***
— Хёнджин! Чан ворвался в дом, едва не сорвав дверь со скрипучих петель, а Чанбин, Сынмин и Джисон — по пятам за ним. Несмотря на несколько головокружительный эффект смешения запахов, Чан, как вожак стаи и Альфа Крови, доверял своей связи со своей Луной, и, несмотря на след запаха, ведущий в противоположном направлении, он знал, что Хёнджин был в этом доме. Тем не менее он послал Минхо и Чонина по следу запаха, больше для того, чтобы избавиться от оставшихся негодяев, чем для чего-либо ещё. Он действительно сломал дверь комнаты, как только обнаружил, что она заперта, не в настроении быть нежным с ней, но весь гнев исчез, когда он, наконец, увидел своего омегу, лежащего на полу, раскрасневшегося и хнычущего. — Я здесь, — воскликнул Чан, бросаясь к нему. Он баюкал омегу на руках, его охватило облегчение. — Ты в безопасности, ты с нами, мы здесь- — Феликс…! — прохрипел Хёнджин, явно расстроенный, но по какой-то причине Чан вообще не мог его учуять. — Тебе нужно… помочь Феликсу…! — Кто такой Феликс? — спросил Джисон, нахмурив брови. — Он тот, кто помог тебе? — П-пара… Все четверо волков напряглись, когда последний кусочек головоломки встал на место. Если этот Феликс, кем бы он ни был, действительно был парой Хёнджина — и, следовательно, их — то, вероятно, именно он был ответственен за вводящий в заблуждение след запаха… — Блять, — выдохнул Чанбин. И да, остальным нечего было к этому добавить.***
Лёгкие Феликса горели огнём. Он не знал, как долго бежал, но надеялся, что прошло достаточно времени, чтобы товарищи по стае Хёнджина добрались до него — в любом случае, он точно знал, что разбойники преследовали его, так что это было хорошо. Ну, конечно, не для него, но, по крайней мере, всё шло по плану! Хотя что теперь?! Да, Феликс не думал так далеко. Его нога зацепилась за ещё один корень, но, похоже, удача была уже не на его стороне: он потерял равновесие и рухнул лицом в землю. Феликс вскрикнул, боль расцвела на его исцарапанном лице, а также на запястье, которое странно вывернулось при ударе, и на лодыжке. Когда он попытался встать, боль вспыхнула ещё сильнее, и он запоздало понял, что в лучшем случае потянул лодыжку, а в худшем — сломал её. Феликс тяжело дышал, паника усилилась, когда он почувствовал, что присутствие разбойничьих альф становится всё ближе. С трудом прижавшись спиной к дереву, из-за раненого запястья, дрожащих и слабых рук он еле как смог поднять ветку, чтобы защищаться. Никогда в жизни ему ещё не было так страшно. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Значит, это то, что уготовила ему судьба? Умереть в одиночестве после того, как наконец нашёл одного из своих товарищей? Потому что Феликс не сомневался, что в тот момент, когда негодяи поймут, что их одурачили, они убьют его. — Наконец-то перестал убегать, а, маленький омежка? У Феликса перехватило дыхание, когда хриплый голос достиг его ушей, и из тени выступил альфа. Его шаги были нарочито медленными, когда он приближался к дрожащей фигуре веснушчатого мальчика, явно получая огромное удовольствие от того, что пугал свою жертву ещё больше. И Феликсу было ненавистно, что он не мог перестать дрожать. Позади него появились ещё четверо негодяев — все альфы. Он не смог удержаться, тихонько всхлипнув, когда понял, что окружён и что возможности убежать реально нет. Ветку, которую он слабо держал, безжалостно отшвырнули, и негодяи расхохотались, когда Феликс снова захныкал, свернувшись калачиком. — Ах, как низко ты пал, — насмехался вожак стаи, опускаясь перед ним на корточки. Он протянул руку и грубо стянул с него капюшон. Феликс закрыл глаза, уже страшась боли, которая должна была последовать — концерт закончился, они поймут, что он не тот, за кем они охотились, и убьют его. Но боль так и не пришла. — Ах, он действительно красивый, как нам и говорили. Прекрасная Луна Левантера — вся наша, и теперь она созрела для того, чтобы её можно было взять. Кровь Феликса застыла в жилах, когда его измученный разум попытался осмыслить сказанное. Неужели они… не понимают, что он не был их целью? Но если они охотились за Луной — и что это была за безумная идея! — это безусловно всё бы объяснило, потому что редко кто видел лидера своего королевства, но тогда… Означает ли это, что Хёнджин-?! — Эй, омежка! — Феликс взвизгнул, когда мужчина грубо схватил его за волосы, поднял и бросил на землю. — Забудь о своей дурацкой стае — самое время настоящему альфе пометить тебя! Нет. Нет, нет, нет, нет, нет- Этого не может быть. Это не входило в план. Он должен был умереть от их рук, а не быть изнасилованным ими. Но он был ранен, измучен и слишком слаб, чтобы отбиваться от них. Всё, что он мог делать, это плакать и умолять, когда один из них поднял его руки над головой, а другой начал срывать с него одежду, в то время как вожак стаи с явным вожделением наблюдал за ним, потирая растущую выпуклость в штанах. Он глубоко вдохнул густой, сладкий запах Феликса, усеянный расстроенными феромонами, его губы растянулись в явном ликовании, когда он оседлал мальчика. — Теперь ты мой, маленькая омега, — прорычал он. Феликс мог только закрыть глаза, когда слёзы потекли по его щекам, желая, чтобы всё это уже закончилось. Отвратительный запах солёной воды альфы был густым и вызывал у него тошноту, он чувствовал растущее возбуждение окружающих. Губы мужчины теперь были на его обнажённой шее, и, когда он лизал непомеченную кожу, очевидно, он не заметил отсутствия следов спаривания, или же просто был слишком погружён в своё возбуждение, чтобы беспокоиться об этом. Рыдание вырвалось у Феликса, когда он приготовился к боли и унижению, когда зубы альфы прижались к его шее- — Аргх! — Что за… блять! Крики боли внезапно эхом разнеслись вокруг него. Прежде чем Феликс успел это осознать, альфа, державший его, рухнул на землю, а вожак стаи, оседлавший его, быстро с криком вскочил. Отчётливый звук сталкивающихся лезвий заставил Феликса резко открыть глаза — и он мгновенно пожалел об этом, когда уставился в стеклянные, безжизненные глаза альфы, который ранее прижимал его. Кровь капала у него изо рта. Ещё раз всхлипнув, Феликс быстро отполз от трупа, пополз по грязи, прежде чем прижаться к ближайшему дереву, свернувшись калачиком. Он мало что мог разглядеть сквозь затуманенное слезами зрение, но он видел тени, сражающиеся чуть дальше, и четыре тела, уже усеивающие землю. А потом пал последний боец — вожак стаи. Лезвие ударило его прямо в грудь и убило на месте, а его тело было небрежно отброшено в сторону, когда двое последних стоящих издали низкое рычание. — Отвратительная грязь, — выплюнул один из них. — Где. О. — Что? Тот, что был повыше, толкнул локтем другого, того, кто заговорил первым, и они оба внезапно оказались лицом к лицу с Феликсом. Было слишком темно, чтобы он мог разглядеть их лица, но он знал, что это альфы, и одна мысль об этом заставила его снова захныкать. «Уходите», — мысленно взмолился он, сворачиваясь ещё сильнее. Он дрожал и трясся как от холода, так и от страха. «Пожалуйста, просто оставьте меня…!» — Эй, эй, всё в порядке! — тёплые руки обхватили его лицо, и Феликс только громче захныкал, слишком напуганный, чтобы даже попытаться отстраниться. — Шшш, всё в порядке, теперь ты в безопасности, я обещаю. Эти люди больше не причинят тебе вреда. Ты в безопасности. Ты где-нибудь поранился? Нежный голос и ободряющие слова в конце концов немного успокоили его, и теперь справа от него исходило мягкое свечение — один из них, очевидно, принёс камень света. Мягкие заверения и заземляющее присутствие смогли успокоить его, и он судорожно вздохнул. Ещё через мгновение Феликс осторожно открыл глаза. На мгновение он был ослеплён яркостью светового камня рядом с его лицом, но, как только ему удалось сосредоточиться на человеке, что сейчас сидел перед ним на корточках и нежно баюкал его лицо, их глаза встретились-ПАРА
-он выдохнул, как раз, когда мужчина резко вдохнул. А затем слёзы снова потекли, когда Феликс, подавив рыдание, обнял альфу за шею. Его охватило облегчение, когда его инстинкты закричали: «БЕЗОПАСНОСТЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ». Сначала испуганный, молодой альфа быстро обхватил его руками, феромоны беспокойства покалывали кончик его языка — в ответ он выпустил успокаивающие феромоны, и это мгновенно успокоило мальчика, плачущего в его объятиях. — Чонин, что происходит? — Минхо, о-он наша пара! Странный звук, смесь счастливого урчания и всхлипывания, вырвался у Феликса, и он уткнулся носом в шею альфы, глубоко вдыхая успокаивающий аромат сандалового дерева. Удивлённый звук вырвался у другого альфы, хотя он быстро пришёл в себя. — Хорошо, давай отведём его обратно. Кажется, его ранили. — Подожди, помоги мне положить плащ обратно. Это принадлежит Хёнджину, да? — Да. Значит, он должен вернуться в дом, как и сказал Чан. В этот момент Феликс был слишком измотан, чтобы пытаться что-то сказать. Всё, что он знал, это то, что сейчас он в безопасности в объятиях одного из своих приятелей. Он позволил им обращаться с собой, как им заблагорассудится, плотно завернув его в плащ, который ранее был сорван с него, а затем альфа — Чонин? — подобрал его в свадебной манере. Феликс счастливо вздохнул, уткнувшись носом в его шею, запах убаюкивал его. Он почувствовал, как нежные пальцы на мгновение пробежались по его волосам, прежде чем они начали двигаться, очевидно, направляясь туда, откуда пришли. Обратно домой. Обратно к Хёнджину. Обратно к стае. Почувствовав облегчение и безопасность, Феликс поддался тьме, окутавшей его сознание.***
Феликс проснулся в своей постели. К его спине прижималась тёплая масса, и ему потребовалось абсурдно много времени, чтобы понять, что это Хёнджин. Немного сбитый с толку, он вспомнил события прошлой ночи и инстинктивно начал дрожать. Его страх мгновенно разбудил Хёнджина. — Ш-ш-ш, всё в порядке, малыш, — пробормотал он, мягко маневрируя Феликсом, чтобы они могли встретиться лицом к лицу. Затем он притянул его ближе, уткнув его голову себе в шею. — Ты в безопасности, они больше не смогут причинить тебе вреда, теперь ты в порядке. Феликсу потребовалась минута или около того, чтобы прийти в себя от внезапного приступа паники, но прижимание носа к пахучей железе, в настоящее время издающей мягкий аромат лаванды, помогло ему немного успокоиться. Однако, как только ему удалось расслабиться и успокоить своё сердце, он вспомнил, как покинул Хёнджина, и его начало съедать чувство вины. — Эй, — более высокий омега мягко приподнял его подбородок, чтобы их глаза могли встретиться должным образом, — почему у тебя такое лицо, сокровище? — Я… мне очень жаль. Я… оставил тебя здесь, когда тебе было больно и… и я знаю, что это было безрассудно, и мне жаль… — Хэй-хэй, успокойся, — прошептал мужчина, прижимая его немного крепче. — Не скажу, что доволен тем, как ты справился со всем, но… нельзя отрицать, что твой план — это то, что спасло нас обоих. Негодяи добрались бы сюда раньше наших товарищей, если бы ты этого не сделал, — он прижался губами ко лбу Феликса, и тому снова захотелось плакать. — Спасибо тебе, Феликс, ты был таким сильным, таким храбрым. — Я так испугался, — выдохнул он. — Знаю. Я… я чувствовал это, — Хёнджин судорожно выдохнул. — Но теперь ты в безопасности. Немного потрёпан, но ничего такого, что не могли бы исправить твои снадобья, да? Парень издал тихий смешок в ответ на это. — Да. — Мне жаль, что я не смог сдержать своё обещание, Феликс, — затем сказал Хёнджин, печально глядя на него. — Я поклялся защищать тебя от зла, но- — Нет, не вини себя за это. Не твоя вина, что пневмония развилась, и, в любом случае, что сделано, то сделано, — Феликс осторожно похлопал его по груди, слегка нахмурившись. — Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Твоя лихорадка, кажется, полностью спала… — Как ты можешь беспокоиться обо мне после того, что пришлось пережить тебе? — Хёнджин фыркнул, щёлкнув парня по носу. — Беспокойся о себе, глупый. Тебе повезло, что Чонин и Минхо успели добраться до тебя. — Я-я знаю. Я не думал, что они правда попытаются… — он вздрогнул и покачал головой, — они даже не поняли, что я не тот, за кем они на самом деле охотились… — это вызвало воспоминание, и он внезапно посмотрел на Хёнджина широко раскрытыми глазами. — Хёнджин… Они… они сказали, что охотятся за Луной?.. Хёнджин криво улыбнулся. — Сюрприз~ Феликс ахнул, затем фыркнул, слегка ударив его по плечу здоровой рукой. — Не могу поверить, что ты никогда не говорил мне об этом! Всё это время у меня дома был правитель моего королевства, и я не знал этого? — он застонал, теперь смущённый, и спрятал лицо. — Не могу поверить, что заставил тебя съесть то ужасное рагу… Ты живёшь во дворце, ты… — Вот почему я не сказал тебе, — невозмутимо усмехнулся Хёнджин. — Не хотел, чтобы ты менял своё отношение ко мне — мы истинные. Не хотел, чтобы наши статусы разделяли нас, — затем он приподнял бровь. — Кстати, о секретах… Феликс покраснел при этих словах, ещё больше пряча лицо. — Я… мне очень жаль. Я не хотел скрывать это от тебя, просто… — Скрывал это ото всех? — Мгм. — Почему? — Так безопаснее. — Тогда почему ты не рассказал мне всё после того, как мы узнали, что мы пара? В его голосе не было ни гнева, ни разочарования, только любопытство и, возможно, даже оттенок беспокойства. Феликс вздохнул — теперь, когда всё стало явным, он почувствовал себя глупо. — Я боялся, что ты больше не захочешь видеть меня своей парой, — пробормотал он в грудь омеге. — Не захочешь, чтобы ещё один омега присоединился к твоей стае. Я… хотя, как меня вообще можно сравнивать с тобой… точнее с Луной? Я не- — Это и твоя стая тоже, — отрезал Хёнджин, его тон был твёрдым и не оставлял места для протеста. Он слегка отстранился, чтобы Феликс больше не мог прятать своё лицо, и посмотрел на него глазами, полными удивления. — Феликс… Ты потрясающий. Будь ты омегой, бетой или даже альфой — ты всё равно был бы собой. Талантливым… — он поцеловал его в лоб, — …страстным… — в висок, — …добрым… — в нос, — …красивым, — в веснушчатую щеку, — моей идеальной, замечательной парой. А потом его губы прижались к губам Феликса. Мальчик ахнул, застигнутый врасплох, прежде чем с готовностью ответил. Он запустил свою здоровую руку в длинные серебристые локоны, когда Хёнджин углубил поцелуй, его язык скользнул в рот Феликса, беря инициативу на себя — и у младшего буквально перехватило дыхание. Когда Хёнджин отстранился, они оба задыхались, и закрыл глаза, прижимая их лбы друг к другу. — Ты храбрый, Феликс, — пробормотал он. — Заботливый, трудолюбивый и один из самых добрых людей, которых мне когда-либо доводилось встречать, никогда не смей сравнивать себя ни с кем, даже со мной, потому что твой свет сияет ярче, чем чей-либо ещё. Феликс недоверчиво шмыгнул носом. — Ты воплощение богини Луны, Хёнджин. Как может мой свет сиять ярче твоего? — Если я воплощение луны, то ты звезда, упавшая прямо с неба. Наш свет предназначен для того, чтобы дополнять друг друга, а не затмевать. Веснушчатый омега издал задыхающийся смех, наклонившись вперёд, чтобы снова прижать их губы друг к другу в коротком поцелуе. Хёнджин был более чем счастлив ответить взаимностью, и, когда они снова отстранились, Хёнджин обнаружил, что мальчик густо покраснел — но он не отводил взгляда и не прятал своё лицо. — Ты придурок, — затем заявил он, его глаза прищурились, когда он улыбнулся. — Прошу прощения? Я романтик, а не придурок, — фыркнул Хёнджин, ложно оскорблённый. Затем черты его лица смягчились, когда он потёрся их носами друг о друга. — И я буду петь тебе дифирамбы столько, сколько ты мне позволишь, если это то, что нужно, чтобы заставить тебя поверить в то, что ты заслуживаешь только лучшего из всего того, что может предложить жизнь, и даже больше, звёздочка. Щёки Феликса покраснели ещё больше, если это было возможно, и на этот раз с тихим поскуливанием он снова спрятал лицо в шее Хёнджина. Хёнджин мог только посмеяться над его состоянием, немного сжимая Феликса в своих руках. — Ты смущён, звёздочка? — Немного, — пробормотал парень. — Но… Мне нравится. Когда… когда ты меня так называешь. Признание этого вслух только ещё больше смутило его, если судить по красноте лица, и Хёнджин откровенно рассмеялся, заметив, как покраснели даже кончики его ушей. Когда Феликс снова заскулил, Хёнджин игриво прикусил его за красное ухо. — Тогда именно так я и буду называть тебя, звёздочка. Счастливый рокот сорвался с губ младшего, вскоре перейдя в мягкое мурлыканье, когда Хёнджин начал расчесывать пальцами его растрёпанные волосы, осторожно распутывая узлы и массируя кожу головы.***
Несколько минут спустя Хёнджин чуть не рассмеялся вслух, осознав, что теперь Феликс был в полусонном состоянии в его руках, мягкий словно пластилин и мурлыкающий ещё громче — хотя тихий голосок в затылке напомнил ему о годах одиночества, которые Феликсу пришлось пережить, так что бедный омега, вероятно, был в нирване. Омеги, в подавляющем большинстве, процветали благодаря тактильному контакту — не обязательно от всех людей, но, по крайней мере, от их пары или партнёров. По своей природе они были любящими людьми, которым нравилось проявлять заботу и получать её в ответ. Поэтому для Феликса, который два года прожил одиноким омегой, должно быть, это было тяжело — и, что ж, Хёнджин в какой-то степени понимал его. Хотя их обстоятельства были разными и у него была мать, на которую он мог положиться, когда впервые представился, Феликс был один. Поэтому Хёнджин молча поклялся никогда больше не оставлять мальчика одного, если только Феликс сам не попросит. Раздался тихий стук в дверь, которая затем со скрипом открылась. Феликс даже не пошевелился, слишком погружённый в успокаивающие объятия, и Хёнджин сдержал смешок, увидев его умиротворенное, полностью расслабленное выражение лица. — Хм, похоже, кто-то хорошо проводит время, — задумчиво произнёс Минхо, заглядывая внутрь. Этого было достаточно, чтобы Феликс пришёл в себя. На мгновение он выглядел растерянным, его волосы были растрепанными, а щёки — слегка покрасневшими. Хёнджин не смог сдержаться. Он начал смеяться. — Ч-что…? — Ах, ты такой милый! — Х-хёнджин! Когда более высокий омега заключил Феликса в немного удушающие объятия, Хёнджин жестом велел Минхо уйти, сказав, что они скоро выйдут. Минхо тихо усмехнулся, но кивнул и оставил их наедине. — Что это было? — простонал Феликс, всё ещё немного дезориентированный, и в его и без того глубоком голосе теперь слышались хриплые нотки. — Ты очарователен, — просиял Хёнджин, приподнимаясь. — Это… просто прошло много времени, ладно? — фыркнул Феликс, отводя взгляд. Улыбка Хёнджина чуть померкла, но осталось всё такой же искренней, и он нежно погладил мальчика по голове. — Я знаю. И я не издеваюсь над тобой за это, звёздочка. Ты правда очень милый. Остальным будет трудно держать руки при себе. — Остальные… Верно, Феликс совершенно забыл о них. Хёнджин встал, наконец-то достаточно окрепший, чтобы стоять самостоятельно и двигаться, и так, как ему заблагорассудится. Он помог Феликсу переодеться в свежую одежду, так как парень был ранен и всё ещё слабым после вчерашней погони. — Они… — Хёнджину не нужна была их связь, чтобы заметить, как нервничал Феликс. — Ты… ты правда думаешь, что я им понравлюсь? — Ты всё, о чём они говорят, — Хёнджин фыркнул, немного закатывая глаза. Он поцеловал Феликса в лоб, высвобождая успокаивающие феромоны. — Ты наша недостающая часть, звёздочка, они будут обожать тебя, если уже не обожают, — легко заметив, что Феликс всё ещё не был убеждён, у Хёнджина появилась идея. — Хочешь, я приведу Чонина? Он тот, с кем ты связался перед тем, как потерять сознание. Он один из самых милых альф на свете, и возможно от того, что он рядом, тебе будет легче? — затем он слегка поморщился, взглянув на перевязанную лодыжку Феликса. — Кроме того, ты не можешь ходить, а я всё ещё недостаточно силён, чтобы нести тебя. Нам понадобится кто-нибудь другой. — Эм… — Феликс колебался, но всё же ответил, — да. Я… я бы хотел с ним встретиться. Хёнджин снова улыбнулся. — Хорошо. Тогда дай нам минутку.***
И через минуту Хёнджин вернулся с альфой на буксире. Феликс слегка сглотнул, впервые как следует взглянув на другую свою пару: растрёпанные белесые волосы, сильная челюсть, мускулистые, но худые руки и добрая, почти детская улыбка. — Привет. Феликс, верно? Запах сандалового дерева альфы, который Феликс инстинктивно начал ассоциировать с безопасностью, мгновенно помог ему расслабиться, и он слегка улыбнулся в ответ. — Д-да. Хёнджин сказал мне, что тебя зовут… Чонин? — Ага! — он присел на корточки перед Феликсом, глядя на него с такой нежностью, что веснушчатый омега лишился дара речи. — Как ты себя чувствуешь? — Я… Ну, бывало лучше. Но могло бы быть хуже, если бы не ты и… и другой. Так что… спасибо тебе, Чонин. — Без проблем, — просиял мужчина, но на самом деле он выглядел моложе Феликса, поэтому у него возникло искушение назвать его мальчиком. — Я очень-очень рад, что мы добрались дотуда вовремя, хотя было бы лучше, окажись мы там до того, как они вообще причинили тебе боль… — Чонин быстро стряхнул головой, снова улыбнувшись. — В любом случае, я рад, что ты проснулся, и остальные тоже не могут дождаться встречи с тобой. Как думаешь, ты готов к этому? Если ты хочешь ещё немного отдохнуть, никто не будет возражать против этого. — Н-нет, я хочу встретиться с ними, — разговор с Чонином немного успокоил его. — Просто… останься со мной? Пожалуйста? Выражение лица Чонина мгновенно смягчилось. — Конечно. Я никуда не уйду, как и Хёнджин, — затем он наклонился, как будто хотел рассказать ему секрет, но его фальшивый шёпот был достаточно громким, чтобы другой омега услышал его. — Кроме того, если тебе из-за кого-либо станет плохо в любом возможном виде, Хёнджин сдерёт с них шкуру, так что всё будет в порядке! — Но… разве большинство из вас не альфы…? — спросил Феликс, озадаченный несколько странной динамикой стаи. При этих словах Хёнджин ухмыльнулся, демонстрируя свои клыки. — Альфы или нет, они знают, что я могу превратить их жизнь в сущий ад, если захочу. Динамика нашей стаи основана не на базовой иерархии субгендеров, а на уважении и любви друг к другу. Тебе не нужно основывать свои предположения, решения или мнения в соответствии с ожиданиями и стереотипами, связанными с твоим субгендером или нашим, хорошо? Немного ошеломлённый, Феликс медленно кивнул в знак понимания, и Чонин снова просиял, поднимаясь на ноги. — Хорошо. Тогда поднимайся!***
Поездка Феликса на спине в гостиную, где все более или менее разбили лагерь, не заняла много времени. Мальчик наполовину прятал лицо в шее Чонина, медленно оглядывая остальных пятерых людей в своём доме. Тихое хихиканье вырвалось у него, когда он заметил, насколько стеснёнными они все выглядели. Его скромное жилище определенно не подходило для размещения такой большой стаи, но он не мог вспомнить, когда у него было так много людей, и от этой мысли у него немного закружилась голова. — Ребята, — позвал Хёнджин, мягко улыбаясь и поглаживая Феликса по волосам, — это Феликс. Феликс, это наша стая — как насчёт того, чтобы ты сел, и каждый из них мог подойти к тебе и представиться должным образом, м? Феликс молча кивнул, зная, что его голос сорвётся, если он попытается заговорить прямо сейчас, и последнее, чего он хотел, это опозориться перед всеми этими людьми — его парами, но также и могущественными людьми, ответственными за руководство королевством. Чонин помог ему сесть на один из стульев, которые принесли из кухни, а затем плюхнулся на пол рядом. Феликс поморщился при мысли о дорогой тунике, в которую сейчас был одет мальчик, собирающей грязь и пыль, накопившиеся за годы на его полу, но ничего не сказал. А затем первый из них подошёл к нему и опустился на колени, нежно взяв его за руки. Феликс поднял глаза, немного удивлённый, и у него перехватило дыхание, когда возникла новая связь с темноволосым, миловидным бетой перед ним. — Привет, — легко поздоровался тот, — я Сынмин, главный стратег. — Ох… Привет, Сынмин. Парень улыбнулся, прежде чем уступить место следующему. Феликс ахнул, когда его глаза встретились с тёмными глазами, мгновенно заметив острую угловатую челюсть и накачанные руки беты. — Чанбин, министр военных дел. — Приятно… приятно познакомиться с тобой, Чанбин. У третьего была дружелюбная, искренняя улыбка и тёмно-синие взъерошенные волосы. В тот момент, когда их глаза встретились, Феликс почувствовал странный прилив энергии, и он не мог не улыбнуться в ответ. — Хэй, я Джисон! Министр иностранных дел! Как здорово наконец-то встретиться с тобой! — Ах… взаимно! Затем появился более знакомый мужчина — тот, в чьём присутствии Феликс смутно узнал того, кто сопровождал Чонина прошлой ночью. У него были чёрные как смоль волосы, острые кошачьи глаза и чёткие черты лица — альфа определенно был одним из самых красивых людей, которых Феликс когда-либо видел. — Рад видеть тебя снова на ногах, котёнок, — заявил он, лениво ухмыляясь. — Я Минхо, верховный генерал, но ты можешь называть меня своим. Глаза Феликса расширились, он был ошеломлен такой прямотой и смесью смешков и стонов эхом, раздавшимся вокруг них. Минхо рассмеялся, нежно погладив его по голове в ласковой манере, и Феликс чуть было не замурлыкал. — Спасибо… спасибо, что спас меня, Минхо. Дразнящая ухмылка мужчины смягчилась при этих словах. — Конечно, котёнок. В любое время. Прежде чем Феликс успел опомниться, вперёд вышел последний мужчина. У него была поистине внушительная аура, широкие плечи и шрам над правым глазом — Феликс мгновенно узнал в нём Кровавого Альфу и короля их королевства. — Чан, — представился он, уставившись на Феликса так, словно мальчик только что дал ему ответы на все его вопросы, — вожак Королевской Стаи. Добро пожаловать домой, малыш. — Я… Феликсу не хватало слов. Ему всё ещё было трудно осознать тот факт, что не только вся Королевская Стая была в его доме, но и то, что он, по-видимому, был их парой, и, вдобавок к этому, как тепло они его приветствовали… Задыхаясь, он быстро закрыл лицо руками. Хёнджин мгновенно оказался рядом с ним, нежно потирая спину. — Что случилось, звёздочка? — Нет, ничего, — выдавил он, сдерживая слёзы. — Просто немного ошеломлён… всем. Всегда думал, что буду один… Трудно смириться с тем фактом, что я… что я больше не… — он больше не мог сдерживать слёзы, но почему-то его чувства казались немного… обострёнными. — Я не… не знаю, почему я так реагирую! — Ах, возможно, это наши собственные эмоции усугубляют твои, — внезапно осознал Сынмин, виновато поморщившись. — Формирование стольких связей одновременно, вероятно, сказалось на тебе. — Это… это имеет смысл, — признал Феликс с хриплым смешком, заставив своих товарищей по стае улыбнуться. — Но ещё я… немного плакса, просто… просто говорю. Простите. — О, настоящий малыш, — проворковал Джисон, быстро подходя. Феликс испуганно вскрикнул, когда парень — который был ненамного выше его ростом — легко поднял его. — Всё в порядке, малыш, ты смертельно мил, даже с покрасневшими глазками! Помимо смущения, Феликс тихонько заскулил и спрятал лицо в шее Джисона, в то время как остальные просто усмехнулись. Хёнджин мог только улыбнуться при виде того, как дразнили омегу, мальчик не мог сдержать свои счастливые феромоны, несмотря на смущение. Похоже, все их товарищи по стае уже были влюблены в него, как и Хёнджин, и это немного успокоило его. Конечно, он не беспокоился о том, что им понравится Феликс — что могло не нравиться в жизнерадостном омеге? — и всё же. Но теперь всё в порядке, сказал он себе, счастливый, что его стая нашла последний кусочек целого. С ними всё будет в порядке.***
В конце концов Джисон отпустил Феликса, но всё ещё ошеломлённый их новыми узами, омега чувствовал себя немного нуждающимся, поэтому он свернулся калачиком на маленьком диване, положив голову на колени Хёнджина, в то время как высокий омега бездумно играл с его волосами, а его раненая лодыжка лежала на коленях Чонина, который теперь держал мешочек с холодными травами, прижатый к ране. (Феликс воспользовался моментом, чтобы получше осмотреть свои раны, а затем проинструктировал Сынмина какие снадобья и травы ему нужны, дабы быстрее начать восстанавливаться.) Затем, когда все устроились с разной степенью комфорта, двое омег начали делиться своей историей — они объяснили, как Феликс нашёл его, как лечил его травмы и, в конечном счете, сам план. В свою очередь, остальные рассказали им о многочисленных днях, которые они провели, выслеживая Хёнджина в дикой местности, пытаясь так же найти негодяев, которые ускользнули от них. Это была трудная и изнурительная неделя для всех, но, несмотря на их усталость, все они были счастливы наконец-то снова быть вместе. И, как только они закончили делиться своими историями, они начали узнавать друг друга немного лучше. Они ответили на все вопросы Феликса об их обязанностях и их жизни во дворце, и, в свою очередь, Феликс ответил на все их вопросы о жизни, которую ему удалось построить для себя прямо здесь, в этом доме. Затем наступило время, когда любезности закончились, и они больше не могли ходить вокруг да около. — Феликс… ты хотел бы присоединиться к нашей стае? — Я… не могу солгать и сказать, что не хочу, — признался мальчик, опустив глаза и перебирая пальцами. — Но… что я буду делать? — на мгновение воцарилась удивлённая тишина и ощутимое замешательство. — Я-я имею в виду, что вы все занимаете важные посты во дворце и у вас есть титулы и… и обязанности, и… вы просите меня присоединиться не к простой стае, а к Королевской Стае. Я не могу- — Тогда стань Придворным лекарем. Джисон ответил таким очевидным невозмутимым тоном, как будто претендовать на такую должность было самой лёгкой вещью в мире. Глаза Феликса расширились от шока, когда всплыли отголоски прошлого разговора с Хёнджином, и он быстро покачал головой. — Я… я не могу… У меня нет того, что нужно. Я- — Феликс, — мальчик сглотнул, но посмотрел на Чана — альфа смотрел на него с искренним замешательством, — тебе удалось за несколько дней вылечить довольно тяжёлую рану Хёнджина. Твоим собственным ранам тоже не потребуется много времени, чтобы зажить. У тебя есть знания и опыт в приготовлении снадобий, на изучение которых другим людям потребовалось бы полторы жизни, но тебе едва стукнуло двадцать. Тебе даже удалось создать оберег, способный полностью блокировать чей-то запах — то, чего никто никогда не мог сделать. Ты, без тени сомнения, один из лучших целителей, которого может получить королевство… в каком аспекте у тебя нет того, что нужно? — Я… — Феликс не мог подобрать слов. Это правда, что Феликс довольно искусен в своей области. Но… — Я никогда должным образом не учился, и у меня… у меня никогда не было сертифицированного преподавателя. Там… там ещё так много всего, чему я должен научиться, прежде чем даже мечтать о том, чтобы заслужить такой титул! — Тогда мы найдём тебе частного преподавателя, — пожал плечами Чонин. — В столице много способных целителей, я уверен, что мы смогли бы найти тебе кого-нибудь. — Но… но ведь эта должность даже не свободна! Может быть только один Придворный лекарь… — Нынешний лекарь стареет, — оборвал его Джисон, качая головой. — Его глаза уже не те, что были раньше, и единственная причина, по которой он до сих пор не отрёкся, заключается в том, что он ещё не нашёл подходящего преемника. Если я правильно помню, он подал просьбу провести Экзаменационный день в ближайшие месяцы. — Таким образом, Феликс мог бы использовать это время для учёбы и получения более структурированного образования, чтобы заполнить пробелы, а затем получить ученичество, — резюмировал Сынмин, кивая. — И даже если он не сдаст экзамены, его навыки смогут привлечь внимание Придворного лекаря, и он станет вторым учеником. — Я ни за что не пройду, — запротестовал Феликс, его голос был тихим, хрупким. Ему хотелось надеяться, но он знал, насколько болезненными могут быть мечты. И, что хуже всего, теперь он боялся разочаровать и своих товарищей. — Там… там так много нужно узнать и… и так мало времени… Например, как сказал Чонин, в столице много талантливых целителей, которые наверняка попытаются получить эту должность или пошлют одного из своих собственных учеников. У меня не будет ни единого шанса! И-и я омега. Омег никогда не назначали Придворным лекарем! — Феликс, — он бросил взгляд на прищурившегося Минхо, — никогда не позволяй своему субгендеру диктовать, что ты можешь и чего не можешь делать. Я понимаю, что это звучит проще, чем на самом деле, но к чёрту всё это! К чёрту социальные нормы и делай то, что хочешь ты! — Ты хочешь быть Придворным лекарем, Феликс? — спросил Чанбин более мягким тоном. В комнате воцарилась тишина, когда все посмотрели на него. — Знание, субгендеры, способности в сторону — если бы тебе дали шанс, ты бы хотел стать им? — Это… — Феликс прикусил нижнюю губу и отпустил её, когда Хёнджин осторожно вытащил её из его зубов кончиком большого пальца. — Я… хочу. Стать Придворным лекарем… Не было бы большей чести — не было бы большей гордости — нести наследие моего отца. Там было бы так много возможностей учиться, развивать свои способности дальше и на самом деле помогать ещё большему количеству людей… Это было бы воплощением мечты. — Тогда что сдерживает тебя, звёздочка? — мягко спросил Хёнджин. Феликс медленно наклонил голову, чтобы посмотреть на него. Если бы он уже не пролил большую часть своих слёз раньше, он бы снова начал плакать, когда ответ, ранее погребённый под толстыми слоями неуверенности, стал ясен как день. — Я не хочу подводить вас, — выдавил он. — Я не один из вас, не благородного происхождения, не с-сильный или могущественный, как и вы, я практически никто — так сложно поверить, что я — пара таким удивительным людям… я не могу п-понять, как я могу когда-нибудь встать на равных с любым из вас… и-и да, став Придворным лекарем, несомненно, буду достойным, но… но что, если я потерплю неудачу? Что, если… если я не стану даже вторым учеником? Тогда… какая вам от меня будет польза? Когда слова Феликса болезненно повисли в воздухе, Чан медленно поднялся на ноги. Не делая резких движений, чтобы не напугать молодого омегу, он осторожно опустился на колени на пол, чтобы посмотреть ему в глаза, которые снова были прикованы к земле — им придется поработать над этим. — Феликс, — позвал он, нежно обхватив его щеку, чтобы тот не мог снова отвести глаза, с надеждой, что его глаза передадут всю искренность, — прежде чем я что-нибудь скажу, пожалуйста, пойми следующее: тебе не нужен титул или какое-то достижение, чтобы кто-либо из нас заботился о тебе. Ты — один из нас. Мы созданы для того, чтобы быть вместе, независимо от нашего разного воспитания, статуса или способностей. Каждый из нас отличается от других и, следовательно, обладает силой другого рода, которую просто невозможно сравнить с силой других — и да, это относится и к тебе. Теперь, с учётом сказанного, ты должен знать, что мы поддержим тебя в любом начинании. Если ты хочешь стать Придворным лекарем, то мы поможем тебе. Если тебе предпочтительнее стать обычным целителем и открыть собственную мастерскую, то мы поможем тебе. Если ты хочешь вести учебную жизнь и стать учёным без дальнейших обязанностей, мы поможем тебе. Статус и положение не имеют значения ни в одном из наших сердец — пока ты доволен тем, что делаешь, мы разделим это счастье. Глаза Феликса были влажными, но слёз не было — мальчик явно устал плакать. Чан снова поднялся на ноги, прежде чем наклониться и поцеловать его в лоб. — Ты никогда не сможешь подвести нас, малыш. Независимо от твоего решения, независимо от твоих успехов или неудач, будь то под солнцем или под дождём, мы всегда будем рядом с тобой, поддерживать тебя и с гордостью будем называть тебя нашей второй половинкой. Потому что ты — замечательный человек, и никакие титулы, должности или достижения никогда не изменят этого факта. Феликс судорожно вздохнул, когда Чан отстранился. Последовала минута молчания, когда остальные оставили задумчивого омегу одного, давая время обдумать слова лидера, и примерно через минуту Феликс наконец заговорил. — Я… я хочу попробовать, — прошептал он, его глаза немного расширились, когда его собственный ответ удивил его. — Я хочу… я хочу попробовать стать Придворным лекарем! И… и если это не сработает, тогда… тогда я уверен, что смогу придумать что-нибудь ещё… с… с вашей помощью. Хёнджин лучезарно улыбнулся на это, снова запустив пальцы в волосы мальчика. — Всё, что тебе нужно, звёздочка. Феликс слегка покраснел, прежде чем покачать головой. — С учётом сказанного… Я не могу сразу же последовать за вами во дворец. — Почему? — мгновенно спросил Джисон, явно расстроенный мыслью о том, чтобы оставить омегу одного. — У меня есть… Сынмин, извини, не мог бы ты принести мне ту книгу вон там, на прилавке? — бета быстро сделал, как было сказано, и Феликс одарил его улыбкой. — Спасибо. Видите ли, во время моей последней поездки в город я получил множество заказов. Я пообещал тамошним людям, что принесу запрошенные снадобья до того, как выпадет первый снег, и, если я хочу сдержать это обещание, мне придётся сразу же приступить к работе, — удивительная решимость проступила в его чертах, немного ожесточив их. — Эти люди полагаются на мои снадобья, дабы справиться с любой болезнью, которую может принести холодное время года, и я дал обещание. Я не могу уехать, не сдержав слово. Сначала удивлённые, остальные члены Королевской Стаи обменялись понимающими, несколько ласковыми улыбками. Они не ожидали такого ответа, и они не знали омегу долго, но… это был такой правильный ответ. — Их довольно много, — заметил Чонин, листая страницы, на которых Феликс записывал заказы. В его тоне было благоговение, которое заставило Феликса покраснеть. — Ты делаешь это на каждое наступление сезона? Самостоятельно? — Да, с тех пор, как умер мой отец. В прошлом у меня было не так много работы, но с годами распространились слухи о моих снадобьях и мазях, так что люди стали мне доверять. Они знают, что я не шарлатан, пытающийся быстро заработать на фальшивках. Он сморщил нос на последней части, явно оскорблённый мыслью о том, что такие люди вообще существуют, и Джисон фыркнул «мило» себе под нос. — Как ты думаешь, сколько времени тебе потребуется, чтобы приготовить все эти снадобья? — с любопытством спросил Хёнджин. — Учитывая мои собственные травмы… Возможно, месяц, может, полтора, так как в данный момент я не могу использовать свою правую руку. — А если бы у тебя были люди, которые могли бы помочь? — Это… — Феликс бросил на него испуганный взгляд. — Это… вероятно, сократило бы время вдвое, но… Разве у вас нет обязанностей, которыми вы должны заниматься? — Ну, несколько наших самых доверенных советников были назначены ответственными, пока мы вели поиски Хёнджина, — ответил Чанбин, обменявшись кивком с Чаном. — Мы уже послали сообщение, что нашли его в целости и сохранности, но по личным причинам не вернёмся сразу. — Разлука с Хёнджином при таких напряжённых обстоятельствах поставила всю стаю на грань и, только что найдя тебя, наши узы в данный момент немного неустойчивы, — добавил Минхо, одарив его ленивой улыбкой. — Если мы оставим тебя одного, то это только вызовет избыток ненужного беспокойства, да и мы, вероятно, сдадимся на полпути и вернёмся к тебе. Феликс оживился при мысли о том, что стая останется, но затем его лицо вытянулось, когда он оглядел комнату. — У меня не хватит места для всех… и одеял… и одежды, и даже еды… — Мы разберёмся с этим, — быстро вмешался Сынмин. — Всё, на чём тебе нужно сосредоточиться — исцеление и командование нами. — Командовать… вами? — Ни у кого из нас нет никакого опыта в приготовлении снадобий или чего-либо, отдалённо связанного с исцелением, — сообщил Джисон с весёлой улыбкой. — Так что тебе придётся говорить нам, что делать, если хочешь приготовить все заказы. Ты здесь главный, Ликси! Феликс тихонько рассмеялся над этим, настроение мгновенно улучшилось. — Я никогда никого раньше не учил! Думаю, будет весело! И да, какое-то время им будет довольно тесно и у них, конечно, не будет всей роскоши, к которой они привыкли, живя во дворце, но смех Феликса мгновенно делал всё это стоящим.