын, действительно немедленно рванул в аэропорт, и задержись Баки хоть на пару минут…*
В квартиру Баки они вернулись вдвоем, и она, к счастью, оказалась совершенно пуста. В воздухе висел сладкий дух травки, повсюду остались немытые стаканы и недопитые бутылки, но в ней не было никого, кроме Баки и кроме Стива. Которого он не мог перестать целовать с момента, когда его выпустили обратно из запретной зоны. Он целовал его, пока они заполняли документы на возвращение багажа, и пока они шли к выходу из аэропорта, и пока садились в такси, и пока ехали, и пока поднимались по лестнице… Целовал и твердил: «Стиви… Стиви… Стиви…»***
Утром Баки проснулся в кровати не один, и его затопило такое невероятное счастье, что аж дышать трудно стало. Стив спал, лежа на животе, и обнимая подушку, как родную. Баки повернулся набок и стал его рассматривать. Волосы у Стива, накануне аккуратно причесанные на пробор и приглаженные каким-то средством, спутались и торчали в разные стороны. На щеке виднелись легкие тени от длинных ресниц. Баки видел только часть его лица, но даже этого ему хватало, чтобы дыхание перехватывало он невыразимой нежности. Словно смотрел он на что-то такое хрупкое и эфемерное, что достаточно было дунуть посильнее, и Стив растворился бы в воздухе, как сон. — Смотреть, как кто-то спит, крипово и невежливо, — внезапно хрипло сказал Стив. — Ты ужасно сопишь. — Ах так! — Баки немедленно переключился из созерцательного в хватательный и щекотательный модус и кинулся на Стива. Стив совершенно неприлично взвизгнул и начал сопротивляться. А потом и в атаку пошел. Закончилось все опять тем, что Баки зажал его под собой, переплел пальцы, удерживая руки у Стива за головой, и начал потираться о него всем телом, дурея от атласной гладкости. Стив раздвинул ноги шире и толкнулся бедрами в ответ. Они покачивались, терлись и целовались, пока Баки не понял, что ему просто необходимо что-то сделать, и тогда он потянул ладонь Стива вниз, без слов умоляя помочь ему. Стив сразу понял, обхватил горячий и твердый член Баки и принялся гладить, сжимая под головкой и теребя большим пальцем, а Баки жалобно захныкал, не в силах долго терпеть эту сладкую пытку. Он толкнулся еще пару раз и кончил, испытав даже не столько удовольствие, сколько облегчение от того, что нараставшее внутри него напряжение наконец-то разрешилось. — Ба-ак, — почти застонал Стив, когда Баки удобно устроился на нем, делая вид, что собирается передохнуть. — Ты тяжелый, и… я тоже… — Ты тоже хочешь позавтракать? — очень невинно поинтересовался Баки. — Нет! Да, хочу, но сначала… Пожалуйста… — Что? В душ? — Нет! — В туалет? — Баки приподнял голову и округлил глаза, словно поверить в подобное не мог. — Я думал, эльфы в туалет не ходят! — Баки! — А-а… — Баки чуть сдвинулся ниже, и Стив зашипел. — Тебе жарко. — Ай, да от… Баки не позволил Стиву закончить, заткнув рот поцелуем. Стив было очень хорош собой, когда вот так вспыхивал от гнева: у него розовели щеки, глаза грозно сверкали, ноздри длинноватого носа раздувались. Через некоторое время он раздраженно дернул головой, вырываясь, и тогда Баки разыграл коронную карту: мгновенно скользнул вниз, встав на колени, и ловко поймал головку члена ртом. Стив задохнулся, ноги его дернулись, но Баки обхватил их, удерживая на месте, и сразу взял быстрый и жесткий темп. Стив дрогнул раз, другой, и кончил. Баки опять вернулся на свое место, улегся в прежнюю позицию, подперев голову рукой, и посмотрел на Стива, который теперь лежал на спине и тяжело дышал. На верхней губе и груди поблескивала испарина. — А вот теперь я бы и правда позавтракал, — произнес Стив, не открывая глаз. — Со вчерашнего дня ничего не ел. Баки фыркнул. — Тогда сходи за хлебом, пожалуйста. Тут недалеко есть булочная, купи, что понравится. А я пока что-нибудь приготовлю. Стив обреченно вздохнул, словно Баки послал его в путешествие вокруг света, и скатился с кровати. — Мои шорты еще живы? — спросил он, стоя посреди комнаты и расправляя смятые брюки, в которые был одет накануне. — Это были мои хорошие штаны. — Они все еще хороши, особенно когда не на тебе. Если что, потом погладим. Стив аккуратно повесил брюки на стоявший в спальне стул. — В шкафу есть вещи, — сказал Баки. — Бери, что нравится. В аэропорту им сказали, что чемодан Стива уже не смогут достать из багажного отделения, поэтому он полетит в Нью-Йорк, потом его отправят обратно, и можно будет забрать его в аэропорту. Дня через два или три. Стив снова остался практически без вещей, вынужденный носить одежду Баки. И это Баки тоже очень нравилось. Сам он поднялся и, не одеваясь, направился в ванную отлить. За шумом воды из сливного бачка он не услышал, как стукнула входная дверь, но, когда вышел, квартира была абсолютно тихой. Видимо, что-то из одежды Стив все же нашел и действительно пошел за хлебом. Баки натянул трусы и решил, что этого вполне достаточно. В кухне нашлись три яйца, помидор и луковица. И полбутылки растительного масла. Баки поскреб спину. Он мог бы приготовить яичницу с помидором и луком. Со свежим хлебом получится сытно. И не слишком сложно. Готовить Баки не умел от слова совсем. Как оказалось, лук бывает ужасно скользким, а еще нещадно ест глаза, когда его режут. Баки залился слезами, сбегал умыться и тут ему попалась маска для ныряния, валявшаяся в ванной. Она закрывала верхнюю часть лица и в нее шла трубка. Баки примерил и решил, что для резки и жарки лука эта вещь — самое то. Единственное, трубка цеплялась за низко висевшую в кухне люстру, зато глаза больше не слезились, а потому Баки был готов потерпеть небольшое неудобство. Пока он сражался с луковицей, вернулся Стив. Баки немедленно кинулся в прихожую, сдвигая маску на лоб. Стив нашел свои обрезанные джинсы и чистую футболку, и так и ушел в булочную. В руке он держал пакет, из которого доносился одуряющий запах свежего теплого хлеба. — Привет? — делая вид, что не узнает его, позвал Баки. — Вы кто такой? Что вы делаете в моей квартире? Стив растерянно обернулся, увидел Баки в трусах и маске, сдвинутой на макушку, и глаза его расширились. Начиная с пятницы, он неоднократно видела Баки без нижнего белья, а вот только в нем — ни разу. Трусы на Баки были какие-то жутко старомодные, похожие на плавки и с затейливой двуслойной прорезью в паху, вроде кармана в брюках, при этом слишком большие, так что на подтянутом и даже худом Баки они болтались, как парашют. На заду они печально висели, скрывая вовсе не худые, как Стив знал и на ощупь, и по многочисленным наблюдениям, ягодицы. Однако в трусах ли счастье? Баки угрожающе взмахнул деревянной ложкой, прихваченной из кухни, изображая сурового защитника неприступной крепости. Стив аккуратно положил пакет и скрестил руки на груди: — А вы кто такой? — очень холодно поинтересовался он. — И что вы тут делаете? Правда, долго удерживать этот тон ему не удалось, он рассмеялся, но Баки все еще был настроен решительно: — Собираетесь меня ограбить? Или, может, даже убить? Вы — похититель, о котором я так много слышал? Стив повернулся, и Баки воспользовался моментом и шлепнул его по заднице. — Я без боя не сдамся! — Ах так? — Стив резво прыгнул вперед и шлепнул Баки по правому плечу. — Я тоже! Размахивая ложкой, Баки принялся наседать на него, стремясь добраться до какого-нибудь обидного или чувствительного местечка, а Стив уворачивался и беспорядочно размахивал руками. Но для человека, который, казалось, совершенно не умел драться, удары его были довольно болезненны. Бой, правда, довольно быстро закончился, Баки ухитрился дернуть Стива на себя, а тот поддался, а потом с готовностью подпрыгнул и обхватил талию Баки ногами. Маска свалилась у Баки с головы, он закружился по комнате, а следом направился к дивану: Стив был худощавым, но не бестелесным. — Чем это ты тут занимался? — спросил Стив. — Я готовил завтрак, утопая в слезах, — подвывая, как плохой актер на дешевых подмостках, произнес Баки. — Завтрак в слезах? — переспросил Стив. — Да, я резал лук, и просто не мог удержаться от слез. Понимаешь? — Ты рыдал, но все равно продолжал готовить для меня завтрак? — спросил Стив, удобно устраиваясь на диване и гладя Баки по голове. — Бедняжка. — Да, я не мог перестать, но это было… — Баки притворно всхлипнул. — Горячо, — произнес Стив. — Да-а, обжигающе, — подтвердил Баки опрокидывая его на спину. — А все потому… — Потому что я тоже невероятно горяч! — отозвался Стив. — Однозначно! — подтвердил Баки. — Горячее Этны. Или стрелы Зевса. — Да я чертов атомный реактор! — воскликнул Стив. — Но даже реакторы без топлива не работают. — Понял! — Баки вскочил на ноги. — Вот только готовить я, если честно, не умею. Стив уже стоял на ногах рядом с ним. — Зато я умею. Показывай, что там у тебя есть из запасов. Двадцать минут спустя яичница была готова, а к ней нашелся сыр и банка шоколадной пасты. Стив купил небольшие мягкие круглые хлебцы, которые свежими сами по себе были объедением. Их очень удобно было рвать на куски руками, а потом макать в яичницу и под конец подтирать сковородку начисто. И с сыром, и с шоколадной пастой они тоже отлично сочетались. Наконец, набив живот до отвала, Баки сыто откинулся от стола. Стив последовал его примеру. Они помолчали примерно с минуту, и это было приятное молчание. Возможно, оно затянулось бы и дольше, но зазвонил телефон Баки. — Аргирис? — спросил он. — Ага, все отлично. Да, в квартире. Мы оба. Угу. Нет, спасибо, мы позавтракали. — Он послушал некоторое время. Потом, преувеличенно артикулируя, беззвучно спросил Стива: «Хочешь на пляж?» Стив помотал головой. Он устал и после слишком обильного завтрака чувствовал себя сонным и неповоротливым. Поэтому он покачал головой. — Нет, не сейчас. Да, могу. Угу. Баки отложил телефон. — Мне нужно на пару часов уехать, кое-кому помочь. — Стив кивнул, хотя сразу погрустнел. — Я как можно быстрее обратно, ладно? Чмокнув Стива в лоб, а потом в щеку Баки торопливо оделся и выскочил за дверь. Стив вздохнул. Осмотрелся. Квартира имела ужасно запущенный вид. Повсюду грязная посуда, мусор, пепельницы с окурками, источающие отвратный запах. Бутылки. Просто куча бутылок. Он поднялся, собрал тарелки, стаканы и приборы и понес их в кухню. Там тоже царил если и не хаос, то полный беспорядок. Стив опять вздохнул, достал телефон, поискал подходящую музыку и начал убираться.*
Баки вернулся не через два, а через четыре часа. Стив уже выкинул два мешка мусора, перемыл посуду, вытер пыль и даже пропылесосил и помыл пол, а теперь сидел на диване и рисовал в альбоме для набросков ту самую картину, которая пришла ему в голову на пляже: черный силуэт обнаженного Баки на фоне восходящего солнца. У Стива был только один простой карандаш с дешевой стиралкой на конце, но он хотел как минимум сохранить идею на будущее, пока она еще была свежа в его памяти. Баки прокрался в квартиру и заглянул в гостиную. Стив сидел на аккуратно застеленном диване, перед которым стоял отмытый до блеска и полной прозрачности стеклянный столик, и рисовал. Баки хмыкнул. Он вернулся к двери, достал зажигалку, зажег свечи и, распевая «Happy birthday», вошел в гостиную. Стив пораженно вскинул на него глаза. Баки стоял, держа в руках небольшой торт со свечками, и пел. Стив захлопнул блокнот и отложил в сторону. — Как? Как ты узнал? — пораженно спросил он. — Аргирис, — признался Баки. — Он видел твое удостоверение личности и запомнил дату рождения. Удивился, что она вот буквально сегодня. А потом по телефону сообщил мне, когда убедился, что ты тут. — И ты поехал за тортом? — в глазах Стива появился какой-то совершенно особенный блеск. — И не только. — Баки поставил торт на стол. — Задувай! Стив набрал воздуха, и в этот момент Баки сказал: — Не забудь загадать желание! Стив нечаянно выдохнул и подавился воздухом, закашлявшись. Постепенно кашель утих. — Нельзя же так, — укоризненно сказал он, — под руку. — Загадай, — с нажимом сказал Баки, — а потом дуй. Стив снова набрал воздуха и задул все свечки. — Ура-а! — негромко закричал Баки. — Да здравствует День независимости! Ну и тебя с праздничком тоже! Стив громко засмеялся. — У меня для тебя подарок, — добавил Баки. Стив неверяще распахнул глаза. Баки принес из прихожей большую подарочную коробку. — Открывай! — скомандовал он, протягивая ее Стиву. Тот нерешительно поднял крышку. Под ней обнаружился шлем золотого цвета. На боках были нарисованы небольшие молнии, а сзади — Стив не поверил собственным глазам — крупными летящими буквами было написано одно слово: «Стиви». Он повертел шлем в руках, уставился на надпись, а потом поднял взгляд на Баки. — У меня теперь собственный шлем? — робко спросил он. — С моим именем? — С днем рождения, Стиви, — прошептал Баки, притягивая его к себе за шею. — Это очень особенный шлем. Для одного очень особенного человека. — Он взял шлем в руки и надел его Стиву на голову, а потом аккуратно застегнул. — И он умеет делать так! С этими словами Баки нажал на что-то по бокам, и перед глазами Стива оказалось черное забрало. — От солнца, — пояснил Баки. — Вау, — только и смог потрясенно выдавить Стив. — Точно, — ответил Баки, снова нацеливаясь на его губы. — Шлем тебе ужасно идет. А вот в остальном на тебе просто непростительно много одежды. — Фетишист, — простонал Стив, сдаваясь.