И лампа не горит...

В то утро я невольно солгал доктору Игорю, так как домой вернулся лишь под вечер. Сначала было просто приятно бродить среди домов его околотка: новеньких, уютных, похожих на клумбы. Мешала лишь повсеместная "квадратно-гнездовая архитектура": стен в контрастном рисунке, огромных окон, образующих на стенах сплошные кресты, дорожной плитки в крупную клеточку, а уж местные кафе блистали квадратами на всех поверхностях разом. Похоже, архитектора терзала мысль: как сохранить "цвет человечества", если лабораторные вампиры таки-сбегут на волю - и в своём рвении он  преуспел настолько, что я не раз жалел о том, что не разжился у дока антиэвклидиками: привычная бабочка при этаком квадратном изобилии норовила превратиться в мышиный полк, устроивший под черепной коробкой манёвры. Потом оказалось, что в этих краях метро нету вовсе - я даже опешил от такой новости. И пришлось топать сквозь утренний свет, зелёные холмы да нарочито кривые улочки к реке, так как наземный транспорт я решил проигнорировать, целиком отдавшись мышечной радости, что даруют собственные ноги. Возле моста в метро я таки-сел, но проехал на нём лишь пару остановок, а всё дело в карманнике. Да, ныне, в ХХІ-м веке красть в транспорте стало туго, ибо - нечего: теперь всё сколь-нибудь ценное человек носит на себе, а то и внутри себя. А накладку незаметно не снимешь - как и что-то ювелирное, почти всегда - умное и при смене хозяина подымающее хай. И потому из многочисленных некогда "маравихеров" выжили лишь те, кто скрытно похищал ценности виртуальные, пользуясь пресловутой "проблемой последней мили". Да, квантовую Сеть не перехватишь так, что бы то было незаметно, но о платёжных средствах этого сказать нельзя - вот и трётся средь народу человек с невидимой антенной на ладони, касаясь да щупая предполагаемых жертв, как заправской фроттажник, а хитроумный прибор, зашитый где-то в одежде, силится найти финсредство, связаться с ним да имитировать платёжный акт. Тут-то я их и примечал, даром что они силились слиться с обычной толкотнёю - но движения не обманешь! После чего просто хватал за руку да смотрел в глаза - и от того карманник быстро ретировался. Так было и на этот раз, да что-то пошло не так: наверно, хитроумный девайс, аки брачный аферист, уже успел вступить с ограбляемой в сношения определённого рода, но был грубо прерван, от чего "дама-карта" возмущённо заорала, так как её хозяйка, по-видимому, страдавшая недоверием к технике, включила "аларм", если транзакция не завершена. И, обернувшись к нам, подняла крик, отчего нас зафиксировали сперва камеры, а после - копы. Само собой, я не переживал, так как мои развлечения на правоохранительном поприще были отсняты в лучшем виде. Однако в участке сегодня был аншлаг, что делало перспективу проторчать там до вечера более чем реальной. К счастью, меня заметил шапочно-знакомый коп и сразу понял, что к чему. - Ты, Юкка, волосы себе бы красил как-нибудь поярче - чтоб, значит, при виде тебя ворьё само разбегалось. А то возись потом с тобой... а всё равно ведь без толку. Ну не извести эту заразу: пока есть деньги - будут и воры. - Ладно-ладно, - смеюсь я. - Вот только красить в какой узор: в толпе, положим, того добра - навалом. - И то правда! - соглашается коп. - А может ты, того, к нам работать пойдёшь? Нам глазастые нужны вопреки всем камерам разом. - Лестное предложение, да не для меня. Я математик, мне задачки подавай. - В сыскной отдел метишь, что ли? - не понял коп. Пришлось слегка пообъяснять. Расстались мы, как говорят, в самых лучших чувствах, но солнце меж тем перевалило за полдень. И потому, ибо спешить мне было решительно некуда, по-новой спускаться в метро я не стал, предпочтя пеший ход сквозь улицы городского юга. Потом таки-сел на монор, скользящий по эстакаде над домами, а когда он запетлял меж небоскрёбов центра - спешился снова, продолжив путь пешком. Так незаметно до нашей окраины и дошагал, когда в небе уже отгорела заря. Зашёл в "Ветер странствий", посидел там слегка, поел-попил да угостил давнишнего байкера пивом, после чего направился на свой чердак, откуда по-новой позвонил доку (его первый звонок застал меня в пути). А потом, от усталости, наверно, да от пережитых за эти дни чудес заснул, что сурок осенью. Поутру я принялся размышлять: чем бы это прикупиться за внезапно свалившийся капитал? Оглядел свою берлогу и понял: какая-либо "обстановка" меня не обрадует, а, напротив, добавит хлопот. Мысль о новых одеждах тоже не грела сердце: всё, что мне хотелось, у меня есть, и даже джинсы с художественной дырой на колене, которая, впрочем, появилась сама, я не стал бы менять ни на какие другие. Оборудование? Всё, что хочу - есть, а хлопотных "наворотов" мне и даром не надо, тем паче, что на Небесах вампиры всё равно видят пиксели. Чего-нибудь ещё, скажем, из доковского хозяйства? Ну что мне у него понравилось? Музыка? А вот это - может быть... Правда, уровень цен на "муз-иллюзион" тотчас охладил мои мечты, но унывал я недолго, заказав самый навороченный психоакустический преобразователь: не устройство, но нейросеть с таким количеством патентов, что мне и не снилось. Да, это великолепие буду слышать лишь я, но можно подумать, у меня есть гостиная? Потом, вспомнив глэм-роковую эстетику, заказал вторую серьгу и самомонтирующийся имплант к ней: теперь, имея деньги, я буду шляться, где не попадя, меж тем как стараниями идиотов-борцунов с "вредоносным" влиянием сетей и прочего радио, качественный приём есть не везде - но вторая антенна поправит дело. После чего меня обожгла мысль - тепловизор! Толковый, качественный тепловизор - ведь я люблю бродить по лесам. Здесь выбирать пришлось недолго, так как я знал все модели наперечёт - для обладания одной из них не хватало лишь денег. Но теперь они есть, и недолго думая, я заказал топ-вариант плюс экстренную дронную доставку всего купленного: знай наших! Ещё и, вспомнив вчерашнего копа смарт-гель в заказ добавил. И пусть менять цвет своей дымчатой гривы мне пока неохота - почему бы не превратить её во всамделишный кактус - то-то Алиса обрадуется! Заказы прилетели подозрительно быстро: вот что вип-оплата делает, и я приступил к инсталляции. Посаженная за ухо графеновая букашка, вспотев чем-то анестетическим, деловито ушла под кожу и спустя минут пятнадцать все подключения сделала сама. С серьгой и вовсе забот не стало, так как дырка под неё уже была. Куда дольше я возился с тепловизором: двумя гроздьями камер по обе стороны очковой оправы, что хитрым квантовым эффектом охлаждаются почти до абсолютного нуля, и потому имеют чувствительность, оставляющую далеко позади глаз в видимом свете. А хитрый нейроалгоритм соединяет инфракрасное великолепие с тем, что глазам видать - в любой пропорции и с любой постобработкой. Понаслаждавшись чудом чудным, которое всё равно всерьёз испытаешь лишь во тьме ночной, я принялся за умный гель, и через полчаса возни перед зеркалом остался доволен топазовой волной: колючей сверху, мягкой к спине, в которую превратилась моя шевелюра. И наконец, распаковал самую роскошную коробку, даром что её было лишь через КонСенсус видать - после чего провозился с ней до позднего вечера. Штуковина, даром что виртуальная, была замечательна и содержала в себе едва ль не все проигрыватели, усилители да наушники мира, плюс кучу того, что никогда не выпускалось да и выпустить нельзя за невозможностью вещественной реализации. Но математическим моделям ограничения материи не писаны, а художник, оформлявший это диво, любовно изобразил каждый девайс со всех сторон и ракурсов, так что иллюзия ручной манипуляции виртуальными двойниками была замечательна. Но ещё лучше они звучали: собственно, большую часть времени я перебирал их, слушая да соединяя, и если бы не куча готовых пресетов с навигатором по ним - провозился бы весь следующий день плюс ночь напролёт. За этим занятием меня и застал звонок дока. - А ну поворотись - экий из тебя козак вышел! - почему-то слегка натянуто смеялся он. - О, музыкальная нейросеть? Сам не пользуюсь, но одобряю. Причёска, кстати, сведёт Алису с ума. - А где она? - спросил я. - В госпитале, увы. Ну, в центре психокоррекции - таки-заставили нас опекуны треклятые отдать её на курс. - Это чем-то грозит? - Да нет - просто вода, ни пользы, ни вреда. Лишь времени жалко. - А этот Пиноккио? - Плохо! Нейроинтернат - сразу и навеки век: консилиум определил, что глубокая коррекция лишит его личности. - И то славно - хоть не загубят парня. - Что - славно?! - взорвался док. - Что Гри будет осознавать своё погребение заживо? Уж лучше карьера армейского зомбака: хоть какая, а жизнь, и есть что после контракта вспомнить. - Он слишком мал. - Он непригоден! Дабы жить одной "рептилией", нужно, что бы она у тебя была. Хорошо обученная и желательно - умная. - Может, Небеса? - Тоже нет: такие, как он, без стороннего ведения там быстро скатываются в психоз, а осколочных талантов, что могли бы заинтересовать "небесных менеджеров", у Гри нету. Впрочем, как раз эту возможность сейчас разрабатывает Марта: вроде, есть проект "небесного" объединения разумов - как раз таких, как у него. - А сама Марта - как? - Она с Алисой. Матерям до сих пор куда легче позволяют сопровождать детей, нежели отцам: таковых курвы, что опеку вершат, всегда подозревают в педофилии. Порой мне кажется, опекуньи эти втайне решили разрушить все семьи на свете: как тебе теория заговора? Не утруждай себя ответом - я и сам знаю, что то лишь равнодействующая, обусловленное поведение: рыбий косяк не имеет цели, но сообразно настрою входящих в него рыб цель находится сама... Только сейчас я заметил, что рядом с доком стоит початая бутылка виски. И понял: он пьёт не по привычке, не удовольствия ради и даже не для того, что бы расслабиться, а дабы хоть на миг стать собой: весёлым, беспардонным, безбашенным, способным полностью отдаться страсти текущего мига, сбежав от непрестанного самоконтроля, к которому понуждают его разнообразнейшие "желатели добра". И мне стало жаль Игоря и Марту едва не до слёз, как очень немногих прежде. А ещё я впервые в жизни ощутил злость на весь людской род разом. За то, что он радостно плещется в дерьме, разводя его на чужих слезах - ещё и называет паскудство то "стремлением к общему благу".