Осень в Даррингтоне

Малфой действительно заходит за Гарри к обеду. На его вычурных длинных ногах красуются зелёные резиновые сапоги до колен, смутно напоминающие Гарри старые сапоги Джеймса, только увеличенные. Он порывается спросить об этом, но мысль, что это немного, самую малость, придурковато – обвинять человека в ночной краже старых детских сапог, останавливает его. Звание придурка должно быть гордым и единственным в своем роде, и оно, несомненно, принадлежит Малфою. Он держит в руках прозрачный стаканчик с кофе, и оттуда льется восхитительный аромат тёплой мяты. Гарри завидует, потому что его собственный утро-обеденный кофе пригорел и теперь разливается в желудке злорадной щемящей изжогой. – Милые сапожки, Малфой, – Гарри-таки не удерживается и усмехается, натягивая акриловые перчатки на свои обветренные пальцы: там кожа трескается, корежится у кутикулы и порождает болезненные кровавые ранки. Это совсем не то, что Гарри хочет получить от осени. Но он всегда забывает про перчатки, а когда вспоминает, становится слишком поздно. – Как и твои дырявые перчатки, которые выглядят так, будто ты украл их у покойного Дамблдора. На лице Малфоя нет и намека на улыбку. Его лицо жесткое, сосредоточенное на далекой точке горизонта, а губы снова сжаты в такой ханжеской линии, будто это Гарри пошутил про Дамблдора, которого сам же чуть и не убил. Они синхронно шагают по Даррингтону, обходя по косой редкие магазинчики – цветочную лавку, газетный киоск, магазин «Ноль отходов», в котором Малфой закупается порошком для стирки, мылом и многоразовыми полотенцами. То тут, то там им встречаются соседи – когда живешь в маленьком, богом забытом Даррингтоне на северо-востоке Уилтшира, каждый первый становится знакомым. В этом определенно есть своя прелесть. По пути, уже почти у негласной границы деревушки, они замечают мистера Ваниллу, высокого и несуразного мужчину лет сорока в потасканном костюме грязного коричневого цвета и с прической чучела на желтоволосой голове. Он преподает у Ала и Скорпиуса современную этику, и Малфой каждый раз чванливо задирает нос до потолка, сетуя на низкие образовательные стандарты в Англии. Гарри добродушно машет в ответ на его приветствие, являя миру свои дырявые на кончиках пальцев перчатки, но мистер Ванилла не собирается довольствоваться малым. Он приближается к ним огромными широкими шагами. – О, Данте… Ты был сожжен зазря, потому что все твои круги Ада – пустой звук по сравнению с теми, что будут поджидать сейчас нас, – Малфой напускает на себя вид человека, который вот-вот свалится без сознания, и касается плеча Гарри своей аккуратной ладонью, приобнимая и чуть прижимаясь. Так, словно это самая обычная на свете вещь. Мистер Ванилла слишком близко. Катастрофически близко. – Зачем ты помахал ему, придурок? Он теперь не отъебется. Гарри растерянно смотрит на учителя своего сына, который уже открывает рот в нежном приветствии, и тут же косит глаза на Малфоя, который выглядит бледным и измученным. Его пальцы продолжают сжимать плечо Гарри через легкую ткань джинсовой куртки, ходя ходуном по кругу – то к лопатке, то к задней стороне шеи, то к ключице. Гарри цепенеет и даже забывает облаять Малфоя за это непонятное представление. Никто не касался его лопаток так давно… – О, мистер Поттер, мистер Малфой! Я вас сразу заприметил, ещё с той улицы увидел, – Ванилла жмет руку Гарри и его сверкающий взгляд сосредотачивается на одной точке. – Это все ваша модная сумка, мистер Поттер! Я ведь хотел быть дизайнером, у меня глаз на такие вещи наметан. Гарри с подозрением смотрит на свою старую борсетку, которую ему подарил Артур Уизли, и пожимает плечами, не зная, что сказать. Малфой сипло икает в нелепых попытках скрыть смех, и глаза мистер Ваниллы наконец делают движение вправо. – Мистер Малфой, добрый день. Вам что, плохо? – он тут же отходит на маленький шаг назад, поджимая губы. – Вы выглядите бледным. Может быть, вам вызвать врача, или вы хотите воды? Наша славная аптека за углом, давайте дойдем туда, и вы измеряете давление. Магнитные бури, чёрт бы их побрал. Мерзкий Малфой только скорбно мотает головой и всем весом наваливается на Гарри. Он оказывается неожиданно тяжёлым, словно могильная плита. Гарри из последних сил держится, чтобы не ударить его со всего размаху. – Ох, Патрик, вы так любезны. Спасибо, спасибо, но не стоит. Милый мистер Поттер согласился сопроводить меня. Мне помогут. Патрик рассеяно смотрит по сторонам и поправляет свои меховые наушники. – Но куда? Мы ведь почти на окраине… Малфой кивает и издает странный вздох. Вздох-кашель, вздох-всхлип, вздох-злодейский-смешок. – На лесную медитацию. Патрик, прошу, не спрашивайте. Нам нельзя вам об этом рассказывать! Вы ведь не хотите умереть от инфаркта? Все в Даррингтоне знают, что мистер Ванилла жуть как боится инфарктов любого рода, потому что все мужчины в его семье умирали именно от этого недуга. Слова Малфоя срабатывают как надо, нанося удар точно в цель, и вот уже Патрик Ванилла разворачивается, начиная семенить в сторону аптеки. – Да, господа, вам, конечно, виднее! Не смею задерживать. Мистер Поттер, не дайте мистеру Малфою умереть. Иначе мы с вами умрем следующие, вот увидите. Теперь уже к счастью для Гарри и к огромному несчастью для Драко мистер Ванилла уходит с концами, так и не раскрыв, почему смерть Драко непременно повлечет за собой другие. Гарри не уверен, что вообще нуждается в этой информации. Ему хватило Сивиллы Треллони в школьные годы, и он сыт предсказаниями и приметами по горло. Малфой возвращается в свое обычное положение, оставляя Гарри наедине с горящими пятнами по всей верхушке тела, которую изрядно облапали вездесущие руки Драко. – Чего застыл, дрочила? Я хочу вернуться домой к ужину. Гарри рычит себе под нос, но ускоряется.

***

Сентябрьский лес встречает их глубоким землистым ароматом, шелестящей листвой и ослепляющим буйством оттенков. Гарри и Драко шагают и шагают, не сговариваясь, сначала по тропинкам, а после и по влажной земле, постепенно заходя всё дальше. – У нас есть план? – Гарри задумчиво пинает камушек и искоса смотрит на Малфоя. Тот как ни в чем не бывало молчит. Гарри переводит взгляд на его дурацкие сапоги и совершенно точно признает в них сапоги Джеймса. – Зачем ты украл сапоги моего сына? Ты придурок? Драко будто не слышит. Он сосредоточенно морщится и петляет среди деревьев, словно пытается поймать что-то невесомое. Гарри выходит из себя. Его так бесит, что Малфой молчит. Они вместе застряли в этой ситуации, так почему Гарри должен страдать больше? Он не видит в этом ничего справедливого. – Или ты начнешь отвечать, или я… Гарри не договаривает. Малфой вскидывает палочку и одним резвым движением насылает неприятное оглушающее, из-за чего в глазах начинает троиться. Драко грозной серой тучей подлетает к Поттеру и вжимает его в ствол дерева спиной. Разница, чертова разница в росте приходится как никогда кстати. У Гарри даже палочки нет. Он такой нелепый. Он чувствует себя так, словно ему снова пятнадцать, потому что жесткая грудь напротив снова, как уже было однажды, вжимается в его, а острие палочки опасно впивается в шею. – Я завяжу твой язык бантиком, если ты не заткнешься, Поттер. Гарри приподнимает голову, ощущая безумную ярость, разливающуюся по шее, льющуюся прямо в сердце. Он впивается тяжелым взглядом в серую гладь напротив, и пару секунд они так и стоят, едва дыша. Его накрывает гневом, его мучает желание вырвать Малфою язык и разбить его острый нос, и ноги наливаются металлом, не давая ни стоять, ни идти. Парфюм Малфоя, похожий на расплавленное солнце и перец, душит, локоть больно колет руку, а магия, кружащая готовым потоком вокруг, сбивает с толку. Не давая Гарри опомниться, Малфой отступает так же резко, как подошел, и продолжает заниматься тем же, чем и занимался, – хмуриться и вслушиваться во что-то, чего совсем не может расслышать Гарри. Очевидно, они здесь надолго. Гарри отряхивается, пытаясь вытурить навязчивый парфюм Малфоя, и украдкой поправляет член, который встает так некстати. Это чертовски пугает. Так уже было однажды, давным-давно. Малфой уже вжимал его во все поверхности, пуская кровь литься струей из носа, Гарри уже бил кулаками худые ноги до синяков. И он уже однозначно сходил с ума поздними вечерами, толкаясь в сухую огрубевшую после квиддича руку, воскрешая образ перекошенного острого лица, тяжесть локтей на бедрах и привкус крови на языке.

***

Следующий час они блуждают по лесу, то заходя вглубь, то выныривая практически к границе. В конце концов Малфой воодушевленно улыбается и манит Гарри за собой. Они сразу понимают – это оно. Это место и это дерево оказываются идеальными во всех отношениях. Вековой дуб с букетом шелковистых зеленых и хрустящих алых листьев. Ствол – шершавый и настолько внушительный, что некоторое время Гарри и Драко мнутся неподалеку, не зная, как подступиться к такому великолепию. Малфой что-то шепчет себе под нос и размахивает руками, измеряя при помощи заклинаний расстояние до дороги, масштабы дерева и набрасывая магический чертеж местности. Гарри тем временем может только околачиваться рядом, любоваться витражными из-за высоких ветвей кусочками неба и напевать себе под нос. Всё время, пока Малфой «работает», а Гарри изучает растения и ягодные кусты вокруг, он со смехом шепчет что-то в пространство. Это наводит на мысль о сумасшествии. Гарри наблюдает за Малфоем издалека, стараясь не приближаться. Он смотрит на движения его рук, отмечает легкие морщинки у глаз и некоторую расслабленность в движениях. Он так часто видит Малфоя, но так редко смотрит на него. Они так часто разговаривают, но так мало говорят. Гарри не уверен, что хочет, чтобы что-то изменилось. Ему нравится жить по разные стороны реки. Так спокойнее. Так сердце не вспоминает и не достает то, что было спрятано в самый темный уголок шестнадцать лет назад. Когда они заходят в город, Гарри задает вопрос, зудящий на языке последние полчаса. – Что это было? Там. В лесу. Ты как будто с кем-то шептался. Малфой презрительно морщится и поворачивается спиной. – Слуховые галлюцинации. И уходит.

***

Гарри сердится, когда возвращается домой. Он сердится, пока варит макароны и остервенело нарезает баклажаны. Малфой – абсолютный мудила, и это не секрет. Он не представляет, как они будут строить сраный домик на дереве, и с каждым нарезанным баклажаном эта задача кажется все более непосильной. Но нужно отдать должное тёплому пиву. Оно легко заглушает его дневные огорчения, делая мысли чуть мягче, и, когда макароны с баклажанами и сыром отправляются в духовку, Гарри почти спокоен. Почти! Может, ну её, сраную благотворительность, время подсчета желудей и мистера Ваниллу? Пусть делают, что хотят. Гарри на минутку прикрывает глаза, вспоминает Альбуса и то, как он боится налажать. Вспоминает Скорпиуса, который твердо решил стать Гермионой в мужском обличье. Гарри вздыхает и понимает, что может послать Малфоя в задницу, может даже ударить его кулаком в нос за мудацкое поведение, но дети – это дети, и вряд ли они смогут понять всю глубину истинной причины их сложных взаимоотношений. Скорее всего, они посчитают своих отцов придурками, разочаруются, отобьются от рук и станут преступниками. Гарри мотает головой и отходит подальше от пекла духовки. Кажется, он начинает сходить с ума, как и все вокруг.

***

«Дрочила, притаскивай свою костлявую задницу в поместье. Ал у нас, и все остальные тоже. Панси, Луна, Айла и Оливер. Захвати вино и не смей аппарировать близко к воротам. Мара тебя встретит». Гарри как раз лежит у себя в комнате, поглаживая тёплыми ладонями вялый член. Это сообщение отбивает у него любое желание продолжать, и он со вздохом подходит к зеркалу, силясь разглядеть свою задницу. Задница как задница: обычная, не костлявая. Ну да, он не качок, ну так и Малфой не порнозвезда. На секунду образ голого Малфоя встает перед глазами. В голове Гарри он ещё выше, а его член прикрыт полицейской шляпой. Малфой в голове пару секунд стоит неподвижно, а потом отбрасывает шляпу, расставляет ноги и показывает Гарри налитый розовым член. Гарри облизывает губу и в ужасе смотрит на свое отражение. Ему кажется, или его член заинтересовался мыслями о голом Малфое? Он сошел с ума. Прекрасно.

***

Когда Мара, эльфийка, которая гордо получает зарплату (вот уж спасибо Гермионе и её ГАВНЭ, которое с возрастом стало совсем не ГАВНЭ, а очень даже перспективной реформой по защите магических существ) в размере 10 галеонов в неделю, провожает Гарри в «Умную комнату», он старается не чувствовать себя раздраженным. Но всё равно чувствует. «Умная комната» представляет из себя комнату технологичную. Там есть компьютер, синтезатор, пылесос, радужная люстра под потолком и колонка. Гарри плетется за Марой, ощущая себя опустошенным и измученным после долгого блуждания по лесу. Когда они заходят, Гарри неловко останавливается у дверей. Альбус и Скорпиус гоняют Черри, волшебную серебристую черепаху, по комнате, задавая направление красным лазером. Панси потягивает херес, занимаясь прической Луны, а Айла, их дочь, удерживает Оливера Вуда за уши, используя его на манер лошадки. Малфой листает твиттер и иногда зачитывает особенно смешные посты вслух. Гарри чувствует себя странно. И чужеродно. – Гарри, привет! Луна жизнерадостно улыбается и осторожно приподнимается с пола, отрывая свои длинные волнистые волосы от цепких пальчиков Панси. – Ну неужели, явился! Дружище, мы сто лет не виделись, – Оливер поднимает взгляд от пола и добродушно закатывает глаза, когда Айла тянет его уши на себя. – Папа! Смотри, что мы придумали со Скорпиусом! – Поттер, ты принес вино? От тебя есть хоть какая-нибудь польза? – Мистер Гарри, смотрите, смотрите, что покажу! Все голосят, перебивая друг друга. Все тянутся к Гарри, словно он действительно долгожданный гость. Он кивает, отвечает, улыбается, но его мысли чертовски далеко.

***

Через три часа, когда Панси, изрядно накаченная хересом, похрапывает на диване в обнимку с Айлой, а Луна и Оливер целуются и курят на террасе, Гарри собирается домой. Альбус и Скорпиус, сытые и ленивые, шушукаются, развалившись в одном кресле, вызывая в сердце Гарри ощущение уюта и покоя. Они такие разные, и так непохожи на Гарри и Драко. Это не должно радовать, но Гарри улыбается и выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Скорее всего, Альбус решит остаться, а если нет – Малфой и Скорпиус проводят его, уж в этом можно не сомневаться. Когда Гарри, одетый и с приглаженными волосами, собирается выходить, его окликает Малфой. – Спасибо, что пришел, Поттер. Завтра в десять. И уходит, снова оставляя Гарри наедине с недоумением и дождливым хмурым небом, разливающимся на ледяные капли.

***

Поздно ночью Гарри лежит в своей постели, пытаясь найти удобное положение. Голова болит из-за двух-трех бокалов вина, а подушка кажется горячей и скомканной. Рука сама опускается под одеяло и находит мошонку. Гарри сжимает кожу пальцами и начинает поглаживать член. Он закрывает глаза в попытках представить какую-нибудь красивую девушку или мужчину, и как они могли бы выгибаться для него, разводя ноги, прижимаясь, постанывая… Но в голову лезет только мрачная морда Малфоя, едкая, язвительная и хмурая. Гарри снова и снова вытуривает Малфоя из своих мыслей, приглашая туда девушку с третьим размером груди, розовыми сосками и сладким ртом, но в итоге, когда его дыхание становится прерывистым и тяжелым, а головка члена проезжается по лицу незнакомой красотки, Малфой возвращается и приоткрывает рот, принимая тёплую струю спермы. Гарри не остается ничего, кроме как накрыться подушкой и уснуть, предварительно велев голосу разума заткнуться. Он обязательно справится с собой. Как уже справился однажды.