Вопреки

Ferrari Testarossa притормозил у тротуара. Сейя обернулся и усмехнулся. Нефрит неспеша вышел из автомобиля, поправил солнечные очки и подошёл к парапету набережной. — Недурная машина, — вместо приветствия сказал Сейя. — Машина, как девушка, должна быть первоклассной, — сверкнул улыбкой Нефрит. — В шестнадцать я тоже так думал. — А сейчас не думаешь? — А сейчас повзрослел немного. — Какой булыжник в мой огород, — рассмеялся Нефрит. — Ну ладно, взрослый мальчик, чего ты хотел? К чему таинственная встреча наедине? — Хочу, чтобы ты стал моим душеприказчиком, — прямо ответил Сейя. — Чего?! — Исполнителем последней воли. — Да я в курсе кто это такой. Просто почему я? Не настолько мы успели сблизиться за пару недель. Нефрит снял солнечные очки и внимательно смотрел в глаза Сейи. — Потому что это связанно с твоим принцем. — О как! А за что мне честь такая, а не, скажем, Кунсайту? — Кунсайта душат чувство вины перед принцем и долга перед миром, Джедайта волнуют зелья больше, чем чувства людей, а Зойсайт слишком поглощён собственными переживаниями. Ты единственный, кто может выполнить моё последнее желание. — Интересный расклад, — усмехнулся Нефрит. — И чего же ты хочешь? — Хочу, чтобы ты врезал ему под дых так, чтобы в глазах потемнело и дышать не мог, и сказал, что от меня, когда он сделает Усаги больно. Усмешка сошла с лица Нефрита. Несколько секунд он стоял молча, не отводя взгляда. — Считаешь, что Мамору её не любит? Что ты любишь сильнее и с тобой она была бы счастливее? Или Усаги тебе в жилетку наплакалась? Сейя помрачнел и сжал кулаки. — Усаги никогда про него плохо не говорила и никогда не скажет. Да и нет такого мерила, чтобы любовь людей сравнивать. И ты не одну жизнь по земле ходишь и знаешь, что можно любить человека и делать ему больно, даже не замечая этого. Они молчали и мерились взглядами. Нефрит отвернулся первым и посмотрел на залив. — Мало просто любить человека, чтобы он был с тобой счастлив. Надо чувствовать его, уметь показать любовь, когда нужно, и тем способом, чтобы тебя услышали, - тихо сказал Сейя и тоже подставил лицо под порывы холодного ветра. — И всё-таки ты считаешь, что Мамору не любит Усаги, — вздохнул Нефрит. — В душу к нему я не лазил. Просто видел то, что видел. И на его месте поступил бы иначе. — Ты не был на его месте. — Ну как тебе сказать… Оба усмехнулись. — И как ты себе это представляешь? Ты про субординацию, про невмешательство в личную жизнь слышал? — Он не дурак, всё поймёт. Нефрит невесело хмыкнул. — Я не хочу, чтобы она вновь осталась одна. Усаги ведь никому ничего не скажет, будет притворяться такой, какой её хотят видеть, будет делать то, что должна. Но это чувствуется, по глазам видно… Хотя он не видел. Можно любить и быть слепым. — И ты хочешь, чтобы я врезал своему сюзерену для прозрения? Сейя печально улыбнулся. Они стояли и смотрели на волны. — Пообещай мне, а? Что когда ей будет плохо, ты сделаешь то, о чём я прошу? — Слушай, но ведь ей это может быть и не нужно. Нефрит вновь повернулся к Сейе. — Это нужно мне, очень нужно. И ему полезно будет, — он вздохнул. — Все так стремятся увидеть в Усаги великую воительницу и королеву, что перестают видеть в ней человека, обычную девушку, которой хочется простого человеческого счастья. Нефрит закусил щёку. — Ладно, хрен с тобой, — наконец выдохнул он, — если Мамору сильно обидит Усаги, я ему от души врежу. — Не «если», Нефрит, «когда». Когда он обидит Усаги.

***

— Аккуратнее! Разобьёшь — второго такого за пару дней не найдём. И так из музея спереть пришлось, — шикнул на Зойсайта Джедайт. — Ставь ровнее. Специально же линии прочертил. — Да ровно я ставлю твои булыжники, — огрызнулся Зойсайт. — Они, знаешь ли, не пару кило весят. — Просто делай, как Джед просит, — тяжело дыша, сказал Кунсайт. — Долго ещё? — спросила Харука. — Ты торопишься? — ответил вопросом на вопрос Нефрит. — Оставлять надолго печать без присмотра опасно, — объяснила Мичиру. — Враг копит силы и может вырваться в любой момент, поэтому кто-то из нас всегда дежурит. — Ну, у вас же там эти… кошки в дозоре. В любом случае будем надеяться, что сегодня печать продержится, потому что, чтобы вернуть Эндимиона понадобиться колоссальная энергия и для сражения сил у нас уже не хватит. — А точно сработает? — недоверчиво спросила Харука, глядя на разрисованный символами и линиями пол. — Мы не знаем, — тихо ответила Ами. — Мы пытались сделать максимально точные расчеты, но вводных данных не хватает… — Процентов восемьдесят, что получится, — перебил Джедайт. — При удачном стечение обстоятельств, — совсем тихо добавила Ами. — Восемьдесят?! — воскликнула Харука, и эхо пронеслось по пустой заброшенной церкви до дырявой крыши. — То есть ещё может и не получиться? — Хару, — Мичиру укоризненно на неё посмотрела. — Мы делаем, что можем, — твёрдо сказала Мако. — Сто процентных гарантий тут быть не может. — Усаги, а где Сейя? — спросила Минако. Усаги стояла у разбитого витража и задумчиво смотрела на полысевший в преддверии зимы лес. Контраст между тем, как выглядел мир, если на него смотреть через сохранившееся цветное стекло, и тем, каким он был в реальности, казался метафорой к её жизни. — Усаги. Усаги! Она вздрогнула и повернулась к девочкам. — Что? — Где Сейя? — повторила Минако. — Я не знаю. Старая дверь протяжно скрипнула. — Лёгок на помине, — фыркнула Рей. — Всем привет, — поздоровался он так, как будто пришёл на вечеринку, и откусил кусок от шоколадного батончика, который не успел доесть. — Мрачноватое место вы выбрали, прям злодейское логово, да ещё и фиг найдёшь. Зойсайт подавил громкий смешок. Кунсайт и Рей одновременно фыркнули, Минако улыбнулась. — Что? Я угадал? — Да это идеальное место. Точка пересечения трёх энергетических потоков Земли, вдали от города и людей, и небо отлично просматривается, — закатил глаза Нефрит. — О, твоё, значит. Интересный выбор, ну да ладно. — Сейя закинул в рот последний кусок батончика. — Выкинешь потом, — не глядя на Харуку, он сунул ей в карман куртки обёртку от шоколада, проходя мимо. Харука мгновенно покраснела от злости и открыла было рот, чтобы едко ответить, но Мичиру положила ей руку на плечо и покачала головой. Харука сжала челюсти. — И что, прям на пол ложиться? Хоть бы коврик постелили. Так всю задницу отморозить можно. — Сейя скептически посмотрел на приготовленное для него место в самом центре помещения. — Тебя реально сейчас волнует твой зад? — фыркнула Рей. — Естественно! Люблю комфорт во всём и всегда. — Можешь пока поберечь свой зад, ещё не все пришли, — сухо сказал Кунсайт. — Знал бы, взял бы термос с кофе, — вздохнул Сейя. — Давайте проверим, всё ли готово, — влез в разговор Джедайт. Пока он и Ами методично проверяли каждый минерал и символ, остальные молчали. Сейя решил пройтись по церкви, а Усаги наблюдала за ним, засунув руки в карманы куртки. Холод окутывал снаружи и изнутри. Вновь раздался протяжный стон двери, и помещение вошли Хотару и Сецуна. — Здравствуйте, — поздоровалась Сецуна, Хотару вежливо поклонилась в знак приветствия. — Теперь все в сборе. Можем начинать, — сказал Кунсайт. Все кроме Сейи посмотрели на Усаги. Она тяжело сглотнула и затравлено посмотрела на Сецуну, но не смогла прочесть ответ на свой безмолвный вопрос на её безмятежном лице. — Да, давайте начнём, — бодро сказал Сейя и направился к центру помещения. — Перевоплощайтесь давайте, чего стоять. — Сила Урана… — Сила Нептуна… Яркий свет перевоплощений заполнил тусклое пространство старой церкви. Сейя посмотрел на Усаги и ободряюще улыбнулся. Она никак не решалась призвать силу Луны и последней произнесла слова превращения. Усаги чувствовала, как нарастал холод внутри от нервного напряжения и ужаса. Она наблюдала, как Сейя беспечно снял с себя куртку и свернул её, чтобы положить под голову вместо подушки. Все занимали заранее обговоренный места. А она не могла сдвинуться с места! Руки дрожали, ноги подкашивались. Перед глазами словно пронеслись кадры фильма о её будущей жизни. Тихую полупустую квартиру Мамору сменили гулкие коридоры хрустального дворца. Книги, которые Мамору читал каждую свободную минуту, заменили документы. Посерели и выцвели веселые посиделки с подругами, их место заняли обсуждения дел, планирование официальных мероприятий и благотворительных вечеров. Долг королевы, долг воительницы, долг хранительницы Серебряного Кристалла. В её будущем одни долги и нет места Усаги Цукино. Как нет места беспечным прогулкам, шуршанию листьями, шуткам, пению и катанию на аттракционах. Всё это уйдёт вместе с Сейей. Она, Усаги Цукино, уйдёт с ним, ради… Ради чего? Теперь она не знала ответа. Должен быть другой выход! Сейлор Мун сжала кулаки. Не может она променять жизнь Сейи на… Ни на что не может променять! Он её сила, её вера. Он нужен ей как никогда. Без него всё теряет смысл. Без него она не она. Как жаль, что она поняла это лишь сейчас! Мамору или Сейя — выбор, который в любом случае разобьёт её сердце, превратит в пепел душу. Невозможный выбор, абсолютно не правильный! Она желает жизни обоим, но выбрать должна одного. Сейчас!