Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

— Дима! — словно издали раздался крик знакомого голоса, именно таким каким он был всегда с ним, до последней встречи в её квартире пару дней назад. Дюжев распахнул глаза, оглядываясь по сторонам, словно не веря собственному слуху, что Тамара где-то рядом. В это время в другом конце Москвы действительно кричала Гвердцители, только в своей спальне, злодейка судьба сжалилась, позволяя двум людям увидеть друг друга хотя бы во сне. И именно там певица увидела стоящего на рельсах мужа, с громким криком Гвердцители проснулась, и тут же оказалась в объятиях Мамы, всё это время лежащей рядом. — Вон он! — воскликнул Сергей, указывая на высокую фигуру в темном пальто. Оба актёра бросились на рельсы и сбили с них Дюжева, который кубарем повалился на гравий, раздирая им щеку. Состав проехал через несколько секунд по тому самому месту, где стоял мужчина. Как только поезд скрылся, а Сергей с Юрой выдохнули, оба почти синхронно закричали: — Ты с ума сошёл?! Жить надоело?! — Я не могу без неё… но что-то случилось… её глаза… они были… унижение и обида… это я виноват… она никогда меня не простит… я столько боли ей причинил… не знаю как быть хорошим мужем… и спросить не у кого… — Дюжев шептал словно в бреду, снова смотря на звездное небо, видя там лица своей семьи, скорее осознание пережитой потери напоминало ему, что таким как все ему не быть никогда, а полноценной семьи тоже не будет. Понимая, что ни слова из него сейчас толком не выбить, друзья подхватила товарища и увезли его домой к Чурсину. Они втроём просидели всю ночь молча, Дима лишь смотрел на фотографию Тамары в рамочке, которая так и осталась в нагрудном кармане, только стекло от столкновения с землей разбилось. И Дюжев снова вспоминал возвращение тогда в дом своей жены: осколки зеркала на полу, обвинения певицы и её глаза, темно-серые, словно в них собралась вся пустота этого мира. Дима понял уже в тот миг, что произошло что-то такое, что не подлежит прощению. И даже Инна Владимировна не пыталась объяснить, что произошло, в тот момент становилось ясно, его поступок сломал Тамару… но ему и не нужно было быть провидцем, чтобы увидеть это в глазах жены. Утром Чурсин только с помощью Безрукова смог заставить Диму ехать в театр, Инна Владимировна безмолвно помогала Тамаре собраться. Певица оттягивала время выезда из дома, как могла, ей было страшно снова увидеть эту блондинку и убедиться в её беременности. Но репетиция началась в 11 утра, на сцене было несколько человек, в четвёртом ряду партера сидел Безруков, он как и Чурсин побоялся оставлять Дюжева одного, ничего толком им узнать вчера не удалось, но и увиденной попытки суицида было более, чем достаточно. Режиссёр отошёл что-то уточнить у осветителей, а Татьяна, увидев разбитого Дюжева испытала облегчение, подойдя к нему поближе, она попыталась взять его за руку и что-то проворковать. В это время в зал бесшумно вошла Гвердцители, закутанная в шелковый чёрный платок, она не привлекла внимание артистов, которых на сцене было всего пять человек. А на балконе в это время притаился Роман, сегодня он тоже был здесь и хотел увидеть истинное лицо той, кого он полюбил. Но Дюжев почти сразу оттолкнул надоевшую блондинку, смотря куда-то в сторону, за кулисы. Татьяна не выдержала подобного обращения, ведь была уверена, что после того, как Гвердцители бросит его, он сразу прибежит к ней! — Что ты нашёл в этой старухе? — закричала вдруг блондинка, толкая Дюжева в грудь. Все присутствующие на сцене обернулись, с интересом поглядывая на разворачивающуюся ссору, Тамара же стояла в тени партера, девушку она узнала моментально, но её живот был плоским, даже намёка на беременность не было. Гвердцители закрыла рот ладонью, душа предательские слёзы, снова слыша оскорбления в свой адрес, но ещё более мерзко было от чудовищно подлой лжи о несуществующем ребёнке. — Чем эта грузинская певичка лучше меня?! — закричала Татьяна. У Дюжева расширились глаза, внезапное осознание и слова Тамары про блондинку стали складываться в один пазл, он навис над девушкой. В груди поднималась ярость, словно королевская кобра опасно раздувает свой капюшон, так же и актёр прошипел: — Откуда ты знаешь о ней? — Знаю! — без тени страха воскликнула Татьяна и с ненавистью посмотрела на Дюжева, её планы рухнули, даже без присутствия рядом грузинки, Дмитрию не было до неё никакого дела. — Гвердцители старуха! Зачем тебе сдалась?! С ребёнком и разводами за плечами?! Или ты собрался всю жизнь посвятить жалости этой… Но договорить Татьяна не успела, Космос из «Бригады» впервые сделал то, чего никогда не смел себе позволить: с размаху ударил девушку по лицу. Блондинка даже упала на пол от подобного жеста. — Замолчи! Или я вырву твой гнилой язык! — угрожающе прошептал Дюжев, едва держа себя в руках. Но пощёчину Татьяна не стерпела, наоборот, ещё больше завелась, хотя из разбитого носа уже потекла кровь. Никто из присутствующих не произнёс ни слова, лишь смотрели на происходящее, затаив дыхание, понимая, что вмешиваться сейчас нельзя. Блондинка поднялась на ноги, ненависть захлестывала всё. — А ты похож на свою тёщу, она также за свою дочурку пятидесятилетнюю заступалась, когда она на полу сидела и рыдала! — вытирая рукавом кровь с носа, крикнула блондинка. — А жёнушка твоя та ещё наивная дурочка! Я приехала к ней с накладным животом, а она даже не поняла этого! Поверила во всё! Вот тут уже Дима не выдержал, обхватив горло девушки, сжал так, что Татьяна затрепыхалась, словно тряпичная кукла. Юра первый пришёл в себя и подскочил к Дюжеву: — Отпусти её! Димка! Задушишь ведь! — закричал Чурсин, вцепившись в руку своего друга. Дюжев почувствовал взгляд и обернулся, даже в темноте партера, он рассмотрел зелёные очи своей жены, закутанной во всё чёрное. Пальцы разжались и Татьяна упала на сцену, стараясь отдышаться, держась за шею. Дима спрыгнул в зал, приближаясь к супруге. Безруков обернулся, когда друг промчался мимо него, но увидев в тени женский силуэт обо всём догадался. Поравнявшись с Гвердцители, актёр даже не знал, что сказать, с чего начать, если бы ещё до встречи с ней он жестко пресёк все попытки Татьяны обольстить его и не дал ложных надежд, ничего бы этого сейчас не произошло. И Тамару никто бы не посмел так унизить. — Она приехала… когда ты был на съёмках… — сбивчиво начала певица. Но заметив, что на них все смотрят, актёр постарался хотя бы этот разговор сделать приватным: — Может выйдем… на улицу? Гвердцители кивнула и медленно направилась к выходу, озноб охватил всё её тело, хотя на улице в самом разгаре была весна, в этом марте она была очень тёплой. Оказавшись на свежем воздухе, Тамара обернулась к мужчине, молчать было нельзя, даже Мама утром четко объяснила ей, что сейчас они обязаны поговорить друг с другом, в этой ситуации нет виноватых, они лишь оказались пешками в чужой подлой игре. — Она приехала… сказала, что беременна от тебя… и ты бросил её… ради меня… — запинаясь рассказала Тамара. — Почему ты мне ничего не сказала? — прошептал Дюжев единственный вопрос. — И как бы это прозвучало? Ко мне не каждый день заявляются в квартиру беременные от моего мужа молодые женщины! — воскликнула певица, а по лицу потекли слёзы при одни лишь воспоминании о словах этой барышни. Дмитрий с досадой осознал, что Татьяна попросту ударила по самым больным для Тамары местам: возрасту, семье, огласке их отношений и отсутствии детей. Рассказывать подобное даже пусть и супругу, она бы точно не стала. Но уже тот факт, что певица поверила во все эти обвинения и даже не допустила мысли в их лжи, больно била по подсознанию Дюжева, ведь жена ему совершенно не доверяет. — Я не знаю как быть хорошим мужем… — вдруг честное признался Дмитрий, смотря не певицу. — Мне не у кого просить совета… и я… возможно… это было и наивно полагать, что любовь решит все проблемы… — Прости… за пощёчину и за слова… — прошептала Тамара приближаясь к актёру вплотную и заглядывая ему в глаза. — Но… эта девушка… она меня… растоптала… — Ты не захотела меня в своей жизни… как я теперь приду к тебе? — едва слышно спросил Дюжев, его ладони были холодными, а взгляд померк. — Я не в дом тебя зову… — певица сглотнула и осторожно обняла его за пояс, словно опасаясь, что Дима оттолкнёт её. — Я тебя в сердце зову… Ощутив тепло жены, актер почти невесомо обнял Гвердцители, немного прижимая к себе, зарываясь носом в её волосы, отодвигая немного в сторону чёрный платок. Всё это время за ними, затаив дыхание, наблюдал Безруков, немного приближаясь к паре. — Не отталкивай меня… кроме тебя… у меня никого нет… — признался Дюжев, обнимая певицу чуть крепче. — Где ты был в эти дни? — осторожно спросила Тамара. Сергей решил вмешаться, понимая, что от настолько безрассудных поступков Дюжева может уберечь только Гвердцители. — Он вчера решил под колёсами поезда покончить с собой, — влез в их разговор Безруков. — Что?! — воскликнула певица, смотря на мужа и вспоминая свой сон, толкнула актёра в плечи. — Что ты хотел сделать?! Ты с ума сошёл?! — А что мне оставалось?! — тоже повысил голос актёр. — Я остался один, ты, не объясняя причины, выгнала меня… даже Инна Владимировна без малейшего намёка на визит Татьяны, велела уйти. Я не знал как жить и сейчас тоже не знаю! Всё, что у меня было — это ты! И даже этого не стало! Да, я ревнивец, собственник, совершаю ошибки, глупости, но я никогда тебе не изменял и не смотрел в сторону других женщин. И как себя с тобой вести я тоже не знаю, и мне не у кого спросить совета! Мертвые не ответят, как помириться с женой, если даже не знаешь, на что она обиделась или за что меня ненавидит! Гвердцители замерла, как собственно и Безруков, он только сейчас понял, в какую пропасть его друга толкнуло отчаяние, потеряв единственный свет в своей жизни — Тамару, Дюжев потерял и единственную опору в своей жизни. Татьяна своей ложью, алчностью и ненавистью к чужой любви едва не отправила Дмитрия на тот свет к его погибшей семье. — Прости меня… — Тамара несмотря на присутствие рядом Сергея, прижимается к мужу, обнимая его за пояс. — Я не могла тебе рассказать о визите этой девушки… она… меня никогда так никто не унижал… а ребёнок… это особенно больная тема… я же знаю, что со мной у тебя их уже не будет… и тут заявляется она… с животом… и криками, что Вы были вместе и ты бросил её… когда меня встретил… — Чш! — Дима не в силах слушать эту мерзкую ложь, лишь крепче прижимает певицу к себе, ему было ещё больнее от осознания, какой же ужас она из-за него пережила. — Я люблю тебя… люблю, Тамара! А дети… мы уже говорили об этом… я не хочу ребёнка… если не могу быть рядом с тобой… Чурсин выбежал из театра и замер, глядя на пару, тихо подходя к Безрукову, спросил: — Ну как тут? — кивая на Дюжева и Гвердцители. — Я тебе потом расскажу… — шепотом отозвался Сергей. — Но Таньку он лучше бы придушил за такие закидоны… — Старший труппы слышал весь скандал на сцене… он решил её уволить… — тихо поделился Чурсин. — Ему похоже уже донесли, что она при других оскорбляла Гвердцители, и он решил от такого сотрудника избавиться побыстрее, сейчас в кабинете директора разбираются. — Ты приедешь домой? — тихо спрашивает Тамара, поднимая на актёра глаза, немного запрокидывая голову. — У меня съёмки сегодня на площадке, я там буду допоздна… может даже до утра… — деликатно откликнулся актёр, умалчивая о том, что ему попросту не хочется появляться в доме Гвердцители, там он чувствовал себя чужим, принёсшим слишком много боли той, которую искренне любил, как умел. — Позвони мне… когда закончите… я волнуюсь… — призналась Тамара, и потянувшись, поцеловала его в щеку. — Отправляйся домой, ты очень бледная, тебе стоит отдохнуть… поспать, — погладив её по щеке, закончил Дима. Певица кивнула и уехала со своим водителем домой. Рассказав обо всем увиденном и услышанном Маме, Инна Владимировна была в глубочайшем потрясении. Но один положительный эффект от такого разговора всё же был: Тамара теперь ставила свой брак с Димой выше любых других страхов, которые раньше неизбежно тормозили их взаимоотношения. Репетиция в этот день так и не состоялась, актёры час ждали директора и режиссёра, он появился только чтобы объявить о замене актрисы на одну из женских ролей и отпустил всех. Друзья заставили Диму поехать перекусить в кафешке, пока актёр бездумно ковырялся в тарелке с пастой, размышляя, какая теперь будет у них с Тамарой жизнь и что теперь придётся всё начинать сначала. А он уже серьезно сомневался, захочет ли его жена склеивать лодку их семейной жизни, после пережитого ужаса. Ближе к восьми вечера, Тамара написала мужу сообщение, они с Мамой готовили ужин и певица очень надеялась, что сегодня они смогут поговорить и перелистнуть эту ужасную страницу в их семейной жизни. Но Дима сославшись на занятость на съёмках, предупредил, что к ужину не приедет. Гвердцители расстроилась, а после вдруг посерьезнела, найдя в своей сумке ключи от его квартиры, она, поймав одобряющий взгляд Инны Владимировны, ушла переодеваться, провожая дочь, Кофман произнесла: — Склеить то, что сломано, труднее всего, но если вы оба готовы сохранить свой брак, то дальше будет только свет… Вы изначально понимали, что легко не будет, но выбор был сделан давно, теперь осталось только придерживаться ему до конца. — Спасибо… — прошептала певица, покидая свой дом. Перед приездом к дому Дюжева она попросила водителя остановиться у магазина и купив продукты для ужина, вернулась в машину. Нерешительно открыв дверь в его квартиру, первое, что бросилось в глаза, была практически полностью разгромленная гостиная, на полу же лежала её блузка. Певица осторожно подняла вещицу, догадываясь по запаху, что Дима провёл с ней в обнимку не один час, сердце сжалось от тоски и боли. Убрав все осколки разбитых статуэток и зеркал, Тамара ушла на кухню, взявшись за приготовление ужина. Дима приехал через два часа, открыв дверь, он замер в растерянности, в квартире витал аппетитный аромат жаркого. Пройдя прямо в пальто на кухню, он замер, изумлённо смотря на свою жену. Гвердцители, почувствовав на себе взгляд, обернулась. — Не ожидал тебя здесь увидеть… — честно признался Дюжев, замечая, как кухня преобразилась от женской руки. — Я ужин нам приготовила… — отозвалась Тамара и достала из духовки противень, на котором уже издавая аппетитный аромат было говяжье жаркое с картофелем и овощами, и обернулась к мужу, эту речь она успела продумать, пока готовила ужин. — Нам нужно поговорить… я не хочу тебя терять, ты мне дорог… ты мой супруг и я тебя люблю! И мне не важно, кто и что скажет! Главное, чтобы ты был рядом! Она замерла, ожидая ответа Дюжева, но он безмолвно приблизился к жене и обнял её лицо, медленно и чувственно целуя в лоб, прижимая певицу к себе.