Океанариум

      Тело ныло. Ты почувствовала этот дискомфорт ещё до того, как смогла окончательно проснуться: любое твоё движение заставляло тебя болезненно морщиться. Было ощущение, будто весь прошедший день был потрачен на занятие физкультурой, и даже простонать от боли не вышло: больное горло отказалось воспроизводить что-либо, помимо хрипа.       Подорвалась ты быстрее, чем осознала это: в голове всплыли картинки вчерашней ночи. Понятное дело, что горло будет болеть, ты ведь совсем не сдерживала голос! Это было совершенно не в твоём характере. Сжавшись, ты старалась успокоиться, но смущение накатывало на тебя всё сильнее и сильнее. Ты осмотрела своё тело. Прилично одетая. Он даже лифчик застегнул на второй крючок, как ты обычно делаешь и сама! В кабинете не было никаких следов того, что тут побывал мер-октопус. Возможно, тут стало даже чище: всё, что лежало на полу и мешало ему передвигаться, он аккуратно сложил сверху шкафов. Но особо Питер не хозяйничал. Изменения ты заметила, так как уже некоторое время спишь в этом кабинете и изучила его вдоль и поперёк. Вряд ли такие мелочи заметил бы обычный посетитель, ведь беспорядок в виде разбросанных по столу бумаг всё ещё имелся.       В кабинете никого не было, и ты благодарила все высшие силы за то, что проснулась сама, а не от какого-либо шума, и можешь пережить свой стыд в одиночестве и без каких-либо препятствий.       Ты старалась отвлечь себя каким-то другим делом и в первую очередь вспомнила про его любовь оставлять тебе записки. На руке ты не увидела ракушки. Сперва здорово из-за этого перепугалась, но после почувствовала её на своём затылке: маленькое украшение стало твоим ожерельем и уползло назад, пока ты спала. Ты даже задумываться не стала над тем, как ракушка оказалась на твоей шее. Ответ был очевиден: проделки Питера.       Записок ни рядом с тобой, ни в твоей сумке не было. В карманах ты тоже проверила — пусто.       «Он оставил столько "посланий" на твоём теле, неужели тебе мало?» — дерзил тебе внутренний голос. Ты покраснела сильнее и наскоро переоделась из футболки в кофту с длинным рукавом и завышенной горловиной. Засосами и слабыми следами от укусов была покрыта не только твоя шея: ты находила следы по всему своему телу и в большинстве случаев даже не понимала, когда он успел тебя там пометить. Тебя практически можно было назвать «человеком в красно-фиолетовый горошек», но, на удивление, ни один из следов не болел и не причинял дискомфорта.       Ты прошлась по кабинету, решив до конца заверить себя в том, что никаких посланий никто не оставил. Бутылка из-под твоего вина стояла возле стойки для капельницы, в углу. Окно оказалось открытым, но жалюзи скрывало тебе вид на утреннее небо.       Выходить из кабинета ты побоялась. Что-то подсказывало тебе, что он будет там, он будет ждать тебя с той своей плотоядной довольной ухмылкой, которую ты не видела, но чувствовала своим телом вчера. И ты всё ещё не была готова это увидеть. Тебя смущало не то, что он сделал, а то, что тебе безумно понравилось. То, каким он был обходительным, как сдерживал себя, терпеливо ждал твоей реакции и твоей мольбы… и будто всё делал лишь для того, чтобы тебе было приятно. Чтобы ты сама умоляла его об этом и кричала, что желаешь ещё и ещё.       От очередного потока пошлых мыслей ты сбежала в социальные сети. Заряд твоего телефона оставлял желать лучшего, поэтому ты сидела в обнимку с проводом у розетки на полу.       В глаза сразу бросились последние новости: ты увидела сфотографированный со стороны океанариум и перешла по ссылке, даже не вчитываясь в название. А стоило.       «Жуткие опыты над людьми и животными: так ли невинны морские биологи?»       От названия ты прыснула. Звучало как начало вселенского заговора, но ты решила дочитать статью до конца.       «Нашими корреспондентами было замечено огромное количество работников океанариума "IM INC", которые в последние дни попадают в больницу с ужаснейшими диагнозами. Взяв интервью у одного из пострадавших (по его просьбе сохраняем анонимность), мы раскрыли секрет исследовательского центра: судя по словам работника, в неволе держат огромное неизведанное существо, которое напоминает полуосьминога-получеловека. Нам не удалось пробраться в здание, чтобы убедиться в истинных масштабах того ужаса, что творят учёные. Это божье творение, как сказал нам интервьюируемый, настроено очень агрессивно по отношению к людям, а его яд смертельно опасен. В исследовательском центре работают сотни работников, и они практически каждый день наблюдают за тем, как жестокие монстры в белых халатах издеваются над бедным неизвестным существом! Наша журналистка, мисс Фишер, расследует это дело, и она постаралась узнать подробнее о ситуации у других центров по работе с морскими животными. Но история с этим существом тщательно скрывается, и мало кто слышал что-либо. Мы продолжаем расследование, ждите наших репортажей в ближайшие несколько дней. Нашим долгом является защитить себя и морских обитателей! Давайте же вместе пресечём череду этих жестоких исследований над животными!»       К подобной бессмыслице ты отнеслась скептически. Тебя удивило разве только то, насколько якобы засекречен этот центр, раз история «тщательно скрывается». Тебя-то вместе с Дельфией Блэк пропустили сюда… и после этого всё так закрутилось. Неужели такая ирония судьбы, где тебе настолько улыбнулась удача, что ты смогла в первый же день без труда проникнуть в исследовательский центр? Скорее всего, у тебя могли бы быть проблемы, если бы Питер не обратил на тебя своё внимание и выполняющая обязанности главной учёной не заинтересовалась тобой… по крайней мере, такая теория тебя успокаивала не в первый раз.       Статья оказалось плодом какого-то журнала по защите окружающей среды, так что возгласы в конце этого занимательного чтива совершенно не удивляли. Сперва ты хотела позвонить кому-либо из учёных и узнать у них насчёт сложившейся ситуации, но вспомнила о том, что голос тебя подводит, и снова залилась краской. Вот чёрт, а ведь почти получилось отвлечься!       Урчание в животе напомнило тебе о необходимости поесть, да и жажду следовало бы утолить.       «Странно… я выпила вчера целую бутылку вина, но головной боли нет, даже пить не хочется…» — тебя пугало осознание того, что ты всё ещё могла быть под контролем яда. В голове промелькнули слова Люси, которые она сказала тебе в день твоего первого отравления: тогда ты просто прошла мимо, не реагируя на слова или любые другие внешние раздражители. Яд вполне может таким образом влиять на нервную систему, чисто теоретически это возможно, это разумно, ведь жертва будет вести хищника до дома столько, сколько потребуется, без перерыва на еду, воду, сон… от «научных» размышлений тебя отвлекло очередное урчание.       Ты поднялась, отключив телефон от зарядки, достала свой кошелёк и медленно, на цыпочках, подошла к двери. Тихо постаралась её открыть и выглянула: на верхнем этаже было тихо. Кто-то вернул систему защиты — барьер снова был установлен, Питер не смог бы выбраться. Вздохнув, ты расслабилась и направилась к лифту. Из лаборатории доносился шум: скорее всего, там кто-то был и активно работал с приборами, но дверь была закрыта.       Добралась до первого этажа ты в тишине. Спокойно направившись к выходу из комплекса, ты внезапно остановилась, почувствовав себя так, будто на тебя кто-то смотрит. Резко обернулась — на тебя смотрел Питер. Он был там, вверху, и ты почувствовала себя песчинкой в океане, но он эту песчинку прекрасно видел и любовался ею. Тыльной стороной ладони он подпирал свою щеку и выглядел просто невероятно удовлетворённым, ухмыляясь. До запасного выхода из океанариума ты уже бежала, стараясь не думать ни о чём и не вспоминать его выражение лица.       Аппетит полностью пропал. Подступившая из-за смущения тошнота мешала тебе даже нормально дышать. В магазине было пусто, и вместо музыки радио вещало последние новости: снова очередная попытка разузнать «тайны океанариума». На газетах кое-где мелькали даже чьи-то зарисовки Питера, но они были очень далеки от правды.       «Как по мне, он выглядит симпатичнее», — хмыкнула ты, рассматривая зарисовки жуткого монстра, будто из фильмов ужасов. Клыки ему нарисовали едва ли не как бивни мамонта, череп изобразили как у монстра из кинофильма «Чужой», склера глаз была полностью чёрной, как и всё тело, зрачки красные, щупальца угрожающе извивались, и с когтей на пальцах капала кровь. Это было поистине жутко, ты даже улыбнулась. И как они могут защищать его, раз представляют себе такого монстра?       Эту газету ты купила, решив показать портрет «оригиналу».       Ты выпила чашку ненавистного тебе кофе, морщась. Тепло напитка слегка смягчило боль в горле, и ты хотя бы смогла заговорить. Пару сэндвичей взяла с собой: скорее всего, когда ты наконец успокоишь свои нервишки, будешь невероятно голодной и после сможешь хорошенько поесть. Из океанариума бегать туда-сюда опасно, можно привлечь внимание журналистов… а ты не знала, что можно говорить, а что нет.       «И даже не смей думать о том, чтобы поделиться с ним. Даже в знак благодарности. За то, что он сделал, благодарить не надо. Это произошло только потому, что ты захотела и позволила», — самовнушение работало слабо, но всё-таки действовало. На обратном пути ты решила пройти мимо главного входа в океанариум: тебя смутило количество машин и людей там. Ты возвращалась не спеша, поэтому смогла обратить внимание на сомнительное представление.       Это были машины журналистов. Возле входа собралось по меньшей мере двадцать человек с камерами, микрофонами, плакатами, и их сдерживало человек десять в знакомой тебе охранной форме: подобная была у специалистов, которых прислали из университета.       — Люди должны знать о том, что здесь творится! — кричала женщина, ногами отпихиваясь от схватившего её охранника. Тот всего лишь пытался не позволить ей пройти дальше, но агрессивная журналистка едва ли не кусала и царапала его, завывая свои лозунги.       — Правда ли, что опыты проводят на монстре и на людях одновременно?! Законно ли это, знали ли работники об опасности?! — мужчина, который решил, что охранники тоже должны обо всём знать, тыкал микрофон в лицо одному из них.       — Умрите, изверги! Вы должны все сдохнуть жертвами своих же исследований! — это орала не журналистка, скорее, просто вольная слушательница. Ты обрадовалась тому, что не была одета в белый халат, поэтому, стараясь идти обычной походкой и не привлекать внимания, направилась к чёрному входу.       — Вы ведь тоже считаете, что учёные не должны измываться над живыми существами? — тебя за руку схватил юный журналист. Ты дёрнулась, не ожидав подобного, и даже первое время не знала, что ответить. Пробормотав невнятное «Извините, я спешу», ты вырвала руку и побежала быстрее. Шумные места, особенно подобного рода, ты не любила никогда. Ещё смотря фильмы, ты всегда испытывала жалость к тем, кого преследуют, будь то актёры или певцы. Здесь ситуация была иной, но ты попала бы под раздачу одной из первых, так как стала работать с учёными совсем недавно и совершенно здорова, в отличие от других «жертв» Питера. Если верить статьям и тому, что в них главным злом являются учёные, а Питер же просто неосознанное животное, то в итоге выходит, будто учёные «проводили опыты» на людях выборочно.       Дверь за собой ты заперла. Ты не знала, следил ли кто-нибудь за тобой, но следовало бы перестраховаться. Осматриваясь по сторонам, ты направилась в исследовательский центр, попутно набирая на телефоне главного морского биолога.       — Миссис Фубу! — едва закончились гудки и ты услышала сонное «Слушаю», воскликнула ты, — у океанариума куча журналистов, в газетах пишут полный бред, и даже по радио твердят о том, что мы тут занимаемся мракобесием! Почему в центре никого нет?! Охрана всех не сдержит, вы предлагаете мне от них отбиваться?! — ты ускорила шаг, увидев, что дверь в комплекс, которая открывается лишь по карте-ключу, оказалась открытой. Закрывала ли её за собой, ты не помнила.       — Рэд сейчас в токсикологическом исследовательском центре, она скоро составит тебе компанию. Противоядие готово, они уже испытывают его на первых пострадавших, — учёная зевнула, — ближе к пяти часам вечера я приеду, постарайся не влипнуть ни во что до этого момента. Если кто-то проникнет в лабораторию, попроси Питера помочь, но проследи, чтобы он не перестарался. Блэк сегодня утром включил барьер, у нас и так проблемы из-за вечных неприятностей с плохой работой камер наблюдения… систему защиты можешь отключить с помощью пульта в столе моего кабинета, — после этого ты услышала шум на заднем фоне, с тобой наскоро попрощались и бросили трубку. Чудесно!       Ты вздрагивала от каждого шороха, но вокруг было совершенно тихо. Каждую дверь за собой ты тщательно закрывала, но проверять каждый кабинет побоялась. Питера ты увидела вверху и совсем не поняла, что он там делал: купол бы не позволил ему выбраться. Только если там не появился кто-то подозрительный. Сердце ушло в пятки, ты рванула в лифт, неистово клацая по кнопке последнего этажа. Лифт, казалось, ехал безумно медленно. Ты успела прогнать в голове возможные ситуации: если пробрался какой-то один журналист, то ты бы могла ещё успеть добежать до кабинета миссис Фубу и отключить систему защиты или же самостоятельно отключить его ампулой со снотворным. А если их там несколько? А что, если они начали вести прямую трансляцию и люди уже увидели Питера?       «Просто сбеги. Разве не отличный план? Сейчас у них проблемы, а ты как раз хотела отомстить. Пусти журналистов. Сними на видео. Используй Питера как приманку, уничтожь этих учёных в обществе навсегда…» — ты сжалась от подобных мыслей.       — Я не… крыса… я не могу так использовать Питера…       Писк лифта оповестил о прибытии на нужный этаж. Двери медленно открылись, но наверху никого не было. Мер-октопус смотрел на небо через свой купол, он лениво обернулся в твою сторону, но, как только он заметил тебя, его взгляд изменился. Ухмыльнувшись, он помахал тебе рукой и постукал по барьеру.       — Питер, чёрт возьми! — ты практически выпрыгнула из лифта и направилась к столу, чтобы оставить там свой перекус, — я же нервничала!       Но перестраховаться стоило. Ты сразу направилась в кабинет главной учёной и нашла тот пульт, о котором она говорила. Выйдя с ним в руках наружу, ты деактивировала систему защиты. Кнопок на пульте было много, но ты нажала на самую большую — красную. Медленно, с противным скрипом барьер отъехал, и ты снова почувствовала себя в опасности. Что с ним, что без него опасность поджидала со всех сторон.       — Дорогая, я так расстроился из-за того, что ты не пожелала мне доброго утра, — практически пропел он. Счастливчик, не знает, что творится под океанариумом!       — Полюбуйся, — ты подошла ближе к выступу и протянула ему газету с той жуткой иллюстрацией. Мер-октопус смотрел на неё сперва недоверчиво, а после и вовсе рассмеялся, — прекрати! Если сейчас сюда кто-нибудь проникнет, то первой под раздачу критики попаду я!       — Я же обещал, что смогу защитить нас, дорогая. Проще простого — избавиться от тех, кто сюда пробрался. Тебе не о чем беспокоиться… что ты купила? — он приподнялся над выступом, смотря на стол за тобой.       — Завтрак. Себе, — ты выдохнула. Внутри у тебя всё сжималось от паники и смущения, но Питер совсем не подтрунивал над тобой, не издевался, не шутил пошлые шутки… он вёл себя, как обычно.       «Чёрт! Он заставляет меня начать уважать его больше. Я так боялась… но он… довольно тактичный?» — можно ли называть того, кто последние несколько месяцев получал «образование» посредством просмотра разного рода мультфильмов, тактичным, ты не знала. Но смутилась, отступив на пару шагов. А после и вовсе направилась к своему завтраку, решив во чтобы то ни стало проглотить его сейчас.       — Ты взяла сэндвич с ветчиной? Дорогая! — ты услышала всплеск воды и вздрогнула, резко обернувшись. Питер пытался выбраться из своего аквариума.       — Эй, эй, не вылезай! Хватит, вернись обратно, я не хочу, чтобы система безопасности снова сработала! — ты схватила пакет и подбежала к выступу, толкая Питера обратно в воду. Нахмурившись, тот будто и вовсе не слушал тебя, подняв голову вверх. Ты проследила за его взглядом, но не увидела ничего подозрительного, — Питер!       Он ловко поднял тебя на руки и сжал, закрывая собой. Ты чувствовала, как быстро бьётся его сердце, но вот дыхания его ты не слышала вовсе: грудь едва вздымалась. Ты молчала, сжавшись. Это не было похоже на шутку или новую попытку соблазнения, но затаившийся подобным образом мер-октопус пугал тебя. Питер держал тебя так секунд двадцать, а после отпустил. Ты смотрела на него испуганно, и напряжённое выражение лица мер-октопуса сменилось нежной улыбкой.       — Всё в порядке, дорогая. Мне просто кое-что показалось. Наверное, это была птица, — он говорил извиняющимся голосом, почёсывая свой затылок, — ты взяла два сэндвича? Мне тоже? — он просиял, и ты вспомнила о пакете в своих руках, который нервно прижимала к своему телу.       — А… чёрт. Ладно, бери уже, — ты протянула ему один из сэндвичей, завёрнутых в полиэтилен. Мер-октопус с радостью принял лакомство из твоих рук, аккуратно распаковал и в несколько укусов проглотил.       — Почему ты не взяла тот сладкий и белый десерт с клубничной начинкой? — ноги уже не держали, и ты села на пол. Мер-октопус опирался руками о выступ, но ты сразу села поближе к краю, чтобы он не предпринял ещё одну попытку вылезти. Скорее всего, та красная кнопка вырубала всю систему защиты, раз сирена всё ещё не сработала.       — Просто… не подумала об этом. Эй, и вообще тебя тут кормят! — ты достала свой сэндвич и откусила немаленький такой кусок… стараясь не смотреть в глаза Питера.       — Всё то, что даёшь мне ты, намного вкуснее, — он дождался, пока ты дожуёшь, чтобы сказать это, но ты всё равно подавилась, смутившись.       — Питер! — откашлявшись, слегка толкнула его рукой, но лишь получила в ответ обильное облизывание собственной ладони, — Питер! — громче возмутилась ты, рассмешив своим визгом мер-октопуса.       Дожёвывала ты свой сэндвич за столом, развернувшись к нему спиной. И обиженно сопела, за своей злостью даже не заметив, как закончила трапезничать. А ведь всего полчаса назад тебе и кусок в горло не лез из-за смущения… новая порция стыда и возмущения позволила тебе совсем забыть о прошлых терзаниях.       Приблизительно в полдень кто-то позвонил тебе на мобильник. Номер был неизвестным, и ты обычно не принимала от подобных звонки, но тут решилась. Мужчина на том конце провода представился аквариумистом и попросил тебя спуститься на первый этаж в отдел морских музеев, чтобы взять два ведра креветок для Питера. Мер-октопус, который всё это время потратил на попытки чтения газеты, попутно ругаясь из-за того, что намокшие буквы размывались, а страницы буквально разваливались в его руках, отпустил тебя без лишних вопросов.       — Путь туда и обратно с учётом поездки на лифте занимает примерно семь минут… и я буду очень волноваться, если не увижу тебя спустя это время, дорогая, — он снова нежно улыбнулся тебе. От его голоса и подобной улыбки внутри тебя всё сжималось, ты не могла язвить в ответ и просто ужасалась познаниям того, кто практически прикован к аквариуму, будто птица в клетке.       Все двери были закрыты. Ты выдохнула, успокоив себя хоть этим, и уже более расслабленно направилась за едой.       — Мисс Мэйди! — обрадовался тебе аквариумист, — так вы действительно здесь… слава богам, что мне не придётся кормить это чудовище, — тебе воодушевлённо вручили два ведра, — мне и здесь хватает работы: какие-то придурки мутят воду с нашим оборудованием. Мы так из-за этого страдаем: уже шесть раз приходилось использовать генератор для поддержания фильтров в аквариуме, жаль, что ТК нет, они бы легко решили проблему с неполадками.       Ты вспомнила о том, что ТК сейчас в больнице. Анализ его крови был чудесным: яда в нём обнаружено не было. Сейчас твой коллега просто отдыхал от работы, восстанавливая своё здоровье. Тебе стало стыдно за то, что ты даже не написала ему, и решила исправить это на обратном пути.       «Интересно, действительно ли слышали они слова Питера в тот день… и как мне смотреть ТК в глаза после всего этого? Они же решат, что у меня поехала крыша, раз я едва с жизнью не попрощалась, пытаясь договориться с монстром!» — воспоминания о вашей словесной перепалке с мер-октопусом в тот день не давали тебе покоя.       — Вы здесь одни? — ты осмотрелась вокруг.       — Нет-нет, нас трое сегодня. Мы поочерёдно трудимся, но так, чтобы постоянно кто-то один караулил, а двое работало. Знаете, мне порой кажется, что у журналистов не всё в порядке с головой. Я уж было считал, что они с вилами и факелами придут и будут проклинать монстра, а они его защищают… сумасшедшие!       Мужчина покачал головой, и в этот момент из подсобного помещения вышел его коллега. Ты решила больше тут не задерживаться, ибо вспомнила о времени.       Поблагодарив аквариумиста за оказанную «честь», ты с трудом подняла вёдра и медленно пошагала к комплексу. Дверь снова была открытой.       — Так, а это уже не смешно! — ты поставила вёдра на пол и начала проверять свои карманы. Карта-ключ был у тебя, и ты точно, на все сто процентов была уверена, что закрывала дверь, когда выходила. Вместе с вёдрами ты медленно пошла, плотно закрыв за собой дверь и несколько раз подёргав ручку.       «Если кто-то сюда проник, оболью его ведром с креветками», — успокоила себя ты, придумав метод самозащиты.       На лифте ты добралась до верхнего этажа и, как только дверь открылась, услышала крик.       — Он разговаривает! — донёсся возглас парня, которого ты видела сегодня утром. Тот журналист, чёрт! Он выронил камеру, убегая к лестнице, но, как только увидел тебя в кабине лифта, его лицо перекосилось от ярости, — так ты всё знала! Ты тоже одна из этих живодёров?! — резко переключился он на тебя, зашагав к лифту.       — Э-э… — ты даже не испугалась, а скорее опешила от ситуации. Чтобы лифт не закрылся вместе с тобой и ты не попала в ещё более неловкую ситуацию, ты, вместе с вёдрами, вышла из него, — как ты сюда попал? — собственное спокойствие даже немного подняло твою самооценку: ты гордилась своей хладнокровностью. Всё ещё держа вёдра в руках, ты направилась к выступу и поставила их ближе к краю. Недовольный мер-октопус наполовину был погружён в воду и смотрел на журналиста, едва ли не рыча.       — Тебя волнует, как я сюда попал?! — его голос звучал истерично, — а не те ужасы, что вы тут творите?! Вы создали монстра!       У тебя даже дыхание спёрло от подобных заявлений. Ничего себе! «Создали»?       — Вы проводили опыты над людьми и после превратили человека в это! — юноша указал на Питера. Ты снова посмотрела на мер-октопуса, а тот на тебя. Вы оба сперва выглядели удивлёнными, а после, не сдерживаясь, громко рассмеялись.       — Да-а, да, мне нравится ход твоих мыслей!       — Парень, ты пересмотрел фантастики… как по-твоему можно сделать монстра длиной в шесть с половиной метра из обычного человека?! — ты сложила руки на груди.       — Я… не знаю! Это вы монстры… и он тоже монстр!       — Корпорация с монстрами, — вздохнула ты, посмотрев на Питера, — миссис Фубу просила тебя помочь разобраться с подобной ситуацией, Питер.       Мер-октопус нахмурился и ответил совсем не так, как ты ожидала:       — Пошла она к чёрту, дорогая. А чего хочешь ты? — ты смутилась и посмотрела на того парня. Его лицо выражало ужас и презрение. Ты практически могла прочитать его мысли: он понял особое отношение Питера к тебе.       — Усыпить, часов так на пять… пожалуйста, Питер, помоги мне его усыпить, — ты и сама вспомнила о вежливости. Почему-то вежливое отношение мер-октопуса к тебе заставляло тебя действовать также. Он выглядел довольным.       — Конечно, дорогая… подашь мне снотворное? Всегда мечтал и сам кого-нибудь им пристрелить, — ты с ужасом посмотрела на Питера. Он улыбался той своей кровожадной улыбкой, которая внушала невероятный ужас, — милая? Ну, чего ты. Это же ради тебя: боюсь, если я попытаюсь его укусить, да даже коснуться, он умрёт. Слишком маленький… и слабый.       Питер явно издевался, ты знала, что он просто играет: не настолько страшны его прикосновения, если он их контролирует. Но после ты поняла, ради чего этот концерт: журналист истошно заорал, рванув к лестнице. И почти сразу споткнулся о свою же ногу и упал.       — Эй, парень, ты в порядке? — он свалился с настолько громким шлепком, что тебе показалось, будто он в лепёшку размазался. Ты быстро подошла к нему, помогла подняться, — спокойнее, никто тебя убивать не собирается…       — …пока, — закончил за тебя мер-октопус, и ты тут же на него недовольно зыркнула.       Парень, не контролируя свою силу, резко оттолкнул тебя, и ты упала, больно ударившись спиной и проехавшись по металлическому полу.       — Монстры! Вы все монстры! Я выберусь отсюда живым и засужу вас всех! Вас уничтожат!       Такие громкие слова больно резали твою душу. А кое-что другое резануло твою спину — ты зашипела, приподнявшись, и поняла, что кофта порвана, а на спине начинает кровоточить царапина. Было не смертельно больно, от подобного не умирают и сознание не теряют, но приятного мало. Ты сразу посмотрела на мер-октопуса, боясь его реакции, но он воспринял твой взгляд как призыв помочь.       — Шутки когда-нибудь заканчиваются, — практически прорычал он, резко приподнявшись над выступом и хватаясь щупальцами за всё, что могло помочь ему быстрее выбраться из аквариума. Стремительно возвышающийся и закрывающий собой солнечный свет мер-октопус выглядел поистине устрашающе, ты сжалась, так и не осмелившись встать на ноги. Журналист попытался схватить свою камеру, но Питер оказался более ловким и быстрым движением скинул щупальцем технику в воду. Юноша будто язык проглотил: он с ужасом смотрел на монстра, который с каждым мгновеньем свирепел всё сильнее.       Бах! Питер схватил журналиста за голову, подняв его над полом, и ударил черепом об стену. Парень пытался визжать, ёрзал, царапался, но всё это было тщетно. После второго удара движения юноши ослабли, ты испугалась, что Питер может его убить.       — Питер, хватит! Ай… чёрт возьми, прекрати! Ты не можешь убить его! Угомонись, всё в порядке! — ты попыталась вскочить на ноги, но упала на колени, шипя: от телодвижений становилось действительно больно. Рану следовало бы обработать, но сейчас на это не было времени.       — Почему нет? — совершенно спокойно спросил мер-октопус, — из-за него тебе больно, дорогая. Такой мусор, как он, не заслуживает жизни, — Питер отстранил едва трепыхающегося журналиста от стены, собираясь в очередной раз впечатать его в стенку, но ты отвлекла его своим криком:       — Усыпи, усыпи, просто усыпи его, Питер! Пожалуйста, прекрати, мне и так чертовски больно! — ты злилась на его твердолобость. У океанариума и так проблем по горло, если мер-октопус убьёт журналиста из-за своей нездоровой одержимости одной из учёных, вряд ли остальные воспримут это как несчастный случай. Скорее как «устранение неугодных». И… если быть честной, ты не хотела видеть чью-то смерть своими глазами.       Мер-октопус медленно отпустил журналиста. Тот был уже без сознания, но дышал. Его лицо было похоже на какое-то месиво: Питер каким-то образом сильнее всего пытался травмировать именно его. Благо, что все конечности были на месте: ничего не оторвано и не отгрызено. Ты смогла подняться на ноги, с ужасом смотря на то, что он натворил.       «"Постарайся ни во что не влипнуть"?! Это чертовски сложно, госпожа главный морской биолог!» — ты материлась, схватившись за голову руками. Нужно оказать ему первую помощь! Или позвать кого-то ещё?! Чёрт, если кто-нибудь увидит его, всё, нет, абсолютно всё скинут на тебя как на единственного свидетеля! Внезапно ты почувствовала прикосновение на своей спине: ты настолько сильно погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как мер-октопус, просто оставив тело журналиста на полу, приблизился к тебе и слизнул стекающую по твоей спине кровь.       — Ай! — было безумно больно, порез, скорее всего, особо глубоким не был и в швах не нуждался, но жгло сильно.       — Дорогая, тебе нужна помощь, — обеспокоенно произнёс Питер. И как у него получается так легко менять своё настроение из всепоглощающей ярости до испуганного ребёнка?!       Телефонный звонок отвлёк тебя от желания наорать на Питера. Это была мисс Рэд, и ты была настолько ей рада, что взяла трубку, даже не поздоровавшись:       — Мисс Рэд, мне нужна помощь! Срочно! — едва не закричала в трубку ты.       — Мэйди, что произошло?! Только что слили в сеть фото, где Питёр, чёрт его дери, пытается выбраться из аквариума с подписью, что какая-то учёная над ним измывается и он рвётся на свободу! Мы только испробовали противоядие, миссис Фубу уже дала соглашение на интервью, у нас есть работник, чьё состояние пошло на поправку, и тут… такое!       — Мисс Рэд, тут труп! — перебила ты её. Питер, всё ещё находясь за твоей спиной, прекрасно слышал разговор и пробормотал тихо «Не труп, он живой пока что», за что получил локтем в живот и согнулся пополам, а ты продолжила, — сюда пробрался журналист, и я не знаю, успел ли он что-то кому-либо отправить! Но он видел, как Питер выбрался, и слышал его голос! Питеру… сорвало крышу, и он его едва не убил!       — Чёрт подери! Я буду через десять минут, перетащи журналиста в мой кабинет! — мисс Рэд отключилась. Ты снова уставилась на тело, что лежало на полу. Он всё ещё дышал, и это немного успокаивало.       Ты не хотела его перетаскивать. Уж слишком тяжело тебе было смотреть на это, поэтому с мер-октопусом вы договорились разделить обязанности: он перемещает тело, а ты пока переоденешься и найдёшь всё, что нужно для обработки твоей раны.       — Милая, не бери в голову, бери в руки: проще выбросить, — улыбнулся тебе Питер, хватая тело даже не глядя, перетаскивая его в кабинет. Было ощущение, что он знал каждый сантиметр верхнего этажа исследовательского комплекса и ему не нужно было смотреть, чтобы понять, где что находится.       — И где ты таких умных фраз нахватался? — ты хмыкнула, по пути снимая повреждённую одежду.       — Одна увлекательная книга, — коротко ответил он. Ты посмотрела на него, удивлённо приподняв бровь. Мер-октопус ухмылялся той своей довольной улыбкой, так обольстительно, он смотрел на тебя с обожанием. До тебя дошло: следы! Чёртовы засосы! Натягивать кофту обратно было уже поздно, и ты просто прикрыла ею своё тело, ускорив шаг к кабинету главной учёной. Если бы он что-нибудь сказал, скорее всего, ты бы чем-нибудь в него бросила. Но Питер молчал. Так… тактично и понимающе. Разве что не скрывал своего удовольствия и улыбки, чем смущал тебя не менее сильно.       Мисс Рэд прибыла быстрее, чем обещала. Питер едва закончил обрабатывать твою рану: ты отказалась от перевязки, но болезненно шипела каждый раз, когда он касался тебя обеззараживающим средством. Мер-октопус делал это неловко, его движения были неуклюжими, но он старался сделать всё аккуратно. Тебе пришлось снять даже лифчик, чтобы обрабатывать было удобнее, и ты стыдливо прикрывала грудь тканью, которую взяла на замену испорченной кофте, хотя и прекрасно понимала, что уже стыдиться нечего… но всё равно не могла позволить сидеть себе полуобнажённой.       Заместитель главной учёной пришла не одна, а с целым «войском»: миссис Фубу, мистер Блэк, тот мужчина, который стрелял когда-то в Питера, светловолосая женщина в белом халате и мужчина в обычной повседневной одежде зашли вслед за ней. Ты успела одеться и собирала аптечку под наблюдением Питера, который, едва увидев «пополнение» в вашей компании, недовольно зарычал и прыгнул в воду.       На кровь на полу обратили внимание все. Ты и не заметила, что оставила следы, и теперь лишь поспешно оправдывалась:       — Всё в порядке! Частично, это моя кровь… тот журналист ещё живой! — после твоих слов главная учёная уставилась на тебя таким удивлённым взглядом, что ты вообще пожалела о том, что открыла рот.       С «вторженцем» пошли разбираться мисс Рэд и ещё двое. Мистер Блэк пытался успокоить едва не поседевшего от ужаса мужчину, который, должно быть, впервые видел Питера за пределами аквариума. Для всеобщего успокоения барьер был снова опущен, а система безопасности активирована.       — Журналисты прибудут через полтора часа, мы должны быть подготовлены. Мэйди! Ты будешь выполнять главную роль. Как к новенькой, невинной и наивной к тебе должны проникнуться доверием, так что сейчас я расскажу тебе всё, о чём ты должна поведать на публике… и, чёрт возьми, откуда столько крови?       Ты поспешила за главной учёной в её кабинет. Она нервничала довольно сильно. По её словам, от слухов ваш океанариум будет избавляться долго и такие грязные сплетни будут проблемой. Но это послужит и некоторой популяризацией для всех… сейчас главную роль отдавали тебе — теперь боль от раны в спине заменил ужас предстоящих событий. Ты же совсем не имела ораторских навыков!       Всё завертелось слишком быстро, ты чувствовала себя словно в водовороте, из которого уже не могла выбраться, и тебя тянуло на дно. Ты добровольно участвовала в этом всём лишь из-за того, что это было гарантией того, что скоро всё закончится. Просто нужно пережить эти дни, и всё закончится. Хорошо или плохо, уже не так важно, главное — закончится.