Королевская Гавань
29 августа 2013 г. в 19:31
Ещё много дней после злополучного Харренхолльского турнира не утихали разговоры про случай с венком. Сразу после него леди Старк устроила Лианне такой допрос по этому поводу, каких она в жизни ещё не видывала. Девушка не уставала поражаться, как она умудрилась всё это выдержать, не сорвавшись на слёзы и не сознавшись в том, что произошло в действительности. Хоть леди Старк и осталась всё равно сомнениях: с одной стороны, она хотела верить дочери, что та не сделала ничего предосудительного, чем могла спровоцировать кронпринца на подобное поведение, а с другой стороны, она знала её не первый день, что давало ей резонные причины для сомнения. И Лианну терзало то, что мать имела полное право сомневаться — одним венком ведь всё это не ограничилось. Впрочем, несмотря на все сомнения, к этому разговору они впредь не возвращались. Леди Старк с помощью мужа, в конце концов, смогла успокоить семейство Баратеонов и заверить их, что это никак не отразится на будущей помолвке ввиду того, что сама Лианна не знала о том, что кронпринц собирался это сделать, и уж тем более не отвечала ему взаимностью. И после этого никто и речи об этом больше не заводил — тема была исчерпана, и было решено больше не вспоминать о произошедшем. Но Лианна то и дело чувствовала на себе любопытные, а то и просто яростные взгляды людей. Это не прекратилось даже в Винтерфелле, где она искренне надеялась спрятаться от всеобщего осуждения и найти, наконец, нужную в этот момент жизни поддержку. Хоть Харренхолл и был далеко отсюда, вести об инциденте с розами прибыли сюда задолго до самих Старков. Лианна это поняла, как только шагнула на родную землю из экипажа, но она не унывала. Ей почти удалось вернуть себе в пути былое спокойствие, да и кровь Старков в её жилах не позволяла ей сдаваться и придаваться упадническим настроениям — Лианна плевала на все, гордо подняв голову.
Время шло, и турнир потихоньку забывался, пока однажды утром спокойствие юной Старк не нарушил крик младшего брата:
— Лианна! Лианна! — Бенджен был явно перевозбуждён.
Он ворвался в комнату старшей сестры подобно урагану, сметая все на своём пути. Это было очень на него не похоже. Лианна, сидящая у окна, еле успела одёрнуть руку и спрятать её в складках платья.
— Ну, что ты так кричишь, Бен? — с улыбкой спросила она. — Неужели война началась?
— Нет, — он остановился у кровати и, переводя дух, уселся на её край.
— Нет? Что же тогда?
— Отец сказал, мы едем в Королевскую Гавань. Представляешь? В саму столицу!
— Что? — запнувшись переспросила Лианна и мгновенно похолодела — она не поверила своим ушам.
— Мейстер принёс отцу письмо. Гонец прибыл рано-рано утром. У кронпринца родился сын. Там будет самое настоящее празднество, и мы приглашены.
Лианна смотрела на брата во все глаза, лихорадочно пытаясь переварить то, что он только что сказал. Бен же расценил это как заинтересованность и нетерпеливо продолжил:
— Отец сказал, что гонца что-то задержало в пути, поэтому теперь нужно крепко поторопиться, чтобы успеть в столицу к назначенному времени.
Лианна поняла, для чего он пришёл:
— Ясно, собрать вещи.
— Да, — Бенджен поднялся на ноги и, видя, что сестра на удивление не разделила его восторга, стремглав бросился собирать свои вещи.
Девушка слышала, как хлопнула дверь комнаты брата. Ясное дело, его послали с вестью, потому что их комнаты соседствовали друг с другом. Теперь Лианна поняла, что за суматоха царила во внутреннем дворике замка, которую заприметила в окно ещё с утра. Она видела Эддарда, спешащего куда-то Брандона, родителей не было видно, и сейчас девушка резонно предположила, что они в кабинете отца обсуждают детали поездки. Лианна знала, что мать не любила таких вот внезапных путешествий — Леди Старк предпочитала, чтобы её извещали заранее, дабы она имела достаточно времени в своём распоряжении для сборов и детальной подготовки к грядущему путешествию. Девушка, казалось, явственно слышала, как брюзжит сейчас мать в кабинете отца, высказывая своё недовольство. Она всегда так делала в подобных ситуациях.
Лианна откинула подол платья и тупо уставилась на то, что покоилось на её коленях: венок из зимних роз. Они уже не были нежно голубыми, как в день, когда этот венок был надет на её голову: листья и лепестки ссохлись. Да, лепестки теперь мало чем напоминали собой лазурит и стали очень хрупкими грязно-синего цвета с лёгким сероватым оттенком. «Я не этого хотела», — подумала Лианна, проводя пальцами по краям лепестков. Венок зашелестел под напором её тонких пальцев.
С того дня, как семейство Старков вернулось в Винтерфелл, прошло уже больше двух недель. Боль ушла, и даже стыд из-за произошедшего куда-то улетучился. Лианна снова стала такой как раньше, только, пожалуй, менее многословной. Теперь она предпочитала не искать компаний для своих задумок и реализовала их в одиночестве: одна каталась по окрестностям на лошади, сама ходила в лес, сама лазила по крепостным стенам, но чаще всего её можно было найти в объятьях ветвей главного чардрева Винтерфелла. Как ни странно, отец даже не гонял её оттуда, а мать в богорощу заходила редко.
Лианна не смогла заставить себя избавиться от венка и хранила его теперь в самом безопасном, как ей казалось, месте — в шкатулке, которая покоилась в сундуке с самыми сокровенными и личными вещами. Причины этого поступка даже для самой девушки оставались загадкой.
Со вздохом поднимаясь на ноги, Лианна положила венок на подоконник, то и дело бросая на него короткие взгляды. Теперь это иссыхающее напоминание о событиях Харренхолла снова казалось девушке насмешкой судьбы — она едет в Королевскую Гавань, где волей-неволей ей в любом случае придётся встретиться с кронпринцем. «Ничего», — тряхнула головой Лианна, отворачиваясь, наконец, от венка. — «Я от крови Старков». И эта мысль придала немного сил.
Девушка открыла резной сундук и долго изучала его пёстрое содержимое, прежде чем выудить на свет несколько своих платьев и аккуратно уложить их на кровать. Что-то звякнуло под ногами. Лианна нагнулась и подняла с каменного пола голову лютоволка, ту самую, которую она надевала в Харренхолле. Девушка на мгновение замерла, глядя на неё, а затем медленно опустилась на кровать. Роберта она не видела уже давно, и, хоть и не было никаких вестей о том, что его родители, возможно, разорвали помолвку, на душе у Лианны было совсем уже неспокойно.
Прошло уже достаточно времени после случившегося, стало гораздо легче. Лианна по приезде домой с турнира сама лично тайком взяла у мейстера кое-какие необходимые ингредиенты, чтобы заняться самолечением: какие-то ароматные припарки и мази, чтобы извести синяки и другие следы, оставленные на коже. Меньше всего Лианне хотелось, чтобы кто-то узнал, что на самом деле с ней произошло, и сейчас она вряд ли бы сказала, по какой точно причине: боялась ли она самого Рейгара или же ей было просто стыдно за саму себя. Из-за мыслей о случившемся щёки Лианны снова несильно запылали.
— О, дорогая, — леди Старк остановилась на пороге, — я так рада, что ты уже начала собираться. Без уговоров, — она слегка усмехнулась.
— Конечно, мама, — сухо отозвалась Лианна, тут же занявшись платьями, чтобы придать себе наиболее беззаботный вид.
— Ну вот и славно, — женщина вошла в комнату, венок, который она заметила на подоконнике, заставил её растеряться: — Это тот самый, Лиа? С турнира? — с беспокойством спросила мать, явно сбитая с толку неожиданной находкой.
Лианна с ужасом проследила за взглядом леди Старк, пытаясь сообразить, что сказать.
— Да... — только и выдавила она, пытаясь сохранить невозмутимость, что было крайне сложно.
Леди Лиарра посмотрела на дочь в недоумении, ожидая объяснений, но та лишь опустила глаза — на глаза тут же попалась брошка Роберта.
— Я думала о том турнире, — начала девушка осторожно, поднимая с простыней брошь лютоволка, — и о том, что случилось с Робертом на турнире. — Леди Старк внимательно слушая села на стул, на котором до этого сидела сама Лианна, размышляя о прошлом. — Я просто подумала, что тогда Роберт мог победить кронпринца, а не наоборот. И тогда Роберт возложил бы этот венок мне на голову, а не... — Лианна не ошиблась в расчётах, на глаза стали наворачиваться слёзы.
Слёзы почему-то до сих пор часто наворачивались, когда она вспоминала те злополучные последние дни турнира, хоть и прошло столько времени. Поэтому, как бы банально это ни звучало, но Лианна просто старалась о случившемся не думать без надобности.
— Я не видела Роберта уже несколько недель, — прохныкала она жалобно. — А ты же знаешь, он никогда не оставлял меня одну так надолго. Я просто волнуюсь.
Она не врала, когда говорила это. Они действительно давно не виделись, и Лианна начинала опасаться, что случай с Рейграром на турнире может заставить Роберта отказаться от неё, как будто он обо всём тут же догадался. Это был бы не меньший удар для Лианны — потерять во всей этой неразберихе Роберта, когда она даже не поняла, что это было. Роберт был её родственной душой, и девушка на самом деле уже свыклась с мыслью, что они поженятся, так что иной расклад казался ей невозможным. Лиа всерьёз опасалась, что теперь Роберт не посмотрит на неё как прежде.
— Лианна, — леди Старк оказалась подле дочери и мягко обняла её, — я думаю, Роберт сам с трудом переживает этот турнир. У тебя было на этом турнире своё поражение, у него своё. И вот он своё переживает гораздо глубже. Слава Богам, что тебя не было тогда на трибуне, ему было бы ещё сложнее смотреть тебе в глаза.
— Но я ведь никогда не сомневалась в его силе, — воскликнула Лианна, решившая идти до конца.
— Я знаю, и он знает, Лиа. Но это даже хуже — он сам усомнился в своей силе, — женщина нагнулась ближе к дочери и прошептала: — Скажу тебе по секрету, мужчины очень ранимые существа. Особенно такие, как Роберт, моя дорогая. Он очень целеустремлённый и самолюбивый человек. Таким, как он, особенно сложно справиться с поражением, но я получила ворона от леди Баратеон. Они приедут ко двору, как и мы. И вы увидитесь. Не переживай, Лианна.
Та слушала мать и, казалось бы, должна была чувствовать стыд за свою ложь, но больше не чувствовала. Словно самой сложной ложью стала первая, которую ей пришлось произнести, а каждая последующая была уже легче. И убедительней.
— Ладно, — леди Старк поцеловала дочь в затылок, — собирайся. Я пойду потороплю мальчиков. И больше не переживай по этому поводу, скоро ты увидишь Роберта.
Лианна просто кивнула с несчастным видом. Мать ободряюще ей улыбнулась, провела ладонью по щеке и вышла из комнаты.
Как только дверь закрылась, девушка решительно вытерла слёзы, силясь унять ненужную ей теперь тоску, и повернулась к венку. Она просто покачала головой, как если бы засохшие цветы были во всём виноваты и всерьёз могли понять её осуждение и всё исправить. Так часто Лианна испытывала порывы выбросить этот венок, сжечь его, растоптать, утопить, уничтожить — да что угодно с ним сделать, лишь бы он не мозолил глаза. И всё время что-то её останавливало. Каждое утро что-то менялось в ней, и Лиа не могла понять этих изменений. Она не понимала, что с ней происходит, что заставляло её чувствовать такой непривычный страх. Лианна всегда была уверена, что может за себя постоять, что она знает, что делать и как. Она всегда гордилась тем, что чувствует тонкую грань: вела себя как леди, когда это было нужно, а, когда появлялась возможность, всегда пускалась во всевозможные авантюры, никогда не отказывала себе в том, чего хотела, умудряясь балансировать на грани. Но сейчас девушка чувствовала себя так, словно она потерялась, словно до этого она всегда знала направление, в котором нужно двигаться, а сейчас ориентир исчез. Лианна злилась, очень сильно злилась, и в то же время была слишком напугана, чтобы разобраться в себе, а тут ещё эта поездка в столицу. Опять закрадывалось неприятное ощущение, что весь мир восстал против неё. Девушка искренне надеялась, что она просто выйдет за Роберта — они сыграют свадьбу и уедут в Штормовой Предел, напрочь забыв обо всём, что было до. Лиа верила, что после этого жизнь сразу станет легче, что после свадьбы она обо всём забудет: о турнире, о Харренхолле, о Рейгаре. И вот — Королевская Гавань, поездка, которая в чёткий план Лии никак не вписывался, и девушка была бы полной дурой, если бы не понимала, что встреча с кронпринцем освежит её память лучше, чем ссохшийся венок из зимних роз.
Дорога в Королевскую Гавань, как Лианна и предполагала, оказалась долгой, унылой и утомительной. Ей пришлось ехать в карете с матерью и Миридой, в то время как отец и братья рассекали на своих быстрых жеребцах. Несколько дней пути по пыльному и к тому же многолюдному Королевскому тракту были один похож на другой. Не одни они так спешили в столицу. По обилию людей на тракте складывалось впечатление, что некоторые лорды соревновались в том, кто быстрее достигнет цели, словно от этого зависела их жизнь. «А вдруг от этого, и правда, зависят жизни?» — задумалась Лианна, вспоминая перекошенное злостью лицо Эйриса.
В город они прибыли уже под покровом ночи. Не без помощи Эддарда выбравшись из кареты, Лиа тут же остолбенела от увиденного и непроизвольно начала во все глаза озираться. Башня Мейгора возвышалась над всем остальным замком: над великим чертогом и крепостными стенами, всевозможными пристройками, неподалёку от башни Десницы. Девушка бывала до этого в Королевской Гавани, но будучи совсем уж маленькой, так что помнила мало. И теперь она была поражена красотой замка, которая заставляла сердце замирать даже в ночной тьме, удивляя своими размерами и величественностью. Прямо над ним на чёрном небосводе раскинулись мириады звёзд, дополняя вид освещённого факелами замка настолько, что сложно было представить Красный замок в дневное время. Лианна была потрясена до глубины души увиденным, однако, она всё же позволила Брандону увести её внутрь замка. Никто из королевской семьи их не встречал, эту миссию вполне достойно выполнила прислуга и пузатый лысый человек со странными манерами. Лианна узнала в нём лорда Вариса, который, по сути, лордом-то и не являлся, но был видной и известной фигурой при дворе и далеко за его.
Суматоха, поднятая поздним прибытием Старков и ещё нескольких карет, ураганом пронеслась по двору замка и его коридорам, так что Лианна была рада, когда её, наконец, проводили в отведённые покои и вышли прочь — она осталась одна. Девушка долго ещё стояла, глядя на дверь, которую за собой закрыли её родители, словно боялась, что кто-то войдёт. Этот страх даже для Лии был очевидным, но она всё же надеялась, что так же, как и на турнире, Рейгар и сейчас просто сделает вид, что ничего не было. Лианна, словно завороженная, подошла к свече и, прежде чем успела что-то подумать, задула её. Комната погрузилась в кромешный мрак, лишь через окна тусклый, почти невесомый свет убывающей луны проникал в покои. Очнувшись, наконец, от своего странного состояния отстранённости, Лианна отошла к кровати и села. Она вдруг осознала, как бешено бьётся её сердце, ведь где-то тут, совсем уж рядом, Рейгар. Думает ли он о ней сейчас? Сожалеет ли? Легкий спазм заставил Лианну судорожно сглотнуть, но даже за накатившей волной страха она заметила, что боль в груди стала немного другой.
И вдруг Лиа разрыдалась. Вот чего уж она совсем от себя сейчас не ожидала, так это слёз. Это, казалось, были слёзы совершенно беспричинные.
— Зачем вы плачете, леди Старк? — спросил тихий и почти бесцветный голос.
Лианна вскрикнула и вскочила с кровати. Глаза высохли моментально. Девушка увидела в свете луны приближающуюся фигуру. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это был. Рефлекторно, а не сознательно Лиа начала пятиться, огибая кровать, пытаясь отдалиться от источника голоса насколько это было возможно в рамках чужих стен. Рейгар не останавливался.
— Стойте, — испуганно закричала она. — Не приближайтесь ко мне. — Кронпринц ничего не ответил. — Стойте, прошу вас, Ваше Высочество, — взмолилась Лианна.
Она нутром чувствовала, что совершила промах. И удостоверилась, когда спиной уперлась в стену — её загнали в угол.
— За что мне это? Оставьте меня в покое, — замотала девушка головой. — Вам мало того, что вы уже сделали со мной?
И вдруг она поняла, что ему, если он на это решился, и правда, должно быть, мало. Он может хотеть, что угодно, он может делать, что угодно. Рейгар протянул к ней руки. Девушка почувствовала, как он с силой схватил её, но разум её уже погружался в туман и всё дальнейшее происходило будто бы не с ней вовсе.
— Оставьте меня, — бессильно проговорила Лиа, прежде чем потерять сознание.
Она помнила, как почувствовала прикосновение его губ.
Когда Лианна открыла глаза, была ещё ночь. Ей понадобилось немного времени, чтобы разобраться — был это сон или реальность. Она сидела в плетёном кресле перед окном, которое было открыто, тело всё ещё ныло после многодневного переезда по тракту, и сон в кресле делу не помогал. Холодный воздух иногда обдавал её волнами, но Лианну всё равно бросило в пот. Она судорожно осмотрелась, будто бы опасаясь разглядеть кого-то ещё в этих покоях, но здесь она была совершенно одна. Девушка снова повернулась к окну и напряглась, вспоминая, что произошло. Через несколько минут напряженных размышлений она всё же вспомнила, как села в это кресло и долго смотрела на башню Десницы, которая, казалось, была от окна на расстоянии вытянутой руки. Лианна снова откинулась на спинку кресла. Внутри она ощутила странное смешанное чувство. С одной стороны, она была очень рада, что это был только сон, но...
Подобные сны мучили ее и в Винтерфелле, но в Королевской Гавани этот сон был особенно пугающим, потому что дома она знала, что это игра воображения, но тут она уже не могла быть уверенной в том, что ей виделось.
Сколько раз Лианна просыпалась дома в холодном поту, сколько раз боялась заснуть. Во сне Рейгар делал с ней более ужасные вещи, чем то, что он позволил себе сделать в Харренхолле. Иногда Лианна задумывалась, почему так сильно её задело то, что произошло, но как только она вспоминала язык кронпринца, его руки на своей оголенной груди, её дыхание сбивалось, как ей казалось, от страха. К своему стыду она стала понимать со временем, что это был не страх, это было то волнение, когда ты сталкиваешься с чем-то впервые, с чем-то, чего ты никогда не делал. От таких мыслей ей становилось совсем стыдно, и она гнала их от себя, что есть силы. Иногда Лианне снились не такие сны, где Рейгар пытался причинить ей боль, — и тогда она просыпалась посреди ночи, всё ещё явственно ощущая его прикосновения на своем теле. В такие моменты она стремглав бежала к умывальнику и обдавала лицо ледяной водой. Нельзя думать подобные мысли! Но чаще всего во снах Рейгар хватал ее за руки, заламывал их и проявлял недюжинную силу, всё это утром отдавалось по всему телу. Лианна боялась не того, что Рейгар с ней сделал. Она боялась того, что он хотел и мог с ней сделать.
В дверь постучали. Лианна выглянула из кресла, прислушиваясь. На расстоянии вытянутой руки комната совсем терялась во мраке, и контур двери слегка угадывался в конце покоев лишь благодаря полоске света от факелов, горящих в коридоре, что виднелась как раз под дверью. «Показалось?» Девушка надеялась, что стук повторится, чтобы знать точно, но больше ни звука так и не раздалось. С минуту пробыв в нерешительности, Лианна всё же встала и подошла к двери. Она приложила ухо к полированной деревянной поверхности и прислушалась, но вездё всё ещё висела гнетущая тишина. Лианна аккуратно приоткрыла дверь: коридор был совершенно пуст. Девушка открыла дверь полностью и замерла на пороге. Она посмотрела из стороны в сторону, но никого так и не увидела. Интуиция подсказала ей, что нужно опустить голову — на каменном полу лежал букет голубых зимних роз. Свежий, с каплями искрящейся росы, словно цветы только что были срезаны в саду. В свете огня факелов цветы казались сероватыми. Лианна нагнулась и подняла букет — её руки в мгновение ока стали влажными. Цветы действительно были очень холодными. Такими холодными, что по спине девушки пробежал холодок. Лиа закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Замок спал, а она как дурочка смотрела на цветы в её руках и улыбалась. В ней почти не осталось былого страха. По крайней мере, сейчас.