Упокоенный

Он закопал её останки на заднем дворе тем же днем. Запеленав труп в белые простыни, он погрузил его в небольшую яму и принялся закапывать. Рядом он оставил место и для Черча. Из того, что было под рукой, он соорудил небольшой крест с инициалами и датой для них двоих. Когда работа подошла к концу, он уселся рядом с могилой и погрузил кончики пальцев в холодную почву. Он ничего не чувствовал, он ничего не боялся, ничего не желал. Его тело работало само по себе, как часовой механизм. И он прекрасно знал о том, что даже такие механизмы дают сбой. В их мире часовые существуют лишь для металлических деталей и пружинок. Он кивнул своим мыслям и осознал, что готов. На кухне он оставил небольшую записку для Элли и родителей Речел. Он знал, что такой вид сообщения никак не сойдет даже за паршивое утешение, но он чувствовал долг написать хоть что-то. Он не мог уйти, не извинившись. После нескольких этапов подготовки Луис сядет на стул, который будет последним его проводником, последней крепкой рукой, связывающей его с этим миром. Он поблуждает глазами по опустевшему дому, по стенам, на которых ещё не так давно висели их фотографии. Он ни о чем не станет жалеть, его разум невероятно опустеет. Иногда в его голове будут всплывать тусклые образы его семьи, воспоминания его прошлой жизни, покрытые густой пеленой, но он мгновенно потеряет эту тонкую нить, он не станет задерживаться на том, чего уже нет. Пройдут часы, прежде чем он увидит жёлтый свет фар, прежде чем он увидит выходящие наружу фигуры маленьких людей. Пройдёт мгновение до того момента, когда табурет с тупым стуком рухнет на пол, а верёвка заскрипит от тяжести тела. Около семи вечера у дома Кридов припарковалась белая хонда. Следом за ней еще несколько полицейских машин. Укутанная в серый платок миссис Голдмен крепко держала мужа за локоть. Они направлялись в дом с распахнутой входной дверью, с отворенными воротами гаража. В дом, где покоились три трупа, один из которых был все ещё тёплым.