Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
Картина под названием «Преступление без наказания» была доставлена в выставочный центр во вторник рано утром. Вскоре, ее вытащили из фургона, и рабочие приступили к оформлению выставки. К счастью, потребовалось всего три часа, чтобы выставочный зал превратился в произведение искусства. К несчастью, потребовалось всего несколько минут, чтобы посетители выставки превратились в художественных критиков. — Эмре, это не искусство, а чистосердечное признание… - не сводя глаз с картины, подытожил Ахмет. — Да… - впрочем Ширин была в таком же состоянии. - Как в той сказке: добренькие главные герои убили плохо парня и пошли закапывать его в лес. — Это из фильма, а не из сказки. — Какая разница?! Ясно одно: мы в полной заднице, если это сейчас же не убрать! — Умоляю, простите меня. – виновато застонал Эмре. – Этот козел Андреа взял ее и повесил без спроса! — Добрый вечер, - к ним подошел тот самый Феликс. – Любуетесь шедевром? — Да, - кивнул Ахмет. – Мы бы хотели купить картину. — Отлично, после выставки я заверну полотно и отправлю вам по адресу. — Нет, нам нужно немедленно! – сказала Ширин. – Сколько? — Сорок тысяч лир. — Сорок тысяч?! – выпучил глаза Эмре. – Так много?! Ого…да это самая дорогая из моих картин! В смысле…как-то дороговато. — Ну и ну… - рассерженно вздохнул Ахмет, доставая кредитку. – Да этот оболтус на стенах рисовал и то лучше выходило… Тем временем к ним подошла еще одна женщина, по достоинству оценившая творение мастера. — Это вы ее купили? – поинтересовалась она у Ширин. — Да, она наша, так что смотреть запрещается. — Вот это прозорливость… Такая мощь… Явная аллегория попрания и развенчания современных устоев… — Даже не знаю, – в их беседу вклинился еще один мужчина, развернувшись, Ширин, Ахмет и Эмре увидели Эмина, так же не сводившего глаз с картины. – Как по мне, я вижу четырех людей, которые убили неизвестного и закопали в лесу. Но хотя…что я понимаю в искусстве! Эмре, я так понимаю, это твое творение? Лгать уже было бессмысленно, ибо внизу отчетливо просматривалось имя автора. — Ну да… — Браво! Просто прекрасно! Смотрю, и мороз по коже пробирает. Но это мне кажется или все знакомые лица? – Эмин подошел ближе к картине. – Вот, например, этот, похож на вас, – его взгляд переметнулся на Ахмета. – А вот эта женщина смахивает на вашу супругу. А вот сам Эмре. А эта красавица похожа на Селин… — Да, да. Любая картина дает простор для воображения. – как можно невинней улыбнулся Эмре. — Нет, тут все ясно. Одного не пойму, кто это? – он указал на фигуру, замотанную в красную ткань. – Эмре, ты как автор, может пояснишь? Кто есть наш мертвец? Может быть это пропавший Юсуф Тан?.. — Не понимаю, что он такое несет… - шепнула Ширин мужу. Улыбка на лице Эмина была словно у хищного зверя, когда он подошел к Ахмету. — Я уже совсем близко к разгадке. Хотя разоблачение может и подождать. Хочу посмотреть, как будут развиваться события дальше… - одарив их всех своей улыбкой, он ушел. — Ахмет, что он на тебя так пялился?! – изумленно спросил Эмре. – Будто ему известно что-то важное! — Мне то от куда знать?.. Он на всех пялился. — Нет, на тебе сосредоточил большее внимание, – Ширин была такого же мнения, как и Эмре – этот полицейский явно что-то знает. – Дорогой, скажи, как есть, он все уже разнюхал о Юсуфе? А ведь Эмин действительно подобрался слишком близко к правде, тем более ему был известен не один секрет. — Без паники. – сказал Ахмет. – Эта дурацкая картина не повод нас в чем-то обвинять. Не стоит обращать внимания на повернутого полицейского, возомнившем себя Шерлоком. Дело давно минувших дней. — Хотелось бы верить… - тяжело вздохнул Эмре, снова любуясь своей картиной. Да, искусство пришло в выставочный центр утром во вторник… А уже вечером того же дня туда пришли большие проблемы о которых многие и не догадывались.***
— Отец? Готовясь к закрытию своего кафе, Селин удивленно изучала своего последнего клиента. За долгие годы ее общение с родителями сошло на нет, но если Фидан наотрез отказывалась идти на примирение с дочерью, то Явуз все же был более благосклонен. — Открыла тут кафе, а я даже и не знаю… - сказал тот, осматривая помещение. – Мне нравится. Наконец, я могу сказать, что очень горжусь своей Селин. — Да это что-то из области фантастики, – хмыкнула она. – Что же мама не пришла поздравить? Когда она узнала, что я ушла от Эмре, то написала короткое: «А я говорила». — И она была права. Хорошо, что и ты это поняла. Жаль, только поздно, из-за этого ублюдка пришлось рассориться со свей семьей. — Пожалуйста, не оскорбляй его. Хоть мы больше и не вместе, но я не имею привычки поливать людей грязью. — Ладно, как хочешь. Вообще-то, я пришел с тобой поговорить. Насчет наследства. Мы с матерью решили, раз уж ты взялась за ум и стала человеком, пусть даже не такой важной, то я согласен снова изменить завещание. Но есть одно условие: Селин, ты должна наконец найти себе достойного человека и создать с ним семью. Рядом с тобой должен быть мужчина, который будет опорой, с которым ты сможешь вырастить детей. И у меня уже есть такой на примете. — Не верю своим ушам… - ахнула Селин. – Ты пришел для того, чтобы опять пытаться сосватать мне своего очередного протеже из банка? – к сожалению подобное случалось не первый раз. – Отец, я уже достаточно взрослая женщина, чтобы решать с кем мне связывать свою жизнь. — Признай – ты не умеешь выбирать себе пару. У тебя или обдолбанные мерзавцы или никчемные полицейские, которые и просидят на одном и том же месте. — К твоему сведению, у меня уже есть мужчина, которого я люблю. – серьезно сказала Селин, устав выслушивать претензии. – И не надо мне больше никого! И если ты уж так печешься обо мне, то будь спокоен он не наркоман, не раздолбай и не нищий. К тому же он является моим инвестором. — Отлично, - задумчиво произнес Явуз, понимая, что это может быть действительно хороший вариант. – Тогда познакомь нас и мать обрадуется, узнав, что ты в кое-то веки нашла себе приличную партию. — Это лишнее. — Как же так? Селин, давай уже забудем прошлые обиды и будем жить в мире. Все желают тебе только добра. — Пожалуйста, оставьте меня в покое! Я ничего не прошу и не требую, мне не нужны деньги матери, а уж тем более твои. Я сама могу о себе позаботиться. — Счет, который я собираюсь перевести на тебя поможет создать целую сеть таких вот кафе. Ты сможешь обеспечить будущее даже своим внукам и правнукам. – не унимался Явуз. — Ох, отец, я сейчас взорвусь!.. – Селин держалась из последних сил, чтобы не превратиться с истеричку. Ее огорчала вовсе не мысль того, что родители снова лезут в ее личную жизнь, пытаясь соблазнить деньгами и подчинить себе. Возможно, ей и хотелось бы в действительности привести любимого в родительский дом, получить благословение, сыграть с ним свадьбу, нарожать детишек и жить долго и счастливо. Но, к сожалению, ее любимый мужчина был не способен предоставить ей такую возможность. И от этого на душе было нестерпимо больно. Явуз хотел было продолжить убеждать дочь, пока его не отвлек телефонный звонок. — Что-то случилось? – спросила Селин, наблюдая за реакцией отца после разговора по телефону. — Небольшие проблемы. Наш банк спонсирует стройку на лесном участке, может быть, ты слышала о постройке базы отдыха в районе Бейкоз. Так вот, в одном месте обвалилась земля и рабочие нашли человеческие останки. В этот момент у Селин чуть не ушла собственная почва из-под ног. — Боже, и что теперь делать? – спросила она, охрипшим голосом. — Я пока что думаю над этим, если сейчас сказать полиции, то они все оцепят и приостановят стройку. А ты сама знаешь время – деньги. Но, с другой стороны, если строительство приостановят, то мы сможем получить от администрации гораздо лучшую площадку. Возможно есть смысл рассказать о нашей находке полиции. Мне нужно как следует это обдумать.***
Не стоит доверять фотографиям. Они созданы для того, чтобы вводить в заблуждение. И Ширин об этом знала как никто другой. За последний период жизни она все больше рассматривала семейный фотоальбом и не могла понять как двое счастливых людей у которых растет чудная дочка могли оказаться в таком тупике. Если бы не вопиющие события прошлых дней, то, наверное, они бы так друг с другом и не разговаривали. — Ахмет, куда ты на ночь глядя? – спросила Ширин, когда муж взял ключи от своей машины и собирался покинуть дом. — У меня встреча. – он старался не смотреть ей в глаза. — И с кем же? — Это касается нашего дела, вдруг мне удастся разузнать какие-нибудь подробности о том, кто же выкопал останки тела. — Да? Ну хорошо, тогда я дождусь тебя. В последнее время я сама не своя из-за этого. Ужасно переживаю. — Не переживай, Ширин. – взяв ее за плечи, Ахмет коротко ей улыбнулся и поцеловал в щеку. – Ложись спать, все будет хорошо. Да, Ширин знала, что ей нужно быть осторожной, когда она любовалась семейными фотографиями – им, как и некоторым членам семьи нельзя было доверять. Стоило Селин увидеть снова Ахмета, ее приступ паники сошел на нет. Нежно коснувшись его лица, она прильнула с чувственным поцелуем к его губам и возжелала, чтобы так было всегда, а не только в редкие дни. — Что у тебя было с голосом по телефону? – спросил Ахмет, оторвавшись от нее. – Ты была очень расстроенная. – он погладил ее волосы, внимательно смотря в глаза. – Этот козел опять приходил? Селин, прошу, не скрывай от меня. И хоть Ахмет хотел, чтобы она была с ним предельна честна, сам же не собирался посвящать ее в историю о том, как Эмин практически накрыл их с поличным, но только лишь для того, чтобы Селин не боялась еще больше. — Нет, он ко мне больше не являлся. У нас существует проблема посерьезнее. Присев вместе на диван в гостиной, Селин рассказала о стройке в хорошо знакомом им месте, но умолчала о главном лишь, потому что ей не хотелось лишний раз расстраивать Ахмета, она думала, что решит данный вопрос сама. — Мне так страшно в последнее время. – призналась Селин. – Я чувствую, что вот-вот случиться беда и вся наша жизнь разрушиться. — Не бойся, - приобняв ее за плечи, он положил свою голову на ее. – И не думай о плохом, никто ничего не найдет. — Я надеюсь, что все так и будет. А еще я боюсь за нас с тобой, – она понимала, что сейчас Ахмет снова не выдаст ей внятного ответа насчет их будущего и все же молчать не могла. – Я понимаю, что у тебя есть семья и ты за них несешь большую ответственность, но что с нами будет? Я так в тебя влюбилась, твое отсутствие причиняет мне нестерпимую боль. Ахмет лишь прикрыл глаза и глубоко вздохнул, размышляя о своем внеплановом романе. Рядом с Селин было так хорошо и умиротворённо, что он и думать забыл: что же на самом деле будет дальше? Как бы он не злился на Ширин за все ее выходки, нужно было признать их связь уже давно стала нерушимой, они были друг для друга больше чем просто муж и жена. — Дай мне время, пожалуйста, – только и сказал он. – Учитывая все, что свалилось на нас, мне сейчас трудно сориентироваться. — Прости, это было глупо с моей стороны требовать от тебя бросить семью. – горько улыбнулась Селин, не поднимая головы с его плеча. — Селин, я же… — Не говори больше ничего. Я не глупая и все понимаю, – мысль о том, что Ахмет все же любил свою жену и даже, при их размолвке, возможно, продолжал с ней спать – причиняло ей еще большую боль. – Останешься сегодня со мной? Хотя бы на несколько часов? — Конечно. Несколько часов опять плавно перетекли в целую ночь. В прекрасную ночь любви и нежности.***
Ахмет Эрдем был в депрессии. А его жена делала все, что в ее силах, чтобы поддержать его. Она даже готовила его любимые блюда, которые у нее плохо получались. Пыталась отвлечь его от подавленного состояния смешными байками. И даже надевала самое сексуальное белье. Но все бестолку. Наконец, Ширин настояла, чтобы ее муж и сам начинал принимать меры в борьбе со своей депрессией. И Ахмет нашел способ такой борьбы - потопив проблемы в бутылке. — Это ваш? – спросил как-то раз таксист, что привез Ахмета к дому. — Не факт, – Ширин испепеляла взглядом мужа. – Он, что пьян? — Ваш муженек в конец достал меня, заставляя возить его по всем барам. Вы мне должны триста лир и плюс двести за химчистку салона. — Оф, ладно, занесите его домой, – закатила глаза она. – А еще говорят, что у таксистов маленькая зарплата… Да, Ахмет Эрдем боролся с депрессией. Но сейчас ему предстояла борьба более серьезного характера – с его женой. — Выпей станет, лучше. – Ширин поднесла мужу тарелку с горячем бульоном. — А почему такой острый? – возмутился он, когда немного пришел в себя. – Что за отрава? — Отравы ты наглотался, когда шлялся неизвестно где всю ночь. А это средство от похмелья, наверное, единственный путный рецепт, который мне передала в наследство мать. — Прости меня, родная… Сам не знаю, как это вышло, – теперь его пожирало чувство вины не только за измены. – Которую неделю уже весь на нервах. — Может стоит обратиться к специалистам? – предложила Ширин, ей пришлось откинуть свои тревожные мысли о неверности любимого мужа, только потому что появилась еще более худшая мысль. — Я не алкоголик! Просто, когда я на нервах немного могу переборщить. — Может тогда тебе пора прекратить нервничать и быть таким отчужденным со мной? Я знаю, что у нас есть повод переживать, но вроде бы все стихло. Тот полицейский больше к нам не пристает. Все нормально. Мы должны наладить нашу жизнь, но для это тебе требуется просохнуть. Отдохни от работы, приди в себя. Возьми внеплановый отпуск. — Отпуск? Ширин, я генеральный директор фирмы, без меня там все просто развалиться. — А так ты сам развалишься! — Ладно, возможно, ты и права. Но не сегодня, надо подписать некоторые документы. — Оф, ты проспиртован с ног до головы! Я сама съезжу и все подпишу. — Моим именем? — А то я не подделывала твою подпись, - усмехнулась Ширин. – По-твоему, как я сделала себе платиновую карту? – наблюдая за его реакцией, она решила дополнить: - Надеюсь, когда ты протрезвеешь, то забудешь про это. — Точно – расклеился… Разозлиться и то сил нет… — Дорогой, я знаю один прекрасный реабилитационный центр, там лечилась от кокаиновой зависимости одна моя знакомая из модельного бизнеса. Место просто шикарное, прям Шри-Ланка, а не клиника. Пойду позвоню ей. — Ширин… - Ахмет вовсе не собирался признавать, что у него появились проблемы с алкоголем, а уж ложится в реабилитационную клинику тем более. — Не спорь! – повысила голос она. – Ты посмотри на своего брата, неужели хочешь закончить как он? Эмре кинула даже дура Селин, что терпела его выходки. — Селин вовсе не дура, – сказал Ахмет, немного прокашлявшись. — Возможно, у нее же хватило мозгов избавиться от твоего братца. Даже такая дуреха как Селин поняла, что такой образ жизни – это дно. Так, что если тебе важна твоя семья, то пожалуйста, сделай так как я прошу. Ширин жалобно смотрела на мужа в надежде, что он одумается и станет таким как прежде. И все у них будет тогда хорошо.***
Любое правонарушение – уже повод обратиться в полицию. Например, звонки в правоохранительные органы поступали от разных людей: кто-то звонил пожаловаться из-за проказов соседского несносного мальчишки; или когда кто-то хотел припугнуть своих непослушных детей; или призвать к порядку громких соседей. Да люди привыкли звонить в полицию за малейшее несоблюдение закона. Но они совсем не привыкли к тому, чтобы им оттуда звонили. Когда Селин поступил звонок от полиции с просьбой явиться в участок для проведения беседы, она никак не ожидала встретить там бывшую любовь и жену нынешней ее любви. — И что? – тихо поинтересовалась она, смотря на Эмре с Ширин. – Что все это значит? — Не знаю, - пожал плечами Эмре, даже встреча с Селин его не обрадовала, учитывая факт нахождения в том месте, где ему сейчас быть совершенно не хотелось. – Нас еще пока не вызывали. — Может нанять адвоката? — Можно! – громко усмехнулась Ширин, сидя на неудобной скамейке со сложенными руками. – Или Эмре нам его нарисует! — В каком это смысле? – у Селин было легкое замешательство, будто она не знает о чем-то очень важном. — Не обращай внимания на нее. – Эмре махнул рукой. – Вдруг ни с того, ни с чего мне позвонили и сказали, что хотят поговорить. Я даже догадываюсь кто. Впрочем, эти догадки были не только у Эмре, Селин тоже прекрасно осознавала кто именно хочет с ней пообщаться, она всегда знала, что затишье бывает перед большой бурей. В этот момент ей катастрофически не хватало рядом Ахмета, который своим размеренным тембром голоса смог хоть как-то ее утешить. И все же учитывая с кем она сейчас находилась рядом – это была плохая идея. — Расследование не официальное. Скажем, что это ни к чему не обязывающая дружеская беседа, – Эмин вышел из своего кабинета и одарил их мнимой улыбкой. – Но если без адвоката никак, тогда заведем официальное дело, возьмем пальчики… — Нет, нет! – перебила его Селин. – Пусть будет дружеская беседа. — Отлично. Тогда я сначала побеседую…с Эмре. Уже в своем кабинете, Эмин с нескрываемым удовольствием наблюдал за изрядно нервным мужчиной. В прошлом Эмре имел неосторожность перейти дорогу уважаемому полицейскому. И теперь настало время взять реванш. — Что нервишки шалят? Мандраж? – хмыкнул Эмин. — Что? – очнулся тот. – Да нет…все нормально. — Зачем ты это нарисовал? – достав фотографию той самый картины, Эмин положил ее прямо перед Эмре. — За-ачем?.. Понимаешь ли, художник…его душа…полна загадок… - свое состояние, Эмре решил скрыть смехом. – Как-то это очень пафосно звучит. — От чего же? Я понимаю, что сам художник может не вполне понимать свои мотивы. — Да, совершенно верно. Бывает задаешься таким вопросом: «И от куда всплыл этот образ?»… Зря я на ночь глядя посмотрел фильм ужасов. — А может быть в тебе говорит чувство вины? – достав еще одну фотографию, Эмин так же положил ее на стол. — Я?.. Кто это?.. — Герой твоей картины. Тот, что в могиле. — Нет!.. Мой герой – это плод моего же воображения. — Чушь. Этого человека зовут – Юсуф Тан, пропавший без вести семь лет тому назад. А еще как выяснилось он работал в твоей бывшей компании. Не находишь ли это странным совпадением? — Я не понимаю, о чем речь… — Это не просто рисуночек, Эмре. Это муки нечистой совести. И они не исчезнут, пока ты не признаешь вину. Вину во всех своих делах. Следующей на очереди оказалась Селин. — Значит, говоришь, что ты его не знаешь? — Этот вопрос я слышу не первый раз, также как и фотографию этого мужчины. Отвечу еще раз: я не знаю этого человека. — Признаюсь честно, тебе бы можно было работать в полиции. Самообладание, выдержка… Послушай, меня Селин, ты хороший человек и уж мне ли это не знать?.. Но еще я знаю, что ты скрываешь очень много секретов. Забудь сейчас, что перед тобой стоит полицейский и вспомни меня как Эмина – твоего жениха. Поверь мне на слово, я смогу вытащить тебя из той ямы, в которую ты упала и не можешь никак выбраться. — Комиссар Эмин… - Селин набрала в легкие как можно больше кислорода. – Я не понимаю к чему ведут ваши загадочные вопросы. — Многим ты еще готова пожертвовать ради этой семейки? – Эмин не выдержал ее отчужденности и присев на край стола, ближе к Селин, он не сводил взгляда. – Брось, я ведь знаю, с кем ты сейчас имеешь связь. Только не могу понять от чего же тебя так и манит туда? Думаешь, что твой любовник бросит свою жену? Погуляет вдоволь и выбросит тебя как ненужную вещь. У них это семейное. В этот момент Селин растеряла свое самообладание, которое старалась сохранять при неофициальном допросе. Эмин получил звонкую оплеуху. — Ты сам просил забыть, что ты полицейский. – пояснила она. И наконец пришел черед Ширин. — Узнаете? – серьезно спросил Эмин, указывая на фотографию. — Увы! – мельком взглянув, Ширин отодвинула фото от себя как можно дальше. — Даже не посмотрите повнимательнее? Вдруг вспомните. Пересилив себя, она все же сделала вид, что изучила лицо мужчины. — Впервые вижу. Так мне можно уже идти? — Этот человек – отец прекрасной девочки, она чуть постарше вашей дочки. Ребенок растет без отца… «И это ее счастье» - хотелось выпалить Ширин, но она сдержала свой порыв. — Комиссар, я его не знаю. Так можно идти, а то у меня дел по горло. — Да, да… Без мужа вам, наверное, сейчас тяжело, – заметив заинтересованный взгляд своей собеседницы, Эмин продолжил: - Слышал о его запоях, прискорбно… — Главное – сумели пресечь это в самом начале. – та невинно улыбнулась, медленно двигаясь к выходу. — С ним такое впервые? — Да, а что? — Человек редко становиться алкоголиком просто так. У вас что-то случилось. Так, какой же повод? — Он… - она выпалила первое, что пришло ей на ум. – Мне изменил. — Изменил?! – удивленно спросил Эмин. – Ох, даже не верится… — Не говорите, как можно изменить мне? – усмехнулась Ширин, кокетливо пожав плечами. — Я не об этом. Мне показалось, что ваш муж – сама порядочность. — Как бы не так!.. Мерзавец и неисправимый ходок! Но…любимый. — То есть, если я завтра задам Ахмету тот же самый вопрос – получу тот же самый ответ? — Естественно… — Отлично, так и поступим.***
— Здравствуйте! – нервно бросила Ширин, подбежав к стойке регистрации в реабилитационной клинике. – Мне необходимо увидеть мужа – Ахмет Эрдем. — Ситуация чрезвычайная? – поинтересовался молодой парень в белом халате. — Нет, просто нужно кое-что ему сказать. У вас же запрет на телефоны. — Ясно, тогда не получится. В первое время пребывания: никаких телефонов, смс и встреч. Добиваемся того, чтобы пациент сосредоточился на лечении. — Ага, но мне правда нужно позарез! — Простите – правила клиники. Приходите в пятницу. Смотря на непоколебимого сопляка, Ширин была готова впасть в отчаяние. У нее было чувство, что вся ее жизнь, снова катиться на дно. Ну а уж, после беседы с противным комиссаром – она была готова искать Лале опекунов. Но тут судьба, подкинула ей очередной шанс. — Пойми же, Серкан, мы это делаем только ради тебя! — Это моя вина! Я не уследил! В холл клиники зашли двое людей: мужчина и женщина, под руку они тащили парня, усердно им сопротивляющегося. В это время как раз медбрат, что отказал Ширин во встречи с мужем – снова уткнулся в свою книгу. — Серкан, мальчик мой, тебя тут вылечат! – плакала женщина. — Я не хочу лечиться, я не алкоголик! — Вы госпожа и господин Сонмез? – к тем людям вышла женщина с картой в руках. – Прошу идемте со мной! — Как же вы его упустили? – утешительным тоном сказала Ширин, быстро пристроившись в убитой горем матери. – Ох, какое несчастье… Совсем еще мальчишка… - дойдя до коридора, она тут же скинула руки ее плеч. – Ну все, я пойду. Из-за угла вышла высокая женщина средних лет и удивленно спросила, глядя на Ширин. — Извините, вы как тут оказались? — Э-э… Я с ними. – Ширин кивнула в сторону новых пациентов. – С семьей Сонмез. — Если вы член семьи – прошу на психотренинг. — Вряд ли от меня будет какой-то толк! — Это важно! Идемте! В просторной светлой комнате стулья располагались по кругу. — Как вижу Серкан не уверен, что ему необходимо лечение, – говорила женщина-психолог, под звуки рыдающей родни. – Но вы все молодцы, что привезли его в нашу клинику. Так поделитесь Серкану о своих проблемах. Расскажите, как его пагубная страсть сказалась на всей семье. Госпожа Сонмез, прошу вас. — А можно я первая начну?! – перебила Ширин. – А то, знаете ли, как-то времени мало. — Вы еще кто такая? – удивленно спросил отец запойного парня. — Я думала, что она тут работает. – сказала госпожа Сонмез, вытирая слезы. — Нет, я тут не работаю, – улыбнулась Ширин, нервно теребя свой клатч. – Я…его девушка. Еще с тех времен, когда он не квасил. — Какая еще девушка?! – возмутился Серкан. – Впервые ее вижу! — Последствия алкоголизма… - вздохнула та. – Вот любишь человека, отдаешь ему всю душу, а от тебя даже не помнит! — А почему на вас обручальное кольцо? – спросила мать парня. — Замуж вышла. Да, да, не жить же мне с пьяницей. — Я встречался с такой красоткой и не помню об этом?! – глаза Серкана полезли на лоб. – Мам, пап, я и правда запойный! Закадрить такую и напрочь забыть! Мне нужно лечиться! Родители вмиг забыли про девушку сына и расчувствовавшись начали его обнимать. — Вот и чудесно, Серкан. Так держать, – Ширин заметила, что бумага, которая лежала на коленях у психиатра была ничем иным – как справкой о пациентах. – Да уж…тут в клинике много твоих товарищей по несчастью, – прищурившись, она тут же начала искать нужную палату. – Вот, например… - шрифт был слишком мелким. – Черт, ладно, мне пора! Всем удачи! Найти нужную палату оказалось легче, чем попасть в клинику. — Привет! – Ширин вся просияла, когда наконец-то увидела мужа. Ахмет, оторвавшись от пылесоса, тоже обрадовался ей и крепко обнял. — Ты, что тут делаешь? Что-то случилось? – прижав жену к себе, он вдохнул запах ее волос, по которому сильно соскучился. — Ты, что пылесосишь тут? – возмутилась она. – Дома и пальцем не шевельнешь! — Это моя нагрузка. Лечение основано на двух принципах: ответственность и искренность. — Чудесно, – выбравшись из его объятий, Ширин еще раз взглянула на него и улыбнулась. – Ладно, брось это, нужно немного соврать. Короче говоря, меня вызвали на допрос, а еще в придачу Эмре и ту девицу Селин. Теперь же этот псих, хочет поговорить с тобой и когда он тебя спросит почему ты запил, скажи, что ты мне изменил. — Что? – запнулся он, присев на кровать. – Изменил?.. Но с кем? Как ты… — Да неважно! Скажи, что это была какая-нибудь уродина. Тебе просто стало скучно. Только ври в меру. — Ширин, что же ты сразу не сказала мне об этом допросе?! – Ахмет не знал на что злиться, все разом навалилось в одну большую кучу лжи. – Черт, а я, как назло, торчу в этой клинике! — Родной, не переживай, – взяв его ладонь, Ширин крепко сжала ее. – Оставайся тут сколько потребуется, все образуется, вот увидишь. Ладно, мне нужно бежать, пока не застукали. — Постой! – он задержал ее, не выпуская руки и притянул к себе еще раз. – Скучаю по тебе и Лале. — И мы тоже скучаем. – она не смогла сдержаться от поцелуя, которого ждала уже очень давно.***
— Я так рад, что ты стала уделять своей семье больше внимания. – сказал Явуз, когда вновь пришел к дочери в кафе. – Мать ждет тебя, чтобы помириться сходи к ней. — Схожу, схожу. – кивнула Селин, нервно теребя чашку кофе. – Как у тебя дела? Что нового? – она старалась быть как можно естественней. – Ты уже решил, что будешь делать с теми останками? Ох, представляю в каком все шоке… — На самом деле меня мало это волнует. Я спросил совета у твоего дяди, он тоже в замешательстве. Сказал, что для начала сам должен посмотреть. Если его не заинтересует, то я просто избавлюсь от этого и все. Не хочу тормозить стройку, времени и так уже много прошло. — Вот и правильно. Зачем тебе терять деньги, просто выкини этот мешок! Думаю, что даже дяде не надо ничего сообщать, скажи просто что перепутал. — Ох, дочка, - немного рассмеявшись, Явуз отпил горячий кофе. – Ты у меня все же такая наивная. Закроем тему, лучше расскажи мне об этом своем парне. Чем он занимается? Если он и правда такой замечательный, как ты о нем говоришь, то я только рад за тебя. — Он чудесный. Сейчас не об этом. Папа, я ведь переживаю за тебя. Знаю, в прошлом у нас было много скандалов, и я виновата во всем сама, поэтому говорю: не навлекай на себя беду – избавься от странной находки. Полиция потом замучает своими допросами. Где это находится? Куда ты…положил этот мешок? — Он в трейлере на стройке, – радость от того, что Селин заботилась о своем отце, настолько переполняла Явуза, что он и не заметил, как она просто заговаривает ему зубы. – Не бойся, только у меня есть ключи от него, никто туда больше не проникнет. — То есть у посторонних доступа нет? – от этой информации ей стало легче. – Хорошо. Кто знает, что может быть, если это обнаружат и другие… А ключи в надежном месте? Хочешь дай их мне, пока не решишь. — Селин, что происходит? Почему так озабочена этой темой? — Ничего, все нормально, – сделав непринужденный вид, улыбнулась она. – Просто переживаю за тебя. Вот и все. Хорошо, что мы помирились, если честно, то мне тебя не хватало. – это признание было искреннем с ее стороны. — Родная моя, - Явуз расплылся в улыбке и поцеловал руку дочери. – Как прекрасно, что ты наконец думаешь теперь адекватно и рационально. Видимо, отношения с этим мужчиной на тебя так действуют. — А может быть я просто выросла? Почему ты думаешь, что я могу меняться, только если кто-то будет иметь надо мной контроль? — Не обижайся, Селин, но так было всегда. Сначала мать помыкала тобой, потом этот болван Эрдем, даже замуж за того полицейского ты собиралась только потому, что тебе было стыдно ему отказать. Поэтому я и рад, что сейчас в твоей жизни появился мужчина, который очень хорошо на тебя влияет. Если ваши отношения носят доверительный характер, а не как у нас с твоей матерью, то будь уверена – это успех. Как говорила моя мама, дай Бог вам состариться на одной подушке. «Это навряд ли…» - печально подумала Селин, мечтая, чтобы слова отца стали явью.***
Паранойя – безотчетное, неотступное чувство, что преследует человека. Преследует и в любой момент разоблачает. Незаметно подкравшись, она заставляет спотыкаться на каждом шагу. И когда приходит чувство облегченности, понимание того, что опасность миновала, когда можно перевести дух, паранойя шепчет – живи с оглядкой. — Комиссар Эмин? Что снова случилось? – Ширин чуть приоткрыла дверь и молилась о том, чтобы этот противный человек не выкопал еще какой-нибудь информации. — Выйдете, пожалуйста из дома, у меня есть к вам важный разговор. — Ну, что разговаривали с Ахметом? – выйти ей все-таки пришлось, нахватало чтобы Лале заметила, тогда точно -расспросов не избежать. – Он, конечно, кусает локти… Дон Жуан… — Нет, я не разговаривал с ним. Решил подойти к этому делу с другой стороны. Вы – указав пальцем в Ширин, произнес Эмин. – Вот кто меня заинтересовал больше всех. Дело вот в чем: когда я показал фотографию Эмре – он чуть в обморок не упал, показал Селин – та и бровью не повела, а вы…вы усмехнулись. — Я? – из Ширин вырвался нервный смешок. – С чего бы мне это делать? — Вот и я думаю, с чего бы? Помните наш разговор несколько лет назад, когда я пришел к вам в дом и спросил об отчиме? Почему же вы, госпожа Ширин, не сказали мне, что Юсуф Тан и Юсуф Коджаоглу – это один и тот же человек? — Комиссар, о чем вы… — Стоп, госпожа! А вот теперь советую говорить только в присутствии адвоката. — Вы меня арестовываете?.. – ноги Ширин чуть не подкосились от его сурового взгляда. — Пока нет. Но это повод для возбуждения уголовного дела. Будьте на связи. Я обязательно вам позвоню и приглашу на следующую беседу. Госпожа Ширин, запомните: если не явитесь, то я пришлю за вами наряд. Да, паранойя – неотвязное чувство, что весь мир настроен против. Но когда враг реален, и дышит в затылок – это уже не паранойя…***
Ахмету так и не удалось сосредоточиться на борьбе со своей пагубной привычкой, сейчас существовала проблема куда более существенная и опасная. И он больше не собирался отсиживаться в четырех стенах клиники, пока его семья была в большой опасности. Поэтому он решил быть рядом, но перед тем как отправиться домой, ему было необходимо проведать еще одного человека, не менее дорогого. — Что этот тип хотел от вас? О чем спрашивал конкретно тебя? – не успев зайти к Селин, он сразу же накинулся на нее с вопросами, а не поцелуями. — Много, о чем, – хоть она и ужасно истосковалась по Ахмету, но была слегка обижена за то, что скрыл правду о картине и расследовании. – Оказывается, Эмин пристает не только ко мне. Вот на выставку заявился. Увидел там художества Эмре… Ахмет, как ты мог скрыть это от меня? — Я просто не хотел доставлять тебе лишних хлопот. — Это теперь так называется?! – раздраженно прикрикнула Селин. – Я тебе, что ребенок?! Эмин же все пронюхал! Я имею права знать от таком! — Все, успокойся, иди сюда. – не дав ей и дальше впадать в истерику, он обнял ее и не смог удержаться от поцелуя. – Я все решу. Ей стало немного легче, хотелось снова все забыть и предаться с ним любви, но… — У нас есть еще одна проблема. – сказала Селин, чуть отстранившись. – Я узнала, что на том самом месте скоро начнется стройка. Мой отец этим занимается. И знаешь, что самое кошмарное? Строители нашли останки. Это были те самые останки. Наступила секундная пауза, прежде чем Ахмет понял кто на самом деле был причастен к исчезновению того, что осталось от трупа. — И что он с ними сделал?! – воскликнул он. — Ахмет… - Селин не сводила с него подозрительного взгляда. – Почему ты так странно реагируешь на это?.. — Ничего, все нормально. – он пытался сделать вид, что для него это новость, но сразу же сдался. – Селин, я уже знаю, что кто-то их выкопал. — От куда?! — Я и сам…хотел их выкопать, но опоздал. — То есть ты обо всем знал и не удосужился сказать мне?! Да как ты мог со мной так поступить?! Я тут схожу с ума, возникают серьезные осложнения, а ты молчишь! — Селин, пойми, я пытался уберечь тебя от всего этого! Ты вообще тут не при чем! Это касается только моей семьи, не хочу втягивать тебя в эту историю. — Прости, но я уже втянута в эту историю много лет назад! А теперь выясняется, что идиот Эмре нарисовал картину, отнес ее на выставку, Эмин обо всем узнал и хочет нас посадить! Ах, да, еще он курсе того, что пропавший это тот самый отчим! — От куда тебе все это известно? — Ширин сказала! У нас была пара минут пообщаться, пока допрашивали Эмре. — Ширин? Зачем ей нужно было тебя посвящать во все это? — Не знаю, возможно, у нее есть совесть в отличии от тебя! — Эй! Успокойся! – эмоциональный приступ Селин, уже начал выводить Ахмета из себя. – Поэтому и не сказал. Знал, что ты начнешь переживать и возможно сделаешь какую-нибудь глупость. Так, - скрупулёзно размышляя об останках, что были у Явуза, ему на ум пришла идея. – Сейчас мы должны избавиться от доказательств. Куда дели останки? — Лежат в трейлере на стройке. Отец пока не решил, что с ними делать. — Отлично, нам надо будет их с тобой оттуда взять. Как мы можем проникнуть в трейлер? — Стоп, стоп! – глаза Селин округлились еще больше, после того как она поняла, что он намерен делать. – Мы не будем обворовывать моего отца! — Селин, ты хоть понимаешь, что говоришь?! Если это попадет в полицию, тогда моя семья – пропала! Нам просто необходимо это сделать. Смотря на взбешенного Ахмета, она все больше понимала: он ей не принадлежит и никогда не будет принадлежать. Сейчас он явно думал, только о своей жене, ну может быть еще и о брате. — Ахмет, доверься в этом деле мне. Я уговорю отца не показывать улики в полиции. Просто поверь. – терпеливо попросила Селин, нежно взяв его за обе руки. — Я не могу так рисковать, – он тут же вырвал свои ладони. – Селин, прошу тебя! Представляешь, что будет если нас на этом накроют? Моя дочь останется без отца и матери, потому что те будут сидеть в тюрьме! Ты хочешь, чтобы Лале выросла наркоманкой из-за того, что станет беспризорницей? — Конечно… - хмыкнула Селин. – Ты думаешь в первую очередь о семье… — О ком же мне еще думать?! – не выдержал Ахмет, но сразу же понял, что оговорился. – Прости, я не это совсем хотел сказать. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но, Селин, милая, нам просто необходимо сделать так как я тебе говорю. Пожалуйста! – взяв ее лицо в свои руки, он пронзал ее молящим взглядом. — Хорошо, – вздохнула она, прижавшись лоб к его лбу. – Но я не буду в этом учувствовать. Поступай как считаешь нужным. Я ничего никому не скажу. Обычно все ключи отец носит в кармане пиджака, думаю, что там есть ключ и от трейлера. Уж постарайся тогда не навлечь на себя еще одну беду. — Спасибо, - сказал Ахмет, целуя ее губы. – Хотя бы за информацию. — Ты останешься? Я очень скучаю по тебе, мне не хватает тебя. — Прости, сегодня не могу. – поцеловав ее еще раз, он ушел.***
— Как это он выписался?! – возмутилась на всю клинику Ширин. — Я в который раз вам повторяю: здесь центр реабилитации, а не тюрьма. – объяснил ей все тот же парень на стойке регистрации. — Хорош центр, если пациентов отпускают погулять! — Чуть потише, пожалуйста, кокаинщиков разбудите. — Ну простите, я просто сама не своя! Мужа нигде нет, по телефону не могу ему дозвониться! — Даже если у него рецидив, то он вернется. И мы вам позвоним домой, вот туда и ступайте. — Хоть бы сочувствие проявили! — На мою то зарплату? – хмыкнул парень. — Ой, медбратик не зарывайся, у меня куча друзей алкашей и я им не порекомендую вас! Но тот ее уже не слышал, надев обратно свои наушники. Ширин была в панике, ей нужно было срочно рассказать мужу о том, что полиция хочет завести официальное дело. Но еще большая паника подступила к ней, когда она узнала, что Ахмета вовсе нет в клинике. — Спасибо, что присмотрели за Лале, - сказала она, забирая дочь из дома госпожи Фериде. — Ты дозвонилась Ахмету? – поинтересовался господин Мустафа. – Где он? — Понятия не имею. Где только не искала, телефон как обычно не доступен. Я скоро с ума сойду. Ладно, передайте тетушке мой пламенный привет, она опять спит? — Да, ты же знаешь сон сейчас – для нее хорошее лекарство. — Вот бы и мой муж решил подлечиться этим, а не бутылкой. Из-за его запоев я три года жизни потеряла, ей-богу! – все сетовала Ширин. Господин Мустафа лишь усмехнулся, ему было сложно утаивать свои истинные чувства по отношению к невестке. И он не выдержал. — Сколько же он от тебя натерпелся… — В каком это смысле?! — Вот скажи, ты думала о ком-нибудь кроме себя, хоть раз в жизни? Я совершенно не удивлен, что Ахмет сейчас с катушек слетел, была бы у меня такая жена – я бы застрелился. — Ну спасибо вам! – рявкнула Ширин. – А если бы я была на месте тети Фериде – мне бы захотелось умереть от рака, чем слушать вас! - взяв дочь за руку, она быстрым шагом направилась к машине. Вернувшись домой, настроение Ширин вмиг поднялось, как только она нашла свою «пропажу». — Ахмет! Ну где тебя носило?! – она тут же бросилась ему на шею. – Ну ты и гад, мог бы хотя бы трубку взять! — Прости, телефон разрядился и было не до того. — Папуля, как я соскучилась! – отодвинув мать, Лале тоже принялась обнимать отца. — Сладкая моя, я тоже по тебе очень скучал. – улыбнулся Ахмет, расцеловав ее щечки. – Малыш, ступай пожалуйста, в комнату, посмотри телевизор. У нас с мамой очень важный разговор. — Но я хочу послушать. – девочка надула губки. – Вечно, вы самое интересное обсуждаете без меня. — Лале, не спорь, пожалуйста. Иди. – и как только она поднялась наверх, он серьезно посмотрел на Ширин. – Я знаю кто выкопал останки Юсуфа. И даже знаю, где они сейчас находятся. — О, Боже! Кто?! — Явуз. — Кто?.. – Ширин скривила лицо при упоминании этого имени. – Явуз…это который… — Да, тот самый Явуз. Необходимо забрать их у него и избавиться. — Подожди, а как ты об это прознал?.. — Ну…мне Селин сказала. – Ахмет подумал, что эта информация не должна вызвать у жены подозрений. — Селин? Она тут при чем? — Как причем? Оказывается, ее тоже вызывали на допрос в участок. Ей также как и нам светит тюрьма в случае разоблачения. — Оф, у этой девицы дядя – прокурор. Ей нечего бояться. Но хорошо, что она тебе рассказала об этом. И какой у нас план? — Ты хочешь принять в этом участие? То есть я думал, что справлюсь один. — Один? – изумилась Ширин. – В каком это смысле один? Мы же с тобой одно целое и действовать должны вместе. Внезапно Ахмет почувствовал какой-то свежий прилив сил в своем браке и новый уровень любви к Ширин, после того как она не задумываясь решила идти с ним на дело. Ну, и конечно, фраза об одном целом его просто обескуражила. — Дай расцелую, – он улыбнулся, сжимая ее в своих объятиях. — Так, нежности оставим на потом, - она отпрянула, но была довольна. - Что делать? Как взять у Явуза то, что принадлежит нам? — Нужны его ключи, если достанем, то считай дело – в шляпе. — Надеюсь они не под замком… Как это было в прошлый раз с сейфом… — Нет, нет, Селин сказала, что они у него в кармане. — Отлично! – обрадовалась она. – Тогда все просто как дважды два! – заметив его взгляд добавила: - Да, я не плохой карманник. А еще могу подделывать подписи и менять голос. Модельный бизнес – такая школа жизни…***
— Вот и он, - Ширин хитро улыбнулась, наблюдая за тем как Явуз вошел в ресторан. – Наша удача, что он решил со мной встретиться. Теперь осталось дело за малым. — Давай, любимая, удачи. – сказал Ахмет, поцеловав ее. – Действуем по плану. Выйдя из машины, Ширин направилась в ресторан «Roof Mezze», где ее уже поджидал Явуз. Он выбрал столик практически у самого входа, решив, что не нужно тратиться и бронировать хорошее место. — Здравствуй, Ширин… - медленно произнес он, изучая ее взглядом. – А ты не изменилась. Почти. — Здравствуй, - ее улыбка была обескураживающей. – Ты тоже не изменился. Годы над тобой не властны. — Спасибо, за комплимент. Итак… Где ты взяла мой номер? — Ох, Явуз, ты как всегда прямолинеен. Но ты сам знаешь, тот кто ищет – всегда найдет. — Это мои слова, – Явузу стало приятно от того, что эта женщина цитировала его, на лице появилась легкая улыбка. – Что за повод нам встретиться? — Мне кажется, если ты соскучился по человеку, то не нужно искать повод. — Ты по мне соскучилась? – он удивленно хмыкнул, взяв винную карту. – Вот уж не ожидал… — За все эти годы я многое осознала. – Ширин не сводила с него завораживающего взгляда. – По отношению к тебе я вела себя непозволительно, поэтому захотела, чтобы ты дал мне возможность и простил мне ту выходку. В принципе за этим я тебя и позвала на встречу. — Что ж, очень приятно слышать, что ты поумнела и осознала кого на самом деле потеряла. Давай, закажем что-нибудь выпить? Одним глазом, Ширин заметила, что Ахмет уже стоял у большой стоки с цветами и ждал подходящего момента. — Я только за! Явуз, тебе не кажется, что тут слишком жарко? — Попросить включить кондиционер? — О, нет. Я лучше сниму это. – скинув с плеч кардиган, она продемонстрировала свое декольте в красном атласном топе. — Пожалуй, я тоже сниму пиджак. – не сводя с нее глаз, сказал Явуз и повесил его на стул. Ахмет начал приближаться к их столику, жестом показывая, чтобы Явуз ни в коем случае не поворачивался назад. — Винная карта, тут просто отпад. – Ширин взяла руку своего собеседника и чуть привстала со стула, якобы посмотреть вместе с ним меню. – Может закажем, что-нибудь с французское? Или испанское? – ее грудь была все ближе и ближе взору Явуза, от чего он совсем не обращал внимание на винную карту. В это время Ахмет подошел к ним вплотную и осторожно взялся за пиджак. В правом кармане ничего не было. «Поверни его в другую сторону» - жестикулировал он. — Яву-уз, мне кажется, или это тот самый одеколон? – вдыхая в себя его запах, Ширин эротично прикусила губу. — Да, он самый. — О, Боже, не могу ничего с собой поделать, я схожу с ума от него… – она уже взялась за его галстук и ненавязчиво переместилась чуть правее, голова Явуза последовала за ней. – Прости меня за столь нескромное поведение… — Я польщен. Но не будем торопить события. И где этот официант?! – чтобы не потерять рассудок, Явуз уже было хотел повернуться назад в поисках официанта. Понимая, что их план вот-вот провалиться, Ширин с яростью притянула его к себе и впилась в него своими губами, при этом наблюдая за тем, как Ахмет роется в левом кармане. В следующее мгновение, он, достав ключи, довольно улыбнулся и быстренько убрался оттуда. — Ого! – очумевший Явуз больше не смог вымолвить и слова, после этой выходки. — Прости меня! – как можно эмоциональней сказала Ширин. – Я не смогла сдержаться… Боже, что же я творю… Нет, мне нужно уйти… — Стой, куда ты?! — Ох, Явуз, прости меня! Но у нас ничего не получиться! — Зачем ты тогда меня позвала?! — Чтобы извиниться перед тобой за прошлые ошибки. И не наделать будущие. Все, убегаю, не сердись! Она как можно быстрее покинула ресторан и села обратно в машину. — Оф, ну и адреналин же я только что испытала! Что ты на меня так смотришь? — Ты его поцеловала. – буркнул Ахмет. — Да, поцеловала, а если бы не сделала этого, тогда бы мы были в полной заднице. Оф…без языка! — Ну ладно. – стараясь об этом не думать, он завел мотор. – Поехали, еще много дел. Хотя, ты права адреналин тот еще. – и все же взяв ее за руку, Ахмет был жутко доволен находчивостью Ширин.***
Ничто так не успокаивает, как ночной шум леса. Будь это тихое шуршание листвы от дуновения ветра, журчание ручья или пение ночных птиц – шумы настолько ненавязчивые, что любой необычный звук заставляет насторожиться. Например, большой всплеск воды в лесном озере. Трейлер был удачно вскрыт, ключи потом Ахмет собирался отдать Селин, чтобы та незаметно подсунула их обратно своему отцу, мешок с останками был выкинут в озеро и вот сидя в машине рядом с водоемом, оба молча задумались над чем-то. — Ну все, теперь можно спать спокойно. – нарушила ночную тишину Ширин. — Думаю, что теперь никаких зацепок и быть не может. А знаешь, что? – Ахмет посмотрел на нее и улыбнулся. – Мы с тобой отличная команда. — Точно, - хихикнула она. – Команда просто класс. — Дай мне свою руку. – и когда Ширин исполнила его просьбу, он крепко сжал ее, серьезно сказав: - Я тебя никогда не брошу, ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось. Ты мне веришь? — Верю конечно. – не задумываясь ответила Ширин, придвинувшись ближе. – И я тебя не брошу. Мы же команда, единое целое. — Единое целое… - тихо повторил Ахмет, любуясь родными глазами. Наклонив голову, он снова задумался. Задумался о том, как же все-таки была сильна его любовь к этой женщине. К женщине, что прошла с ним огонь и воду, чьи глаза горели такой же ответной любовью. Возможно, это был злой рок судьбы – быть им вместе, потому что Ахмет понимал, что ссоры в дальнейшем неизбежны. Он знал, что Ширин и дальше будет делать вещи, которые его взбесят. Но…все это меркло по сравнению с тем на сколько она ему была дорога. Кончиками пальцев, Ширин коснулась его слегка взъерошенных волос, наслаждаясь их шелковистостью, потом спустилась к виску, провела вдоль щеки, внимательно наблюдая за реакцией Ахмета: он прикрыл глаза и громко выдохнул. Им обоим не хватало такой ненавязчивой интимности. Через мгновение он снова открыл глаза, и они уже горели огнем, лицо пылало от ее прикосновений, чувственные губы были слегка приоткрыты. Ахмет больше не в состоянии был противостоять безумному притяжению к своей жене, будто в этот момент он узнал ее заново. Он медленно коснулся губ Ширин своими, оттягивая тот момент, когда снова вберет их в себя, будет наслаждаться их мягкостью и упругостью. Она же не смогла томиться в ожидании и начала этот поцелуй первой: кончиком языка проникла в рот, подминая его губы, слегка покусывая и изучая их на вкус. Не выдержав, он снова выдохнул, и уже сам проскользнул языком внутрь, стал исследовать довольно быстрыми волнообразными движениями. Этот поцелуй был и ласковым, нежным, но все же слегка агрессивным, ровно настолько, чтобы свети с ума. Возжелать друг друга в машине, что была неким коконом от внешнего мира. Возможно, кто-то скажет, что это полное сумасшествие – заниматься любовью прямо на новом месте преступления, но Ахмету с Ширин сейчас было плевать на моральные устои общества. Они слишком соскучились по друг другу, в последнее время их интимная жизнь сошла на нет. И именно сегодня им снова захотелось соединиться воедино: телами, мыслями, душой, всем, чем только можно. Ловко отодвинув свое сидение назад, Ахмет перетянул на себя Ширин. Оказавшись зажатой между рулем и мужем, она не отрывалась от его губ, обхватив лицо руками. Медленными движениями начала покачиваться и тереться внутренней стороной бедра о его пах. Он схватился за ее бедра, впился в них пальцами, задыхаясь от чувственного поцелуя. — Боже, как я тебя хочу… - прошептал Ахмет, прикусывая нижнюю губу жены. – Я тебя люблю… — И я тебя люблю, - выдохнула она. – Ты мой, слышишь? Только мой. Да, у Ширин были мысли о том, что скорее всего ее муж имеет связь с другой женщиной, ведь трудно было объяснить его отчужденность за такое долгое время. Каждую ночь, когда он отворачивался от нее в кровати, она закусывала до боли губы, пытаясь сдержать слезы обиды. А уж, про то, что его и вовсе иногда не бывало дома по ночам – Ширин думать вообще не хотела. Ей было страшно представить, где он мог быть. И все же не смотря на все это, сейчас она верила ему безоговорочно. А еще она верила, что теперь все будет хорошо. Засунув руку ему под тонкий джемпер, Ширин чувствовала теплую смуглую кожу, обтягивающую рельефные мышцы живота. Соблазнительное тело мужа было настоящим произведением искусства. Опять лизнула его губы, проведя языком по их капризному изгибу, Ахмет лишь тихо зарычал, от игривой ласки жены. Он был невероятно хорош собой, иногда Ширин даже злилась, на то, что мимо проходящие женщины без стыда оборачивались и не могли отвезти взгляда. И сейчас, так изголодавшись по его любви, она готова была признать, что понимает их. Сделав глубокий вдох, Ширин вздрогнула от близости его тела, ей хотелось еще больше вжаться, раствориться, притянуться словно магнитом. И так было с самой первой минуты их встречи: их обоих неумолимо влекло к друг другу. Первоначально это можно было принять за банальную похоть, но уже очень скоро Ахмет и Ширин поняли, что не могу жить друг без друга. — Мне нужна только ты. При звуках его хрипловатого, теплого, бархатного голоса внутри нее все сжалось. Ширин любила его всяким: и необузданным, и нежным, принимала любым. Прошло столько времени, с тех пор как они были вместе, в предвкушении этого все ее тело начало покалывать. Было страшно подумать, что может случиться с машиной, если Ахмет вдруг накинется на нее в своей привычной манере и Ширин с радостью примет эту инициативу своим изголодавшимся по ласкам телом. Они готовы были разорвать друг друга прямо на переднем сидении автомобиля. Ахмет снова впился в ее губы, словно пробуя на вкус осторожными движениями языка. Страсть к ней уничтожала все на своем пути. Прохладными руками, он начал поднимать шелковый топ вверх, обнажая при этом красивую грудь с затвердевшими сосками, по коже Ширин поползли мурашки, то ли от ночного холода, то ли от его прикосновений, а может все перемешалось в одно. Наконец Ахмет скинул этот топ и склонив голову начал посасывать возбужденный сосок, властно сминал и сжимал грудь, наслаждаясь ее тяжестью. — Как же я соскучилась по тебе… - простонала Ширин. Его губы буквально обжигали ее грудь, после мучительно долгих одиноких ночей ей было слишком сладостно ощущать между раздвинутых ног возбужденную мужскую плоть. Ширин было трудно сдержать клокочущий в груди вулкан противоречивых чувств, таких как любовь и желание, злость и страх. И еще боль. Какую же душевную боль ей пришлось пережить, в те моменты, когда она думала, что Ахмет ей с кем-то может изменить. Он должен принадлежать только ей, только она в праве наслаждаться его телом, вдыхать в себя умопомрачительный запах, исходящий от кожи, вбирать его в себя и доставлять такое же удовольствие. Ей хотелось вгрызться в мужа зубами, одновременно наказать за долгое ожидание и доставить наслаждение. Заставить его на собственной шкуре почувствовать хотя бы толику того, что ей пришлось испытать, когда он не обращал на нее никакого внимания и тогда, когда оттолкнул и отказался от ее любви. — Что ты творишь, безумная?! – воскликнул Ахмет, но при этом улыбался, эти покусывания чуть ниже шеи заставляли его возбуждаться еще больше. Ширин лишь провела языком по следам от зубов, и он еще сильнее прижал ее бедра к своим. Как же ему безумно хотелось сейчас вонзиться в нее. Ахмет нервными и быстрыми движениями начал поднимать ее юбку вверх и расстегивать свою ширинку. Кружево на чулках еще больше раззадорило его, он оттянул маленький треугольник шелковых трусиков Ширин и коснулся рукой разгоряченной плоти. Ее кожа была настолько обжигающей, что он не смог долго удерживать себя, лаская нежный клитор, и проник пальцами внутрь, выделявшийся женский сок тут же обволок своей тягучестью. От чувства того насколько его жена была влажной и готовой к соитию, Ахмет вновь захватил ртом тугой сосок на груди. Ширин накрыло словно лавиной, его рот был жарким, а язык – точно шершавый бархат, и когда он вонзил свои зубы в ее сосок, то она не выдержала и вскрикнула, дернувшись назад. Его пальцы вошли еще глубже, добравшись до точки G. — Боже… - простонала Ширин, откинув голову. Возбуждение было настолько сильным, что было уже не до нежностей. Она вцепилась ему в волосы, крепко сжимая ногами его бедра, и не в силах больше сдерживать безумное желание устремила на мужа взгляд, который говорил красноречивее любых слов: право на этого мужчину имела только Ширин. И хоть Ахмет был сейчас снизу, все равно продолжал удерживать ее в осаде, постоянно соблазняя своими мужскими достоинствами и доскональным знанием ее эрогенных зон. Больше ничего не оставалось, как сдаться. Грудь Ширин еще больше налилась, а по набухшим половым губам стекала смазка. Он откинул спинку сидения почти в горизонтальное положение, продолжая одной рукой похотливо играть с ее разгоряченной плотью, поудобнее расположился и приподнял ее бедра. Ширин тихо постанывала, ощущая в себе напряженный фаллос, внутри все сжалось от неутоленного сексуального голода. Ее пальцы заскользили по теплой коже, поднимая ткань кофты вверх и потом впились в его грудь. — Мой, - хрипло прошептала она, выгибаясь от удовольствия. – Ты мой. Эти слова Ширин произносила больше для себя, с каждым разом убеждая саму себя в том, что он ей верен, так же, как и прежде. Просто у них был сложный период, но все закончилось и теперь Ахмет готов снова возлюбить свою жену больше прежнего. Двигаясь внутри жены неспешными толчками, он продолжал гладить ее клитор, все тело было напряжено до предела, впрочем, так же, как и у Ширин. Она взяла в ладони его лицо и резко наклонившись, просунула язык в рот с такой силой, словно желала утолить дикую жажду. Пронизывающее огненное лоно пыталось вобрать его в себя еще больше, еще глубже. Она стонала, продолжая целовать мужа и усиленно работала бедрами. Ахмет так же приподнимался, делая иногда слишком резкие толчки, желая проникнуть до самого предела женского тела. Ширин уже начала задыхаться от наслаждения, но не могла упустить тот факт, что он, казалось бы, такой привычный к действиям жены, почему-то дрожал сильнее ее. Грудь Ахмета вздымалась более яростно, при этом выражение его лица выдавало боль и сожаление. — Все хорошо? – спросила Ширин, ласково смотря на него. — Да. – он лишь коротко кивнул и прикрыл глаза. – Я люблю тебя. — И я тебя люблю. – она снова приникла к его губам. – Жизни без тебя не вижу. Ахмет так и не открыл глаз, чувствуя себя слишком уязвимым. Внезапно он снова вспомнил о Селин и том, какая она была рядом с ним. Стыд и раскаяние пожирали его изнутри словно гиена, когда Ширин сладостно стонала ему в губы и очень старалась доставить удовольствие. То она вертелась, то прыгала верх-вниз, то и вовсе насаживалась до такой глубины, что вскрикивала от боли. Он резко открыл глаза и не сводил взгляда со своей прекрасной жены. А ведь она действительно была красива, как лунный свет в царстве ночи. Ее глаза, губы, кожа, волосы – все это было эталоном женской красоты. Возможно, это было для нее проклятьем, ибо за ее чувственную и такую сексуальную внешность каждый мужчина только и думал о похотливых мотивах. А вот Селин была совершенно из другого теста. Она скорее напоминала первые лучи солнца, ее нежный образ и покладистый характер и пробудили в Ахмете совсем новые чувства. Ему нужно было срочно забыть о ней и больше не вспоминать. Иначе, это грозило закончиться слишком печально. «Все, прекрати думать о ней. – мысленно приказывал себе он – Тебя ублажает самая роскошная женщина на свете. И она твоя жена. И ты ее любишь больше всего.» Ахмет потянулся к груди Ширин и сжал ее, чувствуя, что сейчас приблизиться к концу. Брюшные мышцы, блестевшие от пота, напрягались всякий раз, как она вбирала целиком в себя его фаллос. По выражению лица его любимая сейчас была тоже на вершине блаженства, она отдавала всю себя целиком и полностью. Никто так самозабвенно больше не сможет заниматься любовью как делала это Ширин. Ни у кого он не видел столько искренних и прекрасных эмоций на фоне оргазма. Ее никто не мог заменить. Ахмет знал об этом уже достаточно давно, только вот сегодня появилось новое чувство к этой женщине. И как только до него раньше не могла дойти простая истина: Ширин отдавалась ему не только физически, но и духовно. Она, не раздумывая согласилась быть ему опорой и поддержкой. — Родной, мы кое о чем забыли. – еле дыша произнесла Ширин, упираясь руками в его грудь. – Доктор снял меня с таблеток. — Плевать! – так же тяжело дыша, выпалил Ахмет, чувствуя, что эйфория уже не за горами. – Я буду кончать только в тебя. Ширин хотело было уже эмоционально возразить, но новые толчки пронзили ее будто насквозь и ее тело вновь сотряслось в мощном выбросе оргазма. Она закричала так сильно, что и у самой заложило уши. Ногтями впилась в плечи мужа и вздрогнула от чувства пульсирующей в ней плоти. Ахмет сделал последний толчок и, сжимая ее талию, весь напрягся, а уже через секунду с громким выдохом откинулся назад. Ширин почувствовала, как между ее половых губ медленно стекало горячее семя. Это ощущение придавало ей еще больше эмоций, будто сейчас она получила то, чего так не доставало. — Ты сумасшедший, - она устало рухнула на него и прикрыла от удовольствия глаза, продолжая неспешно потираться о его пах. – Но это было…было…так круто… — Да, точно… - обняв ее, Ахмет поглаживал ее спину и бедра. – Полный кайф. — Пообещай мне одну вещь, - приподняв голову, Ширин внимательно смотрела ему прямо в глаза. – Мы больше не будем ссорится из-за того, что кого-то что-то не устраивает, а будем говорить о своих претензиях прямо и четко. А еще… - сделав небольшую паузу продолжила: - Мы больше не будем лишать друг друга удовольствия. — Я обещаю. – сразу же ответил он. – Больше никаких ссор. Только любовь.