Синий лёд

Сейчас приют Святого Марциала лишь напоминал богатое поместье. Старое здание с когда-то белыми каменными стенами и уютным садом в тени платанов, которое помнило времена, когда рядом не было промышленных районов. В годы расцвета особняка клубы черного дыма не пачкали серыми разводами небо, восточный ветер не приносил с собой удушающий смрад гари. Не было этих новомодных многоквартирных домов вокруг, зато изумрудной зеленью шелестела листва в ухоженном саду. Дом стоял в отдалении от соседских и был за малым не отдельным поместьем, однако промышленная революция и быстрое расширение Лондона наложило свой отпечаток. Ныне поместье разорившегося аристократического рода Рейсс являлось частью самого грязного и преступного района столицы: Вест-Энда. В неприятном соседстве с заводами. От некогда обширного участка остались небольшая территория во внутреннем дворике, да аккуратная аллея, что вела к главному входу. По ней и пришли двое мужчин в добротных костюмах. Впрочем, высокий мужчина в темно-лиловом костюме необычного, но весьма стильного покроя явно выделялся на фоне коренастого джентльмена в коричневом пиджаке и темно-серых штанах. Здание приюта выделялось на фоне остальных двух и трехэтажных серых домов белеными стенами. Судя по виду и запаху, белили недавно. Мужчина в лиловом явно лидировал и уверенно вел спутника через мощеную дорогу к дубовым резным дверям приюта. Прежде, чем гость успел постучать, двери распахнулись. Удивились обе стороны. — Мадам Рейсс, — мужчина в лиловом галантно поклонился, первым поборов удивление. — Мистер Дамблдор, — строгое худое лицо Агаты будто бы оттаяло, озарившись на удивление приятной улыбкой. — Уж сколько лет минуло, прошу проследовать за мной. Негоже держать старого друга на пороге. А этот джентльмен?.. Пристальный взгляд, от которого цепенели самые шкодные воспитанники и дрожала прислуга, ненавязчиво дал понять, о ком идет речь. Объект внимания поспешил шагнуть вправо, показывась из-за спины более высокого Альбуса, который уже начал отвечать на вопрос. Впрочем, никакого трепета маг не испытал. Чем-то женщина напоминала ему гиппогрифа. Пасовать никак нельзя. — Позвольте представить: Сильванус Кэттлберн, — в уголках губ Альбуса пряталась улыбка. — Мой коллега и в высшей степени достойный господин, когда не лезет в логово мантикоры. — Хватит уже, — тихо прошипел магозоолог, повторяя, пусть и с меньшим изяществом, поклон Дамблдора. К формальностям подобного толка Сильванус не привык. — Премногим рад знакомству, мадам. — Приятно слышать… — Агата подала руку для поцелуя, а после приветственных формальностей сделала приглашающий жест. — Прошу, в мой кабинет.

***

Идеальный порядок действовал Сильванусу на нервы. Нет, он был не против — даже за! — упорядоченности всяких там архивов и прочих канцелярских дебрей, но чтоб постоянно жить в таком порядке... увольте. Все здесь дышало собранностью, предельной концентрацией и порядком. Чуть ли не стерильностью. На чистой кленовой столешнице ровными стопками по алфавиту сложены разнообразные папки, идеально ровные пейзажи в резных рамках на стенах, четко выверенное относительно орнамента паркета расположение стульев... Да даже складки тяжелых штор словно были отмерены. Никакого творчества. Женщина с пучком темных седеющих волос, сидящая напротив, невероятно подходила к выбранному ею окружению. — Итак… за кем пожаловали, господа? — Проницательна, как и всегда… Есть предположения? — лукавый блеск голубых глаз пробуждал воспоминания одновременно сладкие и горькие. Какое-то время мадам Рейсс молчала, сплетя пальцы в замок прямо перед сухощавым лицом. — Разве что одно. Мистер Аодхфайонн, — при звуке этой фамилии Сильванус заметно оживился, — тот, кого вы ищите? — Именно, — подтвердил Альбус, удобно устраиваясь в выцветшем клетчатом кресле. В отличие от другой смотрительницы приюта, с которой ему, как специальному посланнику, пришлось говорить ранее этим же днем, с Мадам можно было расслабиться. Осведомленности этой женщины позавидовали бы многие: так или иначе к ней стекались слухи с обеих сторон Лондона. Мужчина перешел к делу. — У него уже были стихийные или осознанные проявления волшебства? — Сложно сказать… — на долю секунды Рейсс замешкалась, хотя явно ждала подобного вопроса столь скоро. — По крайней мере я их не замечала. Ни персонал, ни воспитанники о подобном не докладывали, но это не показатель. Лир умен, да и, окажись мальчик сквибом, вас двоих бы тут не было, верно? — в ответе мадам не нуждалась, ведь стоило Альбусу открыть рот, как она снова заговорила, на сей раз с улыбкой, впрочем, не подразумевающей отказа. — Мистер Кэттлберн, не желаете увидеть мальчика? Мисс Бернс Вас проводит, а мы с мистером Дамблдором кое о чем поговорим: несколько лет не виделись, а за эти годы случилось многое. Скоро мы к Вам присоединимся. Предложение оставило магозоолога в смешанных чувствах. С одной стороны, он был только рад повидаться с Лиром, да еще и с глазу на глаз. С другой, ему хотелось больше узнать о своем будущем ученике. Пусть Сильванус прежде практически не общался с маггловскими детьми, чутье подсказывало ему, что редкий ребенок слушал бы так покладисто и задавал такие вопросы. «А есть какое-нибудь заклинание, чтобы понравиться гиппогрифу?», «Сколько лет нужно растить дракона, чтобы летать на нем и какой вид для этого лучше?», «В Великобритании вообще можно как-нибудь завести гиппогрифа или дракона на законных основаниях?»… Что уж, его ученики столько энтузиазма не проявляли. У мальчонки явно настоящая страсть к вопросам и опасным зверям. Кэттлберну это нравилось, только бы обучить его правильно, чтоб не пошел по его собственным стопам. Даже опытный профессор переживал кое-какие встречи с предметом своей деятельности благодаря одной удаче, что говорить о самонадеянных юнцах. Но, быть может, ученик окажется благоразумней учителя. Такие надежды и гнали преподавателей вперед! — С удовольствием, — просиял Кэттлберн. — Не смею мешать встрече старых друзей, потому составлю компанию нашему подопечному. Альбус заметил, как меж бровей Агаты на долю секунды пролегла вертикальная морщинка. Ей явно не понравилось, что Сильванус уже записал Лира в список учеников Хогвартса. Хорошенькая мисс Бернс появилась быстро, будто ждала вызова от хозяйки приюта, застенчиво улыбаясь сделала книксен и предложила проводить мужчину. Как только в коридоре затих стук их шагов, смотрительница посерьезнела, а Дамблдор плутовато усмехнулся: — Ты действительно так ждала нашей встречи? Могла написать мне письмо, я с удовольствием навестил бы тебя в какое-нибудь чудесное воскресенье. — Действительно ждала и уже думала тебе написать, — женщина не стала поддерживать шутку, и волшебник нахмурился. — Что-то случилось, Агата? — Гриндевальд случился, — резко ответила мадам Рейсс. Гневный взор не мог обмануть Альбуса: его старая знакомая напугана. Сам же он ощутил скорее раздражение. Слишком часто слышал это имя, слишком остро ощущал свое бессилие. Или нежелание лезть. Видимо, что-то такое отразилось на его лице, поскольку женщина смягчилась. — Альбус, пойми и ты меня. После того, что он натворил в конце двадцатых, нынешнее затишье беспокоит. Да что там, я в ужасе! Ходят всякие слухи, уже не знаю, во что мне верить. Кто-то шепчется о новой войне, которая коснется всех: и магов, и магглов. Кейбл-стрит* это только подтверждает. На мне сорок семь детей, я пекусь об их жизнях, не только о своей. Август открыл приют сразу после войны: все страдания, голод, болезни, я так хорошо их помню… И я не хочу, чтобы этих детей ждало то же самое будущее. Хотя бы этих. И я хочу знать, какая часть слухов о Гриндевальде правдива, чтобы знать, как поступить. Ты — влиятельный волшебник, не говоря о том, что знаешь его лучше, чем кто-либо другой. Уж ты-то можешь хотя бы предположить, если не уверен! Напор женщины застал мага врасплох. Лучше, чем кто-либо.... Ну да, конечно же. Ведь это Альбус Дамблдор дружил с Геллертом Гриндевальдом. Ведь это Альбус должен был предугадать, что Геллерт одержим жаждой власти и идеями пресловутого общего блага. Блага, которое стояло на крови невинных. Может Геллерт и был готов заплатить такую цену, но не Альбус. Но разве Альбус мог помешать? И хотел ли?.. Геллерт всегда был так уверен, так спокоен. Всегда говорил такие разумные вещи. Их смысл раскрывался много позднее... Никто не задавал Дамблдору этих вопросов чаще, чем он сам. Единственное, в чем Альбус сейчас был уверен, так это в том, что не намерен поднимать подобную тему. Но Агату нужно успокоить. — Что бы не замышлял Гриндевальд, — мягко сказал Альбус, — Я уверен, что его можно остановить. Что его остановят. "Остановят," — губы Рейсс превратились в тонкую нить. Он ждет, пока этого монстра остановит кто-то другой. Не хочет драться с Гриндевальдом. Даже зная, что тот делает, зная, к чему тот уверенно идет... Что за тайна их связывает? Почему Альбус не остановит безумие? Все знакомые маги Агаты были уверены в том, что с Гриндевальдом в бою может сравниться разве что старший Дамблдор. Проклятый преступник уже оставил в дураках МАКУСА — и не один раз! — а Министерство не далеко ушло. В Европе вызревал чудовищный гнойник и прорыва этого гнойника Агата ждала каждый чертов день. Ждала и пыталась спасти те жизни, которые могла. — Альбус... — впервые с момента встречи Рейсс нерешительно замолкла, подбирая слова. По-птичьи длинные, узловатые пальцы мяли подол длинной темно-синей юбки. Черные глаза из под некогда пышных, а сейчас поредевших и поседевших ресниц поймали взгляд мага. Ее глаза все еще были красивы... Как же быстро старит жизнь в Вест-Энде. — Я просто хочу спасти их. Если ты знаешь, как мне поступить — дева Мария, я готова даже переправить их заграницу, пусть это стоит мне всего состояния! — просто скажи, как я могу спасти детей. Что мне сделать? Министерству плевать, пока магглы не будут угрожать Статуту. Для них остаюсь только я... — Я понимаю, — почти ласково перебил Дамблдор, — Но поверь мне, как только появятся подтвержденные известия о том, то Гриндевальд что-то замышляет и готов действовать, я дам тебе знать. Пока нет никакой уверенности. — Альбус говорил настолько собрано и спокойно, что не верить ему было попросту невозможно. — Тебе не нужно беспокоиться. Если что-то случится — ты можешь рассчитывать на меня. К тому же, — весело добавил мужчина, взмахнув рукой, — теперь один из твоих подопечных официально волшебник. Не знаю, на каком факультете он окажется, но я могу пообещать тебе, что присмотрю за ним. Если тебе от этого станет спокойнее. — Станет, — сварливо согласилась Рейсс. Дамблдор толком ничего не сказал — о, как не типично, конечно же! — однако хотя бы обещал присмотреть за Лиром. Лучше, чем ничего. Уж это она из мужчины вытянет, хоть раскаленными клещами. Что ж, не будет настаивать на "разглашении тайны". — Есть еще кое-что, о чем нужно знать, — подкоркой Агата ощущала необходимость поделиться этими наблюдениями хоть с кем-то. — В октябре его избили другие воспитанники… — предвосхищая возможное сквиб подняла руку, — ты сам знаешь, что детей сложно контролировать, и порой они бывают жестоки. Волшебник действительно знал. Перед мысленным взором Дамблдора проступили уязвимо-невинные, отстраненные черты родного лица. Лица, которого Альбусу больше не увидеть. Ни ему, ни Аберфорту. Рейсс тоже знала эту историю, но мужчина понимал, что она не хотела задеть его, да и вообще о том случае не думала. Озвучила факт, только всего. — Часто такое происходит? — спокойный вопрос ничем не выдал состояния мага. — Нет, вовсе нет. — Агата покачала головой будто-бы растерянно. — Стычки случаются время от времени — мы стараемся их пресекать, но все контролировать нельзя — откровенные избиения редкость. Ребята многое пережили, особенно после Кейбл-стрит, поэтому стараются держаться сплоченно. Есть, конечно, и задиры. Один из таких — Саймон Грэй — сильно невзлюбил Лира. У Саймона и мать, и отца убили ребята Мосли, после он оказался здесь. Озлобленный, но другие к нему тянутся... Саймон с приятелями каким-то образом заманили его в подворотню недалеко от приюта. Удивительно, зная Лира: он был тогда скорее пугливым зверьком, недоверчивым и готовым убежать при первой опасности. Магда случайно услышала разговор дебоширов, как те вернулись. Так мы и узнали о драке. Об избиении. — Разве есть причины не доверять их словам? — мягко уточнил Дамблдор. — Странно то, — продолжала дама, будто не слыша вопрос, — что, не считая недомогания, Лир был цел. Совсем. И вот еще: прежде он практически никогда не смотрел в глаза, ходил, уставившись в пол. Как сказала, пугливый зверек был. Был, да сплыл. Глаз теперь не отводит и смотрит прямо, не боится никого из сверстников и тех, кто постарше. Да и Саймон с компанией странно на него глядят… Альбус, я буду откровенна: мне не по себе от этого мальчика. Когда он рядом… С ним действительно что-то не так. Не могу описать, совсем незнакомое чувство. И не спорь! — она вновь повелительно подняла узкую морщинистую кисть. — Эти ощущения никак не связаны с тем, что он волшебник, уж можешь мне поверить. Он много читает, начал после того инцидента, сперва медленно, но с каждым днем все быстрее. Его интересуют вещи, которые не должны занимать ребенка. Еще и глаза разномастные. Хоть последнее органичнее звучало бы скорее от суеверной деревенщины, маг остался серьезен. — Я, признаться, в затруднении, — тщательно подбирая слова начал мужчина, крутя серебряное кольцо на длинном указательном пальце. — О Лире я знаю со слов мистера Кэттлберна и твоих, и слова эти в корне различаются. О, вижу, их знакомство тебя удивило? Сильванус познакомился с мальчиком в «Дырявом котле» незадолго до Рождества. Оказавшийся в пабе одинокий ребенок привлек внимание моего добросердечного друга и остаток вечера провел в его компании, восторженно слушая о магических существах. Весьма предприимчивый молодой человек, ведь «Котел» он нашел сам. Поначалу Сильванус и не подумал, что Лир — маггл, знать не знающий о нашем мире… Волшебник не стал рассказывать о встрече с другим необычным мальчиком, что случилась ранее этим днем, еще до того, как к профессору присоединился коллега. Том Реддл — а звали первого в недалеком будущем ученика именно так — тоже беспокоил и смотрительницу приюта, и всех, кто его окружал. Более того, смазанные границы дозволенного, осознание собственных сил и то, как сирота применял эти силы, внушали большие опасения. Впрочем, скорее всего виновато окружение. Дар пробуждается в детях, те не могут и не понимают, что его нужно контролировать, магглы замечают странность, в которой юный волшебник ничего необычного не видел, и… И чета Дамблдоров в полной мере ощутила последствия такого недопонимания. Чего ждать от приютских воспитанников, что в первую очередь выживают, а не живут. Отсюда агрессия, нетерпимость, страх. Похоже, что оба мальчика — и Реддл, и Лир — на своей шкуре испытали схожие тяготы. Возможно, новое окружение пойдет им на пользу. Альбус понимал, что был несколько предвзят, но сегодня вспоминания сами собой всплывали в голове. На миг он даже захотел увидеться с младшим братом, Аберфортом, чтобы просто посидеть, вспомнить прошлое. Уже много лет они не сидели за одним столом без склок. Это началось еще до смерти Арианы. И судьба сестры братьев ничуть не сблизила. Покачав головой — Дамблдор придал этому жесту задумчивости, мол, над своими собственными словами — мужчина вернулся к предмету обсуждения. На самом деле, воспитанники маггловских приютов весьма редко попадали в Хогвартс, а в этом году их оказалось сразу двое. Совпадение или нет? Ответа Дамблдор пока не знал, но был уверен в одном: за обоими стоит присматривать. Интересная ситуация. Еще более интересно, насколько Аодхфайонн и Реддл похожи. — Не могу не спросить на фоне всего того, что услышал, — Альбус прервал повисшее в строгом кабинете молчание тоном спокойным и размеренным. Скорее деловым. — Ты полагаешь возможным его обучение в Хогвартсе? — Да, — незамедлительно отозвалась Мадам. Она заговорила так спешно, что изумление мужчины отразилось на его лице, учитывая сказанное ею ранее. — Я даю полное на то согласие. Что бы там в нем ни сидело, Лир должен научиться управлять своими силами. Я опасаюсь того, чего нельзя контролировать, да и ему это навредит. А взросление?.. О, нет, Лир просто обязан пройти обучение. И от обычных подростков уйма проблем, что говорить о волшебниках. В конце концов, он до сих пор не совершил ни одного серьезного проступка, а в коллективе попросту мог не прижиться. Такое случается. — Тогда решено! Идем, обрадуем Сильвануса. Мне не терпится познакомиться с мистером Аодхфайонном.