***
Они разделили всю работу, которую нужно было сделать, поскольку все вместе не могли поместиться в маленькой лаборатории Феликса. Сынмин и Минхо помогали непосредственно с приготовлением снадобий, Чанбин и Хёнджин ухаживали за садом, а Джисон, Чонин и Чан чередовали поездки в город и медленно собирали вещи Феликса. Было решено, что они не только выполнят все заказы, но и Феликс использует все растения в саду, поскольку он не мог перенести их с собой, а засохнут они только с приходом зимы — другими словами, он начал делать ещё больше снадобий, которые впоследствии будут переданы городскому аптекарю или которые он раздаст бесплатно, если кто-нибудь попросит. Это были самые напряжённые две недели в жизни Феликса, и самые оживлённые. Он быстро понял, что помимо того, что он из Королевской стаи, его товарищи были обычными людьми с простыми желаниями — делать то, что нравится, защищать своё королевство и любить свою стаю. Нельзя было отрицать, что Феликс очень сблизился со всеми ними. И, хотя существовал невысказанный вопрос об ухаживании, он был не настолько слеп, чтобы не видеть, что происходит под его собственной крышей, но Феликс пока не хотел с головой погружаться в полномасштабные романтические отношения. Он заботился о них и понял, что легко полюбит их — он был дураком, думая, что этого ещё не произошло — но прямо сейчас было слишком много работы и слишком мало времени, чтобы это осознать. Хотя Феликс не был скуден в своих чувствах, он никогда не инициировал ничего, кроме объятий или поцелуя в щеку, и никогда не поднимал вопрос о знаках спаривания — Хёнджин, всегда настроенный на его эмоции, легко передал его безмолвные пожелания остальным членам группы, и поэтому все их уважали. Кроме того, все спали в гостиной, за исключением Хёнджина и Чонина: у Феликса сложилась более глубокая связь с ними обоими и его внутренний волк не мог успокоиться, если они не спали в одной комнате с ним. Тем не менее, они не возражали, и Феликсу было очень удобно спать, свернувшись калачиком между ними двумя каждую ночь — было тесно, но они справлялись. Хотя, конечно, он старался не проявлять никакого фаворитизма. Он обнаружил, что прекрасно ладит со всеми, даже несмотря на то, что все они были уникальными личностями с разными характерами. Сынмин был младше его на неделю. Бета был серьёзным и прилежным, и пугающе умным — Феликсу никогда не приходилось ничего объяснять больше одного раза, когда он обучал того основам приготовления снадобий. Они разделяли любовь к книгам и врождённое желание учиться, и поэтому Сынмин пообещал показать ему библиотеку, как только Феликс поселится во дворце. Джисон был старше Феликса на один день, и этот факт никогда не переставал их забавлять. Мальчик с голубыми волосами утверждал, что они были родственными душами в дополнение к тому, что были товарищами по стае, и Феликсу хотелось согласиться — они часто заканчивали предложения друг друга. Чанбин поначалу немного пугал, но Феликс быстро понял, что бета, несмотря на то, что является министром военных дел, довольно мягкий. Он был закаленным воином с золотым сердцем и никогда не упускал случая вызвать у Феликса улыбку малейшим жестом: похлопыванием по голове, искренней похвалой или даже полевым цветком, который он теперь дарил Феликсу каждое утро, потому что мальчик однажды упомянул, как они ему нравятся. Минхо был откровенным флиртуном, но не в бесстыдном смысле: ему нравилось дразнить, вызывать реакцию. И, хотя Феликс всегда немного нервничал, он обнаружил, что, несмотря на все поддразнивания, Минхо действительно имел в виду всё, что говорил, и поэтому Феликс обнаружил, что доверяет Минхо больше, чем кому-либо другому. Старший был ходячей двойственностью, на которую, в конце концов, Феликс знал, что может положиться. И Чан. Сильный, бесстрашный, Кровавый Альфа Чан — его Король. Забыть о его статусе было немного сложнее, чем о статусе других, поскольку он был буквально лицом их нынешней монархии, но Феликсу с каждым днём становилось всё комфортнее с ним. Чан был чрезвычайно терпелив с ним, всегда стремился похвалить его за любую мелочь. Одно его присутствие помогло Феликсу обрести больше уверенности, и омега всегда был вне себя от радости, когда вожак стаи приходил провести с ним немного времени. В общем, Феликс знал, что сильно влюбляется в своих товарищей по стае и, как бы ни пугала его эта мысль, она также дарила неоспоримое чувство счастья.***
Спустя чуть больше двух недель после первой официальной встречи Феликса со стаей все вопросы были успешно улажены. Все заказы были доставлены, все растения были либо использованы для приготовления снадобий, либо проданы на рынке, чтобы другие могли найти им полезное применение, а все мази и амулеты были доставлены в аптеку. Вещи Феликса, которые он хотел оставить при себе, тоже были упакованы. У него не было ничего особенного, кроме всех сделанных им припасов, но, узнав, что лучшие инструменты и свежие ингредиенты будут предоставляться во дворце, он продал и их, сохранив лишь книги. Даже если во дворце были копии, во всех его книгах имелись заметки, оставленные родителями, и у него также были все дневники отца, которые нужно было сохранить. Он оставил себе немного одежды, но Чан заверил его, что любая вещь, что ему может понадобиться, есть в замке, и поэтому в конце концов Феликс решил оставить всё. Всё, что не имело эмоциональной ценности и что нельзя было продать на рынке, было тщательно убрано, и, когда Феликс в последний раз переступил порог того, что было его домом последние двадцать лет, он не запер дверь. — Ты уверен? — нахмурился Чонин. — Нет смысла запирать дверь в дом, которым больше не пользуются. Надеюсь, кто-то, кому это необходимо, наткнётся на него и воспользуется им. — Эй, ты слишком милый, аеги, — усмехнулся Джисон, качая головой. Феликс испуганно вскрикнул, когда парень с голубыми волосами внезапно наклонился, обхватил его рукой за талию и потянул вверх. В итоге он оказался перед Джисоном на лошади, когда альфа снова схватил поводья, нахально ухмыляясь ошеломлённому выражению лица Феликса. — Эй! Прекрати издеваться над бедным мальчиком, — поругал Чанбин. Джисон пошевелил бровями. — Ему это нравится. Густо покраснев, Феликс быстро хлопнул его по плечу. Джисон засмеялся, крепко обнимая его, и взволнованный омега почти мгновенно растаял в его объятиях — он действительно был слишком слаб до объятий. — Готов, Феликс? — спросил Хёнджин, остановив свою лошадь рядом с ними. Феликс бросил последний взгляд на дом, прежде чем выпрямиться и перевести взгляд на дорогу впереди, его глаза наполнились решимостью. — Готов. — Хорошо. Всем построиться! — приказал Чан сзади. — Выдвигаемся! Если мы поторопимся, то успеем до захода солнца! Феликс был немного удивлён, увидев Минхо и Хёнджина во главе группы, а Чонина сразу за ними. Затем были Феликс и Джисон на одной лошади, Чанбин позади них, а Сынмин и Чан замыкали шествие. — Сонни? — Хм? — Почему Чан не впереди? Джисон слегка улыбнулся. — Ему нравится следить за всеми нами. Когда мы на улице, он беспокоится, если не может видеть всю группу. Возможно, он и страшный вожак стаи, но, когда дело касается нас, он превращается в настоящую маму-медведицу. Феликс тихо хихикнул при мысли о том, что Чана называют мамой-медведицей, но, это казалось подходящим определением для мягкого характера лидера стаи.***
Феликс сглотнул, когда наконец показались стены столицы Левантера. Даже с такого расстояния они были высокими и внушительными. Нога Феликса ступала в столицу всего один раз, когда он был совсем ребёнком, сопровождающим своего отца в поисках более редкого ингредиента для одного из снадобий. У него осталось не так уж много воспоминаний о том времени, кроме того факта, что они не нашли ингредиент — его отец был разочарован, но по итогу использовал деньги, чтобы купить Феликсу засахаренное яблоко. Это было такое же сладкое воспоминание, как и угощение, которое он съел в тот день, и занимало в сердце Феликса драгоценное место. И всё же, несмотря на хорошие воспоминания, связанные с этим городом, он не мог не испытывать страха. За этими стенами ждала новая жизнь, полная не только новых впечатлений, но и новых трудностей. Было ли это хорошей идеей? Действительно ли Феликс подходил для того, чтобы быть частью Королевской Стаи, жить дворцовой жизнью? Подойдёт ли он им? Движение позади него вырвало его из раздумий. Он даже не заметил, что они остановились и Джисон только что слез с лошади. Прежде чем он смог задать вопрос синеволосому, не кто иной как Хёнджин быстро поднялся и занял место Джисона. Феликс инстинктивно наклонился к старшему омеге, когда руки Хёнджина обернулись вокруг него, чтобы взять поводья. — Хёнджин… — Тебе не нужно бояться, звёздочка, — пробормотал Луна, целуя его в висок, когда они снова начали двигаться. — Что бы ни случилось за этими стенами, мы будем рядом с тобой. Успокаивающее присутствие и расслабляющие феромоны, смешивающиеся с лавандовым ароматом омеги позади него, наряду с ободряющими словами и любовью, помогли Феликсу расслабиться — в конце концов, с какими бы трудностями ему ни пришлось столкнуться, с ним будет его стая, и этого было более чем достаточно. Несмотря на свои сомнения и неуверенность, Феликс любил свою стаю, и он был полон решимости сделать всё возможное, чтобы максимально использовать новую жизнь, которую ему предложили. Вновь обретённой смелости Феликса хватило ненадолго. В тот момент, когда они миновали городские ворота, вокруг них раздались громкие крики и приветствия. Веснушчатый омега вздрогнул, когда понял, что весь город, по-видимому, был предупреждён о возвращении их монархов, и поэтому решил собрать общегородскую приветственную вечеринку. Сотни людей были собраны по обе стороны улицы, ведущей к дворцу, солдаты тщательно сдерживали их, но всё равно было довольно тесно. И, поскольку Феликс делил лошадь с Хёнджином, людям не потребовалось много времени, чтобы заметить его. — Кто это? — Омега? — Почему он едет с Луной? — Может ли быть…? — Всё в порядке, звёздочка, я рядом, — пробормотал Хёнджин, когда Феликс инстинктивно ещё немного прижался к его груди, надеясь, что сможет исчезнуть. — Вполне естественно, что людям будет любопытно. Мы отсутствовали довольно долго и теперь возвращаемся домой с незнакомцем. Нет никаких сомнений, что большинство из них уже всё поняли. — И-и это… хорошо? — Мы с Чаном сделаем официальное заявление Совету по возвращении, но мы бы предпочли не афишировать твоё присоединение к Королевской стае сразу, — терпеливо ответил старший омега. — Пока ты не отмечен и, таким образом, официально не принят в стаю, ты… в определённом риске. Конечно, мы не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, но это всего лишь страховка. Как только ты будешь принят в стаю, мы опубликуем официальное заявление, а также проведём церемонию, чтобы должным образом представить тебя людям. — Я… я понимаю. Оказалось, Феликс о многом не подумал. Конечно, Королевская Стая отвечала за руководство королевством, как он мог забыть, что какими бы непобедимыми они ни казались, их статус делает из них мишени? Эта мысль беспокоила его, но он быстро подавил её: он доверял членам своей стаи присматривать за ним, пока не научится справляться с дворцовой жизнью и её опасностями самостоятельно. Феликс, наконец, поднял глаза, собираясь задать ещё один вопрос, и был удивлён, обнаружив, что у Хёнджина… повязка на глазах? Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, что его пара — печально известная Луна из Левантера. До него доходили слухи, что Луна всегда прикрывает глаза, когда выходит на публику, но он не думал, что это правда. — Почему у тебя повязка на глазах? — с любопытством спросил Феликс. Кроме того, разговоры помогали ему забыть о том, что вокруг него сотни людей разбирали его на части по кусочкам. Хёнджин улыбнулся, хотя это выглядело немного грустно. — Мои глаза… За эти годы они пропитались сущностью моей силы. Любой, кто смотрит в них, разочаровывается, полагая, что я их пара, только на моих истинных они не влияют, поэтому я не носил её в лесу. Феликс погрузился в глубокие размышления. Конечно, до него доходили слухи, но, живя на краю общества, он никогда не знал истинных масштабов этих слухов и поэтому никогда не обращал на них внимания. Он слышал, что Луна была проклята божественной красотой, что-то, что смутило его в то время. Но теперь… Как это должно быть ужасно, когда ты не можешь доверять никому, кроме немногих избранных, если только не ослепляешь себя? Насколько одиноким он, должно быть, был все эти годы, до встречи с Чаном? От одной мысли об одиночестве Хёнджина у Феликса защемило сердце, и он снова почувствовал, как слезятся глаза — чёрт, ему действительно нужно было взять себя в руки. Шмыгая носом, он быстро потёр глаза, прежде чем пролились слёзы. — Ты… плачешь? Что случилось, звёздочка? — спросил Хёнджин, сбитый с толку. — Нет, ничего. Просто… Тебе, должно быть, было так одиноко, — прошептал он, крепко сжимая одну из рук Хёнджина. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Хёнджин был ошеломлён проницательностью мальчика. Насколько Луна был созвучен эмоциям всех своих товарищей по стае, Феликс также обладал большими эмпатическими способностями, и осознание этого только заставило его влюбиться в младшего омегу ещё больше. Посмеиваясь, он слегка уткнулся носом в волосы парня. — Спасибо, звёздочка, но теперь я в порядке. У меня есть стая, и ты. Этого более чем достаточно. Феликс промычал себе под нос, но не отпустил руку Хёнджина. После этого они замолчали, утонув в радостных криках и одобрениях окружающих их людей, и ещё через несколько минут Феликс начал расслабляться. Он встретился взглядом с несколькими гражданскими и каждый раз умудрялся улыбаться или махать рукой, на что все они отвечали с большим энтузиазмом и лёгким замешательством, что его забавляло. И вот, наконец, они добрались до дворца. Пересекая внутреннюю стену, за которой он был расположен, у Феликса отвисла челюсть, когда он, наконец, смог осмотреть дворец целиком. Тот был гигантским, а также потрясающе красивым. И я должен здесь жить?! Наконец-то они подошли к конечной остановке, хотя Феликсу потребовалось время, чтобы заметить это, будучи слишком поражённым. Он пришёл в себя только тогда, когда Чан подошёл к их лошади, чтобы помочь Хёнджину слезть, так как на глазах того всё ещё была повязка. Он грациозно приземлился, очевидно, привыкший так передвигаться, и затем Чан с лёгкой улыбкой протянул руки Феликсу. Феликс улыбнулся в ответ, позволяя себе соскользнуть с седла, пока Чан держал его за талию. В тот момент, когда его ноги коснулись мощёной земли… они подогнулись под его весом, и, если бы не Чан, он бы рухнул. — Феликс! С тобой всё в порядке? — Я… я в порядке! — заверил он, смутившись. — Просто не чувствую своих ног! На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Джисон и Минхо расхохотались. Феликс густо покраснел, когда Сынмин и Чанбин попытались скрыть свои улыбки, Чонин широко улыбнулся, а Чан теперь смотрел на него с нежным весельем. — Н-не смейтесь! Я раньше никогда не ездил на лошади! — запротестовал он, и в его голосе послышались жалобные нотки. — Ах, прости, звёздочка, мы забыли. Мы бы сделали перерыв, но кое-кто… — даже с завязанными глазами любой мог видеть, каким острым взглядом Хёнджин выстрелил в Чана, — очень хотел вернуться до наступления темноты. — Нет, всё в порядке… я в порядке, — быстро заверил Феликс, заметив извиняющийся взгляд на лице Кровавого Альфы. — Я просто… должен привыкнуть к этому, верно? Просто, эм, просто дайте мне минутку, я снова начинаю чувствовать пальцы на ногах, это не должно занять много времени. Хенджин откровенно фыркнул, и Феликс только тогда понял, что ему было так же весело, как и остальным, только он лучше скрывал это. Веснушчатый омега бросил на него предательский взгляд, но быстро забыл об этом, так как кто-то внезапно сбил его с ног, в буквальном смысле. — М-Минхо! — У Чана и Хёнджина есть кое-какие придворные дела, которыми нужно заняться, — заявил черноволосый альфа, самодовольно ухмыляясь и держа омегу в свадебном стиле. — Не волнуйся, котёнок, я отнесу тебя в твою комнату. — Что… нет! Это оставит ужасное первое впечатление! Отпусти меня! Минхо просто рассмеялся и начал нести его к парадным дверям, полностью игнорируя громкие протесты Феликса и его брыкающиеся ноги. Остальные покачали головами в любовном раздражении, когда пара наконец вошла во дворец. — Ладно, я пойду с ними и удостоверюсь, что Феликс по итогу не захочет его отравить, — фыркнул Джисон, быстро следуя за ними. — А я просто пойду поглядеть на шоу, — объявил Чонин, делая то же самое. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только очень далёким криком, который явно принадлежал Феликсу, хотя они и не могли разобрать, что он сказал. Чанбин рассмеялся, Хёнджин тихо хихикнул, Чан фыркнул, а Сынмин просто покачал головой с улыбкой. — Подумать только, они почти все старше меня… В этот момент к ним подбежал солдат. — Ваши высочества, с возвращением! Согласно запросу, Совет был созван в тот момент, когда вы вошли в город, все они ждут вас в Военной комнате! — Ну, тогда давай не будем заставлять их ждать ещё дольше, — кивнул Чан, осторожно беря Хёнджина под руку. Даже если он знал, что омега может постоять за себя с завязанными глазами, ему нравилось заботиться о нём в малейших проявлениях. — Сынмин, Чанбин, можете пойти с нами…? Вам не обязательно оставаться на всю встречу, но мы должны обсудить вопрос о стае разбойников. При этих словах пара мгновенно выпрямилась и решительно кивнула. Как главный стратег и министр военных дел, они отвечали за всё, что касалось таких нападений, когда они происходили, будь то проведение расследования или принятие надлежащих контрмер. Поэтому не теряя больше времени, все четверо направились внутрь.***
— Ну как? Что думаешь о своей комнате? — … весь мой дом может поместиться здесь. Джисон разразился смехом, взъерошив волосы Феликса. — Знаю, поначалу это странно, но со временем ты привыкнешь. Веснушчатый молча кивнул, окидывая взглядом всё пространство вокруг себя. Это была роскошная комната, но в ней всё равно чувствовался домашний уют благодаря красочным гобеленам, висящим на стенах, и многочисленным подушкам и одеялам, разложенным повсюду. Кровать была достаточно большой, чтобы вместить пятерых человек, если не больше, а матрас был таким мягким, что Феликсу казалось, что он может утонуть в нём и никогда не вынырнуть. Было слишком тепло, в отличие от его дома. Но самым лучшим, вне всякого сомнения, были двойные стеклянные двери, ведущие на балкон, нависающий над гигантскими садами, которые ему не терпелось посетить. Он также мог видеть столицу, раскинувшуюся за внутренними стенами, и далеко за ними, на большом расстоянии, солнечный свет, мерцающий на огромном водном пространстве — океан. Феликс никогда раньше не видел океана. Даже с такого расстояния это выглядело красиво, и он поймал себя на мысли, что задаётся вопросом, сможет ли он когда-нибудь пойти туда с остальными. — Где твоя комната, Сонни? — спросил он, взглянув на парня с голубыми волосами рядом с ним. — О, точно! Следуй за мной, я должен тебе кое-что показать! Феликс с любопытством последовал за ним, когда старший повёл его обратно внутрь, а затем из комнаты и обратно в главный зал, который они пересекли ранее, войдя в левое крыло дворца. Они остановились прямо посередине, и Джисон внезапно повернулся к нему лицом. — Левое крыло является покоями Королевской стаи! Вход во всё крыло запрещён всем, кто не является частью стаи или не был напрямую приглашён одним из нас. Немногим избранным также был предоставлен доступ в случае чрезвычайных ситуаций, но иначе они сюда никогда не приходят. Поэтому каждая дверь, которую ты видишь, ведёт в одну из наших комнат! Смотри, моя рядом с твоей, а с другой стороны — Чонина. — Целое крыло только для нас? — удивлённо переспросил Феликс. — Что вы делаете со всем этим пространством? — Ну, например, наша личная библиотека — все любят наполнять её всевозможными книгами, которые они находят во время своих путешествий. Ты можешь либо оставить свои в своей комнате, либо позже добавить их в коллекцию, — предложил альфа, слегка пожав плечами. — У нас также есть подвал, где находятся горячие источники — там мы все принимаем ванну или просто проводим время, расслабляясь. А ещё есть логово! — Логово…? — Да, пойдём! В самом конце главного коридора была большая дверь, которую Джисон быстро распахнул, прежде чем жестом пригласил Феликса войти. Когда он прошёл внутрь, он был мгновенно ошеломлён количеством ароматов, смешавшихся в комнате, но в хорошем смысле. Там была не кровать, а большой матрас, который покрывал почти весь пол, с десятками одеял и подушек, разбросанных повсюду. Логово было достаточно большим, чтобы вместить всю стаю. — Хотя у каждого есть своя комната для уединения, нам нравится тусоваться здесь вместе. Например, когда стая должна на некоторое время разделиться, мы все спим здесь перед отъездом, а также после того, как все снова собираемся вместе. Это помогает нашим связям и инстинктам, и логово всегда открыто для всех, в отличие от комнат, куда ты можешь запретить кому-либо входить, если тебе не хочется никого видеть. — В-вы собираетесь спать здесь сегодня…? — Скорее всего. Даже если мы были все вместе в твоём доме, мы спали порознь, так что, вероятно, следующие несколько ночей мы проведём здесь, — с тёплой улыбкой Джисон схватил его за руку. — Ты присоединишься к нам? Часть Феликса была удивлена, что ему дали выбор, прежде чем вспомнить, с кем он имеет дело. Конечно, они ни к чему его не принуждали, они были слишком милыми и хотели, чтобы ему было комфортно. И, хотя он всё ещё не был уверен, как он впишется в их динамику, он также знал, что никогда не поймёт этого, пока не попытается. Поэтому он сжал руку Джисона и улыбнулся в ответ. — С удовольствием.***
Возвращаясь в настоящее время, Феликс и Минхо прижимали уши к двери комнаты Чана, напряжённые и готовые к действию. На минуту стало жутко тихо, и нельзя было отрицать того, что они были обеспокоены. Что, если омега больше не был в состоянии назвать стоп-слово? — У Хёнджина начинается течка, да? — вспомнил Чанбин, разминая шею. — Нам придётся расчистить наши графики настолько, насколько можем. — У нас есть около двух недель, — отметил Джисон. — Мы- Из двери донёсся слабый оклик Хёнджина, сопровождаемый стоп-словом. Мгновенно альфа ворвался внутрь вместе с Чанбином и Чонином. Трое тут же схватили Чана и силой оттащили его, в то время как Феликс бросился к Хёнджину — как омега, он был единственным, кого инстинкты Чана не посчитали бы непосредственной угрозой. — Хёнджин, ты в порядке? — прошептал он, его голос немного дрогнул, когда он заметил кровь, покрывающую шею и плечи старшего омеги. — Может, нам посадить его на цепь? — Н-нет, я в порядке, просто… просто нужен перерыв, — прохрипел Хёнджин, которому, очевидно, было трудно оставаться в сознании. Осторожно потирая его спину — стараясь не задеть расцветающие синяки — Феликс взял стакан воды, который Сынмин только что принёс, и осторожно помог Хёнджину попить, пока бета удерживал его. На заднем плане Чан рычал и громил всё подряд — не сражаясь напрямую с тремя мужчинами, удерживающими его, он был достаточно вменяем, чтобы признать в них своих истинных, но всё равно был несчастен. Его гон скоро достигнет своего пика, и, когда это произойдёт, он станет жертвой своих самых первобытных инстинктов. Так же, как течки Хёнджина были довольно тяжёлыми из-за его статуса Луны, природа Кровавого-альфы Чана только усиливала последствия его гона. И да, Феликса предупреждали, но он не думал, что всё может быть так плохо. Если бы он не знал его лучше, то подумал бы, что Хёнджин на смертном одре. — Оставьте нас, — пробормотал Луна, восстановив немного энергии. — Ты уверен? Мы ещё можем сдержать его, — заверил Минхо, хотя он стиснул зубы, когда Чан издал особенно низкий рык. — Д-да, я уверен, — пробормотал он дрожащим голосом. — Мы… у нас всё будет хорошо. Спасибо вам. Сынмин осторожно помог ему лечь обратно, в то время как Джисон быстро схватил Феликса за руку и оттащил его. Часть Феликса хотела остаться рядом с Хёнджином, чтобы залечить его раны, боль от которых эхом отдавалась в его собственной душе, но большая его часть была напугана тем, что произойдёт, если он останется. Поэтому он позволил Джисону вывести себя из комнаты — правда, не без последнего обеспокоенного взгляда на Хёнджина. Несколько мгновений спустя все остальные тоже вышли из комнаты, и Минхо закрыл дверь с решительным щелчком. Феликс вздрогнул, когда изнутри донеслось гораздо более громкое рычание — он с трудом узнавал Чана в таком состоянии, и, хотя он совсем не винил альфу, это всё равно напугало его. Но всё же… — Могу… — он облизал пересохшие губы, неуверенно глядя на закрытую дверь. — Могу ли я п-помочь…? Если… если Хёнджину больно, тогда… тогда, может быть, я мог бы занять его место- — Нет, — перебил Минхо, мягко, но твёрдо. Он подошёл, чтобы обнять Феликса, незаметно развернув его так, чтобы он больше не мог видеть дверь. — Только Хёнджин может вытерпеть выходки Чана, и Чан никогда не простит себя, если причинит тебе боль. — И ты всё ещё не помечен, — добавил Джисон, нежно проводя пальцами по шее Феликса, на веснушчатой коже не было никаких следов спаривания. — Опасен риск, что Чан случайно пометит тебя перед твоей течкой. — Т-точно… Прошло несколько месяцев с момента прибытия Феликса во дворец, как его назначили учеником придворного лекаря. Поскольку он был один с момента своей презентации, его течки были редкими и с большими перерывами — абсолютно ужасный опыт, поскольку ему не с кем было их проводить, но, к счастью, очень немногочисленный. Однако теперь, когда он начал налаживать связи со своими истинными, не должно было пройти много времени, прежде чем у него начнётся течка — и, впервые в жизни, Феликс с нетерпением ждал этого. В конце концов, его истинные не могли претендовать на него до течки, и, хотя он уже переспал со всеми ними тем или иным способом, всё, чего он хотел сейчас, это чтобы их метки красовались на его коже, как у Хёнджина. По-видимому, заметив его нетерпение, Минхо усмехнулся и коротко поцеловал его. — Терпение, котёнок, — затем он начал подталкивать его к выходу. — Почему бы тебе не сходить в свою лабораторию за какими-нибудь снадобьями? Теперь, когда ты увидел состояние Хёнджина, ты сможешь лучше подготовиться к тому, что ему понадобится, когда Чан закончит. Глаза Феликса мгновенно расширились. — Ты прав! Пойду и сделаю их прямо сейчас! И он выбежал из комнаты, больше не оглядываясь. В тот момент, когда он ушёл, Чанбин тихо застонал. — Отлично, теперь он снова проведёт ночь в своей лаборатории. — Это лучше, чем заставлять его с тревогой ждать, как всех нас. По крайней мере, он может чем-то помочь, — раздражённо сказал Минхо, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. — И я бы предпочёл, чтобы он не был так близко, когда гон Чана достигнет пика. Если он почувствует запах другого омеги поблизости, и притом не помеченного… Остальные мгновенно поморщились, кивая в знак согласия. Последнее, чего они хотели, это чтобы вожак их стаи отдался своим инстинктам рядом с Феликсом — это только навредило бы им обоим, да и остальной стае в какой-то степени тоже.***
— Я не могу проверить его. — Прошу прощения? — Я не могу проверить его, — сурово повторила Джихё. — В этом нет смысла. Он легко сдаст любой экзамен. С таким же успехом ты можешь прямо сейчас назначить его учеником Придворного лекаря. Сначала Чан немного разозлился на явный отказ целительницы обучать Феликса, но понимание наконец пришло к нему, и он уставился на альфу перед собой. — Он настолько хорош? — Ну, конечно, ему чего-то не хватает в определённых областях, но ничего такого, что нельзя было бы исправить несколькими неделями обучения. Он впитывает всё, что я ему говорю, как губка! Чёрт, было несколько вопросов, на которые он не дал мне правильного ответа, но оказалось, что и неправильными они не были! Даже если его знания немного отличаются от того, чему обычно учат в высших кругах, это только делает его намного более разносторонним и способным! — она недоверчиво покачала головой. — Я не могу научить его ничему, чему он не мог бы научиться сам, проведя некоторое время в библиотеке и набравшись практического опыта. Так что я не буду его проверять, не хочу ставить в свои заслуги ученика, которого я не учила. Джихё была одним из лучших целителей в столице и старым другом, поэтому Чан разыскал её в качестве наставника для Феликса. Но, как оказалось, маленький омега был даже более талантлив, чем они себе представляли. — Как думаешь, он готов к экзаменам? — Как я уже сказала, несколько недель учёбы, и он будет лучше, чем большинство целителей в стране — не то чтобы он уже не был, — фыркнула Джихё, по-доброму. — Он умный, хочет учиться. Я уже порекомендовала его Сону-щи. При этих словах глаза Чана расширились ещё больше. Получить рекомендацию от сертифицированного целителя было высокой честью, и это почти гарантировало Феликсу собственный сертификат целителя. Джихё напрямую рекомендовала его нынешнему Придворному лекарю, что также представляло довольно высокий риск в отношении её репутации — тем не менее, она добровольно пошла на это, для кого-то, кого знала всего один день. Это показало мастерство Феликса в совершенно новом свете, и при этом очень хорошем. — Спасибо, что уделила мне время, Джихё, — наконец сказал Чан, одарив свою подругу улыбкой. — Это очень много значит для Феликса… и для меня. — Забудь. Просто забей мне местечко на церемонии, когда его наконец назначат Придворным лекарем, хорошо? — Конечно.***
— Вы… Что? Феликс сидел в кабинете Чана с Хёнджином, Сону (нынешним Придворным лекарем), а также Джихё, с которой он познакомился за несколько дней до встречи с потенциальным наставником, но которая, по-видимому, сдалась, потому что ей «нечем научить его, чего он ещё не знал или не мог узнать сам». Хёнджин тихо усмехнулся. — Они говорят, что, если ты всё ещё заинтересован, то Сону-щи будет более чем счастлив взять тебя в качестве своего ученика и преемника. — Но… но разве для этого не существует экзаменационный день? — запротестовал Феликс, ошеломлённый. — Нет смысла устраивать экзаменационный день, если я уже нашёл своего ученика, — пожал плечами Сону. Старого альфу явно не беспокоила вся эта ситуация. — Ты первый человек, которого Джихё когда-либо рекомендовала, и ты даже не её ученик. Мне также предоставили образцы некоторых твоих снадобий, а также показания разных людей, которых ты лечил — нашего молодого хозяина, но также и многих гражданских лиц из города, где ты раньше продавал свои товары, — старик решительно кивнул, почёсывая свою короткую бородку. — Ты талантливый молодой человек и энергичный ученик с искренним намерением — я не мог просить большего от ученика. Заметив неуверенный взгляд Феликса, Чан быстро вмешался. — Назначение тебя учеником Придворного лекаря не означает, что ты займёшь его место прямо сейчас. Пока он не отречётся от должности или не уйдёт, ты будешь считаться учеником — тебя просто будут учить прямо из источника, так сказать. — То, что ты будешь учеником Сону-щи, не сильно отличается от того, если бы ты был моим, за исключением того, что он может научить тебя гораздо большему, и это также обеспечит твоё положение при дворе, — добавила Джихё с ободряющей улыбкой. — В основном это вопрос техники — в случае, если Сону-щи вдруг не сможет выполнять свои обязанности, его ответственность ляжет на тебя. Назначение тебя его учеником на самом деле просто для того, чтобы официально оформить это на бумаге, чтобы в Совете не осталось пустого места, если что-то случится. Всё это имело смысл, и Феликс понимал, о чём они говорили. Он понимал значимость предоставленной ему возможности, а также всю связанную с ней ответственность. Но, как бы он ни был счастлив, что его навыки получили признание, он всё равно чувствовал себя неловко. — В чём дело, звёздочка? — с любопытством спросил Хёнджин, не в состоянии точно определить природу неловкости Феликса. — Я… — поколебавшись, он укрепил свою решимость — в конце концов, был только один правильный ответ. — Я бы предпочёл пройти экзаменационный день. На мгновение воцарилась изумлённая тишина, а Джихё откровенно вытаращилась на него. — Почему? Тебе предлагают шанс на блюдечке с голубой каёмочкой, зачем тебе отказываться от него и проходить через все эти неприятности? — Потому что я не единственный, кто претендует на эту должность. И, как бы я ни был польщён и вне себя от радости, что мне предоставлена такая уникальная возможность, это несправедливо. Многие люди годами учились только с этой целью, так что отнять у них это, даже не дав им шанса продемонстрировать свои собственные навыки, которые они так усердно оттачивали… — он покачал головой. — Нет, я не могу так. Я хочу пройти экзаменационный день, как и все остальные, и по-настоящему заслужить эту должность. Чан слегка нахмурился. — Ты абсолютно уверен? Будет много талантливых участников. Ты можешь потерять этот шанс, если сейчас откажешься от него. — Должность Придворного лекаря предоставляется только лучшему целителю в стране — если есть кто-то лучше меня, то эта должность должна принадлежать им, — затем Феликс немного поморщился, взглянув на своих истинных. — Также… Пойдут разговоры. Слухи. Что подумают люди, если ты внезапно назначишь одного из своих истинных на такую престижную должность, даже не дав другим шанса побороться за неё? При этих словах лицо Чана немного вытянулось. — Я… не подумал об этом. — Насчёт фаворитизма он прав. Что бы ни говорили я или Джихё, никто не примет Феликса, пока он не докажет свои навыки, а это может занять годы, прежде чем это произойдёт, — размышлял Сону, кивая в знак согласия. — Это действительно то, чего ты хочешь, Феликс? — спросил Хёнджин, просто чтобы убедиться. Феликс решительно посмотрел ему в глаза. — Да. Позвольте мне пройти экзаменационный день и, пожалуйста, беспристрастно протестируйте каждого участника. Если действительно есть кто-то, кто лучше подходит на эту должность, чем я, то пусть будет так. А если нет, то я буду на вашем попечении. — Хорошо, — согласился Чан, обмениваясь кивками с остальными. — Тогда мы сделаем так, как ты просишь. Экзаменационный день состоится через три недели. Этого времени достаточно для подготовки? — Я помогу ему до тех пор, — вызвалась Джихё. — Даже если я не беру его в качестве ученика, нет ничего плохого в помощи в обучении. — Я был бы очень признателен, — облегчённо улыбнулся Феликс. Альфа улыбнулась в ответ, и Хёнджин и Чан обменялись улыбками, полными гордости. Феликс действительно был единственным в своём роде, и они гордились тем, что называли его своей парой.