Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

Но в тоже время трапеза прошла в абсолютном молчании, к вину никто из них не притронулся. Хотя Тамара и нашла в одном из шкафов нетронутую бутылку её любимого красного сухого вина. После ужина Дима помыл посуду, певица собственнически направилась в ванную, захватив из шкафа мужскую рубашку, явно намекая, что она остаётся в его квартире, раз он не захотел приезжать к ним домой. Лёжа в темноте, Тамара осторожно, словно Дима ей чужой человек, а не муж, положила голову ему на плечо. Но актёр лишь обнял певицу, укрывая одеялом потеплее. — Что теперь с нами будет? — осторожно спросила грузинка. — Не знаю… — глядя в потолок, произнёс актёр. — Я до сих пор не могу понять… неужели ты настолько мне не доверяешь, что поверила во всю эту чушь… — Дима… — жалобно начала певица, к горлу подступал ком. — Я объяснила всё… извинилась… — Чш! Не плачь только, — Дима положил ей палец на губы. — Татьяна больше не появится в нашей жизни, её уволили из театра сегодня, директор не потерпел её выходку в твой адрес. — Ты больше не будешь с ней видеться, так? — всё же уточнила певица, которая очень ревновала его к молодой девушке. Дима рассмеялся, впервые за все эти страшные дни он искренне хохотал. — Я люблю! Тебя! И только тебя! — актёр поцеловал певицу в висок, немного смягчаясь. — Ты вернёшься завтра домой? — тихо спросила певица, укладываясь на мужчину поудобнее. — У меня завтра съёмки, — уклончиво ответил Дима. — Ты не можешь вернуться, потому что… я обидела тебя? — едва шевеля губами уточнила певица. — Я не знаю как войти туда… я для тебя чужой… — начал Дюжев, стараясь обьяснить своё состояние. — Это не так! — воскликнула Тамара, приподнимаясь на локте и смотря на мужа. Но быстро поняла, что криком не решит ничего, поэтому задумавшись на миг, произнесла одними губами: — Отвези меня к ним… У актёра расширились глаза, он не поверил своим ушам, но Тамара увереннее произнесла: — На кладбище… к ним… — Зачем тебе это? — едва шевеля губами, уточнил Дмитрий. — Я не знаю, услышат ли они тебя, но я всегда буду рядом с тобой… это мой выбор… я рядом… и я слушаю тебя… — глядя в глаза любимому мужчине, признаться в том, о чём молчала уже несколько недель, оказалось на удивление легко. Все страхи отступили, и она смело смотрела в одну сторону вместе с мужчиной, надевшем ей на палец обручальное кольцо несколько дней назад. Дима заправил волосы ей за ушко и обнял лицо, поглаживая скулы кончиками пальцев. Тамара положила голову ему на грудь, и обняв, вдруг искренне призналась: — Мама в эти дни не оставляла меня ни на секунду, боялась, что я что-то сделаю с собой… — тихо призналась Гвердцители. — А с тобой не было никого… Она прижалась сильнее к Дюжеву, чувствуя перед ним огромную вину. Утром как и обещал, Дмитрий купил билеты и пара улетела ближайшим самолётом в Астрахань. Через 3 часа они уже были в городе детства актёра, по дороге купили цветы, три букета по 40 красных роз, и на такси добрались до кладбища. Там шаг Дюжева замедлился, ему и самому было страшно подходить к знакомым могилам. Но всё-таки они дошли до двух памятников: родителей и младшей сестры. Тамара видела, как Диме тяжело, поэтому осторожно взяла его под руку: — Я рядом… Актёр поцеловал певицу в лоб и оставил цветы на могиле сестренки, после направились к месту захоронения родителей. Здесь пара стояла дольше. Тамара переплела свои пальцы с рукой мужа и посмотрела ему в глаза. Не разжимая ладонь, Дима погладил певицу по щеке: — Я потерял всё… но обрёл тебя… ты заменила мне всех… В этот момент на ветку березы, стоящей рядом опустился соловей, затянув свою песню, праздную начало тёплой весны. Дима запрокинул голову и вдруг спросил: — Это хороший знак? — улыбнулся он жене. — Думаю да, мы это счастье заслужили… — улыбнулась Тамара, видя в глазах актёра прежнее тепло, которого ещё вчера в них не было. Дима подошёл к могиле и присел на корточки, аккуратнее укладывая цветы. — Родные… я женился… правда тайно… — усмехнулся актёр, посмотрев на супругу. Певица зашла за ограду и положила ладонь ему на плечо: — Не вини себя… ни в смерти близких… ни в выходке Татьяны… — Тамара тоже присела на корточки и переплела их руки, и только сейчас актёр заметил, что она надела на безымянный палец подаренное им на яхте обручальное кольцо. — Дальше всё будет хорошо? — спросил актёр, смотря на Гвердцители, оставляя последнее слово за ней. — Да… я только надеюсь, что эта девушка больше никогда не появится в нашей жизни… — всё же сочла нужным предупредить певица. — Я её второй подобный визит не переживу… Они ещё немного помолчали, сидя на могиле, но вскоре покинули кладбище, Дима чувствовал, как дышать стало легче, он потерял своих близких, но взамен судьба подарил ему самого дорогого человека, и этим чудом нужно дорожить. Заехав в ресторан, супруги заказали лёгкий бульон, но Гвердцители ничего толком не съела, к горлу сразу подкатывал ком и помня о рвоте накануне, певица сослалась на отсутствие аппетита и больше не стала есть. Впрочем, желанием обедать Дима тоже не отличался, поэтому просто скоротав время за столиком, супруги улетели обратно в Москву, машина актёра так и была на стоянке аэропорта. Дюжев открыл для Тамары дверь и деликатно поинтересовался: — Тебя домой отвезти? — поинтересовался актёр. Гвердцители нахмурилась: — Мы не поедем вместе? — расстроилась супруга. — Я побуду с тобой немного, а после уеду на площадку. — объяснил Дмитрий. Поднявшись на нужный этаж, певица открыла дверь, их с нетерпением ждала Инна Владимировна, которой певица постоянно писала сообщения о разговоре с мужем и их поездке в Астрахань на кладбище. Она тоже испытывала вину перед Дюжевым, хотя и понимала, что в ту минуту для неё самым важным как для матери была только её дочь. — Дима! — воскликнула Кофман, поймав актёра за руку и растерялась, увидев его разодранную щеку. — Нужно… обработать… — Не стоит, всё в порядке, — деликатно отказался Дюжев. — Проходите, не стойте в коридоре, — Инна Владимировна старалась расшевелить пару, застывшую как каменные изваяния. Дмитрий прошёл в гостиную и увидел на журнальном столике фотографии: профессиональные снимки его и Тамары, причём в самых разных местах… Обернувшись он посмотрел на жену, рядом с ней стояла Кофман, затаив дыхание, поглядывая на супругов, догадываясь, что дочь ничего об этом зятю не рассказала. Но пока её не было дома, Инна Владимировна посмотрела все фотографии и запись на флешке тоже. Сердце обливалось кровью, ни с кем из бывший кавалеров её маленькая Тамуся не была так счастлива и не светилась такой любовью. Поэтому сейчас Кофман, как настоящая еврейская Мама решила радикально вмешаться в жизнь молодожёнов, чтобы ни малейшая недомолвка не посмела разрушить их брак. — К нам два дня назад пришёл какой-то мужчина, представился Романом, он частный детектив, — первая начала Инна Владимировна, незаметно подталкивая Тамуню локтем. Певица сделала первый шаг к мужу и смелее приблизилась к нему: — Да, он оставил мне этот конверт и флешку с видеозаписью нашей свадьбы, он прикрепил камеры на яхту… — Что?! За нами следили всё это время?! — возмутился Дима и вдруг сообразил и в глазах загорелся воинственный огонёк. — Вот откуда Татьяна про тебя узнала! Это она его наняла? — Да… — боясь гнева мужа, Тамара накрыла его ладони и поспешила рассказать следующее. — Роман уверял, что не отдавал ей ничего из компромата… они сблизились и… она забрала конверт с копиями… это он мне сказал, когда и во сколько у тебя репетиция… убедил поехать и убедиться… что беременности нет… — Вот почему ты оказалась вчера в театре, — сделал вывод Дима, хотя все эти дни надеялся, что супруга приехала, потому что всё-таки поверила ему, а не словам какой-то блондинки. Обе женщины моментально поняли ход мыслей Дюжева и Инна Владимировна поспешила вмешаться: — Дмитрий, Тамара хотела поехать к Вам домой сама ещё до визита сюда Романа, но я её не отпустила, у неё был нервный срыв после визита этой наглой барышни… несколько дней истерика и рвота. Вы должны меня понять, я — мать, и не отпустила бы её никуда из дома в таком состоянии. Даже Геннадий Руссу и тот перенес всё репетиции Тамарочки, потому что я объявила о её плохом самочувствии… — не единым дрогнувшим мускулом Кофман в нескольких местах соврала, прекрасно понимая, что грузинка никогда бы не поехала к Дюжеву первой, но в тоже время покрывала любимую дочь. Гвердцители смотрела на мужа с такой надеждой, Дима перевёл взгляд с тещи на Тамару, большие зелёные глаза певицы сейчас стали вообще огромными, словно у оленёнка, готового в любую секунду сбежать от опасности. Дюжев понимал, что супруга ни в чем не виновата, если кто из них и сделал много ошибок, то это он. Поэтому коснувшись щеки певицы ладонью, актёр нежно погладил её, перемещая руку на шею и притягивая Тамару к себе, целуя в лоб и прижимая к своей груди, обнимая другой рукой за плечи. Инна Владимировна облегченно выдохнула, до конца не в силах поверить, что весь этот кошмар закончился. Но на самом деле, это история ещё не закончилось, сейчас она очень бурно продолжалась в квартире Татьяны на 11 этаже, где актриса громила всё вокруг. Помимо увольнения из театра, съёмки сериала в Риге приостановили из-за непогодных условий. Ещё и визит Романа не добавил ей хорошего настроения, он проник в её квартиру тайно и выкрал из неё все фотографии и флешку с компроматом на Дюжева и Гвердцители. В том, что это был именно он, Татьяна не сомневалась, хотя девушку и бесило, что он не отвечал на её звонки, которыми она уже оборвала его телефон. Сам детектив в это время залез на крышу своей многоэтажки, в которой жил и молча пил коньяк, смотря на закатное небо. Впервые за всё время работы совесть пробудилась в нём, и даже сейчас, он был уверен, что поступил правильно, рассказав Гвердцители правду. Но в тоже время, на душе скребли кошки, вроде бы сделал по совести, которую послушал за последние несколько лет едва ли не первый раз, а чувствовал себя мерзко, его чувства не пожалел никто и никому они не были нужны, кроме него самого. Дмитрий уехал на съёмки вечером, предварительно заехав в свою квартиру и найдя разбитый телефон, вытащил из него симкарту, которая на удивление осталась целой, по дороге купив себе новый телефон, он уехал на площадку, и застрял там до обеда следующего дня. Тамара волновалась и уже утром стала писать мужу сообщения, но Дюжев сам ей перезвонил, стараясь успокоить: — Не беспокойся, я задержусь на несколько часов, режиссёр уже в бешенстве от моих прогулов съёмочных дней и выходки Лейлы в прошлый раз, поэтому сейчас потребовал оплату трёх дней простоя и неустойку. Сейчас жду пока они с Лейлой обо всем договорятся, а то орут в вагончике друг на друга… я верну всем деньги и приеду к тебе. — подробно обо всём рассказал актёр. — Это не испортит тебе репутацию? — всё же уточнила Гвердцители. — Нет, режиссёры народ терпеливый, они привыкают, что у артистов если есть талант будет два закидона: алкоголь или ещё что-нибудь, уже индивидуальное для каждого. — улыбнулся Дюжев и нежнее спросил. — Ты поела сегодня хоть что-нибудь? — Да… овощное рагу… — стараясь, чтобы голос прозвучал правдивее отозвалась певица, умалчивая, что Мама заставляла её кушать едва ли не как маленькую девочку, без присутствия рядом Димы Тамаре кусок не лез в горло. Когда Дюжев уже расплатился с режиссёром и в сотый раз извинился перед ним за Лейлу, то наконец-то смог отправиться домой, уже сворачивая в свой двор он запоздало вспомнил, что нужно ехать к жене, непонятное дурное предчувствие не давало ему покоя. Застряв в пробке на садовом кольце, Дюжев увидел пришедшее на телефон сообщение от Татьяны: «Ты виноват в моей смерти! Ты никогда меня не любил и наплевал на мою любовь к тебе!». Следом девушка прислала ему фотографию с крыши своего дома и адрес. Дмитрий почувствовал панику и пересёк две сплошные белые линии, разворачивая машину, направляясь по указанному адресу. Ушлый народ — журналисты, уже прознали про увольнение из театра им. Чехова молодой актрисы. К ней домой отправили оператора и интервьюера, рассчитывая из этой новости состряпать сенсацию, не особо правда рассчитывая на успех. Однако сейчас настраивали сразу камеру, рассчитывая сделать пару крупных планов двора. Татьяна сидела на крыше и смотрела во двор, она точно знала, что Дюжев приедет. Обидно было до слёз: он ударил её ради какой-то старухи, почему он Гвердцители так любит, а её — нет! Дмитрий постоянно звонил девушке, боясь, что она действительно совершит этот страшный поступок. Наконец, Татьяна ответила, но первая задала вопрос: — Почему? Чем она лучше меня?! — по лицу текли слёзы, слёзы поражения, всё, что она сделала было напрасно, навредила только самой себе — из театра уволили. — Я не люблю тебя… — честно признался Дима, уже подъезжая к указанному в сообщении адресу. — Таня… ты очень хорошая, тебя любить надо, а я не могу, я люблю Тамару! — Но я люблю тебя! Почему на мои чувства тебе плевать? — блондинка уже поднялась на ноги, замечая его мерседес, въехавший в её двор. — Таня… — Дима вышел из машины и огляделся по сторонам. — Так не любят… ты солгала Тамаре, довела её до нервного срыва, а я после ссоры со своей женой из-за тебя, едва не потерял Тамару… хотел и сам покончить с собой, встал под колёса поезда, но Юра с Серегой спасли… Актёр запрокинул голову и смотрел на крыши домов, боясь увидеть там знакомый силуэт и выкрашенные в блондинку волосы. — Ты ещё будешь счастлива… но не со мной… нельзя заставить человека любить… любовь бывает только взаимной, прости меня за всё… но я прошу тебя… — Дюжев наконец-то увидел девушку и бросился к дому. — Таня! не совершай этой ошибки!.. не прыгай! — Прощай… — прошептала ему блондинка, вытирая слёзы и бросила телефон на крышу, другого выхода она не видела для себя. — Таня!.. Я прошу тебя!.. Таня! Таня! Не молчи! Таня… не делай этого!.. Таня!!! Молодая актриса шагнула в пропасть, она летело казалось очень долго, волосы развевались и девушка смотрела на небо и распускавшийся почки клена… Но всё закончилось очень быстро: глухой звук упавшего на асфальт тела и всюду наступила тишина, словно кто-то выключил звук. К месту трагедии бросились случайные прохожие, оператор с журналистом тут же побежали туда, на ходу снимая и комментируя произошедшее… родители закрывали прибежавшим с площадки детям глаза, чтобы те ни в коем случае не видели молодую девушку, чьи руки и ноги были неестественно вывернуты, а из носа и уголка рта стекала тонкая струйка крови… Журналистка звонила в этот момент кому-то из своих руководителей: — Срочно! Пропусти нас в прямой эфир! У нас сенсация! Пока они с оператором обсуждали дальнейшие действия. Во двор въехала ещё одна машина, Роман медленно приблизился к толпе и оттолкнув какую-то женщину, замер на месте. Ноги подкосились и он опустился рядом с Татьяной на асфальт. Дюжев же, увидев тело блондинки, отошёл и сел на бордюр, спрятав лицо в коленях, его потряхивало от осознания только что произошедшего, а чувство вины тяжелым бременем упало на его и без того истерзанную душу. — Сегодня днём актриса театра имени Чехова откуда её ещё несколько дней назад уволили по пока невыясненным причинам, покончила с собой, спрыгнув с крыши собственного дома, Татьяна… Не в состоянии слушать дальше эти бесчеловечные и бездушные слова, Дмитрий закрыли уши ладонью. Этот репортаж с места самоубийства сразу пустили в новости по одному из федеральных каналов. Инна Владимировна в этот момент уговорила Тамару выпить травяного чая, певица сидела в гостиной на диване, укутавшись в плед, с чашкой в руке и бездумно переключала каналы. Но громкие слова заставили певицу врасплох, она замерла словно каменное изваяние. В то время как журналистка продолжала: — Причины побудившие молодую актрису, чья карьера только началась на пути театрального и кинематографического искусства, совершить этот страшный поступок, оборвавший её жизнь пока не известно! Но обязательно выясним это! Мы начинаем своё персональное журналистское расследование! Во двор въехала машина скорой помощи, из неё вышли люди в белых халатах. Оператор заметил их и направил камеру прямо на тело блондинки, лежащей на асфальте, в кадр попал и Роман, державший Татьяну за руку, на её холодную кисть капали его скупые мужские слёзы. Пожилая женщина, которую он оттолкнул, склонилась над ним и сочувствующее погладила детектива по плечу. — Сынок, ты закрой ей глаза, пусть она уснёт, — и взяв его руку в свою, опустила Татьяне веки. — Вот так… она заслужила покой, не мучай её, отпусти… Подошедшие врачи зафиксировали смерть, переложили тело девушки в чёрный мешок, застегнули его и увезли тело в морг. Как только новости продолжились, Тамара посмотрела на родительницу: — Мама… это… это она… почему она… Но Кофман вскочила на ноги, подходя к дочери и прижимая её голову к груди: — Не думай об этом! Не смей! Я запрещаю! Не вини себя! Никто не виноват в любви! Ни ты! Ни Дима!