Увидеть свет

— Миссис Локсли! Здрасьте! — услышали все звонкий вопль Элис. Девчонка ходила на руках по комнате, очень ловко, нужно заметить. Когда Реджина зашла, она плюхнулась на пол и помахала ей, смеясь. — Привет, как вы тут? Врачи не сильно утомили? — Добрый день, — поприветствовал Киллиан. — О, ещё один красавчик! — Не спрашивай, — закатила глаза Локсли. — Подростки… — Марго, цветочек мой маленький, мы попали на планету красавчиков в костюмах! — Элис снова приняла стойку на руках и пошагала к окну. — Она гимнастка? — удивился Джонс. — Неа, я в цирковое собираюсь, на акробатику! Малышка подлечится, и мы рванём в Калифорнию! Мы бродячие артисты, траля-ляля, траля-ля, — принялась она распевать. Реджина и Киллиан переглянулись. — Тётя Эр, это ты? — послышалось откуда-то из-под окна. — Марго? — Она всё утро блевала, — сообщила Элис, шмякнувшись рядом с диваном. — Тюльпанчик…я с тобой, тётушка Эр тут, красавчик, мы все с тобой. Из-под покрывала вынырнула голова Марго — взъерошенные волосы, футболка наизнанку, следы выцветших синяков на подбородке. Девочка сидела неподвижно, затаившись в углу между диваном и комодом, и, накрывшись покрывалом, похожим на большое полотенце из ванной комнаты, старалась не высовываться из своего убежища. Вид у племяшки был измученным, видать, терапия и абстинентный синдром крутили её очень жёстко. Взгляд Элис сразу потеплел, она потянулась к подруге и обняла её, целуя в нос и заправляя аккуратно волосы за ухо. — Ты похожа на домового, цветочек. Киллиан удивлённо заморгал и приподнял брови. — Так они…? — смутился он. — Ну да, похоже на то, — кивнула Локсли, определив романтическую дружбу девочек ещё в первые минуты в подвале. — Это семейное, видимо? — не сдержался Джонс, и пошутил, без издёвки. Реджина не ответила, многозначительно промолчав. — Привет, Марго, — кивнул он, присаживаясь на корточки рядом с девочками. — Я Киллиан, друг Реджины. Как ты тут? Не обижают? Голодом не морят? — Кил-ли-ан, — повторила Элис, задумчиво. — Мёрфи… Ты ирландец? — Ну, в общем-то, да, — изумился Джонс. — А ты откуда знаешь? — Ну так Киллиан Мёрфи же ирландец, несложно соотнести, — рассмеялась Элис. — Кил-ли-ан, — по слогам повторяла она. — Кальян, тимьян, валерьян, ту ва бьян? — Ты говоришь по-французски? — Реджина села в кресло, выпрямляя отёкшую ногу. — Ну так, для циркового артиста сойдёт, — девочка встала и принялась делать шпагатную растяжку. — В школе же учила, пока не выгнали. Дурь витает в голове, травяная, сладенькая, воняет, правда. Сканка вкуришь, и носишься потом как псих, ничё не соображаешь. — Вы курили сканк? — не поверил Джонс. — Не-е, эт давно было, года два назад. С тех пор с травой завязала, — улыбнулась как ни в чём не бывало Элис. — Тилли, заткнись… — простонала Марго, накрываясь снова с головой. — Реджина отправит нас в реабилитационную клинику, чувак, точнее, меня отправит. А тебя сдаст полиции. И мама Зи ничем нам не поможет, ей пофиг. — Миссис Локсли крутая чувиха, колокольчик, она никуда нас не сдаст, — возразила Элис. — Если только не найду траву под этим диваном, — заметила холодно архитектор. — Шон, будь добр, пригласи Ариэль и Грэма сюда в гостиную, и сам зайди, — сразу же скомандовала она по телефону. — Элис, ты помнишь, о чём молила меня в том подвале? — Не очень, — напряглась девочка. — Я тебе напомню. Ты молила забрать оттуда Марго, потому что вы погибали там от передозировки, — Реджина еле ворочала языком от слабости. — Ну да, что-то такое было. Феликс, придурок, варил свой мет прямо за нашими спинами, мы бы там просто окочурились, — буркнула Элис. — Я тебя предупреждала вчера, Тилли, — вынырнула опять Марго. — С тётей Эр шутить нельзя. Пожалуйста, не выгоняй её, я без неё не смогу. Она хорошая, — грустно проговорила она, глядя на Реджину. — Вот ты бы бросила мистера Локсли ни с того ни с сего? Ты же его любишь, правда? Вот и я не могу без неё. Реджина опять замолчала, застигнутая врасплох этой просьбой. Все будто сговорились и старались подёргать её за больные струны. — Марго, Реджина никого не выгоняет, — пришёл на помощь Джонс. — Ребята просто обыщут комнаты. Сканк тяжёлый наркотик, ты же не хочешь, чтобы тебе становилось хуже? Племянницу внезапно стошнило. Она побледнела, даже позеленела, скорчилась на четвереньках и сплёвывала на пол. Реджина сжала зубы и старалась не заорать на кого-нибудь. — Элис, Зелина сказала, что Марго выгнали из школы за курение травки. Это правда? — Неа, это была я. Тюльпанчик обнималась вместе со мной, вот от неё и воняло этой гадостью, а директор не стал разбираться. Мы их раздражали, своим оптимизмом, и романтикой, — уже без праздничного настроения ответила девочка. — Но ты два года назад завязала, — напомнил Киллиан. — Так то был сканк, мистер Мёрфи, я завязала с ним. Короче, если вы боитесь, что я затащу малышку назад в какой-нибудь притон — то зря. Это она сама…мамане хотела насолить, но чё-т перестаралась. Я не наркоша, и не в бегах, просто у меня никого нет. Мамаша двинула коней в прошлом году и, чувак, это грустно быть одному. Мисс Миллс, кстати, была добра ко мне поначалу. Пока не поймала нас голыми в бассейне. Не знаю, что на неё нашло. Как будто подростки могут думать о чём-то ещё, кроме прижиманий друг к другу. И я же не парень, миссис Локсли, правда? — Элис постучала себе пальцем по голове. — У нас самый безопасный вид прижиманий. Никаких тебе подростковых беременностей, младенцев, насилия. Если бы мама Зи подумала тогда получше, то… — Аха-ха, — громко рассмеялся Киллиан. — Реджина, прости, девочки…вы классные. Вот это история, аха-ха. — Джонс, — закатила глаза Реджина. — Ты нарушаешь воспитательный момент. — Какой тут может быть момент, тётя Эр? — улыбался он. — Ты слышала, что тебе сказали? Нужно подумать получше, и дать девочкам возможность быть вместе. — Миссис Локсли, вам нужна наша помощь? — в дверях появилась Ариэль с двумя охранниками. — Ари! Привет! Мы уже соскучились по твоей стряпне! — завопила Элис, вскакивая и подбегая к горничной. — Обыщите все комнаты на предмет наркотических препаратов, — кивнула Реджина. — Тщательно. Ариэль, ты отвечаешь за это головой. — Я там припрятала ваши серебряные вилки, — смущенно призналась Элис. — В моём рюкзаке. Извините. Я не собиралась их забирать, я хотела использовать их для трюков, пока тренируюсь тут. Все с сомнением посмотрели в её сторону. — Что? — выпучила глаза девочка. — Я же не дура…ну правда, разве кто-нибудь когда-нибудь хотел оказаться снова на улице после вот этого Версаля, — и она развела руками, давая понять, что не врёт. «Версаль» — промелькнуло в мыслях — «В каждом слове напоминания…не сбежать» — Марго, выпей воды, — Киллиан протянул закашлявшейся девчонке стакан и помог подняться. — Спасибо, мистер Киллиан, мне очень плохо. Реджина вдруг погрузилась в дымку ноябрьского холодного утра, когда открываешь глаза, а вокруг всё чёрно-белое, точнее, чёрно-серое, без единого проблеска солнечного света. Вдоль дороги, куда вынесло её истерзанное воображение, тянулись припорошенные грязным снегом поля, бесконечные голые просторы. Холодным пронизывающим ветром обдувало лицо, оно немело, постепенно превращалось в неживой слепок с отверстиями вместо глаз. — Хочется плакать, — произнесла она вполголоса, откликаясь сама себе. Никто не ответил, только Киллиан сочувственно покачал головой, усаживая Марго и накрывая её пледом. Комнаты обыскали, но, к счастью, ничего не нашли. В гостиной снова осталось четыре человека. Девочки устроились в обнимку на диване, с тарелкой сырных крекеров, ананасовым соком и справочником учебных заведений, подсунутым Реджиной для изучения. Марго вдруг совсем сникла, растерянно перебирая страницы и стесняясь смотреть на Реджину. Зато Реджина не спускала с племянницы глаз, ей казалось, что она смотрит в зеркало, на отражения себя, с предстоящей ломкой, с чувством вины. Она долго рассматривала Марго и молчала, затем отвернулась и пересела ближе к окну, в удобное мягкое кресло. Киллиан расположился напротив, с чашкой кофе и фруктовым десертом. Какое-то время в комнате царила тишина, прерываемая лишь негромкими бормотаниями Элис. — Да, Зелина, всё в порядке, с ней всё хорошо, — холодно отвечала Локсли по телефону. — Она напугана…что? Приехать? Сюда? Зачем? Не нужно, я справляюсь. Да, она останется у меня, конечно, и девочка тоже. Опасна? Я не заметила никакой опасности от такой же напуганной девочки, Зи. Никто не собирается в полицию…нет, Зелина, послушай… Чувствовалось, что на другом конце разговора собеседник пытается склонить вектор беседы на свою сторону, но ничего не выходит. Зелина сменила тон общения с сестрой сразу, как нашли Марго. Малефисента, видимо, провела профилактическую встряску, прежде чем разрешила связаться с Реджиной. А Реджина ничего не хотела слышать, ни оправданий, ни заискиваний, ни мольбы. Тошнило от всего, даже от привычных людей рядом. Бывает период, когда любое событие, слово, впечатление или намёк, становятся спусковым механизмом. И тогда жди беды и обвала внутренностей. Реджина находилась именно в этом состоянии. — Мал, не нужно ко мне приезжать, объясни ей, — трубку взяла подруга. — Ну и что? Это её дочь и что? Мне расплакаться от счастья теперь? Они будут жить у меня столько, сколько потребуется. Два месяца никому не было дела… — Редж, ну так нельзя, — послышалось в ответ. — Позже, сейчас неподходящее время, просто пойми меня, — выдохнула Локсли. — Зелине позвонит моя помощница и согласует встречу, но не сейчас, — повторила она. — Может я могу чем-нибудь помочь? — спросил Киллиан, когда Реджина закончила разговор и молча уставилась в окно. — Ты уже помог, я сказала Робину, что это ты организовал поиски. — Хм, понятно, — протянул он. — Тинк — член семьи, ты же это знаешь, правда? — повернулась к нему Реджина. — Робин как старший брат, с недоверием ко всем, кто подходит слишком близко. А мне всегда виделось, что ты неплохой парень. — Ну спасибо, — криво улыбнулся Киллиан, — за одобрение элитным клубом. — Как странно всё устроено… — Ты о чём? — Джонс отложил в сторону строительный журнал с фотографиями гвоздей на обложке. — С родственными связями… — Реджина задумчиво обводила взглядом панораму города. — Ты готов запереть меня подальше, лишь бы я не приближалась к Эмме, а я предпочла бы, чтобы Тинк не тратила время на пустые отношения. — Хочешь, чтобы она всё время обслуживала тебя? — усмехнулся Киллиан. — Да нет, она не для обслуги. У неё столько идей, таланта, она горит своими галереями и искусством, ей нужен простор, а не сомнения. — Какие, к чёрту, сомнения? — не выдержал он. — Она не понимает твоих исчезновений «по делам», — передразнила его Локсли. — Почему ты не рассказываешь ей о своих друзьях? — Я не знаю, насколько вы с Эммой продвинулись в «знакомстве» и обсуждении биографии, но ты же знаешь Ти, её воображение нарисует такую картину, что Эрика Джеймс позавидует сюжету, — пожал плечами Киллиан. — И ты правильно заметила, мы оберегаем Свон от лишних проблем. — Она большая девочка, может каждому нужно заниматься своей жизнью? — Говорит та, которая хочет расстроить свадьбу подруги из-за того, что жених недостаточно болтлив. — Ты всерьёз намерен жениться? — Локсли спокойно рассматривала собеседника. — Реджина, это не твоё дело, — устало ответил Киллиан. — Тебе нечем заняться? — Помнишь, что ты говорил за обедом? Это моё дело, Киллиан. — Мда, ситуация непростая, — никто из них не хотел конфликта в открытую. — И ты, как обычно, делаешь, что хочешь, от настроения, чёрт знает что получается… — Ещё один… — Реджина ухмыльнулась. — Ничего я не хочу, Джонс…ни-че-го. Только Тинк не говори, — спохватилась она. — Придётся переселиться в другой пентхаус, если она сюда зачастит. — Ну а Робин? — Киллиан встал, поправил галстук, отряхнул пылинки с брюк и подошёл к окну. — Ты спятила…это точно. Он схватился за голову и взъерошил волосы, как будто пытался вытрясти оттуда остатки мусора после долгой лесной прогулки. — Робин скорей всего уже знает, — Реджина прижала руку к груди, морщась от сдавливающего ощущения. — Он ждёт шага от меня, всё ещё доверяет. — Это унизительно, для Эммы, — Киллиан кивнул девочкам и направился к двери. — Вы привыкли, ко всякому дерьму, и перестали отличать свои говённые поступки от… — он махнул рукой. — Не важно, не хочется иметь с вами дело, если честно. — Тебя никто не держит, — так же монотонно отвечала Реджина, потеряв интерес к собеседнику. — Я люблю Тинк, — Киллиан открыл дверь. — Приходится мириться с некоторыми неприятными моментами в окружении любимого человека. — Я пыталась прекратить это…дважды, — Реджина повернулась к нему напоследок. — Эмма дважды находила меня. Это не игра. Не суди, Джонс. Киллиан помедлил, раздумывая над сказанным, и ушёл. Ещё одно тягостное ощущение осталось в душе у обоих. Даже девочки притихли на диване, делая вид, что внимательно изучают колледжи. Чёрный ядовитый туман стелился по гостиной, невидимый, но очень остро ощущаемый каждой клеткой. — Мери, отмени встречу с Нью-Йорком, — безжизненно проговорила в трубку Локсли. — Я перенесу на неделю, — предложила помощница. — Делай, что хочешь… — Реджина? — Да? — она уже хотела отключить вызов. — Всё в порядке? — в голосе слышались новые нотки волнения. — Да, появилось одно дело, — соврала Локсли. — С конференцией не успеваю, и Джеффу сообщи, что встретиться не получится, пусть звонит завтра. — Я могу вернуться, помочь с делами, — предложила Бланшар. — Мне подъехать? — Нет, разберусь сама, — рабочим тоном ответила Реджина, чтобы не вызывать подозрений. — Поручи Лейси организовать встречу с директором аукционного дома, в котором работает Джонс. Обозначь повестку, как «взаимовыгодное сотрудничество». Если она не справится — уволь её, и организуй сама. — Я поняла. Это всё? — Нет… Мери, — Реджина неуверенно помолчала. — Отправь Робину сообщение, что в офис я сегодня не поеду, я буду занята по другому вопросу. Если у него есть время, то пусть встретится со следователем без меня. «Беседы с мужем через секретаря? Гениально, Миллс. Ты увязла по полную жопу» — отругала себя Реджина, почувствовав всю нелепость этой просьбы. — Всё записала, — не смутилась помощница. — Всё в порядке? — Ты уже спрашивала, Мери, — усмехнулась архитектор. — Заучила новую фразу? — Да, прости, — а теперь помощница смутилась. Реджина отключила вызов без дальнейших словообразований. Так же остро, как и заползающий туман, она почувствовала ложь, присоединившуюся к туману мрака, и не дающую ей шанса «поговорить». Просто поговорить с кем-то о своей тяжести, боли, угасании. Лживые мысли, увёртки, прикрытия стеной молчания, недомолвок, перефразирования. Когда плохо — хочется облегчающего слова поддержки, инстинктивно хочется, и даже не поддержки, а любого доброго слова. Пересилить себя и позвонить Робину? И где же взять эти силы? Клешнёй малодушия сдавливало горло. Набрать Тинк? И снова врать? О выставке, Киллиане, своём браке? Зелина? Для неё не находится хороших слов уже лет десять. Снова повесить проблемы на Мал? На кой чёрт они ей сдались? Грэм? Он барахтается в овраге лжи о причале, ни словом нельзя обмолвиться о мыслишках. Перезвонить помощнице? Партнёрам? Кому из них можно рассказать правду? Может Эмме? Но там уже нагромождено всякое, обман, скрытность, неискренность, вперемешку с искренностью, но не той, которой хотелось бы. И куда впихнуть Ренуара? Остаётся давиться самой. Своей тошнотворной иллюзией благополучия и власти. Ни одного человека рядом, ни одного, кто мог бы облегчить удушье, все застряли на расстоянии обмана. Оно отдаляет каждого, оттаскивает от Реджины шансы спастись, заливает её тёмной жижей. Но понимание всё-таки проходит в мозгу, понимание, что каждый барьер был выстроен лично, самой Миллс, каждому из этих людей она сама решила врать в лицо. Не из страха, нет, мы врём не из-за боязни, а просто так, по привычке, нам так удобней. А потом хочется задушиться от одиночества, от невозможности с кем-нибудь поговорить.