В жизни каждого из нас каждый день происходит сотня выборов и не бывает их хороших или плохих. Просто каждый из выборов создает другую жизнь, другой неповторимый мир. Но каждая жизнь заслуживает того, чтобы ее прожить, каждая тропа — чтобы быть пройденной.
Каждому порой нужна поддержка, особенно если человека терзают угрызения совести или же когда будущее находится в тумане неопределенности. Как только Ширин узнала, что носит под сердцем еще одного ребенка от любимого, но так безжалостно обидевшего ее мужа – появился один важный вопрос: что же делать дальше? Все попытки на примирение с треском проваливались, Ширин все никак не могла поступиться со своей гордыней, Ахмет же в свою очередь не мог принять тот факт, что жена прекрасно справляется со всем одна, от чего его каждый раз накрывало разочарование. Казалось, что они прочно осели в болоте, из которого никто не мог выбраться. Но к счастью, в жизни всегда находится тот лучик света, способный пробить нескончаемую тьму и иногда он появляется в совершенно неожиданном ключе. — Будете кофе? – спросила Ширин, когда на кухню зашел господин Мустафа. Мужчина был явно не в духе, он с грохотом отодвинул стул и рухнул на него, что-то бурча себе под нос. — Что случилось? Почему нет настроения? – сделав еще одну чашку кофе, Ширин поставила ее под носом господина Мустафы. — Фериде снова пытается вывести меня из себя. – буркнул он. – Говорит, что способна справиться со всем сама, а я ведь просто хотел помочь дойти ей до душа. — Ей снова стало плохо? – Ширин уже давно стала замечать, что здоровье тети Фериде заметно ухудшилось. – А как же те таблетки, что ей прописали? — Она их пьет, но… Оф, что же за напасть такая! – стукнув по столу господин Мустафа, пытался сдержать слезы, он не мог выдержать еще одной потери близкого человека. Ширин стало не по себе, когда ей пришлось наблюдать за тем в каком состоянии сейчас пребывал этот сильный и спокойный мужчина. — Господин Мустафа, - тихо начала она, пытаясь побороть желание раскиснуть вместе с ним. – Я тут подумала… Ведь оказывается я вообще ничего не знаю о вашей первой жене… — Мерьем? – вдруг он очнулся от своей тоски и внимательно посмотрел на Ширин. — Ну да, долго вы были женаты? — Тридцать девять лет. Она две недели не дожила до сорокалетия. — Боже… У нее ведь тоже был…рак? — Рак мозга – самый кошмарный из всех…Хуже не придумаешь. – он поморщился от своих воспоминаний. — Представляю, как вам было худо… — Бывают вещи и похуже. — Как это? – удивилась Ширин. – То есть… Бывает, что-то хуже, чем терять любимого человека? — Ширин, это не так-то просто объяснить. Не знаю… — Но я хочу понять. — Ладно, - прежде чем продолжить господин Мустафа глубоко вздохнул. – Когда кого-то любишь, долгое время любишь… Душа лениться… Думаешь все и так уже ясно, к чему эти признания и объяснения... — Да… - внутри нее что-то кольнула, задело за больное. – И такое бывает… — Человек ведь не вечен и когда понимаешь это, то говоришь с ним, говоришь…и не можешь наговориться… - он уже был не в силах сдерживать слез. – Боже мой… — Зря я завела этот разговор. — Да нет, все нормально. – Мустафа сразу же вытер мокрые глаза. – Слезы мне уже не мешают. Главное, что я был с ней в тот час, держал ее за руку и сказал все, что должен был сказать за всю жизнь. Пойми, Ширин, это вам – молодым нужны драмы, а нам – старикам это уже ни к чему. Я всего лишь хотел найти того человека, который был взял мою руку в последний час. Думал, что это сделает Фериде… Но… Я просто не хочу пережить это еще раз. Мое сердце этого не выдержит. — Не стоит отчаиваться, - внезапно Ширин положила свою руку на его плечо и ободряюще улыбнулась, господин Мустафа сейчас и сам не понимал какую истину он смог донести ей. – Отчаяние – это грех, нужно жить и наслаждаться каждым мигом, пока есть такая возможность. Спасибо вам. — Мне? Что же я такого тебе сказал? — Самое главное. То, о чем я начала забывать… - незаметно она приложила вторую руку к животу и почувствовала прилив сил. – Господин Мустафа, не обращайте внимание на то, что тетя Фериде сейчас не в духе, просто идите и скажите ей, как сильно вы ее любите. И я…пойду сделаю тоже самое. Да, каждому человеку нужна поддержка в момент отчаяния, но лучше если этой поддержкой окажется хороший пинок к действиям.***
После душевного разговора с господином Мустафой, Ширин твердо решила, что больше не позволит не единому обстоятельству портить ее жизнь и мешать наслаждаться ею с любимым. Она раз и навсегда отпустила свои обиды, злость и непонимание, больше не собираясь возвращаться к тому кошмару, от которого страдала в последнее время больше всего. Ахмет – был ее единственной любовью, многие люди вообще не испытывают тот спектр эмоций и чувств, что испытывала Ширин рядом с мужем и было бы настоящим преступлением отказываться от этой любви, только потому что он оступился. Они оба оступались и не раз, а потом кризис был преодолен, родилась прекрасная девочка. На этот раз они тоже смогут преодолеть, ради всего хорошего, что у них было и есть, то, что будет. Войдя в свой дом, Ширин с надеждой стала искать Ахмета, сегодня была суббота, он должен был быть дома. Но к ее разочарованию это было не так. Его нигде не было, а телефон был не доступен. Ширин предприняла ни одну попытку до него дозвониться. «Что же такое… - с огорчением она стала думать, где он мог находиться и то, что приходило на ум совсем выбивало из оптимистического настроения на примирение. – Черт, только не это… Оф, Ширин какая же ты дура! Только посмотри до чего довела твоя гордыня! Ну если он опять с этой Селин!..» От злости она швырнула свою сумку на пол и схватилась за голову, нервы опять стали словно натянутые струны, готовые вот-вот лопнуть. И в этот самый момент на глаза попалась та самая коробочка, что несколько недель назад ей передала госпожа Фериде, якобы от Ахмета. Ширин так и не избавилась от нее, но и не смотрела что внутри, она просто валялась у нее в сумке столько времени. Ей показалось, что сейчас было самое время наконец посмотреть, что же находилось в этой коробочке. К большому удивлению Ширин внутри не было ни украшений ни прочей ерунды, способной замять вину измены. Внутри был небольшой листок бумаги с адресом. — Это что еще такое… - удивленно прошептала она, все еще всматриваясь в записку, на всякий случай Ширин перевернула листочек и увидела еще одну надпись, подчерком Ахмета там было написано только это: «Возможно, то что ты хотела увидеть находится в том суфле…» - Боже… Неужели… - то, что начало до нее доходить было что-то на грани фантастики. А потом она вдруг вспомнила адрес того самого дома на острове Бююкада, куда когда-то Ахмет впервые привез ее. Именно там они впервые признались друг другу в любви, именно там он сделал ей предложение, которое точно не вписывалось в разряд «самых романтичных» и именно там Ширин, надев на себя свадебное платье сказала «да» в надежде, что после этого ее жизнь превратиться в сказку. Случилась ли та самая сказка? Было сложно ответить на этот вопрос, учитывая все то, что им пришлось пережить. Но каждый раз эти малоприятные обстоятельства только закаляли их, показывая, что же на самом деле важно и дорого. Вот и сейчас Ширин наконец поняла, что вся эта история была ни чем иным как очередным испытанием для их брака и если оно будет пройдено, то сказка в итоге обязательно случится. Закрыв за собой дверь дома, Ширин направилась к порту, чтобы сесть на паром и отправиться в свою сказку, где ее ждал прекрасный принц. Хотя это определение для нее оказалось просто смешным. «Какой к черту из Ахмета принц?.. – мысленно усмехнулась она, смотря на волны голубого моря. – Да и принцесса из меня так себе… Скорее мы как Бонни и Клайд на минималках. Но мы ведь любим друг друга… И заслуживаем счастья… Точно заслуживаем, иначе по-другому быть не может». Вскоре от собственных раздумий о счастье с любимым Ширин отвлек голос стюарда, паром уже пришвартовывался к острову. И внезапно заместо жизнерадостных мыслей о светлом будущем она подумала о том, что, если Ахмета там вовсе нет, ведь эту коробочку он уже передал довольно давно, после этого случилось не мало происшествий, которые были совсем не пользу их брака. «Ты дура что ли?! – мрачно заметила Ширин, сходя с парома. – С чего ты вообще взяла, что он там?! Бред какой-то…»***
Ничто так не успокаивало Ахмета как шум прибоя, а уж если ему снова удалось наслаждаться им сидя на пирсе, возле дома, где когда-то проходило его счастливое детство, рядом с теми, кого он любил, то было вдвойне приятно. Когда ему вновь удалось купить тот самый дом, напоминающий собой покой и счастье, Ахмет с надеждой верил, что совсем скоро его семья по достоинству оценит эту идею. Лале будет играть на лужайке, а он вместе с Ширин наблюдать за любимой дочерью и наслаждаться умиротворением, что царило в этом особняке. Ведь воспоминания были не только о собственном детстве, но и о том, как же ему было тут хорошо вместе с Ширин. Практически все хорошее, что было до их свадьбы имело место случится именно тут. Ахмет так сильно желал вновь вернуть счастье в свою семью, что был готов на все, только увы, это не очень-то и помогло. Теперь он сидел тут один и размышлял снова и снова о том, где же они с Ширин допустили ошибку, почему им так трудно преодолеть все предубеждения, унять гордыню, оставить чувство ревности. Вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью и радоваться каждому дню, они вечно находили повод поссорится. Иногда люди сами того не желая, разменивают свое счастье на обывательские предрассудки, позволяя при этом медленно, но верно разрушать ту связывающую нить, на которой в принципе и держатся все отношения. Очень часто человек не замечает, что в этой жизни на самом деле все просто, потому искусственно создает себе проблемы. Возможно, от этого сама жизнь становится не такой скучной и монотонной, но когда эти проблемы полностью поглощают, обволакивая человека темной пленкой, только тогда он начинает понимать, как же был не прав. С Ахметом случилось именно так и вот теперь он вынужден находится в таком прекрасном месте один. Калитка была не заперта от чего к Ширин снова пришла та уверенность, что ее муж именно тут. Она медленно прошла по каменной кладке, ведущей на задний двор, при этом осматривая каждый метр территории и фасада дома. Прошло десять лет с ее прошлого прибывания в этом особняке, но на удивление тут ничего не изменилось. В саду никого не было, дверь дома была распахнута, что было прямым доказательством и вселило в Ширин еще больше уверенности, но войдя внутрь ее охватила снова паника. «Вдруг, это просто ошибка, и ничего подобного нет? – подумала она, осматриваясь в гостиной. – Вдруг тут живет кто-то совершенно чужой и меня сейчас просто с позором выгонят, если еще не позовут полицию?» — Ахмет?! – громко сказала Ширин. – Ты тут?! Ответа никакого не последовало. «Боже, Ширин, ты слишком многого себе напридумывала… Его вовсе тут нет, - твердил голос разума, но сердце подсказывало совершенно иное. – Нет, подожди, еще секунду, может стоит заглянуть в одну из комнат? Или поискать еще в саду? А, что, если ты сейчас наткнешься на кого-то другого? Вот будет позор…» Тревожные мысли заставили ее застыть на месте в полной неопределенности как быть дальше. Ахмет неспешно поднялся с деревянных досок пирса и пошел обратно в дом. По дороге он думал, что и сам не понял за чем сюда приехал, быть тут в гордом одиночестве – занятие сомнительного характера, да и вообще с каждым днем он все больше понимал, насколько Ширин становится самостоятельной, вряд ли она и дальше захочет слушать о том, как ему было плохо без нее и Лале. Скорее всего она подаст заявление о разводе и начнется опять нескончаемая дележка имущества. Нет, теперь уже Ахмет не собирался страдать подобной ерундой, пусть Ширин забирает с собой все, что хочет. Было глупо обвинять ее за тот дурацкий флирт, когда он сам был виноват во всем. Она права – их брак разрушил он. Каждый раз думая об этом, Ахмету становилось невыносимо противно на душе, хотелось снова напиться и забыться, что в принципе он и собирался сделать, по пути на кухню. Но войдя в дом это желание бесследно пропало. — Ширин?.. – Ахмет замер на месте, как вкопанный, не веря своим глазам. Когда она его увидела, то все беспокойство сняло как рукой, а на лице появилась улыбка, которая говорила красноречивее любых слов о том, как она истосковалась. — Я пришла, чтобы поесть с тобой суфле. — Что? – удивление все больше и больше находило на него. — Разве не ты мне отправил то письмо? Как только смысл сказанного дошел до Ахмета, он разочарованно цокнул – то суфле вместе с кольцом, что он ей хотел подарить уже давно испортилось. — Черт… Ширин, я… Просто это было уже так давно, что я… — Наплюй на это, я не за этим сюда пришла. – сделав несколько шагов к нему на встречу, Ширин не сводила своего взгляда от его. – Мне надоело все это. — В каком это смысле? – теперь же в голове у Ахмета сразу же поселилась мысль, что она пришла сюда для того, чтобы сообщить о скором разводе. — Просто скажи мне: ты готов забыть обо всём дерьме, в которое мы опять вляпались? — Я хочу этого больше всего на свете. — Тогда, я должна кое о чем тебе сказать, – прежде чем продолжить, Ширин еще раз мысленно обдумала все и убедилась в правильности своих действий. – Знаю, что моя вина огромна. — Ширин, ты не должна оправдываться, это я… — Не перебивай, пожалуйста. Ахмет, дорогой мой, - правой рукой она ловко переплела их пальцы, а левую положила ему на щеку. – Я должна извиниться перед тобой. За все. К сожалению, иногда человек понимает, как был не прав только тогда, когда сильно обожжётся или потеряет самое дорогое. Когда я поняла, что у тебя на самом деле есть чувства к женщине имя, которой я даже произносить не хочу, то меня охватило настоящее отчаяние и злость, конечно. Но спустя время я поняла одну простую истину: виноват не ты, виновата я. Меня полюбил самый лучший мужчина на свете, а я все это время вела себя как жадная, эгоистичная и не видящая дальше своего носа…стерва. Я больше не хочу быть такой. Я хочу быть той, с кем бы ты мог чувствовать себя максимально комфортно, я хочу растить с тобой нашу дочь и учить ее только хорошему, быть для нее примером. Пока, что это, правда, только мечты, но я клянусь тебе, что приложу все усилия для этого. Ты больше не будешь во мне разочарован. Ахмет не сводил с нее задумчивого и в тоже время восторженного взгляда. Уж чего-чего, но то, что Ширин найдет в себе силы признать в сложившейся ситуации и свою вину, он никак не ожидал. Скорее он ждал, что после затяжного молчания и игнорирования, она начнет во всем винить его, как это было на парковке возле ресторана, где и произошел очередной раскол. — Я больше никогда не подведу тебя, - решительно сказал Ахмет, прижавшись лбом о ее лоб. – Слышишь меня, больше ничего подобного. Ты моя единственная без которой я не могу и не хочу жить. Мне нужна только ты. — Поцелуй меня, - еле слышно прошептала Ширин, наслаждаясь его приятным запахом, по которому она так скучала. – Просто поцелуй и я навсегда забуду прошлые обиды. Из-под опущенных век, Ахмет вожделенно смотрел на ее соблазнительные губы и желал как можно быстрее впиться в них поцелуем. Да, он хотел этого уже давно и очень сильно, каждый день без возможности прикасаться к своей любимой был настоящей пыткой. И вот он набросился на ее рот, дав волю чувствам, которые бушевали в нем. Именно это женщина была его судьбой и центром Вселенной и больше он не собирался думать о том, что может снова потерять ее. Неповторимый вкус ее губ обжигал нервы и затуманивал разум. Его руки напряглись, стиснули стройное тело, и два сердца бешено застучали в ребра, а потом забились в унисон, также как и десять лет назад, когда они впервые вместе оказались в этой гостиной. От ее запаха, более пряного и соблазнительного, чем прежде, захватывало дух. Воспоминания о прежней Ширин и стоявшей перед ним женщины слились и стали единым целым, хотя эта новая Ширин нравилась ему куда больше. — Я люблю тебя, - шептал Ахмет, не отрываясь от ее губ. – Только тебя. — Знаю, любовь моя, - улыбнулась она, лаская ладонью его волосы. – И я тебя люблю, очень сильно. Мне было так плохо без тебя. Между ними больше не существовало этой стены недопонимания, которую они возвели друг перед другом, она просто разрушилась, не в силах противостоять любви. Любви, которая была способна излечить от всего, ради которой можно было простить что угодно, во имя которой их сердца раз и навсегда соединились, став одним целым. — Как же я скучал по тебе, красавица моя. – он нежно поглаживал ее скулы и любовался прекрасным, любимым лицом, наконец-то на этом лице снова появилась счастливая улыбка при взгляде на него. – Ты не представляешь какие мысли мне лезли в голову за последнее время, если бы мы не помирились, я бы точно свихнулся. — Ш-ш-ш, - приставив свой указательный палец к его губам, Ширин прикрыла глаза и чуть мотнула головой. – Мы больше не будем говорить о плохом, все в прошлом. Впереди нас ждет только счастье. Краем глаза Ахмет заметил, что обручальное кольцо вновь было на руке жены и это обрадовало его еще больше. — Я сделаю все, что для этого требуется. — Знаешь… - на ее лице вновь появилась улыбка, но уже более интригующая. – Ты уже и так постарался. — Ширин, ты же сама только сейчас сказала, что мы не будем вспоминать об этом, а теперь сама… — Я не об этом, душа моя. – с каждой секундой Ширин вводила в заблуждении Ахмета все больше и больше. – Дай мне свою руку. Ахмет мигом отпустил ее и сделал то, о чем она просила, при этом выжидающе смотря на нее. Ширин же нежно сжала его ладонь и поднесла к низу своего живота. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы выражение лица мужа сменилось от замешательства и непонимания к счастливому удивлению. — Ты серьезно?! – не поверил Ахмет, все еще касаясь ладонью живота. — Я сама только недавно узнала, но это точно, скупила все тесты и на всех говорится, что у нас будет еще один малыш. — Боже мой! Нет, Ширин, ты разыгрываешь меня не иначе! — Ахмет, любимый, разве стала бы я шутить о таком? Уже шесть недель по моим подсчетам. — Прости, прости, я просто не могу до сих пор поверить, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. – не переставая улыбаться, он пытался подобрать правильные слова для переполнявших его эмоций. – А кто? Ты знаешь? — Нет, конечно, еще слишком рано для такого. Ширин приводила в восторг его реакция, Ахмет сейчас был сам похож на ребенка, которому подарили заветный подарок. Все сомнения насчет этого ребенка в миг развеялись, как только она увидела на лице мужа все его эмоции от услышанной новости и была счастлива разделить их с ним. — Точно, - быстро закивал он. – Да и вообще нет никакой разницы, главное – ты со мной и у нас будет еще один ребенок. Иди сюда, любимая, - он снова сгреб ее в объятия и уткнулся носом в ее шею. – Боже, как же я тебя люблю, ты делаешь меня таким счастливым человеком. Немного отстранившись, Ахмет склонил голову, продолжая любоваться любимыми глазами жены. Сейчас в них читалось абсолютною счастье. Не в силах больше сдерживаться Ширин снова припала к его губам и вроде бы этот поцелуй был легким, почти воздушным, дававшим обоим возможность остановиться, но ни он, ни она больше не собирались тянуть с тем, что оба так давно хотели. Ширин обвила руками его шею с безрассудством человека, бросающегося в пропасть. Их губы слились в горячем и страстном поцелуе. Как же было много ощущений… Она уже и забыла, что так может быть. В их объятиях не было ни сдержанности, ни робости. Наоборот, оно было неистовым, диким, страстным. Не было больше ничего, кроме ощущения, запаха, вкуса, которые смешивались друг с другом при этом поцелуе, словно какой-то экзотический наркотик. Ахмет чувствовал напряжение ее тела, как она чувствовала на своем лице его учащенное дыхание, когда он с жадностью прижал ее крепче к себе. Его желание – острое, как отточенная сталь, он осторожно и в тоже время с силой сжимал ее талию, руки скользнули вниз, торопясь обогнать друг друга в стремительной гонке, где главным призом должно было стать обладание, Ширин выгнулась под его прикосновениями, так же сильно желая все большего, и большего… Она хотела как можно скорее поторопить мужа, боясь, упустить этот момент. — Как же я скучала, - прошептала она, чуть постанывая при поцелуе. – Я очень хочу тебя. Всего без остатка. — Я тоже очень хочу тебя, - его язык снова проник к ней в рот, стал двигаться вперед и назад. – Ты даже не представляешь, что мне хочется с тобой сейчас сделать. — Делай все, что хочешь. – у нее судорожно сжался низ живота, во время того, как он взял в руки ее грудь и сдавил ее, от чего та мгновенно набухла. — Даже так? А как же осторожность? Вдруг, мы навредим… — Нет, все хорошо, - быстро перебила Ширин, быстрыми движениями рук расстёгивая пуговицы на его рубашке. — Что ж, тогда к черту осторожность, - улыбнулся Ахмет. Избавившись от своей рубашки, он так же быстро стянул в жены трикотажное платье и развернул ее к себе спиной. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя ягодицами его возбуждение. Долгое воздержание дало эффект взорвавшейся бомбы, он уже и забыл, когда столь сильное желание накрывало его в мгновение ока. У Ширин же били гормоны не на шутку, наслаждаясь эрекцией мужа, она обхватила его рукой и чувственно застонала. — Я тебя съем, ей-богу! – выдохнул он ей в затылок. Она тут же усилила давление ладони, а потом отпустила и медленно провела рукой верх-вниз, тем самым дразня и так уже разгоряченного мужа. Ахмет снова развернул ее к себе лицом и впился в губы жадным поцелуем. Прижимаясь к его теплому телу, она все так же эротично постанывала, гладя обнаженную спину, наслаждалась его изгибами и мускулами. Дав возможность немного отдышаться, он освободил ее рот и прихватив зубами нижнюю губу, прошелся по ней кончиком языка. Свободной рукой стянул лямку бюстгальтера, обнажая грудь, которая уже потерпела изменения, что никак не могло пройти мимо его внимания. — Кое-кто уже подрос. – лукаво улыбнулся он, смотря на увеличившуюся в своих размерах грудь жены. — Единственный плюс беременности. — Зато какой… Ну привет, крошки, давненько вас таких не было. — Ай, ну ты как обычно! – рассмеялась она, при этом ужасно гордясь своими новыми формами. — Может быть они потом такими и останутся… — Попроси у Всевышнего, возможно, он внемлет твоим молитвам. — Так, хватит болтать! – приказным тоном сказал Ахмет, наконец расстегнув бюстгалтер и откинув его в сторону. – Даже не представляешь, как я скучал по тебе. - шептал он, поцеловав ее. Свежий запах его теплой кожи приятно дурманил Ширин, с каждой секундой она чувствовала, как в ней просыпается неутоленное желание. Она впилась в его рот с такой силой, будто хищник, напавший на свою жертву, пальцы крепко сжимали голову, словно тиски. И все перестало существовать, кроме него. Кроме их объятий. Ахмет схватил ее одной рукой за шею, а другой за талию, а уже в следующую секунду повалил жену на диван, навалившись всем своим телом сверху. Ширин тут же принялась расстегивать молнию на его джинсах, ей просто не терпелось вновь почувствовать в себе любимого, не нужна была никакая прелюдия, в голове была одна навязчивая мысль – вобрать в себя и получать удовольствие от этих незамысловатых движений. Впрочем, Ахмет был с ней полностью солидарен, он даже не стал стягивать с нее кружевные трусики, чуть отодвинув краешек, незамедлительно проник рукой в разгорячённое лоно и прикрыл глаза от восторга: ее плоть внутри была до безумия горячей и очень влажной. От плавных, но настойчивых движений внутри себя, Ширин задохнулась и впилась ногтями в его спину. — Боже, - простонала она. – Любимый, войди в меня уже, я больше не могу… Все прикосновения заставляли полыхать ее кожу, тело будто проснулось от затяжной спячки и теперь каждой клеточкой тянулось навстречу незабываемым ощущениям, тянулось к нему. Она была головокружительно возбужденной, горячей, испытывающей боль и нужду. Ахмет аккуратно извлек из нее свой указательный палец и потянулся им к ее губам, она сразу же всосала его, демонстрируя тем самым как сильно желала быть единым целым с мужем. Свободной рукой он опять проник внутрь, исследуя ее нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. В это время, его затвердевший мужской орган уперся в тыльную сторону бедра и это уже было настоящим испытанием для нее. Ширин застонала и дернулась вперед, чтобы его палец был как можно глубже. Слабые, прерывистые звуки слетали с ее губ, когда Ахмет умело скользнул в нее вторым пальцем. Нежно, но безжалостно, он пробирался сквозь ее стенки, покрывая ее обнаженную грудь обжигающими и жадными поцелуями, чередуя их маленькими укусами. Движущиеся пальцы внутри нее приносили неизгладимое удовольствие, чередующееся с некой тянущей болью, которая была вызвана долгим воздержанием. К слову, он чувствовал тоже самое, все нервные импульсы сосредоточились только в одной точке и было лишь одно желание: немедленно вторгнуться до диких криков, которые сводили с ума похлеще любого афродизиака. Но осознание того, что теперь внутри Ширин росла еще одна жизнь, которой могла нанести вред их необузданная страсть все же взяли вверх. Хватило того, что он так бездумно рухнул на нее, полностью прижав к дивану. Ширин же только и мечтала о том, чтобы любимый сейчас взял ее словно какой-то дикарь, она столько времени мечтала об этом моменте, о нем, овладевающим ею так, словно не было на земле такой силы, которая смогла бы это предотвратить. С того самого момента, как она увидела его впервые, она мечтала только об одном мужчине. Не было вопроса «А, что, если?», вопрос был лишь в том «Где? И когда?» Он прижался к ней еще ближе, твердый как сталь, к этим мягким, нежным складочкам, и она издала протяженный мучительный стон: — Любимый, не мучай меня больше. Разве ты сам не хочешь этого? — Что за глупости? – нашептывал он ей на ухо. – Я хочу этого больше всего на свете. Но может мы… Договорить ему не дали. — Никаких «но»! – воскликнула Ширин. – Давай сейчас же! А потом можешь требовать от меня все, что хочешь. — Принято. – Ахмет улыбнулся и снова поцеловал ее. Он обхватил себя рукой и медленно, даже слишком медленно вошел в любимую. Он проталкивался внутрь нее, чувствуя, как на него накатывает облегчение, дыхание с шипением вырвалось сквозь стиснутые зубы. Она снова начала задыхаться, стараясь изо всех сил вместить в себя пронзающую толщину его плоти как можно глубже. С каждым сантиметром, на который он все глубже продвигался был настоящим райским удовольствием, ее тело снова принадлежало ему, а он снова принадлежал только ей. Ахмет так же медленно вышел и наполнил ее с новой силой, пронзающие, но мягкие удары пробивались внутрь ее тела. Все нервные окончания вдруг очнулись от затяжной спячки и вырвались в целый фейерверк чувств, ощущений и наслаждения. Ширин чувствовала, как ее оргазм нарастает с каждым уверенным движением, однако в миг, когда она уже почти достигла его, он вышел, оставив ее, испытывающей боль и почти рыдающей от неудовлетворенного желания. — Как ты можешь со мной так поступать? – разочарованно всхлипнула она. – Негодяй! Ахмет ей ничего не ответил, но незаметно краешками губ улыбнулся. Он свято верил в то, что Ширин немного заслужила того, что происходило, иначе снова загордится. Наполняя ее почти лениво при этом еле слышно урча, словно довольный кот, он выходил миллиметр за миллиметром, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не стала хвататься за его волосы и пытаться вырвать их. До тех пор, пока она не начала стараться изо всех сил выгнуться к нему и вобрать больше его плоти, удержать внутри себя, так чтобы наконец, достигнуть своего высвобождения. На долю секунды Ширин даже подумала, что возможно, проблема в ней и ей сейчас трудно достигнуть пика своего удовольствия после абсолютного затишья, но потом она поняла, что он намеренно сдерживал ее разрядку. Положив свои руки на ее бедра, Ахмет прижимал ее к мягкому дивану всякий раз, когда она пыталась выгнуться вверх, не позволяя ей контролировать темп или взять то, в чем она так нуждалась. — Ахмет… Пожалуйста!.. — Пожалуйста что? – как ни в чем не бывало поинтересовался он. — Дай мне уже закончить! — Родная, мы только начали… Он хрипло рассмеялся, рука проскользнула между ее скомканных трусиков и проникла опять в ее складочки, лаская напряженный бугорок. Ахмет легонько ударил по нему пальцем и Ширин почти закричала. Удар сердца, еще два. Он снова ударил. Его прикосновение было искусным, мучительным, настоящей пыткой, не вполне достаточным, вымеренным с бесспорным мастерством мужчины, который знал женское тело так же хорошо, как и она. — Да-а… - задыхалась Ширин. — Ты нуждаешься во мне, милая. – утвердительно произнес он. — Да! Очень! — И я знаю, чего ты хочешь. – нежно он коснулся подушечкой большого пальца ее клитора. Ширин ударила по спинке дивана ладонью и плотно закрыла глаза. Эти простые слова были почти проклятием. Нет, это и было проклятие. Ахмет прижался своими губами к ее уху и прошептал страстным чувственным голосом: — Ты не можешь дышать без меня. — Не могу, - сразу же согласилась она, чувствуя, что сейчас находится под гнетом его власти. – И не хочу. — Это то, что мне надо было услышать. Я только твой и все, что ты пожелаешь от меня, тоже твое. Обхватив ее лицо ладонью, он притянул ее голову к себе и, накрыв ртом ее губы, одновременно вонзился глубоко и продолжил, потираясь своими бедрами о ее. Когда она выгнулась к нему, он погладил набухшую грудь, затем затвердевший сосок и углубил поцелуй, его язык врывался в ритме с нижней частью тела, одновременно вонзающейся в нее. Напряжение скрутившее ее тело, неожиданно взорвалось, затопив самым изысканным ощущением, какое Ширин доводилось испытывать только рядом с этим мужчиной, хотя на сей раз оно чем-то отличалось: это была более глубокая дрожь в самой ее сердцевине, безмерно более сильная. Ахмет продолжал равномерно вонзаться, пока она вконец не ослабла под ним, а потом он перевернул ее, потянул бедра вверх и на себя, поставив Ширин на колени, снова начал вбивать в нее свою плоть. С каждым пронизывающем ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с ее губ. Спутавшиеся локоны волос прилипли к ее липкой коже на спине, одним движением руки Ахмет сгреб их в охапку и намотал себе на кулак, от чего она еще громче застонала, когда почувствовала тянущую боль в области затылка. Одной рукой он удерживал ее копну волос, другой массировал мягкие ягодицы, а затем звонко шлепнул по ним и сделал очередной резкий толчок. Если бы не его руки, то Ширин бы точно сейчас обессиленно рухнула, ее дыхание было сбито, сердце колотилось, словно только сейчас в нее внедрили дозу адреналина, но при этом ей было до невозможности хорошо. Она почувствовала, как его плоть с каждым движением становилась все больше, оргазм нарастал как огонь в сухостое. Ахмет принялся двигаться с бешеной скоростью, давление становилось невыносимым. Горячая волна, появившаяся в паху, быстро дошла до сердца и вдруг начала закручиваться змеей, жар хлестал изнутри, ему даже показалось, что он слышит треск внутреннего огня. А потом он замер, сейчас он был слишком глубоко в ней, у самой стенки матки. Его тело дернулось и Ширин почувствовала его изливающийся жар. Склонившись над женой, Ахмет накрыл ее спину своим телом и нежно поцеловал в плечо, она отчетливо чувствовала бешеный ритм его сердцебиения и ей стало еще лучше.***
— Сынок, если ты устанешь или же тебе просто надоест быть в обществе этого человека, то просто позвони мне и я сразу же тебя заберу. Перед тем как отправить Омера в дом к его отцу, Лейла не прекращала давать свои напутствия. С одной стороны, она была жутко раздражена тем фактом, что Эмре и Омер смогли найти общий язык за их последнюю встречу и теперь мальчик хотел как можно больше времени проводить с отцом. Но с другой стороны радость сына перекрывала весь негатив и ей ничего не оставалось как отпустить Омера повидаться со своим настоящим папой. Перед тем как позволить им общаться, Лейла решила провести семейный опрос и у каждого было на этот счёт своё видение ситуации: «Знала бы я, что выращу такого идиота, то не тратила бы на его воспитание столько денег. Мой Эмре - дурак, но если у него проснулась совесть, то будет лучше, если мы поощрим его за это. А дальше будет видно» - говорила тётя Фериде. «Ты знаешь, что я готов порвать паршивца голыми руками, но если внук хочет с ним увидится, то я не могу этому помешать. Но знай - я в это не верю» - высказался господин Мустафа. «Тебе решать, - пожал плечами Хакан. - Возможно, ему действительно нужно дать шанс и исправить былые ошибки» «Эмре хочет общаться с сыном?! - чуть не поперхнулся Ахмет. - Боже, мы и такие дни увидели... Не отказывай, им это пойдёт на пользу, обоим» «Я бы его послала куда подальше, - сказала Ширин. - Но это лишь первая реакция, зачастую эмоции берут над нами верх и заглушают голос разума. Обдумай все за и против, и тогда у тебя будет ответ» Да, каждый видел эту ситуацию под своим углом, но все сошлись во мнении, что Лейла не должна препятствовать встречам отца и сына. Каждый верил в то, что у Эмре проснутся тебя самые чувства к Омеру и они оба станут чуть счастливее от этого. Стоило сделать один звонок в дверь, как Эмре тут же открыл им дверь и радостно улыбнулся. — Добро пожаловать! — Ну привет... - озадаченно произнесла Лейла, осматривая квартиру. - Ты, что делаешь ремонт? — Да, поэтому я бы хотел сегодня сводить Омера в кино или ещё куда-нибудь, тут пыльно. Не против? То, что Омер совершенно один отправится с этим человеком черт, знает куда не вселяли в Лейлу особой радости. И все же смотря на счастливые глаза сына, она решила дать Эмре шанс не облажаться. — Ладно, только будьте осторожны, - предупредила она. - И не корми его фаст-фудом, у Омера на это аллергия. — Как скажешь! Ну, что, сын, - воодушевленно произнёс Эмре, смотря на мальчишку. - Идем развлекаться? — Да, я об этом мечтал все время! - радостно воскликнул тот. Убедившись, что сын пристёгнут ремнем безопасности и взяв обещание с Эмре не гнать больше восьмидесяти по шоссе, Лейла с грустной улыбкой помахала им вслед. Впервые она позволила побыть им только вдвоём, от чего на неё находил страх, что может случиться что-то плохое. А ведь материнское сердце не ошибается…***
— Лале сейчас с ума сойдет от радости, увидев нас вместе, - улыбнувшись сказала Ширин по дороге в особняк к тете Фериде. Ахмет неспешно вел машину, хотя ему не терпелось увидится с дочерью и наконец отправиться со своей семьей домой. — Как думаешь, может устроим себе отпуск? – предложил он, положив свою ладонь на колено жене. – Возьмем дочку и отправимся обратно на остров. Дом теперь снова наш. — Очень заманчивая идея. Даже не знаю, что может быть лучше, после всего пережитого. — Тогда решено! Согласись мы заслужили. — Как никто другой. – Ширин придвинулась ближе к нему и поцеловала в щеку. Как же она была рада, наконец черная полоса, что сопровождала их семью исчезла. Но разлука с Ахметом все же благоприятно повлияла на Ширин, ей удалось проанализировать все свои ошибки, которые теперь она ни в коем случае не собиралась допускать в будущем. Впереди были лишь хорошие дни. — Я очень за вас рада, - за обедом тетя Фериде радостно смотрела на племянника с невесткой. – Теперь можно спокойно умереть, зная, что вы наконец-то помирились. — Ну что ты тетя, не смей так говорить! – сдвинул брови Ахмет, больше всего ему не нравились шутки своей тетки о смерти, особенно, когда она шутила об этом чувствуя себя неважно. — А что, может быть это очень символично… - та невинно пожала плечами. – Вы вместе, Эмре тоже взялся за ум, он сегодня с моим внуком поехал развлекаться. Скрежет зубов господина Мустафы был отчетливо слышен по всей гостиной. — Лишь бы это действительно было так хорошо, как кажется сейчас. – сказала Ширин. – Возможно Эмре и правда еще покажет себя, Лейла перестанет на него злиться, а Омер будет счастлив от того, что его отец теперь рядом. — Как хорошо ты сказала, невестка. – скептически пробубнил господин Мустафа. – Жаль, что это все не правда. — Мустафа… - Фериде одарила его долгим взглядом. – Ты же мне обещал. Конечно, после всего случившегося мужчина совсем не верил, что у Эмре наконец проснулись отцовские чувства и теперь его внук узнает, что такое быть со своим отцом, но ради Фериде Мустафа делал вид, будто поверил в эту сказку. Но он прекрасно знал, когда неотесанный племянник снова всех разочарует, то разъяренный дед не оставит от него и мокрого места. — Папуля! - в этот момент в комнату забежала Лале с маленьким котенком на руках. – Смотри, кого я нашла недавно, разреши, пожалуйста ему остаться у нас. Ахмет удивленно посмотрел на дочь с котом в руках, а потом на жену, Ширин была не слишком довольна этой мыслью. — И где же ты его нашла? – поинтересовался он, глядя на облезшего кота. — Феми забежал в сад, и я решила его покормить. Только посмотри какой он хорошенький! – девочка состроила глазки, рекламируя своего нового любимца. – Это очень умный котенок, когда он вырастет, то будет охотится за кротами. — Ты имя ему уже дала… - Ахмет все продолжал смотреть на котенка, по его мнению, это был самый страшный из всех существующих. – Ладно, я не против, если, конечно, мама тоже согласится. При виде этой зверюги Ширин хотелось поморщиться, но она все же сдержала свой порыв. И опять вспомнила об обещании, которое дала сама себе. — Так и быть, - выдавила из себя улыбку она. – Пусть живет с нами. Лале так сильно обрадовалась, что в ту же минуту отшвырнула от себя котенка и принялась благодарственно обнимать родителей. — Мамочка, папочка, спасибо! Я вас так люблю! Именно в такие счастливые моменты Фериде хотелось жить как можно дольше, чтобы наблюдать за тем, как счастливы ее родные и самые любимые люди. Тепло, улыбаясь, она смотрела на воссоединившуюся семью, тем более ей очень хотелось дожить до того момента, как на свет появится еще один внук или внучка. С каждым днем она понимала, важность таких моментов и еще она понимала, что ее время уходит. Возможно, Всевышний сжалится над ней и даст насладится этим счастьем со своей семьей. Больше всего на свете госпожа Фериде хотела, чтобы ее семья собралась за этим столом и простила друг другу прошлые обиды. — Вы останетесь на ночь? – спросила она, обратившись к Ахмету и Ширин. – Может быть, к вечеру приедет Лейла с Хаканом, Эмре обещал заехать к нам вместе с Омером, я так хочу увидеть их вместе. — Останемся, тетя, останемся. – Ахмет не раздумывая кивнул головой, но потом взглянул на жену, ожидая что она не будет против этой идеи. — Конечно, - улыбнулась Ширин. – Было бы здорово провести время всем вместе. — Ура! – воскликнула Лале. – Омер просто с ума сойдет, когда познакомится с моим Феми, лишь бы не кинулся на него и не расцарапал…***
Еще никогда Омер не был так счастлив, как сегодня. Всю свою жизнь он мечтал, что папа возьмет его за руку и отведет есть сахарную вату, покатает на автодроме, посмотрит вместе с ним мультик и выиграет огромную игрушку в страйкболе. Именно так все и было, Эмре оправдал все надежды своего сына, он целый день развлекал его в парке аттракционов и веселился с ним сам. — Вот это круто! – радостно сказал Омер после комнаты страха. – Я даже немного забоялся на том моменте, когда меня за ногу кто-то дернул. — Если честно, то я тоже, - признался Эмре, он похлопал сына по плечу. – Ты держался молодцом! — Куда теперь пойдем? — Вообще-то я получил сообщение от тети Фериде, она ждет нас у себя. — А мама нам разрешит? — Думаю, что не будет против. Сейчас напишу ей. – достав свой телефон, Эмре отправил короткое смс, чтобы та приезжала в особняк к тете. – Пока у нас есть время может съедим мороженое? — Давай! В ближайшем кафе Эмре заказал две больших порции шоколадного мороженого и передал один рожок сыну. — Надеюсь, ты любишь шоколадное. — Да, оно мое любимое. — И я больше всего люблю шоколадное. В детстве у меня была самая настоящая зависимость от него, но тетя не разрешала его много есть, я часто болел. — Вот и мне мама не разрешает, - сочувственно кивнул Омер, облизывая шарик. – А почему, ты называешь бабушку тетей, а не мамой? Она же тебя вырастила. Данный вопрос поставил Эмре в тупик. Он никогда не задумывался над этим. — Я даже не знаю, - растерянно сказал он. – Всю жизнь называл так… — А ты знал свою настоящую маму? — Я видел ее только на фотографиях. Она умерла, когда я родился. – тема для разговора была не слишком приятной для Эмре, но он решил, что будет предельно честен с сыном. – Слушай, ты, наверное, злился на меня все это время… Но пойми меня… Я и сам не знал, что такое иметь папу. У меня его тоже не было. — Он умер? — Нет, после того как моя мама умерла, меня и дядю Ахмета отправили к тете, наш отец не захотел заботится о нас. Я никогда не ходил с отцом в парк аттракционов, он не покупал мне мороженое и не смеялся вместе над мультиками. Странно… Но хорошо, что я понял, как был не прав мой отец, как был не прав я… Я не хочу быть похожим на отца. Понимаешь? Прости меня, парень, что до меня это не сразу дошло. Прежде чем ответить Омер внимательно посмотрел на него и задумался: мама была права во всем, но он хотел верить и Эмре. — Мы дали друг другу обещание, - сказал Омер. – Я прощаю тебя и хочу быть с тобой и дальше. — Спасибо, сынок, - эти слова растрогали Эмре, он улыбнулся и крепко обняв сына, поцеловал его в макушку. – Спасибо, что не отталкиваешь меня, хотя я этого и заслуживаю… — Мама не хочет, чтобы я называл тебя папой, ты не обидишься, если я тебя буду называть просто по имени? – Омеру очень хотелось сказать это заветное слово «папа», но он не мог идти наперекор убеждениям матери, хоть и хотелось. — Я не против. Возможно, в будущем я заслужу называться и папой. – он еще раз посмотрел на сына, этот мальчишка был не только умным малым, глаза отражали доброту и отзывчивость, хотя они были точно такими же, как и у него – существовала большая разница и эта разница была в том, что Омер хоть и походил на своего отца, все же являлся совершенно другим, намного лучше. – Я бы очень хотел однажды это услышать, даю слово – сделаю все, чтобы ты смог назвать меня отцом заслужено.***
Есть в жизни вещи, которые люди воспринимают как данность. Уйдя с головой в повседневные заботы и хлопоты, человек вовсе не замечает, что является самым важным. Всецело отдаваясь общению с близкими, некоторые с легкостью переключаются на мысль о работе или живут одной тревожной и тягостной мыслью. — Признаюсь, я сразу поняла, что у вас будет еще один малыш, - сказала тетя Фериде. – Это просто фантастика. У Лейлы скоро родится дочка, мой любимый племянник подарит мне еще одного внука, разве может быть что-то лучше? Ох, лишь бы не сглазить. — Все будет хорошо тетя, ты еще возьмешь на руки внуков и будешь с ними нянчится, - воодушевленно сказал Ахмет, глядя на жену. – Ширин, ты когда рассчитаешься с работы? — Не поняла? – та поперхнулась соком. — Не будешь же ты работать во время беременности, да и потом… - он призадумался. – В общем, посвятишь себя детям, нечего тратить время на работу. Госпожа Фериде ощутила некий негатив, что появился сразу после того, как племянник завел разговор о работе жены. И поэтому она решила технично удалиться. — Ой, мне Эмре написал, сказал, что будет через несколько минут. Вы тут обсудите все, а я пока пойду распоряжусь, чтобы Зейнеп подавала на стол ужин. Еще нужно Лейле позвонить. Ширин проводила ту взглядом и снова уставилась на мужа. Хорошо, что еще он не знает о ее великой бизнес-идеи. — Ахмет, почему ты решил, что я хочу бросить работу? После рождения наймем няню, и я продолжу зарабатывать деньги. На него накатило дежавю. Много лет назад Ширин уже поднимала вопрос о няне. — Ни в коем случае. Будешь дома с детьми. — Правда? Позволь спросить, где мы возьмем деньги тогда? — Я же работаю. — Это ты о своей благотворительности сейчас? – она усмехнулась. – Кстати, об этом, тебе необходимо найти работу получше. Мне не нравится эта твоя…деятельность. — Но, Ширин, я наконец обрел баланс там и ты хочешь, чтобы я бросил все ради того, чтобы зарабатывать побольше? Радость от примирения, перекрыло взаимное возмущение. — У нас появится еще один ребенок! – не выдержала Ширин. – Как нам их всех прокормить?! — Так говоришь, будто у нас появятся сразу десяток голодных ртов! — Ах, простите, забыла, что у тебя есть привилегия в виде бесплатной столовой, только вот я не собираюсь так жить. — Ширин… - терпеливо вздохнул Ахмет. — Ахмет… - Ширин сверлила его взглядом. Да, все-таки жаль, что люди принимают все как данность, в один момент забывают о самом важном и продолжают гнуть свою линию. А ведь в одну секунду все может изменится… — Мама! Папа! От очередной разборки Ахмета и Ширин отвлек пронзающий, испуганный голос дочери.***
Жизнь не редко предоставляет человеку возможность, которую уж точно нельзя упускать. И Эмре теперь знал это лучше всех остальных. — Я так рад, что мы провели этот день вместе, - сказал он. Управляя машиной, он то и дело посматривал на заднее сидение, где сидел довольный Омер, рассматривая свою новую игрушку. — И я тоже. Едем к бабушке? — Да, она нас ждет, там как раз и брат с семьей. — Ох, опять эта Лале… - вздохнул Омер. – Что поделать… — Почему ты так говоришь? Разве ты не любишь свою кузину? — Она такая вредная… Но я ее все равно люблю. — Молодец, вы должны быть близки, семья – очень важна, какая бы она не была. Ты умный парень, понимаешь это и без моих наставлений, – почувствовав вибрацию в кармане, Эмре достал свой телефон. – Твоя мама звонит, нужно ответить. – он снова отвлекся от дороги, чтобы Лейла лишний раз не переживала. Откуда Эмре было знать, что в ту самую секунду навстречу им выйдет машина, потерявшая управление. Да, жизнь не редко предоставляет разные возможности. Но, порой, и обычный телефонный звонок таит в себе массу возможностей и возможных последствий…***
Каждый раз, как только Ахмет и Ширин обещали друг другу избегать острых углов и не обращать внимания на мелочи жизни, что могли дать почву новым ссорам и скандалам – возникала одна и таже проблема: им было до сих пор трудно сглаживать подобные углы. И каждая, вроде бы не такая уж и важная, но проблема воспринималась, как вопрос жизни и смерти. Но лишь до тех пор, пока не грянет настоящая беда. И вот отбросив все, они кинутся спасать то, что действительно важно. — Бог ты мой! – завопила Ширин, как только выбежала в сад и увидела свою маленькую дочку на крыше дома. Лале вцепилась в железный отвод воды и плакала, ей было очень трудно удержаться на скользкой черепице. Только сейчас она поняла какую глупость совершила, когда кинулась в след за непослушным котенком, что захотел побродить по крыше. — Мама, папа помогите мне! — Так, держись, детка! Держись! – лихорадочно крикнул Ахмет. – Я сейчас! Он мигом кинулся в дом, на второй этаж, где была комната, из окна которой Лале и вышла на крышу. У Ширин начались судороги по всему телу, ей хотелось закричать еще громче, но больше она боялась, что спугнет дочь. — Боже, Ахмет, давай быстрее! – на всякий случай она встала прямо на то место от куда могла свалится Лале. – Любимая держись, умоляю тебя! Папа сейчас достанет тебя! Но если, что падай мне прямо на руки! Ты все поняла?! – Ширин протянула руки в готовности поймать дочку. — Да-а… - растерянно закивала та, как можно крепче держась за отвод. Госпожа Фериде, услышав испуганные крики выбежала на улицу. — О Всевышний! – так же громко закричала она. – Лале! — Тише, тетя не кричи ты ее пугаешь! – голос Ширин охрип в эти минуты страха за жизнь дочери. — Лале, протяни мне свою руку, - Ахмет высунулся из окна и пытался дотянуться до малышки, но расстояние было слишком большим. — Не получается… - Лале все плакала и плакала. — Хорошо, тогда я иду к тебе, - как можно спокойнее сказал он. – Ни в коем случае не смотри вниз, смотри только мне в глаза, поняла? Я тебя вытащу от сюда. — Поняла… - девочка не сводила глаз с отца. «Молю тебя, пусть все закончится!» - повторяла про себя Ширин, уставившись вверх, где уже Ахмет вылез из окна и осторожно приближался к Лале. Его нога соскользнула, и он сам чуть не сорвался, но вовремя, зацепился за оконные ставни. — О Всевышний, помоги им! – взмолилась Фериде. — Дай мне руку! – держась за дверцу ставней, Ахмет потянулся за Лале. – Не смотри вниз! Но чем больше ей повторяли не смотреть вниз, чем больше она не совладала с собой и все же сделала это. Высота и каменная кладка возле дома, так напугали Лале, что в какой-то момент она напрочь лишилась чувство самосохранения и дернулась вперед. — О, Боже! – синхронно завопили Ширин и тетя Фериде. — Держу! – крикнул Ахмет, обхватив дочь за туловище. – Я ее держу! Прекратите кричать! Крепко обняв отца за шею, Лале уткнулась в его шею и зажмурила глаза. Вскоре они оказались снова в комнате куда мигом прибежали остальные члены семьи. Эти ужасные минуты в страхе за жизнь и здоровье самого дорогого человека показались просто нестерпимо долгими. Как жаль, что иногда напоминание о самом главном приходит через такой посыл. — Больше никогда не смей так делать! – обнимая дочку, из глаз Ширин текли слезы. – Ты хоть представляешь, что мы чуть рассудка не лишились! — Прости, мама, - Лале так же сильно вцепилась в мать, пока отец целовал ее макушку. – Я больше никогда не пойду за этим чертовым котом! Госпожа Фериде присела на кровать, чтобы совладать со своими чувствами, вся оставшаяся жизнь пронеслась у нее перед глазами. К сожалению, это было не последнее испытание. — Лейла звонит, - переведя дыхание сказала она. – Алло? Что?.. Дочка, ты что такое говоришь?.. – ее руки затряслись и телефон упал на пол. Ахмет и Ширин непонимающе уставились на нее, в комнате воцарилась мертвая тишина. — Что произошло? – нарушил молчание Ахмет, но ответа не последовало, из телефона только доносился крик невестки, он тут же взял трубку. – Алло? Хакан, что случилось? – секундная пауза. – Ты, что такое говоришь?! Дьявол! Многие принимают все в жизни, не как дар, а как данность, и не ценят того, что имеют. А жаль… Ведь в любую минуту жизнь может оборваться.***
В школе на уроках биологии Лейла очень хорошо запомнила пояснение к шоковому состоянию, когда ее родители погибли в автокатастрофе все ее рецепторы вдруг заработали в обратном направлении, с полным нарушением деятельности центральной нервной системы, органов дыхания и системы кровообращения. Но когда ей позвонили из больницы и незнакомый голос сообщил, что ее малолетний сын разбился на машине, которой управлял никто иной как Эмре Эрдем, она не смогла дать определение своему состоянию. Хакан озабоченно смотрел на полумертвую женщину, крепко держа ее за руку и как все ждал ответа из операционной. — Я сейчас с ума сойду! – рявкнул Ахмет, ходя по коридору больницы туда-сюда. – Хоть бы кто-нибудь вышел и что-нибудь сказал! Госпожа Фериде сидела в таком же состоянии, что и Лейла. Господин Мустафа неотрывно смотрел в одну и туже точку, он не мог произнести ни слова с того самого момента, как только узнал о случившемся. — Мама, Омер умрет? – со слезами на глазах спросила Лале, чем вызвала новую истерику у Лейлы. — Все будет хорошо, родная. – Ширин попыталась успокоить дочку, глядя на то, как ее близкая подруга билась в конвульсиях. – Боже мой… Спазмы были настолько сильными, организм просто не справлялся с пережитым шоком, Лейла вскрикнула от боли, схватившись за живот. — Дорогая, что случилось?! – Хакан навис над ней, не зная, как быть. – Кто-нибудь позовите медсестру! Ширин, умоляю, - он обратился к единственной, кто мог, более-менее, рационально соображать. — Конечно, я мигом! – та мигом встала и отправилась на поиски медпомощи. В эту минуту из операционной вышел хирург. — Ну что там? – Ахмет налетел на доктора, чуть не сбив того с ног. — Для господина Эмре операция прошла успешно. Его направили в палату, скоро вы сможете его навестить. — А что с моим внуком?! – очнулся господин Мустафа. Сжав зубы, превозмогая свою боль, Лейла уставилась на доктора в надежде, услышать хорошие новости. — С ним дела обстоят иначе, - мужчина в белом халате опустил глаза, пытаясь найти правильные слова. – Кто его родители? — Я! – закричала Лейла, держась за живот. – Я! Что с моим сыном?! — Госпожа, вы в порядке? – тот изумленно смотрел на нее. – Вам нужна помощь. — Черт, скажите уже, что с моим сыном! В конце коридора вместе с Ширин показался еще один доктор. Он сразу же подошел к беременной женщине и указал ей на передвижное кресло-каталку. — Госпожа, прошу вас, нам необходимо вас осмотреть. — Я никуда не пойду! Скажите мне, что с моим сыном?! Где мой Омер?! Фериде поднялась на ноги и покачиваясь обратилась к невестке: — Немедленно делай так, как тебе велит доктор. С Омером все будет хорошо. — Нет! Нет! Я никуда не пойду! — Любимая, умоляю тебя! – взмолился Хакан. – Прошу подумай о нашей дочери! — Пока я не увижу своего сына, я не двинусь с места! – продолжала кричать Лейла, но в какой-то момент ее боли были настолько сильными, что она просто потеряла сознание. Когда же ее в бессознательном состоянии усадили в кресло, Хакан не отпуская ее руки пошел с доктором для вынесения вердикта. Хирург, проводивший операцию, снова обратился к обезумевшим родственникам. — Состояние мальчика стабильное, мы сделали переливание крови и через несколько часов он придет в себя, - данное заявление успокоило всех, но самая трагичная новость была еще не сказана. – Меня смутило биение сердца мальчика, я услышал характерные звуки, напоминающие шум. Мы провели томографию на сердце и была обнаружена деформация в структуре клапанов, перегородок и стенок камер. – мужчина выдержал небольшую паузу, прежде чем пояснить. – Это порок сердца. Необходима пересадка и как можно быстрее, иначе последствия будут плачевные. Схватившись за свое сердце, Фериде чуть не упала на пол, Ширин ее вовремя удержала. Господин Мустафа, не веря в происходящее, испепелял доктора взглядом, а Ахмет переварив информацию скрупулёзно начал обдумывать сколько времени понадобится на поиск донора.***
— Хакан! Боже! Дайте мне увидеть сына! Как только Лейла пришла в себя, она снова начала разрывать голосовые связки. — Госпожа успокойтесь! – приказным тоном сказала медсестра и обратилась с Хакану. – Доктор осмотрел ее, у вашей жены начались преждевременные роды, но раскрытие матки не достаточное, чтобы это прошло естественным путем. Необходимо кесарево сечение. — Делайте все необходимое, только пусть с моей женой и ребенком все будет хорошо. — Пожалуйста, подпишите эти бумаги.***
— Тетя Фериде, вот выпей еще, - Ширин подала той таблетки и стакан воды. – Не терзай себя так сильно, Ахмет уже связался с клиникой в Анталии, осталось найти только донора, я уверена, что детям делают такие операции вне очереди. — Все обстоит не так, Ширин. – сказал господин Мустафа после телефонного разговора со своим знакомым-хирургом. – Только сейчас мне сообщили неважные новости… Попробую позвонить другому, он оперирует в Германии, может быть там у нас есть шанс… — Мой внук… - тихо повторяла Фериде. – Как же так… Почему из всех живущих на свете людей именно мой внук?.. К ним подошел Ахмет, последние сорок минут он не отрывался от своего телефона. — Черт, эти сволочи из клиники в Анталии уверяют меня, что необходимо встать на очередь. — Сколько ждать? – спросила Ширин. Он ответил не сразу. — Три года… — Что?! – воскликнула госпожа Фериде и снова схватилась за сердце. – Нет, нет! Такого не может быть! И пока господин Мустафа пытался дозвонится своим знакомым из Германии, Ширин аккуратно отвела мужа в сторону и тихо, чтобы ее никто не слышал, сказала: — Ахмет, ты же понимаешь, что три года – это не реально. — Подожди, дай мне подумать, - прикрыв глаза, он начал искать другие пути обхода. — Нечего тут думать, даже если сейчас дадут положительный ответ из Германии, то Омер просто на просто не выдержит перелет. — Да знаю я, знаю… Ширин, не отвлекай меня, я думаю. — Нечего тут думать! Давай обратимся к Серен Эрденет. – выпалила она, эта мысль уже давно крутилась у нее на уме. — К кому?! – Ахмет уставился на нее, словно увидел призрака. – С чего ты решила, что эта женщина сможет нам помочь? — У нее есть фонд для помощи больным детям. Я с ней поговорю, попытаюсь убедить помочь племяннику. В конце-концов она тоже мать, должна понять нашу ситуацию. — Оф, я даже не знаю… Хорошо, давай попробуем. Может она и поможет… Хакан подписавший разрешение на экстренное кесарево сечение, решил вернуться к остальным и ждать итога. — Что там с Омером? – поинтересовался он, подойдя к Ахмету и Ширин. — Дела плохи, - обреченно сказал Ахмет. – У нашего Омера оказывается порок сердца, авария дала толчок и все усугубила. Пересадка нужна... — О, Боже, - взревел Хакан. – За, что нам все это?! — А, что там с Лейлой? – Ширин вспомнила ее крики, и вся поежилась, на фоне всех событий ей самой стало очень плохо и началась тошнота. — Ее отправили на операцию, будет чудо, если с моей дочкой все будет хорошо. — Все будет хорошо! Не смей думать о другом исходе, слышишь?! – взяв расстроенного мужчину за руку, она крепко сжала его ладонь. – И Омер и малышка будут живы-здоровы. Правда ведь, дорогой? Смотря на жену, Ахмету хотелось в это верить, только сейчас он заметил, что Ширин выглядела тоже неважно. Не хватало еще, чтобы и с его ребенком что-то случилось. — Я вызову сейчас вам такси, и вы с Лале отправитесь домой, тебе необходимо отдохнуть. И не спорь. Тетю тоже возьми с собой. — Она с места не сдвинется. — Хорошо, я тогда за ней присмотрю, а ты езжай домой. Хватит на сегодня нервов.***
Как только Эмре открыл глаза, первое, что ему было необходимо узнать, что случилось с его сыном. Он помнил, как красный хетчбэк врезался в его машину, помнил, как закричал Омер, помнил, как его самого придавило куском метала, помнил, как их доставили в больницу, а потом мальчик исчез с его поля зрения. Эти минуты, после наркоза, проведенные в палате тянулись ужасно долго. Все тело ломило, нога была перебинтована, а голова просто раскалывалась. Пытаясь нажать на кнопку вызова медсестры, Эмре на ощупь водил рукой по электронной системе, находящейся над кроватью. В этом момент дверь палаты открылась. — Привет, - Ахмет медленно прошел в палату и сел напротив брата. – Мне сказали, что тебя уже можно навестить. — Где Омер? – сходу спросил Эмре. — Он пока лежит в реанимации. — Твою мать! – от боли в области ребер, Эмре поморщился. — Брат, как же так? Ты опять был невнимателен на дороге? — Нет, нам навстречу вылетела машина, я тут совершенно не при чем. Даже не успел среагировать, мне некуда было свернуть, сбоку бетонная плита, а с другой стороны, поток машин. Честное слово, вина полностью на водителе той развалюхи. — Ладно, вы живы и это главное. Всю семью до инфаркта практически довели. — Ахмет, скажи честно, что там с моим сыном. Почему он до сих пор в реанимации? — Необходимы процедуры, через час его уже доставят в палату. – внимательно смотря на брата, Ахмет заметил, что во взгляде Эмре действительно что-то поменялось, он очень сильно переживал за мальчика, которого и видеть раньше не хотел. – Ты с ним сблизился. — Даже не представляешь, как я виню себя за то, что не сделал этого раньше. Я очень виноват перед сыном и теперь, когда он находится там... Чувство вины меня гложет ещё больше. Мысль о том, что Эмре не смог защитить единственного человека, который не смотря на всё так искренне ему радовался и улыбался, в конец расклеила его. В носу защипало от подступающих слез, чтобы старший брат не видел эту слабость Эмре отвернулся и сосредоточил взгляд на фонарном столбе, что так ярко светил прямо в окно палаты. Ахмет сначала даже не поверил, что младший брат пытается скрыть свои слезы, всю жизнь Эмре был слишком легкомысленным и ничем не обремененным. От того было трудно поверить собственным глазам. Но это было реальностью: наконец этот непутёвый парень понял, что в его жизни есть не только веселье и тусовки. — Эй, прекрати, - похлопав его по плечу, Ахмет попытался настроить брата мыслить более позитивно, хотя у самого на душе скребли кошки. - Эмре, ты действительно не виноват в том, что произошло. Это могло случиться с каждым. — Но с тобой такое не случалось, - всё ещё не поворачивая головы сказал тот. - Уверен ты - отец на все сто, не то, что я -абсолютно никчёмный раздолбай. Видимо всё плохое, что было в нашем отце передалось полностью мне. — Не говори так. Наш папаша как был дном, так им и остался. Ты не такой, я знаю. Иначе бы не вернулся. — Не пытайся меня оправдать, то, что я делал все эти годы не перечеркнешь одним махом. — Ты прав, одним махом не получится, я надеюсь, что у вас с Омером будет на это время и ты докажешь своё право быть ему отцом. — В каком это смысле будет время? - тон, которым Ахмет это сказал сильно насторожил Эмре, он резко повернул шею, от чего её больно защемило. — Омер получил серьёзную травму, и она дала толчок на скоропостижное развитие давнего недуга, от котором никто не знал. — Ахмет... - Эмре не сводил с него напряжённого взгляда. - Что это за недуг?.. — Есть трещина в сердце, она становится с каждым днем все больше и больше. - Ахмету было трудно об этом говорить, особенно учитывая тот факт, что донора в ближайшее время не предвиделось. — Ты - верно шутишь... - от этой новости лицо Эмре стало белым, словно полотно. — Разве я стал бы о таком шутить?! Как назло, и донора нет подходящего, очередь на целых три года вперёд. Это просто немыслимо, я даже не знаю как об этом сказать Лейле, она точно рассудка лишиться. — Хочешь сказать, что мой сын умрёт, если срочно не сделать операцию?.. Но на этот вопрос ответа не последовало, старший брат просто молча опустил глаза вниз. К сожалению, данное молчание было понятней любых слов.***
Ближе к утру следующего дня доктора сообщили Хакану радостную новость: мать и новорождённая девочка чувствовали себя стабильно. Когда Лейла пришла в себя и ей дали на руки дочь, то она залилась горькими слезами, чем напугала медсестру. Даже больше от того, что пару месяцев назад она потеряла свою вторую дочь не была настолько невыносимой, как то, что её сын мог умереть в любую минуту. Хакану пришлось сказать всю правду о состоянии Омера. Не смотря на слабость после операции, Лейла целыми днями сидела возле больничной кровати сына и молилась о том, чтобы в данную минуту ей сообщили о подходящем доноре. За это время господин Мустафа обзвонил всех своих знакомых хирургов и все в один голос уверяли, что очередь обойти невозможно. Ахмет и Ширин тоже не сидели на месте, они всё же позвонили Серен Эрденет, объяснив всю ситуацию. И к счастью, получили положительный ответ, а к несчастью - ситуация с донором была все таже: его просто не было, последнее подходящее сердце пересадили трёхлетней девочке, которая ждала эту операцию чуть ли не с рождения. Что же касалось Эмре, так он тоже все эти дни, не смотря на многочисленные переломы рёбер, находился рядом со своим сыном. Присутствие отца придавало Омеру сил, не смотря на свою злость Лейла все же позволила им общаться и дальше, она видела, как сыну становится лучше в присутствии Эмре. — Ты ведь больше никуда не уедешь? – как-то спросил Омер, когда они с Эмре сидели до ночи и болтали о всякой ерунде. — Не уеду, сынок. Можешь не волноваться. - сжав его руку, Эмре все думал о поставленном диагнозе. - Как только ты поправишься, то мы снова пойдём с тобой в парк аттракционов, будем веселиться до потери пульса. — Ты тоже должен поправится. Очень больно? - Омер не на шутку распереживался, когда тот все время держался за ребра. - Бабушка сказала, что тебе необходим постельный режим, а ты всё время сидишь со мной. — Не думай сейчас об этом. - улыбнулся Эмре. - Уж лучше сидеть тут с тобой, чем одному валятся в палате и смотреть в потолок. Омер одарил его такой же тёплой улыбкой, ему захотелось как можно быстрее поправится и снова веселится со своим отцом, к которому так сильно привязался за последнее время. Зайдя как можно тише в палату, Лейла долго наблюдала за ними, непроизвольно на её лице появилась улыбка. То, как бережно и заботливо Эмре относился к их сыну, не смотря на свои травмы, позволило ей совладать со своим гневом и не придушить его голыми руками. — Ну всё, пора спать, душа моя. - сказала она. - Завтра рано вставать, у нас обследование в девять. Омер хотел возразить матери, но тут же поймал на себе укоризненный взгляд отца. — Не спорь с мамой, парень. Спокойной ночи. - поцеловав его в макушку, Эмре повернулся к Лейле. - Мы можем поговорить? — Вообще-то я тоже очень устала и мне... — Прошу тебя. Ей не хотелось говорить с этим человеком, он слишком много доставил ей бед и хлопот, и всё же она вышла с ним из палаты. — Ну чего тебе? — За всей этой суетой я даже не поздравил тебя с рождением дочки. Смотря на Лейлу, Эмре видел не счастливую мать, что недавно родила, а видел замученную женщину с синяками под глазами, исхудавшим от стресса лицом и растрепанными волосами. — Спасибо, - коротко кивнула она. - Но мне сейчас не до радости, то, что я в любой момент могу потерять своего первого ребёнка не даёт мне прочувствовать радость от рождения второго. — Этого не будет. — Мне бы твой оптимизм... Хотя, что толку? Тебе всё равно не понять моё горе. — Думаешь я не переживаю? — Вот именно ты переживаешь, - язвительная усмешка сменилась снова бесконечным отчаянием. - Я же умираю вместе с сыном. Ты, конечно, молодец, что решил поиграть в весёлого папочку, что даже сейчас развлекает Омера, но тебе никогда не понять то, что я сейчас чувствую. Я была с ним с самого рождения, видела его первую улыбку, слезы, смех, первые шаги и неудачи. Я его мать, что была каждую минуту с ним. А ты просто человек, который неожиданно вспомнил о существовании сына. Так, что нечего мне говорить о своих переживаниях, я всё равно не оценю этого. Эмре было нечего ответить, каждое слово, сказанное ей - было чистой воды правда. И всё же в одном он был не согласен. — Прошу прощения за всё то зло, что я тебе причинил. Мне действительно очень и очень стыдно перед тобой. Я знаю, что ты ненавидишь меня, но может быть мне всё же удастся заслужить твоё прощение. Много лет назад ты мне как-то сказала: «Не отчаивайся, Эмре, ещё не всё потеряно». Если честно, то я очень любил тебя за этот оптимизм. А сейчас я тебе говорю: не отчаивайся, Лейла, всё будет хорошо. Наш сын будет жить и радовать тебя. — Наш сын... - повторила она, глубоко задумавшись. - Это так странно... Слышать подобное от тебя. — Дай мне свою руку. — Что? Это ещё зачем? — Пожалуйста. В этот момент Лейла растерялась, но всё же выполнила его просьбу. — Я клянусь тебе, что сделаю всё для того, чтобы наш сын жил. - серьёзно сказал Эмре, держа её ладонь в своей руке. - Омер - это лучшее, что я мог создать в этом мире и не позволю случится беде. — Но как, Эмре?.. - на её глаза опять навернулись слезы. - Признаюсь честно, от отчаяния я даже сдала все необходимые анализы, но я не подхожу в качестве донора! Что же за несправедливость?! — Просто поверь мне. Я нашёл донора. — Не может быть! Но как?! Где?! — Успокойся, завтра после обеда тебе обо всём сообщат. — Эмре, ты не шутишь? Действительно нашелся донор? - от переполняющих эмоций Лейла расплакалась ещё больше. — Да. Наш сын будет жить. — Боже, я поверить не могу!.. Как ты это сделал?! Надо же сообщить всем! — Постой, не говори пока ничего, дабы всё прошло успешно. Просто дождись завтра. — Ах, Эмре, я до сих пор не могу поверить, что у тебя получилось найти донора, - не веря своему счастью, она не смогла сдержатся и крепко обняла человека, которого презирала столько времени. - Лишь бы всё получилось, я никому не скажу, буду ждать от тебя вестей. Прошу тебя, верни меня к жизни, приди завтра и скажи, что мой сынок отправляется на операцию. — Обязательно отправится. Клянусь тебе.***
Ни для кого не являлось секретом, что младший племянник Фериде Эрдем являлся неисправимым гулякой и любителем легкой жизни. В юности его часто ловили с травкой, которой он снабжал всех своих однокурсников в университете, от чего тетушке Фериде частенько приходилось заглаживать вину племянничка в виде кругленькой суммы, пожертвованной на благо науки. Он часто был посетителем полицейского участка за пьяные дебоши в каком-нибудь ночном клубе. И конечно своим стилем жизни приносил немало проблем семье. Но нужно признать, что с годами самому Эмре изрядно надоела такая система жизни и каждый раз, когда с ним случалось опять, что-то не совсем хорошее он молил Бога, просил послать ему знак, утолить наконец эту жажду к беспринципной жизни и поставить на путь истинный. К сожалению, многие годы Всевышний оставался глух к Эмре. Из раза в раз он повторял одни и те же ошибки, из раза в раз обещал сам себе стать лучше, но становился только хуже. И вот, когда Эмре понял, что ему не заслужить милость Господа, он просто решил смириться со своим никчёмным существованием. Но он и представить себе не мог, что на этот раз Всевышний не останется к нему слеп. Медсестра, что случайно обмолвилась одной фразой, когда узнала о недуге восьмилетнего Омера, сама не подозревала как её предположение могло повлиять на жизни людей. Перед тем как сдать необходимые анализы на сердечную совместимость со своим сыном, Эмре размышлял о своей жизни. К несчастью, ему нечем было похвастаться, он не был сильно привязан к своей семье, художник с высоким энтузиазмом внутри него был благополучно превращён в посредственность, он не сделал себе карьеры, например, как старший брат и всё время был вынужден сводить концы с концами, даже девушка, что так сильно его любила не смогла смириться с таким разгильдяем, отказавшись от всяких отношений. Единственное, что у Эмре хорошо получилось - это его сын, Омер. — Брат, ты веришь в реинкарнацию души? - спросил он. Пока Омер находился на обследовании ЭКГ, Ахмет и Эмре сидели перед кабинетом и ждали результатов. — Это, когда душа перерождается в новом организме? - уточнил Ахмет. — Ну да. Так веришь или нет? — Я даже не знаю... В этом что-то есть. — Кем бы ты хотел переродится? — Ты серьёзно? Будем сейчас это обсуждать? - Ахмет странно покосился на брата, он сделал вывод, что для Эмре действительно на данный момент был важен этот разговор. - Ну ладно, отвечу... Я бы хотел быть...тобой. — Мной? - тот вытаращил глаза от неожиданности. — Чему ты так удивляешься? По-моему, твоя жизнь была прекрасной, пока ты не пустил её на самотёк. — Значит вот как ты думаешь... - усмехнулся Эмре. - Да уж, прекрасней некуда... — Честно признаться, то я тебе всегда завидовал, от тебя никогда ничего грандиозного не ждали, тётя всячески тебя баловала и разрешала всё, что захочешь. Тебя не заставляли прилежно учиться, чтобы в будущем переложить весь груз ответственности на твои плечи. Тебя никогда не отчитывали, если ты случайно оступился и совершил ошибку. Твои бессонные ночи были лишь потому, что ты в это время веселился в каком-нибудь баре, а не переживал за то, что на утро приедут разгневанные заказчики и попытаются поставить тебя в позу. Тебе даже не нужно было добиваться любви женщины, она сама это делала. — То есть ты считаешь, что мне приплыло само всё в руки? — Определенно. — Может быть и так... - грустно вздохнул Эмре, он и предположить не мог, что старший брат имел такую точку зрения. - Получается ты мне завидовал... Мне казалось, что ты всегда презирал мой образ жизни. — Ну не признаваться же мне было, что и я так хотел жить, ни о чем не парясь. — Что ж, спасибо за откровение. А ведь всё изменилось, мы как будто поменялись местами. Раньше ты мне завидовал, теперь я тебе. — Эмре, - из Ахмета вырвалась горькая усмешка. - Неужели ты хочешь сказать, что променял бы свою свободу на семейные кандалы с кучей проблем? Как-то слабо в это верится. — Раньше ни за что на свете, сейчас же мне бы очень этого хотелось. Я бы хотел приходить домой, где тебя ждут и любят. Твоя дочь души в тебе не чает, жена просто секс-бомба, сошедшая с глянца, твой дом как музей современного искусства, денег хоть отбавляй. Разве не в этом счастье? — Ты расписываешь мою жизнь, словно хочешь продать её на аукционе, как какой-то трофей. На самом деле всё гораздо сложнее и не столь радужно. — Я знаю, - похлопав брата по плечу, Эмре слегка улыбнулся. - Просто хотел сказать, что даже не смотря на все проблемы, ты добился гораздо большего, чем я. — Хорошо, что ты набрался смелости признать это. Оба рассмеялись, как много лет назад, когда ещё были детьми. — На самом деле, я рад, что ты у меня есть. - признался Ахмет, после некоторой паузы. - Ты хоть и оболтус, но мой родной брат. Я никогда тебе этого не говорил, но ты часть моей души, как и тетя, как и все, кого я так сильно люблю. Хорошо, что ты у нас есть, ни смотря ни на что. — Честно так думаешь? — Будь я проклят, если лгу. Скупая мужская слеза скатилась по щеке Эмре. — И почему ты раньше мне об этом не говорил? - стукнув легонько брата в предплечье, он вытер рукой мокрые глаза. — Только посмотрите, Эмре Эрдем стал сентиментальным. - язвительно заметил Ахмет, хотя сам был готов слезу пустить. — Весь в тебя, идиот. — Сам ты идиот. — Вы оба идиоты. - сделала заключён госпожа Фериде, подойдя к племянникам. - Эмре какого чёрта ты снова встал с постели? Твои рёбра никогда не срастутся, если ты будешь всё время ходить по больнице туда-сюда. — Перестань, тётя, он ждёт своего сына с обследования. - вступился за брата Ахмет. - Любой бы поступил точно так же. — Оф, как я от вас двоих устала за столько лет! Как вы мне оба надоели! Хоть бы раз согласились со своей любимой тётей и не стали бы перечить! — Иди сюда, душа моя. - схватив её за руку, Эмре потянул тетушку и в следующий миг она оказалась сидеть между племянниками. - Ты знаешь, как сильно мы тебя любим? — Догадываюсь, - хмыкнула Фериде. - Хотя ты подлец. — Ещё какой, тётушка. Таких подлецов поискать надо. - закивал Ахмет, приобнимая её за плечи. — Кто бы говорил. - она одарила его таким же укоризненным взглядом, что и Эмре пару секунд назад. - Вы оба доставили мне слишком много хлопот. - немного подумав, Фериде всё же решила сказать о том, что и так все знали. - Но какими бы вы оба не были, всё равно я вас очень сильно люблю. — Ах, моя султанша, не заставляй меня плакать. - Эмре поцеловал руку тете и тоже её обнял. — Что случилось с этим парнем? - удивлённо спросил Ахмет. - Он готов разрыдаться при каждом слове. — Просто наш оболтус вернулся к своей семье. - расплылась в улыбке Фериде, как же ей было приятно вот так просто сидеть с любимыми людьми. — Эмре, ты больше никогда не посмеешь вот так пропадать. Мы обязательно вылечим Омера и будем наконец все счастливы. Это понятно? Я хочу дожить остаток времени с вами, все вместе. — Всё так и будет, моя дорогая. - пообещал Ахмет. - Больше тебя никто не расстроит. Взяв обещание с одного племянника, Фериде внимательно посмотрела на второго. — Эмре, ты ведь мне обещаешь, что больше не заставишь меня плакать по тебе? - молчание затянулось - Эмре, пообещай мне! — Я тебя больше не расстрою. - только и сказал он.***
После того как Омеру сделали очередное ЭКГ, позволяющее отслеживать течении болезни, у докторов не было особо приятных новостей для родителей мальчика: недуг прогрессировал с каждым днем все больше и больше. На фоне стресса Лейла потеряла грудное молоко и теперь малышка Асия была вынуждена питаться покупной смесью и быть полностью на попечении своего отца, пока ее мама боролась за жизнь старшего брата. Но Хакан был не один, беременность вселила новый поток материнского инстинкта в Ширин, и она с радостью помогала новоиспеченному отцу в хлопотах с малышкой. Эмре долго думал, что сказать в напутствие своему сыну, ему было нелегко подобрать правильные слова, учитывая то, что его отцовство было далеко от идеала и все же перед тем, как сделать самый важный шаг в своей жизни он нашелся, что сказать Омеру. — Знаю, что я тебя разочаровал, - говорил он, сидя возле сына и держа того за руку. – Но ты уж прости меня, пожалуйста, мне бы очень хотелось вернуть время вспять и не совершать глупых ошибок. — Ты по-другому не мог, - Омер пожал плечами. – Мама так всегда говорила. — Она права… К сожалению… Я не понимал, чего лишаюсь. — Но теперь то ты будешь со мной? Ведь не бросишь? Полные глаза надежды сына вновь заставили расчувствоваться Эмре, как ему хотелось исполнить это желание. — Послушай меня, сынок, у тебя очень красивое сердце, которое наполнено добротой, даже для меня нашлось там место. И я хочу, чтобы ты пронес этот свет внутри себя через всю жизнь. Ты должен быть смелым, веселым, талантливым и обязательно таким будешь, ведь у тебя крепкое, богатое и нежное сердце. — Мама сказала, что мое сердце совсем не крепкое. — Это пока. Поверь, парень, совсем скоро оно будет у тебя очень крепким и тебе больше не придется проводить ночи на больничной койке. — Правда? – с искрой надежды улыбнулся Омер. – Я очень сильно хочу домой, чтобы мы с тобой опять поехали развлекаться. Мне надоело лечение. — Скоро все пройдет. – достав из кармана спортивных брюк маленькую машинку, Эмре передал ее сыну. – Это была моя любимая игрушка в детстве, мне ее как-то подарил отец на день рождения. — Твой папа подарил тебе ее на день рождения? – переспросил Омер, удивившись тому насколько она была маленькой. — Такой уж он был, но не смотря на всё я очень любил с ней играться, а потом бережно хранил ее у себя, когда вырос. Хочу отдать ее тебе, пусть будем напоминанием обо мне. Сохранишь ее? Мальчик ответил, не думая: — Конечно! Спасибо…папа. Последнее слово Омер произнес по-особенному, он уже много раз называл Хакана отцом и думал, что привык к такому, но сейчас, когда его настоящий отец был с ним и сделал подарок, что был так ему дорог, Омер будто смаковал это слово, пробуя на вкус и привыкая к нему. Эмре даже и представить себе не мог, что услышит, как его сын называл его папой, ему казалось, что он не заслуживает такого и как только это случилось все стало более четче. Будто с глаз спала темная пелена и теперь Эмре увидел жизнь с другой стороны. — Сынок мой, - он крепко, но осторожно обнял Омера, вдыхая в себя его запах волос. – Время проведенное с тобой самое лучшее, что было у меня в жизни. Люблю тебя.***
Госпожа Фериде до конца не понимала, что происходит с ее младшим племянником, но те изменения, которые с ним произошли не могли ее не радовать даже в столь грустное время, когда жизнь внука буквально висела на волоске. — Ты поумнел наконец, - подытожила она, отпивая кофе, что приготовил ей Эмре. – Общение с сыном пошло тебе на пользу. — Это верно, тетушка. Он изменил меня за считанные дни, я и не подозревал как сильно Омер подействует на меня. — Я и до таких дней дожила… Вылечим Омера и могу спокойно умереть. — Не говори так, даже думать о таком не смей! — Эмре, поверь, мне уже большего и не нужно. Пока моя болезнь затихла, но кто знает, что будет через месяц или через год? Но я со своей судьбой смирилась, я прожила хорошую жизнь с любимыми людьми, главное – пусть у вас все будет хорошо. — Живи еще столько же, драгоценная моя. – он нежно улыбнулся ей. – Только подумай сколько еще хорошего ты не увидела. Можно сказать у тебя родилась еще одна внучка и скоро на свет появится внук. Ради этого ты обязана быть здоровой. — Это правда, в нашей семье прибавление идет полным ходом. – немного помедлив, Фериде изменилась в лице, вспомнив о первом внуке. – Ах, если бы я могла порадоваться этому с полна, все омрачает ужасный стресс. Не представляю, если для нас это обернется катастрофой… Как же жить после такого?.. — Не держи подобных мыслей у себя в голове, с моим сыном все будет хорошо. Донор обязательно найдется. — Я молю об этом Всевышнего каждую минуту. – посмотрев на свои наручные часы, она неожиданно опомнилась. – Оф, Эмре нам уже нужно ехать в больницу! — Ты езжай тетя, у меня есть одно дело. — Но как же так? Омер так ждет тебя… - Фериде одарила племянника укоризненным взглядом. – Стоило мне тебя похвалить, как ты тут же… — Тетя, я приеду чуть позже. Не нужно на меня так смотреть. — Ладно, но знай если обманешь, то я с тебя шкуру спущу. — Я понял, - закивал Эмре смотря на свою тетушку, прежде чем она уйдем ему было необходимо сказать ей о чем-то очень важном. – Тетя, прости меня за все. — Что? – та застыла на месте, на секунду ей показалось будто Эмре прощается с ней. – Это от куда взялось? — Просто захотелось. Я никогда не извинялся перед тобой за все, что творил. Ты много горя хлебнула со мной. — И в этом ты прав. – вздохнула она, анализируя слова племянника. – Но ты все рано мой любимый. Чтобы ты не делал, чтобы ни говорил я всегда любила тебя. Ты вырос на моих руках, как же я могу отказаться от тебя… Неожиданный порыв Эмре вконец растрогал госпожу Фериде. Она так давно мечтала обнять любимого племянника, что был ей сыном. И вот наконец он сам это сделал. — Я люблю тебя, тетя. – прошептал он, сжимая ее в объятиях. – У меня не могло быть лучшей матери, чем ты. — Ох, мой родной, - на ее глаза навернулись слезы. – Ты хочешь убить меня, не иначе… Мой красивый сынок… Пусть Всевышний дарует тебе счастья, я очень сильно люблю тебя.***
Смерть неизбежна – об этом Эмре знал, как и все. Но прежде, чем это случится, он думал, что жизнь будет бесконечно долгой и богатой на события. Событий в жизни Эмре действительно было много: будь то романтические чувства к прекрасной девушке или путешествия по разным странам, но больше всего его поразила радость от чувств к своему маленькому сыну. В этот момент он наконец понял, что может придать жизни смысл. Как ни печально, не всегда жизнь заканчивается хэппи-эндом, даже если появился смысл жить и развиваться дальше. Подарить свое сердце больному сыну – было дилеммой не из легких, но других вариантов у Эмре не было. Он не мог позволить случиться необратимому. Заранее Эмре написал завещание о том, что после его смерти сердце будет принадлежать сыну, написал прощальное письмо своей семье и теперь оставалось попрощаться с любовью всей своей жизни. — Принесла? – спросил Эмре, после того как Селин вошла в его квартиру. — Да… – совершенно безжизненным голосом ответила она. — Спасибо, этот препарат очень трудно достать, но ты смогла. — Осознать то, для чего тебе это нужно было гораздо сложнее. — Селин, я же тебе все объяснил… — Знаю, знаю… - Селин старалась не смотреть ему в глаза, чтобы не расплакаться. – Но мне все равно очень тяжело принять это. — Увы, но другого выхода у меня нет. — Ах, Эмре зачем ты просишь об этом меня?! – не выдержала она и раскричалась. – Ты хочешь, чтобы я с ума сошла?! — Селин, мне больше некого попросить о данной процедуре. – спокойно сказал Эмре. — Неужели ты думаешь, если наши с тобой отношения испортились, то мне за радость сотворить с тобой такое?! — Тише, девочка, - взяв ее лицо в свои руки, он посмотрел в ее заплаканные глаза. – Я знаю какая ты, поэтому и обратился к тебе. Селин, послушай меня, ты единственная, кто может исполнить мою просьбу беспрекословно, мой сын может умереть в любую минуту, медлить нельзя. Селин вдохнула в себя как можно больше воздуха и попыталась совладать со своими чувствами. Как только Эмре рассказал ей о болезни сына и о том, что он может спасти его путем своей жизни, она впала в настоящий ступор, а когда он попросил ее сделать укол, который назывался «эвтаназией», то ее охватила холодная дрожь по всему телу. Мозг отказывался приминать эту информацию и все же она пошла к нему навстречу и согласилась исполнить последнюю просьбу. — Хорошо, ты прав, - сказала она, успокоившись. – Ты обязан спасти сына. — Вот и отлично. Пожалуйста, не забудь потом позвонить Ахмету и обо всем рассказать, он должен приехать сюда незамедлительно, я уже обо всем договорился с клиникой в Анталии, они уже ждут Омера и…донорское сердце. Услышав, что придется снова выйти на контакт с Ахметом, Селин поежилась и скривилась в лице. Но потом она вспомнила о главном: сейчас было не время для глупостей. — Сделаю все как сказал. — Спасибо. – улыбнулся Эмре, все еще любуясь ее красивыми зелеными глазами. – Я знал, что на тебя всегда можно положиться. Настенные часы показывали семнадцать часов пятьдесят минут. Осталось ровно десять минут до того, как Селин было необходимо позвонить Ахмету и сообщить о произошедшем. У Эмре не было никаких сомнений, он не боялся уйти из жизни, всё равно в ней не было ничего хорошего, хотя Эмре прекрасного понимал - он сам виноват в своих неудачах. Что же касалось Селин, то она нервно теребила краешек своего пиджака, сидя у кровати Эмре. Она не понимала и не хотела осознавать, за что он выбрал именно её совершить такой поступок. Сколько раз Селин проклинала себя за то, что связалась с таким человеком, сколько раз она пыталась оборвать все связи с ним и больше никогда не встречаться, но... Видимо так было суждено. — Ты задумалась о чём-то? - тихо поинтересовался Эмре, настраивая себе капельницу, что была якобы для профилактики после операции. В этот момент Селин очнулась от своих мыслей и посмотрела на него. Эмре казался совершенно другим человеком. — В тебе что-то переломилось. Ты не тот Эмре, которого я знала. — Возможно, напоследок мне действительно удалось измениться в лучшую сторону. — Когда ты так говоришь, у меня мурашки по коже бегут... - она поежилась, очередной раз вспоминая, что сейчас ей предстоит сделать. — Не бойся, Селин, тебя никто ни в чем не обвинит, - заметив её состояние, Эмре попытался приободрить девушку. - В своём письме я всё чётко изложил. Тебе не обязательно дожидаться моего брата, просто убедись потом, что он и правда приехал сюда. Думаю, Ахмет не сглупит... Хотя его может охватить транс. — Любого охватит транс после такого... Ты прав, я не останусь. Сразу же уйду... Мне слишком тяжело осознавать всё это... Подключив себе в руку катетер, Эмре поудобнее устроился на кровати и с улыбкой стал наблюдать за той, что любил всю свою жизнь. — Знаешь, Селин раньше я думал, что когда ты со мной, то удача на моей стороне. Мне казалось, что только твоё присутствие притягивает ко мне везение. — Ох, Эмре, что ты такое говоришь... - Селин тяжело вздохнула, она понимала: он с ней прощается. — Я ошибался. На самом деле из нас двоих везучая только ты. И я действительно этому очень рад. Из-за меня ты побывала в самом настоящем аду и выбралась оттуда, словно птица Феникс. Пусть удача и дальше сопровождает тебя на пути. — Эмре, пожалуйста, не вспоминай, что было. Это теперь не важно. Только не в эти минуты. Селин не сводила с него глаз, которые наполнились слезами. — Должен сделать признание. - он взял её ладонь и сжал в своей руке. - Селин, ты любовь всей моей жизни. Прошу прощения, но я не смог тебе этого доказать. Знай это. — Прошу, замолчи, Эмре, - ей было крайне сложно сдерживать эмоции, она была в шаге от того, чтобы разреветься, словно маленькая девчонка. - Не говори больше ничего… Было сложно описать те чувства, что сейчас испытывала Селин. Эмре был её самой первой, самой искренней и настоящей любовью. Это была поистине любовь беспамятства. Любовь - от которой вырастали крылья и парили в животе бабочки. Любовь, что была слепа к голосу разума и полностью охвачена голосом сердца. И пусть в реальности всё было гораздо мрачнее и печальнее, но в эту самую минуту она просто не думала об этом. Всё плохое ушло далеко на задний план, остались лишь тёплые воспоминания о счастливом времени, проведенном вместе. — Клянусь, что буду любить тебя всегда. - прошептала Селин, не отпуская его руки. - Ты мой первый и самый любимый мужчина. Знай и ты это. По щеке Эмре скатилась слеза, он боялся в эту секунду даже моргнуть, это был слишком идеальный момент, чтобы наконец сказать всю правду о своих чувствах. — Как жаль, что у нас не получилось сказки... — Сказки — это выдумка, чья-то фантазия, не имеющая ничего похожего с реальностью. - говорила Селин, глотая свои слезы. - У нас с тобой всё было по-настоящему. И печаль, и радость. Слезы, смех, гнев, печаль, тоска, счастье — всё это было самым, что ни наесть настоящим. Эмре было невыносимо представлять то, что могло бы ещё быть, сложись судьба иначе. — Ну давай, время приближается, - сказал он и сделал глубокий вдох. Селин медленно достала из своей сумочки заранее подготовленный шприц. Всего пять миллилитров. Как было тяжело. — Я... - она начала запинаться. - Я... Нет... Я не могу! — Селин, - резко притянув её к себе, Эмре напряженно повторил. - Мне необходимо расслабиться, чтобы всё прошло удачно. — Я знаю... — Ты меня действительно любишь? — Очень... — Тогда сделай так, как я тебя прошу. Следующая секунда для Селин длилась будто вечность и всё же она поднесла иглу к капельнице. — Хорошо. Руки тряслись, но ей удалось сделать всё быстро и чётко. Теперь Селин оставалось лишь наблюдать. — Эмре, я так тебя люблю! - воскликнула она сквозь слезы, целуя его ладонь. - Я правда тебя очень-очень сильно люблю! Действие от укола уже начало вступать в реакцию. Он слабо улыбнулся ей в последний раз и подмигнул. А потом его рука обмякла. В жизни каждого наступает момент, когда пора сказать: «Прощай». Всему, что принималось как должное. Всем тем, кто всегда, казалось, будет рядом... И, когда это происходит, когда на смену привычному приходит что-то новое, остаётся только одно - принять перемены, как данность. Понять. Принять. И простить. Ну и, конечно, продолжать верить в лучшее.