Зашей, пожалуйста.

Вечер проходил просто замечательно, ровно так, как парни и планировали. Когда они вышли в центр города, на них часто обращали внимание окружающие люди: два столь стильно одетых парня не могли не выделяться среди всех остальных. И обоим это чертовски нравилось. Они пофотографировались в осенних пейзажах, Мицуя даже залил в инстаграм фотку прямо на месте, не дотерпев до дома. Рана же пощелкали в профиль, так, чтобы была видна его прическа и очки, да еще и с книгой в руке, которую пришлось одолжить у прохожего. Хайтани заверил своего фотографа, что опубликует его старательную работу, когда вернется. Такаши не возражал. Когда стало немного прохладно, парни взяли себе по стаканчику теплого согревающего кофе и разговаривали, сидя на деревянной скамейке и любуясь красочным закатом. Глаза Таканчика так сияли каждый раз, когда он вглядывался куда-то в небо, будто он видел там, где-то высоко то, что не видят обычные люди. Его лицо сразу же становилось таким непринужденным, легким и счастливым, что Рану иногда хотелось пустить слезу. В свою очередь Хайтани влюбленно улыбался, вглядываясь в своего возлюбленного и внимательно слушал то, что он говорит. Особенно ему нравилось, когда Мицуя отрывал взгляд от неба, чтобы отпить горячего напитка, поворачивал голову в сторону Рана и очень нежно улыбался ему в ответ. Такаши замечал, что его друг сегодня ведет себя слишком странно для просто друга, но сейчас это почему-то совершенно не волнует как раньше, более того, он все больше и больше убеждался, что сам того не замечая, часто отвечал ему взаимностью. Какая кому разница, если с Раном ему так комфортно и хорошо, кто знает, что им приготовило их будущее? — Я, кажется, немного замерзаю, — сказал он и немного поиграл плечами, — Пошли еще пройдемся? — Пошли, конечно. Ран незамедлительно поднялся и, демонстрационно поправив очки, протянул Мицуе руку. — Прошу вас, сэр, — как можно более галантно произнес он. Такаши хохотнул, но подыграл: поднялся на ноги, опираясь на большую сильную руку. — Благодарю вас, — даже немного поклонился. Они прошагали еще минут 10, любуясь красочными вывесками разных кафе и магазинов. Весь город был таким ярким даже здесь, в довольно-таки тихом районе, царила атмосфера ночного города. Парни решили отойти подальше от центра, так как там уже точно полно народу, а толпиться среди суетливых людей не было никакого желания. Сегодня у них неспешная эстетичная прогулочка, и в нее отлично вписался попавшийся по дороге магазин для художников. — А я всего лишь однажды рисовал граффити, — продолжал свой рассказ Мицуя. Как настоящий джентельмен, он открыл Рану дверь и пропустил вперед, тем самым заставляя его как-то смущенно улыбаться. Теперь ведь его очередь! — Вы так внимательны, сэр, — похлопал глазами и снова поправил очки указательным пальцем. Ему уже очень понравилось так делать. В лицо сразу же ударил теплый в помещении воздух. — Дракон, который набит у Кена на виске. Я его нарисовал. А потом продал ему авторское право за обед, когда ему понравился мой рисунок. Так мы с ним и познакомились. Парни миновали стеллаж с кистями и подошли к полке с цветными баллончиками. — Сколько вам тогда было? — поинтересовался Ран. — По двенадцать лет! — улыбнулся, — Он тут же набил татуировку себе на виске. Ну и я, не удержавшись, сделал то же самое. Думал, что никогда больше не встречу этого парня, значит он не узнает. Лицо Рана вытянулось в удивлении. — Не знал, что у тебя есть тату! Где она? Мицуя указал на свой правый висок, продолжая гордо улыбаться. — Я отрастил волосы, поэтому сейчас ее не видно. Если честно, я сам нечасто вспоминаю, что она у меня вообще есть. Ран взял в руку один из баллончиков и потряс его, внимательно слушая, как жидкая краска перекатывается внутри. — У меня тоже есть татуировка, только… — Ого, покажи! — сразу же заинтересовался Такаши. — А… я не думаю, что могу снимать водолазку в общественном месте, но если ты так просишь, — он в шутку быстро огляделся по сторонам. Мицуя тут же все понял и залился краской. — Не надо, ты что! Лучше потом… как-нибудь. До него дошло, что татуировка Рана находится либо на груди, либо у него на животе. В любом случае, чтобы модельер смог увидеть ее, Хайтани придется снимать одежду. Эта мысль заставляла чувствовать себя до ужаса неловко. В то же время Мицуя гадал, что же скрывается за черной тканью и надеялся, что Ран не прочтет случайно его мысли. Он улыбался, довольный тем, что засмущал Такаши и продолжал вертеть в руках разноцветные баллончики. Один из них он показал Мицуе. — Насколько я помню, это твой любимый цвет. Полюбуйся, какая прелесть. — Ого, и правда! Хайтани наблюдал, как юноша с восторгом рассматривает баночку в своих руках. Ну, теперь точно стоит это сделать. Карточка пикает по терминалу оплаты. — Ты опять заставляешь меня чувствовать себя неловко! — ворчал Мицуя, выходя из магазина. — Да ладно тебе, что плохого в том, чтобы вместе порисовать на стенах? — оправдывался Ран, — Если тебе так от этого легче, то я никогда этого не делал, так что купил, чтобы порисовать самому. А с тобой просто поделюсь. Говорил он очень убедительно. Мицуя просто цыкнул языком и поблагодарил Рана, соглашаясь с ним. Подходящую стену они нашли не так быстро, как планировали. Благо, на улице сейчас казалось теплее, чем до того, как они зашли в магазин, поэтому к выбору поверхности для рисования можно было поискать подольше. Они забрели в какой-то малозаселенную местность, и, кажется, не особо приятную, но белая кирпичная стена перекрывала все недостатки окружающей обстановки. Это было то еще зрелище: два парня, одетые в элегантные пальто, с закатанными рукавами и свинячим восторгом покрывали стену светлой фиолетовой краской, чем-то схожей по цвету с волосами Мицуи. Это не было чем-то особо эстетичным и серьезным, но веселье было на всю катушку. — Я сейчас тако-о-о-ое заебашу! — весело кричал Ран, когда вновь настала его очередь творить, — Отвернись! Мицуя послушался. Пока Хайтани сзади злобно хихикал и пшикал баллончиком, Такаши перебирал в голове все возможные варианты, что же такое там рисует Ран. У него были подозрения, что он напишет его имя и нарисует сбоку сердечко, судя по их общению, это было бы вполне ожидаемо. Мицуя предвкушающе и смущенно улыбнулся. — Готово! — гордо объявил Ран и захрюкал. Такаши уже ожидал увидеть что угодно, но только не криво нарисованный член во всю стену, да еще и с волосатыми хорошо прорисованными яйцами. Он тут же откинулся назад со смеху, да так, что чуть не свалился назад. — Это просто… Ха-ха-ха-ха, это гениально! — кричал модельер, направляя камеру на сие творение. Ран как автор, естественно, влез в следующий кадр: встал рядом с собственным рисунком и показал в камеру два пальца. Под общий дикий гогот, парни даже не услышали шагов, приближающихся к ним сзади. — Эй! — окликнул их громкий мужской голос. И Ран, и Мицуя тут же замолкли и испуганно обернулись. На них недовольно смотрели двое молодых полицейских в форме, один из них, тот, что пониже, демонстрационно затопал ногой по асфальту. — Попадос, пацаны, — сказал он и, поиграв наручниками, вместе с напарником направился к парням, — С нами поедете. Не успел Мицуя что-то сказать или даже побояться быть арестованным, как тут его хватают за руку и дергают с такой силой, что модельер невольно срывается с места. — Стоять! — кричат сзади, а впереди весело продолжает смеяться Ран. Мицуя азартно улыбнулся, и крепче сжав руку Хайтани, ускорился, почти догоняя его. Подумать только, удирать от ментов, да еще и с таким энтузиазмом! Для Такаши такое впервые. Он слышит проклинающие их голоса сзади, несется так быстро за Раном, как только может, и видит только, как здания и деревья проносятся перед глазами. Хайтани громко предупредил Мицую о ступеньках и перепрыгнул через все сразу, так, что бегущий за ним модельер чуть не навернулся. Его пучок уже растрепался и болтался на резинке, прохладный воздух от всей скорости приятно обдувал разгоряченное лицо, где-то сзади бежал и хохотал Такаши, а в руке ощущалась тяжесть его ладони. Все как в замедленной кинопленке, и парни даже не могли подумать, что рвать когти от копов может быть таким крутым занятием! Когда Ран почувствовал, что стал задыхаться, он завернул за ближайшую щель между двумя домами, утягивая за собой и Мицую. Когда они оказались в подворотне, он с удовольствием остановился и схватился за колени, пытаясь восстановить дыхание. Ран, оперевшись на стену и высунув язык, тоже тяжело дышал. Его волосы были сильно растрепаны, а лицо как никогда красным, прямо как помидор. На лице у обоих царили безумные улыбки. Безумные, но такие довольные! Мицуя внимательно смотрел, как Хайтани пыхтел и распускал волосы. Адреналин в крови зашкаливал, а сердце билось с невероятной скоростью. Вся ситуация заставляла чувствовать себя так круто и весело, таким уверенным и смелым, что Мицуя сам не понял, как подошел к Рану вплотную, неотрывно смотря ему в глаза. Но увидев заинтересованный ответный взгляд Хайтани, тут же растерялся и просто уткнулся лбом ему в грудь, будто бы прячась от него же самого. Нет, Нет. Он не настолько бесстрашен, чтобы совершать такие действия. Ран вполне ожидал, что Такаши испугается в последний момент, еще тогда, когда он стал так быстро надвигаться на него. Поэтому он издал смешок, умиляясь, стал успокаивающе поглаживать модельера по спине. Рука нежно огладила его шею, переместилось на затылок, чтобы в случае чего удержать чужую голову, которая вынырнула из своего укрытия. Юноша послушно стоял, не моргая и боясь сделать лишнее движение, и, только когда Ран уверенно потянулся к его губам, дернулся. — Тш-тш-тш, — зашептал куда-то в приоткрытый рот, — все хорошо, не бойся. Дрожа всем телом, Мицуя чувствовал, как мокрый и горячий язык проходится между его губами, легонько раздвигая их, а затем его осторожно, так, чтобы не спугнуть, утягивают в поцелуй. — Мммм… — все, что он способен был промычать. Ни к чему было отстраняться и отталкивать, продолжать скрываться, когда его тело уже выдало все свои желания. Мицуя постепенно расслабился, когда привык к ощущениям и перестал толкать Рана в грудь, вместо этого обвил руки вокруг его шеи и полностью отдался ему. Поняв, что сопротивление больше не оказывается, Хайтани ослабил хватку и не без удовольствия сильнее прижался к желанному телу. Его очень заводила ведущая роль: он обхватывал неуверенные теплые губы своими, ликовал, забывался и плавился. Мицуя тоже окончательно отключил мозг. Рот Рана такой теплый, а губы, кажется, обветрены сильнее, чем в прошлый раз. Они постепенно размягчались, когда Такаши специально смачивал их собственной слюной. Тела были плотно прижаты друг к другу, так, что соприкасались не только губами, но и плечами, руками и бедрами. Оба парня ощущали тепло, исходящее друг от друга, будто каждый впитывал его в себя и согревался от круживших голову чувств. Что-то неприятное во рту заставляет спуститься на землю и отстраниться под разочарованный вздох Рана. Он непонимающе смотрел на Мицую, боясь, что он снова скажет, что это было ошибкой и уйдет, поэтому продолжал как-то отчаянно держаться за его плечи. Но Такаши никуда не отошел. Просто полез пальцами к себе в рот и пошарил ими, словно что-то ища, и под недоумевающий взгляд Рана вытянул длинный волос. Парни встретились глазами, улыбнулись друг другу от такой маленькой неловкости и снова слились в поцелуе. Таком влажном, захватывающем поцелуе… Касания губ чередовались с легкими нажимами языка, когда Ран немного наклонял голову, будто бы подстраиваясь под любимого парня, так, чтобы им обоим было удобно. Движения губ усиливались, но тут же становились нежными, Такаши вновь с трепетом и осторожностью целовал Рана, заправлял волосы ему за уши и гладил большими пальцами по его скулам. Ран балдел под его ласками, не забывая отвечать с такой нежностью, будто Мицуя может вот-вот рассыпаться перед ним от одного неосторожного движения. Запах человека, по которому Ран так сохнет, забивается ему в ноздри, и он чувствует как пьянеет от этих сладких губ. Они немного постояли так, целуясь в какой-то подворотне и гладя друг друга, до того момента, как у Мицуи завибрировал телефон. Как выяснилось, его потеряли Луна и Мана, попросили вернуться и оповестили о приезде матери. Такаши, заикаясь, что-то мямлил в ответ, пока Ран прижимал его к своей груди и дышал куда-то ему в волосы. — Мама приехала, — констатировал модельер, когда сбросил звонок, — Я не видел ее больше недели, и завтра утром она уже уезжает… Мне надо идти. — Д-да, конечно… я провожу тебя. — Нет-нет-нет, одного я тебя потом ходить по району не отпущу, — наотрез отказался Мицуя, и прежде, чем Ран собирался настоять, объяснил — Свастоны обычно вылезают под вечер. Некоторые все еще считают вас своими врагами и, поверь, есть те, кто отпиздит тебя при первой же возможности. Модельер опустил руки вниз и, повторяя давние фокусы Рана, стал гладить его по пальцам. Хайтани только хитро улыбнулся. Он не хотел отпускать Мицую одного, особенно после того что случилось, он вообще не хотел отпускать его. Надо бы поговорить и многое обсудить, но, кажется, это откладывается на неопределенный срок. — Я беспокоюсь за тебя и не хочу, чтобы ты ввязывался в неприятности. — Ты точно дойдешь один? — спросил Ран и толкнулся в мягкую ладонь, что гладила его щеку. — А ты сомневаешься в моей силе? — провокационно улыбнулся, — В том, что смогу постоять за себя? — Нисколько! — Тогда доверься мне. Я обязательно напишу как доберусь. И ты тоже. Идет? Ран тяжело вздохнул, но кивнул. — Идет. — Тогда до завтра, Ран Хайтани, — Мицуя почти невесомо коснулся губами его щеки и, пока не успел покраснеть и засмущаться, отправился своей дорогой. Они все еще тяжело дышали от недавней беготни и от переизбытка эмоций, когда разошлись по разные стороны. Хоть это и было определенно приятным мгновением, обоим стоило переварить и уложить в голове то, что между ними произошло и хотя бы отдышаться. Оба знали, что грядет что-то очень хорошее и светлое, неспешно шли домой, наслаждаясь прохладным воздухом и вглядываясь в ночное небо.