Не ссы, Гнутый

— И что, ты прямо всё здесь перечитал? Женя обернулся, отрываясь от перекладывания вещей в шкафу, и посмотрел на Саню, что по-хозяйски копался на его книжных полках. Видимо, Женя совершил ошибку, доверив ему протирать там пыль. Всё равно что запустил ребёнка на кондитерскую фабрику. Хотя, такое поведение объяснимо. У самого Сани в квартире даже книжных полок не было, только тумбочка возле дивана, где и громоздились все прочитанные им книги, которых было немного. Большую часть он всё-таки таскал из библиотеки и, как порядочный человек, всегда возвращал вовремя, ни на день не задерживая. Поэтому Женина маленькая личная библиотека и стала жертвой непомерного интереса Сани Матёрого. Он всё вертел их в руках, бормотал названия, то ли желая их запомнить, то ли просто пытаясь вспомнить, не читал ли он это раньше, иногда даже открывал и пролистывал. И хоть Евгений и гордился, что его личная библиотека вызывает такой интерес (всё-таки он считал свой вкус в литературе хорошим), но вовсе не на такую помощь он рассчитывал, когда в ответ на «Я занят, у меня генеральная уборка» получил: «Давай я помогу, а то ты так до ночи провозишься!». Пророчество Сани с его участием выполнялось куда лучше. С таким замечательным помощником, Жене действительно предстояло бы возиться до ночи. Но, честно говоря, он был бы и непротив возиться с уборкой хоть до самого утра. Вместе убираться было как-то приятнее, даже уютно. Бурчащее радио (Женя очень долго искал станцию, которую Саня не костерил бы последними словами, уж очень он не любил попсу), редкие глупые шутки, с которых Женя втайне усмехался, и даже осенний прохладный ветер, колыхающий шторы — все эти мелочи превращали монотонный и утомительный процесс уборки во что-то очаровательное. Этому способствовал и Саня, который хоть сейчас и был абсолютно бесполезен, но до этого не сидел на месте, всё время перемещаясь в разные углы квартиры и довольно умело управляясь с половой тряпкой. Евгений не мог не признать, что смотреть на то, как это накрашенное чучело, закатав джинсы до самых колен, сидит на корточках и вымывает пыль из-под дивана, было уморительно (сам Саня в этом ничего смешного, к слову, не находил). Может быть поэтому Женя решил не делать Матёрому замечания по поводу прерванной уборки и, убрав в шкаф ровно сложенную стопку футболок, ответил: — Не все, но большую часть точно. Что-то из этого родители дарили, что-то сёстры. Что-то сам наперёд покупал Саня завистливо присвистнул и, повертев очередную книгу в руках, поставил её обратно. — Не по-людски шикуешь, Гнутый. — Могу себе позволить. Да и это же на пользу только, всегда есть что прочитать, — пожал плечами Женя, откидывая одну из рубашек в ту кучу вещей, что собирался постирать. Разговор можно было продолжать, не отвлекаясь от дел. Понять бы это Сане, да не судьба, похоже. — Ну да, будь у меня дохера денег, грех было бы на книги не тратиться… О, «Над пропастью во ржи»! А я её читал! — воскликнул он, снимая с полки названную книгу в ярко-красной обложке, — У меня она даже на руках есть, там только обложка другая. — Ну и как, понравилась? — Ну… Да. Я её два года назад читал, знаешь, зацепило. Не знаю, почему многие от неё нос воротят. Хорошая же книга. — Это книга о трудном подростке, написанная эксцентричным автором. Естественно, она многим не нравится, — ответил Евгений с видом невероятного эксперта (Он всё-таки филфак закончил, а не абы что), параллельно рассматривая пятна грязи на джинсах и думая, чем он их будет выводить. Такой многозадачностью можно было даже загордиться. — Устроите мне лекцию, сударь? — со смехом спросил Матёрый. — Не сегодня, я очень занят — А жаль. Разговор сошёл на нет. Женя полностью переключился на уборку, но Саня продолжал её игнорировать, всё от книг не отлипая. Евгений несколько раз смотрел на него, надеясь, что в какой-то момент Саня одумается и вспомнит о тряпке, что всё ждала, когда ей воспользуются и вытрут пыль. Чуда не происходило, и Женя в этим смирился, продолжая спокойно разбирать вещи и время от времени прислушиваться к бормотаниям Матёрого, который на каждую увиденную книгу имел своё мнение, даже если он её не читал. А таких книг оказывалось довольно много. Долгое время только этим, и играющим «Наутилусов» радио, тишина и заполнялась. Женя успел не только вещи перебрать, но и стирку закинуть. И когда он возвращался в зал, то был вполне настроен настучать Матёрому по голове за отлынивание от работы, закрывая глаза даже на то, что до этого он самоотверженно ползал по полу с тряпкой. Но Саня опередил его своей неожиданной фразой: — Слушай, Гнутый, а почитай мне что-нибудь из своего. Евгений остановился и закрыл рот, удивлённо захлопав глазами. Это звучало-ка какая-то глупая шутка, и сначала он об этом предложении так и подумал. Тем более, что Саня таким уже грешил. Но Матёрый был абсолютно серьёзен и будто бы уже присматривал книгу на чтение. Опомнившись, Женя цыкнул и сложил руки на груди, всем своим видом пытаясь показать невероятное недовольство, чтобы у Сани хоть после этого совесть проснулась. — Саша, мне сейчас не до этого. Мне ещё на кухне порядок наводить, а тебе, кстати, пыль протирать. Вот к ней лучше вернись. Саня обернулся и недовольно, даже как-то по-детски, дёрнул плечами. Евгений за ним эту привычку не раз замечал и находил её забавной. Правда, самому Сане он ней не говорил, не хотел, чтобы тот от неё избавлялся. — Ой, да не случится с тобой ничего, если пыль на полках полежит. — Вообще-то, ещё как случится! От пыли может развиться аллергия и дерматит! Могут даже появиться волдыри! Ты хочешь потом ходить с волдырями на руках? — возмутился Женя, подскакивая к Матёрому и энергично всплёскивая руками, — А бронхиальная астма! Ты думаешь, это шутки? Саня пару минут посмотрел на Женино возмущённое лицо и послушал сведения из медицинского справочника, а потом отвернулся к полкам и, взяв там одну из книг, протянул её Евгению, резко прерывая его тирады. — Прочитай, — не требующим возражением тоном произнёс он. Даже не попросил, а, скорее, потребовал. Евгений предпринял попытку сыграть с ним в гляделки и таким образом переспорить, но план этот с треском провалился. — Ладно. Но только пять минут.

***

— Ты же читал «Над пропастью во ржи». Женя выключил радио и устроился на диване, приготовившись выступать Саниной аудиокнигой. Тот же, видимо из-за какого-то бзика, на диван не сел, а уместился на его подлокотнике, сложив ногу на ногу. Что мешало ему сесть по-человечески, Женя решил не узнавать. Не хватало ещё этим голову греть. — Ну и что, что читал? Я же говорю, это два года назад было, я уже всё забыл. — Какая у тебя избирательная память. На сколько водка в «Пятёрочке» подорожала, ты помнишь, а сюжет хорошей книги — нет, — фыркнул Евгений, получив в ответ такое же недовольное фырчание от самого Матёрого, — Ладно, неважно. С самого начала читать? — Нет, не сначала, а… Так, погоди, — Саня заглянул в книгу и, найдя взглядом нужный отрывок, указал на него, — Вот, вот отсюда читай. — А почему отсюда? — поинтересовался Евгений, на что Саня, как и всегда, когда желал уйти от ответа, пожал плечами. Недаром на конкурсе чтецов Женя выигрывал три года подряд и недаром именно его выбирали ведущим различных праздников в школе, речь у него была поставлена хорошо, и в красоте своего исполнения он не сомневался. Тем более, что текст был незамысловат, разве что пестрил жаргоном. Женя почти улыбнулся от мысли, что будто бы читает Санины размышления. Холден Колфилд, как и он, был полон беспечности, которая каким-то образом уживалась с незаурядным умом и неутомимым желанием докопаться до сути дела. Почти как по Пастернаку. Женя даже не стеснялся того, что во время чтения всё время мысленно возвращался к Матёрому и находил в нём всё новые и новые черты, которые его привлекали. Слово «привлекали» обладало немного неправильной окраской, но он признавал, что другого тут и не подберёшь. — «Читал я ту книжку, которую мне дали в библиотеке по ошибке. Я только дома заметил, что мне дали не ту книгу. Они мне дали «В дебрях Африки» Исака Дайнсена. Я думал, дрянь, а оказалось интересно. Хорошая книга. Вообще я очень необразованный, но читаю много. Мой любимый писатель — Д.Б., мой брат, а на втором месте — Ринг Ларднер. В день рождения брат мне подарил книжку Ринга Ларднера — это было ещё перед поступлением в Пэнси. В книжке были пьесы — ужасно смешные, а потом рассказ про полисмена-регулировщика, он влюбляется в одну очень хорошенькую девушку, которая вечно нарушает правила движения. Но полисмен женат и, конечно, не может жениться на девушке. А потом девушка гибнет, потому что она вечно нарушает правила. Потрясающий рассказ. Вообще я больше всего люблю книжки, в которых есть хоть что-нибудь смешное…» По ходу чтения, Женя несколько раз украдкой поглядывал на Саню, каждый раз ругая себя за то, какими долгими эти взгляды становились. Но сам Саня их не замечал, задумчиво смотря куда-то в пол. Поэтому в какой-то момент Евгений позволил себе окончательно отвлечься от книги и обратить на Матёрого более пристальное внимание, благо тот до сих пор был глубоко погружён в какие-то свои мысли и взгляда совсем не замечал. В отдельности от своей странной и в некоторых местах неприятной личности Саня для Жени не существовал. Какой бы яркой она не была, нельзя было забывать и об отталкивающих моментах, хоть о той же грубости. И потому не могло уложиться в Жениной голове то, насколько же Саня… Привлекательный. Опять до тошноты неправильное слово, которое, как назло, просто прекрасно всё описывает. У Сани привлекательные правильные черты лица, привлекательные скулы, привлекательные тёмные волосы, привлекательные широкие плечи. И глаза просто невероятно привлекательные. Кажется, серо-голубые, но какого-то неизвестного Жене оттенка. Или, может, дело было в освещении? Евгений и представить не мог, что человеческие глаза (а тем более, его глаза) могут породить в голове столько глупых, но отчего-то уютных сравнений. Сигаретный дым, утренний туман, неприступные стены панельных домов, колкий свитер, страницы дешёвых книг в мягких обложках. В задумчивом взгляде Матёрого перемешивалось всё самое родное и уютное. «Матёрый» это же про волков так говорят? Волки ведь тоже серые… И это при всём Женином словарном запасе… Сколько всего можно сказать, а на ум приходит только какая-то чушь. Хотя, само нахождение такой чуши в голове не делает ситуацию лучше. Ведь не надо, не стоит приглядываться, лучше вернуться к книге, продолжить читать как ни в чём не бывало. Но взгляд уже невозможно отвести и только невероятной силой воли получается сидеть на месте и не подвигаться ближе. Потому что у Сани самые привлекательные на свете глаза. — Ты перестал читать, — нарушил он тишину, повернув голову и посмотрев прямо в Женины глаза, отчего тот вздрогнул. Казалось, он совсем не удивился, что Евгений смотрит на него так долго. Стало ещё хуже. Теперь этот притягательный серый туман был направлен только него. На мгновение стало душно, и задрожали руки. Вместо нормального ответа, Женя выдал только глупое и бессмысленное: — Ага. Матёрый нахмурился и, подозрительно оглядев Женю, хмыкнул. — Что-то не так? Евгений чуть было не воскликнул, что это с ним самим что-то не так, раз он уже две минуты неотрывно пялится на другого человека. Тем более, на Саню. И уж точно не из праздного интереса. Но сдержался. — Нет, всё в порядке! Я… Мне было интересно, зачем ты хотел, чтобы я прочитал… это. «Над пропастью во ржи» не настолько глубокая книга, — нашёл он более достойную причину своих «гляделок». по крайней мере, он так думал. Саня ненадолго задумался, отведя взгляд в сторону. Женя уже подумал, что тот ему ничего не ответит, но всё же ошибся. — Да не в книге дело. У тебя просто приятный голос. Я хотел услышать, как ты читаешь этим голосом вслух. Он пожал плечами, будто бы так делал свою фразу куда менее странной и ошеломляющей. Может, увидел как Женя высоко вскинул брови и как часто заморгал. Всевозможные чувства перекатились в его груди. От возмущения до благодарности, от отторжения до… Лучше не заканчивать мысль. Руки опять предательски вздрогнули, и, судя по этой издевательской усмешке, от взгляда Сани это не укрылось. Но больше он никак внимания не обратил, только отвернулся. Женя успел увидеть краешек его улыбки. От этого внутри вновь всё перемешалось. Захотелось попросить Матёрого обернуться. Евгений опустил взгляд на книгу в руках, что всё ещё была открыта. У него приятный голос… Ему часто говорил хорошие вещи по поводу его голоса. Чаще всего в музыкальной школе. Что голос сильный, голос звонкий, голос чистый. Но никогда никто не говорил, что голос был приятный. Никто никогда не просил прочитать что-то, только чтобы послушать его приятный голос. Приятный голос. — А ты «Великого Гэтсби» читал? — сам не ведая, что творит, спросил Женя. Саня сразу же обернулся и удивлённо на него посмотрел. — Гэтсби?.. Нет, не думаю. Это что-то про любовь? — Вроде того, — кивнул Женя и, помявшись немного, продолжил, — Хочешь, я… Я прочитаю? Ну раз… «Тебе нравится мой голос» закончил про себя он, на самом деле просто замолчав на полуслове. Уголки губ Матёрого приподнялись, и он усмехнулся. Было и так ясно, что он согласился, но всё же он не отказал себе в удовольствии заметить: — А как же твоя уборка, Гнутый? Пыль, дерматит, бронхиальная астма? Это теперь просто шутка? Евгений усмехнулся, подумав, что он из прошлого точно бы разозлился на самого себя сейчас. Но только вот Жене из прошлого никто не сказал, что у него приятный голос. А значит, он не имел права что-то решать. — Это подождёт, Саш. Принеси, пожалуйста, книгу.