Никто

Тепло чужого тела вдруг куда-то пропало. Омега поморщился, ощущая холод одеяла, но ничего не сказал, продолжая лежать с закрытыми глазами. Он услышал тяжёлый вздох, ощутил лёгкий поцелуй в лоб, и наконец провалился в сон. Казалось, всего на мгновенье. — Игорь, — Хазин провёл рукой перед собой, думая, что альфа всё ещё рядом, но его не было. Зато телефон этот блядский, нокиа пуленепробиваемая, вовсю разрывался где-то возле уха. Омега на слепую потянулся к нему чтобы хриплым ото сна голосом сказать: — Алло. — Скажи! Скажи ему, что… — от громкого голоса Лёшки Петя поморщился, кладя трубку на подушку. Динамик у нокиа был замечательный, слышно было за километр. И да, до Хазина не сразу дошло что происходило, пока не услышал: — Игорь, я долго думал об этом, а тут кое-что произошло. В общем, если он не поверит, как я поначалу, мы покажем ему черновик, чтобы он почерк сравнил. Думаю, он поймёт тогда, кто действительно мог написать… написать отказ. — Черновик? Сверить почерк? — всё так же хрипя спросил омега. — Да! Мы с Петей решали разные задачи по геометрии. И я сравнил отказ с черновиком и… Ой… Петя пару раз моргнул смотря на телефон. После его айфона экран, да и сам гаджет, казался таким крошечным, что Хазин усмехнулся. А потом застонал, падая обратно на подушку. Очевидно, поняв, что говорит не с Игорем, Лёша отключился. Испугался? Или изначально не хотел говорить с Хазиным? Так, стоп! Лёша говорил про какой-то черновик, задачи по геометрии… У Пети голова так болела, будто кувалдой хорошенько трахнули, специально не добивая до конца, чтобы мучился. Сообразить что-то было трудно, да ещё и спать хотелось, но он знал, что с такой болью заснуть больше не сможет, нужна таблетка. Ну а ещё Петя уже точно знал, что Лёша — их с Игорем сын, который всё это время был практически рядом. Сердце стало болеть от одной только мысли об этом. Хазин поморщился, опуская ноги на холодный пол. Слишком он резко встал, закружилась голова и пришлось схватить спинку кровати чтобы не упасть. — Игорь? В темноте коридора трудно было что-то разглядеть, поэтому Петя на ощупь прошёлся в сторону зала, ёжась от холода, наступая на Марусю, про которую абсолютно забыл. Животное мяукнуло и что-то опрокинуло, убегая в сторону ванной судя по звукам. Петя тихо выругался, пытаясь успокоится. Нащупав выключатель, омега аккуратно его покрутил чтобы выбрать минимальную яркость лампы и уже через пару секунд слабый, бледный свет заполнил комнату. Хазин понял две очевидные вещи: первое — Игоря здесь не было, второе — Гром плохо прикрыл дверь на балкон. — Игорёк, — чуть громче позвал Петя, смотря на красноватые бинты на руках. Неужели, Гром ушёл куда-то? Оставил Петю одного в таком состоянии… Ответа не последовало. Хазин вздохнул, доставая из шкафа халат. Чёрный шёлковый, с принтом в виде золотых лотосов. Когда давно он мечтал выйти именно в таком перед Игорем, чтобы просто покрасоваться, впитывая словно губка комплименты. Когда давно… Браслет, подаренный Лёшей, привлёк внимание. Украшение лежало недалеко от телевизора, а рядом лежал золотой браслет от Саши. Самый первый его подарок. Петя помнил, как сам позвал альфу, не веря, что такой красавчик действительно мог влюбиться в него. Да Хазин в принципе после Игоря в любовь верить перестал, но Саша… Что делать дальше? Как он альфе объяснит всё? Петя сел в кресло и посмотрел на перебинтованные руки. Он же Сашу никогда не любил, встречаться с ним начал потому что в поддержке нуждался, хотел жить начать как все нормальные люди. Это привязанность была, благодарность за то, что не оттолкнул, принял Хазина таким, какой он был. А самое блядское — Петя нет-нет, да и сравнивал Сашу с Игорем. Дыхание у омеги от этих мыслей перехватило, он всхлипнул, слёзы потекли по лицу. Рядом раздался тяжёлый вздох, крепкие руки легли на плечи. Это Игорь. Проснулся, снова пришёл утешать. Только вот почему это всё сейчас происходило Хазин не понимал. — Лёша звонил на твой телефон, — Петя нарушил тишину первым, тяжело вздыхая. — Сказал, что при желании можно почерки сравнить, на случай если я не поверю. Услышал мой голос и отключился. — А ты… — Не знал, но с момента первой встречи почувствовал, — Петя поднял глаза на Грома и слегка наклонил голову на бок. — Когда он сначала сказал, что твой сын, у меня даже сомнений не было, понимаешь? Вы ведь похожи характерами. Слава Богу, он умом в кого-то другого пошёл. — Другого? — спросил Игорь, вызывая у Пети усмешку. — Ну явно не в нас дебилов, — Хазин шмыгнул носом, смотря перед собой. Пиздец. — Я так боюсь, что он не захочет меня больше видеть. — Захочет. Петь, он так переживал за тебя после вашего разговора, — Гром присел на корточки напротив омеги. — Утром к Лёше поедем, слышишь? Он поймёт. Не сразу может, но поймёт. — Я так перед ним виноват, — очевидно, омега не слушал. Игорь не знал, что его добило больше: сама фраза парня или то, что он сказал её шёпотом. Почему? Почему Петя винил себя и только себя если всё, что произошло с ними тремя было последствием выходок ёбнутой мамашки? Гром встал, пряча руки в карманы брюк. Лишь бы не сорваться. Но не получилось. — Слушай внимательно, — из-за резкого тона альфы Петя вздрогнул, поднимая глаза, — ты — жертва своей припизднутой мамаши. Она написала отказ, а не ты. Она отдала своего внука, она влезла в наши отношения. Не ты, я понятно говорю? — Хазин кивнул. — Ты сам говоришь, что Лёша умный. Он поймёт. Да он уже понял. Я видел, как он переживал за тебя. А отключился он от неожиданности. Позвони ему сейчас. Позвони-позвони. — Нет, Игорь. Я не могу сейчас. Я не готов. Гром прикрыл глаза, тяжело вздыхая. А потом аккуратно за руки потянул Петю на себя, заставляя встать, обхватил лицо ладонями. — Хорошо, но завтра нам всё же придётся с ним поговорить. Петь, всё будет хорошо, слышишь? Ты постарайся успокоиться. Тебе, кстати, ещё мой бульон пробовать. — Бульон? — во взгляде мелькнула нехарактерная для омеги, всегда такого серьёзного и непреклонного, нежность. Даже раньше Гром редко замечал подобное. — И два салата. Хотел что-то ещё приготовить, но ты же знаешь, меня на кухню всё же опасно пускать, — Игорь мягко улыбнулся, опуская руки. Пете нужно было время чтобы прийти в себя, альфа прекрасно это понимал. Он замер, ожидая сам не зная, чего, посмотрел ещё раз на Хазина, потом пред собой. Опять хотелось сделать затяжку дорогих сигарет омеги, пройтись по улицам города, оставшись наедине с мыслями. Больно было нереально. Душевно больно. За Петю, за Лёшу. И так хотелось придушить Наташу, мать Пети. — Ладно, жду на кухне, если нужно что-то… — Гром сам не заметил, как отошёл на пару шагов назад, будто поскорее хотел уйти с места преступления. На самом деле глаза щипать стало, вот-вот расплачется, потому что что-то в защитной оболочке треснуло. Не хотелось, чтобы Хазин видел его таким сейчас. Гром развернулся, но не успел сделать и двух шагов. — Игорь, я хотел сказать, — Петя схватил его за локоть, разворачивая, потянувшись к губам, — спасибо. Игорь поддался, прижал к себе, слыша тихий стон. Голова шла кругом, по телу прошёлся жар. Он позволил Пете вести, контролировать, кусать и оттягивать губу. Он опять позволил Пете свести себя с ума. Губы омеги были мягкими, такими желанными. Это был их второй поцелуй спустя блядские шестнадцать лет, но теперь Петя сам целовал Игоря. Мужчина не знал будет ли Хазин потом жалеть об этом, но сейчас было так всё равно. Мир вокруг перестал существовать. Только они вдвоём, здесь и сейчас. Петя отстранился первым, утыкаясь лбом в плечо альфы. Оба тяжело дышали, думали о своём. — Чисто теоретически, у меня есть шанс? — Гром слегка отстранился, полез в карман доставая что-то блестящее. Петя нахмурился, не сразу понимая, что… — В будущем, я же понимаю, что сейчас рано. — Конечно рано, такого же только золотого ещё нет, — тут же ответил омега, вспоминая тот день, когда Гром подарил кольцо. Хазин тогда чуть не закричал от радости. Нет, он конечно кричал в тот день, от других правда, скажем так, эмоций. Осознание того, что он сказал быстро вернуло в реальность. — Ну, я, — промямлил Петя, но Гром не услышал. — Ага, значит если я куплю, ты… Так, всё. Пойдём сделаем перевязку и ужинать. Надеюсь, мне удастся тебя удивить, — стал тараторить он, потянув Хазина за собой. — А если нет, то я за шаурмой сгоняю, тут продают недалеко очень даже вкусную. — Так, дядь, — Петя остановился, посмотрел на спину альфы, широкую, всю в мелких шрамах. Игорь же, придурок, никогда на месте не сидит. — Кажется кому-то придётся выбирать — либо мы с сыном, либо дрянь эта. — Ничё не знаю, Лёше нравится. — Гром широко улыбнулся, смотря на Петю через плечо, но вдруг застыл. Хазин только что… — Так чё там с твоим кулинарным шедевром? Идём? — стараясь не показывать смущение, спросил Петя. Игорь кивнул, пытаясь спрятать широкую улыбку. Значило ли это, что они снова вместе?