Море поссорилось с ветром, а пострадает лодка.
Этим утром Ширин проснулась в прекрасном настроении. Даже, несмотря, на то, что спланированный ею секс был лишь предлогом для отсрочки развода, те чувства, которые она испытывала только рядом с Ахметом не поддавались описанию. На какой-то момент она просто забыла об этой игре и отдалась переполняющей ее страсти и желанию. — Дорогой, а может быть это все ужасная ошибка? — спросила Ширин, лежа на руке у мужа, она с нежностью гладила его плечи. — Я о разводе. Может быть, мы погорячились? Разве может быть с кем-то еще такая страсть? Он лишь довольно улыбнулся, когда она словно, кошка урчала в его объятиях. — Ты хочешь быть со мной? — поинтересовался Ахмет. — Да. — она привстала, оперившись, на свой локоть и посмотрела на него. — Сейчас я это поняла. Давай забудем все, то, что с нами произошло. И снова будем вместе. Что скажешь? — Ох, родная, если бы ты знала, как я ждал этих слов! — с особым трепетом произнес Ахмет, но потом на мгновение замер и рассмеялся. — Что же смешного? — Ширин изрядно напряглась. — Ну и ну… — он все еще смеялся. — Я думал, что смогу сдержаться, но ты такая смешная, ей-богу! Мне нужно сделать признание: я знаю, что ты решила спать со мной только из-за того контракта. — У тебя новый контракт? — она изобразила удивление. — Единственный мой, это же замечательно! — Ширин… — вздохнул Ахмет и покачал головой. — Ты модель, но не актриса. Нет никакого контракта — это все ложь. Ширин попыталась принять те слова, что он только что сказал. Она не могла поверить, что мужчина смог опередить женщину в своем коварстве. — Что? — осеклась она. — Но зачем ты это сделал? — Ну…знаешь… — он многозначительно закатил глаза, вспоминая ночь со всеми вытекающими. Мигом вскочив с кровати, Ширин накинула на себя атласный халат. — Ты это сделал для того, чтобы уложить меня в постель?! — Нет. Я просто знал, что, почуяв деньги — ты сама приползешь, — Ахмет тоже встал и одел на себя штаны. — И я смогу развестись на своих условиях. — Я не поняла! — все ее тело стало трястись от злости. — Ты хочешь при мне приводить в мой дом мужиков, трахаться с ними, забрав все мои деньги и уйти целой и невредимой?! Нет, сладкая, не получится. После всех твоих слов я тоже хочу, чтобы тебе было больно. И судя по твоему лицу, когда вымышленные миллионы от тебя уплыли — так и получилось. — Ты мерзавец! — крикнула Ширин и бросилась на него. — Лучше мерзавец, чем потаскуха, — он хмыкнул и продолжил одеваться. На этих словах Ширин лишилась остатка трезвого мышления и влепила Ахмету звонкую пощёчину. Впрочем, оставаться в долгу он не привык, толкнув ее обратно на кровать Ахмет вышел из комнаты. Ширин побежала за ним и кинулась ему на спину с кулаками. — Сукин сын! Ненавижу тебя! Он скинул ее с себя, но при этом ей все же удалось порвать его футболку. — Не советую больше ко мне прикасаться! — яростно произнес Ахмет. — Иначе я за себя не ручаюсь.***
Весна — это сплошная романтика. Именно в этот период Селин захотелось отправиться на свидание с новым знакомым. Но перед этим она поставила себе одно условие: на этот раз будет все как у людей — цветы, конфеты, походы на романтические фильмы и конечно, поцелуй под дождем. Селин поставила перед собой четкую установку, что будет встречаться на этот раз только с хорошими парнями. Но не все всегда идет по плану. И она это поняла, когда случайно познакомилась с милым молодым человеком в больнице. Эмин Бирсел ходил в больницу как на работу, а все потому, что год назад его жена упала с лошади и с тех пор не выходила из комы. Целый год он сторонился людей, чтобы быть наедине со своим горем. Но однажды он познакомился с Селин, которая приезжала в больницу со своей бабушкой, чтобы пройти очередную химиотерапию. Вот так постепенно между ними возникла дружба. И с каждым днем эта дружба становилась все крепче и крепче. Да, Селин поставила перед собой четкую установку встречаться только с хорошим парнем, но по иронии судьбы тот самый хороший парень оказался женат… Впрочем, как и предыдущий. — Еще раз спасибо, что не отказал мне. — улыбнулась Селин, вспоминая как Эмин согласился быть якобы ее парой на той выставке. — Нет проблем. Находясь в палате жены Эмина, Селин посмотрела на то, как он заботливо протирает ее лицо влажным полотенцем. — Это ужасная трагедия, — грустно вздохнула она. — Какие прогнозы делают врачи? — Будет чудо, если Берин очнется… — Знаешь, Эмин, мне кажется, что ты прав. В том, что надеешься. Ведь если надежда покинет тебя, то останется только тоска. — Спасибо, Селин за поддержку, — он с нежностью улыбнулся ей и отложил полотенце. — Я надеюсь, что с твоей бабушкой тоже все будет хорошо. — Прогнозы не утешительны… — Вспомни, что только сказала: главное — надежда. — Да, в этом ты прав. — Ох, — посмотрев на часы Эмин недовольно сказал: — Мне уже пора на работу, а медсестры все еще нет! — Тогда, может быть, пока я побуду с ней? — предложила Селин. — У бабушки процедуры еще не скоро закончатся. Дождусь медсестру. — Селин, мне так стыдно просить тебя об этом, но если ты останешься, то я буду просто счастлив. Знаю, что это глупо, но если все-таки Берин очнется… То я хочу, чтобы с ней кто-то был рядом, пускай даже не я. — Не переживай. Иди спокойно лови преступников, господин полицейский. А я побуду тут. Ты же помог мне — вот и я хочу сделать то же самое для тебя. — Большое спасибо, — улыбнулся Эмин и погладил ее по плечу. — Ты самый добрый человек. За твою помощь можно угостить тебя как-нибудь ужином? Выпучив глаза, Селин откашлялась и попыталась говорить ровным тоном: — Что?..Ты хочешь позвать меня на ужин? — В знак моей благодарности. К тому же мы уже столько времени общаемся, а я еще ничего толком о тебе не знаю. Ей показалось, что Эмин говорил это так, будто собирался узнать ее поближе совершенно не для дружеских отношений. Но быстро огородив себя от этой мысли, Селин одобряющи кивнула, думая о том, что он просто очень хороший человек и хочет отблагодарить ее за помощь. Смотря ему вслед, Селин поймала себя на очередной мысли о том, как ей не везет на свободных мужчин.***
— Я, пожалуй, закажу салат. — сказала Селин официанту. — Салат? — удивился Эмин — Ты что на диете? Селин было немного не по себе, когда Эмин ее отвел в один из самых дорогих ресторанов, находившийся в Ортакей. Будучи банкиром, ее отец любил тут проводить деловые обеды, но обычному комиссару из полиции ужинать здесь было слишком накладно — считала Селин. — Тут все очень дорого. — прошептала она, чуть наклонившись к нему. — За это не переживай. Заказывай, что хочешь. — Что ж, — она улыбнулась и снова обратилась к официанту. — Тогда мне баранью отбивную, овощи на гриле и на десерт ваши вкусные трюфеля. — отдав меню, Селин вновь посмотрела на Эмина. — Так лучше? — Конечно. Только придется перевести Берин в бесплатный хоспис, а так все шикарно. — О, Всевышний! — Я же шучу. — Эмин знал, что она оценит его юмор, когда они вместе рассмеялись над его не совсем удачной шуткой. — У тебя такой прекрасная улыбка, делай это чаще. — Спасибо, — Селин и сама не заметила, как накрыла его ладонь своей. — Я уже отвыкла от улыбок. Придется научиться этому заново. За очень долгое время ей было действительно хорошо с кем-то, кто не имел никакого отношения к наркотикам, вечным загулам и нестандартному мышлению. Рядом с Эмином она забывала о своем разбитом сердце и просто улыбалась. — Вот черт! — прошептал он, отвернувшись. — Что случилось? — У входа в ресторан стоят родители Берин. Прошу, не поворачивай голову. — Ох… Это же так не удобно! — Все нормально, надеюсь, они нас не увидят. — Эмин! — удивленно произнес мужчина, когда увидел своего зятя. — Ну вот…увидели… Через секунду родители несчастной Берин уже были возле столика, где сидели Эмин и Селин. — Как я рад вас тут видеть! — он встал и обнял их. — И мы очень рады, сынок, — улыбнулась женщина, целуя в щеку своего зятя, а потом она перевела взгляд на Селин. Возникла неловкая пауза. — Это Селин Йылмаз, — сказал Эмин. — Она…стажер у доктора, который наблюдает за Берин. К сожалению, мне не удалось встретиться с ним, но зато госпожа Селин великодушно согласилась побеседовать со мной. Она хоть и интерн, но очень опытна. Селин, а это господин Каан и госпожа Дильруба. Но о них ты, конечно, уже слышала… Селин замерла, когда они внимательно ее разглядывали. — Так значит вы бедующий нейрохирург? — с восторгом спросила госпожа Дильруба. — А мне показалось, что вы просто коллега нашего Эмина. — О, нет, нет, — девушка попыталась улыбнуться как можно искренней. — Я бы и рада работать в полиции, но увы, я специалист в области…мозга. — сделав на этом особый акцент, она не отрывала глаз от Эмина. — Тогда у меня к вам вопрос, — озадаченно произнёс господин Каан. — На последнем обследовании у Берин были обнаружены некоторые сдвиги мозговой деятельности, но по шкале Глазго изменения не были увеличены. Почему? — Какой интересный вопрос… Следующие тридцать минут Селин потратила на то, чтобы изобразить на салфетке подобие человеческого мозга. Также она попросила официанта принести бокал вина, совершенно наплевав на то, что в данный момент алкоголь у нее был под запретом. — Это спинной мозг, — сказала она, указывая на свои карикатуры — И…он прикреплен к головному. — Не стоит для нас все примитизировать, милая. Берин в таком состоянии уже год. — госпожа Дильруба очень внимательно наблюдала за Селин, в надежде, что та даст логический ответ. — Я думаю, что Селин уже устала, — встрял в разговор Эмин. — Сегодня она целых десять часов ассистировала при краниотомии. — Это как раз, то, что делали с Берин. И как прошло? Две пары глаз опять внимательно наблюдали за Селин. — Ну… Это… — улыбаясь, Селин пыталась снять свое напряжение. — Ой, кажется, у меня телефон завибрировал. Алло? Что-что?! У него мозг отключился? Уже бегу! — она пожала плечами. — Извините, долг зовет! Выходя из ресторана, Селин прихватила с подноса у официанта бокал вина, который предназначался совсем не ей.***
Ахмет изначально знал, когда женился на Ширин, что она не отличается высоким воспитанием и изысканным поведением. Можно было сказать, что дурное и аморальное поведение — и было залогом ее стиля, который придавал ей особенный шарм. Ширин была уверена, что несмотря на недавнюю потасовку она все равно выиграет в суде, все-таки женская хитрость не имела границ. Мужчины всегда уступали в этом деле. Но Ахмет совершенно не разделял ее мнения, ведь если его супруга не стыдится демонстрировать низкое поведение и готова на все ради цели, то почему ему нужно было стесняться своих методов? — Если у сторон заявления до вынесения решения по разделу имущества? — спросил судья, строго смотря на адвокатов. — Нет. — решительно сказала Бахар, обменявшись с Ширин взглядом. — Мы уверены, что вы учтете все страдания, принесенные моей клиенткой. Подробное описание того, как состоя в браке, господин Ахмет изменил супруге со своей же секретаршей и последующее унижение — прикреплены к делу. Ширин была очень довольна своим адвокатом, в том, что она добьется желаемого — сомнений не было. — Господин судья, — обратился Орхан к нему. — Включает ли такое понятие как страдание — соблазнение моего клиента пару дней назад? Бахар и Ширин перевели ошеломленный взгляд на своих противников. Орхан и Ахмет сидели напротив с совершенно удовлетворённым выражением лица, будто знали, что уже одержали победу. — Поясните. — только и ответил судья. — Решив, что муж вот-вот получит немалые деньги, госпожа Ширин захотела задержать процесс развода. — Да как вы смеете?! — очень эмоционально возмутилась та. — Это наглая ложь! Адвокат Ахмета предоставил судье маленький диктофон. — Тут практически все. — пояснил Ахмет. — Ты посмел это записать?! — Ширин не могла поверить в предоставляемые доказательства ее ухищрений. — Все что мы делали?! Судья перевел строгий взгляд на нее и спросил: — Госпожа Ширин, вам есть, что на это ответить? — Могу поделится пару идей! Чтобы увести разбушевавшуюся бывшую жену из зала суда, понадобились двое крепких охранников. — Ахмет — ты покойник! — кричала она, под натиском охраны. — Решение справедливое, — спокойно говорил он, выходя за ней следом. — Тебе дом, а мне все что находится в нем. — Я тебя убью! Клянусь! — И с без алиментов. Жаль, конечно… Но ты же любишь работать. — Прошу, дайте мне пистолет! За это я готова даже отсидеть! Да, Ширин была уверена, что запросто перехитрит своего мужа, потому что всегда считала его поведение более высокоморальным в отличие от себя. Но…все люди ошибаются.***
— Привет… — сказал Эмин, держа в карманах джинс свои руки, вид у него был виноватый после вчерашнего несостоявшегося ужина. У Селин только, что закончилась последняя лекция и она спешила домой, чтобы успеть еще сделать проект к следующей неделе, над которым она усердно работала уже очень продолжительное время. К слову, как только Селин решила опять стать прежней — проблем у нее стало гораздо меньше. И все было отлично, если бы Эмин не решил снова найти с ней встречи. — Как ты узнал, что я тут учусь? — спросила Селин, подходя к нему. — Я же полицейский. — Ах, да… От вас не скроешься. Насчет вчерашнего я не сержусь, у тебя не было выбора. И именно поэтому нам больше не следует встречаться. — Но почему? — по огорченному тону Эмина можно было понять, что он совсем не разделял ее мнения. — Это было лишь небольшое недоразумение. — Эмин… — Селин набрала побольше воздуха в легкие и продолжила: — Недоразумение — это, когда ты при живой жене, пусть та даже не совсем здорова, идешь в ресторан с другой женщиной. А когда ты встречаешь там родителей той самой жены — это уже катастрофа. Я не хочу, чтобы из-за меня ты оказался в таком невыгодном свете. — Я знаю, что все это трудно. Но…мне нравится проводить с тобой время. Так я чувствую себя более счастливым, чем есть. За последний год мне пришлось немало горя хлебнуть. И если рядом с тобой мне становится лучше, то значит я плохой человек? — Ох, Эмин… Ты замечательный, — Селин сжала его ладонь, при этом любуясь его прекрасными глазами. — Я тоже рядом с тобой чувствую себя хорошо. В прошлом я натворила много дел за которые теперь мне стыдно и теперь я вновь хочу поступать правильно, никого не огорчая. — Селин… — А что дальше? Что будет, когда твоя жена придет в себя? Этот вопрос застал Эмина врасплох, потому что с момента знакомства с такой прекрасной и очаровательной девушкой как Селин, он больше не думал о том же будет, если Берин действительно очнется. Эмин продолжал также заботиться о жене, как делал это раньше, но теперь в его голове была другая девушка о которой он не мог не думать. — Я не знаю, — грустно покачал головой он. — Ничего не знаю. Просто хочу, чтобы ты была рядом. — Я бы тоже этого очень хотела. Но… — Не стоит больше разъяснять мне причины, по которым мы не можем быть вместе. Они и так мне хорошо известны. Очень жаль. — И мне тоже. Искренне жаль.***
Два года совместной жизни научили Ширин и Ахмета следовать незамысловатым правилам: домашние заботы возлагать на старательную прислугу, не экономить денег, когда что-то очень хочется купить, а главное — никогда не ложится спать не помирившись. Принципы совместного проживания были предельно просты для них. Чего нельзя было сказать о принципах раздельного проживания. Ахмет и Ширин впервые проходили азы разрыва официальных отношений, где самым первым правилом было — правил не существует. — С тебя уже сняли наручники? — издеваясь спросил Ахмет, когда Ширин вернулась из полицейского участка после того, как закатила грандиозный скандал. — Я понимаю, что тебя не устраивает решения суда, но давай на чистоту — это я купил дом и все это барахло. Большую часть уж точно. Не останавливаясь Ширин решительно поднялась на второй этаж, игнорируя слова Ахмета. Он лишь вздохнул и продолжил смотреть телевизор, прекрасно понимая как на него зла бывшая жена. Но через мгновение сверху послышался звук бьющегося стекла. — Что ты делаешь?! — закричал Ахмет, увидев, как у его второй плазмы был разбит экран. — Помогаю собирать твои вещи, — сделав на этом особый акцент сказал Ширин, держа в руках бейсбольную биту. — Сможешь сэкономить на упаковке. — она еще раз ударила по телевизору и принялась бить по зеркалу на дорогом шкафу, который они когда-то заказали в Италии. — С ума сошла?! Ты хоть знаешь сколько это стоило?! — А знаешь сколько стоила я?! — Ширин перешагнула через стекла зеркала. — Когда мы встретились я была на обложках! У меня была карьера, был нормальный мужик, но я бросила все ради тебя! И что же я получила?! — она замахнулась на приставку. — Если посмеешь это сделать… — Ну что? Что же ты сделаешь? Ахмет вышел из комнаты, не закончив свою фразу. Ширин усмехнулась и со всего размаху ударила по приставке. Через несколько минут она увидела его в коридоре, в руках была кувалда. — Эй! Ты чего? — она уставилась на него в полном недоумении. Ничего ей не ответив, Ахмет принялся выламывать дверцу гардеробной, где Ширин хранила все свои брендовые вещи и любимую обувь. — Раз уж ты помогаешь мне собираться, — говорил он, отшвырнув дверцу в сторону и принявшись за вторую. — Так и быть я помогу тебе закончить ремонт. — Не смей трогать мои вещи! — Твои вещи?! Но ведь их все купил я, а значит только я имею право на них. И буду делать все, что захочу! — Ахмет взял те самые туфли, которые когда-то подарил за баснословные деньги и положив их перед собой, снова взял в руки большую кувалду. — Мы можем остановиться на этом. Или продолжить все крушить. Выбор за тобой. Стоя посреди коридора с битой в руках, Ширин покрепче ее сжала и со всей силы ударила по тем самым швейцарским часам, за которые они боролись. — Ты сделала свой выбор, — сказал он и через мгновение от дорогих и любимых туфлей мало что осталось. В этой войне за превосходство в ход шло все, что попадется под руку. Так викуньивая шуба оказалась плавающей в ванне с растворителем от засоров, а все мужские костюмы горели на заднем дворе, когда им надоело портить одежду, они опять принялись за мебель. Таким образом кофемашина и микроволновая печь были выкинуты из окна, а из кухонных шкафчиков были выдернуты все дверцы. Столешница барной стойки, на которой совсем недавно Ахмет и Ширин предавались страстному поцелую, была пробита все той же кувалдой. — Эй, Ахмет, ты заберешь шторы, за которые пришлось отдать безумные деньги? — спросила Ширин, перед тем как сорвать из с окна. — Оставь себе, они же уродские! — он первый их сорвал и выкинул туда, где горели его костюмы. Через час в гостиной половина стен оказалась без обоев, а персидский ковер впитал себя машинное масло. Люстра из французского хрусталя валялась разбитая на полу. — Ух ты! — изумился Ахмет. — Я не знал, что ты такая сильная! Ширин оторвала от мраморной консоли ручки, потому что уничтожить ее до конца не получилось. — От злости очень много сил прибавляется! Хотел консоль? Так подавись! — Мне никогда не нравилось это идиотское покрытие! — он ударил своей кувалдой по мраморной плитке, от чего та треснула на самом видном месте. — А мне никогда не нравилась твоя машина! — Не смей! Ширин выбежала на улицу, чтобы как следует ударить по любимой машине Ахмета своей битой, и когда он выбежал за ней следом, то оба они наткнулись на госпожу Ягмур — их соседку. — У вас все хорошо? — с осторожностью поинтересовалась она, осматривая потрепанный внешний вид обоих. — Я услышала из своего дома жуткие звуки, а еще у вас за домом полыхает огонь. — Все хорошо. Мы разводимся! — Ширин все-таки ударила по лобовому стеклу. — Немного повздорили. — отдышавшись она вновь ушла в дом. Ахмет же воспользовался не входной дверью, а панорамным окном, которое было совсем недавно восстановлено, он разбил его снова, вслед за своей испорченной машиной. Никто их них больше не обращал внимания на свою перепуганную соседку. — Алло, полиция? — прошептала госпожа Ягмур, набрав номер со своего телефона. — Хочу сообщить вам о бытовом убийстве, которое может случиться, если вы сейчас же не явитесь.***
Вот уже несколько дней подряд Эмре не мог заставить себя думать о чем-то кроме Селин и ее нового ухажера. Этот парень ему сразу не понравился, с первого взгляда. Он казался слишком хорошим. И Селин такие никогда не нравились. Эмре даже предположил, что она сделала это специально, чтобы позлить его, но тогда почему же они больше так и не встретились? Пытаясь отделаться от навязчивых мыслей, Эмре договорился вновь встретиться с господином Волканом. Пока его старший брат был занят своим разводом, он хотел как можно быстрее дать свое согласие на партнерство. Ахмет придирался к этим людям совершенно зря, а Эмре интуитивно понимал, что именно с ними у их компании есть шанс. — Господин Волкан, добро пожаловать, — Эмре пожал руку тому. — Рад, что вы все-таки решил с нами сотрудничать. Но где же, — Волкан внимательно осмотрел весь кабинет, не заметив там второго собственника. — Увы, мой брат не сможет присутствовать сегодня. У него семейные проблемы. — Пусть все пройдет. — Естественно. Ну так, что? — Эмре по-хозяйски уселся в кожаное кресло «босса». — Условия мы обговорили, время подписать договор? — Господин Эмре, — улыбнулся Волкан. — Мне жаль вас расстраивать, но без второй стороны договор невозможно подписать. Согласие должны дать оба представителя. Эмре заметно поник. Волкан быстро раскусил этого молодого парня, который ничего не смыслил в подобных делах, хотя ему это было только на руку. — У меня есть к вам предложение, — продолжил он — Если бы вы согласились сделать вашим доверенным лицом моего помощника Юсуфа, то уверяю, что он бы с легкостью уговорил господина Ахмета принять сотрудничество. Поверьте — они будут разговаривать на одном языке. К тому же этим действием мы еще раз докажем, что наши намерения серьезны. — Доверенность? Мне кажется это слишком. — А я думаю иначе. Давайте, начистоту: вы же совершенно не понимаете, каким делом занимаетесь. А ваш брат настолько занят личными проблемами, что не способен мыслить стратегически. Если рядом с вами не будет надежного человека, готового прикрыть ваш тыл, то месяц-два и вы будете банкротами. Эмре, не каждый партнер согласится предоставить своего человека, чтобы навести порядок. Эмре понимал на какой риск идет. Он понимал, как будет кричать на него Ахмет, когда узнает о его махинациях за спиной. И еще он знал, что Волкан Илери прав. — Хорошо, — решительно кивнул Эмре. — Пусть ваш господин Юсуф приступает к своим обязанностям. Я подпишу, то что нужно. — И это правильный выбор! Из-за этого решения компания будет процветать как прежде. — на секунду он задумался. — Нет. Даже лучше прежнего. Мы ведь теперь с вами партнеры.***
— Привет, Ибо. — сказал полицейский своему сменщику. Тот, войдя посмотрел на одну из камер предварительного заключения. — Это что, те двое сумасшедших, что разгромили свой же дом? — Они самые. — И что с ними? — Не знаю. Думаю, посидят тут до утра, а потом выпустят. — Ладно, брат, хорошего тебе вечера. — И тебе. Если эти двое опять начнут буянить, то не стесняйся применять электрошокер. Ширин и Ахмет уже не обращали никакого внимания на подколы со стороны полиции, сидя по разным камерам каждый уставился в пол и о чем-то думал. Сегодня был ужасный день для обоих. Все совместно нажитое имущество было практически уничтожено, так же как и их брак. Постепенно злость ушла и оставила место только сожалению. Сожалению о том, что ни один из них не мог вовремя остановить себя. Ближе к ночи, когда охраняющий их полицейский задремал, молчание было нарушено. — Ужас какой-то… — вздохнув, прошептал Ахмет. — Знаешь, что странно? — так же тихо спросила у него Ширин. — Что? — Я все думаю о том, что мы натворили и я… Я только сейчас понимаю, что если бы госпожа Ягмур не вызвала бы полицию… Ох, мной овладела такая ярость… — Да, я тоже очень сильно разозлился… — Если бы меня не остановили… — Брось. Хочешь сказать, что убила бы меня? — Не знаю на что я сама способна. — в голосе Ширин было слышно раскаяние, на глаза проступили слезы. — Этот развод превратил меня в злобную тетку! И эта тетка мне не нравится… Ахмет встал со своего места и подошел к ней, протянув руку через решетку он успокаивающе погладил ее по плечу. — Не плачь, пожалуйста. Иначе я тоже расстроюсь. — Но, так же, мне не нравится в кого превратился ты. — продолжила она. Он призадумался над этими словами, Ширин была права, еще никогда в жизни никто из них не превращался в настолько отвратительных людей, в настолько безумных людей… — Так может, станем другими? — предложил Ахмет. — Перестанем уже делать глупости и возьмемся за голову? Сквозь слезы, она на него внимательно посмотрела и одобрительно кивнула. — Давай. Ахмет все еще не спускал руку с ее плеча. Утерев свои слезы, Ширин накрыла его руку своей ладонью и продолжая пристально смотреть на бывшего мужа пообещала сама себе, что обязательно изменится в лучшую сторону.***
Уже на утро, полицейским надоело держать под стражей сумасшедшую пару, у них и без этих было слишком много работы. Вернувшись домой, Ахмет и Ширин с ужасом смотрели на разруху, которая осталась после вчерашнего скандала. — Я сейчас же найду бригаду рабочих, и они займутся ремонтом. — сказал Ахмет, вытаскивая из кармана телефон. — Естественно, все за мой счет. Ширин толкнула ногой валяющийся светильник и прошла к перевёрнутому дивану, ткань которого была вся изодрана. — Ну тогда я обещаю, что куплю тебе новую плазму. — усмехнулась она, присев на испорченный диван. — Забей. Мы оба погорячились. — Ахмет сел рядом с ней. — Итальянцы по сравнению с нами отдыхают… — Да уж… На нашем фоне они просто квелые ледышки. — внезапно Ахмету пришла в голову мысль, он вспомнил про единственную уцелевшую вещь в их доме. — Ширин, у нас ведь кальян в кладовке? — Да, ты же сам убирал его туда в последний раз. — кажется она поняла ход его мыслей. — Может тогда… — Давай! Самое время перекурить. Раскаяние приходит ко всем. Но не все способны на искреннее раскаяние. И все же те, кто все-таки признался в тайных пороках и мстительных стремлениях в первую очередь самому себе — заслуживает второго шанса.