Никто

Когда ему было лет девять он впервые задумался о родителях. Нет, он и раньше думал о том, какие они, кто они в конце концов, но именно в девять, после того, как его лучшего друга Макса усыновили, Лёша задумался над этим всерьёз. Ленка твердила постоянно, что её предки скоро вернутся за ней и вела себя омерзительно, будто все в детском доме её врагами были. Лёша её не понимал, пока не подумал, а вдруг? Но никто за ним не приходил. И когда ему десять было, одиннадцать. В двенадцать парню кто-то навязал мысль, что его родные погибли. Потом кто-то из младших сказал, что от Лёши возможно отказались из-за финансового положения, пока Татьяна Михайловна не проболталась, что отказались от него ещё в роддоме. Тогда-то он первый раз сбежал, возненавидел родителей всей душой, неделю в себя приходил. А теперь произошло то, чего он боялся и одновременно ждал с одиннадцати лет — Лёша встретился с ними, с предателями. И поверить не мог, что Петя, омега, к которому он так привязался, полюбил его, как отца, оказался… Тело пробила дрожь. А Игорь? Был ли он его папой? Очевидно, что был. Вдруг стало понятно, почему Гром усыновить его решил, почему Петя вернулся. Ладно, не совсем понятно, почему сейчас, но… — Как давно? — дрожа от злости, тихо спросил парень. Вспомнилась почему-то первая встреча в суде, глаза Игоря добрые, когда они взглядами встретились. И когда кошмар с Чумным Доктором закончился, Гром не перестал с ним общаться, приносил много сладкого и книги… Как настоящий папа. Именно так Лёша подумал, но потом мысли глупые прогнал, думая, что он слишком многого хочет… — Когда впервые встретились? — омега сжал края своей кофты, пытаясь хоть немного прийти в себя. Не получилось. — Лёш, я, — с непонятной досадой ответил мужчина, собираясь было подойти, но парень сделал шаг назад, затем ещё один, упираясь ногой в кресло. Даже находиться здесь было так противно. Хотелось бежать, вернуться в детский дом… — Этот отказ писала мама Пети, сказав ему, что ты умер, — негромко продолжил Гром, опуская глаза. Вроде легче должно было хоть немного стать, но стало только хуже. — Он… он не знает, что ты… — Почему ты ему не сказал? — игнорируя слова альфы, спросил Лёша, не сдерживая слёз. Голова кружилась и страшно хотелось закурить, несмотря на то, что раньше он этого не делал и не собирался. А Игорь всё молчал. — Мне почему не сказал сразу? — Узнал на днях, не мог понять, как поступить… Пете и так сейчас… больно ему будет, я позже хотел… Гром глянул на парня, не решаясь продолжать. Всё внутри будто сдавило, стало тяжело дышать от одной только мысли, что они с Петей наделали. Игорь же знал, как Лёшке тяжело было всё это время, поэтому и решился забрать, а сам… Сделал ещё хуже… — Каждой клеткой, каждой частицей души вас ненавидел. Хотел, чтобы вы сдохли, — медленно и тихо начал парень, но вдруг сорвался, закричал: — Ему больно?! А мне?! Каково мне?! — Лёш, он не виноват, — пытаясь держаться, ответил Игорь. Хотел к себе прижать сына, но понимал, что нельзя… — А сходить на могилу к сыну?! — Лёш… — Нет! Я не верю, что он не знал! Он ведёт себя как отец! Нет-нет-нет. Игорь врал. Они ему врали. Всё это время! Они предали его! Да на что они оба надеялись? — Он действительно не знал. Как и я. Твоя бабушка… — Да хватит нести чушь! — крикнул Лёша, направляясь в свою комнату, сильно хлопая дверью, которая чуть с петель не слетела. Бабушка? Да если бы они действительно любили его, хотели забрать, то сделали бы это раньше! Чушь! Он тут же упал на кровать лицом вниз, кусая подушку, чтобы заглушить крики. Этого не должно было быть… Этого просто не должно было быть.

***

Петя уставился на экран, не понимая, как лучше поступить. Ответить ли Игорю сейчас или послать нахуй? Немного подумав, выбрал второй вариант, заводя мотор и вытирая слёзы с подбородка. Сам не понимал, почему пришёл к самой глупой мысли из всех, которые когда-либо у него были. Наверное, Петя действительно сильно привязался к Лёше, а мозг воспринял паренька как сына, вот и выдал желаемое за действительное. Да ещё и возраст совпадал. И Игорь ебучий Лёшу усыновил. Да и мало-ли, у кого такая же родинка может быть? Однажды Петя наткнулся на пост, в котором люди проверяли наличие родинки на руке и многие нашли сходство. Омега остановился, пропуская пешеходов. Голова болела, сердце тоже, но он медленно приходил в себя, понимая, что ему просто необходимо принять горячий, обжигающий кожу душ. Тем более, он почти приехал. Нет, всё же от Игоря нужно было отдохнуть дня два, а то и три, потому что… Петя просто устал. И слёзы эти… Плакать снова из-за Грома Хазин больше не хотел. Поднимаясь по ступенькам, омега вдруг резкую боль в сердце почувствовал задыхаясь. Дрожащими руками дверь открывал, чуть не выронив ключ, а когда в квартиру вошёл, еле успел до туалета добежать — стошнило. Такое с ним случалось уже, когда Саша предложение сделал. Позвал его и родителей в ресторан, а мать почти сразу шарманку про внуков завела, думал, что их по этому поводу пригласили. А вот о том, что Пете о детях всё ещё тяжело было говорить, она не думала. Да и отец её поддержал, не зная, что сын пережил много лет назад. Всё это Петя в тот момент и вспомнил, еле сдерживая слёзы да дрожь в руках. Одним махом бокал вина выпил, не сразу понимая, что там кольцо (чуть не подавился, мать твою). А потом сбежал. Просто взял, промямлил что-то невнятное, и чуть ли не выбежал из ресторана, почти до дома доехал, но по дороге стошнило. Настолько плохо было, что хотелось разогнаться и въебаться в дерево, но скурив сигареты четыре, решил в Питер на время вернуться. Ну и вернулся, блядь. Телефон в кармане снова завибрировал, пришлось достать. Он так и сидел на полу, подрагивая, хватая ртом воздух, но звонящий заставил окончательно прийти в себя.

***

— Да? — Голос у Пети почему-то дрожал, но Лёша не особо обратил на это внимания. Сам боялся, что не сможет сказать то, что хотел и начнёт снова реветь… Глаза уже болели, сил просто не было, но и ждать каких-то действий со стороны так называемых родителей было бесполезно. — Лёш, не молчи, случилось чё? — взволнованно спросил омега, вызывая у парня странную усмешку. Что же… Злость вдруг победила волнение, и он ехидно спросил: — Думаю, для вас не новость, что я ваш сын, так ведь, Пётр Юрьевич? Тишина со стороны старшего омеги напрягала, но Лёша просто решил посчитать до десяти, надеясь, что Хазин не сбросит, но тот вдруг резко засмеялся. Парень вздрогнул, опуская ноги на пол. Что-то пошло не так. — Слушай сюда, — грубо начал Петя, — это самая ебейшая из всех шуток Грома, понял? Передай ему, слышишь? Наш сын мёртв! Наш сын… Наверное, это было то, что пытался объяснить ему часом ранее Игорь. Лёша моргнул, пытаясь понять, что происходит, хотел было Пете всё объяснить, но услышал крик омеги, после чего тот отключился. Крик, полный боли. — Игорь! — Лёша тут же выбежал из спальни, чудом не спотыкаясь о ковёр. Гром сидел на кресле, безразлично смотря перед собой, но увидев парня резко вздрогнул, выравниваясь. — Петя… Он… сказал ему, я не думал, что так будет. Он… Альфа за два шага оказался возле сына, сжимая его за плечи, чтобы привести в чувства. У Лёши явно истерика была, слёзы по щекам ручьём текли, он задыхался, пытаясь составить предложение. — Он что? — тряся парня за плечи, спросил Гром. — Лёша! — Кричал… — Что кричал? — Просто кричал… — прошептал парень, не веря, что это всё действительно происходит. Игорь медленно отошёл и пнул ногой лежащую грушу так, что кожа треснула. — Сука! — крикнул мужчина и Лёша даже не понял, ему ли это или нет. — Дома сидишь, никуда не выходишь, ясно? Не дожидаясь ответа, Игорь схватил кофту, тут же на себя натягивая, потом в спешке обулся, взял куртку и хлопнул дверью, оставляя Лёшу в пустой квартире.