Обязательно дружите с теми, кто лучше вас. Будете мучиться, но расти.
Есть особенный взгляд, которым родители идеальных детей награждают тех, чьи отпрыски сущее наказание. В таком взгляде можно прочесть: «Не давай садиться себе на шею! В конце концов, ты родитель!». С такой дочерью, как Селин, быть образцовой матерью было проще простого. Учеба — только на отлично, разные награды на олимпиадах — повод для гордости. Смышленая, ласкова, отзывчивая… По материнским критериям — идеальная дочь! Но, увы, госпоже Фидан пришлось узнать, что идеальных дочерей, попросту не существует. Впервые она узнала об этом, когда Селин ушла из дома и связалась с плохим парнем. Потом она еще раз убедилась, когда Селин все же вернулась домой под действием наркотиков. Да, госпожа Фидан много раз успела убедиться в неидеальности своего чада, но после всех ее нравоучений, она подумать не могла, что Селин снова возьмется за старое. — Не смей! — кричала Фидан, догоняя свою дочь. Селин, таща большой чемодан в руке, закинула его в свою машину и хлопнула дверцей. — Мама, я так решила, и ты не можешь этому препятствовать. — Если ты опять пойдешь к тому бессовестному, то клянусь — я прокляну тебя! На ее крики обратили свое внимание любопытные соседи. — Проклинай… — обреченно вздохнула Селин. — Мне уже все равно… — Селин! Я не шучу! Мы с отцом лишим тебя всего наследства! — Фидан пыталась найти способ, чтобы остановить дочь от опрометчивых решений, но все было тщетно. — Плевать я хотела на ваши деньги! — так же громко закричала Селин. — Вы мне всю молодость испортили! Но дальше это делать с собой я не позволю. Я люблю Эмре и собираюсь выйти за него замуж, родить детей и быть очень счастлива! А, если вас, госпожа Фидан, это не устраивает, то не пошли бы вы к черту?! Грязная брань дочери настолько подвергла Фидан в шоковое состояние, что ей оставалось только молча смотреть Селин в след. А потом она перевела свой взгляд на соседей, с интересом следивших за скандалом. Есть взгляд, которым родители неидеальных детей одаривают таких, как Фидан. Этот взгляд говорит: «Да ладно?! Не в первый раз же!»***
С самого детства Ахмет мечтал завести себе собаку, но тетушка Фериде не позволяла этому произойти. Каждый раз она придумывала отговорку, чтобы этого не делать. Она не могла представить себе, что какая-нибудь блохастая псина будет лежать на ее дизайнерском диване или ходить и царапать своими когтями ее безупречное покрытие на полу. Нет, конечно, она хотела, чтобы у ее любимого племянника был мохнатый друг, но не в ее доме. Поэтому, когда Ахмет стал взрослым мужчиной, и обзавелся собственным большим домом он решил: сейчас самое время. — Ширин, иди сюда скорее! — воодушевленно крикнул он своей жене, зайдя в дом. — Смотри, кто у нас тут! Ширин, услышав, голос мужа недовольно отложила свою тканевую маску, которую хотела нанести и спустилась вниз, чтобы посмотреть, что же случилось такого невероятного. И когда она увидела, то была слегка…удивлена. — Это, что еще за зверюга?! — воскликнув спросила она, таращась на лабрадора. — Это Бату, — довольно улыбнулся Ахмет, погладив пса по голове. — Она теперь наш член семьи. — Ахмет, ты сошел с ума? Зачем нам эта собака? — Я всегда хотел собаку. Не переживай, дорогая, Бату — умница. В приюте ее обучили многим командам. — И что же она умеет делать? — Ширин скрестила руки на груди, все еще недовольно смотря на псину та, впрочем, тоже была от нее не в восторге. — Приносить пульт от телека? Или подлизать, то, что пролито? — Конечно, душа моя, а еще ловить преступников, — сердито вздохнул Ахмет. — Неужели тебе совсем она не нравится? — Ну…вообще-то я немного удивлена… Оф, как ты мог вообще завести собаку при моей то аллергии на них?! — Ширин, детка, у тебя аллергия на все, что ты не любишь: собак, изюм…пылесосы. — он нагнулся, чтобы снять нового питомца с поводка и еще раз почесал ей за ушком. — Ну, осваивайся, дорогая. — Отлично! — не унималась она. — У тебя теперь есть друг, а я должна искать блох! Дерзай, Ширин, что же тебе еще делать!***
Как только Эмре и Селин поняли, что отныне теперь никто не сможет разрушить их отношения, они сразу же предались своей радости. И продолжали наслаждаться этой радостью весь последующий день. А потом они поняли, что совместная жизнь не ограничивается спальней, существуют и другие комнаты, например, кухня, где обычно питаются счастливые влюбленные пары. Но чтобы на кухонном столе была вкусная еда из ресторанов — нужны были деньги. — У меня сейчас…кризис. — сказал Эмре, почесав затылок на вопрос Селин о деньгах. — Надо потерпеть. — Ты не думай, что я наседаю, но может быть тебе пора бы уже чем-то вдохновится? Знаешь, я слышала, что в детскую школу искусств при университете Мимара Синара нужен учитель. — Что? — от удивления Эмре даже прокашлялся. — Селин, ты хочешь, чтобы я учил детей? — По-моему это мило. — Меня ни в коем случае нельзя подпускать к детям! — Вот как? — изогнув бровь, Селин скрестила руки на груди и с вывозом смотрела на него. — Я думала, что ты действительно изменился. Но, кажется… — Ладно, ладно! — Эмре пришлось согласиться на ее идею, иначе она опять усомниться в своем выборе. — Возможно, это действительно не плохо, пока у меня не кончится творческий кризис.***
Из года в год директор детской школы искусств Йылдыз Сюррер устраивала выставку для родителей, чтобы продемонстрировать художества своих подопечных. И конечно, уверить родителей в том, что те совершенно не зря платят за обучение своих чад. Но с приходом нового учителя ее выставка могла серьезно ударить по репутации школы. Как только Эмре приступил к своей новой работе перед ним стояла задача — нарисовать со своими учениками «семейный портрет». Так, некоторые родители узнали, что бывают несдержанны в эмоциях, злоупотребляют алкоголем и не слишком дружны с гигиеной. Эмре подумал, что родителям бывает полезно взглянуть на себя глазами ребенка, ведь этот взгляд может быть поучительным. Только вот госпоже Йылдыз совсем не понравилась педагогическая методика нового учителя и работы его учеников в жанре…сурового реализма. — Итак, слушайте музыку и рисуйте то, что возникает в вашем воображении. — даже несмотря на недавний выговор, Эмре был приятно увлечен своей новой работой. — Формы, цвета…все это очень важно. — Оф, почему дети рисуют мелками? — возмутилась госпожа Йылдыз, войдя в класс. — По программе они должны лепить вазу из глины. — Я решил предоставить им свободу творчества. Это упражнение для развития фантазии. — По мне так мазня и каракули, — она поспешила отключить магнитофон, из которого доносились песни «Queen». — Эмре…их родители выплачивают по двадцать две тысячи в год за обучение. И мы должны радовать их милыми поделками, которыми они смогут хоть немного умилиться, подписывая наши чеки об оплате. А этой… — женщина вырвала картон из рук одной девочки и небрежно на него взглянула. — Бессмыслице трудно умилиться. — Госпожа Йылдыз, при нашем собеседовании вы сказали, что я могу варьировать учебную программу под себя. — припомнил Эмре, он согласился на работу в школе только на условиях полного доверия к его творческому подходу. — Я тебя предупредила. — улыбнувшись, госпожа Йылдыз вышла из класса. Спустя пару минут у мальчика по имени Каан появился вопрос: — Учитель, что такое аттестация? — Это, когда кто-то оценивает тою работу и ставит оценку, — пояснил Эмре. — Но не бойтесь, я не буду заниматься этой ерундой. В каждом из вас скрыт свой талант. И мне как учителю важно раскрыть его. — Это с вами сделают! — сказала девочка, чья работа не понравилась директрисе. — Кто? — удивился он. — Госпожа Йылдыз. Она говорила об этом с другими учителями. — Ну и ладно, — Эмре знал, что в будущем ему понадобиться что-то более увесистое, чем прежнее резюме. — Это будет только в конце года. У меня есть время. — Нет, через неделю. Ох, хоть бы и вас не уволили… Учительница с рыжими волосами поссорилась с госпожой Йылдыз и ее выгнали. — Учительница с рыжими волосами? — Мы не запомнили ее имени…ее быстро уволили. Тоже любила фантазию… Смотря на своих учеников, Эмре представил каково же будет очередное разочарование в нем Селин. Он с таким трудом добился ее расположения, что потерять его из-за расхождения взглядов о творчестве с противной директрисой попросту не мог. — Так, дети, берем глину и быстро лепим вазы!***
Пытаясь оттереть пятно с кухонной столешницы Ширин, все еще ужасно злилась на то, что теперь в их доме жила противная псина и разбрасывала везде свою шерсть. Бату подошла к ней и присев на задние лапы стала внимательно изучать хозяйку, состроив жалобные глаза она просила еще одно лакомство. Ширин этот момент полностью проигнорировала. Зато потом пришел Ахмет и взяв пакет, дал своей новой любимице косточку. — Я ей уже давала! — возмутилась Ширин. — Больше никаких лакомств! Хватит с нее. — Но она заслужила. — Правда? Вот, когда научится убирать дом — тогда и получит. — Ширин, прекрати. — Ахмет игнорируя недовольство жены, дал собаке еще одну кость. — Ахмет, я сказала нет! — закричала она. Собака громко гавкнула, оскалившись на Ширин. — Ладно… — прошипела она, буравя взглядом ненавистную псину. — Но только одну. Эти кости ужасно дорогие, а зарплату ты еще не получил. — Кстати, об этом… Может ты пока не будешь спускать баснословную сумму у своего парикмахера? Ведь зарплату я еще не получил. — Любимый, видишь мою руку? Представь, что средний палец торчит вверх. — Я говорю о том, что пятьсот лир, оставленные у заднеприводного цирюльника — слишком круто для нас! — Оф, ну ты и эгоист! Моим волосам нужен нормальный парикмахер, а не эти дешевые неумехи в торговых центрах! Как только Ширин опять повысила голос на Ахмета, Бату снова гавкнула на нее. — А ты то, что лаешь?! Ты получила свое лакомство! — Очевидно, ей не нравится, когда ты на меня кричишь. — с самодовольной улыбкой предположил Ахмет. — Неужели?! Мне, что уже нельзя покричать в своем доме? — Идем, Бату… — кинув раздраженный взгляд на жену, он взял собаку и вышел из кухни. Собака повторила те же самые движения за своим хозяином: прежде чем уйти, она не забыла еще раз рыкнуть на Ширин. Было очевидно, что отношения между ними не сложились.***
Понять, кто желает тебе добра, а кто нет — проще простого. Человек, который искренне переживает за другого скажет все, как на духу, даже зная, что правда может не понравится. Вот и Явуз решил в последний раз попытаться достучаться до своей непутевой дочери. Вернувшись, обратно в Турцию после своего отсутствия, бывшая жена сразу же накинулась на него с воплями и криками о том, какую неблагодарную девушку они вырастили. Селин, по ее мнению, в который раз слетела с катушек и погналась опять за своим нерадивым художником. Выслушав пламенную речь Фидан, Явуз решил, что пора поговорить с дочкой на тему, которую он всегда старался избегать. Ему всегда было дико от мысли, что он будет обсуждать с Селин мужчин и их выбор, но делать было нечего, ведь дочь намеренно хотела разрушить свою жизнь. Явузу удалось узнать, что Селин теперь трудится в одном из прибрежных забегаловок, от чего сердце лишь предательски кольнуло. Разве все деньги, что были потрачены на нее и ее образование были выкинуты совершенно зря? Не о такой жизни мечтали ее родители. Селин сразу же увидела отца, как только тот зашел в кафе и попыталась скрыться, но противный администратор приказным тоном сообщил ей, что она должна обслужить мужчину в деловом костюме, который решил выпить кофе. — Я знаю, что тебя сюда прислала мать, — вздохнула Селин, подойдя к столику у окна. За последний год она практически не видела своего отца, ибо тот в который раз решил наладить личную жизнь. — Не буду отрицать, что с твоей матерью мы говорили. — кивнул Явуз, взглянув на дочь. — Но я сюда пришел по своей инициативе. — Правда? — она пренебрежительно усмехнулась. — То-есть, когда я собиралась выйти замуж тебе было совершенно плевать на это, но как только прошла молва, что я снова вместе с Эмре — ты сразу же бросил все свои дела. — Дочка… Ты делаешь большую глупость. Посмотри в кого ты опять превращаешься?! — Явуз окинул ее жалостливым взглядом. — Официантка? Что же…твой мужчина не способен обеспечить тебя? — И я и он работаем, а честный труд куда лучше. Но тебе не понять меня. — Оф, Селин ты совсем сошла с ума! Мы с матерью так радовались, что ты наконец взялась за голову, но стоило этому болвану опять появиться — ты снова стала похожа на маргиналку. — скривив лицо Явуз добавил: — Впрочем это качество — визитная карточка у этого семейства. — Ты пришел, чтобы сказать мне это? Только зря время потеряешь. Отныне вы не можете мне приказывать, что делать. Я ушла из дома с концами и начинаю новую жизнь. Я не знаю, чем пропитана твоя ненависть к семье Эмре, но или же вы смиритесь с моим выбором…или же…я перестану с вами общаться. — Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить. Мы с твоей мамой решили: если ты не одумаешься и не вернешься домой, то будешь лишена всего наследства. Уж лучше я после своей смерти раздам все на благотворительность, чем дочери, которая связалась с таким безобразием под названием: «Эмре Эрдем». — Мне все равно. — улыбнулась Селин. — Итак, господин Явуз, вы будете что-то еще заказывать? Простите, но вы не единственный клиент. Явуз обреченно смотрел на дочь. Даже угрозы о наследстве не помогли избавить Селин от роковой ошибки. Ему хотелось сейчас схватить ее, связать и отправить опять в какую-нибудь клинику, дабы там ей вправили мозги. — Это твое последнее слово? — спросил он. — Да! — Что ж…хорошо. — Явуз медленно поднялся из-за стола и кинул деньги за кофе. — Я пытался тебя образумить. Мать пыталась тебя образумить, но все тщетно. Если ты решила загубить свою жизнь — никто не в силах этому помешать, как бы мы ни старались. Но знай одно: когда этот придурок снова кинет тебя — ты больше не сможешь прибежать в дом к матери, поджав хвост. Удачи тебе… Селин. Девушка лишь презрительно посмотрела отцу в след. Она все никак не понимала его ярость по отношению к Эмре и его семье от чего воспылала к нему не меньшей ненавистью. Селин поклялась самой себе, что больше не посмеет отравлять кому-либо ее жизнь. А еще она пообещала, что будет очень счастлива рядом с Эмре, назло всем. Да, только самые близкие могут сказать правду в лицо. Поэтому, когда они тебя предостерегают, может быть, стоит прислушаться?***
К вечеру приняв расслабляющую ванну, Ширин надела свою сексуальную сорочку и направилась в спальню, чтобы порадовать мужа. В предвкушении как Ахмет будет срывать с нее шелковую ткань, она была готова простить необдуманное решение завести эту чертову собаку. Ведь, если он был от этого счастлив, то и Ширин попытается свыкнуться с новым членом семьи. Но зайдя в комнату, она обнаружила, что прощение придется отложить. — Ну нет! Эта псина не будет с нами спать! Лежа в кровати, Ахмет гладил Бату от чего та очень радовалась. — Она чистая. — сказал он. — Я ей сделал все прививки. Ничего страшного. — Еще чего?! Этому псу запрещено влезать на мебель! — Для собаки очень полезно спать с хозяином. Это укрепляет нашу связь. — Если ты хочешь укрепить связь со мной, то ты ее выгонишь. Бату снова гавкнула на Ширин, тем самым давая понять чья теперь это кровать. — Не вредничай, — Ахмет пытался быть спокойным, все же жене нужно было время привыкнуть, что теперь у него есть еще одна девочка. — Она ляжет у нас в ногах. — Я сказала нет! Лай усилился, вскочив на лапы собака пыталась отстоять свое право спать с хозяином. — Ширин, она не любит, когда на меня кричат. Помнишь? — ему доставляло удовольствие, наблюдать за тем, как новая любимица тявкала на женушку. — Ты прав… Прости меня, Бату. Попробую иначе. — переведя дух, Ширин еще раз взглянула на псину, а потом обратилась снова к мужу: — Послушай меня, мерзавец, если ты сейчас же не прогонишь эту шелудивую и вонючую суку с моей кровати, тебе понадобиться не собака, а инвалидное кресло. Чуть привстав с кровати, Ахмет лишь издевательски усмехнулся, продолжая гладить Бату. — Правда? — Ахмет, я не шучу. Кого выберешь? Ширин знала, что Ахмет никогда не откажется от нее, а уж променять на паршивую собаку жену, которая хотела ублажать мужа всю ночь — было нонсенс. Но тем не менее… Он накрыл Бату пледом и похлопал ее по затылку, не сводя глаз с жены. Видимо, эта псина представляла куда большую угрозу, чем Ширин могла себе подумать.***
Вечером у себя дома Эмре не отпускала одна единственная навязчивая мысль: если он не сдаст эту дурацкую аттестацию, то противная госпожа Йылдыз выгонит его уже на следующей неделе и Селин снова разочаруется в нем. А этого допустить было нельзя. Селин должна была быть уверена, что не сделала глупость, снова доверившись Эмре. Да и сам он не хотел опять ее расстраивать. Поэтому в его голове созрел отличный план, как можно было расположить к себе директрису школы и с блеском сдать аттестацию. Селин позвонила ему и сказала, что задержится на работе, так как в ее кафе сегодня был какой-то праздник, Эмре не стал возмущаться, желание Селин быть тоже полезной в их новой жизни вызывало в нем только гордость. Тем более, он совсем не хотел сталкивать свою любимую с противной теткой, которая должна была сегодня заявится к ним домой для оценки творческих способностей Эмре. — Госпожа Йылдыз, я наверно, вас удивил своим приглашением, — сказал, улыбаясь Эмре, когда его начальница вошла в дом. — Но мне крайне важно знать ваше мнение. — Правда? — удивилась та. — Я слышала, что ты не особо любишь критику. К тому же кто я такая, чтобы критиковать самого авангардного художника Стамбула? — она приторно усмехнулась, снимая своей пальто. На секунду Эмре застыл, оценивая внешний вид женщины. — Ого… — протянул он, изумившись, как из противной и вредной тетки госпожа Йылдыз превратилась в секс-бомбу. — Что? — с притворным удивлением поинтересовалась она. — Вы просто… Как та старая школьная грымза из фильмов, которая распускает волосы и…все в отпаде… Подбирать комплименты женщинам Эмре никогда не умел. — В первые слышу в свой адрес такое. Спасибо. — госпожа Йылдыз медленно спустилась по винтовой лестнице вниз, где находилась студия. — Особенно приятно слышать это от такого обаятельного мужчины как ты… Следуя за женщиной, Эмре выпучил глаза от ее слов. Похоже, госпожа Йылдыз решила оставить профессиональную дистанцию за порогом. Она с удовольствием рассмотрела все картины и одобрительно кивнула. — Все просто замечательно. Эмре, у тебя не найдется вина? — Вина? — с некой опаской переспросил он. — Да, думаю, что мы могли бы обсудить твое творчество за бокалом вкусного вина. — Хорошо… — кивнул он, размышляя о том, что возможно, ему повезло и аттестацию он все же пройдет. Эмре достал из своего бара бутылку дорого вина и разлил по бокалам. — Знаешь, в школе все так официально, — говорила госпожа Йылдыз — А я хочу просто узнать тебя поближе, пообщаться. Через час, его гостья забыла, что хотела обсудить работы Эмре и начала рассказывать о своей личной жизни при этом допивая вино. — Ты меня не слышишь! — она с грохотом поставила пустой бокал на стол. — Я не собираюсь отрекаться от любви! Я уже от нее отреклась! — Ну нет! — Эмре пытался подыгрывать ей всеми возможными способами. — Это бред. Вы же такая добрая, восхитительная женщина! И очень хороши собой. — Правда? — улыбка на ее лице стала шире, а в глаза забегали по собеседнику. — Давно я не слышала подобных комплиментов… — Вы — предел мечтаний любого мужчины. Просто грациозная лань! — вино оказалось таким хорошим, что невольно Эмре сам немного опьянел и позволил себе положить свою руку на ее. — Время с вами просто летит… Правила школы не запрещают приходить с похмела? — Не приветствуют. Что же, по-моему, замечательно посидели. — Да, согласен. Только лучше никому про это не рассказывать, а то еще пойдут сплетни. — Это будет нашей тайной. Госпожа Йылдыз кокетливо подмигнула Эмре и пошла к выходу. Он учтиво помог ей надеть свое пальто и поцеловал руку на прощание. То, что произошло дальше — никак не вписывалось в вечернюю программу по успешной сдачи аттестации. — Госпожа Йылдыз! — воскликнул Эмре, отпрянув от нее, после неожиданного поцелуя. — Что же вы вытворяете?! — Ты же сам заигрывал со мной весь вечер! Назвал грациозной ланью! — Это не правда! И кажется мы с вами в слишком опасной близости для коллег. — Тогда зачем зазывал меня к себе?! — лицо госпожи Йылдыз скривилось от разочарования. — Зачем все это было нужно? — Затем, что мне очень нужно пройти аттестацию! — признался он. Разочарованию ее не было предела. — Ясно… Прощайте господин Эмре. Мгновенно открыв дверь, женщина вышла на улицу, где столкнулась с Селин. Та на нее недоуменно покосилась и поспешила пропустить разъяренную даму. — Кто это? — спросила Селин у Эмре. — Директор школы, в которой я больше не работаю…***
— Значит, эта госпожа сказала, что ты не годишься для работы в их школе искусств? — Селин внимательно посмотрела на Эмре, пытающегося заглушить свой провал бутылкой пива. — Да. Ужасная женщина. Теперь понятно, почему она такая злыдня — с ней никто никогда не захочет проживать любовь. — Это к чему? — Да так…не обращай внимания. Он не спешил рассказывать все подробности о сегодняшнем вечере, для Селин это была совершенно лишняя информация. Эмре был даже не настолько зол на госпожу Йылдыз, сколько на себя. Ему снова не удалось оправдать надежд Селин. Сейчас он переживал яркий кризис в своем творчестве, видимо на этом сказалась сложившиеся личная жизнь. Раньше, когда у Эмре на любовном фронте был полный хаос — энергия и идеи просто переполняли его, а теперь стоило всему устаканиться все пошло под откос. Видимо, творчество и спокойная, размеренная жизнь с любимой — вещи не совместимые. — Не расстраивайся ты так, — обняв его со спины, Селин с любовью поцеловала его в затылок. — Ты у меня талантливый. — Какой с этого прок, если я ничего не могу написать?! — Если ты ничего не можешь написать, то значит сейчас не время. Возьми передышку. — На, что же мы будем жить? — Эмре сделал еще один глоток, его ужасно мучала совесть из-за творческого кризиса. — Я ведь работаю. — Селин старалась смотреть на все с оптимизмом, главное — он был с ней. — Это все неправильно. Пока я буду сидеть дома и ждать вдохновения, ты готова работать какой-то официанткой?! — Любимый, все это ерунда. Мы вместе, а о большем я и мечтать не могла. Селин совершенно не волновал тот факт, что ее мужчина не способен заработать на жизнь, что отец и мать лишили ее наследства — она была счастлива. В кое-то веки она была по-настоящему счастлива и ее ничего больше не волновало.***
Если было что-то, что Ширин не могла перенести — так это наличие соперницы. Неважно ходила ли та на двух ногах или на четырех. Поэтому, когда на утро она тихонько пробралась к себе в комнату, в которой отказалась проводить предыдущую ночь, Ширин уже твердо решила: сука должна исчезнуть. — Бату-у… — шепча она подзывала к себе псину при этом показывая той любимое лакомство. — Идем со мной девочка. Идем… Собака сразу же среагировала на вкусное предложение и не задумываясь оставила своего спящего хозяина. Ширин призывала псину лакомством до самой машины, в которой потом и заперла ее. Найти приют от куда Ахмет и взял противную шавку для Ширин не составило труда, заезжая на его территорию она с упоением представляла себе спокойную жизнь без собачий шерсти. — Простите, господин, — обратилась она к мужчине, при этом ведя на поводке сопротивляющуюся Бату. — Мы недавно взяли у вас собаку. — Я вас слушаю, — кивнул тот. — Ох, помню, помню. Нашу красавицу Бату взял один мужчина. — Да, это был мой муж. — Так, и что же случилось? — Вот, пришла вернуть вам ее обратно. Мне очень жаль… — Ширин выдавила из себя улыбку. — Я, то, в восторге от этого мохнатого ангела. Только вот…они с мужем как-то не ладят… — Что вы говорите? — удивился мужчина, которому в ту же секунду передали поводок. — Я был уверен, что Бату с тем господином нашли общий язык. — Да, да… Я пыталась их помирить, но не вышло. Простите, убегаю! — Но может быть, вам подыскать тогда другую собаку?! — Не стоит! Тем более мы уже нашли ей замену. — Странно, я бы знал, если бы вы взяли кого-то… — Дело в том, что это не собака…а…обезьяна! — Обезьяна? — Да, просто прелесть! Она не только умеет заваривать чай, но еще моет окна и пылесосит. Всего хорошего! Не оглядываясь Ширин села обратно в свою машину и дала по газам.***
Дома Ширин встретил разгневанный Ахмет. Проснувшись утром и не обнаружив свою собаку рядом с собой, он предположил, что его любимая жена имеет к этому прямое отношение. — Ширин! Где моя собака?! — он сдвинул брови, сверля ее взглядом. — Ох, милый… — вздохнула она и поспешила обнять его. — Боюсь придется тебя расстроить. — Что случилось? — обниматься Ахмет сейчас совершенно не хотел, ему нужно было выяснить куда делать Бату. — Ты так любишь, когда я приношу тебе свежую выпечку на завтрак… Поэтому, когда я сегодня рано утром отправилась в магазин… С единственной целью тебя порадовать… — Где моя собака?! — Она убежала. Я открыла дверь, и она погналась за соседской кошкой. — Убежала? — он не мог поверить, что такая умная собака как Бату может так тупо поступить. — Ее же надо немедленно найти. — А что я, по-твоему, делала?! Весь город уже обошла. Ее нигде нет! И пока Ширин рассказывала о том, как она героически искала собаку, Ахмет увидел свою любимицу через окно. Та сидела на траве возле дома и послушно ждала, когда ее впустят обратно. Заметив взгляд своего хозяина, Бату радостно залаяла и начала скрести лапой по окну. — Ох, ну надо же! — Ширин пыталась сделать вид, что очень рада псине. — Какое счастье! Бату вернулась…***
Спровадив мужа на работу, Ширин пыталась найти общий язык с блохастой, по ее мнению, тварью. Дело это оказалось очень нелегким, особенно когда ни один участник не хотел этого примирения. Открыв дверь и увидев на своем пороге Эмре, она очень удивилась. Этот тип почти никогда не приходил к ним домой. — Ахмет, просил купить лакомство для псинки. — сказал Эмре, держа перед собой большой пакет с косточками. — Он просил тебя? — удивилась Ширин. — Но зачем? Ведь есть же я. — Ну…видимо, ты была занята другим. Похищала собаку. Прикольно. — он хмыкнул, все-таки его невестка была такая же отбитая на голову, как и сам Эмре. — Оф, не суди меня! Это же адская тварь! Она меня сегодня пыталась покусать, как только Ахмет вышел за порог. А если мне повысить на него голос, то она сразу же начинает рычать на меня. — Есть одна идея: может тебе перестать кричать на мужа? Ширин, скрестив руки на груди, усмехнулась глядя на Эмре. Неужели, этот прокуренный раздолбай вздумал учить ее жизни? — Дорогой, спасибо, что купил кости этой вонючей псине, а теперь можешь проваливать. — Я серьезно. — Эмре вовсе не собирался уходить. — Всегда был некий порочный шарм в вашем общении. Но так не может продолжаться вечность. Во время вашего развода Ахмет очень изменился. Он гордый и будет делать дальше вид, что может ругаться с тобой на равных, но поверь, ему это уже все осточертело. Ради тебя он вышел на работу, на которую совсем не хотел идти. Будь с ним добра. — У нас все в порядке! — взбесилась Ширин. — Мы такие и у нас такие отношения! А ты вместо того, чтобы совать свой любопытный нос в чужие дела, занялся бы своей жизнью. — Эти отношения придется изменить. Если и дальше хочешь быть с ним. Не выдержав такой наглости Ширин просто захлопнула перед его носом дверь, подумав, что младший братец мужа опять под кайфом.***
И хоть Ширин никогда не воспринимала раздолбая Эмре в серьез, но его слова сказанные сегодня днем сильно задели ее. Она поняла это, когда в очередной раз пыталась совладать рычащей на нее собакой. И почему эта псина ее так ненавидела? — Возможно, я и правда была с тобой слегка несправедлива. — призналась Ширин, присев на корточки рядом с Бату. Та замерла и внимательно на нее посмотрела. У этой собаки были очень умные и добрые глаза. Совсем как у человека. На минуту Ширин даже улыбнулась ей и почесала за ушком. Ахмет любит эту псину, значит и Ширин найдет в себе силы ее полюбить. Вернувшись, поздно вечером домой Ахмет сбросил с себя верхнюю одежду и пошел в спальню в надежде увидеть наконец свою жену в их кровати. Но зайдя в комнату его ждал приятный сюрприз. Ширин, раскинувшись на кровати уже сладко спала, а в ее ногах лежала Бату.