Герой бульварного романа

- Зачем вампиру гравидан? - спрашивает Корзухин. Валентин Сергеевич закатывает глаза и откидывается на спинку стула. Он привык, что дети в лагере ему задают тупые вопросы: “Валентин Сергеич, а если жука в нос запихнуть - он умрет?” “Валентин Сергеич, а можно только передние зубы чистить, остальных же не видно?” “Валентин Сергеич, а что будет, если случайно червяка съесть?” Что с них взять, с личинок человека-то? С малолетними симулянтами все понятно: в меде так и учат - мозг человека изначально недоразвитый, развивается к совершеннолетию. Как показывала практика и горький опыт Валентина Сергеевича, не у всех. По крайней мере, для работы в летних пионерских лагерях, кажется, как под копирку отбирали самых одаренных. Из всех старших нормальные - только Наташка Свистунова, если закрыть глаза на ее любвеобильность, и физрук Максимыч, с которым можно было сходить на рыбалку. Впрочем, по поводу физрука Валентин Сергеевич передумал, когда выяснилось, что Максимыч не пьет. Физрук-трезвенник - это же нонсенс! А если учесть, что он по совместительству завхоз, то вдвойне. Словом, из нормальных была только Свистунова. Остальные расчесывали Валентину Сергеевичу нервы и сыпали тупыми вопросами не хуже детей: “Доктор, а вы можете всему отряду какие-нибудь уколы поставить, чтобы они слушаться стали?” “Валентин Сергеич, мы с ребятами вчера самогона у местных дернули, а сегодня прям худо, дайте что-нибудь от аллергии на алкоголь?” “Валентин Сергеич, у меня вопрос такой деликатный, я мальчикам не нравлюсь, а ребеночка через года-два хочется, может, вы мне таблетку пропишете, чтобы забеременеть?” Вот теперь еще и Корзухин туда же. Как будто мало тупых вопросов за эту смену. Валентин Сергеевич красноречиво закатывает глаза. - Понятия не имею. - Он же и так живет вечно. - Игорь, чё ты вообще хочешь от меня? - Ну ты хоть скажи, что он за человек вообще? Валентин Сергеевич трет лицо ладонями. Господи, как же он устал-то. От давящих стен деревянного домика, где из окон вечно тянет сквозняком. От плохой водки. От дурацких вопросов. “Валентин Сергеевич, а у вас нет ли чего-нибудь… знаете, такого? Ну, там… для бодрости? Сами понимаете, пост директора, ответственность за весь лагерь” - и сладкий стук бутылочного донышка по столу. Валентин Сергеевич тогда подумал, что, может, есть в лагере еще один приличный человек - директор. Хотя бы в водке толк понимает, достал же нормальную. И платил хорошо, с гаком. Этот самый гак оставался в личное пользование Валентина Сергеевича после того, как тот расплачивался с знакомым фармацевтом, достававшим гравидан от какого-то кустаря, и составлял приличную прибавку к ставке лагерного доктора. Теперь вот выяснилось, что все-таки нет. Не приличный человек. Возможно, вообще не человек. - Валь? Ты его хорошо знаешь? Валентин Сергеевич смотрит на настырного Корзухина. И думает, что лучше бы он спрашивал таблетки от аллергии на спирт и что будет, если запихать жука в нос. - Игорь, давай, дуй отсюда, а? Тупые вопросы задавай в другом месте. Корзухин неодобрительно зыркает, но Валентин Сергеевич, как говорится, не первый год замужем и за двадцать лет в больничках и поликлиниках на такие зырканья насмотрелся, что Корзухину и не снилось. - Проваливай. За спиной дребезжит оконное стекло - это чей-то мяч прилетает в решетку. Валентин Сергеевич вздрагивает, встает со стула и подходит к окну. - Так, из какого отряда?! Ответом ему - мальчишеский смех и топот ног. Валентин Сергеевич качает головой с беззвучным “тьфу ты”. Понахватался от местных. Сам не заметил, как стал задавать совершенно бессмысленные вопросы, на которые никто, разумеется, никогда не ответит: из какого отряда? зачем налопался карандашного грифеля? чем ты вообще думаешь, головой или жопой? Валентин Сергеевич слышит, как Корзухин поднимается со стула и вразвалочку выходит из кабинета. В голове мечется такой же тупой и бессмысленный вопрос, как и “зачем вампиру гравидан”: за какие такие грехи всё это атеисту Валентину Носатову? Как и в случае с гравиданом, ответа нет.