Любовь и уточки

В первый раз все получилось совершенно случайно. Кто-то анонимно сообщил диспетчеру о трупе в лесу и информацию передали на полицейской волне. Была почти полночь, он был недалеко в этот момент и решил съездить, посмотреть. В сообщении не говорилось точное местоположение, ему пришлось побродить по темному лесу с фонариком, но тело он нашел. Молодой мужчина, аккуратная одежда, безмятежное выражение лица, словно он заснул и вот вот проснется. Нашел и, матерясь, как пьяная портовая девка, зачем-то оттащил к машине. Перевел дыхание и решил, что нужно уезжать. Он тогда был не совсем в состоянии, чтоб понимать, что легко может столкнуться с теми, кто за этим телом может приехать. Совсем не в состоянии думать трезво ну, потому-что трезвым он тогда не был. Трезвость и разумность спали полумертвым сном, но зато логика бодрствовала и подчиняла себе все действия. Он действовал очень логично, когда вместо багажника усадил тело на пассажирское сиденье, ведь это грубо, засовывать человека в багажник, пусть и немножечко мертвого; пристегнул, все же безопасность прежде всего; вложил телу в руки допитую до половины бутылку виски потому-что тело заняло ее место. Сел за руль и поехал везти своего пассажира в нужное место. По дороге он забыл, куда едет и просто катался по городу. Через некоторое время, он начал разговаривать со своим молчаливым попутчиком и с неудовольствием отметил тот факт, что это как-то не очень вежливо - обращаться к такому приятному собеседнику безликим “тело”. Остановился и поискал документы, но их не было. - Не беда. - решил человек, чьи действия подчинялись только логике. - Назову тебя Субин. И они с Субином поехали дальше. Ближе к часу ночи они были на какой-то окраине, проезжали стоянку для кемпинга и там проходила вечеринка в кругу припаркованных кемперов. Он решил, что они с Субином просто обязаны присоединиться и они присоединились. Их встретили радостными и пьяными приветствиями, то-есть настрой и состояние гуляк и попутчиков практически полностью совпадали. Не с состоянием его пассажира, конечно же, но близко к тому. У него отобрали вискарь и заменили на крафтовое пиво, Субину в рот сунули косячок. Они неплохо тогда провели время - курили косяк, смотрели на звезды, разговаривали. Конечно же, разговаривал только он, но Субин оказался просто прекрасным слушателем. К трем часам ночи он решил, что они загостились. Нашел свою так никем и не тронутую бутылку виски, попрощался с в дупель пьяными гуляками, пообещал звонить, писать, телеграфировать, подхватил Субина и они снова поехали. На подъезде к городу они остановились, чтоб справить нужду. Субин не составил ему компанию и он даже позавидовал своему новому другу, ведь ему-то не нужно мерзнуть, сидит себе в машине, в тепле. Разобравшись с позывами природы, он вернулся за руль и решил - а ведь правда холодно, даже очень холодно, а друг так легко одет и это неправильно. Преисполнившись решимости, осознав свою грубость и отсутствие заботы, он увидел свет. И нет, это были не проблески ясного разума, это был какой-то почти зачахший магазин из тех, где все по доллару. Припарковался, пассажир остался ждать, ведь холодно на улице. Отличное место, он восхищенно присвистнул, как только зашел внутрь. Там было все, что мог бы пожелать усталый и пьяный путник. Ну и пусть, что товары больше похожи на секонд-хенд, но зато с душой. Он выбрал секонд-хенд-мейд вязаную кофту с очаровательными цветами и бантиками и пришел в неописуемый восторг, когда нашлись такая же шапка с помпоном и шарф. Уже готов был уходить, но глаз зацепился за одинокую желтую уточку. Это неприемлемо - думал он - никто не должен быть один. Уточка покинула это место в его кармане. Конечно, это можно было бы назвать воровством, но за набор этой невероятно оригинальной одежды он заплатил больше, чем было накарябано на рукописном ценнике и будем считать, что все в порядке. Субин теперь тоже в порядке и больше не замерзнет. Он сидел на пассажирском сиденье в новой модной кофте, в шапке, замотанный длинным шарфом, с бутылкой и уточкой в руках. Вот теперь все просто замечательно. Ночь неумолимо заканчивалась, небо больше не было черным, за горизонтом уже виднелась светлая дымка просыпающегося солнца. Он устал, трезвел и осознание всего произошедшего потихоньку просачивалось в одурманенный алкоголем и травкой разум. Не полное осознание, конечно же, оно пока еще не пришло. Пришла озадаченность, нужно было срочно решать, что делать с Субином. Он не может просто вернуть его в лес или спрятать где-то, с друзьями так не поступают. Оставить его себе, он тоже не может по ряду причин. Он вспомнил небольшой и уютный парк, через который иногда проходит и направился туда. Кто-то явно укусил удачу за хвост и держал крепко, сжимая челюсти, не давал ей вырваться. Как иначе объяснить то, что они приехали к спрятанному в самом сердце сонных кварталов парку и никого не встретили? Никого не встретили, пока он перемещал Субина и устраивал на скамейке обращенной к восходу. Тут должно быть очень красиво, когда солнце встанет, Субину понравится. Понравилось бы.. - Прости, что оставляю тебя тут, друг мой. Мне жаль, что мы встретились так и не встретились раньше, мы бы подружились, я в этом уверен. Я буду тебя помнить. Прощай, Субин. - он вложил в руки Субина утенка, как прощальный подарок, поклонился низко и, пьяно пошатываясь, вернулся в машину и уехал. Такой вот везучий случай.

***

Утро встретило его головной болью, мерзким вкусом во рту и чувством потери. Он не сразу вспомнил, где он так накидался, ведь такой привычки у него нет. После чашки крепкого кофе мозг начал просыпаться и внутренне он уже орал от ужаса ловя флэшбэки прошлой ночи. От ужаса, неверия и всепоглощающего восторга. Восторг заключался в том, что он жив, он дома, а ведь мог легко составить компанию своему ночному пассажиру. Это действительно странно, что он ни во что не врезался. Просто невероятная удача. Он ведь и за рулем в такой час оказался, потому-что очень неопытный водитель и катается ночью, чтоб дороги были свободнее. А выпил потому-что внезапно навалилась такая апатия, такая беспричинная тоска, что просто выть хотелось и вот так оно все получилось. Если упустить то, что он всю ночь проездил с трупом в машине, то можно с уверенностью сказать, что это была невероятная и чудеснейшая ночь, которая каким-то образом успокоила и исцелила уставшую душу, за это он всю жизнь будет благодарен Субину. Хотелось бы все-таки знать его настоящее имя, хотя он уже и привык так называть нечаянного попутчика. И хотелось бы знать, что делать с парой сотен фото и селфи с этой ночи, удалять как-то рука не поднимается, он подумает потом. Как-то даже грустно, что он не увидит больше своего приятеля. Но он увидел. Субин лежал на столе в его прозекторской, уточка радостно желтела рядом и словно бы говорила - “Я знаю, что ты делал прошлой ночью, но никому не скажу, бро.” Хосок чуть слезу умиления не пустил. Он с особым почтением провел все необходимые процедуры и с грустью констатировал интоксикацию алкоголем. Хоби постарался ненавязчиво зародить в Намджуне мысль о том, что неплохо было бы узнать, кто этот парень ради его семьи. Ким старший поручил это дело Киму младшему и спустя какое-то время Субина опознали. История действительно грустная, у него был порок сердца и никаких шансов на то, что он прожил бы еще хотя бы три месяца. Субин, который оказался Джусоном, сам принял такое решение и ушел красиво, в радостном алкогольном угаре в живописном лесу. А потом еще и неплохо провел ночь с Хосоком. Хоби иногда ходит к нему в колумбарий, оставляет цветы и разговаривает. Хосока поразил тот факт, что Субина ведь могли так и не опознать и исчез бы он на полках с урнами таких же неизвестных. По этой причине он и повторил свою эскападу еще три раза. Просто чтобы обратить внимание на людей, до которых никому нет дела. Нет, он не катался с ними и не повторял путь, проделанный с Субином, он просто находил их в неблагополучных районах, в которые за ними никто не спешил. Находил, обставлял все красиво и уезжал. И их находили. В ведомстве седьмого участка, конечно же, ведь Хосоку нужно было, чтоб этим занимались его друзья. У него тогда была хоть какая-то гарантия, что люди эти обретут свои имена или хотя бы не уйдут бесследно. После вызова под мост, Хоби понял, что он может и живым людям помогать, чтоб они не становились такими вот Субинами. Он начал иногда помогать в социальных центрах, работа волонтером приносила огромное удовольствие и удовлетворение. К тому же он понимал, что ему просто везло каждый раз, но везение могло закончится в любой момент и его поймали бы. Было бы сложно объяснить это все друзьям, семье и Джени. И да, теперь у него есть Джени, в которую он не просто влюблен, а любит. Через некоторое время он, наверное, расскажет эту историю кому-нибудь. Может Намджуну и он очень надеется, что тот его не арестует. Так и закончилась история Гадкого Утенка и имя это, кстати, ему никогда не нравилось. Безвкусица какая.

***

После поцелуйного происшествия в кафе, Юнги мариновался в мыслях весь оставшийся день и вечер, а вечером пришло сообщение. Неизвестный: Привет, сладкий. Я несчастлив сейчас, мой моральный компас (да, он у меня есть) не позволяет мне похитить тебя и увезти на какой-нибудь необитаемый остров, хотя очень хочется. К тому же, я очень зол на тебя. Я работать из-за тебя не могу, все время думаю о твоих губах. И да, у меня есть твой номер. Уже пару недель. Скоро увидимся и я снова тебя поцелую. Юнги пробежал пару кругов по квартире, он радостно пищал и размахивал телефоном. Они с Джином посплетничали в тот день о Чимине. Юнги все рассказал - и про вечеринку, и про случайную встречу в участке, и про то, как бежал оттуда, а Чимин это увидел, и, конечно же, про поцелуй. Они обсудили эту ситуацию, посплетничали и решили, что не стоит бросаться в омут с головой. Джин рассказал и про свои неудачные отношения, о том, как обидно и больно ему было, как решил полностью поменять свою жизнь и вот он тут. Юнги сказал, что благодарен бывшему парню Сокджина, ведь из-за него у Юнги теперь есть такой друг, но если тот объявится, то Юнги ему бубенцы оторвет или пожалуется Намджуну. На что Джин покраснел и сказал, что не понимает, при чем тут Намджун, между ними ничего нет вообще! А Юнги сказал, что вспомнил Кима потому, что он полицейский, но теперь Мину очень интересно чего именно между Джином и Намджуном нет. Джин неубедительно отбрехался и Юнги решил пока не трогать эту тему. С Чимином они пока только переписывались, обменивались сообщениями всего-лишь каждое утро, каждый вечер и в течении всего дня. До открытия кафе оставалась неделя и все были безумно заняты подготовкой, а Чонгук еще и дома смотрел. Намджун болел еще три дня и с удовольствием проболел бы еще дольше, но молодой и крепкий организм с заразой справился оскорбительно быстро. Джин приезжал еще пару раз, готовил, контролировал прием лекарств, смущался от двусмысленностей Намджуна и уезжал. Такой милый, не мог бросить друга брата болеть без заботы. Каждый раз прощание давалось Намджуну все сложнее и сложнее, но он не смел напирать. Когда Сокджин вернулся в отель после ночевки у Намджуна, он ждал, что Чонгук хоть что-то скажет по поводу вечера, но тот молчал. Джин не давил, он решил дать Куки время, ведь как-то оно сложно все у них с Тэхёном. Единственное, что он себе позволил - вопросительный взгляд на шею Гука. Тот сказал, что ударился об дверь, прекрасно понимая, что звучит это ужасно тупо. Джин насмешливо ответил, что он очень надеется, что у двери не очень жесткое похмелье. На том и разошлись. На следующий день, после пьяных выходок, Тэхён пошел в кафе. Извинился перед Джином за доставленные хлопоты, похвалил ремонт и, смущаясь и не смотря тому в глаза, спросил, тут ли Чонгук у которого он тоже хотел попросить прощения за их с Джином испорченный вечер. Джин сказал, что Куки смотрит дом и Тэхён решил, что ему пора уходить и он потом как-нибудь извинится. И он, кстати, все помнил. Помнил и опять складывал все в шкатулочку, но воспоминания всего вечера туда просто не влезали, они в самый неподходящий момент выкатывались и били по Тэхёну такими яркими и жаркими образами, что просто доводили до исступления его нуждающуюся в Чонгуке суть. Им так и не удалось встретиться несколько дней, оба были заняты работой и делами.

***

За пару дней до открытия кафе произошла неприятность. Джин работал один; Юнги тогда подготавливал пару картин, которые хотел разместить в кафе; Ёнджуну нужно было выполнить хоть немного своих обязанностей в участке; Чонгук смотрел очередной дом. Джин был совсем один, делал уборку, когда в кафе спустился Минхо, его бывший. - Сокджиниии, милый. Неужели Джин когда-то млел от этого высокого, елейного голоса? Да быть такого не может. - Что ты здесь делаешь? Он даже не вздрогнул, с удивлением отметил Джин свою реакцию. Возникло лишь раздражение, а он ведь ожидал, что в такой ситуации сердце забьется чаще, в груди что-то сожмет, нахлынут образы о счастливых временах с этим человеком. Он ведь был так влюблен.. - Я приехал за тобой, я хочу, чтобы мы начали все сначала. Я так скучаю по тебе. Это Сокджин тоже себе представлял и опять ошибся в ожиданиях. Сейчас ему смешно, а разве не смешно то, что он вообще забыл, что у него был такой вот человек, который сделал больно когда-то? Стоит и да, наверное, он красивый - высокий, прекрасная спортивная фигура, узкое лицо, прямой нос. Он так любил это красивое лицо и только сейчас он понял, что просто не знал, что такое красота. Красота - это наглые, жгучие обсидиановые глаза; это мягкая улыбка, которую ОН прячет от всех; это сильные руки, отбирающие тяжелые пакеты через боль; это уверенное “я терпеливый”; это беззащитность и удивление из-за бескорыстной заботы; красота - это ОН. - Здесь душновато, давай поговорим на улице. Джин решил, что с улицы Минхо легче будет прогнать, чем из кафе, в котором они одни. - Так зачем ты приехал, напомни, пожалуйста. - Джин спокоен, он знает, что со всем справится. А вот Минхо немного растерялся, он рассчитывал на более теплый прием, это ведь не впервые. - Дорогой мой, ты достаточно меня наказал, вернись, я очень скучаю. - Минхо подается вперед и кладет руки на плечи Джина. - С чего ты взял, что я тебя наказывал? Я просто ушел и не собираюсь возвращаться. Сбросить эти руки - показать слабость и неуверенность, так думает Джин и не двигается. Вот только он не знал про волшебное окно и то, что детектив Ким уже вышел на работу и сейчас в участке разгребает накопившиеся дела. Ой, уже не в участке, вот он идет - губы сжаты в бледную нить; челюсть выпячена вперед; желваки перекатываются; глаза зло щурятся, он почти не мигает. Забавно, Намджун полностью повторяет путь Тэхёна с теми же целями. Он даже проверил - не удалил ли номер Йери, ведь никогда не знаешь, когда адвокат понадобится. - Я очень хочу, чтобы ты вернулся, я .. - А я хочу, чтоб ты съебался отсюда нахер и забыл дорогу. И если ты не уберешь свои руки, то я тебе их сломаю. Стоит заметить, что Тэхен был более вежлив, он угрожал только арестом. Минхо в полном шоке поворачивается к Джину: - Милый.. - И зубы повыбиваю. Ты тупой? Стоит также заметить, что Джин залюбовался. Вот она, настоящая красота.. Хищная, яростная, злая и такая оберегающая.. Сокджин сам себя одергивает и заставляет отвлечься. - Уходи, Минхо. Мы все решили. Минхо почти сбегает, ну потому-что детектива Кима не зря все боятся и даже Ёнджун, хотя тот со стажера пылинки сдувает. Намджун успокаивает себя, он понимает, что это банальная ревность, но зачем же так резко реагировать? А если он Джина таким собой испугает, что тогда делать? - Спасибо, но в этом не было необходимости, я бы справился сам. - Тебе не нужно справляться самому. Сокджин не выглядит напуганным, а выглядит.. очарованным? Кажется, да, но может Намджун и ошибается.. Через мгновение Джини строг и не очень-то доволен. - Почему? - Я буквально в пятидесяти метрах от тебя, ты должен был сразу меня позвать. - Почему? - смотрит с прищуром, оценивает. Они смотрят друг в друга, один сдерживает себя от прикосновения, а другой решил поиграть. - Я же полицейский. Джин разочарованно вздыхает и закатывает глаза: - Хорошо, полицейский Ким, в следующий раз я позвоню в 112. - У тебя же есть мой номер! - Ты сам сказал, что я должен звать полицейского. Намджун мне помощь не предлагал. Джин надменно фыркает, разворачивается и уходит. Джин в кафе, а Намджун в ахуе. Сокджин быстрым шагом заходит в небольшой кабинет\комнату отдыха, который уже готов, замирает на пару секунд, хватает с кресла подушку, зарывается в нее лицом и, да, пищит в эту подушку, как девчонка - с всхлипами, стонами и жадными глотками воздуха. Прооравшись в подушку, чисто по-мужски, простите за “девчонку”, Сокджин возвращается к уборке. Намджун еще минут пять стоит и пытается понять, как до этого дошло. Когда он таким тупым стал? Где его самообладание и сообразительность? Где, в конце концов, его смелость? Его что, Тэхён покусал? Почему нежный и мягкий Сокджин сейчас вот уложил своими словами его, сильного и дерзкого Намджуна, на обе лопатки? Он уже видел разного Джина и он всякий Киму нравится до одури, только сколько он еще выдержит, вот в чем вопрос..