Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Смотря на свою дочь, которая впервые за этот день улыбалась. Когда все втроём добрались до кухни, молодой парень вдруг произнёс: — Я присоединюсь к Вам через 10-15 минут, — и юноша направился к двери. — Сандро! — Гвердцители успела остановить его в коридоре, коснувшись плеча и с опаской глядя на него. — Куда ты?! — Тамуня! — парень обнял маму и спокойно ответил, он вообще был мастером скрывать свои эмоции, всё-таки грузинский мужчина. — Я скоро… И поцеловав маму в щёку, ушёл из квартиры, а женщина устало опустилась на диванчик в прихожей, она боялась за сына, что он может что-то сделать с Сергеем и тем самым перечеркнёт всё своё будущее. Ведь он как грузинский мужчина будет защищать свою семью. А виновата в этом будет только Тамара, певица вздохнула и закрыла лицо ладонями, чувствуя на щеках солёные дорожки слез. Но чтобы хоть как-то себя успокоить, Гвердцители вернулась в спальню, посмотрела в зеркало на туалетном столике и ужаснулась своему внешнему виду, под глазами были не просто синяки, а темные практически чёрные отметины, но скрыть их как-то у певицы не было сил. Она лишь устало провела по лицу ладонями, и в отражении блеснуло кольцо, Тамара посмотрела на свои руки и слегка дрожащими пальцами сняла обручальное кольцо и положила его на столик. — Ну вот и всё! — тихо сказала женщина, глядя на свои кисти, а после подняла глаза на своё отражение, обращаясь к самой себе. — Тамара… Ты снова одна… Уже в четвертый раз остаёшься на пепле своих же надежд… Она проследила за слезинкой, так медленно скатывающейся по щеке, а после отвернулась, опёрлась руками об стол и запрокинула голову, смотря в потолок: — Ну почему это происходит со мной? Неужели так сложно любить талантливую женщину, которая поёт?.. Ну кто там наверху пишет эти кровавые истории?!.. Ну за что?!.. Почему снова я? Певица схватила небольшую фарфоровую вазу и бросила в стену, сползая на пол, рыдая, уткнувшись в колени. На громкий звук примчалась Инна Владимировна, открыв дверь, женщина замерла, посмотрев сначала на дочь, после на осколки, она всё поняла, подошла к своей любимой девочке и присела на стул рядом, ибо возраст уже не позволил бы ей опуститься на пол. — Тамуня, этого мужчины больше нет в твоей жизни, и он никогда здесь не появится, если ты этого не захочешь. И я, и Сандро примем любое твоё решение, мы любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива! — Мама погладила дочь по темным волосам. Эти ласковые движения родных тёплых рук, отозвались в душе певицы острой болью, ведь ещё утром любимый муж их сжимал. Рефлекторно, ища защиту и поддержку, Гвердцители положила голову на колени маме, обнимая родительницу за пояс, понимая, что этот человек никогда её не предаст и будет всегда искренне любить. Почувствовав усиливающиеся рыдания своей дочери, Инна Владимировна с ужасом поняла, что засос на шее — это лишь вершина айсберга, было что-то ещё. Осознание, что с её ребёнком могли так поступить, причинить такую боль, разрывало сердце матери на части, она успокаивающе гладила Тамару по волосам: — Тамуня, солнышко моё… всё будет хорошо… всё наладится… главное верить… Раздался хлопок входной двери, обе женщины обернулись, певица посмотрела на маму: — Наверное… Сандро… вернулся — Идём, Тамуня, — она обняла её лицо ладонями, вытирая слезы и целуя в лоб, прямо как детстве. Гвердцители кивнула, поднимаясь на ноги, идя вслед за мамой, помогая ей накрыть на стол. Александр вернулся не с пустыми руками, а с двумя букетами. Тамара пристально смотрела на сына, на его кисти, с ужасом ища на них следы драки, но ничего не увидев, выдохнула, обнимая сына, тот в ответ прошептал ей на ухо: — Тамуня, забудь его как страшный сон, этот человек больше никогда тебя не обидит… — Не делай ничего Сергею, не разрушай своё будущее… — так же тихо попросила она сына, отстраняясь и смотря ему в глаза, провела ладонью по щеке. — Пообещай мне! Сандро молчал, пауза затягивалась, Тамара не сводя с него взгляда, вновь повторила свою просьбу: — Пообещай! — она знала, что если сын даст ей слово, то никогда не посмеет его нарушить, сказывалось воспитанием, ведь он настоящий грузинский мужчина. — Хорошо, — Александр нехотя согласился. — Тамуня! Сандро! Садитесь! — призвала их к накрытому столу Инна Владимировна. До поздней ночи они говорили обо всём на свете, музыке, театре, фильмах, любимых городах Париже, Израиле и конечно Тбилиси, строили планы на предстоящее обучение Сандро в Лондоне, ведь до первого сентября осталось всего чуть меньше двух недель. Это были настоящие семейные посиделки, не хватало разве что горящего камина, но они всячески избегали темы, из-за которой на безымянном пальце Тамары теперь отсутствовало золотое обручальное кольцо. Инна Владимировна и Александр всеми силами старались отвлечь её, им даже удалось несколько раз рассмешить певицу. Периодически, даже очень часто, Сандро накрывал ладонь мамы своей, слегка сжимая, Тамара в ответ позволила сыну переплести их пальцы вместе, понимая, что главный мужчина в её жизни сейчас сидит рядом с ней. Но крошечный осколок разбитой вдребезги души так хотел быть просто любимой женщиной, ощущать заботу и понимание, доверять и верить. Но Гвердцители уже сомневалась, что когда-нибудь сможет вновь открыть своё сердце для новой любви, ведь для счастья необязательно нужен мужчина рядом, самые главные люди в её жизни сейчас с ней, и вот они — мама и сын, а ещё есть музыка и зрители…