Сборник имейджинов (Майор Гром: Чумной доктор)

— Наши акции подорожали вдвое, а за этим всплеском последовало и увеличение прибыли в четыре раза, — переключая слайды презентации на экране, наблюдаю за довольными и воодушевленными лицами главных акционеров моей компании «МЫ». — Поздравляю вас, господа, вы удачно вложили деньги, а я удачно распределила бюджет, удвоив вашу прибыль, — выключаю экран и становлюсь во главе стола, излучая уверенность и непоколебимое стремление двигаться дальше, прокладывая себе путь через высокомерных и надменных мужиков, которые убеждены в том, что навыки девушки ограничиваются её работой за компьютером в качестве секретарши. — За нашего генерального директора, — Николай встаёт на ноги и поднимает бокал шампанского за мой успех, и пригубляет напиток, сканируя меня взглядом человека, который не прочь покувыркаться с девушкой, улучшив не только своё финансовое положение, но и сексуальное. Следуя его примеру, акционеры отрывают свои богатые задницы от кресел и вынужденно признают, что я хороша в своём деле. Этим богатым олухам плевать куда и на что идут их вложения, главное прибыль, а я вкладываю целое состояние этих идиотов в лучшую жизнь нуждающихся в ней. — За /Т.И./ /Т.Ф./! — дверь в кабинет конференц-зала открывается незаметно и тихо, зато голос незваного гостя бьёт по барабанным перепонкам, заставляя всех замолчать и насторожиться. Разумовский! — Наш главный спонсор — Сергей Разумовский, — все как один мужчины приветственно кивают, наблюдая за передвижениями бессовестного парня, чьё состояние превышает все мыслимые и немыслимые границы. Разумовский становится около меня и приобнимает, давя своей ладонью мне на поясницу, напоминая о том, что очарование и флирт с аукционером — недопустимые вещи, потому что все моё очарование и безобидные заигрывания принадлежат только ему. — Думаю, вам пора, господа, — какого чёрта, Разумовский? Смотрю на него убийственным взглядом и наступаю шпилькой ему на ногу, но этот бестактный обладатель пламенных волос даже не морщится, а откровенно наслаждается как аукционеры вереницей один за другим покидают конференц-зал. Сергей отстраняется от меня. Закрывает дверь на замок и поворачивает жалюзи, скрывая нас от лишних глаз. — Ты едва не сорвал мою встречу! — от негодования и переполняющего возмущения топаю ногой. Как жаль, что Разумовский не рядом со мной, боль от моей шпильки привела бы его в чувства, напомнив о манерах. — А он был не прочь сорвать с тебя одежду, — я знаю о ком он говорит. Николай. Сергей поправляет свои непослушные рыжие пряди и смотрит на меня в упор. Такой красивый. Так бы и поцеловала. Нет, треснула бы по лицу за хамское вторжение в мою работу. — Нельзя врываться на мои встречи каждый раз, как тебе кажется, что на меня не так смотрят и показывать всем, что я твоя, — Разумовский склоняет голову и самодовольно улыбается. — Контроль в отношениях — это плохо, — складываю руки на груди, готовая бороться до конца. — Я просто наблюдал, — плавные движения Сергея напоминают неслышимые передвижения хищника, когда он охотится на свою жертву. — И бесился от ревности, — огрызаюсь и отворачиваюсь от его довольного выражения лица, подпирая стол задницей. — То, что ты моя — твои слова, — Сергей становится напротив меня и несильно сжимает мои напряжённые плечи, приятно массируя, вынуждая прикрыть глаз и смягчить своё отношение к его поступку. — Я тебе не вещь, Разумовский, — неубедительно и слабо. Пальцы Сергея слишком хорошо лежат на моих забитых плечах, освобождая от усталости. — Конечно, нет. Ты просто лучшее, что есть в моей жизни и делить тебя с другими — непозволительная роскошь для меня, — его голос как сладкий мёд, что тянется и остаётся на губах. Разумовский хватает меня за талию и усаживает на стол. Подол юбки задирается и Сергей удобно устраивается у меня между ног, лениво поглаживая бёдра и наблюдая за сменой моего настроения. Знакомая истома наполняет всё тело до краев, но мне не хочется так просто сдаваться и признавать своё поражение. — Для твоей ревности нет оснований, — голос предательски дрожит и срывается, а моя слабость вызывает ликующую улыбку у Сергея. — Я знаю, — его ответ растворяется на моей шее и обжигает кожу, а поцелуй в пульсирующую венку пропускает по моему телу электрический разряд. — Но ты такая красивая, — он утыкается носом мне в шею и жадно дышит, впитывая мой запах, вынуждая меня трепетать от нежности, — а они все так смотрят на тебя, — губы Сергея очерчивают контур моего подбородка, обходя стороной страдающие мои губы, — что мне сносит крышу... — Разумовский кусает меня в шею и в лихорадочном порыве увлекает мои пересохшие губы в головокружительный поцелуй, когда ясное сознание перестаёт существовать. Обнимаю его за шею и оттягиваю рыжие пряди, отчего Сергей рычит мне в рот, в отместку покусывая мою нижнюю губу. Становится невыносимо жарко. Я изливаюсь потом от острой необходимости доказать Разумовскому, что его ревность — это глупость. Избавляю его от пиджака и наощупь расстёгиваю пуговицы белой рубашки. В ответ Сергей снимает мою шёлковую блузку и разрывает поцелуй. Он тяжело и отрывисто дышит, рассматривая меня потемневшими от желания небесами. — Что? — промедление с каждой секундой причиняет мне почти невыносимую, пульсирующую боль между ног от необходимости почувствовать его. Разумовский сбрасывает рубашку на пол и хватает меня за задницу, усаживая на самый край стола. Он присаживается на корточки и его рыжая шевелюра смешно контрастирует с моей белоснежной кожей на бёдрах. Влажные поцелуи Сергея застывают на дрожащих мышцах и внутри всё сжимается. — Потрогай меня... — я учащённо дышу и ложусь на прохладный стол. На мою просьбу Сергей цепляет мои трусики и стягивает вниз. Он обдувает моё горячее лоно и сдавленный свист срывается с губ. — Сергей... — безобразно двигаю бёдрами, призывая этого бессовестного мальчишку дать мне то, в чём я сейчас так нуждаюсь. Он усмехается и этот звук проникает в меня, пронзая насквозь. Хватаюсь за края стола. Он ещё ничего не сделал... — Я люблю тебя, — звучание этой фразы вкупе с прикосновением его прохладных пальцев к моему истекающему лону — запрещённый приём, влекущий за собой шквал ощущений. Моё тело подпрыгивает на столе как от ударов тока, а пальцы Разумовского скользят по моей влаге, стимулируя маленькую чувственную точку. Мышцы ног начинают хаотично дрожать, а я усиленно верчусь на столе, изнывая от сладостных пыток. Сергей выпрямляется и смотрит на меня, сбавляя темп. Я скулю от отчаянья и ускользающего оргазма. Разумовский откидывает свои непослушные пряди и левой рукой расстёгивает джинсы, приспуская их вместе с боксерами. Снова ускоряет движение своих пальцев, превращая их вот что-то хаотичное и до безобразия сексуальное. Я задерживаю дыхание и готовлюсь к столкновению с пропастью, но за секунду до падения чувствую внутри себя знакомое давление и пульсацию. Меня перетряхивает и я сжимаюсь вокруг мужской плоти, дрожащей внутри, заполняя своими криками душную комнату. Сергей не останавливается на достигнутом и, вцепившись в мои бока, размеренными толчками находит удобный ритм, заполняя меня и лишая своего присутствия. Разумовский складывает мои руки на животе и держит за ним, ускоренно и ритмично двигая бёдрами. Рыжие пряди волос мокрые от пота спадают на глаза, пересохшие губы приходится постоянно облизывать, а мышцы на теле от напряжения готовы прорвать кожу, но скорость его движения только увеличивается и конец у нас один... — /Т.И./... — Знаю, малыш, — приподнимаю его голову за подбородок и заставляю смотреть на меня, когда он кончит. Приглушённый гортанный стон вырывается из груди Сергея и признак его удовлетворения красуется на моей чёрной юбке. Он упирается ладонями в стол и жадно дышит, склонив голову. Я сажусь и Сергей утыкается лицом в ложбинку между грудей, смешав капли пота на своём лице с потом на моём теле. — Ты испачкал мне юбку, Разумовский, — он не отвечает, но его губы расплываются в счастливой улыбке.