Безболезненный урок не имеет смысла. Тот, кто ничего не потерял, не сумеет ничего достичь.
— Фуркан, просто подпиши бумагу и все, — еще раз повторила Наташа, подсунув своему дружку заявление о передачи родительских прав. — Я договорилась уже с этими людьми. — Договорилась? — тот брызнул слюной — Речь идет о нашем ребенке! — Фуркан, какой из тебя отец? Не смеши меня. — Это мой сын! Имею полное право портить ему жизнь… И хватит уже нести всякий бред! — Это дохлый номер, — прошептала Ширин мужу, когда они слушали препирания между Наташей и Фурканом. — Уходим. — Может быть нам удастся как-нибудь утрясти это дело? — также тихо предположил Ахмет. — Нечего тут утрясать. Ты не видишь? Этот тип не хочет. — уже громче Ширин обратилась к Наташе — Мы уходим, всего хорошего. — Подождите! — девушка подошла к ним и вздохнула. — Мнение этого человека ничего не решает. — Как это ничего не решает?! — закричал тот. — Ребенок не твой. — Что?! — Фуркан вскочил со своего стула и бросился на Наташу. — Ты что такое говоришь?! Ахмет поспешил его остановить от нахлынувшего гнева, пытаясь удержать грузного мужчину он крикнул: — Ширин, уведи ее в машину! Та быстро схватила Наташу за руку и потащила на выход из стриптиз-клуба. — Если отец не этот, тогда кто? — спросила Ширин, когда они вышли. — Его кузен. Он работает у нас администратором. Но не бойтесь, я ему ничего не скажу! Через пару минут Ахмет вышел следом за ними, у него была разбита губа. — Милый? — испугалась Ширин — Ты что подрался? — Ерунда. Что дальше делать будем? — он посмотрел на Наташу. Чтобы буйный Фуркан не нашел свою беременную подругу от его же кузена, Ахмету и Ширин пришлось предоставить свою квартиру в Бешикташе. Они заполнили ей холодильник вкусной едой, подключили кабельное телевидение и настоятельно попросили, чтобы та до самых родов никуда не выходила. В свою же очередь Наташа поклялась, что ни за что не расскажет никому кто биологический отец и после рождения ребенка она сразу же отправит все необходимые документы для отказа и последующего усыновления.***
Когда Лейла вновь пришла на очередной урок по живописи к Эмре, он встретил ее с лучезарной улыбкой, тем самым пытающимся скрыть самые черные намерения. — У тебя потрясающе получилось. — он обнял девушку сзади и поцеловал ее в шею. — Ты мне льстишь. — Совсем нет. Твои работы с каждым разом становятся все лучше и лучше. — Хорошо. Но ты же научишь меня той технике с тушью? — Хочешь научиться этой технике? — Конечно. Ты обещал мне. — Ладно. Но тогда ты выходи за меня замуж. Лейла замерла в его объятиях. Она знала, что Эмре иногда любит шутить, но ей показалось, что данная шутка была совсем неуместна. — Что ты сказал? — она медленно выбралась из его объятий и посмотрела прямо в глаза. — Давай поженимся. Нам ведь хорошо вдвоем. — он старался вложить в свой тон всю искренность. — Конечно, хорошо, но… — Лейла начала запинаться. — Тебе не кажется, что мы не прожили другие моменты в наших отношениях? Например, ты ни разу не признался мне в любви. А уже хочешь, чтобы мы поженились? Это что — шутка? — Я вполне серьезен, — сказал Эмре, склонившись к ней. — Поверь, нам будет прекрасно вместе. — Эмре! Люди женятся, когда любят друг друга. А ни ты, ни я не испытываем этого чувства. Я вообще не знаю, что питаю к тебе. Да, мне нравится с тобой спать. Но замуж… Это слишком. — Лейла не верила, что им двигало высокое чувство для заключения брака. — Если мы пообещали быть честными друг перед другом, то давай начистоту — что тебе нужно? Она прекрасно понимала, что является завидной невестой с приличным состоянием, но и Эмре был далеко не нищий. И каждый раз, когда они находились в одной постели оба понимали — их отношения завязаны на сексе, иного быть не могло. Но вот Эмре предлагает выйти замуж, и Лейла искренне не понимала зачем ему это нужно. — Хорошо, — вздохнул Эмре, присев на стул, он попытался настроиться на нужный лад. — Понимаешь, моя тетя… Она обещала мне… Свои акции в компании. Но я же ничего в этом не смыслю. Вот она и решила, что если я женюсь на тебе, то мои проблемы решатся. На самом деле — это действительно бред! Забудь! Внимательно выслушав его, Лейла сделала свои выводы, но такой реакции Эмре от нее не ожидал. — То-есть хочешь заключить альянс? Ради денег? — Хотел. Но не буду. Это бред… Уж лучше воевать с братом, чем совершить такую глупость. Я это презираю. — Почему ты собрался воевать с братом? — У него половина акций. Вторая причитается мне. Но тетя думает, что он меня облапошит. — Эмре, ты меня, конечно, извини, но это действительно так. Я говорю это тебе как экономист. — В том то и дело… Если со мной рядом не будет знающего человека, то я останусь с голым задом. Тем более учитывая, что из-за меня была испорчена свадьба, Ахмет глазом не моргнув сделает все возможное, чтобы прибрать всю компанию в свои руки. — Да уж, высокие у вас отношения, — усмехнулась она. — Хорошо, значит поженимся. — Что? — Эмре поднял на нее удивлённые глаза. — Поженимся говорю. Деда я уговорю, тем более он считает тебя неплохим парнем. Дураком правда, но не плохим. Скажу сразу: свадьбу играть не будем, поставим подпись и все. — Лейла… Ты серьезно? Но почему? — Ты сам сказал — друзья должны помогать друг другу. Тем более, когда ты станешь полноправным владельцем акций, а я твоей законной женой, то при разводе мне будет, что с тобой делить. И да…ты меня устраиваешь в постели. Это как приятный бонус. — Я не понимаю! У тебя денег нет, что ли, если так хочешь урвать у меня половину? — Есть, дорогой, есть… Но лишние ведь никогда не помешают? К тому же управление такой большой фирмой будет мне только во благо. Наберусь опыта у Ахмета, а потом подвину его. Как тебе идея? — Ты, что такое несешь? — А что? По-моему, неплохой план. Ты молодец, что предложил мне это!***
— Ширин! — Ахмет, ты чего кричишь? — сонно протянула она. — Время видел? — Давай, вставай, нам нужно срочно собираться. — Что, кто-то умер? — Нет, просто чрез несколько часов родится наш сын. — Что? — Ширин вскочила на постели и уставилась на мужа. — Уже началось?! — Да, Наташа позвонила и сказала, что вызвала скорую. Она уже в больнице. — О, Всевышний! Мы скоро станем родителями! — она поверить не могла, что этот факт ее так обрадует. — Черт, но мы еще не купили автокресло. — Потом купим, собирайся, давай! — Нет, сейчас заедем в магазин. — Твой сын скоро появиться на этот свет, а ты шопингом решила заняться? — О, милый, мы быстро. Уверяю тебя!***
— Мы опоздали! Она уже родила! — негодовал Ахмет, когда они с Ширин бежали по коридору больницы. — Ну ничего страшного… Зато кресло купили. — Говорил же, выбирай быстрее! — Не кричи на меня! Подумаешь не увидели, как эта девица разрешается! — Я же не об этом. Мне хотелось услышать первый плач сына. — Ох, какой ты стал сентиментальный… Они зашли в палату, где Наташа, лежа на постели держала на руках маленькое тело, завернутое в одеяльце. — Ваши родственники? — спросила ее медсестра. — Нет. Родители — сказала она. Ахмет не знал, как описать свои чувства, когда впервые взглянул на сына. Он был таким маленьким, таким хорошеньким. В голове он уже представил картину, как они с сыном пойдут на футбол и будут яро болеть за свою любимую команду. Когда он вырастет, то его отец обязательно купит ему очень дорогую машину, чтобы не ездить в университет на автобусе. Но самое главное Ахмет представил тот момент, когда его сын впервые протянет к нему руки и звонко засмеется. На глаза проступили слезы от этих мыслей. Как же он давно мечтал о сыне и вот его мечта сбылась. Ширин с опаской поглядывала на младенца, который сладко спал на руках Ахмета. Если ее муж сразу же проникся теплыми чувствами, то она пока не понимала свою реакцию. Этот человек, появившийся всего несколько часов назад, был таким крохотным, что Ширин боялась даже взять его в руки. — Может быть уже подержишь сына? — предложил Ахмет. — У тебя это лучше получается. — Не бойся, возьми его, — он бережно передал его в руки Ширин. Почувствовав тепло этого крохотного тельца, она не смогла сдержать улыбки. Оказывается, это было вовсе не страшно — иметь ребенка. — Привет… Привет, малыш…– ее глаза заблестели от подступающих слез. — А знаешь, ты был прав. — ее сердце наполнилось совершенно новым чувством — оно не было похоже ни на что. — Насчет чего? — Оно того стоило. Наташа уснула крепким сном, после выписки она сразу же подпишет отказ от ребенка и опекунами назначают Ахмета и Ширин, а уже через несколько месяцев они станут законными родителями этого мальчика.***
В Турции люди начинали торговаться с самого рассвета. Кто-то делал это на базаре, кто-то дома, а кто-то даже в бюро регистрации брака… — Но, дочка, почему вы решили просто зарегистрировать свой брак без свадьбы? — спросила госпожа Фериде у Лейлы, когда случайно узнала о том, что младший племянник женится. Лейла попыталась объяснить своей будущей свекрови такую спешку, пока Эмре делал фотографию для документа. — Госпожа Фериде, мы с Эмре очень не любим весь этот пафос. К тому же, мы не хотим тратить кучу денег на свадьбу. — Это, очень, прагматично, но все же… — Золотое правило экономики гласит о том, что темп увеличения прибыли должен опережать темп изменения выручки. Вы со мной согласны? Госпожа Фериде внимательно посмотрела на будущую невестку и поняла, что не ошиблась с выбором. На этот раз. К ним подошел господин Мустафа. — Душа моя, это полное безумие, — негодовал он, обращаясь к внучке. — А где же свадебное платье? Вкусный торт? Гости? — Э-э… Господин Мустафа, — перебила его Фериде. — Ну что вы, не будем давить на наших детей. Пусть делают, так как считают нужным. — она так боялась, что ее невестка может соскочить, что была согласна на все. — Но Фериде… Так же нельзя… — Можно! Это очень по-современному! Она поспешила увести его, чтобы Эмре и Лейле ничего не мешало поставить подпись в брачном документе. И тогда госпожа Фериде может спать спокойно, зная, что ее племянник в надежных руках. — Ну, что клюнули в нашу неземную любовь? — спросил подошедший Эмре. — Не знаю про любовь… Но твоя тетка точно клюнула на меня. Пошли жениться? — Пошли. Да, в этой стране торговля начинается с рассветом и не заканчивается до тех пор, пока кто-то не получит то, что хочет.***
Когда Ширин месяц назад стала мамой она многое поняла. Во-первых, никогда не нужно играть с малышом после кормления. Во-вторых, не плакать самой, когда плакал ее сын. Ну а в-третьих, ей срочно была нужна хорошая няня. — Ширин, ваш малыш — просто прелесть. — умилялась Лейла, склонившись над люлькой. — Как назвали? — спросил Эмре. — Кудрет — в честь деда, — гордо заявил Ахмет. — Ох, это очень мило, — улыбнулась госпожа Фериде — И как вы, справляетесь с новой ролью? Через сколько оформят все бумаги? — Через два месяца, проблем с усыновлением возникнуть никаких не должно. — Пусть Всевышний вас благословит! Малыш просто чудесный. — Фериде продолжала любоваться новорожденным внуком, она с энтузиазмом поддержала идею с усыновлением, так как сама испытала радость материнства не совсем традиционным способом. — Ширин, ты уже рассматривала кандидатуры в няни? — Конечно, но пока меня никто не устроил. Мы и прислугу-то нашли с трудом, а няня… Тут нужно быть очень внимательным. — Я позвоню моей подруге, она посоветует первоклассную няню. — Спасибо, госпожа Фериде. — улыбнулась ей Ширин. — Еще чего! — хмыкнул Ахмет. — Своего ребенка мы вырастим сами! Наступила минута молчания. — Мой муж — юморист. Не обращайте внимания. — Нам, наверное, уже пора? — предположил Эмре, чувствуя назревающий конфликт. — Нет, не уходите, — сказала Ширин — Потом поругаемся. Я хочу, чтобы вы полюбовались нашим малышом вдоволь. — Мы не эти богатенькие снобы, которым лишь бы спихнуть ребенка. — не унимался Ахмет. — Разговор окончен. — Пожалуй, вам действительно уже пора. — Ширин пронзила его не добрым взглядом. Как только Ширин и Ахмет остались наедине она спросила: — Я не поняла… Что все это значит? — Новорожденному нужна мать, а не нянька. Так утверждает религия, наука и природа. — Но, если есть деньги, почему бы не облегчить себе этот непростой период? Если я буду хотя бы высыпаться, то буду гораздо спокойней. — Быть хорошей матерью — это не спать по ночам! — опять возразил он и попытался объяснить, что такое настоящая мать. — Идти на жертвы. Я помню, как моя мать трудилась не покладая рук без всяких помощников! Но Ширин не оценила. — От чего и умерла во цвете лет! — в конец взорвалась она, но потом опомнилась. — Ну…и от потери крови…***
За последние полтора месяца Ширин забыла, что такое сон. Каждую ночь она вскакивала с постели от звонкого плача своего сына. Ахмет же не страдал от беспокойного малыша, он сваливался с ног и крепко спал до самого утра, пока опять не придется идти на работу и решать бесконечные проблемы. И так из-за дня в день. — Ахмет, — Ширин толкнула мужа в плечо, когда Кудрет снова заплакал. — Твоя очередь. Я уже вставала три раза. — У меня утром совещание… Сама вставай. — Ахмет! Сейчас же иди и успокой сына! Ты же так мечтал о нем… Вот и наслаждайся!.. Ахмет! — Хорошо! Иду! — рявкнул он и сонно поплелся в соседнюю комнату. Маленький Кудрет звонко кричал в своей кроватке. Ахмет не понимал, чего он хочет: пустышку выплевывал, молочную смесь не хотел, да и песни никакие его не успокаивали. Он уже пожалел, что отказал Ширин взять няню. Кудрет никак не хотел замолкать. Натянув на себя толстовку со спортивными штанами, Ахмет вместе с сыном сел в машину и ужасно зевая поехал туда, где ему точно помогут. — Ахмет?! — удивилась Фериде, когда увидела полу спящего племянника на пороге вместе с кричащим Кудретом. — Что случилось? — Он плачет и плачет… А мне завтра на работу… Успокой его, пожалуйста… — он передал ребенка тетке и пройдя в гостиную упал на диван. Госпожа Фериде прибывала в шоке, ведь мало того, что ее Мустафа спал наверху и они рисковали быть разоблаченные в своем тайном романе, так еще у нее на руках был младенец, который не считал нужным перестать плакать. На утро господин Мустафа, проснувшись один в кровати задался вопросом куда же могла подеваться его Фериде. Но вспомнив, что эта женщина большой любитель утренней зарядки, без доли сомнения он решил сделать чудесный завтрак. По пути на кухню, господин Мустафа призадумался, что обладает большим количеством достоинств: он был романтиком с приятной улыбкой и очень заботливым. Но, к сожалению, такое качество как умение выбрать правильный момент обошло его стороной. — Господин Мустафа? — поперхнулся Ахмет выпивая очередную чашку кофе, чтобы взбодриться. — О, Всевышний! — воскликнул тот. — Ахмет? А ты, что тут делаешь? Ахмет замер, осматривая внешний вид мужчины: на пижаму был накинут халат, на ногах красовались тапочки. — Вообще-то, у меня тот же самый вопрос… — Ну, — мужчина замялся, пытаясь подобрать правильные слова. — Мы же с твоей тетей друзья… — И партнеры. — Да, точно. Партнеры… Проснувшись рядом с маленьким Кудретом в комнате для прислуги, госпожа Фериде услышала голоса. На ее лице проступил ужас от осознания всей ситуации. Она попыталась исправить ситуацию, которую было уже не спасти. — Ахмет, Мустафа! — улыбнулась Фериде, вбежав на кухню. — Вы решили позавтракать? — Да, я как раз собирался приготовить борек. — сказал Мустафа. Фериде подсела к ошарашенному Ахмету, когда господин Мустафа начал хозяйничать с завтраком. — Ахмет, я хотела тебе все рассказать… — Симпатичная пижама… — Ты не вправе меня осуждать! И тем более я всю ночь промучилась с твоим сыном! — Хорошо… — ему совершенно не хотелось знать все подробности личной жизни своей тети. — Обсудим это в следующий раз, заскочу домой, чтобы переодеться и сразу на работу. — Постой, а Кудрет? — Ширин его заберет. Ахмет не допив свой кофе поспешил выйти. Господин Мустафа лишь усмехнулся. — Вот все и выяснилось… — Да уж… — вздохнула Фериде. — Хорошо, что это был Ахмет. Представляешь, если бы мы наткнулись так на Эмре с Лейлой? — Было бы весело. — Душа моя, ты не посмотришь почтовый ящик? Кажется, там пришли мои письма из налоговой. — Конечно, жизнь моя. По направлению к почтовому ящику, господин Мустафа решил, что все прошло не так уж и плохо. Но стоило ему открыть дверь… — Дедушка? — когда Лейла увидела у своей свекрови своего деда, то у нее непроизвольно открылся рот. Вот тогда господин Мустафа убедился еще раз, что не умеет выбирать правильный момент.***
К вечеру Ширин ужасно вымоталась, опять провозившись целый день с капризным сыном. И пока Ахмет изъявил желание покормить малыша, она смогла принять расслабляющую ванну. — Ну, и ну… — озадаченно вздохнул Ахмет, держа бутылочку, из которой Кудрет активно сосал молочную смесь. — Нет, ты представляешь, ночевал у нее дома! — Ахмет, твоя тетя уже большая девочка, — сказала Ширин, вытирая свои волосы. — Перестань, они уже довольно долгое время вместе. — Ты была в курсе? — Конечно. Было несложно догадаться. — А мне почему не сказала? — Потому, что я знала твою реакцию. К тому же, не хочу быть сплетницей. Меня больше другое беспокоит: почему ты прошлой ночью отправился к тетке? Теперь она будет думать, что мы никчемные родители! — Он плакал без остановки, а мне утром нужно было на работу! А так как, ты сидишь целыми днями дома и единственная твоя задача — это забота о ребенке, то никчемная из нас ты. — Вот как? Напомню, тебе что это не я ныла: «Хочу ребенка!». Что ты мне обещал? Будешь помогать мне во всем! — Хорошо… — он отложил бутылочку, когда Кудрет под споры своих родителей уснул на их кровати. — Пусть спит с нами. — Ну нет! А если мы его придавим? А как же наш секс? — Успокойся, и не говори глупости при ребенке. Он от того и плачет, что находится в той темной комнате совсем один. Ему нужно почувствовать нашу любовь, заботу… — Оф, ладно, только заткнись. Опять начинаешь эти свои сентиментальности. Ширин легла в кровать, между ней и Ахметом сладко сопел их маленький сын. Она улыбнулась и погладила его по головке, от Кудрета очень вкусно пахло. Малыш не просыпался целую ночь.***
Свои выходные Ахмет полностью посвятил семье. Он целую неделю ждал, когда же сможет поиграться с сыном, расцеловать его пухлые щеки, потрогать маленькие пальчики, но у Ширин был совсем иной взгляд на то, как ее муж будет проводить время с Кудретом. — Ох, не заставляй меня. — поморщился Ахмет. — Нет, душа моя, тебе придется это сделать. Я ведь делаю. И ты должен. — У меня ничего не получится. Давай лучше ты, а я еще раз посмотрю. — Ахмет! Быстро поменяй сыну подгузник! Малыш спокойно лежал на пеленальном столике и дергал ножками. Нагнувшись к нему, Ахмет еще раз поморщился, но все же подгузник открыл. Вид, открывшийся ему, был ничем не лучше запаха. — Чем ты его кормишь? — взяв влажные салфетки он принялся очищать Кудрета от его проблемы. — Той бурдой, которую нам посоветовал педиатр. — Ширин наблюдала за действиями мужа с особым удовольствием. — Это немыслимо. Такой маленький и так пахнет… — Возьми еще салфетки. Оф, Ахмет, ну не столько же! Все салфетки изведешь! — Да пусть, мне то что! Зато не испачкаюсь. — Подумаешь… Господин Ахмет боится испачкаться в детских какашках. Ты сам этого хотел. — Я думал, что данные процедуры будешь делать ты. — тихо вздохнув, Ахмет выбросил грязные салфетки в мусорное ведро. — Тебе тоже полезно, вдруг меня не будет. — Интересно, куда же ты денешься? — Я могу уйти на тренировку или по магазинам. — То-есть пока ты будешь развлекаться — я вынужден меня подгузники? — Ну я же делаю это, пока ты на работе. — Вот именно, что я работаю, а не по магазинам шляюсь. — Оф, Ахмет, замолчи. И одень новый подгузник. — Нет, я читал, что мальчикам очень вредно все время в них находиться. Пусть побудет некоторое время без него. — Хорошо, только следи за ним, я пойду замешаю смесь. Ахмет бережно взял малыша на руки и придерживая его головку, прижал к себе. Даже такое противное занятие, как смена подгузника, не могло отбить чувство счастья от того, что теперь у них есть полноценная семья. Кудрет принес в дом столько счастья, семейные скандалы сошли на нет, теперь каждый вечер Ширин и Ахмет с упоением любовались на спящего сына, прислушивались к его сердцебиению, сопению, теребили кончик носа, когда приходило время просыпаться. Да, они оба очень сильно привязались и полюбили этого маленького человека, напрочь забыв, что родили его не сами. Смешивая странный порошок с водой, Ширин все время удивлялась как такую ерунду можно было есть, от чего ее мысли переносились в многочисленным плакатам в детском центре, где счастливая мать кормит ребенка грудью. Ей было до жути интересно каково это, наверное, ощущения были приятные, если все эти мамаши с плакатов так сладко улыбались. Но, увы, Ширин не было суждено познать все радости материнства, и она перекрывала эти пробелы важными плюсами, например, ее грудь не испортится как у большинства матерей. Поднимаясь по лестнице обратно в детскую, Ширин услышала умоляющий возглас мужа: — Блин, что же ты творишь, сынок?! — Что случилось? — обеспокоено спросила она, прибежав к ним. Ахмет стоял посреди комнаты, держа Кудрета на руках, его футболка и джинсы были мокрые. — Он меня описал! — Поздравляю! Ты первый на кого он помочился. — рассмеялась Ширин и взяла сына на руки — Ах, мой сладкий, наш папочка поплатился за то, что не одел на тебя подгузник. Но он сам виноват, верно, котенок? Это случилось потому, что он упрямый баран и не хочет слушать твою мамочку. — Конечно, как же папочка проживет без советов мамочки — ворчал Ахмет, снимая с себя мокрую футболку. — Ширин, закинь мои вещи в стирку, а я покормлю Кудрета. Она поудобнее уселась в кресло и замотала головой, все еще обращаясь к сыну. — А сейчас наш папочка пойдет и научится еще кое-что делать: обслуживать себя сам. А то посмотри на него…нашел себе служанку, правда, ягненок? — Ширин наконец подняла глаза на Ахмета. — Папочка, вали уже и не порть нам аппетит своим грязным видом.***
Под вечер Кудрет опять сладко спал в кровати своих родителей. Ахмету и Ширин так нравилось наблюдать за ним, что они вовсе не спешили переносить его в детскую кроватку. — Интересно, ему сейчас что-то сниться? — прошептал Ахмет, лежа рядом с сыном он, еле касаясь гладил его живот. — Я читала, что младенцы видят во сне то, за чем наблюдают во время пока бодрствуют. — так же тихо сказала Ширин, лежа напротив. — Тогда я ему не завидую, — усмехнулся он. — Мало того, что сегодня целый день он наблюдал за нами, так мы еще и во снах ему присниться можем. Чтобы не засмеяться в голос, Ширин прикрыла рот рукой. — Твой сарказм — еще одна причина, по которой я люблю тебя. — она положила руку на плечо мужа и послала ему воздушный поцелуй. Смотря ей в глаза, Ахмет видел там полную гармонию и умиротворение. Вот теперь им удалось достичь своей Нирваны. — И я тебя люблю. — он взял ее ладонь и поцеловал с тыльной стороны. — Знаешь, когда я вспоминаю свою прошлую жизнь — даже смешно. Иногда мне кажется, что сейчас жизнь стала какой-то маленькой… Я целыми днями думаю о смесях, подгузниках, соплях… Или какой крем лучше выбрать от покраснений на попе. — на лице Ширин мелькнула грустная улыбка. — Это так не похоже на жизнь, о которой я мечтала. Но, когда я отвлекаюсь от всего этого, то понимаю, как сейчас, счастлива. Я правда очень счастлива Богом клянусь. — Ты даже не представляешь на сколько счастлив я, слыша подобные слова от тебя. — Спасибо тебе за то, что показал совсем иную жизнь. Без тебя я бы никогда этого не узнала. Ахмет переплел свои пальцы с пальцами Ширин и приподнялся, чтобы все-таки поцеловать ее перед сном. Они снова уснули втроем.***
Чем занимаются молодожены по ночам? Конечно, обсуждают дела насущные. А уж тема для сегодняшней беседы оказалась очень…странной. — С ума сойти, оказывается они водили нас за нос несколько месяцев! — поражалась Лейла, вспоминая утреннюю встречу со своим дедом в доме госпожи Фериде. — Да как в таком возрасте вообще возможно иметь отношения?! — И не говори, — согласился Эмре. — Это мерзко. Очень мерзко. — Мы должны что-то сделать. Я не хочу, чтобы моя свекровь спала с моим дедом. — Я тоже. Надо их как-нибудь поссорить. А я и думаю: чего это тетя в последнее время стала такой покладистой. Не стала возражать из-за нашего отказа сыграть свадьбу, фирму свою раздала, не обращает никакого внимания на нас. Все ясно — она влюблена. — А что, до этого она никогда не была влюблена? — При моей жизни нет. Ее интересовало только собственное благополучие и… Пожалуй все. — То-есть ты считаешь, что нужно их рассорить? — Конечно! — больше всего Эмре боялся, что тетка займется своей личной жизнью и перестанет решать проблемы племянников. — Мы обязаны это сделать. — Но тебе не кажется, что это жестоко? Возможно, они и правда любят друг друга. Я не видела деда таким счастливым после смерти бабушки. — А я тетю не видел такой счастливой… — он призадумался. — Она была действительно счастлива. И на сердце не жалуется. — Тогда может оставить свои интриги? — Ну… Если они иногда будут проводить время друг с другом… Может быть ничего страшного? — Давай понаблюдаем. Не будут же они жениться, в самом деле! — Нет. Это полный бред.***
— Вот так мой милый, — держа на руках сына, Ширин расцеловала его пухлые щечки — Мы покушали, теперь пора помучить папу, а мамочка пойдет позанимается йогой. Нужно быть красивой. Ахмет с удовольствием взял сына к себе и погладил его по спинке, он вычитал, если так делать после еды, то отрыжка пройдет легче. За эти полтора месяца, как они стали родителями Ширин, и Ахмет привыкли к новой роли. Они сделали вывод, что даже их ссоры стали сводиться к минимуму, ведь все время занимал их сын. Осталось совсем немного, и они оформят все бумаги, чтобы официально усыновить Кудрета. — Ширин, открой дверь, — попросил жену Ахмет, когда малыш срыгнул на него лишнею смесь. На пороге стояла женщина, которая занималась оформлением документов под усыновление, а рядом с ней полицейский. — Госпожа Ширин, добрый день. — сказала она. — Добро пожаловать, — произнесла Ширин, осматривая своих гостей — Что-то случилось? — У нас судебное постановление о передачи ребенка законному лицу. То-есть родителям. — Что? Тут какая-то ошибка… Мы же оформляем все документы, мать подписала отказ. Ахмет передумал идти менять футболку, когда услышал фразу о том, что ребенка хотят передать законным представителям. Он крепче прижал к себе Кудрета и прошел к холлу, чтобы напомнить о своих правах. — Мать подписала отказ. — повторил Ахмет слова жены. — А его отец нет, — сказала женщина. — Господин Дойгу, как только узнал, что ребенок — его сын, решил забрать мальчика к себе. Мы сделали необходимый тест из анализов, которые вы недавно сдали и результат подтвержден. Отец ребенка Серхат Дойгу и он требует вернуть сына обратно. Полицейский, пройдя в дом вежливым жестом попросил у Ахмета ребенка. — Господин, — сказал тот. — У этого человека все права на ребенка. Мне очень жаль. — Стоп! — закричала Ширин. — Так не пойдет! Им же не нужен был ребенок! Ахмет не отдавай! — Госпожа, прошу вас сохраняйте спокойствие. — попросила женщина из опеки. — Забирайте ребенка и уходим. Ахмет успел лишь взглянуть на лицо своего сына, когда полицейский забрал из его рук малыша. Внутри, все обрушилось от осознания неизбежности. Будто сердце вырвали из груди и оставили истекать кровью. — Ахмет, не отдавай! — еще громче закричала Ширин. — Госпожа, — она вцепилась в руку той женщины. — Послушайте, это же наш сын! Мы о нем заботились с самого рождения! Кормили, купали… Вставали среди ночи, чтобы покачать! Я не думала, что на такое способна… Я способна! А…мой муж… Он поет ему песни… Песни! Как вы можете забрать у нас сына?! Ведь мы его так любим! Мы любим его! — Уходим! — женщина вырвалась из хватки и направилась к полицейской машине, малыш уже был внутри. — Не увозите моего сына! — Ширин погналась за ними. — Пожалуйста! Ахмет, — ее безумный взгляд обратился к мужу. — Мы должны что-то придумать! Он крепко схватил ее, чтобы она больше не бежала за уезжающей полицейской машиной. Под его натиском Ширин пыталась вырваться, она кричала, рыдала и била его по руке. — Пожалуйста! — ее крики были слышны на всю округу. — Не забирайте! Это же наш сын! Я вас умоляю! Ее ногти сломались от того насколько сильно она вцепилась в руку мужа, сердце было готово вырваться из груди вслед за любимым малышом. Ахмет старался не смотреть в сторону куда увезли их сына, иначе боялся сам не выдержать разрывающей боли в груди, которая несла с собой опустошение. Сейчас ему необходимо вывести свою жену из этого транса, он просто обязан держаться и не дать себе раскиснуть. Ширин никогда не хотела быть матерью, но когда она взяла на руки своего малыша, пусть и не рожденным ею, то почувствовала невероятный прилив сил и любви к нему. Она пообещала, что станет хорошей мамой для своего сына. Ахмет всегда хотел иметь детей и когда им с женой поставили неутешительный диагноз, он согласился на то, что пусть его сын будет не одной с ним крови, но он все же будет. Будет для того, чтобы подарить всю любовь, на которую был способен. Любовь, которой сам был лишен из-за непутевого отца. Их маленький сын смог принести в дом спокойствие и умиротворение. Но когда его забрали, то хрупкое счастье рухнуло как карточный домик.***
– Нужно все выкинуть! Нужно от всего избавиться! Абсолютно в неадекватном состоянии Ширин, словно помешанная металась по детской комнате и вышвыривала из нее все вещи. В коридор летело все: маленькие боди, пустышки, пинетки, погремушки, постельное белье из кроватки и даже глиняный слепок крохотной ручки, который они совсем недавно сделали на память. Ахмет сидел на холодном мраморном полу в коридоре, опустив голову он даже не замечал, как в него прилетали детские вещи. Сердце было разбито, а точнее уничтожено, как только полицейский выхватил из рук младенца. Его сына, которого он первым взял на руки, испытав при этом невероятные чувства. – Не хочу! Не хочу больше ни на что смотреть! – Ширин с дикой злобой в голосе продолжала выкидывать все то, что могло напомнить ей о Кудрете. В первые она смогла проникнуться к ребенку искренней, всепоглощающей любовью, воспитать в себе материнские чувства и вот…за считанные минуты ее лишили этого счастья. Счастья быть любящей матерью, кем-то больше, кем-то лучше. – К черту все! – в какой-то момент у нее просто кончились силы справляться со всем этим, и она просто рухнула на пол, горько рыдая. До Ахмета не сразу дошел надрывной крик жены, он пытался справиться со своей внутренней болью, но очнувшись на очередном визге, доносящимся из детской, Ахмет нашел в себе силы встать и попытаться утешить Ширин. Больше им все равно ничего не оставалось. Он прижал ее к своей груди при этом гладя ее перепутанные волосы. Все тело Ширин содрогалось даже в его объятиях. – Почему все так? – сквозь слезы спросила она. – Я не знаю… - прошептал Ахмет, прижимая ее к себе все сильней. – Я не знаю… – Мне очень больно…Я не хочу все это чувствовать… – И я не хочу… Когда слезы закончились осталась лишь бесконечная скорбь потери. Ширин обессиленно положила голову на плечо Ахмета и прикрыла глаза, чтобы не видеть весь этот хаос, что творился не только в этой детской комнате, но также и в жизни. Люди, забравшие малыша, пронеслись как ураган полностью разрушив их прекрасный дом, который они так старательно возводили и пытались оберегать от внешнего вторжения. К сожалению, у них это не получилось: все было разрушено.