Перепёлка

— Очнулся! Он пошевелил пальцами! Бильбо, Бильбо! На хоббита навалилось что-то тяжёлое, но сразу же исчезло. — Ты чего, задавишь! Бильбо медленно приходил в себя, но глаза не открывал. Он лежал. Лежал на чём-то мягком, видимо, на кровати. Воздух был тёплый, нагретый, с травяной примесью. — Наин сказал, чтобы он выпил, когда очнётся… В нос ударило чем-то резким, но запах быстро отдалился. — Подожди, дай ему хоть слово сказать! Знакомые голоса. Фили… И Кили. Фили и Кили! Бильбо медленно открыл глаза, заморгал. Каменный потолок над ним наводил на мысль, что он в… — Эребор, — слабо выдохнул хоббит и неуверенно приподнялся на кровати, поморщившись от головной боли. У его постели и правда дежурили братья, его товарищи по путешествию. Одежды на них были уже далеко не походные: шелка, изысканно отделанные шкуры животных, в волосах блестят дорогие украшения… Гномы смотрели на хоббита широко распахнутыми по-детски наивными глазами. — Ты столько всего упустил! — Ты всё упустил! Они заговорили наперебой, желая поскорее пересказать события, произошедшие за последние сутки. Оказывается, пока хоббит был в отключке, перед Эребором состоялось сражение, в котором победу одержали гномы благодаря вовремя прибывшему подкреплению. Дракон был убит, люди спасли Озёрный город, орки отступили… — Эребор снова принадлежит гномам, — не без гордости заключил Кили, но внезапно смолк и поджал губы. — Торин… — Что? — хрипло произнёс Бильбо, после чего прочистил горло, — Что Торин? — Он сражался с Белым орком… –…храбро сражался, как сотня разъярённых варгов!.. –…как вдруг отвлёкся на Бомбура, которому требовалась помощь… –…и в него попали… Братья замолкли, ссутулившись и потупив взгляды. — И? — Бильбо не заметил, как повысил голос. Его сердце забилось чаще. Хоббит сел на кровати и свесил с неё ноги, будто приготовился броситься предводителю отряда на выручку сию же секунду. От резкого подъёма в глазах у Бильбо потемнело, но ему было не до этого. — Рана не серьёзная, но стрела, попавшая ему в плечо, оказалась ядовитой, — негромко произнёс Фили, отводя взгляд. Хоббит не верил своим ушам. Как такое могло произойти? Какая стрела могла ранить непобедимого Торина? Бильбо всегда казалось, что Торин… бессмертен. Как будто он всегда был и будет: хоббит не мог представить мир без хмурого темноволосого гнома. — Где он? — одними губами проговорил Бильбо, заглядывая братьям по очереди в глаза. — Он ещё жив? Отведите меня к нему. Тело ломило от долгого неподвижного лежания. Кто нёс Бильбо после того, как он отключился на скале? Кто растопил камин, принёс одеяла? Кто, кроме братьев, ходил проверять его? Хоббит шагал, стиснув зубы и считая шаги, чтобы сосредоточиться на движении и ни о чём больше не думать. Большие хобичьи ноги неслышно ступали по каменному полу Горы, а небольшие ладошки были стиснуты в кулаки: не может быть, не может быть… А ведь Бильбо мог уже опоздать. Могло быть поздно. При мысли, что он никогда больше не услышит голос Торина и не поймает на себе внимательный взгляд его светлых глаз, хоббиту становилось до отчаяния страшно. Он ведь так и не выяснил, какие именно чувства заключал в себе этот взгляд, который он время от времени ловил на себе. Как смел хоббит валяться без сознания на кровати, в то время как в Торина попала ядовитая стрела? — Бильбо, ты ведь не знаешь, куда идти, — Кили осторожно притормозил рвущегося вперёд хоббита, — Позволь нам указывать путь. Бильбо ничего не ответил, продолжая упорно смотреть себе под ноги и считать шаги: раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Если он опоздал, то его шутки уже никогда не вызовут мимолётную улыбку на лице Торина.   Раз-два-три, раз-два-три. Он никогда больше не увидит, как гном заправляет выбившуюся прядь тёмных волнистых волос за ухо. Раз-два-три, раз-два-три. Никогда не скажет ему главного — того, в чём даже себе признался только сейчас, когда весь мир находится на волоске от смерти… — Пришли. Братья остались в коридоре перед дверью, жестом приглашая Бильбо зайти в комнату одному. Хоббит заставил себя ступить вперёд, и в нос ему ударил запах той же настойки, которую один из братьев подносил ему к лицу при пробуждении; Бильбо так переполошился известием о болезни Торина, что забыл её выпить. Неужели они лечат хоббита, потерявшего сознание, и гнома, получившего серьёзное ранение, одним и тем же? В комнате дежурил Двалин. Гном выглядел опечаленным и охотно покинул помещение, уступая место новоприбывшему. Торин лежал на небольшой постели, под голову ему было подложено несколько подушек, а одеяло расправлено, добавляя неживой картине совсем нездоровый вид. Гном был бледен, и его волосы, разметавшиеся по подушке, казались темнее обычного. Белоснежные повязки, перевязывающие правое плечо и ключицу, были наложены совсем недавно, но на них изнутри уже расползалось чёрно-красное пятно. Так вот она какая, кровь Торина… Было странно видеть и сознавать, что гном так же смертен и уязвим, как и все. Он лежал с закрытыми глазами и, кажется, пребывал в забытьи; его дыхание было тяжёлым и прерывистым. Среди запаха травы и пота Бильбо различил пряный, удушливый запах крови. — Торин… — хоббит на несколько секунд потерял дар речи. — Я не знаю, что сказать. Это просто ужасно, я… мне так жаль. Так жаль, что меня не было рядом. Я… вряд ли бы смог чем-то помочь, но… ты знаешь, я совсем не храбрец, — Бильбо тихо усмехнулся. — Я думал о том, что буду делать, если… будет сражение. Планировал тихо-мирно отсидеть себе где-нибудь в укромном уголке, пока вы там убиваете друг друга… но я не подумал, — прервал он сам себя. — Что будет… со мной. Если тебя… — горло сдавило. — Если ты… мне нужно тебе кое-что сказать. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и к вздрогнувшему Бильбо подошли Фили и Кили, которые решили, что дали хоббиту предостаточно времени, чтобы побыть с Торином наедине. — Ну как он?.. Бильбо быстро отвернулся и утёр рукавом проступившие слёзы. Сжав ладонь в кулак и поднеся его к губам, он сквозь зубы произнёс: — Почему вы не лечите его? Почему здесь та же настойка, что и у меня? Неужели это всё, что есть? Братья сдавленно вздохнули. — Видишь ли, мы воины… –… кузнецы, оружейники. Среди нашего отряда нет лекарей. Балин перерыл книги, приготовил какие-то отвары, вначале даже казалось, что они помогают… — …мы послали гонцов куда только могли, но дорога займёт кучу времени… — …необходимая трава была в Озёрном городе, а он… — Сгорел, — упавшим голосом закончил Бильбо, кончиками пальцев невесомо проходясь по одеялу Торина. Хоббиту показалось, что ресницы гнома дрогнули, но предводитель отряда продолжил лежать без движения. — А что именно нужно? — спросил Бильбо, чтобы нарушить ужасное похоронное молчание, сдавившее грудную клетку. — Ателас. — Ателас, — повторил он, глядя на бескровные губы Торина. — Каменные великаны не смогли его сразить. Полчища гоблинов не справились. Горным троллям это оказалось не под силу, — негромко перечислял Кили; в его голосе слышалось печальное восхищение. — Не верится, что его убьёт «голубовато-серое растение с розеткой листьев, перисто рассечённых и имеющих лировидную форму», — гном закончил свою речь заученным наизусть определением из энциклопедии лекарственных растений. — Никогда не забуду изображение этого сорняка, из-за отсутствия которого мы лишились самого храброго, самого достойного… — С розеткой листьев?.. — сердце Бильбо, работашвее быстрее разума, заколотилось раньше, чем он сформулировал мысль. Перед глазами замелькали смутные воспоминания из детства, переполненные детским смехом, солнцем и радостью. — Да, такая дрянь, растёт пучками, похоже на маленькие дубы из-за формы листьев, — Кили, поглощённый горем, не заметил волнения хоббита. — Покажите мне выход из горы! — Бильбо схватил Кили и потащил его прочь из комнаты. — Быстро, быстро! Кажется, я знаю, что нам нужно! Растерявшийся Фили тоже было кинулся вслед за ними, но краем глаза уловил движение у постели умирающего: как только хоббит выскочил за дверь, Торин приподнял дрожащую руку, привлекая к себе внимание. — Дядя? — Фили приблизился к гному, понимая, что тот силится что-то сказать. — Позови Двалина, — с трудом выговаривая слова, выдохнул Торин.