Проклятый

      Далее часть истории становится для всех людей, ей интересующихся, неизвестной. Не знается мне, что приключилось с книжонкой, что сейчас лежала на деревянном столе, но кажется так, будто её сначала искупали в реке, а затем положили у камина и при этом настолько давно, что кажется, что прошло не одно тысячелетие. Часть строк, а то и целые страницы и вовсе не имеют букв, лишь тёмные, расплывшиеся пятна, бывшие когда-то ими. Некоторые страницы измазаны грязью, а то и вовсе вырваны. Так или иначе, пока мне не удалось восполнить полной картины действий из того, что мне посчастливилось прочесть. Имена, которые можно с трудом разобрать, обрывки слов. Сколь ни пытался я, твой рассказчик, разобраться во всём этом беспорядке, пока мне этого не удалось.       Тут не хватало аж двух десятков страниц, а то, что дальше — выцвело или размазалось. Кажется мне, что в этой части истории всенепременно сказано нечто важное для всех, кто её читает, и мне делается печально от того, что ничего из этого у меня не получается прочесть.             Погоня за ними… далее нечитаемо.       Погоня чего и погоня за кем? Но сколь не пытался я разобрать следующие слова, чтобы хотя бы что-то, хоть что-то узнать, у меня не получалось. Вот уже второй раз мелькает передо мной имя «Трандуил», но мне ничуть от этого не легче, ведь новые подробности лишь больше распаляют меня.       Я листал страницы, дабы найти ещё хоть что-то целое и разборчивое. По каждой страничке я проводил чуть дрожащими от волнения пальцами, всё ещё не веря, что мне в руки попалось такое сокровище. Книг об эльфах в нашем городке нет, поэтому это — будь эта история хоть правдой, хоть выдумкой, само по себе подарок, жаль только, что столь старый и грязный. Книжка эта валялась на свалке. После того, как дед Альриус помер, все его вещи сгребли, да выбросили без особого разбору — вдруг болел чем-то заразным? Не то чтобы я шарился по мусорным кучам… но книгу-то грех не подобрать! А через день всё сожгли, так что нашёл я её очень вовремя.       Первая… вторая… третья… Ничего не разберёшь.       Прошло ещё несколько минут, в течение которых я с завидной резвостью и аккуратностью перебирал страницы. Сосредоточенно всматривался в слова, едва ли улавливая их смысл и связь с другими, такими же редкими и размытыми. Наконец, старания мои были вознаграждены, я еле сдержался от радостного окрика — разбудил бы матушку, спящую в своей комнатушке за тонкой стенкой. Мы не были богаты, а потому книга делалась ещё более ценной. Так вот, я наконец нашёл более менее целый отрывок истории. Бог знает, сколько времени в истории мы упустили из-за невозможности прочитать текст, так что я надеюсь понять хотя-бы часть того, что нашёл.       Солдатам нельзя было входить в бальную залу во время праздников, только лишь тем, кому начальник охраны разрешал это делать лично и, естественно, королевской страже. Тинтнисс не могла похвастаться ни тем, ни другим, а потому стояла у дверей в привычной форме стража и кивала всем гостям, иногда кидая в сторону закрытых дверей тоскливые взгляды, ну а кому из дев не хотелось бы побывать на настоящем балу?       Я хмыкнул. Кажется, эльфийки совсем не отличаются от человеческих простушек в этом плане. Взять вот, хотя бы, мою сестру. Ох, как она рыдала при отказе моего папаши поехать на бал, лучше было этого не слышать. А что ещё он мог сделать, если денег не было совсем? А ей все балы да праздники подавай! Как узнала, что у нас в роду когда-то королевские родственники были, как свихнулась — строит теперь из себя важную особу, а родители ей только шутливо подыгрывают. Эх, да… девчонки, что с них возьмёшь, в конце концов?..       Вот Леголас прошёл мимо, впрочем, приветливо улыбнувшись и кивнув стражнице, Тинтнисс же только лишь поклонилась. Она подошла к двери и открыла её прямо перед принцем, отводя взгляд в сторону. Вскоре, дева вернулась на покинутое место и печально уставилась а стену. Печальный и скучный вечер. Но у Тинтнисс теперь было время подумать обо всём, что ей сказал король. Странные, странные вещи! Тинтнисс вдруг впервые почувствовала себя очень… несчастной. Ей вовсе не хотелось играть в игры с королём, особенно если не был известен тот, кто придумал правила. Неопределённость нависла над девой словно грозовая туча. Эта его любовь… она вовсе не нужна ей. И ему тоже не нужна. Что теперь со всем этим делать не знал даже сам Трандуил, что уж говорить о Тинтнисс, которая услышала об этом лишь краткое, но, к слову, подробное описание? Столько вопросов роилось в её уставшей голове, что она буквально разрывалась на части под их нескончаемым натиском. — Тинтнисс?       Дева резко обернулась. Феанрил, в приглаженном парадном одеянии стоял совсем рядом с ней. Волосы его были заплетены в косу и были скреплены заколкой. Глаза его светились, а сам эльф улыбался. — Светлых ночей, друг мой… — Тинтнисс приветливо помахала Феанрилу рукой, не отрывая от него восторженного взгляда. — Сегодня сияние звёзд едва ли покажется прекраснее твоего лика.       Феанрил тряхнул головой, смутившись искренних слов. — Скучаешь? — он подошёл ближе и встал рядом, словно бы тоже был лишь простым стражником, которому даже нельзя было посещать торжества.       Тинтнисс пожала плечами. Безусловно было мало интересного в том, чтобы просто стоять перед дверями и слышать лишь отзвуки музыки из залы. Видимо, Феанрил прочёл что-то на лице подруги или догадался сам — это было несложно.       Я пропустил пару неразборчивых строк. Оказывается, не всё так идеально в королевстве эльфов… Это было понятно и раньше, но сейчас во мне проснулась необъяснимая жалость к этой Тинтнисс. Она, конечно, воин, но всё же… девчонка.       Мимо воинов прошла ещё пара эльфов, они были незнакомы Тинтнисс, поэтому, наверное, не удостоили её даже взглядом, а вот с Феанрилом, что продолжал стоять рядом, они вполне по-приятельски расклянялись. Поэтому дева и не любила, когда король проводил балы. Её задетая гордость в те моменты чаще давала о себе знать.       Музыка внезапно затихла. — Кажется, король начал говорить, и ты опаздываешь. — пробормотала Тинтнисс, смущённо смотря на друга. — Кажется, так. — кивнул он, впрочем совсем не сдвинувшись с места.       Далее я вновь ничего не мог разобрать, но к счастью, пропустил я немного текста. Отрывки слов давали мне понять, что ничего особо важного не произошло — было слышно лишь немного приветственных слов Трандуила. Для достоверности я вгляделся в слова внимательнее — и да, точно, нмчего важного. — Тоже хочешь танцевать? — спросил эльф, заметив, как опечалилось лицо Тинтнисс.              Музыка гремела так, что не слышать её было невозможно. Тинтнисс сначала решительно покачала головой, но затем кивнула, явно стыдясь своего решения. Воины не танцуют на своих постах. Но её ведь никто и не заставляет этого делать, а отвечать на вопросы не запрещено. — Иди, а то навлечёшь на себя королевское неудовольствие. — шутливо проговорила Тинтнисс и подошла к двери, чтобы открыть её перед чуть замявшимя эльфом. — Что случилось? У тебя помялась рубашка? — Тинтнисс иронично приподняла бровь. — Нет.       Феанрил с улыбкой покачал головой, а потом, на миг задумавшись о чём-то, подскочил к Тинтнисс и, схватив её за руку, выдернул на середину коридора.       Послышалась новая композиция, и эльф вдруг закружил стражницу по коридору. Тинтнисс взвизгнула от неожиданности. Она упёрлась ногами в пол, но это было бесполезным занятием, ведь Феанрил при любом раскладе был гораздо сильнее неё физически. — Давай, никто же не видит! — прошептал Феанрил и широко улыбнулся.       Эльфийка вдруг расхохоталась и со слезами прижалась к эльфу, двигаясь в такт звучащей музыки. Время словно замедлилось, и эльфийка чувствовала себя совершенно невесомой.       В пустом коридоре танцевали две тени, они кружились по кругу, а потом начали чуть ли не топтаться на месте.       Тинтнисс почувствовала себя абсолютно счастливой. Она снова рассмеялась, поднимая лицо к потолку. — Ты безумец! — прошептала она сквозь смех. — Зато какой! — усмехнулся в ответ Феанрил.       Он резко вытянул руки, и Тинтнисс вдруг оторвалась о пола. Феанрил закружил её над головой, а дева хохотала, вытянув руки в стороны. Поставив стражницу на землю, Феанрил быстро поклонился и, самостоятельно открыв себе дверь, скрылся в зале.       Тинтнисс, с раскрасневшимися щеками, в растерянности стояла в коридоре, глупо смотря на дверь, за которой скрылся эльф. — Спасибо… — прошептала дева пересохшими губами, и звук этот гулом отразился от стен, повиснув в тишине.       Музыка закончилась.       Вытерев руками слёзы со щёк, эльфийка вновь встала на своё место и до конца торжества больше не сходила с него ни на шаг.       Кому в голову вообще придёт писать такое? Мало того, что это, с моей точки зрения, немножко неправдоподобно, так ещё и очень… лично. Хотя… на балах я не бывал, и откуда мне знать, что там может случиться, а что нет? Я перелестнул страницу и едва не застонал от отчаяния — единственное, что было на ней это грязное пятно. Как и на десяти следующих. Что же такое? Неужели дед так плохо обращался с книгой, что она превратилась в вот… такое? И вот странность — в начале истории всё хорошо читается, на десяток страниц едва ли найдётся дюжина нечитаемых слов, а здесь… Кто-то будто специально вымывал их. И вряд ли это был дед Альриус, конечно. Ему это было вовсе не нужно. Ну, описано то всё, конечно, красиво, но бесполезно, на мой взгляд. Куда интереснее для меня меня было узнать то, что происходило внутри залы, а не снаружи. А так пришлось довольствоваться коридором.       Более или менее читаемый отрывок мне удалось найти ещё страниц через двадцать, в течение которых происходило что-то странное. Опять какая-то то ли охота, то ли погоня, то ли ещё не пойми что. Но я понял, что всё было примерно таким образом: на дворец напали то ли орки, то ли пауки, то ли ещё какие-то твари. Или не на дворец… слишком мало информации для того, чтобы мне судить об этом. В общем, какой-то отрывок я таки смог разобрать.       Слёзы смешивались с дождём. Игры судьбы нельзя понять, только почувствовать на самом себе. Помнится, когда-то Тинтнисс говорила, что несчастна? Кажется, не стоило этого делать, поскольку кому-то захотелось доказать обратное.       Боль потери была сильнее тягости собственных невзгод. Эльфийка упала на колени и закричала, что было силы. Она лежала на земле неподвижно, подставив лицо дождю и закрыв глаза. Если посмотреть со стороны можно было подумать о том, что она мертва, если бы не клубы пара, что вырывались из её приоткрытого рта. Безумие накрывало её. Хотелось кричать, царапать землю или же вовсе провалиться сквозь неё.       Тинтнисс поднесла дрожащие руки к лицу и закрыла его от капель дождя. Она сотрясалась от рыданий. Дева села и ударила землю руками изо всех сил, пытаясь избавиться хотя-бы от части эмоций, что переполняли её. Воспоминания проносились перед глазами, заставляя бедную девушку задыхаться. Она уткнулась носом в землю и рыдала. Недостойное поведение для воина? Сейчас стражнице было всё равно на эти слова и на всех, кто их говорил. Облик друга стоял перед глазами. Он был столь реален, что, казалось, являлся абсолютно живым. Но нет, увы, это было не так.       Светлые волосы эльфийки извалялись в грязи, одежда промокла и тоже будто пропиталась грязью. Ей было всё равно. — Идём! — кто-то дёрнул Тинтнисс за плечо, и та подняла голову от земли.       Мутный облик Белегора высился перед ней. — Нет… — эльфийка покачала головой. — Нет, нет, нет, нет, нет… — как безумная повторяла она.       Вздохнув, эльф поднял на руки разом обмякшую Тинтнисс. Она лишь шептала что-то себе под нос, и слёзы, не переставая, текли по её бледным щекам. — Не может быть, не может быть…       Этот чудесный облик, голос… Всё то, чего ей больше не суждено услышать и увидеть. Тинтнисс судорожно вздохнула. Боль, что она чувствовала, буквально выжигала её изнутри. — О, Эру, я умоляю, умоляю, меня забери… меня…       Белегор занёс Тинтнисс во дворец и замер, совершенно не представляя, что делать дальше. — Отпусти… — эльф повиновался, услышав тихий шёпот.       Тинтнисс брела по коридорам, как пьяная. Она не знала, куда деться от этой выжигающей её нутро боли. Всхлипы громом отражались от стен. Кое-как дойдя до комнаты, Тинтнисс упала на кровать и больше не шевелилась, лишь плечи её тряслись от безудержных рыданий, а пересохшие губы неистово повторяли, уже, наверное, в тысячный раз: — Феанрил, Феанрил, Феанрил…       Я едва удержался от того, чтобы захлопнуть книгу. Поворот был очень неожиданным для меня, поскольку я был уверен, что этих двоих ждёт хороших конец вместе. Честно сказать, описание состояния этой эльфийки даже у меня вызвало слёзы. Ну, условно сказать. Я вздохнул. Даааа… много же я пропустил, однако. А всё из-за того, что пол книги не разобрать. Признаюсь, я был не готов к такому.       Я всё же захлопнул книгу. Не могу пока продолжить читать, хотя я успел краем глаза заметить, что дальше слова были вполне разборчивыми. Хватит пока с меня столь эмоциональных описаний на сегодня. Я привык к этому безликому Феанрилу, и то, что его дальше не будет в тексте грустно даже для меня.       Я положил книгу под подушку и задул свечу. Нет, всё-таки зря я это сделал — мне тут же захотелось сесть и читать дальше. Мне всё же было ужасно интересно прочитать о том, что произойдёт дальше. Обычно, когда мне особенно охота посмотреть, что же там, в таком далёком и заманчивом конце, я просто листаю книгу на самую последнюю страницу и смотрю, но здесь… мне жуть как не хотелось делать этого. У меня даже руки задрожали от нетерпения.       Интересно, кто же написал эту книгу? У кого хватило на такое фантазии? Почему то казалось мне, что писала женщина, хотя почти ничего не наталкивало меня на такие мысли, потому что вся книга заключалась в последовательности действий и не очень достоверных эмоций… будто даже сам автор не знал, сомневался в том, что же чувствуют эти его герои. Но на обложке — кстати, такой-же рваной и потёртой, как и всё остальное не было ни названия, ни автора. Но это занятная книга, да…       Я закрыл глаза, но прочитанное всё никак не отпускали меня. В книге, как мне казалось, была необъяснимая загадка, которую мне, в силу своего возраста и характера, конечно же, обязательно хотелось разгадать. А кому не хотелось бы? Немного подумав, я сам ответил на свой же вопрос — моим сверстникам. Порой мне кажется, что им вообще ничего не интересно, но эти мысли появлялись у меня только ночью, поскольку днём у нас с ними всегда находились общие увлечения. Ну, а ночью… грех ведь не пожаловаться кому нибудь невидимому и не погрустить, поревев в подушку. Шучу, конечно. Реветь — это удел соседских девчонок, а я — самый что ни на есть пацан, так что я — исключительно пожаловаться.       Я ещё долго ворочался в постели, борясь с желанием вскочить и вновь приступить к чтению моей Книги. Что же это такое? Я даже рассердился. Никогда ещё книга не мешала мне спать. Что же, что же дальше? — вертелось в моей голове, так что наконец я не выдержал и вытащил книгу. Я подскочил к окну и подставил её под лунный свет. Я открыл её на самой последней странице. Она оказалась пустой. Как и предыдущая. Лишь в самом углу страницы было нацарапано имя. Длинное, но мне совершенно не удавалось рассмотреть его. На том моменте, когда я был так близок к истине я вдруг дал во фантазии — а вдруг это сама Тинтнисс? Или… король или… или это лишь выдумка. Я внезапно решил так и надеялся, что недалёк от истины.       Я отошёл от окна и с разочарованием сунул книгу под подушку. Лёг и в скором времени уснул.              На предпоследней странице едва виделась строчка имён, которую уже, увы, нельзя было прочитать, но рядом чётко, но, к сожалению, не так, как нужно для человеческого глаза было выписано «Вся правда о проклятии.»       В любом случае, вряд-ли кому-то удастся разгадать тайну написания данной книги, да и не нужно, пусть останется капля мистики, сказать надо, наверное, лишь о том, что всё, что бы там не происходило только лишь правда.