***
Курама одобрял решение мальчика избегать Сакуру. Но демону не нравилось, что девушка, будто почувствовав неладное, сама появлялась из ниоткуда. Тогда Лис решил наведаться во сны к настырной девчонке, чтобы припугнуть, оттолкнуть. Но даже это не сработало. Во сне она сначала, конечно, испугалась, но потом, наполнившись яростью, выдрала клок золотой шерсти Лиса и, сжимая её в кулаке с побелевшими костяшками, процедила: — Я тебя, ублюдское отродье, уничтожу. Можешь сколько угодно пугать меня, кусать и царапать, но запомни: Наруто ты не получишь. Только через мой труп. — Как скажешь, — хохотнул демон. Сон прервался, но Курама с ужасом заметил: шерсть, выдранная у него во сне Сакурой, оказалась выдрана и вне сна. Тогда демон взревел, подрывая Наруто в глубокой ночи; зацарапал когтями по стенкам своей тюрьмы: — Убей, убей её! Убей! Убей! Мальчик корчился в кровати, затыкая уши — будто это могло помочь ему не слышать адский рёв. А под утро он не выдержал нарастающего безумия. Поддаваясь всем инстинктам и страхам сразу, накинув лишь лёгкую куртку, на босых ногах понёсся в чащу леса деревни. — Волноваться не о чем, АНБУ надёжно пасут его, — Цунаде старалась сохранять непоколебимость, пока Сакура была готова разнести что-нибудь в щепки. — Он может быть ранен, ему нужна помощь! — протестовала девушка. — Это происходит не в первый раз, у нас всё под контролем. Тут же, как назло, в кабинет после стука вошли Какаши и Ямато. — Деревенские охотники пять минут назад выдвинулись в лес на охоту, — доложил капитан АНБУ. Сакура обессиленно рухнула на пол. Какаши появился сразу за девичьей спиной, положив руки на плечи. — АНБУ не могут вмешаться. Остаётся только надеяться, что ночная вылазка не даст никаких результатов и люди… успокоятся. Ямато кривил душой: он знал, что зверь, изматывающий жителей деревни по ночам своим холодящим кровь рёвом, просто так не будет оставлен в покое. Охотники отстанут только в одном случае — если чудовище будет убито. Сакура слышала, как Какаши что-то говорил ей на ухо. Она только бездумно кивала головой. Да, да, «не будет волноваться», «не будет принимать импульсивных решений» и уж тем более «не сунется в лес». Она проворочалась в кровати всю ночь, прислушивалась к открытому окну: если услышит рёв, то непременно бросится на помощь Наруто. Если нет — значит с ним всё в порядке. Куночи несколько раз вставала и садилась на краю кровати, пыталась занять себя: перепроверяла походную аптечку, кунаи и свитки. Прислушивалась к каждому шороху. Подходила к окну и следила: не возвращаются ли огни домой? Не бросили ли эту страшную, глупую затею селяне? В четвёртом часу до Сакуры, мурашками, добрался жалобный скулёж, а затем — рык затравленного, загнанного зверя. Куноичи сорвалась, моментально оделась. Стоя спиной к раскрытому окну, одержимая лишь одной мыслью — убедиться, что с Наруто всё хорошо — она не заметила, как в комнату кто-то проник. И лишь обернувшись почти вскрикнула: Какаши недовольно, почти осуждающе сверлил её взглядом. — Ну и куда ты собралась? — Сенсей… Вы и так всё знаете. Не останавливайте меня. Не получится. Сакура больше не испытывала раболепный страх перед Какаши. Она безмерно уважала мужчину. И уважала себя. Поэтому была готова даже вступить в неравную схватку с Какаши, если бы это значило выгрызть право увидеть Наруто. — Я стерёг тебя всю ночь от глупостей, — с досадой проговорил он, — хоть и знал, что тебе нужен не сторож, а товарищ. Сакура слушала и ждала, какое условие выдвинет сенсей. — Ну, пошли, — вяло, сонно протянул он, проходясь рукой по розовой макушке. — Сенсей… — Сакура резко вспомнила, как Какаши вечно успокаивал её этим жестом. Поощрял каждую девичью глупость. Не осуждал и лишь молча следовал планам — корявым, импульсивным. — Думаю, дорога займёт часа два. Надеюсь, к тому времени с ним ничего не случится. Сенсей выскользнул в окно. Сакура последовала следом.***
Лес неприветливо смотрел на Харуно. Презрительно, осуждающе и угрожающе. То, что внутри него — тот, кто внутри него, — принадлежит только лесу, не ей. Какаши молча двигался вперёд. Было приятно осознавать, что Хатаке не тот человек, которому нужно рассказывать всё от и до. Благо, они провели достаточно времени вместе, чтобы понимать друг друга без лишних слов. Какаши обеспокоенно поглядывал на девушку. Мужчине не нравилось то, что он знал о звере, сидящим в Наруто. Поэтому раз уж Сакуру ему не остановить, то хотя бы будет рядом, если Лис решит напасть и убить её. Сакура, несмотря на заметные круги под глазами, передвигалась бодро и не теряла концентрации. — Чувствую сгусток нестабильной чакры. Это Наруто, я уверена. Какаши кивнул: у него не было поводов сомневаться в ученице. — Останемся пока на дереве, — шепнул Хатаке, видя вдали мельтешения огней. Сзади Сакура что-то проскулила. Сенсей обернулся посмотреть, но девушка тут же возникла перед ним. — С тобой всё в порядке? — Да. Хатаке отвернулся, наблюдая за местностью. — Эта тварь где-то здесь, далеко ей без ноги не уйти! — прокричал мужской, булькающий голос. Сакура опешила; схватилась за рукав сенсея. — Без ноги?.. — Успокойся. Наруто, может, рядом, но ногу могло оторвать и кому-то другому. Девушка подавила дрожь, напрочь забыв о своей ране на плече, которую умудрилась так нелепо получить — имела неосторожность попасться в самую примитивную ловушку охотников. — Нам срочно нужно дальше. Если ему оторвало ногу, он истекает кровью… Какаши обернулся. Зелёные глаза светились лихорадкой. Девичья бледная рука продолжала впиваться в рукав сенсея. — Хорошо, только очень осторожно. Они двинулись дальше. Сакура не переставала концентрироваться на чакре Наруто. Она существовала сейчас вспышками, будто оголённый провод. Так уже было — в последний раз, когда Наруто укусил Харуно. Значит, парень сейчас в бессознательном состоянии. — Дальше я сама, — уверенность, которая взялась откуда-то за секунду, захлестнула Сакуру. Какаши пытался протестовать, но девушка — что за упёртость, Ками! — настояла на своём. — Чуть что — подавай сигнал. И не вступай с ним в бой. Она опять кивнула, немигающим взглядом смотря вдаль. Какаши только нервно цыкнул. Ему ещё не хватало, чтобы у Сакуры сорвало крышу. Куноичи опустилась на землю; сделала шаг — ветка под ногой безжалостно хрустнула. В чаще так же, в унисон, хрустнули кости мальчика. Девушка нервно обдирала зубами губы и не знала, чего боится больше всего: столкнутся с неизвестным ей монстром или найти труп Наруто. Сгусток чакры поуспокоился. Сакура выдохнула, делая уверенный шаг вперёд. — Всё хорошо, — начала нашептывать она, — это я. Это просто я, Сакура. Шепот полз по коре деревьев, замирал росинками в траве. — Всё хорошо, — шептали в ответ ветки. — Всё хорошо, — стрекотали ночные жучки. Кусты задёргались. Сверкнули два красных глаза. — Не подходи, я весь в крови, — прозвучал охрипший голос парня. Сакура облегчённо выдохнула. — Тебе нужна помощь. И я не боюсь крови. — Ну так хотя бы побойся меня! — отчаянный крик-рык вырвался из глубины леса, отталкивая испуганную Сакуру подальше. Какаши замер, готовый к бою. — Наруто, всё хорошо. Тебя никто не тронет. Я хочу помочь. Наруто всхлипнул. — Тебе тут не место, — простонал он в свои ободранные ладони. — Наруто, — совсем ласково позвала она; голос, будто крючок, поддел голову мальчика, вздёрнул её на свежий воздух, вынуждая лёгкие впустить в себя свежий запах леса. Наруто вздрогнул: запах — такой знакомый, мучивший даже во снах, кисло-сладкий, — донёсся до его чувствительного носа. Сердце гулко застучало, предчувствуя ужасное. — Ты… почему ты так пахнешь? Почему ты тоже пахнешь кровью? — Я зацепилась в лесу, там не страшно. Какаши, услышав это, мысленно выругался: так вот что это был за скулёж! Узумаки снова зарылся в свои ладони, которые пахли землёй, железом и строительным жиром. Слюна приливала к языку, становилась вязкой; остатки человеческого сознания неумолимо кричали о ночных кошмарах. Спроси её, спроси! Ты узнаешь много нового! — Я… — язык шевелился с трудом, — только ответь честно. Я… причинил тебе вред в тот вечер? Сакура замерла. — Сакура-чан, — жалобно простонал он. Харуно не видела, но была готова поклясться: парень сморщился, точно капризный ребёнок. — Немного… поцарапал. Она тебе врёт. Я до сих пор помню, какой мягкой оказалась её кожа и как податливо кровь полилась мне на язык. — Не ври мне, — почти задыхаясь ненавистью к себе пролепетал он, — Только не ты. Только не ври мне. — Укусил. Это было только один раз, я сама неаккуратно подлезла. Больше ничего не было, клянусь. Он плаксиво хмыкнул. Начал массировать кожу головы, случайно при этом выдирая волосы. Укусил. Укусилукусилукусилукусилукусилукусилукусилукусилукусилукусил. Съешь её. Убей! Глаза Наруто сверкнули красным, стали шальными. Взгляд болтался, не мог зацепиться за силуэт. — Наруто? — девушка попыталась придать голосу твёрдости. Парень поднялся, показывая из-за кустов. Вся его одежда была залита чьей-то кровью. Обе ноги были на месте. — Ты цел. Какое облегчение, — она выдохнула. Издали послышались приближающиеся крики охотников. — Скорее, мы спрячем тебя! — Сакура протянула больную руку; рана растянулась и кровь засочилась с новой силой. Наруто сделал шаг назад. Чего ты ждёшь? Убей её! Наруто хмыкнул. — Глупый Лис… Курама повёл ушами. — Я скорее убью себя, чем причиню вред ей. Сакура, услышав это, поддалась вперёд, протягивая руку, но тут злобные, безумные красные глаза полоснули своим взглядом; она отшатнулась. — Это из-за тебя. Это ты сделала меня таким. Ты сделала меня слабым! — Н-наруто? — Сакура задрожала, слыша эту перемену в голосе. — Это не он, — Какаши возник между девушкой и джинчуурики. — Это демон. — Если бы ты не вернулась, Наруто бы не мучился! Он бы давно подох! А из-за тебя он цепляется за свою жалкую жизнь. Во рту Наруто сверкнули клыки. — Сакура, — Какаши напрягся, — уходи прямо сейчас. — Из-за тебя он не отдаёт мне свой разум и тело! Из-за тебя он продолжает бороться! Так я лучше сам убью тебя, доломаю эту мальчишку до конца, — рыкнул Курама и молнией бросился в сторону Какаши и Сакуры. Хатаке, не ожидая такого напора, придавил спиной Сакуру. Сырая земля размазывалась по лицу Харуно. В висок больно впивался камушек. Хатаке напрягся и оттолкнул тело парня. — Сакура, сейчас же уходи! Харуно послушалась; на негнущихся ногах поднялась и начала было уходить, как за волосы больно потянули назад. Краем глаза заметила, что Какаши пытался встать после удара виском о ствол дерева. Над ухом девушки рычали. — Всё из-за тебя. Из-за тебя! У Сакуры навернулись слёзы. Она пыталась держать в голове, что это не Наруто говорит, что это всё Лис, но лицо — знакомое до мелочей — кривилось в ненависти и вынуждало усомниться: может, Наруто и правда винит её? Лис грубо швырнул слабо сопротивляющееся тело на землю, в чавкающую грязь. Парень опустился следом, на четвереньки. Его ноздри шумно раздувались, принюхиваясь. Харуно предприняла последнюю попытку: выставила обе руки вперёд, упираясь в грудь и горло парня. Правая ладонь моментально столкнулась с сердцем, которое, казалось, билось не под рёбрами, а сразу под тканью испачканной кровью спортивной куртки. Такое огромное, измученное — оно не умещалось в ладонь куноичи. Курама лязгнул челюстью, как тут же потерял контроль над сознанием мальчика. Мрак в сознании Наруто дал трещину. Отчаяние понемногу заполняло парня, вытесняя безумие и гнев, оставляя лишь самоненависть. Наруто тяжело дышал, со страхом глядя прямо, в не менее испуганные глаза Сакуры. Она продолжала давить одной ладонью ему на самое сердце, а второй — на кадык. Сверху на Сакуру упало пару капель. Наруто полностью пришёл в себя, но то, что видел перед собой… не позволяло вздохнуть с облегчением. Я укусил её. А сейчас пытался убить. Наруто прикрыл глаза, одними руками оттолкнулся от земли. И прежде, чем Сакура и Какаши успели сообразить, что худшее позади, парень скрылся в лесу, несясь навстречу отчаянию. Он дал себе клятву. И теперь должен был понести наказание.