Ястребиная свадьба

      Добудиться Илью так и не смогли, да и не особенно-то пытались – бесполезное и жестокое это занятие, будить затраханного вусмерть врача, который перед этим отпахал две ночные смены. Нет, Игорь с Максом, может, и справились бы с такой задачей, но сам Илюша им бы такое вероломство точно не простил бы, а мстить он очень любил. Изощрённо и жестоко. – Ну и что ты думаешь по этому поводу? – спросил Макс, выходя из спальни и тихо прикрывая за собой дверь. – Вот что он мог натворить, скажи мне? – Да чёрт его знает, – со вздохом ответил Гром, допивая утренний кофе. – Он же врач. Ещё и хирург. Вдруг что?.. – Сплюнь, – поморщился Шустов и подтянул повыше сползающие треники. – Илюша бы рассказал, если что не так. Но я-то только вчера приехал, а ты? Не замечал что-то странное за ним?       Игорь, нахмурившись, только пожал плечами. Никакой смутной тревоги или волнения он в Илье не замечал. Тот был такой же, как и обычно: саркастичный, ласковый, заебанный временами, смешной… И никаких там тревожных звоночков. Уж насколько Игорь был иногда дуб дубом, но он бы заметил, если бы с близким человеком было что-то не так. А ближе Максима и Ильи у него сейчас никого не было.       Одним словом, что такого могло произойти, чтобы теперь Третьякова вызывали в управление, чтобы вручить ему заявление, Игорь не представлял. Вот тебе и профессия врача, опасная и загадочная. – Ну, я приеду на работу и постараюсь вызнать, чьё это дело. Может, заберу даже, разберусь сам, – сказал Гром. – Очень надеюсь, что он просто спёр бутылку портвейна и попал на камеры. – Тогда и наказание будет соответствовать преступлению, – мечтательно улыбнулся Макс и остановился позади сидящего за столом брата, положив руки на его напряжённые плечи и начав их разминать. – Ладошкой ему по жопе настучишь – и нормально, я считаю. – Угу, – расслабленно промычал Игорь, прикрыв глаза и потихоньку просто млея от массажа. – Только на два удара по заднице надо один подзатыльник давать, чтоб запомнил. Наказание должно быть наказанием, а этот чёрт от такого наказания может исключительно удовольствие получить. – О, не сомневаюсь, – отозвался Максим и фыркнул. – Как пионер, всегда готов к труду и обороне… Шустова прервал тихий топот, раздавшийся откуда-то снизу. Оперативно отскочив в сторону – стоял-то Макс на полу опрометчиво босиком, – он почти сразу забрался с ногами на второй стул (не то чтобы пожарным так уж были необходимы пальцы на ногах, но Максиму просто не хотелось с ними расставаться) и кивнул Игорю, который, поднявшись, уже вооружился варежками-прихватками для духовки.       Духовка у них, правда, лет пятнадцать, как не работала, а вот прихватки стали почти каждодневно использоваться, как только в квартиру переехал Илья Евгеньевич и ёж. – Я ловлю – а ты клетку открывай, – скомандовал Гром, нависая над Мухтаром, который деловито изучал свою территорию.       Никто не собирался ему доказывать, что территория не его. Себе дороже. Опаснее было бы только Третьякову заявить, что ежа не следует выпускать гулять.       Как только ёж оказался схвачен – эта бестия из принципа не сворачивалась в оборонительный клубок, вместо этого Мухтар шипел, пищал и норовился откусить к хренам не то что пальцы, а руки по локоть, – Шустов спрыгнул со стула и быстро открыл дверцу клетки, в которую Игорь запихнул возмущающегося ежа – вместе с одной рукавицей, в которую тот вцепился. Проще было отдать её, чем бороться.       Пусть потом Илюша разбирается со своей зверюгой, решил Гром. Как-то так получалось, что Мухтар только Илью Евгеньевича хоть сколько-нибудь принимал за равного, и кусал не при каждом удобном случае, как их с Максом, а хотя бы через раз. – Быстро мы его, – выдохнул Шустов, быстро и надёжно запирая клетку. – Если б его и ловить было сложно, я бы эту херь колючую точно в окно бы запустил! – проворчал сердито Игорь. – Живодёр, – со вздохом прокомментировал Максим и похлопал брата по плечу. – Иди-ка одевайся, а то опоздаешь ещё.       К счастью, выработанная привычка ставить обувь выше спасла новые Игоревы ботинки от Мухтара.       Свои собственные грабители ювелирных магазинов вполне могли подождать. Ничего, никуда не денутся: Дима Дубин, вон, прочёсывает все ломбарды в радиусе трёх километров от ограбленных магазинов, рано или поздно они попадутся в лапы майору Грому, в этом сомневаться не приходилось.       А вот что было действительно срочно, так это необходимость разобраться, во что влип Илюша, и как его из этого вообще вытаскивать.       Дело, конечно, было не особенно трудное, и достаточно было всего лишь пробить во внутренней базе МВД «Третьякова Илью Евгеньевича», полюбоваться на штрафы (неоплаченные) за неправильную парковку его красного Буцефала-табуретки; приводы по малолетству за пьянство в неположенном месте и за порчу городского имущества; даже, оказывается, на учёте стоял в детской комнате милиции. Ну не прелесть ли? Игорь только усмехнулся и покачал головой. А сейчас, вон, уважаемый врач, более того – уважаемый хирург, а раньше, оказывается, граффити рисовал и памятники портил. Кто бы мог подумать?       Тем не менее, свежее заявление нашлось там же, но посмотреть на него Гром хотел лично, а потому направился к столу Цветкова – именно он заявление принял, ему и разбираться с ним. – Заявление на Третьякова твоё? – Нет, не моё, –хмыкнул Костя, он был в истинно своём репертуаре – сам пошутил, сам посмеялся. – Писал не я, принял я. А что? – Дай посмотреть, – безапелляционным тоном заявил Игорь, садясь напротив и протягивая руку.       Костя тут же насторожился. Дело там какое-то дурацкое было донельзя, надеялся уже сам там всё порешать, себе раскрываемость повысить… С чего бы им интересоваться таким супер-звёздам, как майор Гром, Цветков понятия не имел, но знал, что просто так Игорь бы интересоваться ни за что не стал. Если он к кому-то подкатывает с невинным вроде бы «дай посмотреть», то всё, пиши пропало, дело он обязательно заберёт себе.       А с таким поди поспорь. – А вот не дам, – заупрямился Костя и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Зачем оно тебе? Там фигня какая-то, вообще не твой профиль. Или, думаешь, тут только ты о своей раскрываемости печёшься? Так мы, простые смерды в форме, тоже кушать хотим, Гром!       Игорь, сощурившись и поиграв желваками, повторил жест Цветкова и тоже откинулся на спинку стула. Ну да, ну да, стоило догадаться, что так просто тут ничего не будет, если в деле замешан Костя.       И не поговоришь же с ним нормально, тут только обходными путями. – Это мой лечащий врач. – Проктолог?       Костя, поняв, что ляпнул очередную тупую шутку, за которую и отхватить можно, тут же отъехал на стуле подальше – морда у Грома была такая, словно он сейчас, как бык на красную тряпку, на него кинется. – Хирург-травматолог. Давай сюда заявление и, может, тебе не придётся идти к нему на приём. – Не дам, – упрямо повторил Костя, решив пойти ва-банк. – Ладно, – шумно вдохнув и выдохнув, сказал Игорь. – Что тебе нужно?       Ставка ещё не сыграла, но Цветков уже воодушевился, невольно глянув в сторону рабочего стола Грома. Там обычно и Дубин сидел, но сегодня он забежал буквально на попить кофе и отчитаться перед своим напарником, и снова убежал по делам. Костя не успел даже парой слов с ним перекинуться… – Дай Дубина на пару дней, – выпалил Костя и тут же добавил: – мне по точкам надо будет поездить, краденое авто найти. Без напарника вообще… никак.       Игорь на это только удивлённо вскинул бровь, но пожал плечами и кивнул, снова протянув руку за делом, которое Цветков ему наконец-то отдал. Хрен его знает, зачем Косте нужен именно Дубин, но это была весьма малая цена, которую Игорь с готовностью заплатил.       Вернувшись за свой рабочий стол, Гром первым делом вытащил из папки все листы: заявление, написанное от руки и печатная копия, ещё пара каких-то ксерокопий… Они почти сразу привлекли его внимание. Две ксерокопии с паспорта некой девушки, у которой почему-то стоял штамп, что она замужем за И.Е.Третьяковым.       Игорь даже невольно повернул кепку козырьком назад. Такой подставы от их с Максом усатого врача он никак не ожидал, а потому сразу же вчитался в заявление, чтобы понять, какого хрена тут вообще происходит.       Илюша объявился в управлении только после обеда, зато выспавшийся, довольный, аж светился весь – Игорь его заметил сразу. Поди такого красивого не заметь в ярко-красной шапке, джинсовке и такой наглой улыбкой, будто он сюда не за заявлением пришёл, а медаль получать.       Игорь ему мог бы выдать разве что пизды. – Явился? – тщательно сдерживая себя, поинтересовался майор, когда это чудо в шапке уселось напротив. – Ага, – с той же довольной улыбкой отозвался Илья, стянул шапку и оглядел рабочий стол с таким видом, будто Гром там как минимум торт именинный прятал. – Так чего там, за что меня упечь на нары собираются?       Не удержавшись, Игорь перегнулся через стол и раскрытой ладонью легонько ударил Илью Евгеньевича в лоб. Не больно, но достаточно обидно, особенно на людях. Значит, должен как следует такое запомнить. – Это что такое, ты мне можешь сказать? – сердито сказал Игорь и протянул ему копию заявления. – Паспорт давай сюда!       Третьяков, уже не такой довольный и потирающий лоб, полез в рюкзак за паспортом, который Гром сразу же проверил – да, и там стоял штамп ЗАГСа. Вздохнув, майор почесал небритую щёку. – Ты можешь мне объяснить нормально, какого хрена происходит? – А вот и могу, – скрестив руки на груди, заявил Илья. – К нам поступила срочная пациентка, из-за очередного спора с Калугиным прооперировать я её не смог. А эти ебилы оставили в ней во-от такую щепу прямо рядом с сонной артерией, прикинь! Пришлось к кавалеру её обращаться, чтобы подписал согласие на вторую операцию. Так он ей не муж, родителей у неё, видите ли, нет… Пришлось срочно на ней жениться.       Игорь только снова тяжело вздохнул. Нет, ладно бы, что они втроём, бюджетники, живут. Но три грёбаных героя на одну квартиру – это уж слишком. То один с ожогами приезжает и без бровей, то сам Гром периодически в больницу попадает, теперь этот ещё… Переплюнул их обоих и сразу замахнулся на тюрьму. – Так, ладно. Я понял. Ты её спас, молодец. Так хрен ли ты не развёлся, дурак?!       На Игоря, который невольно повысил голос, обернулось сразу половина отдела, и пришлось надвинуть кепку поглубже. У них тут, чёрт возьми, почти семейная драма разворачивалась, не хватало ещё лишних ушей и глаз. – Я не смог. Там, ну, знакомая в ЗАГСе, понимаешь… Мы, типа, на свидание забились. Она нас женит, а я… Ну, то есть, Серёга должен был ей там романтик устроить. Серёга от неё сбежал, так она обиделась и сказала, что разводить меня не будет, – признался Илья и покрутил в руках листок с заявлением. – Так это, наверное, не Вера писала сама, а жених её надоумил. Такой неприятный тип, Игорёк, ты бы знал! Всё думает, что я к ней клинья подбиваю. Видать, она ему рассказала.       Гром невольно глянул в сторону Цветкова. Ну да, понятно, чего он так за это дело ухватился: сплошные цирковые кони, ни тебе трупов, ни алкоголиков, ни наркоманов или угнанных машин или украденных вещей. Красота, наблюдай себе со стороны на скандал и попивай кофеек в ожидании, пока стороны просто не придут к самому логичному выходу из ситуации. – Илюш, это подделка официальных документов, статья 327 уголовного кодекса. Тебя могут посадить на срок до двух лет, – стараясь быть спокойным, сказал Игорь. – Особенно если этот твой… в смысле, не твой, а твоей жертвы жених окажется со связями или особо злопамятный.       Илюша тут же погрустнел, и Гром понял, что попал в точку, причём, возможно, по обоим пунктам. Зная, как себя Третьяков ведёт с пациентами и с их родственниками, он скорее всего жениху нахамил или ещё как-то на нём отыгрался. – Какой же ты… хорёк противный, – покачал головой майор, но его отвлёк телефон, провибрировавший сообщением. – Так, ладно, погоди.       Писал ему Дима, и никакой там привычной вежливости в помине не было – капсом он срочно вызывал Игоря на помощь, потому что нарвался на логово их ювелирных грабителей. Тихо выматерившись, Гром тут же подскочил из-за стола и схватил куртку со спинки стула. – Дуешь домой, сидишь дома и носа никуда не кажешь! – остановившись напротив Ильи, строго сказал Игорь. – Вернусь вечером – решим, что делать. И, это, сходи к Цветкову, распишись, что заявление получил. – Понял. Всё, беги людей калечить. Слава богу, у меня выходной, – с усмешкой отозвался Илья Евгеньевич, положил заявление на место и направился к Косте.       В тюрьму ему, прямо скажем, как-то совершенно не хотелось. – И где его носит? – сварливо спросил Олег и сделал глоток вина, свободной рукой помешивая что-то в сковородке. – Обещал, что будет максимум к восьми вечера, – со вздохом ответил Макс, глянув на висящие на стене часы. – У него там какие-то траблы, убежал помогать Дубину, – добавил Илья, который успел накидаться вином больше, чем Волков и Максим вместе взятые. – Наверное, это… калечит преступников, чтобы побольше утромбовать их в камеру. Вор должен сидеть в тюрьме!       Такие же хриплые нотки, как у Игоря или Шарапова из «Место встречи изменить нельзя» у Илюши, конечно, не получаются, но он очень старается. Вот Макс мог бы так же, но он только крепче прижимает к себе малость набуханного в честь возможной отсидки врача и подливает ему ещё вина.       Олег пожаловал к ним нежданно-негаданно, заявив, что его пригласил Игорь с целью пожаловаться на охуевших в край врачей. Шустов тут же засуетился, потому что жрать дома было нечего; «охуевшие врачи» гордо задрали нос; а Волков остановил всю суету, затащив в кухню пакеты – один с едой, а другой – задорно позвякивающий бутылками. – Да наверняка скоро придёт, – оптимистично заявил Макс, вытянув шею и пытаясь понять, что там такого прекрасно пахнущего прячет от них Олег, оккупировавший кухню. Впрочем, никто против этого ничего не имел. – Ага, придёт, в одни щи вылакает бутылку вина и включит свой этот, граммофон, – наигранно тяжело вздохнул Илья, а после тут же заржал. – Бля, всё, теперь я эту шайтан-машину буду звать исключительно Громофон!       Макс веселье сразу же подхватил, потому что брата знал и знал, что его обязательно потянет послушать старые пластинки. Олег, глядя на них, только головой покачал, но улыбнулся. – Это патефон, вообще-то. – Да хрен там, это просто проигрыватель виниловых пластинок. У него так даже на коробке было написано, – улыбнулся Шустов. – Но «Громофон» ему реально подходит намного лучше.       Втроём сиделось тоже хорошо. Вчетвером с Игорем, понятное дело, будет совсем идеально, но он, как обычно, задерживался на работе и не брал трубку – тоже вполне обычное для него явление.       Иногда было совершенно непонятно, зачем телефон ему был нужен. – Как там Серёжа? – участливо поинтересовался Максим. – Нормально. Думал взять его с собой, но он сказал, что «в это гнездо разврата – ни ногой», – усмехнулся Волков и выключил газ по большой сковородкой и под маленькой, вылив содержимое маленькой в большую – соус к мясу. Тут даже Илья присмирел и больше так не вертелся под боком у Шустова – оба весь день провели в постели, питаясь исключительно силой чистой и искренней любви.       Сытно вот только нихрена не было. – А чего это у нас вдруг «гнездо разврата»? – проворчал Илья Евгеньевич, искренне полагая, что у них совершенно обыкновенная семья. – Потому что я как-то пошутил, что вы ежа в своих постельных играх используете, а Серёжа поверил, – невозмутимо ответил Волков и обернулся, когда Шустов подавился вином и закашлялся. – Надеюсь, он не попросил подробностей? – сипло спросил Макс и благодарно кивнул Илье, который его сразу же похлопал по спине. – К счастью, не попросил, – улыбнулся Олег, накладывая ужин по тарелкам – пока всего по трём, ведь семеро одного не ждут, как говорится, и этот один сам виноват, что опаздывает. – Но, судя по лицу, он сам всё додумал.       Илюша только восхищённо покачал головой. Олег ему определённо нравился хотя бы тем, что чувство юмора у них абсолютно совпадало. Теперь понятно, чего и Игорь на него сразу запал, раз уж у него даже старые друзья такие вот были.       Ужин прошёл спокойно, в обсуждении того, как можно было бы использовать ежа в постели. Обсуждали, правда, только Илья и Олег, а Макс только очень укоризненно на них смотрел, не зная, ржать ему в голос или взывать к их совести. Количество потенциальных живодёров вокруг него стремительно возрастало, и Гром среди них был ещё самый гуманный…       Уже когда решали, открывать ещё бутылку вина или всё-таки дождаться Игоря, телефон у Максима зазвонил – на экране высветилось «Дубин», и он поспешил взять трубку. – Димочка, дорогой, выгоняй этого трудягу домой, – с улыбкой начал было Шустов, но улыбка быстро исчезла с его лица после таких новостей, которые сходу вывалил на него Дубин.       Повисла тишина, и Илья, мгновенно подобравшись, толкнул Макса локтем в бок. – Игорь в больнице, два пулевых, сейчас в реанимации, но жив, – отчитался Максим по привычке чётко и почти по-военному.       Первым сориентировался Волков. Убрав тарелки, он достал свой телефон, кому-то что-то написав, и убрал его в карман обратно. – Собирайтесь, отвезу вас в больницу, – скомандовал Олег и прошёл в прихожую, снимая с вешалки своё пальто. – Так ты же с нами пил, – возразил Илья. – Пока вы умудрились две бутылки на двоих выжрать, я выпил всего бокал, – пожал плечами Волков, а потом подмигнул и улыбнулся. – И вообще, у меня лучший друг – мент, чего мне бояться?