Серьезность ошибки зависит от ее последствий.
Можно сказать, что жизнь Эмре Эрдема обнулилась и вернулась к тому моменту, когда он был ещё совсем юным мальчишкой с неординарными идеями в голове. К слову, Эмре всегда считал, что в своей семье он самый эпатажный, свободно мыслящий и творческий человек. Тётя Фериде всегда так говорила, сначала она считала это изюминкой младшего племянника, потом же ей изрядно надоело вызывающее поведение Эмре, и она произносила эти слова с гораздо более меньшей гордостью. Кстати, о семье…. Эмре иногда погружался в воспоминания о близких, которых он оставил в своей прошлой жизни от чего ему становилось грустно, но он быстро заливал свою печаль проверенными средствами. Но и в новой жизни, что-то пошло не так. Устав, от бесконечных обещаний и постоянных загулов, Селин, громко хлопнув дверью ушла и оставила его наедине с самим собой, со своей свободой о которой он так мечтал. В его творческой жизни тоже был полный бардак, распродав свои последние картины, Эмре ждал вдохновения. И оно не приходило. Зато были весёлые знакомые, готовые осчастливить и развеселить его в любую минуту. Но как только Эмре остался на мели, то и знакомые куда-то исчезли. Единственным утешением было - случайная встреча с авангардным художником Андреа Вискоти, который как-то отдыхал на берегу Эгейского моря и приметил работы Эмре. Общий язык им удалось найти, а вот общую точку зрения… тут были проблемы. Андреа требовал на своих курсах полную отдачу, погружение в свободное плавание, но где же этому было взяться, если Эмре постоянно преследовало его прошлое. То тётя напомнит о том, какого паршивца вырастила, то Селин бросит трубку и не захочет говорить, но напомнит о себе в соцсетях. И чем больше Эмре начинал корить себя за бездумные выходки, тем больше Андреа понимал, что этот творец себя полностью изжил. — О, Боги… - огорченно буркнул Андреа, открыв дверь. От Эмре исходил запах алкоголя, он был слегка уставшим, но очень серьезно настроенным, когда без разрешения прошел в дом к своему наставнику. — Я, все – спекся! Часами смотрю на чистый холст и представляю, как ты будешь недоволен! Что мне еще нужно сделать, чтобы ты меня воспринял в серьез?! Из другой комнаты вышла молодая девушка, он была полностью обнажена, и не обращая никакого внимания на Эмре и Андреа пошла дальше. — О-у… - Эмре на секунду запнулся. – Теперь все ясно, почему Мелис лучшая в группе. — Нет, Мелис – лучшая в группе, потому что хорошо рисует. – пояснил Андреа. – Поэтому хороша в постели. Если у тебя все, то можно я вернусь к своим делам? — Нет, не все! Я…я не понимаю, чего мне не хватает! Чему ты пытаешься меня научить? — У тебя все отлично. Хотя, тебе, конечно, же и этого мало, нужно чтобы у всех остальных было как минимум «отвратительно». — Не нужны мне твои липовые оценки. – усмехнулся Эмре. – Ты все равно лжешь. — Ты тоже лжешь. Всякий раз, садясь за мольберт, когда ты пишешь не свою боль и муки – ты лжешь. Всякий раз, когда печешься как тебя оценят – ты лжешь. Я думал, что ты особенный, когда познакомился, увидел твои работы, но…нет. Все примитивно. Радуйся своей оценке, но ко мне в студию больше не стоит приходить. Никогда.***
Если речь заходит об укрепление супружеских отношений, то стоит помнить, что для начала нужно просто поговорить со своим любимым, поделиться переживаниями, найти причину почему же что-то пошло не так. Но для некоторых основой общения всегда служили романтические отношения. И, если речь заходила об их укреплении, Ширин брала быка за рога. Вернувшись поздно вечером домой, Ахмет обнаружил жену в красивом пеньюаре и с бутылкой шампанского в руках. — Что за праздник? – поинтересовался он. — Новый рекорд, двадцать восемь дней без намека на секс. Пора возобновить контакт. — Неужели так долго? – Ахмет был скорее удивлен, что и не заметил, как пролетело это время. — Двадцать. Восемь. Дней. – строго выговорила она. – Вечность в вагинальном масштабе. Он не смог сдержать легкой усмешки, сейчас Ширин была похожа скорее на разъяренную фурию, чем на сексуальную куколку. — Прости, родная, столько всего навалилось. — Нет, нет, - замотала она головой, подходя ближе. – Отговорки не принимаются. Я уже зажгла свечи, отправила Лале к тетке, так что штаны долой - седлай коня. — Как скажешь! – подхватив жену за бедра, Ахмет закинул ее себе на плечо и пошел в спальню. Ширин звонко рассмеялась, вот такой настрой ее устраивал куда больше, чем это было до. Но…что-то пошло не так… — Не переживай… - лежа в кровати, Ширин озадаченно смотрела в потолок и думала от чего же не удался романтический вечер. – Со всеми бывает… — Не со мной, – также как и жена, Ахмет не отрывал взгляда от потолка и был в полном замешательстве. – Не с нами. — Может за двадцать восемь дней наш бедолага навык потерял?.. — Утешила… - сев на кровати, он потер глаза и тяжело вздохнул. — Любимый, я все понимаю, у тебя сейчас нескончаемый стресс, Лейла в декрете, работы полно, но ты попытайся расслабиться. Давай я сделаю тебе массаж, допьем шампанское и позже повторим еще раз. — Ширин, прости, но я больше не хочу. — Как же так?! – запаниковала она. – Ты же всегда хочешь! Помнишь, как в пару лет назад, ты повредил себе ногу, играя в футбол? Уже через час после больницы, мы с тобой кувыркались! Ахмет, куда ты?! Ширин пыталась достучаться до мужа, но тот, не обращая никакого внимания на ее возгласы, отправился в душ. Уже стоя под струями теплой воды, Ахмет запрокинул голову назад и пытался понять, что же было не так в его браке. Ведь раньше он действительно сходил с ума только при одном взгляде на жену. Готов был любить ее до потери пульса. А сейчас? Он даже не смог возбудиться… Полное фиаско… Мысли о жене сразу же сменились мыслями о другой женщине, с которой он после того нелепого поцелуя старался больше не общаться. Хотя, нельзя было сказать, что поцелуй был нелепым. Наоборот, ему очень даже понравилось целовать Селин, вдыхать в себя ее легкий и ненавязчивый аромат духов, касаться ее волос, лица, тела. Если бы не известие о беде, случившейся в саду тети, то кто знает, чем бы закончился этот порыв. От воспоминаний Ахмет почувствовал, что все его тело вдруг напряглось, волна возбуждения накатила впервые за много времени. Стоило только подумать о Селин. Отключив воду и наспех вытеревшись полотенцем, он снова решил вернуться в спальню. Когда Ширин наконец-то получила то, чего так долго хотела она осталась недовольна. Муж занимался с ней сексом, будто стоял у станка, выполняя одну и ту же рутинную работу. Он не проявил никакой чуткости, ласки и уж чего говорить – любви. Впервые за их отношения, Ширин не смогла получить от близости никакого удовольствия. А ведь с Ахметом секс всегда был просто потрясающем, даже в те моменты, когда они ненавидели друг друга. Страсть поглощала все на своем пути. Перевернувшись на другой бок, она наблюдала за спящем мужем и думала о том, что возможно, теперь в ее браке был кто-то лишний.***
— Ладно, когда у нас вообще не было секса, но такой облом… - сетовала Ширин, собравшись со своими друзьями за чашечкой кофе. — Ты не думала, что причиной может быть банальная усталость? – спросила ее Лейла. – Ахмет просто переутомился. Или это стресс. Знаешь, после случившегося я тоже никак не могу прийти в себя. – она тут же вспомнила о том жутком вечере, когда упал самолет и о том жутком часе, когда узнала, что одна из ее малышек не выжила. — У меня тоже стресс. Я без секса почти месяц! — Ох, родная, не переживай, – махнул рукой Бенан. – Как только Серхио меня кинул у меня один сплошной стресс. Даже придумать ничего не могу. Мое красивое вдохновение безжалостно переметнулось к сицилийской мафии. Ширин и Лейла лишь одарили Бенана озадаченным взглядом и вернулись к проблеме первой. — Для нас с ним очень важно заниматься любовью, – продолжила Ширин. – Даже в самые трудные времена это нас спасало. А вдруг у него кто-то появился? — Любовница?! – удивилась Лейла. – Ну уж, нет, как-то с трудом вериться, что Ахмет способен на такое. Он тебя любит, это видно невооруженным взглядом. — Как говорила моя любимая мамуля: у стоячего члена ни стыда, ни совести. – сказал Бенан. – Так, что доверяй, но проверяй. — Думаешь все-таки другая женщина?! – Ширин испуганно посмотрела на друга. – Но тогда я вообще ничего не понимаю! Он же все время торчит на работе… Ох, неужели опять спит с секретаршами… — Ширин, секретарша, которая работает у нас – весит не меньше центнера. И ей пятьдесят. – напомнила Лейла. — А ваш бухгалтер? Она вроде симпатичная. — Мужененавистница. — А та, что постоянно убирается в его кабинете? — Оф, хватит! Не слушай ты никого, я уверена, что у вас просто маленький кризис на фоне всех произошедших событий. Если недовольна своей сексуальной жизнью – разнообразь. Например, одна моя знакомая, я обещала не называть ее имя, Назан Корунан, наняла мужу стриптизершу, чтобы порадовать его лек-дэнсом. — Стриптиз?.. Не знаю, чему меня еще можно научить, но попробовать стоит.***
— А он точно не рухнет? – осматривая переносной шест для стриптиза, спросила Ширин. — Мой сын играет на нем в пожарников, поверьте он крепкий. – улыбнулась молоденькая девушка. После всех долгих раздумий, Ширин все же пришла к выводу, что ей действительно нужно было разнообразить свои методы по привлечению мужа. Поэтому, не, долго думая, она пригласила ту самую стриптизершу, что спасла уже не мало браков своими танцами, к себе домой. И свято верила, что и сама способна научиться крутиться на шесте всего за одно занятие, ведь времени было в обрез. — Понимаешь ли, у нас с мужем возникла небольшая проблема… - издалека начала Ширин. – Он как бы…не в состоянии. — Не встает? – без стеснения поинтересовалась та. — Ну да… — Не стесняйтесь, со мной можно это обсудить. Я ведь как доктор. – девушка принялась протирать шест тряпочкой. – В принципе такое часто бывает, когда женщина в возрасте. — В возрасте?! – изумилась Ширин. – Вот уж не думаю, что, между нами, большая разница. Ты когда родилась? — В девяносто девятом. — Я тоже. Так, хватит болтать, учи меня! Мигом запрыгнув на шест, девушка показала свое фирменное движение, от чего у Ширин отвисла челюсть. — Сексуально… А теперь моя очередь. — Это для продвинутых. – пояснила та, вернувшись обратно на пол. – Я бы посоветовала что-нибудь попроще. Например, петтинг на стуле. — Оф, дорогуша, я не дряхлая тетка! – Ширин кинула раздраженный взгляд на девицу и подвинула ее в сторону. – Занимаюсь йогой, зумбой, кигбоксингом. Я в отличной форме! – обхватив рукой шест, она принялась лезть вверх. — Да, не плохо! – удивленно улыбнулась стриптизерша, глядя на то, как ее клиентка уже опрокинулась вниз и задрала ноги. – Только попу держи выше, а ноги как можно шире. Будь сексуальной! - через секунду послышался жуткий грохот. – Вы не ушиблись?! – она кинулась на помощь упавшей Ширин. — Все нормально. – быстро встав на ноги, та поправила майку и была готова снова попытать удачу. – Продолжаем. — Мне нравится ваш настрой, вы быстро научитесь. Полгода и будете королевой стриптиза. — Полгода?! Нет, мне нужно ваше тело и гибкость уже сегодня! Ну ладно, попа и грудь – моя, но остальное уже сегодня! – не долго размышляя, к Ширин пришла еще одна идея. – Какие планы на вечер? — С сыном буду время проводить, он приболел. — Я оплачу ему няню, а ты у нас сегодня на разогреве. Идет?***
— Ширин, чтобы ты знала, мне совсем не нравится, когда ты перекрываешь мне доступ к зрению. – говорил Ахмет, когда жена вела его за руку в спальню. — Сюрприз – есть сюрприз. – она посадила его на стул. – Садись, расслабься и приготовься к взлету. Стриптизерша была разодета в красный латексный костюм, едва прикрывавший ее интимные места. Подойдя ближе к своей цели, девушка развернулась спиной и присев к Ахмету на колени начала потираться о него. — Ого… - вырвалось из него. – Что это? – обхватив талию девицы, он начал изучать руками и другие части тела. – Кое-кто подкачался?.. — Я да, но эта попа не моя. – улыбнулась Ширин, видя, как Ахмет заинтересован в подобном. – А профессионалки. – она тут же сорвала повязку с его глаз. – Это Эмануэль! — Воу! – он тут же скинул с себя стриптизершу. – Что за черт?! — От жены – подарок. – девушка как ни в чем небывало, подошла к шесту и начала показывать свои достоинства. – Я танцую в местном клубе, не волнуйтесь, гепатит мы оттуда уже давно искоренили. — Ты, что наняла проститутку? – ошарашенно спросил он, наблюдая за девицей. — Я стриптизерша! — Это для разогрева, – пояснила Ширин, лаская плечи мужа. – Потом она удаляется, а мы с тобой приступаем к гвоздю программы. — Нет, это без меня. – Ахмет тут же встал и отошел как можно дальше от шеста. — Момент, идея! - стриптизерша усадила на стул Ширин и села к ней на колени, теперь она уже потиралась о нее. — Что ты делаешь? – смутилась та. — Шлепни меня легонько. Проблемы с потенцией - в один счет решаются лесби-ласками. – эротично сказала девушка, извиваясь словно змея. — Ты сказала, что у меня проблема с потенцией?! – взорвался Ахмет. — Э-э… - у Ширин как обычно все вышло из-под контроля и все же она надеялась на лучшее. – Так, Эмануэль, давай-ка – целуемся… — Ты хоть, понимаешь своей головой, как ты меня позоришь?! – не унимался он, сейчас ему хотелось размазать жену по стенке. — Ладно, ты свободна. – Ширин указала девушке на дверь. И как только та ушла, сообщив, что заберет свой шест завтра, Ширин предприняла еще одну попытку достучаться до мужа. — Пойми, Ахмет, я переживаю за нас. Ты совсем не обращаешь на меня внимание, у нас ничего не клеится. А я всего лишь хочу, чтобы было как раньше. — Как раньше уже не будет! – его крик становился все громче. – Ты сводишь меня с ума своими выходками! Где сейчас наша дочь?! Почему вместо того, чтобы заботиться о Лале, ты приводишь гепатитных проституток в наш дом?! Почему ты все время творишь какую-то дичь?! Почему все время пытаешься меня обдурить?! Неужели нельзя просто жить по-человечески?! У тебя есть все для хорошей жизни! Чего тебе еще не хватает?! Хочешь страсти? – в один миг преодолев расстояние между ними, Ахмет ухватился за ее волосы и притянул к себе. – Тебе нравится такое отношение? Чтобы тебя унижали? — Пусти меня! – закричала Ширин, пытаясь вырваться. – Идиот! Что ты делаешь?! Осознав, что снова потерял над собой контроль, Ахмет тут же опустил руку, которой до боли сжимал и тянул ее волосы. Он глубоко выдохнул, прикрыв глаза и сказал: — Все, Ширин, я спекся. Больше не могу так. Мне нужно побыть одному, иначе я реально потеряю голову и сделаю то, о чем потом буду сильно жалеть. Где моя дочь? — У тети, – ответила она, сдерживая опять накатившие слезы. – Не думай, что я такая отвратительная мать, чтобы оставить дочь дома, пока тебя пыталась соблазнить стриптизерша. — Значит, и я отправлюсь туда. А ты, если еще в состоянии, подумай над тем, что вытворяешь. Я даю тебе последний шанс, одумайся. Да, когда речь заходит о супружеских отношениях, всегда понимаешь, что не все так просто. И чтобы наладить общение, сошедшее с привычной дистанции, муж и жена готовы пойти на многое. Кого-то сближает общая забота о детях, кого-то общие воспоминания, кого-то общая боль. Но есть и такие, которых мучительно тяготит общество еще недавно самого близкого и родного человека.***
— Ахмет, что случилось? – с неким волнением спросила госпожа Фериде, когда увидела поздно вечером у своего порога племянника. — Ничего, тетя, - буркнул он, не поднимая на нее взгляда. – Неудачный день. Лале уже спит? — Да, я включила ей ее любимый мультфильм и налила теплого молока, это девочка уснула мгновенно. — Хорошо, тогда я, пожалуй, не буду вас тревожить. — Сынок, я не понимаю, что происходит. Ширин же сказала, что вы… — Ой, тетя не говори мне ничего о Ширин! – гневно рявкнул Ахмет, так и не заходя в дом. С одной стороны, он понимал, что должен сейчас просто перевести дух, провести эту ночь в доме своей тетушки, а на утро вместе с дочерью вернутся домой и помирится с несносной женой. Но чаша терпения была уже переполнена и начала мгновенно выливаться. Эмоции, что наполняли в этот момент Ахмета были не подвластны разуму, ему хотелось уехать куда-нибудь подальше от всего, забыться, освободить голову от всего этого мусора. Он призадумался. На данный момент было одно место, куда он хотел отправится. Хотел и желал это всей душой. — Ты так и будешь стоять тут? Голос тети Фериде вывел его из размышлений и вернул в реальность. — Я, пожалуй, пойду. – тихо сказал Ахмет, попятившись назад. — Куда?! – удивилась та, но ответа так и не дождалась. Смотря вслед племяннику, Фериде охватило чувство, что сегодня случится что-то плохое. То, что не лучшим образом повлияет на него самого и его семью. Но она не смогла его остановить, Ахмет был будто потерян, его взгляд был абсолютно пустой, он находился мыслями где-то в другом месте. «Что же творится?» - подумала госпожа Фериде, закрывая за собой дверь. – «Лишь бы мне это просто показалось…»***
Ахмет выжимал педаль газа, мчась по мокрой от дождя дороги, хорошо, что трасса была не загружена и можно было расслабиться, наслаждаясь высокой скоростью. Скорость всегда успокаивала его, управляя почти тремя тоннами железа, он мог привести свои мысли в порядок, разложить все по полочкам. К сожалению в этот раз, езда на автомобиле не спасала его. Выходки Ширин довели до пика даже такого спокойного мужчину как Ахмет, который, к слову, на многое закрывал глаза и мирился с тем фактом, что у него далеко не самая прилежная жена. Селин совершенно была другой, по крайней мере так он думал. Она была не заносчива, понимала, то, чего не видела и не слышала Ширин. У нее не было манеры слишком эмоционально выражать свои чувства и кричать о своем недовольстве. Она просто тихо сидела и слушала, то, о чем ей говорят, потом возможно давала какой-нибудь совет или же просто понимающе, ободряюще улыбалась. Мысли о Селин снова накрыли его с головой, особенно он все время прокручивал тот поцелуй, что случился в кафе. Эта женщина являлась самой желанной целью уже долгие месяцы, он был готов набросится на нее словно дикий зверь и взять прямо там, возле столов, накрытых розовой скатертью. Хорошо, что этого не случилось, иначе бы Ахмет ее просто спугнул, он чувствовал, что с ней нельзя обращаться так как было привычно для него. «И зачем ты об этом думаешь?! – мысленно взбесился Ахмет, затормозив возле круглосуточной аптеки. – С Селин ты спать не будешь! Даже, если она призналась тебе в своих чувствах, даже если эти чувства взаимны. Ну уж, нет! Нельзя ничего портить.» – он повернул голову в сторону мигающей вывески и вышел из машины. — Добрый вечер, что вам угодно? – поинтересовался фармацевт. — Дайте что-нибудь от боли в голове, - нетерпеливо сказал Ахмет, его взгляд блуждал по ветрине. – Что-нибудь действенное. — Возьмите «Bi-Profenid», очень хорошо помогает и быстро снимает головную боль. – посоветовал тот. Вдруг взгляд Ахмета упал на нижнюю полку, и он увидел пачку презервативов. — А-а… - протяженно говорил Ахмет, все еще глядя на вниз. – Посоветуйте, какие лучше взять? Он чувствовал себя словно мальчишка, который первый раз пришел за «тем самым» и жутко стеснялся произносить такое вслух. Раньше он просто молча брал первую, попавшуюся пачку, и кассир так же молча пробивал их, теперь же Ахмет задался дилеммой: «Может быть есть разница?» За все годы брака он и думать забыл, что такая вещь как презерватив ему еще может понадобиться. С Ширин они уже давно научились предохраняться – не предохраняясь. И он был просто уверен, что дурацкие резинки не нужны глубоко женатому мужчине. Отнюдь… — Самые лучшие – «Durex», - сказал фармацевт. – Они естественно самые дорогие, есть подешевле «OK». И самые дешевые «Ganzo». «Черт, что ты делаешь, кретин?..» - мысленно разрывался Ахмет, пока на него выжидающе смотрел фармацевт. — Давайте самые дорогие. — Хорошо, какие? — В смысле какие? – с каждой секундой этот разговор для Ахмета становился все невыносимей. – Сказал же самые дорогие! — Есть с ребрами вдоль, ультрамягкие, горячий контакт, нулевой… - стал перечислять фармацевт. — Нулевой?! – возмутился Ахмет, это уже было прямое оскорбление. – Вы издеваетесь надо мной?! — Простите, я просто перечислял имеющиеся. Кстати нулевки – это самые лучшие. Они идут с ребрами, смазкой и очень тонкие. Медленно прикрыв глаза, Ахмет выдохнул: — Давайте уже любые… — Отлично, - тот сразу же пробил пачку презервативов и с легкой улыбкой на лице спросил: – Лекарство от головной боли пробивать? — Нет!***
У Селин Йылмаз была проблема – она не собиралась влюбляться в Ахмета Эрдема. Ее приводило в ужас, что она может иметь связь с женатым мужчиной, который к слову являлся родным братом бывшего. Нет, конечно, Селин не собиралась влюбляться в Ахмета, но в глубине своего сердца она знала, что уже сделала это и довольно давно. Поэтому, она так же знала, что пришло время прекратить их общение… «Мы уже практически месяц не общались. – размышляла Селин, помешивая в турке кофе. – Он просто мой инвестор. Ничего другого быть не может. – пытаясь уговорить себя остановится именно на этом, в ее памяти снова всплыл тот поцелуй в кафе. – Боже, у меня даже секс не был настолько наполнен чувствами, как этот поцелуй… Так, все хватит, Селин! Остановись! У него есть жена и ребенок. И сейчас он с ними. И он наверняка счастлив.» Пока Селин пыталась убедить себя в том, что сможет подавить вспыхнувшие чувства к Ахмету, в дверь раздался звонок. — Ты, что тут делаешь?! – вытаращила глаза Селин. Она с изумлением смотрела на Ахмета. Внешне он старался быть уверенным и спокойным, но Селин сразу же почувствовала, что внутри творится полный хаос, стоило взглянуть в его глаза и все стало ясно. — Проходи, - тут же сказала она и пропустила гостя в дом. – Мне стоит о чем-то тебя спросить? — Нет, я не хочу говорить. – пройдя внутрь, Ахмет по-хозяйски сбросил с себя куртку и швырнул ее на стойку для вещей. Селин хотела было возмутиться, такое поведение являлось неподобающим, он не мог взять и делать, что вздумается. Или мог? Селин запуталась. Тем временем Ахмет сел на ее диван и скрестив руки на груди стал о чем-то скрупулёзно думать. — Прости, но я все же хочу, чтобы ты объяснился. – она подошла к нему и встала напротив, так же скрестив руки. — А я не хочу, - как упрямый ребенок повторил он. — Тебе придется. Это ты заявился ко мне в дом поздно вечером, это ты швырнул свои вещи, словно квартира не моя, а твоя и это ты не разговаривал со мной почти месяц. Так, что я требую объяснений! — Ты тоже не разговаривала со мной. Хоть бы написала. Спросила все ли у меня в порядке. Глядя на него, Селин громко усмехнулась. Ахмет действительно сейчас хотел поставить ее поведение в укор? После всего, что случилось? — Ты в тот вечер, словно пуля вылетел из моего кафе! — Потому, что я узнал, что на мою дочь чуть не рухнул винтовой самолет! Ахмет понимал, что не имел права повышать на нее голос и в чем-то упрекать. Он действительно после всего случившегося сам оборвал общение с Селин. Но ему было невыносимо обидно, что она за это время не предприняла никакой попытки сблизиться вновь. — Я отправила тебе по почте письмо с моими наилучшими пожеланиями. — Спасибо, очень любезно с твоей стороны. Из кухни раздался шипящий звук, а потом резкий запах кофе проник в гостиную. — Черт! – цокнула Селин, вспомнив, что забыла про кофе, она сразу же побежала на кухню и стала вытирать грязную панель плиты. – Из-за тебя в моей голове творится полный хаос, - бубнила она себе под нос. — Стой, горячо же, - Ахмет тут же возник у нее за спиной и пытался отобрать губку, которой Селин вытирала кипяток, но она настойчиво не хотела этого делать. – Упрямая! – взбесился он, все же выхватив из рук эту чертову губку и выкинув ее подальше. – Не раздражай меня! — Ах, это я тебя раздражаю?! – в ее глазах появился огонь гнева. – Явился в мой дом, сыпешь на меня упреки, язвишь, не хочешь ничего объяснять, - от накативших эмоций, Селин всю затрясло, а может быть ее тело начало трясти от близости этого мужчины, Ахмет не сводил с нее напряженного взгляда. – Ты вообще… Как ты смеешь… Но больше Селин не смогла ничего сказать. Он мигом накрыл ее губы поцелуем и заткнул рот. Этот поцелуй нельзя было назвать изучающим, как было в первый раз, осторожным, наоборот этот поцелуй был молниеносным, утверждающий, он нес в себе отчетливый позыв, говорящий о том, что мужчине плевать хочет этого женщина или нет. Его язык проскользнул прямо в рот и был очень настойчив, Селин будто окаменела, она пыталась вытолкнуть его, сжать зубы, чтобы наглец больше не имел доступа, но при этом только лишь отвечала в такт. Уголки губ начали больно отзываться от того насколько Селин широко открыла рот, Ахмет же все продолжал втягивать ее губы в себя и покусывать их. Как будто он пытался заглотить ее полностью, словно питон. Тело Селин начало отзываться на его ласкающие руки в области талии, точно так же, как и в прошлый раз, она понимала, что обмякла и больше себе не принадлежит. Еще немного и ей будет невозможно себя сдерживать, сохранять рассудок. Внизу живота будто вспыхнул огонь и его жаркие языки пламени обжигали промежность Селин. Долгое время у нее уже не было никакого контакта с мужчинами, ее мысли были слишком заняты бизнесом, на плотские утехи просто не было сил и желания. Теперь же, когда она встретилась с Ахметом и когда он прижимал ее бедра, ее тело к себе, Селин наконец вспомнила, что такое возбуждение, желание обладать мужчиной. — Стоять! – прикрикнула она, оттолкнув от себя Ахмета, мизерные остатки самообладания твердили ей о том, что не следует продолжать делать то, о чем Селин потом пожалеет. От ее неожиданного толчка, Ахмет покачнулся и растеряно посмотрел, его взгляд был затуманен омутом страсти к этой женщине, в голову уже поступил сигнал, что нужно действовать и немедленно. В конец-концов ему еще никогда не приходилось ждать столько долго, если женщина ему нравилась, и он хотел ее, то мог получить ее без особых на то усилий. Даже высокомерная и капризная модель отдалась ему спустя пару часов после знакомства, а тут возникли проблемы. Хотя, проблемы действительно были. И будут, если Ахмет не придет в себя и не остановит себя сам. — Прости, - коротко сказал он, опустив глаза. – Сам не знаю зачем я это сделал, - Ахмет выставил перед собой руки, давая понять, что ей больше не нужно переживать о том, будто он снова накинется на нее. – Идиот… — Я сама виновата. Ты сделал все правильно, что не общался со мной. – и хоть тело Селин сейчас все пылало от подступившего желания, все же она решила руководствоваться разумом. – Это ни к чему хорошему не приведет. — Да. Мы запутались. — Очень сильно запутались… — Но я не могу делать вид, что ты мне безразлична. Я хочу тебя. – поймав на себе взгляд Селин, он попытался объясниться более правильно: - То есть я хочу тебя всю. Говорить с тобой, видеть, как ты улыбаешься, знать, о чем думаешь, спрашивать твое мнение. Оф, не знаю, как еще объяснить, что я люблю тебя! В этот момент Ахмет будто освободился от того, что его столько времени мучало и не давало спокойно жить. Пытаясь подавить в себе эти чувства, он с каждым разом понимал, что они становятся все сильнее и сильнее. — Ты врешь, - прикусила губу Селин в надежде сохранить спокойствие и не кинуться ему на шею. – Не любишь. — Люблю. Правда люблю. Я не мастер красноречивых слов, так, что не жди от меня серенад под окном. – в этот момент он потеребил пальцем свое обручальное кольцо. «Да, Ахмет, браво!» - внутренний голос ядовито напоминал ему о своем положении – «Просто класс, хвала тебе и почет…» Внутри Селин шла настоящая борьба, она понимала, что им не светит хорошего конца, даже при взаимных чувствах, но также она понимала, что больше не в силах себя контролировать и делать вид будто она не сходит с ума от этого мужчины. Будто ни разу не представляла, как они лежат в кровати, его обнаженное тело прижимает тело Селин к постельному белью, и они занимаются любовью. Эта фантазия взыграла еще более бурными красками, когда Ахмет осмелился впервые ее поцеловать. После этого Селин хотелось целиком и полностью принадлежать ему, дарить свою любовь и ласку, получать его энергию, изучать новые глубины плотского наслаждения. И в этот момент, когда Селин мечтала, чтобы Ахмет снова поцеловал ее, взял на руки и отнес в спальню, она заметила, как он нервно теребит кольцо на пальце. — А как же… - было трудно сказать это имя. – Как же… Она? — Не знаю, - честно признался он. – Поэтому не обещаю тебе ничего. Это было бы гадко с моей стороны, внушать тебе, что я бошу все ради…тебя. — Да уж, спасибо за честность. – горько хмыкнула Селин. – Но это хотя бы правда. То есть ты сейчас набрасываешься на меня, хочешь затащить меня в постель, при этом говоря, что не собираешься строить со мной никаких отношений и ждешь, чтобы я согласилась на это? Ахмету нечем было ее крыть. — Все так и есть, - согласился он. – Я женат. И у меня есть ребенок, которого я не променяю ни на кого, потому что она – смысл моей жизни. И я действительно тебя хочу. Хочу тебя всю и без остатка. Но к тебе меня привело не чувство похоти или желание взять новый барьер. Такие вещи мне уже давно не интересны. — Значит говоришь, что любишь, но не можешь быть со мной? Хм, как банально… — Банально, - вздохнул Ахмет, кивая головой. – Глупо, нелогично, бессмысленно. Можно и дальше продолжать приводить доводы, почему мне стоит сейчас уйти и больше нам не общаться. Но единственное, что я знаю – это то, что ты наполняешь мою жизнь светом, покоем, умиротворением, с тобой я могу расслабиться и не думать ни о чем. Могу говорить все, что у меня на уме, высказывать свои страхи и опасения. Даже глупости, которые приходят мне на ум озвучиваю, и ты смеешься. Для меня это и есть любовь. Человек, с которым я чувствую себя максимально комфортно является моим любимым человеком. Чем больше Ахмет говорил, тем яснее Селин понимала, что она не в силах больше противостоять ему и себе. В этот момент она поняла, что время закрыть свои чувства на замок пришло… — Я люблю тебя, Селин. И так же ушло… Она сама припала к его губам и подарила ему чувственный поцелуй. Пустая квартира... Кроме них... Они стояли посреди кухни и целовались не в силах оторваться друг от друга. Прижав девушку к двери, Ахмет обеими руками держал лицо Селин, а она положила руки ему на бёдра. Поцелуй. Долгий. Селин не выдержала и засунула руки под толстовку Ахмета. Он начал расстёгивать рубашку ее на груди. Рука Ахмета легла на бедро любимой, вторая вновь на лицо. Раздался тихий стон. Ахмет больше не мог терпеть, он поднял девушку на руки и понёс в комнату. И всё это не прекращая целоваться… Селин не хватало воздуха, она чувствовала себя снова юной девочкой, у которой вот-вот случится первый в жизни секс. Ахмет опустил ее на пол, и ласково обнял её за талию, прижав к себе. Глаза его горели необыкновенной любовью… Запах и духи сводили её с ума… Она, не отрывая взгляда, смотрела в карие глаза любимого. Ах, как же долго она ждала этого… Он медленно начал ласкать её ушко, играя языком с серёжкой… Она крепко обхватила его за спину, впиваясь ногтями в спину. Ахмет не останавливался, его это невозможно возбуждало. Сладкий запах её алых губ усиливал это возбуждение. Селин почти задыхалась от страсти, алчно желая продолжения. Как же долго она желала его… Селин стояла на том же месте, где он ее поставил, она даже не шевелилась. Ахмет отметил каким затуманенным сделался ее взгляд, как пылают ее щеки, он улыбнулся. — Не бойся ничего, — сказал Ахмет, покрывая поцелуями ее лицо и шею. Задыхаясь, она ответила: — Я и не боюсь. Он был очарован милой наивностью, ее полуопущенными густыми ресницами, отрешенным выражением лица. Его рука медленно опустилась вдоль ее бедра до самого края юбки, потом заскользила вверх, но уже под юбкой. — Боже… - закатила глаза Селин, наслаждаясь его прикосновениями. Стройное теплое бедро было обтянуто шелком; поднимаясь выше и выше, его рука дотронулась заветного места поглаживая его через ткань трусов. Он пробормотал что-то себе под нос и, жадно припав ртом к ее губам, опрокинул Селин к стенке. Ахмет снова приник к ее губам, сильными движениями лаская ее спину и ягодицы. Селин чувствовала его желание, он разжигал ее страсть медленно. Ахмет чувствовал, что теряет контроль, его плоть желает быстрее оказаться внутри ее горячего и нежного лона. Он сдерживал себя ради нее, ведь Селин не была как все, она была его ангелом. Ее губы завладели его ртом. Кончиком языка он проник в ее рот, нежно проводя им внутри. Внизу живота у Селин возник горячий комок, трусики намокли. Через тонкий хлопок блузки она чувствовала твердую пряжку ремня на его джинсах. Ее нежная грудь прижималась к твердым мышцам его груди. Ахмет чуть отстранил ее и взялся за верхнюю пуговку на ее блузке. — Я хочу тебя раздеть. Она кивнула. Он медленно начал расстегивать ее блузку. Когда костяшки его пальцев скользнули по выпуклостям ее грудей, она судорожно вздохнула от сладострастного предвкушения. Он подождал несколько мгновений, поймал ее взгляд и хитро улыбнулся, затем продолжил свою работу. Расстегнув, последнюю пуговку, он распахнул на ней блузку, открыв кружевной белый бюстгальтер. Осторожно расстегнув застежку между грудей, он провел пальцами по нежной коже и накрыл ее груди ладонями. Она закрыла глаза: ощущение тепла его рук захватило ее, жгло и опаляло. — Как ты красива, – прошептал он. Селин запрокинула голову. Ахмет начал ласкать ее соски, и горячая волна, от которой подгибались колени, прошла по ее телу. — Ну нет, мы пока никуда не спешим, – улыбнулся он, поддержав ее рукой за спину, а другой лаская ее сосок и приникая к нему губами. Коленом он осторожно раздвинул ее ноги, сжимая ее в объятиях и то нежно проводя языком, то жадно лаская губами грудь. Обжигающий жар разлился у нее между ног. — Ахмет… – простонала она. — Можно расстегнуть твой лифчик? Она кивнула. Ахмет протянул руки ей за спину и расстегнул крючок. Затем его рука скользнула вперед и обхватила ее грудь. Она выдохнула его имя. — Ты хочешь, чтобы я прекратил? Она молча покачала головой. Говорить не было сил. Его руки трогали ее грудь, ласкали и сжимали ее. Когда ласка сосредоточилась на соске, Селин закусила губу. Сосок был набухшим и твердым еще до того, как Ахмет дотронулся до него. — О Всевышний, ты великолепна, — Ахмет продолжал кончиком большого пальца поглаживать твердый сосок, едва касаясь его. Ее бросало то в дрожь, то в жар. Селин, ослабевшая, положила голову ему на плечо. Она обняла его, ее ногти впились в его упругую спину. Он снял с неё блузку и бюстгальтер. Селин почувствовала на обнаженной груди дуновение свежего ветра из открытого окна. Ахмет казался таким прохладным и холодил ее разгоряченное тело. Поцелуй был нежным, волнующим. Губы Ахмета покусывали кожу, язык дразнил. Он слегка коснулся напрягшегося соска своей щетиной, и ей показалось, что она сойдет с ума от невыразимого блаженства. Затем его губы втянули сосок в себя, и Селин почувствовала жаркие, всасывающие движения его рта. Каждое такое движение рождало в глубине ее чрева бурные отклики. Они были восхитительны, захватывающи, заставляли забывать все на свете. Инстинктивно она подалась вперед, чтобы ему было удобнее. Ахмет взял ее груди двумя руками, облизывая, обсасывая дразнил соски, как будто пил из драгоценной чаши жизни. Когда он отрывался, то терся носом о ее шею и шершавой щекой о ее щеку. Затем опять припадал к груди. Одежда мешала ему и раздражала ее. Он обеими руками провел по ее волосам, затем по лицу, тронул губы, распухшие от поцелуев. Его пальцы гладили ее шею, груди. Он смотрел на нее, как на волшебное создание. — Покажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя мой ангел. Взяв обеими руками его голову, она приблизила ее к своей груди и смотрела, как губы Ахмета обхватили ее сосок. Она крепко зажмурила глаза от удовольствия. Он ласкал соски зубами и языком, а она лишь дрожала, тяжело дыша и цепляясь за него, чтобы удержаться на ногах. Положив руки на ноги, он стал продвигаться вперёд. Где-то за коленями девушки, он остановился и лёг на неё, начав расстёгивать ремень джинсовой юбки. Он спустил юбку вниз. — Перешагни через нее, - сказал он. Она так и сделала, и он отбросил юбку в сторону. Встав на колени, он расшнуровал и снял с нее ботинки. Потом его руки скользнули вверх по ногам к трусикам. На ней были светлые полупрозрачные трусики, сквозь которые проглядывал шелковистый лобок. Он не собирался быть грубым, не хотел пугать ее, но и терпеть больше не было сил. Вот уже сколько времени он представлял себе этот момент, но действительность оказалась сладостнее любой фантазии. Наверное, потому, что он по-настоящему любил ее, любил и уважал, секс представлялся ему чем-то гораздо большим. Опуститься на ее тело, погрузиться в него было чем-то большим, чем просто физическая близость, чем-то глубоко затрагивающим душу и ум, единением более высоким, чем просто слияние тел. Ахмет поцеловал ее в ухо, слегка прикусив мочку. Селин задохнулась, сжала пальцы на его запястьях и прошептала: — Как хорошо! Он улыбнулся, сдерживая охватившую его страсть. Она почти не дышала, ее тело сотрясала дрожь. Он сжал ладонью нежную налившуюся грудь, и они оба застонали. Селин по кошачьи замурлыкала от удовольствия, как умеют это делать женщины, но слегка дернулась. — Знаешь, я могу кусать и другие места. Это тебе понравится еще больше. Например здесь. - сказал Ахмет и, склонив голову, легко сжал сосок зубами, одновременно облизывая его, так же как за секунду до того играл с ее ухом. Селин обхватила его голову, зарывшись пальцами в густые волосы, и вскрикнула. Он разжал зубы и, широко открыв рот, обхватил губами почти всю ее маленькую грудь. Она сама развела ноги. Рука Ахмета, заскользила по животу, добралась до резинки трусиков. Девушка дрожала и стонала, он понимал, что мучает ее так же, как себя. В тот момент, когда его пальцы проникли под тонкую ткань, он снова поцеловал ее, и этот поцелуй поглотил готовый было сорваться с ее губ крик наслаждения. Она была горячей, влажной, ее нежная плоть набухла, а его пальцы все ласкали ее, пока Селин не начала задыхаться от страстного желания. — О Аллах … — ее тело инстинктивно дернулось вперед и еще теснее прижалось к нему. Продолжая целовать каждый сантиметр ее груди и шеи, Ахмет медленно достиг уха и снова прихватил зубами мочку. Его язык раз за разом все глубже проникал внутрь, так же как внизу это делал его палец. Обхватив его бедрами, она начала двигаться вместе с ним в заданном ритме. Ахмет понял, что она готова, подняв ее на руки он бережно уложил её на кровать, он относился к ней не как к опытной женщине, а как к юной девственнице. Он всегда подозревал, что в Селин таится бездонный омут страсти, которая когда-нибудь вырвется наружу и окажется безудержной и неукротимой. От каждого ее движения, каждого хриплого, низкого стона все его тело бешено пульсировало. А когда он прошептал: «Ты, наверное, очень вкусная. Представь себе, как я пробую тебя там, солнышко, как мой язык входит туда и лижет тебя…» — она издала сдавленный крик и испытала кульминацию. Ахмет продолжал неистово сжимать ее в объятиях до тех пор, пока она, тихо постанывая, не обмякла в его руках в полном изнеможении. Подхватив ее, он понес положил на кровать поверх прохладного покрывала и опустился сверху. Он целовал ее долго и страстно, ласкал ее грудь, бедра, живот, время от времени отстраняясь, чтобы полюбоваться своим ангелом. — Ты — совершенство, солнышко! — «И этим еще ничего не сказано», — добавил он про себя. Он продолжал целовать и прикусывать ее груди; губы его были мягкими, язык — твердым. Тело Селин, казалось, было «сконструировано» точно по его идеальным чертежам. Он сходил с ума от желания, но она лежала расслабленная и удовлетворенная, отрешенно расчесывая пальцами его густые волосы. Ахмет смотрел на нее как на божество, поклоняясь ей, задерживая взгляд на каждом изгибе ее тела, впитывая его в себя. Несмотря на остроту желания, он опустился на колени возле кровати снял с девушки трусики швырнул в дальний угол комнаты, и широко развел ей ноги. Его взгляд упал на ее раскрытое розовое лоно было прямо перед его лицом. От этого зрелища Ахмет чуть совсем не потерял голову. Осторожно, понимая, что она только-только испытала оргазм, он погладил ее пальцами и ощутил липкую горячую влагу. От скромности Селин не осталось и следа, она позволила ему разглядывать и касаться себя. Глубоко вдохнув, чтобы справиться с волнением, он подумал, что мог бы вот так смотреть на любимую целую вечность. Положив, ее ноги себе на плечи, он наклонился вперед. Теперь она была совершенно открыта и беззащитна, она хочет принадлежать ему навсегда. Ахмет поднял голову и встретился с ней взглядом. Его глаза пылали страстью. Селин догадывалась, чего он хочет от нее. Странно — но она не испытывала никакого стыда. Каковы бы ни были чувства Ахмета, она знала, что он принимает ее такой, какая она есть. Ей всегда было хорошо с ним. Она приподняла его подбородок ладонью. — Ты хочешь попробовать меня? В его глазах вспыхнуло алчное желание. — Да, — ответил он. — О да. Не мешкая ни секунды, он принялся ласкать нежную кожу внутренней поверхности ее бедер. Его губы были нежны и осторожны, когда он знакомил ее с этой стороной любовных игр. Селин молча смотрела на голову у себя между ног. Его губы скользили вдоль ее ног в нежнейшей из ласк. Ахмет не торопился, двигаясь вдоль ее бедер то вверх, то вниз. Он не касался самого сокровенного, как бы оставляя это лакомство на десерт. Он прижимался лицом к ее мягкому податливому бедру, бормоча что-то нечленораздельное и осыпая ее поцелуями. Она задрожала. Больше не сдерживаясь, он жадно, горячо поцеловал ее розовую кожу, прихватил губами набухшие губки, провел по ним горячим языком. Селин закрыла глаза, испытывая острое наслаждение от ощущения его горячих губ и жаркого дыхания в таком сокровенном месте. Ахмет невнятно пробормотал что-то страстное и чувственное. Он обхватил ее ягодицы и еще сильнее прижал к себе. Ему хотелось продлить эти неповторимые ощущения, принадлежащие, только им двоим. Язык скользнул вдоль ее лона. Селин вскрикнула от этого прикосновения. Ахмет языком проник внутрь нее, он поднял ее бедра высоко, так высоко, что девушка оказалась практически подвешенной в воздухе, касаясь постели лишь лопатками. И замер. Затем лизнул и снова замер. И опять лизнул. Она сжала покрывало в кулаке, не веря, что Ахмет способен дать ей такие ощущения. Ещё не один из её любовников, не мог подарить ей такого наслаждения. – О Аллах! – вскрикнула Селин, чувствуя, как его язык проникает меж ее половых губ, в узенькую дырочку, все глубже и глубже, вылизывая, лаская ее изнутри. Он вновь и вновь проникал языком в ее лоно, касаясь твердого пульсирующего комочка внутри. Она запустила пальцы в его густые волосы, изо всех сил сжимая шелковистые пряди. Крепко упершись ступнями в его плечи, но ощутила, как сильно впиваются в ее мягкие бедра крепкие мужские руки, удерживая ее на месте, а его горячий язык медленно-медленно лижет ее лоно, от закрытых складочек и вверх, до клитора, обводит розовый треугольник между ног. Ахмет посасывал нежные лепестки ее лона, гладил и ласкал их. Полностью отдавшись наслаждению, он все сильнее прижимал девушку к себе. Не слышал ее сдавленных криков и еле сдерживаемых стонов. Он просто любил ее своим ртом. Именно сейчас Селин по-настоящему поняла, почему Ширин так крепко держала Ахмета при себе, он был восхитительным любовником. Он самозабвенно отдавался чувственным ощущениям. Каждая клеточка его тела, казалось, участвует в любовном акте. Ахмет являл собой воплощение чувственности. Раскинула пошире ноги и задрожала в предчувствии новых ласк, издав страстный стон. Сильные пальцы Ахмета раздвинули розовые лепестки, и его горячий язык скользнул по нежной коже её сокровенной плоти, кружа вокруг самого входа. Она ахнула и выгнулась ему навстречу. Ахмет усмехнулся и переместился к её клитору. Обхватив его губами, он стал нежно посасывать маленький бугорок, постепенно наращивая темп. Язык дразнил клитор, водя по нему вверх-вниз, моментами посасывая, Селин застонала громче. Рот его был очень нежным, и промежность её начала плавиться. У Селин перед глазами поплыли оранжевые круги, на нее нахлынули давно забытые воспоминания. Соски ее затвердели и стали до боли чувствительными, она сжала в ладонях и дразнить соски, вздрагивая при каждом очередном прикосновения. Большим и указательным пальцами она сдавила твердые бутоны сосков и с силой потянула за них. Когда она сделала это, из груди ее снова вырвался сдавленный стон. Лоно сжалась, забившись в конвульсиях вокруг его пальцев. Но она нуждалась в более основательном проникновении. Она хотела быть заполненной им без остатка. — Ахмет, я хочу тебя. На одно короткое мгновение он оторвался от неё и поднял голову. — Не раньше, чем я здесь закончу, – хрипло прошептал он и снова склонился над ней. Она застонала и притянула его голову ближе. Обведя пальцем нежную розовую дырочку, он проник в неё двумя пальцами, растягивая и проверяя, готова ли она. Тугое лоно плотно обхватило мужские пальцы. Пальцы сменились горячим языком, и Селин задохнулась. Его рука скользнула между ягодиц, и пальцы прикоснулись к её анусу. Слегка нажимая на чувствительное отверстие, он продолжал исследовать её лоно языком, проникая все глубже. Девушка лихорадочно забилась под ним, доведенная до отчаяния откровенными прикосновениями рта и ласковых рук. В ответ он продолжал пронзать её своим языком. Накрыв ртом её клитор. Рука Ахмета погладила ее по наружным губам, но не сжала их, а раздвинула, просунув внутрь два пальца. В следующий миг другой его палец проник в анус девушки. Потом он начал совершать возвратно-поступательные движения, имитируя движения мужской плотности. Это было божественно. Тело Селин стягивалось мучительной судорогой при каждом движении горячего языка и погруженных в нее пальцев. Схватив руками его волосы, она потянула его. Ахмет видя, что Селин всё нравится, ввёл пальцы глубже, в оба ее тайных прохода и стал активно двигать и ласкать ее изнутри в едином ритме, при этот дразня клитор языком. Оргазм обрушился на неё мгновенно. Селин изогнулось в его руках. Она кричала снова и снова. Движения Ахмета стали медленнее. Он осторожно высвободился из её хватки и терпеливо подождал, пока она успокоится. Как только по телу девушки прокатилась последняя дрожь удовольствия, Ахмет возобновил свои ласки. Сначала он едва прикасался языком к распухшим чувствительным складкам, вынув пальцы из лона проник в него языком, чтобы насладиться сладким нектаром её страсти. Его палец продолжил ласкать нежную попку, проникая внутрь уже без особого труда. Он добавил к пальцу еще один. За короткой вспышкой боли последовало необыкновенное, прежде незнакомое ей удовольствие. Селин вновь накрыло волной экстаза, её охваченное агонией тело выгнулось навстречу его рту. Удовольствие снова и снова пронзало её, из горла рвались полные истомы крики и стоны. Волны наслаждения накатывали одна за другой, обрушиваясь на нее подобно водопаду, подводя к сияющей вершине. — Милая, тебе хорошо, — хрипло шептал он. Ее тело продолжали сотрясать конвульсии, а он, казалось, был намерен довести ее до полного изнеможения. Селин стало жарко и неописуемо хорошо. К этому приторно-сладкому блаженству примешалось и чувство вины. Но как это ни странно, оно не испортило ей настроение, как портит ложка дегтя бочонок меда. Напротив, приятные ощущения стали острее, в ней взыграла кровь: ведь не случайно сказано, что запретный плод самый сладкий! Не трепещет ли сердце, как птичка в клетке, именно потому, что ее вовлекли в свальный грех? Руки Селин обессиленно лежали на голове Ахмета. Она не могла даже пошевелить ими. Повернув голову к окну, она увидела прямо перед собой висящую в небе луну. Белые пальцы облаков протянулись на иссиня-черном небе подобно спутавшимся прядям волос. «Какое блаженство, — подумала Селин. — Неописуемое блаженство.» Она запомнит эту ночь на всю жизнь. Эта картина навсегда запечатлелась в ее мозгу и в ее сердце. Ахмет постепенно успокаивался. Он продолжал страстно прижиматься к ее лону, а пальцами водить внутри. Ему не хотелось отпускать ее. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Он не мог подобрать этому точного определения, но произошедшее потрясло его. Ахмет был похож на изголодавшегося человека, обнаружившего перед собой накрытый стол. Что с ним происходит? Как бы это ни называлось, но с каждой минутой становилось все хуже — или лучше, в зависимости от того, как на это посмотреть. Как и раньше, чем больше он получал, тем больше хотел. Селин казалось, что эта сладкая пытка, наполняющая ее кровь белым пламенем нечеловеческого наслаждения, будет длиться вечность. Она дрожала и вскрикивала от каждого движения, от каждого проникновения, прикосновения, воздух звенел от ее криков, а ее бедра бессовестно двигались. Она изгибалась тугим луком, извивалась под руками любовника, ощущая только крепкие толчки в своем теле и язык, вылизывающий жадно ее бьющееся, трепещущее тело. — Достаточно, достаточно! – выкрикивала она, пытаясь вывернуться, закрыться, но он держал крепко, и его пальцы ласкали ее жестче, настойчивее, язык трепетал быстро-быстро, отчего в обласканной точке разгорался пожар, охватывающий все ее тело, и Селин кричала, кончая совершенно невероятно, чувствуя легкие влажные поцелуи на своем трепещущем лоне. Уткнувшись лицом в её нежный живот, он ждал, пока она вернется с вершины блаженства. Ахмет открыл глаза. Их взгляды встретились. Он медленно вынул пальцы из её попки. Лоно Селин сжалось, и она снова испытала возбуждение. Невероятно. Он в последний раз поцеловал ее лоно и поднялся, нависая над ней. Открыв глаза, Селин встретила его страстный взгляд и улыбнулась самой чувственной улыбкой, какую только можно представить. — Ты – самое прекрасное, что я когда-либо видел. — Хочу, чтобы ты был во мне. Сейчас же... — Потерпи ещё чуть-чуть милая… Он опустил голову и лизнул её клитор. Селин подскочила и вскрикнула – всего лишь одно прикосновение, и её страсть разгорелась с новой силой. Это было уже слишком. Ей хотелось почувствовать его плоть внутри себя. Она обхватила его лицо обеими руками и притянула к себе. На этот раз он поддался. Слившись с ним в поцелуе, она ощутила на его губах острый вкус своей страсти. Ахмет поднялся с колен вытащил пару бумажных салфеток из коробки на ночном столике и вытер пальцы. Бросив салфетки на пол. Быстро разделся, достал презерватив из кармана джинсов и, зажав его в зубах. Он разорвал блестящий пакетик и только собирался надеть презерватив, его остановила рука Селин. — Постой! Ахмет был великолепен. Селин залюбовалась его телом словно у античного бога. Ей никогда не приходилось видеть столь прекрасно сложенного мужчину. Ее взгляд скользнул вниз по телу Ахмета, и она облизала губы. Мужская плоть была полностью готова к действию. Голова Селин закружилась голова от удовольствия и от сознания того, что вот этот могущественный бог полностью в ее власти. Она встала и положила руки на его грудь. А потом медленно, очень медленно погладила золотистую кожу, наслаждаясь ощущением твердых мышц. Когда же ее руки заскользили вниз, к животу, она почувствовала, как по всему телу Ахмета пробежала дрожь. Она взяла в руку его твердую плоть и нежно погладила. Из него вырвался почти болезненный стон. Селин улыбнулась, поддразнивая его: — Я делаю тебе больно? — Нет… — выдохнул он. — Хотя, мне кажется, ты могла бы сейчас свалить меня одним толчком. Все, что мне нужно, так это думать о тебе...видеть тебя...ощущать твой запах, и я жажду твоих прикосновений... От слов Ахмета тело Селин вспыхнуло жаром. — Я так хочу тебя, что пылаю с головы до ног, — прошептал он, касаясь губами ее губ. — У тебя такая горячая кожа. Мне нравится ее чувствовать. - сказала она между поцелуями. Она опустилась на колени взять в руку мужскую плоть, упорно смотря на него. Снизу вверх. Он облизал губы кончиком языка, выдавая с хрипом, смотря сверху вниз и ждал. Уровень адреналина в ее крови достиг пика, она потянулась к фаллосу и накрыла губами крупную головку пососав. Он схватился за ее волосы, сжимая у корней. — Какая же ты… — тихо прошипел он через стиснутые зубы. — Хочу тебя! Ещё. Не останавливайся… — говорил он, нетерпеливо раскачивая бёдрами. Ее рот накрыл головку, всасывая ее внутрь, ее язык начал тереть, гладить и дразнить его ультра-чувствительную плоть. Селин внимательно наблюдала, за выражением его глаз, за искажающимся лицом. Острые клыки по бокам его рта поблескивали, придавая ему определенно сексуальный, опасный вид. Жесткий звериный рык вырвался у него из горла, ее лоно сжалось в спазме влажного возбуждения. Мужчина внутри всегда держал все под контролем, не давая нарушиться хрупкому балансу. Селин знала, что сейчас она его дразнит, что зверь вот-вот вырвется на свободу. И ей хотелось показать Ахмету, что она ему идеально подходит. Она была прекрасна. Другими словами просто никак было не описать мягкое сияние страсти в зеленых глазах, и румянец желания на ее щеках, ее покрасневшие губы, сомкнувшиеся вокруг его фаллоса. Слишком красивая. Слишком невинная и слишком соблазнительная в своей страсти. Черта-с-два он сможет теперь оттолкнуть ее. Ахмет держал ее волосы не отпуская. Она наблюдала за ним томным взглядом, а его тело изнывало под ее терзающим языком, и животное билось под кожей, требуя освобождения. Он никогда раньше не ощущал такого, даже с Ширин. Это ощущение пульсации, трепета — зверь внутри боролся за свободу, а мужчина внутри боролся, чтобы удержать его. Боже, он хотел, чтобы это длилось вечно. И, кажется, сама Селин наслаждалась процессом не меньше. Она облизывала и посасывала, и, похоже, наслаждалась каждой секундой прикосновения к нему, как и тогда, когда он прикасался к ней. — О да, — Ахмет застонал, когда ее язык скользнул по головке и вниз, поглаживая и ощупывая, изучая каждый изгиб и подъем его напряженной плоти. — Да, детка, мне так хорошо. Он напряг бедра, проталкивая плоть все дальше в ее рот. Ее стон завибрировал вокруг, пальцы напряглись, а язык принялся с новой силой поглаживать его фаллос. Тепло окружило его. Влажное, скользкое тепло. Ее язык был как шелковый демон, ее губы плотно обхватывали его, сжимая и даря удовольствие. О, Боже, ему никогда еще не было так хорошо. Черт возьми, его мошонка готова была взорваться от наслаждения. Он едва мог вынести такое удовольствие. — Черт. — Ахмет покрылся потом. Ее пальцы обхватили ствол и снова сжали. Электрический разряд пробежал по позвоночнику и ударил в мозг. Проведя рукой по его фаллосу, она прикоснулась к яичкам. Когда Селин стала ласкать их, поглаживая и мягко сжимая, он задохнулся от наслаждения и стал еще тверже. При каждом движении губ она ласкала головку кончиком языка. Было что-то невероятное в том, как её рот скользил по его плоти. Ахмета сотрясала мелкая дрожь, он чувствовал себя беззащитным. Селин застонала, и её стон чувственным эхом разнесся вдоль твердого ствола к самым яичкам. Их взгляды встретились. Увидев пылающие огоньки страсти в её глазах, Ахмет почувствовал, что от желания теряет голову. Она была настоящим ангелом. Раскачивая бедра ей навстречу, он погружался в пленяющую сладость её рта. Из его груди вырвался глубокий стон. Продолжая ласкать чувствительную головку, Селин обхватила рукой его основание. Язычок слегка ударил по щелке на кончике, и Ахмет выгнулся навстречу её прикосновению. Она лизала его и нежно покусывала, постепенно опускаясь все ниже. Добравшись до мошонки, она прошлась язычком по горячей, туго натянутой коже. Плотно обхватив каменный ствол рукой, она двигала ею по всей его длине. Ахмет застонал и толкнулся в кольцо её пальцев. Его яички еще сильнее напряглись от возбуждения. — Возьми их в рот, милая… Открыв рот, она со стоном обхватила одно яичко губами и стала его посасывать. Ахмет закричал и рывком притянул её голову к своим бёдрам. Давление в чреслах росло с каждой секундой. Селин переключилась на другое яичко, посасывая его и лаская языком так же нежно, как первое. Ко времени, когда она вернулась к его пенису, бедра его содрогались в резких неконтролируемых толчках. Одной рукой поглаживая его между ног, второй она направила мужскую плоть себе в рот. Со сладким, полным истомы стоном Селин стала сосать, установив четкий ритм и с силой втягивая его все глубже и глубже, при каждом погружении лаская языком головку плоти. У Ахмета вырвался хриплый крик. Его бедра двигались ей навстречу, с каждым толчком его фаллос погружался все дальше. Он не мог отвести от неё глаз. Нежная грудь покачивалась в такт движениям головы, а серые радужки потемнели от страсти. Глядя ему в глаза, она затягивала его все глубже и глубже, плотно обхватив пенис пухлыми губами. По спине Ахмета прошла дрожь. Тепло, охватившее его пах, распространилось по всему телу. Яички плотно прижались к основанию плоти, он был на грани. Он не знал, как долго сможет выдерживать эту сладкую пытку, но отчаянно желал, чтобы этот миг длился вечно – ощущение влажного тепла её рта сводило с ума... Она обхватила фаллос губами и медленно скользнула обратно, остановившись у края головки и дразня ее кончик языком. Ахмет снова толкнулся ей в рот, изнывая от желания снова ощутить вокруг себя ее влажное тепло. Легкое поддразнивание. Ее зубы осторожно скользнули по стволу, добавив остроты ощущениям, и язык снова вернулся к сладкой пытке. Он уже не мог терпеть, но еще не готов кончить. Он хотел снова почувствовать ее рот. Горячий, жидкий огонь обволакивал его плоть. Это была мучительная и сладкая агония. Ахмет поднял руки к лицу Селин, пальцы зарылись в ее волосы, сжимая шелковистые пряди. Селин снова застонала. Звук вибрацией отозвался вокруг его эрекции, вызвав еще одну волну сладкой пульсирующей боли. Выступ под головкой набух сильнее, удовольствие острым копьем пронзило его мошонку, заставляя мышцы живота сжаться от спазма. О как же это сладко. Ахмет медленно выходил в её прелестный ротик, крепко держа ее за волосы, наслаждаясь прикосновением ее губ, ласками ее языка. И все это время он наблюдал за ней. Смотрел, как темнеют ее глаза, как движутся ее щеки, как скользят по его достоинству ее сочные губы. — О да. Так, еще, еще, детка, — он застонал, медленно двигаясь назад и вперед, каждый мускул в его теле напрягся в близости оргазма. — Возьми глубже, детка. Он толкнулся вперед, заполняя ее рот, стараясь не двигаться слишком резко, чтобы не вызвать у нее отторжения. Язык плотно прижался к его фаллосу, и это прикосновение заставило его зарычать от наслаждения. Селин протестующе застонала, когда он попытался скользнуть дальше, и Ахмет с сожалением вышел. Она могла взять больше. Он знал, что она может. Боже, ему было нужно, чтобы она взяла его в рот. — Дыши через нос. Расслабься. Он резко выдохнул, глядя в ее широко раскрытые глаза, замер, читая в них страх и волнение. Он молился, чтобы они не пересилили возбуждение. Ахмет чувствовал, как расслабляются горячие глубины ее рта, как становится мягче напряженный язык. — Да-а, — он зашипел от удовольствия. — Ты можешь взять больше, любимая. Просто расслабься, детка. Расслабься. — и он медленно скользнул внутрь ее рта. Она взяла еще чуть-чуть. Достаточно, чтобы его пронзила при этом зрелище дрожь удовольствия. Боже, сколько еще он сможет продержаться? — Еще. — потребовал он грубо, борясь с отчаянным желанием резко толкнуться в ее влажный рот. И вот он почувствовал. Да, это было невероятно. Боже, да. Он проник в самую глубину ее рта. Для Селин подобные ощущения были почти экстремальными. Она хотела сделать Ахмету то, что ещё никому не делала. — Селин, — прошептал он отчаянно, не в силах сдержать слова, ощущения, разрывающие его изнутри. — Боже, да. Детка, вот так, вот так. Он мог почувствовать ее тепло. Мог почувствовать сладкий пряный запах ее возбуждения, в котором он просто тонул. Ее стоны ласкали его пенис, а пальцы сжимали его, поглаживая, доводили до самого края. Выступ под головкой мучительно пульсировал, и он не смог бы скрывать его вечно. Но не сейчас. Он не хотел, чтобы она узнала. Не хотел видеть на ее лице отвращение. — Хватит. Он потянул ее от себя, игнорируя протестующий всхлип. Постарался справиться с желанием снова почувствовать ее опаляющий жар. Влажная хватка ее рта была настоящим наслаждением, но ведь не только он должен чувствовать удовольствие. — Ахмет, — ее голос был слаб, в нем звучала мука, и он едва не сорвался. — Черт, я не могу ждать, детка… Где презерватив? Селин взяла пакетик с матраца, куда мужчина бросил его, и передала. Она зачарованно смотрела, как он открыл пакет и раскатал презерватив на своем твердом фаллосе. Когда Ахмет был готов, то наклонился к девушке и подарил еще один глубокий и страстный поцелуй. — Готова? — спросил Ахмет. Он толкнул ее на кровать, так, что ноги свисали через край, после чего встал на колени и положил ее ноги себе на плечи. Подняв ее, в каком-то безумии насадил на свой напряженный фаллос. Это был довольно сильный толчок, и ощущение было шокирующим. Селин тихонько пискнула, когда Ахмет полностью погрузился в нее. — Всё в порядке, любимая? Ох, но чувствовать его было более чем превосходно. Селин ощущала себя наполненной, о чем мечтала весь последний месяц. Ахмет был внутри нее так глубоко, что она одновременно испытывала боль и жаждала большего. Она мечтала ощутить его горячий твёрдый фаллос внутри без презерватива, хотела почувствовать, как его горячее семя заполнит её. — Это прекрасно, — честно призналась девушка. — О, Боже! — его крик присоединился к ее стону, Ахмет толкнулся во влажную тугую глубину ее истекающей соками лона. Горячо. Так горячо. Так сладко и влажно. Она сжимала его фаллос внутренними мышцами с каким-то диким восторгом, приводя в неистовство, подгоняя, заставляя проникать все глубже и глубже. Он толкнулся глубже, держа её ноги у себя на плечах, и Селин выгнулась в его руках, стараясь вобрать в себя еще больше, ее крик эхом отозвался в темной комнате. — Ты мне нужен, — прошептала она. — Еще…прошу… Я совсем близко. Ее лоно сжало его в тисках влажного мучительного удовольствия. Обхватило его, пытаясь принять, позволить вонзиться глубже, на всю длину. Он притянул ее ближе, чувствуя, как растягиваются стенки ее влагалища, пропуская его глубже. Ахмет толкнулся сильнее внутри нее, и еще раз, чувствуя, как расслабляется ее лоно, схватил ее за бедра, приподнимая попку, позволяя войти под другим углом, и погрузился всей своей длиной в ее трепещущую сладкую вагину. — Так хорошо? — мужчина тяжело дышал. Селин кивнула, закусив нижнюю губу. Всё было так хорошо, будто Ахмет мог проникнуть в ее мысли и заставить ее тело петь от желания. И когда, запрокинув голову, Селин громко застонала в экстазе, он застонал вместе с ней. Ахмет ничего не соображал, почти ничего не видел, его тело горело. Он ощущал ее частью себя, Селин была в его сознании, в его сердце. Он продолжал мощно двигаться внутри ее хрупкого тела до тех пор, пока наконец его собственное не содрогнулось от финального взрыва. Биение их сердец сливался воедино, Ахмет слышал ее легкое, быстрое дыхание, она дышала ему прямо в ухо. Господи, он любит ее! Его сжигало желание обладать ею, произносить ее имя, говорить ей о том, какой счастливой могла бы быть их совместная жизнь. И он не выдержал. Слишком много тепла, слишком сильная и сладкая мука желания. Он услышал свой собственный вопль, почувствовал пульсацию выступа, а потом выплеснулась сперму в презерватив. Осторожно, медленно Ахмет высвободил руки из-под ее колен, лег сверху и услышал, как она застонала, когда ее ноги упали на кровать. Он был слишком нетерпелив, но Селин не жаловалась. Ахмет поцеловал ее в шею, но был слишком потрясен, слишком расстроен своими мыслями, чтобы сделать что-то еще. Селин перебирала пальцами его взмокшие волосы, ее губы касались его плеча, и он чувствовал, что она улыбается. — Такого я не могла себе даже представить. Как это ей, черт возьми, еще удается складывать слова в фразы? Ахмет с трудом приподнялся на локте и, все еще тяжело дыша, посмотрел на Селин сверху. Она выглядела умиротворенной. — Значит, ты считаешь, все было хорошо? — поддразнивая, спросил он. — Просто потрясающе! От этих слов Ахмет почувствовал себя завоевателем мира. Он провел пальцем по ее налившимся губам. — Я рад. Я тоже считаю тебя чертовски привлекательной и совершенно неповторимой. И всегда считал. Селин на миг замерла, в ее глазах мелькнула настороженность, она нервно облизала нижнюю губу. Ахмет все еще был в ней, ее груди оставались распластанными под тяжестью его тела, их сердца еще не перестали бешено биться в унисон. Он нежно взял её руку и приблизил к своим губам. В этот момент она ощутила самые сильные чувства, которые могли возникнуть. Чувство счастья, радости, желания…в душе так светло и тепло… Нежно подняв мою голову за подбородок, он поцеловал ее в лоб и посмотрел в глаза. — Отдыхай…я рядом… — Всегда? — с тревогой спросила Селин. — Всегда…***
Эмре необходимо было снова стать хозяином своей жизни: замести следы неприятных событий, скрыть горечь от расставания с близкими и наконец исправить былые ошибки. И чтобы начать менять свою жизнь в лучшую сторону, Эмре необходимо было полностью раскрепоститься. И не важно, какой ценой… — Наконец-то я дождался от тебя откровения чувств. – сказал Андреа, смотря на мрачную картину, где четверо неизвестных закапывали в лесу труп. — Дарю. – Эмре действительно удалость выплеснуть все свои негативные эмоции, через эту картину, но оставлять ее себе на долгую память вовсе не собирался. — Так, что ты надумал? Поедешь со мной в Рим? Осенью я открываю там новую студию, мне хотелось бы видеть тебя там. — Спасибо за предложение, Андреа, но я возвращаюсь в Стамбул. У меня накопилось много проблем, которые надо решить. — Что ж, как знаешь. Кстати, если ты будешь там, то приходи на выставку. — Я с удовольствием.***
За последние годы Эмин Бирсел так и не нашел удовлетворение в своей жизни. Узнав, что его любимая невеста променяла счастливый брак на безалаберного мужчину, его обида была сильна велика. И Эмин с головой ушел в работу, в которой и смог найти утешение, к тому же странное дело о бесследной пропажи Юсуфа Тана действительно вызывало много вопросов на протяжении всех лет с момента его исчезновения. Жена пропавшего каждыми днями ходила в полицейский участок, чтобы поинтересоваться, не сдвинулось ли дело в мертвой точки и каждый день ей лишь качали головой, но уверяли, что обязательно найдут мужа. Да, для Эмина работа вот уже много лет была смыслом жизни, но ровно до тех пор, пока он не узнал, что Селин Йылмаз вернулась в Стамбул и открыла там свое кафе… — Мне так с тобой хорошо. – прошептала Селин, лежа на груди Ахмета. – Так уютно. – нежно касаясь кончиками пальцев его обнаженного живота, она провела ими вверх. – Так спокойно. – чуть привстав, поцеловала его в ключицу, а затем и в губы. – Я очень хочу, чтобы так было всегда. Именно этого мне не хватает в жизни. Ахмет полностью разделял ее слова, ему тоже не хватало этого уюта и спокойствия. С Селин все было по-другому: она отдавала ему свою положительную энергетику, нежные ласки и трепетную любовь. Он прекрасно чувствовал, как ее тело трепещуще дрожало под его телом, когда они занимались любовью. Эта женщина была словно глоток живительной и чистой воды в огромной пустыне. Именно она дала Ахмету, то, что не смогла дать жена – ощущение того, что он был в защищенном от внешнего мира укромном месте, где мог отдохнуть душой и телом. И все же даже в такой трепетный момент, когда Селин шептала ему на ухо слова любви, дарила свои нежные и чувственные поцелуи, мысль о жене, с которой он снова разругался в пух и прах не отпускала его. — Мне тоже очень хорошо с тобой. – искренне признался он, прижимая ее обнаженное тело к себе как можно крепче. – И я совершенно не хочу от сюда никуда уходить. Но… — Ш-ш-ш… - Селин прижала палец к его губам. – Не говори, что мы и так оба знаем. Просто дай мне насладиться этим временем. Я не хочу думать ни о чем больше. Вновь забывшись от всех проблем, Ахмет продолжал целовать и гладить нежную кожу спины при этом спускаясь к бедрам. У Селин горел каждый сантиметр кожи, словно ее распаляло жаркое солнце, а грудь распирало от желания и эмоций, трудно было дышать. — Я люблю тебя, - прошептала она, глядя прямо ему в глаза. – И ты нужен мне. Правда очень нужен. Желание снова заняться любовью пересиливало остатки здравого смысла, особенно в этот момент, когда Селин была в его глазах самым настоящим совершенством, той которой можно было довериться, не сомневаясь в чистых намерениях. Ее искренность и полная самоотдача сквозила через каждое слово, каждое прикосновение и каждый поцелуй. Именно от этого он потерял голову и делал то, о чем будет потом жалеть. И все же подавить свои чувства к ней тоже было довольно тяжело. — Мыслями о тебе в последнее время и живу. – признался Ахмет. Но вновь насладиться друг другом им помешал громкий звонок в дверь. — Кого еще принесло в такой час? – спросил он. — Наверное это опять владелец дома, он меня уже третью неделю терроризирует вопросами, когда я внесу деньги на ремонт фасада. — Я с ним разберусь. – мигом встав с кровати, Ахмет быстро оделся и приготовился уже послать надоедливого арендатора. – Что вам? – недовольно поинтересовался он, открыв дверь квартиры. – Вы время вообще видели? Эмин оторопел, увидев перед собой не Селин, а какого-то мужчину. Его лицо казалось слишком знакомым, будто они уже где-то встречались. — Ты кто такой? – с вызовом спросил он. — Вопрос не правильный. Это ты кто такой? И чего тебе тут надо на ночь глядя? Деньги на ремонт нужны? - порывшись у себя в кармане брюк, Ахмет вытащил несколько купюр и передал их Эмину. – Возьми, и больше госпожу Селин не доставай своим присутствием. Иначе будешь иметь дело со мной. – не дождавшись ответа, он захлопнул дверь. А Эмин еще несколько минут так и не двинулся с места, находясь в полном замешательстве. А потом и разочаровании. Пока Ахмет разбирался с надоедливым арендатором, Селин анализировала все произошедшее. Точнее она пыталась это сделать, секс с ним окончательно затмил ее рассудок, подобного она раньше не испытывала. Поднявшись, девушка на цыпочках прошла в ванную комнату. — Чем ты там занимаешься? – раздался голос Ахмет снаружи. — Успокаиваюсь, – уклончиво ответила Селин. — Давай вместе примем душ. – предложил он, входя в ванную. — Иди сюда, – сказала она и прошла в душевую кабинку, включив воду. Тугие струи приятно возбуждали и взбадривали, соски ее грудей отвердели. Ахмет протиснулся в кабинку и закрыл дверцу. Селин почувствовала, как он сжимает ее груди и прижимается членом к ложбинке между ягодицами. — Я опять тебя хочу, – прошептал он ей на ухо и уперся пенисом в анус – Хочу эту сладкую попку похожую на спелый персик. — Нет! – испуганно произнесла Селин, поворачиваясь лицом. — В чём дело, милая? – непонимающе спросил Ахмет. — Ты понимаешь…эм …у меня ещё не разу не было в попу… — Что? – ее признание ошарашило Ахмета, он считал, что его брат уже сорвал этот запретный плод. — У меня никогда не было, но я была бы не против попробовать. - видя его удивлённое лицо ласково провела рукой по щеке и чмокнула в губы. – Я хочу, чтобы это был именно ты. — Правда? Ты правда этого хочешь? – Ахмет был в невероятно счастлив от такого предложения, стать у девушки первым, и не имеет значения в каком отверстие, лишить ее девственности, это лучшее, что может случиться с мужчиной. Его самолюбие и гордость взлетели до небес. Он поцеловал ее нежно, и прошептал – Ты не пожалеешь, я буду очень нежным. Не говоря ни слова, Ахмет взял с полочки кусок мыла и стал намыливать девушку, начав с промежности. Едва его рука коснулась ее заветного чувствительного бугорка, она застонала. — Ты такая красивая, – сказал он и начал намыливать ей плечи, груди и живот. Селин, вся в пене, зажмурившись, ахнула и затрепетала. Но полностью расслабиться ей мешали злые мысли, родившиеся вдруг в голове. Она вспомнила, что Ахмет женат. Но его пенис не позволил ей рассердиться слишком сильно: он начал настойчиво тыкаться в естественное отверстие, норовя проскользнуть в него без мыла. Стенки лона сжались. Пульс Селин участился. Злые мысли о Ширин испарились, их место заняли фантазии об играх с ним в душевой кабинке. Ведь он, как оказалось, столь же резв, как юноша. Его пенис моментально окреп и рвался в бой. В клиторе возникла пульсация. Едва его рука коснулась ее заветного чувствительного бугорка, она ахнула застонав. — Повернись ко мне попкой. Девушка повернулась спиной к нему, Ахмет стал намыливать ее ягодицы и бедра. — Не дергайся и расслабься, - приказал мужчина, проведя мыльной рукой между аппетитных половинок. И указательным пальцем прикоснулся к анусу, тихонько разминая и надавливая на колечко мышц. Палец на одну фалангу проскользнул в анус. Девушка вскрикнула от неожиданности и попыталась вытолкнуть палец из себя, но это действие только расслабило колечко мышц, и Ахмета полностью проскользнул в анус девушки. — Сладкая моя, ты такая узкая и горячая там, - проговорил он, начиная свободной рукой потирать клитор девушки, отвлекая ее от неприятных ощущений. Селин охнула, закусив губу, и, упершись руками в стенку кабинки, стала ритмично приседать. — Это чудесно! Она подалась вперед, и он вогнал палец поглубже, продолжая массировать клитор, ритмично двигать пальцем, добавив ещё один. Она вертела бедрами и стонала. На лобке образовалась густая пена. Оргазм приближался. Она воскликнула: — Сильнее! Еще, еще, еще! - простонала Селин, щипая свои соски. — Хорошо, – сказал Ахмет, и ускорил ритм. Селин стала двигать нижней частью туловища в одном темпе с ним, мотая головой из стороны в сторону. — Ахмет, войди в меня пожалуйста. Я хочу тебя внутри… - стонала Селин чувствуя внутри пустоту. — Черт, я не взял с собой презик… —Я сказала, хочу почувствовать тебя внутри! – настойчиво рявкнула Селин - Пожалуйста! У меня есть таблетки, не хочу никаких презервативов. Кончи в меня! — Ну раз, ты так просишь… - радостно ответил Ахмет и резко вогнал в неё свой фаллос. Кабинка заполнилась густым паром. Дышать становилось все труднее. — Ты божественен! Боже мне так хорошо! – охнула она, закусив губу, и, упершись руками в стенку кабинки, стала ритмично приседать. Она чувствовала себя заполненной. У нее открылось второе дыхание. Струйки воды ласкали ее клитор и соски. Головка плоти Ахмета проникала в нее все глубже и глубже. Селин сильнее наклонилась вперед, пошире расставив ноги. Ступни ее скользили, она могла в любой момент упасть. Но твердый фаллос прочно удерживал ее в одном положении, пусть и не совсем удобном. Оргазм захлестнул девушку, пробежав электрическим током от клитора по всему телу. Глаза ее непроизвольно закрылись, каждая клеточка наполнилась радостью и теплом. Душа ее пела. Тугие струи душа усиливали ее приятные ощущения. Подталкивая ее ударами фаллоса в промежность и коленом в попку, Ахмет все двигал и двигал торсом, пока не подступил оргазм. Он выскользнул из узкого лона, и кончил на пол. Переведя дух, он подхватил ее под мышками и отнес на кровать. Она хотела что-то сказать, но он приложили ей палец к губам, произнёс: — Не бойся, верь мне - и Ахмет поставил ее на четвереньки, встав позади. Она уткнулась головой в матрац и раскрыла рот, с нетерпением ждала действий от него. Селин стояла на четвереньки спиной к Ахмету и слегка прогнулась. При этом ее ягодицы разошлись, и Ахмет увидел слегка приоткрытое влагалище, напряженный бугорок клитора и узкое колечко ануса. От Селин исходил несильный, но очень возбуждающий запах. Обхватив ладонями её попу, Ахмет взасос поцеловал ее между ног. Он постарался вобрать всю вытекающую жидкость. Это заставило девушку забиться в конвульсиях. Пройдясь языком по всем укромным уголкам, он, наконец, сосредоточился на клиторе. Ее дыхание стало тяжелым и прерывистым. Она снова начала мять свои груди. Ахмет аккуратно раздвинул руками ягодицы и коснулась ануса девушки кончиком языка. Девушка ахнула от удовольствия, когда он ввел во влагалище. На мгновение Селин замерла от неожиданности, а потом все быстрее и быстрее начала двигаться в такт ласке. Ахмет чувствовал, как под его языком анус буквально ожил. Он то раскрывался, и тогда язык Ахмета проникал вглубь, то сжимался, выталкивая язык наружу. Одной рукой Селин стала массировать клитор, а другой щипать соски, и, вскоре, ее потряс оргазм. Ахмет оторвался от ее ануса и снова вошел в нее, опять ворвался в нее пальцами. Но вместо того, чтобы снова погладить восхитительную точку внутри, он просто подвигал пальцами, увлажняя их. Ее рука судорожно массировала клитор. Она кончила еще раз, а потом, не останавливаясь еще. Большой палец Ахмета лежал на ее анусе. Когда девушка кончила и анус расслабился, палец проник внутрь. — Расслабься, - потребовал он, раздвинув ее бедра шире. Селин повиновалась. Ей было трудно дышать, думать. Она была близка к тому, чтобы утонуть в омуте желания. Ахмет вынул пальцы из ее тела и легонько ущипнул клитор. Селин застыла, мысли сменяли одна другую в бешеном темпе. Что дальше? Следующее прикосновение – там, где она меньше всего ожидала – ответило на все вопросы. Прежде чем она успела сказать хоть слово протеста, Ахмет двумя пальцами, покрытым ее собственными соками, вошел в попку, протиснувшись сквозь тугое кольцо мышц. Небольшое покалывание превратилось в центр удовольствия, сжавшийся вокруг вторжения. Селин судорожно вздохнула. — Тише, милая, не бойся, я не причиню тебе вреда, - прошептал Ахмет, и чмокнул ее правую ягодицу. - Маленькая моя, мышцы очень эластичные. У тебя хорошая попка, просто создана для анала. — А это будет очень больно? - нервно поинтересовалась Селин. — Если сможешь расслабиться, то нет. — Тогда смажь получше, — ответила Селин после небольшой паузы. — У тебя имеется смазка? - весело спросил он. — Я пользуюсь маслом, когда одна…баночка в ящике тумбочки, - ей было немного стыдно признаваться в подобном. Ахмет тут же подошёл к тумбочке, взяв масло он вернулся к девушке. Теперь снова пришла очередь баночки с маслом. Ахмет густо смазал вокруг и внутри ануса и также поступил со своим фаллосом. Селин снова опустила голову низко. От этого ее попа оказалась высоко поднятой. Чтобы случайно не закричать она закусила губу до боли. Ахмет приставил свой член к ее анусу и начал медленно надавливать. Сначала ничего не получалось. Потом, когда Селин удалось справиться со страхом и расслабиться, головка медленно проскользнула внутрь. Ахмету приходилось сдерживать себя. Он медленно вводил ей в анус свой длинный и толстый, блестящий от масла фаллос. Возбуждение было так велико, что хотелось одним движением войти до самого основания, но каждое неосторожное движение Ахмета заставляло девушку громко стонать. Он чувствовал, что ей больно, но она решила выдержать эту пытку до конца. Через минуту весь член уже был внутри. Подождав немного, пока Селин привыкнет к новому ощущению, Ахмет начал медленно двигаться. Анус, в отличие от влагалища, плотно сжимал член, и возбуждение его стало быстро нарастать. Прошло несколько секунд, и он уже расширил ее отверстие, растянул ее привычный к анальному сексу податливый сфинктер и стал осторожно совершать фрикции, увеличивая ход поршня, пока его движения не приобрели полную свободу. Его бёдра начали совершать поступательные движения тазом вперед-назад, вниз-вверх, вводя длинный, изогнутый, как туго натянутый лук, набухший фаллос в мягкое, эластично растянутое кольцо. Когда твёрдый фаллос Ахмета проникал в ее задний проход, Селин чувствовала себя словно посаженной на кол. Но неприятная боль постепенно исчезала, и девушка легко приспособилась, к ней пришло неземное ощущение наивысшего блаженства, когда огромный и хорошо смазанный пенис гладко скользит внутрь и наружу, опять внутрь и наружу, раздражая самые чувствительные нервные окончания ее ануса. — А-а-а, - Селин застонала, принимая в свои внутренности огромный мужской фаллос. Она попыталась еще сильнее расслабить анальный мускул, напрягаясь, как в туалете. Раздался громкий непристойный звук от воздуха, изгоняемого из ее скользкого нутра, но никто не засмеялся. В тишине комнаты раздавалось только их хриплое, прерывистое от возбуждения дыхание. Она поддалась назад и насадилась на всю длину его грозного орудия, коснувшись бархатистой кожей ягодиц его полной мошонки. Ахмет застонал, и начал понемногу приподнимать и опускать ее попу, постепенно ускорять движения. Селин постанывала в такт его движениям. Ее рука снова оказалась на клиторе и вскоре она кончила еще раз. При этом Ахмет чуть не закричал. Его член оказался словно в тисках. Она сжала мышцы, и его фаллос с большим трудом преодолевал сопротивление горячей тесноты ее анального канала. С большими предосторожностями Ахмет снял девушку со своего напряженного пениса, снова смазал ее сфинктер, и свой толстый фаллос, снова стал насаживать Селин на себя. Сейчас им стало гораздо легче, и скоро его блестящий эрегированный член мощно толкался в ее заднем проходе. Звуки, сопровождавшие их анальное совокупление, смутили, итак, раскрасневшуюся Селин, но в то же время еще сильнее возбуждали ее партнера. — Можешь кончить туда, — прошептала Селин. — Хорошо. - тяжело дыша выговорил Ахмет, и погладил её ягодицы. Селин слабо постанывала, ее рука снова оказалась между ног, она начала просовывать во влагалище средний палец, а большим пальцем ласкать воспаленный клитор, описывая мелкие круги вокруг него. Серия почти непрекращающихся оргазмов сотрясала ее тело, она уже ничего не соображала, безвольно мотая головой в разные стороны, щекоча распущенными волосами небритое лицо своего любовника. — А-а-а-а, - захрипел Ахмет. То, что он видел и чувствовал, свело его с ума. Его толстый фаллос, казалось, еще больше расширился и начал конвульсивными толчками выбрасывать семя в раздраженные глубины девушки. Ощущений было слишком много… Боль и покалывание от растяжения в анусе и приятное сжимающихся стенок влагалища, пальцы, трение по клитору, и нежное поглаживание по спине… Человек слишком слаб, чтобы удерживать надолго бурю удовольствия… Селин не выдержала и с криком кончила, содрогаясь от оргазма и почти падая, так как подвели ослабшие ноги. Но сильные руки поддержали, спасли ее от падения. В голове у Ахмета гудело, в глазах плыли цветные круги. Он не упал только потому, что продолжал держаться за попку Селин. Когда способность воспринимать мир вернулась, он увидел красные следы от рук на ягодицах девушки. Его пенис обмяк, и сфинктер почти рефлекторно вытолкнул его наружу. Анус - остался слегка приоткрытым, и оттуда потекла густая белая жидкость. Он слег рядом, Селин уткнулась потным лицом ему в шею, она тяжело дышала, ее нутро все бурлило от небывалых ощущений. Понемногу они успокоились, дыхание выровнялось. — Я люблю тебя. - выговорил Ахмет прижав девушку к своей груди. – Ты – чудо самое настоящее.***
Рано утром Ахмет был вынужден уехать от Селин и вернуться в реальность, где была до жути расстроенная жена и его любимая дочка. Лале весь день не отходила от отца, рассказывая, как замечательно провела время со своей бабушкой и кузеном. И хоть он старался не обращать внимание на подавленную Ширин, совесть все же подсказывала, что им стоило поговорить, но та и слушать ничего не хотела. Сохраняя свое молчание, она демонстративно вышла из дома, забрав с собой Лале. — Куда вы? – спросил Ахмет, но ответа так и не последовало. И ему вновь захотелось вернуться к женщине, которая была с ним добра и которая дарила лишь положительные эмоции. После ухода Ахмета, Селин долго думала, что же теперь будет дальше. Она проклинала себя за то, что дала волю всем своим чувствам и не единожды признавалась ему в любви, при этом ненасытно целуя, позволяя ему делать с ее телом все. С одной стороны, Селин понимала, что эти отношения изначально обречены и все же маленькая надежда не угасала. Ей хотелось каждое утро просыпаться с ним в обнимку, делать кофе и наблюдать за тем, как он есть ее стряпню. Но при мысли о том, что такое вряд ли может случиться, Селин погружалась в меланхолию, и чтобы как-то отвлечь себя от нее, решила заняться делами в кафе. — Доброе утро, госпожа Селин. По пути к своей машине, женщина заметила Эмина, их разделяло всего пару шагов. От этой неожиданной встречи у нее из рук чуть не выпал телефон. — Давно мы с вами не виделись. – продолжил говорить как ни в чем не бывало Эмин. – Кажется, лет шесть не меньше. Как поживаете? Хотел поздравить вас с открытием кафе, но вот проблема, я случайно наткнулся на вашего друга. Сначала, признаюсь я был немного расстроен, поняв, что вы давно счастливы в браке. Но вот потом… - на его лице мелькнула издевательская улыбка. – Потом кое-что вспомнил. Мой визит в дом одной госпожи, где мы и виделись с вами последний раз. И кажется мне, что все это не спроста. — Я не понимаю… - Селин была в таком шоке, что не нашлась сразу. – Эмин, что ты тут делаешь? — Спокойно, я вообще-то по долгу службы к тебе пришел. – отбросив свой официальный тон, он достал из внутреннего кармана фотографию мужчины. – Расследую дело о пропаже одного человека. Ты его не встречала? Прошлое, от которого Селин думала избавилась навсегда, накрыло ее словно гигантское цунами. Сначала Эмин возник из не от куда, а теперь еще и фотография того самого мужчины, что давным-давно пришлось ей хоронить. — Вспомни, как ты помогала мне найти информацию об одном человеке. Так, вот после нашей с тобой размолвки мне удалось узнать кое-что еще. Я долго вспоминал, где же видел твоего вчерашнего друга, а потом до меня дошло: вы были все вместе в тот вечер, когда я допрашивал некую госпожу Ширин Эрдем. Мне показалось, что твой гость был ее мужем. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. – отчуждённо произнесла Селин. – И я совершенно не знаю, что это за человек на твоей фотографии. Извини, но мне некогда. — Селин, ты слушала про микровыражение? Так называется непроизвольная мимика человека, выдающая истинные эмоции, а не те за которыми он прячется. Так мы – полицейские распознаем ложь. – Эмин стал медленно приближаться к ней. — Очень интересно. Но у меня действительно много дел. – быстрым шагом она направилась к машине. В эту секунду Эмин позволил себе слишком много вольности для полицейского. Он навис перед Селин, словно коршун, от чего та вжалась в дверцу машины. — Брось, Селин я и без микровыражения знаю когда ты врешь. Научен своим горьким опытом. Ты и эти люди, что были с тобой в тот вечер что-то скрываете и я докопаюсь до истины. Может стоит признаться мне во всем, пока еще не поздно? Поверь, если ты расскажешь мне правду, возможно я смогу тебе помочь. Селин не понимала от куда вдруг у человека, с которым она так давно не виделась и ничего о нем не знала, возник такой ярый интерес к ее персоне. И как спустя столько лет кто-то мог выйти на след того самого преступления. Ее охватила жуткая паника, вроде той, что была сразу после возвращения из леса. В голове что-то помутнело, и Селин уже готова была расстаться с самообладанием, но в этот момент из ни от куда возник Ахмет. Он схватил Эмина за куртку и с силой оттолкнул. — Эй! – воскликнул Эмин. – Полегче! Я вообще-то из полиции! — Страж закона и порядка? – преградив собой Селин, Ахмет испепелял того взглядом. – Тогда, кому как не тебе знать о превышениях полномочий? Уходи, и чтобы я больше не видел тебя тут. — Зря, – только и сказал Эмин. – Это было совершенно зря. Я не прощаюсь. Как только он ушел, Селин тут же сделала громкий выдох и упала к Ахмету в объятия. — Кто это был? Лицо какое-то знакомое. Будто я уже его видел… — Это был мой бывший жених. А еще тот самый полицейский, что допрашивал твою жену в тот вечер, когда все произошло. — Ты серьезно сейчас? – нервно спросил Ахмет, выпустив ее из объятий. – И что ему нужно? — Он спрашивал о том человеке. Ахмет, ему что-то известно! Боже, что же нам делать?! Пойми, Эмин очень долго копал под какого-то Юсуфа, а потом оказалось, что тот, кого мы закопали и был тем самым подозреваемым. А теперь он уверен, что я, ты и все остальные причастны к его пропаже! Это какой-то кошмар… Я не думала, что спустя столько времени... – из-за своей паники, Селин уже не отдавала себе отчета в том, что говорила, она схватилась за голову и начала нервно потирать виски. — Так, все успокойся. – он снова прижал ее к себе, утешающе гладя ее волосы. – Никто ничего не докажет. Если бы что-то было, то все уже давно бы раскрылось. — А вдруг у полиции есть какие-то улики на нас? — Ничего подобного. – хоть Ахмет и пытался всеми силами внушить, что им нечего бояться, все же внутри появилось чувство приближающейся опасности. – Я обещаю тебе, что все будет хорошо. — Просто я очень боюсь, вдруг… — Селин, не бойся! Я с тобой. И не позволю больше этому типу к тебе приставать. Все ясно? От этих слов на душе у Селин стало немного спокойнее. Она жадно вдохнула в себя запах его одеколона и обвила руками плечи, уткнувшись в шею. Близость Ахмета, его спокойный тембр голоса – все вселяло в нее надежду на лучшее. — Да. – тихо сказала она. – Постараюсь об этом не думать.***
Нервы Селин были на пределе: во-первых, у нее был страстный роман с человеком, который никогда не станет полностью принадлежать ей. Да, Ахмет говорил о своих нежных чувствах к ней, а после его выражение лица менялось, как только он вспоминал жену. И тем не менее, прекрасно осознавая всё это, ни Селин, ни он не могли сдвинуться с мёртвой точки и отказаться друг от друга. Во-вторых, постоянная боязнь быть разоблаченной в давнем преступлении вселяла всё больший ужас, мучаясь ночными кошмарами Селин одолела бессонница и только рядом с Ахметом ей становилось лучше. Впрочем, нервы Ахмета тоже уже давно дали слабину. Метавшись между двух женщин, которых любил, он ясно осознавал, что рано или поздно его ложь всплывёт наружу. Тем самым причинив боль всем. Ширин же объявила полный бойкот мужу, ей было невыносимо тяжело от всех брошенных им слов. Терзания о том, что в их браке был кто-то третий лишний только усиливали её злость и обиду. И всё же в один из таких ненастных дней им всё же удалось наладить общение друг с другом. Хотя повод был не самым приятным… — Ты видел, что пишут в новостях? - испуганно спросила Ширин, листая в телефоне новостную ленту. — Нет, что там? - без особого интереса Ахмет взглянул на жену, отпивая утренний кофе. — Администрация района Бейкоза решила выделить участок леса под строительство нового объекта для охоты и рыбалки. - читала она. - Ахмет, тут фотография именно той поляны... Он взял её телефон и внимательно посмотрел. — Черт... Постой, может это не она. — Двоим казаться не может...***
Вернувшись в родной город, первое что собирался сделать Эмре – это наладить контакт со своей семьей, а в особенности с маленьким сыном. Прожив все шесть лет вдали от своих родных и близких, он наконец понял, что его жизнь пустая и никчемная. Даже любимая, которая столько натерпелась от него не выдержала и ушла. Да, Эмре собирался наладить контакт с семьей и хотел быть полезным для всех, но он даже подумать не мог, что его желание быть нужным в миг осуществиться. — Идем выкапывать труп? – с трудом выговорил Эмре, глядя на старшего брата и невестку. – Вы что на наркотики подсели? — А что делать? – пожал плечами Ахмет. – Бульдозеры вот-вот начнут там рыть котлованы. Представляешь, что будет если они найдут там человеческий скелет? — Ого… - тот все пытался собраться с мыслями. – Ну хорошо… Просто…в голове не укладывается, мы снова идем хоронить мертвеца? — Прости так уж вышло. – вздохнула Ширин. – Лишние руки не помешают. — Что ж…после встречи с тетей Фериде и ее злобным мужем… Это просто праздник. Припарковав машину на обочине, Ахмет выключил фары и посмотрел на жену с братом, у тех был вид, будто их самих сейчас живьем закопают. — Говорят преступникам нельзя возвращаться на место преступления. – поникшим голосом произнес Эмре. — И это правильно. – согласилась Ширин. — Спокойно, - переведя дух, Ахмет был готов выйти из машины. – Мы просто решим проблему быстро и эффективно. Найдем могилу – выкопаем остатки, завернем все в мусорный пакет и выбросим в озеро. — Чудненько… В кромешной темноте спасали только светодиодные фонари, все трое переживали за то, что возможно, поиск места куда они когда-то закопали труп может занять слишком много времени. — Интересно, как выглядит труп, пролежавший шесть лет в земле… - прошептал Эмре, медленно передвигаясь через сухие ветки. — Точно, – тем же шепотом сказала Ширин, идя следом. – Наверное одни кости остались…и одежда. — Ох, вы можете не перешептываться там, словно приведения?.. – недовольно подметил Ахмет, который шел по тропе первый. – Вот оно кажется… - он прищурился, направляя фонарь на дерево, с сильным повреждением коры. – По-моему рядом с ним закопали. Но стоило им сделать еще пару шагов, как взору открылась занимательная картина: похоже в выкапывании трупа их уже кто-то опередил… — Что же теперь мы будем делать?! – на заднем сидении, Эмре схватившись за голову без остановки причитал, что им всем пришел конец. - Что делать будем?! Что… — Да, кто бы подумал, что я буду убиваться из-за того, что мы не выкопали труп?.. – покусывая свои ногти, цокнула Ширин. — Замолчите оба, пожалуйста. – терпеливо сказал Ахмет, сосредоточившись на дороге. – Я не слышу свои мысли. — Боже мой, а если мы его в тот раз не убили?! — Ну да, Ширин, поспал шесть лет и выкарабкался! Кто-то его просто выкопал. — Но кому это было нужно? – Эмре уже ничего не понимал. – Полиция? Тогда нам крышка. Точно вам говорю, не зря этот козел, бывший Селин, пришел тогда в дом и давай расспрашивать. — Ты что несешь?! – чуть ли не заплакала Ширин. – Мне в тюрьму нельзя! — А нам, значит можно?! — Ну ты, точно станешь барыгой, а Ахмет сколотит банду. Я как самая беззащитная стану чьей-нибудь сучкой! — Полиция бы тогда все оцепила… Это не они. – не смотря на бредовые крики, Ахмет все еще пытался сосредоточиться. — А может быть это наши недоброжелатели? - предположила Ширин. - Может кто-то просек или видел нас… А теперь будут шантажировать! — Кто это мог быть?! – взревел Эмре. — Оф, тыкать пальцем в небо – не эффективный способ! – рявкнул Ахмет. – Сейчас мы пораскинем мозгами и ответ придет сам собой. Но ответ так и не пришел. И никто не знал, что делать дальше…***
— Пришел все же. – хмыкнул Андреа. — Ну да, я же обещал. Осматривая большой выставочный зал, Эмре старался сохранять спокойствие, не смотря, на то, что последние несколько дней жил как будто в кошмаре. Обещая себе, наладить отношения с семьей, на деле у Эмре все было иначе. Лейла его с позором выгнала, тетя Фериде даже слушать ничего не хотела о прощении, а господин Мустафа готов был пустить его на фарш. Один Ахмет был, более-менее, снисходителен и то, только потому что Эмре пошел выкапывать с ним кости мертвеца, которые уже кто-то выкопал до них. В общем, его жизнь была сплошным - адом и только выставка Андреа Вискоти могла хоть как-нибудь скрасить тяжкое время. — Сколько ценителей… - подметил Эмре. — Да, сегодня людей очень много. И полагаю, что все только и будут говорить о тебе. — Что? Почему обо мне? Выставка же полностью твоя. — Я кое-что сделал, – краешком губ улыбнулся Андреа. – Когда-нибудь скажешь мне спасибо. Жестом мужчина указал на стену, где висела картина, собравшая больше всего народа. — Боже мой… - прошептал Эмре, глядя на свое последнее творение. – Андреа, что ты натворил… — Ты же боялся представить свою работу на суд зрителей, и я решил сорвать бинты одним махом. Это успех. Как и сказал Андреа, картина и правда имела большой успех у зрительской аудитории. Но еще больше внимание привлекал сам автор, который пытался незаметно оторвать полотно от стены. — Вам помочь? – поинтересовался пиар-менеджер, благодаря которому и состоялась выставка. — Нет, я только поправил. – улыбнулся ему Эмре, не оставляя попыток. – Да уж…приколотили намертво. — Что вы делаете? — Андреа выставил мою картину без согласия, а она слишком личная, я ее забираю. Черт, да сколько же тут шурупов! — Хватит! Ее снимут только после покупки! — Феликс, я тебя умоляю, пусть ее снимут немедленно! Чтобы никто… - он предпринял еще одну попытку сорвать картину со стены - Никто не видел! — О-о… - мужчина хитро подмигнул Эмре. – Очень умный ход, сцена в духе «Безумный художник», отличная идея привлечь внимание посетителей, ты гений! — Нет, я никакой не гений! Да снимите же ее! — Продолжай, мой дорогой. Буянь еще больше, а я пока схожу за фотографами. – обратившись к публике, Феликс закричал: - Только посмотрите, Эмре Эрдем сошел с ума! Фантастика! — Да чтоб тебя! – взревел Эмре и тут ему на ум пришла одна единственная идея, он быстро набрал на телефоне номер. – Ахмет, знаю, что ты и без того сейчас занят, но ты мне нужен. Немедленно. Говорю, это очень срочно! Приходи по адресу, который скину. И не забудь взять побольше денег!