***
— Один рыбак достал это со дна, - сказал один полицейский другому, когда они стояли перед пакетом в котором находились человеческие останки. — Мне нужно кое-что проверить. Несколько недель назад нам поступил звонок от рабочего со стройки в лесу Бейкоза, он уверял, что раскопал там кости человека. — Как думаешь, это может быть как-то связано с тем делом, что мы недавно нашли в личных вещах покойной комиссара Эмина? — Всё возможно. Он же собирался завести официальное дело, на имя Йылмаз и Эрдем. Но кто-то вовремя от него избавился... — Думаю нам стоит навестить наших подозреваемых***
Селин знала, что это будет самый тяжёлый день в её жизни. Хоронить близкого и любимого человека, который отправился в мир иной с твоей подачи - такое и в кошмарном сне не присниться. А уж хоронить такого человека в присутствии другого близкого, к кому ты ещё возможно питаешься нежные чувства, да ещё и в присутствии его жены - было хуже всякого кошмара. Но к своему сожалению, Селин не подозревала о том какие на самом деле её ждут кошмары. Выйдя вместе с Мерьем из своего дома, она вобрала в себя побольше воздуха и уже приготовилась ехать на кладбище, но внезапно увидела незнакомого человека, быстрым шагом приближающегося к ней. — Добрый день, госпожа Йылмаз. - сказал тот. - Я комиссар полиции, Айкут Картал. — Здравствуйте, - кивнула она. - Чем обязана? — У меня есть пару вопросов к вам по поводу пропавшего семь лет назад человека по имени Юсуф Тан. Селин вся напряглась, словно пружина. Только этого не хватало. — О чем это он? - шепнула подруге Мерьем. — Комиссар, я не понимаю, о чем вы меня хотите допросить. Я знать не знаю человека по имени Юсуф Тан. Простите, но мне нужно ехать, сегодня для меня тяжёлый день. Полицейский мимолётно осмотрел во что были одеты две женщины, они явно направлялись на похороны. — Это не займёт много времени, госпожа. Я настоятельно рекомендую проехать со мной в участок. Под его тяжёлым, гнетущим взглядом Селин ничего не оставалось как согласиться. — Хорошо. Мерьем, - она обратилась к подруге. - Езжай на кладбище, я тебя догоню. — Что происходит? - повторила Мерьем, покосившись на полицейского. — Всё нормально, просто делай как я тебе говорю.***
Приехав на похороны Эмре, Ширин задумалась над тем, как же тяжело сейчас было госпоже Фериде. Та хоть и не часто подавала вид, но очень любила своего племянника. Эмре был огромной любовью своей тётушки. Эти мысли невольно навели Ширин о другой любви госпожи Фериде, а ещё заставили задуматься и о своей большой любви. 10 лет назад — Вот, это просто шик! - довольно воскликнула Ширин, рассматривая по каталогу колье для свадьбы. - Очень красивое, стильное и с намёком на разврат. — Ну ты чего, - засмеялся Ахмет. - Какой ещё разврат на свадьбе? Детка, оставь это для брачной ночи. — О, я такое тебе приготовила... Ты закачаешься. Став невольным слушателем разговора жениха и невесты, госпожа Фериде скептически посматривала то на влюблённого дурака, то на хищную и наглую стерву. Она не отпускала мысль о том, что среди миллиона нормальных женщин, её племянник выбрал себе в жены настоящую фурию. — Это слишком дорого. - сказала Фериде, отбирая у будущей невестки каталог. - Мой первый дом и то столько не стоил. — Глинобитная хижина? - усмехнулась Ширин на очередное замечание госпожи Фериде о деньгах. – Само собой! Фериде готова была распрощаться с остатками рассудка и набросится на выскочку прямо на глазах Ахмета. Но всё же сдержала свой порыв. — Ты выйди, невестка, дай мне поговорить с племянником. - процедила она. Ширин хоть и не охотно, но всё же встала со своего места и вышла из гостиной, при этом остановившись не далеко от арочного прохода, дабы погреть уши. — Ахмет, сынок, ты меня уже не на шутку пугаешь. — Тётя, не начинай, пожалуйста! Я же сказал, что женюсь только на Ширин. Хватит меня отговаривать! — Ты, что не видишь?! Девчонка самая что ни на есть - хищница! Уж поверь моему чутью. Уступишь ей один раз, она не слезет с твоей шеи никогда! Так и будет высасывать из тебя все деньги. «Ну и сучка...- гневно подумала Ширин, подслушивая их разговор. - Давай, Ахмет, поставь её на место! А лучше врежь ей!» — Тетя… - терпеливо вздохнул Ахмет. – Я тебя очень люблю. Но еще хоть одно замечание в сторону Ширин и на свадьбу можешь не приходить. Понятно? Ширин довольно улыбнулась, а госпожа Фериде обреченно покачала головой. — Вижу свой выбор ты сделал, - сказала Фериде. – Только бы она сумела понять, как ей сказочно повезло… — Нет, это мне с ней повезло. На самом деле таких как Ширин на свете больше нет. Одна ее улыбка стоит больше любых денег. Если придется вкалывать по двадцать часов в сутки, лишь бы она была счастлива – я готов. Пламенная речь будущего мужа в конец растрогала Ширин, она прижала руку, на которой носила свое бриллиантовое кольцо к груди и нежно улыбнулась, наслаждаясь моментом. Уж что-что, а в выборе жениха Ширин точно не прогадала. Как раз об этом стоило напомнить и госпоже Фериде… — Ахмет, любовь моя, - Ширин вышла из своего укрытия. – Знаешь, что идеально подойдет к этому колье? – а потом она взглянула на сердитую тетку. – Ой, нет…молчу… — Говори, - улыбнулся он. – Что желаешь? — Нет…Это слишком дорого тебе обойдется… — Ширин, говори что хочешь? — Эти серьги, - она ткнула пальцем на бриллиантовые серьги, которые ювелирный стилист в каталоге советовал приобрети к дорогому колье. – Такие красивые… — Без проблем. Берем и их тоже. Счастливая улыбка Ширин, по мнению Ахмета, озарила всю комнату, к сожалению, госпожа Фериде не разделяла всеобщего восторга, глядя на то, как ее любимый племянник расстается не только со своими деньгами, но и с остатками разума. 6 лет назад — Я больше так не могу! - взревела Ширин, когда она ночью с плачущей дочкой на руках ходила туда-сюда по дому. Лале переживала колики в животе от чего безостановочно плакала и отказывалась спать. Лёжа в постели Ахмет, пытался заставить себя поспать хоть немного, завтра был важный день на работе, но видимо его дочь была вовсе не согласна с таким положением дел. — Ты дала ей сироп от коликов? - он всё же встал с кровати и вышел в коридор. — Дала, он не помогает. Мне кажется у неё от этой дряни уже аллергия на коже. — И что же делать? Массаж? — Оф, я просто валюсь с ног, - Ширин переложила дочку на другую руку. - Целый день ношу её на руках... — Может быть выйти в сад? - предложил Ахмет, вспомнив единственное средство, от которого Лале хорошо засыпала. - Она всегда спит на свежем воздухе. Представив, что остаток ночи придётся провести на улице, катая коляску, Ширин поежилась. Но делать было нечего, этот плач всё никак не останавливался. — Да, я выйду с ней... - обречённо вздохнула она. И хоть Ахмет тоже очень хотел поспать, но уставший вид жены давил на совесть. Ширин была полностью вымотана, а ведь ей предстоял весь последующий день нянчится с Лале. — Я посижу с ней, - сказал он, забирая дочку к себе. - А ты иди поспи, днём ещё успеешь устать. — Что? - удивилась она. - Но как же работа? Ты ведь будешь без сил. — Ничего, выпью побольше кофе. - взглянув на ошарашенную жену, Ахмет улыбнулся и поцеловал её в лоб. - Следующей ночью посплю, когда ты будешь держать вахту. Всё, иди, мы справимся, да? - он так же улыбнулся кричащей дочке. - Ну и ну, Лале, ты самый капризный ребёнок, которого я видел. Знаешь, если бы я всё время так кричал и не давал покоя родителям, то меня бы выставили за дверь. Ширин устало облокотилась об стену, наблюдая за тем, как муж уносит неугомонную дочь, пожертвовав своим сном. Это было лучшее, что он мог сделать для озверевшей от усталости мамы. 2,5 месяца назад — Сюрприз! Донер с доставкой и не обольщайся я пришла не ради интима. Открыв дверь палаты, Ахмет увидел счастливую жену. Находясь в реабилитационной клинике и пытаясь избавиться от своего пагубного пристрастия, он никак не ожидал, что Ширин будет навещать его чуть ли не каждый день, в принципе шло в противовес правилам. — Привет, Ширин. Я занят. — Чем интересно? - её возмутило, что муж был вовсе не рад её присутствию. - Оф, щетина вся запущена, волосы растрёпанные…ей-богу, как террорист! — Ты можешь прийти в следующий раз? - Ахмет старался быть терпеливым на замечания по поводу своего внешнего вида. Но Ширин, как танк прошла внутрь палаты. — Я хочу с тобой вместе пообедать. Уже и это нельзя? - стоило ей повернуть голову налево, как она увидела младшего брата своего мужа. - Эмре?! — Привет, Ширин. - тот ей помахал, раскинувшись на кресле. — И что все это значит? Вместо того, чтобы лечиться от алкоголизма решили устроить вечеринку? — Ну что за глупости? - Ахмет закатил глаза. - Эмре просто пришёл меня поддержать. — Да, я и сам грешил этим, но сейчас решил завязать. - согласился Эмре. — То есть Эмре тебя может поддерживать и навещать, а я нет?! — Ширин, не пойми неправильно, но я-то знаю какого это. — А я не знаю... - данная ситуация очень сильно задела ее. - Всего то жена... Обидевшись на мужа, единственное, что Ширин хотелось сейчас сделать так это уйти от сюда вместе с донерами и не навещать Ахмета до самого конца. — Ширин, стой, - Эмре выбежал за ней в коридор. - Пойми, ему и так сейчас тошно. Не наседай. — Я и не наседаю! Всего-навсего хочу помочь ему! — Это хорошо, но твоё присутствие сейчас лишнее. Ахмет знает, что облажался перед тобой и не хочет, чтобы ты видела его таким. — Я его видела в гораздо худшем состоянии, - пробурчала себе под нос она. - Глупость какая-то... — Сказать честно, между нами? - оглянувшись назад, Эмре удостоверился, что брат не слышит их разговор. - Мне кажется он просто боится. — Чего интересно? — Ну Ахмет всегда был твоей опорой и кормильцем в семье, а сейчас у него не всё в порядке. Он просто боится, что не сможет и дальше обеспечивать семью, боится расстроить тебя ещё больше. Да, Ширин глубоко задумалась о своей любви и о том, как же ей всё-таки повезло. — Эмре был хорошим человеком в глубине своей души, - призналась она, стоя недалеко от его гроба. - И ты тоже очень хороший человек, - Ширин накрыла ладонью руку мужа. - Хочешь работать в своем центр - работай, я больше и слова плохого не скажу, клянусь. Удивлённо посмотрев на неё, Ахмет пытался понять, что же такого случилось сейчас, если Ширин вдруг решила изменить своё мнение. — А как же деньги и жизнь в роскоши? — Если тебе для счастья нужно сменить работу, то пусть будет так. Дорогой, мы много раз были на мели, но никогда не были бедными. Бедность — это состояние ума. Не смотря на трагичность обстановки, он не смог сдержать легкой улыбки. — Я рад, что теперь ты меня понимаешь. Глядя на свою жену, а потом и на ящик из необработанной древесины с зелеными покровом, в котором сейчас лежал его брат, Ахмет невольно вспомнил о том, что это именно Эмре подстегнул его сделать самый важный шаг в своей жизни. 10 лет назад — Итак, это правда, что ты связался с какой-то потаскухой? – спросил Эмре у брата по пути на обед в особняк к тетушке Фериде. — Оф, и ты туда же… - недовольно цокнул Ахмет, управляя машиной. – Ты же вроде как знаешь, что у нашей госпожи все красивые женщины – шлюхи. — И это странно при ее то прошлом… — Да она просто ревнует и боится, что на меня кто-то может повлиять помимо нее. — Точно, если ты женишься и забудешь о нашей тети – она этого не переживет. — Не собираюсь я жениться! – Ахмета уже достали вечные разговоры о том, что он обязательно в скором времени женится. – Это просто небольшой роман. — Ты же купил этой женщине квартиру. — Я купил ее себе. Ширин просто там живет. Эмре стало смешно от попытки брата оправдаться, что он вовсе не влюбленный дурак. — Я тебя знаю, брат, ты бы никогда не стал делать ничего подобного, если бы не было никаких чувств. — Ну… Может быть я немного влюбился… Так…нельзя сказать, что это тянет на что-то серьезное. — Женись на ней. – совершенно спокойно и уверенно сказал Эмре, от чего Ахмет резко затормозил на светофоре. — Эмре, ты дурак что ли?! Зачем мне это нужно спрашивается? – Ахмет ненадолго призадумался. - Мы с ней едва знакомы… — Это не имеет никакого отношения. Главное – это притяжение. Я тоже раньше думал, что не могу полюбить и строить с кем-то планы на будущее. — Раньше? У тебя кто-то есть? — Я потом вам все расскажу, - Эмре не спешил рассказывать семье о своем новом увлечении, когда Селин скрывалась у него дома от родителей. – И не увиливай от темы. Тебе же нравится эта женщина. — Она просто невероятна, - улыбнулся Ахмет, воспоминания о Ширин снова заставили его стать сентиментальным, но увидев брата, готового взорваться от смеха, он очнулся. – И я не о сексе сейчас. Хотя тут ей тоже равных нет. Просто… Ширин совсем другая… У меня такое чувство, что я ее знаю уже лет сто. С ней легко, она не парит мне мозг и сразу говорит о том, что ей не нравится, а еще она совершенно не навязчивая и не заставляет меня писать ей в течении дня всякие глупости, которые так любят большинство женщин. Когда я с ней общаюсь у меня возникает чувство, что будто я разговариваю не с девушкой, а со своим старым другом. Вчера я сказал, что не хочу идти ужинать в ресторан и она согласилась со мной выпить пива с жаренными креветками на полу перед телевизором. Слушая старшего брата Эмре, испытал чувство дежавю, он тоже сейчас был безумно влюблен и не видел никаких недостатков в своей любимой. — Скажу так, если тебе встретилась на пути женщина, что делает тебя счастливым, то долго думать тут нечего. Жизнь и так коротка, чтобы все время искать причины не делать того или иного, просто наслаждайся моментом. А потом Ахмет вспомнил, что именно Эмре поддержал его в один из самых сложных периодов жизни. 8 лет назад — Так мы идем или как?! У моих презервативов скоро истечет срок годности! Эмре битый час сидел в ожидании брата, пока тот закончит со своей работой и наконец пойдет с ним развлекаться в ночной клуб. После развода Ахмет совсем скис, отчего младший брат предложил развеять тоску и печаль самым верным и проверенным способом. — А ты молодец, что придумал это, - с энтузиазмом сказал Ахмет. – Мы еще ни разу не ходили с тобой никуда. Оторвемся по полной программе. — Мы просто еще ни разу не оставались одновременно одинокими. В ночном клубе было и правда многолюдно, особенно было очень много женщин, но, как назло, у Ахмета все они не вызывали должного интереса. — Закажи той красотке чего-нибудь крепкого и вези ее домой. – раздавал у барной стойки свои нравоучения Эмре. — Ты ее видел? – скривил лицо Ахмет. – Там все в минус ушло. Я предпочитаю спать с женщинами, а не с досками. — Тогда как тебе во та, что с рыжими волосами? — Достаточно нацепить клоунский нос и сразу примут в цирк. — Блондинка симпатичная. — Для кого? Толпы бедуинов? — Ты просто невыносим! Тут полно классных девочек – бери любую и развлекайся с ней всю ночь, а ты словно лошадь выбираешь! В зубы еще не забудь посмотреть, вдруг прикус не такой! — Я не буду спать с кем попало. Эмре лишь безнадежно покачал головой и решил оставить брата одного, после того как ему подмигнула красотка в ультракоротком красном платье. Что же касалось Ахмета, он и вовсе решил для себя, что было плохой идеей пытаться забыть бывшую жену в постели с другой. Но разве зря он сюда пришел? Найдя себе женщину, что была лет на десять-пятнадцать старше, Ахмет был готов на этот эксперимент, но… — Отвяжись от меня извращенка! – рявкнул он, пытаясь вырваться из цепких лап пьяной тетки, которая хотела совокупиться прямо в мужской туалетной кабинки. – И шарики себе вставь… в мозг! – выходя из клуба Ахмет все еще ворчал. – Ну и ну… Бывает же такое… - на входе у клуба он увидел брата, сидевшего в расстроенных чувствах на тротуарном бордюре. – Эмре, сукин ты сын! Как тебе хватило совести бросить меня одного в обществе той озабоченной разведенки?! — Прости, - грустно и задумчиво сказал Эмре. – Мне просто нужно было побыть одному. — Зачем? Ты же сам меня сюда притащил, а теперь заднюю даешь? — Я тут подумал… Мне больше не нужны однодневные отношения… Я хочу быть с любимой женщиной, но она к большому сожалению, считает меня мерзавцем. Ахмет впервые видел своего брата таким печальным, скорбящем о любимой. И присел с ним рядом. — Да ладно тебе, может все еще наладится. – он попытался приободрить Эмре. — Не думаю, сам во всем виноват. Теперь кусаю локти… - Эмре взглянул на него и хмыкнул. – Кажется мы с тобой в одинаковом положении… — Точно. На самом деле я думал, что женюсь и все: у меня будет тихая и беззаботная жизнь с любимой, будет настоящая семья, а по факту… Ни семьи, ни любимой. Тоска. Кажется, своими депрессивными разговорами Эмре все усугубил и заставил вернуться Ахмета вновь к мыслям о своем разводе. — Знаешь, что? Мой внутренний голос говорит о том, что совсем скоро ты снова будешь очень счастлив, - Эмре ободряюще похлопал брата по плечу. – И у тебя будут дети. И все сложится просто замечательно. — А если это не так? Что, если я не смогу ни с кем построить отношений? — Ну тогда клятвенно обещаю тебе, что даже и через сорок лет мы будем ходить с тобой в бар, клеить красивых девочек и покупать им на остаток своей пенсии чего-нибудь забористое. Из Ахмет вырвался громкий смех, когда он представил себе эту картину. — Да иди ты! Теперь мне уж точно придется найти себе жену, лишь бы не позорится с тобой на старости лет. Брат всегда любил сказать какую-нибудь глупость, над которой можно было посмеяться, делал он это частенько. Не смотря на свой легкомысленный подход к жизни Эмре иногда видел то, чего не замечал Ахмет. 2 месяца назад — Как настроение? – поинтересовался Эмре, придя к брату в гости. — Супер, - буркнул Ахмет. – Жена ушла, прихватив за собой Лале и сказала, что сила ее ненависти ко мне равна энергии тысячи электростанций. — Почему ты не борешься за свой брак? Неужели та женщина действительно вбила большой клин между вами? — Я и сам не знаю… Возможно… — Да брось! Не верю! Ты знаешь, что я вовсе не человек, которому пристало раздавать советы, но ведь все знают, что ты и Ширин – созданы друг для друга. И никто это изменить не может. — Мне раньше тоже так казалось, а теперь я в этом не уверен. Эмре, я же знал с самого начала кто такая Ширин и на что она способна, но меня это не останавливало многие годы, наоборот я любил ее с каждым днем все сильнее. И вот спустя десять лет после всего пережитого я допустил до себя мысль: а может быть эта любовь прошла? — Ну, такое бывает… Чувства остывают. Но не до такой степени. — Посмотрим, - вздохнул Ахмет, стараясь не думать о плохом. – Время покажет, разлука нам сейчас действительно не повредит. — Это не так, - Эмре покачал головой, вспоминая свой печальный опыт. – Разлука только больше отстранит вас друг от друга, она не поможет разобраться с накопленными проблемами. Ты же виноват, иди и вымаливай у нее прощение. — Я виноват, но и Ширин отнюдь не ангел! Можно сказать из-за ее дурного характера это все и случилось. — А ты надеялся, что она измениться? — Хотя бы немного… — Мы все не подарок и у каждого есть недостатки, лучше вспомни из-за чего ты ее полюбил. Я думаю, что это поможет в принятии решения. — Ширин? – шепнул Ахмет на ухо своей жене, перед тем как имам начал читать молитву. — Что такое? – так же тихо ответила она. — Я очень сильно люблю тебя. Изумленно уставившись на мужа, Ширин забыла, где сейчас находилась и крепко сжала его ладонь. — Я тебя тоже очень сильно люблю. И отныне буду тебе поддержкой во всем.***
Селин чувствовала, что абсолютно беззащитна перед полицейским, косвенно обвинявшем ее в сокрытии преступления. Сидя напротив комиссара, она невольно вспомнила о том, как мать учила ее защищать себя, особенно перед мужчинами. 20 лет назад — Селин! – произнесла госпожа Фидан, увидев вошедшую на кухню дочку, она нежно улыбнулась ей. — Ты готовишь? А что? – девочка любопытно заглянула в железную миску. — Решила приготовить для нашего папы его любимую пахлаву в медовом сиропе. — Может я тебе помогу? — Думаю, что самое время научить тебя готовить, - кивнула Фидан, отдавая миску дочке. – Впрочем, мне предстоит научить тебя самому главному – быть женщиной. — Разве быть женщиной, это не стать взрослой? – Селин принялась исправно взбивать яйца и сахар. — О, нет, моя красавица. Быть женщиной – это гораздо сложнее, чем просто повзрослеть. Есть вещи, которые тебе пока рано знать, но, пожалуй, уже можно рассказать про «маску». — Маску? Какую еще маску? — Так ее называет твоя бабушка. Выражение лица под которой ты прячешь все свои чувства. Все благовоспитанные женщины скрывают эмоции, это удобно, - пояснила Фидан. – Особенно в общении с мужчинами. — Но зачем скрывать свои эмоции? – сдвинув брови, Селин не понимала, о чем говорит ее мать. — Смотри, если мужчина знает, что у тебя на душе, то имеет над тобой абсолютную власть. Например, знай, как ты его любишь он принимает это как данность. И мучает. Жестоко. Бездумно. Постоянно. – последние слова Фидан отчеканила с особым холодом в голосе. На секунду Селин задумалась и сразу же задавала очередной вопрос: — А папа знает, что ты его любишь? — Да. Я ему постоянно напоминаю, что без него нет мне жизни в этом мире. — Если он тебя чем-то обидел, почему ты печешь ему пахлаву? — К сожалению с годами я разучилась носить свою маску, - печально улыбнулась Фидан. – Приходится отвлекать его внимание чем-то другим. Пахлавой, к примеру. Когда я ее подам к столу, папа будет так рад, что и не заметит опустошенности в моих глазах. — Опустошенности? — Это такое чувство… Когда подруга говорит, что видела машину твоего мужа на стоянке у некого отеля… - Фидан понимала, что ее снова начали захлестывать эмоции по поводу измены Явуза и переключилась. – Так, что учись носить маску, Селин! Никто не должен знать твоих истинных чувств. — И в этом будет моя сила? — Очень надеюсь… К сожалению для госпожи Фидан, Селин не оправдала надежд. Если она по-настоящему и влюблялась, то была максимально открыта мужчине. И каждый раз Селин, разочаровываясь в том или ином спутнике, она припоминала слова матери, искренне сожалела, что была такой бесхребетной, ведомой и наивной. — Госпожа, Селин, вы знаете человека по имени Юсуф Тан? – повторил свой вопрос комиссар. — Что? – очнулась она. – Юсуф Тан? Я же сказала, что впервые о нем слышу. Это совершенно не знакомый мне человек. Хоть Селин была настоящим профаном в искусстве «маскировки» своих эмоций, она не отпускала надежды, что именно сегодня ей все же удастся надеть свою маску. — Ясно, - кивнул тот. – Видите ли, я получил некий сигнал, анонимный. И этот самый аноним утверждает, что этого человека, который пропал семь лет тому назад убили именно вы. Во рту у Селин все пересохло, руки начали трястись, в голове отчаянно проскальзывали мысли о том, кто и как смог прознать о тайне. — Что за бред? – рассмеялась Селин, подавляя в себе панику. – Что бы я кого-то убила!.. — Вот и мне так не кажется, но дело в том, что мы нашли человеческие останки и провели идентификацию, а поскольку наш аноним называет вас убийцей… — Вы решили меня допросить. – закончила фразу вместо него Селин. – Конечно, это логично. — Так вы убили? – он не сводил с нее изучающего пристального взгляда. — Разумеется нет, - улыбнулась Селин, от чего комиссар впал в легкий ступор, а затем тоже улыбнулся. — Вас не так-то просто раскусить… — Благодарю за комплимент. — По-вашему это комплимент? – он снова был слишком удивлен. — Понимаете, мама всегда учила меня сохранять выдержку, особенно в стрессовых ситуациях, а выходило это у меня так скажем не очень… И вот теперь, когда вы мне сказали подобное… Я счастлива. Комиссар совсем потерялся, он не ожидал, что допрос об убийстве с потенциальным убийцей заиграет совершенно иными красками. — Вы отметили мое самообладание и хладнокровие, - продолжила Селин. – Поверьте, для меня это самый настоящий комплимент. Так, что если у вас нет ко мне больше вопросов, то я бы хотела уйти. Сегодня хоронят близкого мне человека. — Вы можете идти. И как только Селин вышла из кабинета, туда сразу же вошел другой полицейский. — Ну и? – спросил мужчина. — Убийца не она, Эмин скорее всего был на эмоциях, когда обвинял эту женщину. — Так зачем ты ее вызвал? Чего добился? — Госпожа Селин Йылмаз не убивала, - задумчиво произнес комиссар. – Но она явно в курсе, кто это сделал.***
На другом конце страны, находясь в ведущей клинике, где проводились самые сложные операции, Лейла не отходила от кровати сына, что лежал пока под аппаратом искусственного дыхания и ждала чуда. Доктора сказали, что сейчас было самое сложное время для Омера и если в течении суток он придет в себя без специальной помощи, то можно сказать жизнь мальчика будет долгой и счастливой. Лейла смотрела на черты лица Омера и сравнивала их с чертами лица Эмре. Как же они были похожи. Раньше ее это очень расстраивало, поэтому женщина так много приложила усилий для того, чтобы Омер ни в коем случае не стал похож на своего отца еще и по характеру. Но сейчас кажется, все поменялось, больше она не имела права называть Эмре бесчестным мерзавцем. Человек, которого она ненавидела всем сердцем последние годы смог в одно мгновение подарить ей новую жизнь и надежду на светлое будущее. Да, Лейла очень много размышляла о Эмре, о его поступке, а еще она вспоминала как все начиналось… 8 лет назад — Не могу поверить! Ты у меня на руках! – расхохотался Эмре, держа новоиспеченную жену, которая, к слову, находилась в не очень трезвом состоянии. После своей скромной свадьбы Эмре и Лейла решили отметить удачную сделку между друг другом и немного зависли в баре. — Ты хотел сказать: милая Лейла, прекрасная Лейла, - так же смеясь говорила она. – Благодарю тебя, что взяла меня в мужья и милостиво позволила внести тебя в наш чудный дом! — По-моему ты пьяна. — А вот и нет! Я просто… - под градусами ей было сложно сдерживать свои истинные эмоции, на самом деле она вышла за Эмре отнюдь не из-за выгоды. – Я такая сейчас счастливая, того гляди воспарю… Вместе с ней он прошел в гостиную и рухнул на диван. — Да уж, перышко! – ему было на данный момент так хорошо, что Эмре и думать забыл о своих истинных мотивах. – Я тоже счастлив. — И все? – возмутилась она. – Просто счастлив?! — А, что ты хочешь? С красноречиями у меня полный швах… — Ах, ну да, господин суровый молчун, как же я могла забыть! Мы это исправим, - Лейла призадумалась и через несколько секунд выпалила: - Сочини мне стих. — Что?! Но я не пишу стихи. — О, нет, нет, ты мне один раз признался, что был один стих. — Я был маленьким, - пытался оправдаться он. – И мне казалось это смешным. — Прошу прочти! — Оф, он дурацкий. И в нем нет смысла. — Эмре! Читай стих! — Хорошо, - он вобрал в себя побольше воздуха. – Люблю тебя раз, люблю тебя два, ты мне дороже чем халва. Ожидая реакции Лейлы, Эмре с подозрением посмотрел на нее и смутился. Девушка была готова расплакаться. — Ты чертов поэт! – хлюпнула она носом. — Не преувеличивай… Я же сказал, что он дурацкий. — Нет, он прекрасен. До глубины души! Я буду рассказывать его детям. — Та-ак, - прокашлялся Эмре, понимая, что сейчас Лейла находилась в нетрезвом состоянии. – Кому-то пора в кроватку. Идем. — А ты мне его еще прочтешь? – наивно-детским голосом спросила Лейла, идя за мужем. — Если ты обещаешь мне лечь спать, то так и быть я придумаю тебе новый стих. — Ура-а! У меня самый лучший муж! Лейла и сама не заметила, как начала улыбаться тем мимолетным воспоминаниям, когда она думала, что будет вполне счастлива в этом браке. Вдруг рука Омера зашевелилась, и он начал медленно приоткрывать глаза. — Омер! Сынок!***
У госпожи Фериде не было сил, чтобы стоять на ногах в этот безотрадный день. Погода была точно такой же, как и в тот день, когда она хоронила сестру. Небо затянулась мрачными, беспросветными тучами, шел холодный дождь. И пока имам читал молитвы Фериде с ужасом представила, что вот уже через несколько минут предаст тело любимого племянника сырой земле. — Дорогая, молитва закончена, - прошептал господин Мустафа. – Сейчас будет…захоронение. Ты готова? — Нет, - еле слышно произнесла Фериде, неотрывно смотря на гроб. – Я не могу… — Давай я тебе помогу, тетя. – к ним подошел Ахмет и взяв ее под локоть прижал к себе. – Я знаю, что трудно, но мы должны проводить Эмре. — Мой сынок!.. – громко всхлипнула Фериде. – Ах, мой красивый сынок!.. Тело Эмре, завернутый в белый саван вытащили из тобута и поместили в могилу. Фериде даже не пыталась сдерживать свой поток слез, она и представить себе не могла, что ей придется хоронить тех, кто рос у нее на руках. Все должно было быть наоборот. 30 лет назад — И ради этого нужно было ехать на другой конец города? – недовольно спросила Фериде, осматривая бургер, что был весь пропитан холестерином. — Тетя, ты ничего не понимаешь, - хмыкнул Ахмет, жуя свой бургер. – Сейчас это все едят. Вкусно же! — Что за ерунда! – не унималась она. – Это убийство в чистом виде! — Это самая лучшая еда в мире, - с набитым ртом сказал Эмре. – Я буду теперь всегда их есть. — И у тебя вырастит второй подбородок. – Фериде пыталась запугать племянников проблемами с лишним весом, но они только улыбались, продолжая есть и смеяться над ее выражением лица, тогда же она решила пустить в ход более весомые аргументы. – Вы даже можете умереть. Ахмет и Эмре переглянулись между собой. И если старший племянник просто пропустил это мимо ушей, то младший задался вопросом: — А что потом? Когда умираешь? — Как это? – его тетя немного призадумалась, откусив свой бургер. – Я даже не знаю… Человек попадает в рай. — Или ад. – добавил Ахмет. — Туда всех берут? – с серьезным видом поинтересовался Эмре. — Насколько я знаю не всех, - ответила Фериде. – Но хорошие люди всегда попадают в рай. — А животные? — И они тоже. — А насекомые? Фериде уже поднадоело любопытство Эмре, но делать было нечего: ребенку нужно было объяснить, что к чему. — Зачем нам насекомые в раю? – задумался Ахмет. – Они же противные! — Но ими же питаются некоторые животные. – все размышлял Эмре. — Оф, братец, боюсь там на всех не хватит места. — Нет, нет, дорогой мой, Ахмет просто шутит. – заверила его Фериде. – Рай – это благодать. И места там хватит. — А что такое благодать? Очередной вопрос от шестилетнего ребенка заставил подумать Фериде чуть дольше, а потом она ответила: — Вот мы с вами сидим сейчас тут и едим эти бургеры. Мы счастливы. Чем не благодать? Это и есть рай. — Где? – у мальчика глаза на лоб полезли. – Тут рай?! — Ну да, сидеть тут с теми, кого любишь больше всего на свете и есть жирный, совершенно вредный, но такой вкусный бургер… Чем не благодать? — Точно, очень похоже на рай, - поддержал ее Ахмет. – И еще есть место. — Какое? – Эмре смотрел то на тетю, то на брата. — Где мы недавно рыбачили. И еще когда мы смотрим с тобой футбол, а тетя приносит нам чего-нибудь пожевать. — И это рай?! Детская непосредственность тронула Фериде, она коснулась руки племянника и ласково произнесла: — Эмре, сынок, если рай, это все самое прекрасное, что есть в жизни, разве это на него не похоже? Тот кивнул, кажется, он понял, что хотели донести его тетя и старший брат. Но оставался еще один важный вопрос… — Тогда почему Эсма все время говорит, что у нее адская работа? Потому что она нас ненавидит? Могилу начали закапывать. Все присутствующие стали кидать по горстке земли. Наступил черед Фериде… 13 лет назад — Вы сделали все правильно, госпожа Фериде, - сказал семейный юрист. – Умереть без завещания – это просто кошмар. Пока мужчина разбирался с бумагами, Фериде поглядела на Эмре. Тот был словно ужаленный, весь на взводе, будто сейчас творилось что-то кошмарное. — Сынок, это абсолютно нормально. – пояснила Фериде. — Я понимаю, - кивнул Эмре. – Все это нормально. Господин Онур, а у вас буклетов о раке нет? – тот на него вопросительно покосился. – Ну а что? Вдруг нас внезапно накроет?.. — Эмре, прекрати дурачиться. Я уже в том возрасте, чтобы делать подобные вещи. — Тетя, ты уж прости меня, но эти разговоры о смерти наводят на меня тоску. Сегодня же такая чудная погода, только посмотри: солнце светит, птички поют и вдруг это… Не проще было бы обсудить твою смерть в более мрачную погоду? — Онур, сходи-ка ты в туалет, - обратилась Фериде к юристу. — Спасибо, я не хочу, - тот не понял намека о том, чтобы он оставил клиентку наедине с племянником и когда уже женщина одарила его многозначительным взглядом – он ушел. – Хотя вы правы, мне не повредит. — Итак, что за фокусы? – спросила Фериде. – Ты вроде уже большой мальчик и должен понимать, что я не буду жить вечно. — Я понимаю. — Так чем ты недоволен? Я оформляю документы на вас с братом, чтобы потом не было никаких форс-мажоров. — Ах, тетя, ты подобным только притягиваешь к нам смерть, - не выдержал Эмре и сознался в своей фобии. – Как будто сама зазываешь: «Да, проходи к нам, пожалуйста! Устраивайся поудобнее!» — Не неси чушь, - Фериде улыбнулась, с одной стороны, ей было дико приятно от того, что Эмре и думать не хотел о подобном. – Так делают все нормальные люди. И я не исключение. Так, что не расстраивай свою тетю и не своди раньше времени в могилу. Идет? Тот, немного поколебавшись, прикрикнул: — Эй, господин Онур, вы где там?! Вам платят не за сидение в туалете! Фериде понадобилось собрать воедино все оставшиеся силы, чтобы отойти от могилы любимого племянника и позволить проститься другим. Ей хотелось закричать на все кладбище и спросить Всевышнего почему он так не справедлив, это Эмре должен был хоронить ее. Это Эмре должен был скорбеть о ней и вспоминать счастливые моменты, проведенные вместе. Это Эмре должен был сказать теплые слова над ее могилой. Вместо этого все ждали от Фериде этих слов о Эмре. Но что она могла сказать?.. — Я не думала, что именно мне придется подводить итоги, - охрипшим голосом начала она. – И хоронить того, кого я считала сыном. Но ничего не поделать… - Фериде сглотнула слезы, когда все смотрели только на нее. – Жизнь она такая… В любой момент все может измениться… Кстати о хороших новостях… Нам только сейчас позвонили и сообщили, что с внуком все в порядке. – при этих словах у нее на сердце немного отлегло. – Наш мальчик пойдет на поправку и с ним все будет хорошо. – многие улыбнулись, услышав благую весть, но не Фериде. – Жертва моего Эмре была не напрасной. За эти дни я часто вспоминала свою покойную сестру и ее слова. Перед тем как родить Эмре, она не раз и не два получала предупреждения от докторов и все же пошла на этот риск. Как-то я у нее спросила: «Неужели ты так хочешь этого ребенка, что даже готова рискнуть собой?» Зейнеп лишь кивнула мне в ответ и тихо сказала: «Фериде, если в моих силах подарить новую жизнь, то я это сделаю, не смотря на все предостережения», - Фериде взяла небольшую паузу и продолжила. – Эмре перенял от своей матери лучшее: большое и доброе сердце. Я знаю, что многие из вас считали его ветренным человеком, признаюсь я и сама думала так, пока не убедилась в обратном. Надеюсь, что Эмре не остался незамеченным в жизни каждого близкого ему человека, и я надеюсь, что его смерть изменила свое отношение к жизни нас с вами. Мне бы хотелось, чтобы это было именно так. Что же касается меня… То я уверена – Эмре сейчас находится в благодатных местах… И сейчас я должна попрощаться… - Фериде снова вернулась к могиле, теперь уже без помощи кого-либо она склонилась и приложила ладонь к земле, сейчас она вспомнила короткий стишок, что сочинил Эмре в детстве на день рождения любимой тетушки, и прошептала, закрыв глаза. – Люблю тебя… Как ты меня… Мне без тебя ни жить ни дня…***
— Мама, а почему мой отец не приехал? – спросил Омер, лежа у себя в палате. За всем этим бесконечным стрессом Лейла совершенно не подготовилась и не знала, как будет оправдываться перед сыном. Как только Омер очнулся и пришел в себя, как только он смог разговаривать со своей семьей, единственным его желанием было – увидеть вновь своего отца. Он не забыл про обещание Эмре отныне быть рядом с ним. — Родной мой, - нежно улыбнулась Лейла, погладив сына по голове. – Тебе сейчас ни в коем случае нельзя нервничать. — Я не нервничаю, - Омер сдвинул брови. – Я хочу знать где отец. Он, что передумал и не сдержал обещания? — А что он тебе обещал? — Быть всегда рядом. — Мой любимый сынок… - она нервно сглотнула, не зная, как преподнести всю информацию. – Твой папа сдержал обещание. Он теперь будет всегда рядом с тобой. Ужасно переживая за то, что Омер мог впасть в истерику, узнай всю правду, Лейла не спешила рассказывать о том, что случилось на самом деле, мальчику сейчас предстоял большой курс реабилитации, а нервный срыв мог только все усугубить. — Он хотя бы позвонил тебе, чтобы спросить, как я себя чувствую? Смотря на сына, на нее опять нахлынули слезы. — Конечно. Я сказала, что ты очень мужественно перенес операцию и теперь все хорошо. — Он обрадовался? — Еще бы… Твой папа был вне себя от радости. — Мы ему позвоним? — Обязательно, но потом. — Мама, если все хорошо, что же ты тогда плачешь? — Я просто очень счастлива… - вытирая слезы со щек, Лейла до сих пор не могла поверить в чудо, что с ними случилось. – Не обращай внимания… — Хорошо. А как там моя сестренка? Она уже не такая страшная, как была при рождении? — Ну, что ты, сыночек, она очень красивая! Прям как ты. — Я хочу с ней увидеться, - улыбнулся Омер, вспоминая новорожденную сестру. – Ты разрешишь мне ее взять с собой на аттракционы, когда она подрастет? Обещаю, что я и мой папа за ней будем очень хорошо присматривать! Омер был так воодушевлен, так счастлив, а как известно хорошие эмоции помогают быстрее восстановится, поэтому Лейла снова солгала в надежде, что когда-нибудь сын поймет ее и простит. — Конечно. Все так и будет.***
И хоть Селин все же успела на похороны Эмре, подходить в эпицентр событий она не осмелилась. Ей вовсе не хотелось встречаться с некоторыми людьми и ловить на себе испепеляющие взгляды других. На следующий день, когда на кладбище уже никого не было, она спокойно присела рядом с могилой и принялась раскладывать свежие цветы. — Я не стала показываться вчера у всех на глазах, - начала Селин. – Спросишь почему? Сама не знаю… Возможно мне стыдно. А возможно я после еще одного допроса в полицейском участке была не способна на это. Да, кто-то опять начал рыть землю… С одной стороны, тебе даже повезло в том, что сейчас это дело не коснётся тебя. Не знаю, что будет с остальными, но ты в полной безопасности… - закончив с цветами, она любовалась украшенной могилой и улыбнулась. – Очень красиво получилось. Вообще-то я хотела признаться тебе кое в чем еще при жизни, но побоялась. Оф, хорошо, сделаю это сейчас… В недавнем времени у меня был роман с твои братом. И поэтому я избегала общения с тобой, думала, что это усугубит и так запутанное положение дел. Но ты можешь быть спокоен у нас с ним ничего не получилось. Не знаю зачем я это сейчас говорю… Наверное, до сих пор еще не отошла… А тут еще и ты со своей идеей… В голове все перемешалось. Если честно, то я подумываю снова уехать в Бурсу и заниматься делами там, со Стамбулом у меня связано слишком много воспоминаний. Но были, конечно, и хорошие. Ты тоже входишь в них. Я не жалею, что познакомилась с тобой и пережила все эти дни. Честно, Эмре, мне было хорошо с тобой… - она снова улыбнулась. – А потом я просто повзрослела… Я слишком много говорю… На самом деле я пришла, чтобы еще раз сказать тебе прощай. И выразить искренние восхищения. Пусть ты уже не дышишь, но твое сердце продолжает биться… Пусть твой сын, когда вырастит наконец найдет ему половинку. Представляешь, у твоего сердца появился самый настоящий второй шанс, это ли не чудо? Селин была так увлечена тихим монологом, что совсем и не заметила, как к могиле подошел еще один человек. — Привет, - смущенно произнес Ахмет. – Надо было догадаться, что ты будешь тут. — Привет, - она ожидала от себя более бурной реакции, но ничего подобного не случилось. – Мои соболезнования. — Спасибо, - а вот он чувствовал себя слегка некомфортно. – И ты прими мои соболезнования. Все-таки…Эмре был тебе дорог. — Очень дорог, несмотря ни на что. — Да… - Ахмет опустил глаза, лучше бы он пришел позже и не провоцировал их обоих. — Я оставлю тебя одного, - поднявшись на ноги, Селин отряхнула свою одежду. — Можешь остаться, если хочешь. – идея была не из лучших, но зато абсолютно без всякого подтекста. Они еще долго стояли возле могилы и молчали, да и что тут можно было сказать, когда все слова просто излишни.***
Смерть не только отнимает, но и дарует, учит выделять самое главное. Тех, кто умел лишь брать, учит отдавать. Учит держаться за то, что нельзя упускать. Учит строго оценивать свой жизненный опыт. Но иногда бывает, что смерть человека оборачивается неожиданными последствиями… — Что-нибудь удалось найти? В полицейском участке двое мужчин не на шутку озадачились находкой останков давно пропавшего человека и внезапной смертью своего коллеги. — Эмин был прав, он почти докопался до правды. Но ему не позволили это сделать. — И с помощью чего ты собираешься арестовать госпожу Йылмаз? — Ее пальчики, - комиссар хитро улыбнулся, показывая на бокал в пакете. – Пока я с ней беседовал, предложил выпить чая. Именно такие отпечатки пальцев мы нашли на руле машины, что сбила Эмина.***
«Странное это чувство – наблюдать со стороны за теми, кто тебе близок и дорог. За людьми, столь же отчаянными, сколько познавшими отчаяние. Хотя я теперь не только смотрю за ними со стороны. Я горячо за всех них болею. В надежде, что каждый обретет свое счастье. Но оставлю лирику, в реальном мире не бывает все и всегда хорошо. И к сожалению для некоторых жизнь скупа на хэппи-энды…»