***
— Быстрее! — умолял Бильбо, таща Кили за собой. — Времени мало! — Повтори, зачем мы бежим?.. — уточнил молодой гном, жестом указывая хоббиту направление в появившейся в конце коридора развилке. — Я вспомнил!.. Кили… пожалуйста! Трава! — хоббит на мгновение обернулся. В его взгляде было столько отчаяния и мольбы, что гном сдался и перестал спрашивать. Кроме того, в этот раз в карих глазах хоббита ему почудился повелительный голубой огонёк — тот самый, каким светились руны в День Дурина. «Король под горой!» — невольно подумал Кили, ускоряя бег. Бильбо был выбран Горой. У гномов вскоре останется только он, и не им решать, кто будет править, если Торин… когда Торин… Яркий солнечный свет заставил обоих зажмуриться: трудно определить время суток, находясь глубоко в горе. Трудно представить, что снаружи тепло, дует ветерок и пахнет свежей пробившейся сквозь промёрзлую почву травой. — Туда, туда! — Бильбо сначала продолжил тянуть гнома за собой, но перестал и побежал вперёд один. Кили не без зависти посмотрел на ноги хоббита: Бильбо даже не требовалась обувь!.. Да, гномы явно уступали хоббитам не только в бесшумности передвижения, но и в быстроте. Когда Кили подоспел к Бильбо, тот бегал по поляне с пожухлой жёлтой травой, выискивая среди них всплески зелёных свежих растений. — Было, было, я помню… Мы шли здесь, я ещё подумал… Вот же! — хоббит упал на колени и начал раздвигать прошлогоднее сено, аккуратно высвобождая несколько стебельков светло-зелёного узколистного растения. До Кили начало доходить. — Ты думаешь… это… — Пошли! — Бильбо дёрнул его за рукав, устремившись назад. — Эхинацея узколистная, известная также как «Трава эльфов»! У хоббитов принято добавлять её в чай, и я думал об этом, когда мы шли здесь впервые, что неплохо было бы… — Побежали!***
О том, что Торин стремительно шёл на поправку, Бильбо узнавал только понаслышке: как только он отдал заветную траву гномам и рассказал, где её искать, его сразу же отправили через всю гору в сопровождении Бомбура назад, в комнату, где хоббит проснулся утром. Путь он, конечно же, не запомнил, потому что пребывал в лихорадочном возбуждении — неужели он спас Торина? Да и спас ли? Способна ли эта невзрачная травка вытащить великого Торина Дубощита с того света? Бомбур оставил хоббита одного в его комнатушке. Кровать со смятым бельём казалась холодной и неприветливой, а отвар, которым Бильбо пытались напоить утром, загустел и источал неприятный запах. В этой комнате Бильбо и жил. Иногда к нему забегали радостные гномы с рассказами о том, что Торин выздоравливает: потихоньку начинает есть, пить и ворчать. Бильбо был рад и взволнован одновременно — он ждал, что Торин вот-вот появится у него на пороге с благодарностью за свою спасённую жизнь или, на худой конец, вызовет хоббита к себе, чтобы поговорить. Каково же было удивление Бильбо, когда он узнал, что Торин, едва поднявшись на ноги, принялся отдавать приказы и наводить порядок в гномьем королевстве. — Он… совсем поправился? — спросил хоббит у Бофура, пытаясь скрыть своё разочарование. — Да, ему больно поворачиваться и наклоняться в разные стороны, рана не то чтобы совсем затянулась, кровит иногда… Приходится чаще менять повязки, но он уже не умирает, и удержать его в постели невозможно, сам знаешь, — Бофур виновато отвёл глаза. Он, конечно, знал, что Бильбо не виделся с Торином со дня чудесного спасения гнома, как знал и то, что предводитель отряда даже не упоминал хоббита в разговорах, будто того и вовсе не существовало. Торин ходил по полуразрушенным залам, задумчиво касался корешков старинных книг, смахивал паутину с посуды, планировал реставрацию, отдавал приказы — уберите это, выкинете то, почистите здесь, приберитесь там, разберите этот завал. Все его решения казались разумны, но выполнить их толком ни у кого не выходило: на место расчищенного завала снова осыпалась груда камней, найденные вещи терялись, посуда билась, книги рвались… У Торина тоже всё валилось из рук, причём дело было далеко не в ранении — помимо того, что гном каким-то образом порезался о ржавое затупившееся копьё столетней давности, он ухитрился заблудиться, чем поверг остальных гномов в шок — как можно! — они с младенчества знали все в переходы, тоннели и разветвления Горы. Стали шептаться, что Гора проказничает не просто так: официально Торин не являлся Подгорным королём, а, значит, права командовать у него не было, и Гора не двузначно давала это понять. Сложившаяся ситуация тревожила гномов: они видели, что Бильбо ждёт и расстраивается, Торин упорствует и терпит неудачу, а Гора приходит в ещё бóльший упадок, чем до появления в ней гномьего отряда. Помимо этого, слова Торина об умерщвлении Бильбо не давали Двалину покоя. Гном стал тревожиться за маленького хоббита — не грозит ли ему реальная опасность? Обдумав ситуацию, он решил поделиться своими опасениями с самым старым и мудрым гномом из отряда — Балином. Тот внутренне ужаснулся, но внешне постарался сохранить спокойствие и убедил Двалина, что Торин просто бредил из-за ранения и не ведал, что говорит, а также пообещал лично обсудить с ним Бильбо и попытаться хоть как-то воздействовать на предводителя отряда, хотя это в принципе было довольно сложно. После непродолжительных поисков Торин нашёлся в просторной зале, которую избрал на роль своего кабинета — он восседал за большим каменным столом и разбирал старые карты и чертежи Горы. — Здравствуй, Торин, — Балин неспешно приблизился к столу. — Доброе утро, — пробормотал Торин, не отрывая взгляда от пожелтевших бумаг. — Тогда уж «Добрый вечер», — мягко поправил его старый гном. — Ты совсем потерял счёт времени, мой дорогой друг. Торин быстро глянул на него поверх бумаг: — Много дел. — Понимаю, — кивнул Балин. — Но есть кое-что… Он заметил, что при этих словах Торин чуть сильнее сжал бумагу — видимо, догадался, о чём пойдёт речь. — Есть кое-что, — упрямо продолжил Балин, — о чём забывать не следует. Торин медленно поднял на него предупреждающий тяжёлый взгляд. Балин вздохнул. — Мы все беспокоимся за тебя. И не только за тебя. Торин поднялся из-за стола — в бронированной тунике, мехах и объёмных сапогах он выглядел довольно устрашающе, но Балин привык, и его так просто было не запугать. Он скрестил руки и последовал за Торином к стеллажу с книгами. — О чём ты? — невнятно проговорил Торин, начиная перебирать книги. Разговор явно был ему неприятен, и он с присущей ему прямотой давал это понять. — Я говорю про Бильбо, — при этих словах Торин на секунду замер, но тут же снова взялся за книги. — А что с полуросликом? — Торин, не мог бы ты… развернись, прошу тебя. Давай поговорим. — У меня нет никаких претензий к мистеру Бильбо Бэггинсу; хочется верить, у него ко мне тоже. — Торин! — Балин аккуратно, но уверенно обошёл его и вклинился между гномом и стеллажом, заставляя Торина отступить. — Ты не можешь не замечать, что происходит! В конце концов, где твоя совесть? — Я ничего не должен вору и взломщику! Балин быстро поднял руку и надавил на заживающую рану Торина; тот поморщился, но стиснул зубы и взгляда не отвёл. — А это что? Уж не ему ли ты обязан своим спасением? Торин, если бы не он, ты бы давно уже был мёртв! — Случайность… — Пусть случайность, пусть! Совпадение, судьба, злой рок — считай, как хочешь, да только этот маленький полурослик спас тебя; прояви же королевское благородство, найди в себе силы и хотя бы поблагодари его за это! Балин отвёл руку от ранения, но Торин зачем-то сам надавил на него, сжав губы добела. — Тебе нужно с ним поговорить. Чем скорее — тем лучше. Гора тебя не слушается, — уже тише добавил старый гном. — Но это не значит, что нужно избавляться от Бильбо, — при этих словах Торин отвёл взгляд, — Есть и другие способы разделить с ним власть.