Однажды в Вестеросе

      Рейгар вывел Лианну из замка через одну из неприметных дверей, которых в Винтерфелле хватало. Оказалось, что принц никуда, считай, и не уезжал. Он даже не покинул пределов Севера. Девушка недолго поражалась тому, как уверенно Рейгар чувствовал себя в стенах её родного замка, так и не попавшись никому на глаза. Чему было удивляться, если она сама показала ему потаённые уголки Винтерфелла, где можно было переждать, спрятаться? Принц сжёг простынь и покрывало, заметая следы последней ночи, перед его «отъездом», уехал, затем обменял где-то своего серебряного скакуна на коня попроще и вернулся.       Когда они выбежали на морозный воздух, Рейгар остановился. Он повернулся к Лианне и, взяв её лицо в свои холодные ладони, надолго прильнул к ней в поцелуе. И она не хотела сопротивляться. Она устала ему сопротивляться. Но когда он отстранился, она всё же тихо произнесла: — Я думала, вы уехали, милорд.       Рейгар медленно покачал головой: — Я же сказал, что не могу тебе позволить это сделать. Прости, Лианна, но я должен забрать тебя. Даже если ты воспротивишься мне, — он почти до боли сжал её запястья. – Если ты не поедешь со мной, я погибну. И не думай, что я шучу, — он заключил её в объятия и горячо зашептал на ухо: — Ты себе не представляешь, что ты наделала. Ты сотворила со мной такое, что вряд ли кто-то ещё способен сделать. Если я ещё хоть день проживу без тебя, может случиться непоправимое. Лианна, — он сжал её крепче, — каждый день, когда тебя нет рядом, я схожу с ума. Я не могу противиться своим демонам, когда тебя нет рядом. Я не могу тебе объяснить, что твоё отсутствие делает со мной. — Как вы жили до этого, милорд? – только и спросила Лианна отрешённо. — Я не знаю, — впервые произнёс он эти слова.       Они замолчали. Рейгар прижимал Лианну к себе крепко, но нежно, а она бездумно смотрела в небо, следя за рваными облаками, проплывающими у них над головами. — Ты пойдёшь со мной? – спросил Рейгар тихо. «У тебя нет выбора», — подумала Лианна, но это была лишь отговорка, чтобы оправдать «да», сорвавшееся с её губ.       Когда Рейгар усаживал её на коня, скрипнули двери. — Леди Лианна! – с ужасом завопила Сара, молодая служанка. «Наверное, её отправили искать меня», — промелькнуло у девушки в голове.       Рейгар быстро вскочил в седло и натянул поводья. Конь оглушительно заржал. — Леди Лианна! – завопила Сара, бросаясь вперёд.       Но та успела лишь бросить на служанку испуганный взгляд, и они сорвались с места. Когда они уносились прочь по узкой улочке, Лианне казалось, что она всё ещё слышит пронзительные крики Сары. «Боги, что я делаю?»       Конские подковы звоном отдавались по уличному камню, он нёсся во весь опор к главным воротам. — Леди Лианна! – теперь позади кричал мужской голос – его хозяин, видать, признал дочь лорда.       Лианна боялась оборачиваться. Словно, если она обернётся, ей точно придётся остаться. Она лишь посильнее прижалась к Рейгару и зажмурила глаза. Ей казалось, это сможет спасти её от назойливых голосов, теперь словно раздававшихся кругом.       Гнедой скакун, вырвавшись из-за каменных стен, казалось, понёсся ещё быстрее. Копыта глухо били по промёрзшей земле, припорошенной редким снегом.       Следующим воспоминанием Лианны был тёмный лес. Дыхание коня и людей вырывалось наружу белыми клубами пара. Девушка всё ещё не верила в то, что происходило, и её казалось, что это просто сон. Приятный, но в то же время пугающий. И стоя посреди леса, Лианна с трудом стягивала с себя ненавистное платье, которое весом своим тянуло её к земле, словно бы желая, чтобы она легла и уснула навечно. Рейгар разрезал шнуры на корсаже ножом и помог ей раздеться. А Лианна совсем не чувствовала стыда. В голове был туман. Из Лианниных покоев принц прихватил платье самое простое и тёплое, пару ботинок на меху. Но когда он снял с седла плащ Брандона, тот самый, в котором Лианна столько дней провела в лесу, она не смогла сдержаться и зарыдала.       Лианна слышала и ощущала погоню каждой клеточкой тела ещё долгое время. Они без остановки скакали до самого рассвета. За это время Рейгар ни разу ничего не сказал, да и она сама не могла найти в себе сил, чтобы произнести хоть одно слово. Несмелые первые лучи солнца прорезали небо так внезапно. Эти часы казались такими быстрыми, но в тоже время такими томительно долгими. И лишь когда скакун, наконец, сбавил ход, девушка позволила себе вдохнуть полной грудью. Ледяной воздух резал лёгкие, но мерное сердцебиение, которое Лианна чувствовала под плащом Рейгара, помогало ей удержать себя в руках. Совсем скоро принц остановил коня у занюханной таверны: такой обшарпанной и одинокой, что было весьма удивительно, что она ещё не прекратила своё существование. Рейгар резво спрыгнул на землю и уверенно снял Лианну с коня. Ноги не держали её, и она впилась пальцами в его руки, не отпуская. — Всё нормально, Лианна? – обеспокоенно спросил Рейгар так тихо, что его могла слышать только она.       Но Лианна лишь покачала головой. — Пойдём внутрь, ты окоченела вся.       Самым странным было то, что Рейгар совершенно Лианну не трогал, даже учитывая то, что между ними уже было. Он уложил её в кровать, накрыв одеялом, а сам, потушив свечи, остался сидеть в кресле у двери. Он объяснил это тем, что не совсем уверен, что от погони в действительности удалось окончательно оторваться.       Лианна помнила множество подобных пробуждений: холодных, тревожных, полных страхов и одиноких. Рейгара никогда не было рядом с ней. Он вечно охранял её покой чуть поодаль, не позволяя себе больше лишнего. После поцелуя во дворе Винтерфелла Лианна больше не чувствовала на себе жар губ принца. — Ты не жалеешь? – иногда спрашивал Рейгар, частенько ведя коня под уздцы с Лианной в седле.       Она никогда не отвечала. Девушка не могла до сих пор понять, что она наделала. Не говоря уже о том, жалеет ли она об этом. Разговоры снова не клеились. Только в этот раз было всё равно. Долгие дни после побега Лианне не нужно было разговоров, она отчаянно пыталась разобраться в себе и понять, что же теперь будет дальше. Рейгар не был навязчивым. Он, казалось, был занят тем, что вглядывался по сторонам, выискивал такие пути, о которых никто слыхом не слыхивал, протискиваясь то верхом, то пешком в таких местах, куда ни один человек в здравом уме не сунется. Часто Лианна шла позади принца, глядя ему в спину, разглядывая сильные плечи или мягкие волосы, спутавшиеся и лежащие на тёмной ткани плаща, изучала его точёные руки, следила за твёрдыми шагами. В голову сразу начинали лезть отрывки ночи, ставшей самой запоминающейся в её жизни. Иногда Лианна останавливалась, пряча лицо в руках и силясь совладать с собой. После побега чувства её частично казались ей притуплёнными, а частично обострёнными. Влюблённость в Рейгара, которая до этого занимала Лианну почти целиком, оставаясь последней отрадой, сейчас словно спряталась где-то в глубине души. А вот стыд и страх накрывали девушку с такой силой, что временами ей казалось, что она может от этого умереть. А иногда от мыслей, что ей не придётся делить с Робертом ложе да и вообще когда-либо его видеть рядом, Лианна начинала смеяться. До слёз, не имея возможности успокоиться. Тогда её начинала бить крупная дрожь во всём теле. В такие моменты Рейгар не улыбался, наоборот он выглядел очень подавленным. Эти перепады настроения пугали Лианну, и тянущая боль в животе оптимизма не добавляла. Принц возможно даже понимал, каково ей было. Быть может, и его эти скачки пугали, только он в этом не признавался, и прочесть по его лицу это было невозможно.       Рейгар часто говорил о чём-нибудь, чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей. И это помогало. Лианна любила моменты, когда Рейгар спешивался, и они начинали двигаться медленнее. Это было даже похоже на прогулку по лесу. Спокойную, мирную, безопасную, открытую, словно им нечего было скрывать. Во время именно таких рассказов девушка узнала, что путь свой они держат в Дорн. Принц рассказывал о своих планах покинуть Семь Королевств и уплыть прочь, за море. Туда, где никто понятия не имеет, кто они. И такая перспектива Лианну несказанно радовала. Когда Рейгар рассказывал ей о песчаных пляжах и шуме воды, она закрывала глаза, и ей начинало казаться, что она чувствует тепло солнечных лучей на своей коже. Девушка никогда не видела ничего подобного из того, о чём говорил Рейгар. Она видела лишь мелкие камешки вперемешку с серым песком на берегу рек – Белого Ножа, Трезубца, Черноводной. Конечно, она знала, как выглядит чистый песок, но она не могла себе представить золотистый песок, такой мелкий, что был похож на сахар, горячий и мягкий, в котором утопают ноги. Но принц так детально описывал красоты Дорна, что Лианне начинало казаться, будто она там уже бывала. Шум прибоя, тёплое, солёное, изумрудно-зелёное море. Об этом Лианна готова была слушать вечно. — Ты не жалеешь, Лианна? – спросил Рейгар, словно ожидая, что она, наконец, ответит.       Но девушка молчала, не зная, что должна сказать. Она жалела о том, что подвела отца, жалела, что ввязала его в это, оставила одного разбираться со всем. Иногда ей казалось, что она слышит, как он тяжело вздыхает, и сердце её сжималось. Вот, что занимало сейчас всю её голову.       Спустя несколько дней Лианне стало совсем худо, хоть она и не подавала вида. Несколько раз её рвало, а боль внизу живота становилась лишь хуже. Ей начинало казаться, что тело отражает состояние её души. Девушке внутри было также худо, как и снаружи. В одну из ночей она проснулась в холодном поту и ощутила между бёдер что-то вязкое и холодное. Приподняв юбку платья, прямо в котором Лианна накануне и уснула, она увидела кровавое пятно и чуть не завопила. Прижав ладони к губам, она пыталась успокоиться, но никак не могла. — Тихо, тихо, Лианна, — голос Рейгара прозвучал, казалось, в её голове. – Всего лишь лунная кровь, тише.       Но у девушки язык не повернулся произнести, что это была вовсе не она. Мейстер всегда восхвалял Лианнин цикл за то, что по нему можно сверять ход дней и месяцев. Хотя Лианна и не любила обсуждать эти дела со стариком, но у мейстера Лювина можно было получить ответы на некоторые вопросы. Тогда это её подкупало.       В той таверне, где они тогда ночевали, им пришлось задержаться ещё на ночь. Лианна помнила, как стирала платье, стоя голой посреди комнаты. Рейгар накинул тогда на неё грубое одеяло, чтобы она не замёрзла, но девушка холода совершенно не чувствовала. Зато иногда она чувствовала, как по внутренней стороне бедра сбегала кровь, и её руки начинали трястись с новой силой. По всему телу была слабость, но на вопросы Рейгара Лианна всегда неизменно отвечала, что всё хорошо.       Затем у неё пропал аппетит. Любая еда вызывала у неё отвращение вплоть до рвотного рефлекса. Но Рейгар частенько заставлял её есть через силу. Он пытался развеселить Лианну рассказами о Дорне. Он рассказывал ей об одинокой башне на самом краю Дорна, говорил, что в Башне Радости они будут в безопасности.       Потом девушке стало лучше так же резко, как до этого стало худо. Хоть Лианна и не признавалась в проблемах со здоровьем, принц понимал это без слов, и им приходилось продвигаться медленнее. Иногда девушке даже казалось, что он знает что-то, о чём она сама не ведает. Но это прошло, и как только принц увидел, что Лианна начала приходить в норму, они вновь прибавили шагу.       Дорога была такой долгой и такой утомительной. Такой пугающей, полной страхов, скрывающихся во тьме, которая каждую ночь окутывала их. Спустя ещё несколько дней к ним присоединились трое из Королевской Гвардии. Рейгар представил Лианне каждого, но она и без того знала их, сталкиваясь с ними до побега. Дорога стала гораздо спокойнее, когда Лианна и Рейгар встретились с ними. Девушка не задавалась вопросом, откуда они взялись на их пути. Сейчас ей было всё равно. Главное, что сразу стало легче. Ведь одно дело пробираться через дебри вдвоём, даже если с Лианной был сам Принц Дракон. А совсем другое дело — в сопровождении доблестных рыцарей, одним из которых был сир Эртур Дейн. Он был младшим из всей компании гвардейцев, погодкой принца. Его Лианна знала очень хорошо, как и все в Вестеросе. Он был искуснейшим фехтовальщиком во всём свете, пожалуй. Но даже до Королевской Гвардии он не слыл особым любителем турниров. Эртур был слегка смуглым, черноволосым и кареглазым высоким мужчиной. Он был немногословен. Самым старшим был Герольд Хайтауэр – великан, лорд-командующий Королевской Гвардии. Именно его присутствие здесь Лианну немного озадачило и на время вытянуло её из бездумного состояния полной отрешённости. Третьим был Освелл Уэнт, которого Лианна встречала на Харренхолльском турнире, и чья сестра владела замком Харренхолл. Все трое сменили белые доспехи на простые кольчужные рубашки, спрятанные под потёртыми камзолами и плащами. Теперь в этих троих сложно было узнать гвардейцев Королевской Гвардии. Рейгар тоже не отставал и окрасил волосы в грязно-чёрный цвет угольной пылью, разведённой в воде. Теперь беглецы ничем не выделялись и не привлекали лишнего внимания. Первое время передвигались они в основном ночью, а днём старались поспать по возможности. Но чем большее расстояние разделяло их с Винтерфеллом, тем чаще они стали останавливаться в тавернах на ночлег: Лианна приезжала туда с сиром Хайтауэром или сиром Уэнтом. Рейгар всегда приезжал позже в компании Дейна. И они делали вид, что друг друга не знают. Принц посчитал, что большой кучей они лишь будут больше привлекать внимание.       Лианне понадобилось время, чтобы привыкнуть к такой компании. Её теперь окружало четверо мужчин. И если с Рейгаром она уже худо-бедно чувствовала себя свободно, то появление гвардейцев вновь заставило её замкнуться, хотя она и почувствовала облегчение, когда их компания пополнилась. Гвардейцы были с Лианной учтивы, но не разговорчивы. Единственный, кто хоть улыбался девушке, был сир Эртур. Но он, казалось, улыбался всем, кого встречал на своём пути, и по его улыбке сложно было угадать его истинные чувства. Однажды вечером выказав своё опасение, что она не нравится их спутникам, Лианна получила от Рейгара вполне вразумительный ответ. По его мнению гвардейцы вовсе не питали к Лианне неприязни, им тоже нужно было время, чтобы переориентироваться со службы, которую они несли в Королевской Гавани, на немного иную службу. А что касалось сира Дейна, принц с уверенностью заявил, что не нравься бы ему Лианна, она бы ни в жизни его улыбки не увидела. Почему-то девушка Рейгару верила и постепенно стала чувствовать себя не такой зажатой. Да и гвардейцы, казалось, отвечали ей взаимностью. В конце концов, они даже стали участвовать в разговорах. Со временем Лианна стала понимать, что на самом деле проблема была вовсе не в ней, а в Рейгаре. Она сама давно перестала воспринимать его, как принца. Пожалуй, она даже никогда его так не воспринимала, настолько близко они соприкоснулись с самого начала. Не только в физическом смысле, но и в духовном. Но эти трое, за исключением сира Дейна, который мог временами позволить себе некую фамильярность с Рейгаром, они служили Рейгару-кронпринцу. Для них было привычным молчаливое послушание и чувство долга. Однако теперь многое изменилось. Эртур Дейн был тут в качестве друга, но не слуги. Как ни странно, позже из разговоров Лианна узнала, что сир Хайтауэр и сир Уэнт покинули Королевскую Гавань по той же причине. Герольд ей тогда сказал, что если бы Эртур сказал не только им о том, что Рейгар может попасть в беду, но всем гвардейцами, они бы все без промедления последовали бы за ним. «Все, кроме сира Мартелла», — подумала тогда Лианна, вспоминая его холодный, презрительный взгляд.       Её вовсе не удивляло то, что гвардейцы любили принца. По мнению лорда-командующего Королевской Гвардией мало того, что, если выбирать между Рейгаром и его отцом, выбор явно будет на стороне первого, так ещё и сам по себе принц был очень приятным человеком: всегда собран, разумен, рационален и последователен, спокоен и уравновешен. Сама Лианна знала совсем другого Рейгара, и рассказы сира Хайтауэра её интриговали. — Иногда, бывает, вспылит, — добавил Герольд с улыбкой, — но это ерунда. Редко случается. Все, в конце концов, мы люди, даже если и от крови дракона.       А Лианна лишь удивлялась, пытаясь представить себе вспыльчивого Рейгара и пытаясь найти рационализм и последовательность в том, что они сейчас делали. Но, задав вопрос о последнем сиру Хайтауэру, она в ответ получила лишь громогласный смех. Девушка улыбнулась, хотя ей совершенно не было смешно.       Перешеек они миновали довольно быстро. А вот в Королевских Землях им пришлось быть более осмотрительными. Потому что никто не мог сказать точно, кому и что известно о произошедшем в Винтерфелле. После брода через Трезубец путники взяли путь на Харренхолл, который они посчитали более безопасным, чем путь вблизи Королевской Гавани. На Просторе они почувствовали себя спокойнее, пройдя по самой его границе в сторону Штормовых Земель. Но в одной из таверн Герольд Хайтауэр краем уха услышал историю про волчицу с Севера, которую похитил Принц Дракон. Он поспешил сообщить Рейгару, и они вынуждены были покинуть таверну, как можно быстрее. Рейгар был уверен: Простор не в восторге от происходящего в Королевской Гавани сейчас, так что в случае чего им дали бы уйти с миром. Однако его уверенность гвардейцы не разделяли. Решено было сохранять конфиденциальность, насколько это было возможно. Ради их общей безопасности.       Главным правилом их путешествия было – избегать поселений. Ни под каким предлогом они не входили ни в города, ни в деревни, ни даже в малюсенькие сёла. Только одинокие таверны и постоялые дворы были их пристанищем всё это время. Беглецы избегали любых контактов с людьми – будь то один человек или группа.       Миновав Узкий Мост они взяли курс прямиком на Штормовые земли, чтобы обогнуть реку Зыбкую и обойти Эшфорд. Лианну эта ирония даже повеселила. Когда они сделали привал прямо в лесу, на опушке, девушка под действием нахлынувших на её эмоций осмелела и вышла сквозь лес на дорогу, чтобы оглядеться. Рейгар не отходил от неё ни на шаг. Лианна тогда окинула взглядом открывшийся ей вид и усмехнулась. Отсюда даже можно было разглядеть острые башни Штормового предела. А словно в подтверждение названия земель с запада надвигалась тяжёлая серая туча, предвещавшая сильный дождь. Вдалеке на дорогу выехали трое всадников, и Лианна с Рейгаром поспешили вновь укрыться за пышными кустами. Девушка посмеивалась, шагая по лесу. — Что смешного? – принц выглядел обеспокоенным.       Казалось, ему, как и Брандону раньше, пришла в голову мысль, что Лианна сходит с ума. — Если бы они только знали, что я сейчас здесь, в Штормовых Землях, — усмехнулась девушка, убирая волосы за ухо. – Я сбежала от Штормового Предела, чтобы, в конце концов, оказаться здесь. — Ты раньше не бывала в Штормовых Землях?       Лианна покачала головой: — Никогда. Столько лет помолвки, а я здесь не была ни разу. Имела представление со слов Роберта. Здесь, конечно, красивее, чем он говорил. Зато ветер, и правда, такой сильный. Тут он не преувеличивал. — Нравится тебе тут? – с опаской спросил Рейгар. — Я бы не хотела тут жить, если вы об этом, — девушка остановилась и пристально посмотрела на принца.       Она хотела добавить что-то ещё. Быть может, то, что она не жалеет о побеге, что теперь, наконец, может дышать свободнее, что ей нравятся Штормовые Земли, потому что она здесь с ним, с Рейгаром, а не с Робертом. Но она не сказала больше не слова, не сумев себя заставить открыть рот. — Куда мы дальше поедем? – это всё, что Лианна смогла сказать, у неё пересохло в горле, и голос прозвучал немного хрипло. — Мы точно едем в Дорн? — Точно, — Рейгар, казалось, немного расслабился, улыбнувшись. – Круг сделаем, это ничего. Так меньше вероятность, что нас кто-то обнаружит. — Мы дойдём до моря? – девушку обуяло непонятное возбуждение.       Но принц покачал головой с усмешкой: — Нет, море тебе придётся ждать до прибытия в Дорн. Но ты его обязательно увидишь. Летнее море гораздо красивее Узкого. И теплее. Тебе понравится, я уверен.       Лианна внезапно поддалась желанию обнять Рейгара. Она прижалась к нему, зажмурив глаза, словно боясь, что он может её оттолкнуть. Но Рейгар не стал, он лишь прижал её к себе с каким-то трепетом в движениях. Девушка не находила в себе сил поговорить о том, что они натворили, и пока она могла лишь этим объятием выразить свои мысли. Казалось, принц её понял. Они долго стояли, прижавшись друг к другу, вслушиваясь в шорох листьев под резкими порывами ветра. Лианне пришла в голову мысль, что сейчас самое время рассказать о своих догадках о её здоровье, но не захотела портить этот момент. За всё время побега они ещё ни разу не были ближе.       Прервал их резко начавшийся ливень. Холодные крупные капли обрушились на землю стеной. Рейгар отстранился от Лианны и взглянул на её лицо. Она не удержалась от улыбки. С плеч принца словно свалился тяжёлый груз, и лицо его стало ясным. Он поцеловал девушку, а затем, словно очнулся от наваждения: — Ты же промокнешь вся, идём, — он увлёк её за руку за собой.       Стараясь держаться под пышными кронами, они добрались до привала. Гвардейцы, сбившись в кучу, сидели под раскидистым деревом, укрываясь от внезапного дождя. — Надо убираться отсюда, — сказал Рейгар, стоя уже подле спутников и кутая Лианну в шерстяной плащ, снятый с седла. – Судя по тому, как затянуто небо, это может быть очень надолго. Неплохо было бы найти место для ночлега получше, чем мокрый лес. — Если ехать по дороге, что рядом тут, можно приехать в таверну, — подал голос сир Уэнт, стряхивая капли воды с волос. – Не уверен, правда, что она ещё работает, в былые времена она уже была так себе. — Рискнём, терять нам точно нечего, — решил принц, — только подождём, может, дождь немного успокоится.       Но дождь не успокоился. И ехать пришлось прямо так. К счастью путников таверна всё ещё была открыта. Они добрались до неё поздно вечером, солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, и Штормовые Земли накрыли сумерки. Из-за усталости и мокрых насквозь вещей никто даже не старался принять привычные меры предосторожности. Принц накрыл капюшоном голову, стараясь не светить своими запоминающимися волосами, цвет которых после дождя уже изрядно пробивался сквозь незамысловатую маскировку, и глазами перед немногочисленными постояльцами и старой хозяйкой. Комнаты снял сир Освелл. У него по общему решению была самая невзрачная внешность, на что тот даже не обиделся. Они взяли две соседние комнаты: Рейгар с Лианной заняли одну, а гвардейцы другую. Дом, в котором располагалась таверна, был всего в один этаж. Деревянные стены почернели от постоянных дождей, рамы и двери растрескались, но крышу, видимо, кто-то не так давно перестилал. Она была крепкой, и вода в комнаты не проникала, хотя потоками текла по окнам с другой стороны. Зато двери были так себе, и даже в комнатах было слышно звон посуды в зале, где проезжающие могли поесть и опрокинуть стакан-пару. — Не замерзла? – заботливо спросил Рейгар, накрывая Лианнины плечи одеялом.       Она покачала головой. Ливень был ледяным, но она этого холода не чувствовала. Зато у неё появилось чувство, словно всё стало налаживаться. То ли от того, что они были в Штормовых Землях, где осознание произошедшего стало явственнее, то ли она просто уже немного пришла в себя. Тем не менее туман в голове начал рассеиваться, и она уже так не боялась, как в самом начале.       Лианна ожидала, что эту ночь Рейгар проведёт подле неё, но он остался бодрствовать, стоя у окна. Засыпая, девушка не сводила взгляда с его силуэта на фоне чуть светлого квадрата окна.       Утром пришлось покинуть таверну впопыхах. Сир Уэнт влетел в покои ещё до рассвета с вестью, что на дороге, по которой они собирались двинуться в Дорн, сюда едет с дюжину мужчин с оленями на щитах. Лианнино сердце упало, и на секунду ею овладела мысль о том, что это конец. Сейчас их схватят и вернут по домам, предав позору. Но Рейгара, видимо, такой расклад не устраивал. Он быстро построил гвардейцев, и они выскочили через чёрный ход прямо к конюшне, прежде чем кто-то успел это заметить. Путь пришлось перепроложить, но, судя по лицу принца, это его совершенно не раздосадовало, даже наоборот. Лианнино упадническое настроение и дурные мысли отошли в сторону под возбуждением, охватившим её из-за утреннего происшествия. А успокоившись, она словно очнулась от сна и начала удивляться окружающему миру. Она будто впервые заметила пейзажи, окружавшие их. Они сменились медленно, но бесповоротно. С каждым новым днём становилось теплее, и природа вокруг становилась зеленее. Почти пропали ели, которых так много было на Севере, стало гораздо больше лиственных деревьев с пышными, сочными кронами. Потом леса остались позади. Сколько хватало глаз были одни холмы и луга, покрытые густой травой и редкими кустами. Деревья сбивались в маленькие островки среди этого зелёного моря. Это было для беглецов и плохо, и хорошо одновременно. С одной стороны они могли увидеть погоню сразу же, но и сами они тоже были как на ладони. Но им в основном везло, и они мало кого встречали на своём пути. В основном это были крестьяне на повозках, гружёных добром. Иногда просто верхом на тощих лошадях. Но чаще Лианна с четвёркой мужчин двигалась вовсе не по дорогам, а по полям и лесам. Теперь, когда они покидали Штормовые Земли, становилось уже почти жарко. А в скором времени почти вся зелень исчезла, и путники въехали на песчаную местность, ещё не пустыню, но уже без деревьев, с пожелтевшей иссохшей травой. — Мы, считай, в Дорне уже, — усмехнулся Рейгар, заприметив Лианнин озадаченный взгляд. – Двинемся дальше по горной гряде, — он кивнул в сторону пиков, торчавших на горизонте. – Теперь нам всем можно вздохнуть спокойнее.       Но Лианна вздохнула спокойнее ещё в таверне на окраине Штормовых Земель, несмотря на минутное отчаяние, когда ей подумалось, что вот-вот её силой вернут назад. Несмотря на это, ей больше не было страшно.       В самом начале горной цепи это были ещё не горы, а небольшие холмики, поросшие жёлтой травой, за ними холмы повыше и порезче, более каменистые, но настоящие горы виднелись гораздо дальше. Когда они въехали в гористую местность, зелени снова немного прибавилось. Иногда встречались одно-два дерева, одинокие кустики с полуопавшей листвой, пучки травы, спрятавшиеся от палящего солнца в тени. Чаще встречались ручьи, что было путникам только на руку. Они всегда могли спокойно ополоснуть лица и напиться вдоволь. Одну ночь они провели у подножия невысокой горы под деревом, в стороне от дороги, укрывшись за каменистыми выступами. Сидя полукругом у костра, гвардейцы негромко беседовали, как ни странно, о дорнийках. Лианна старательно делала вид, что она спит, а сама с интересом прислушивалась. Она с удовольствием отметила, что Рейгар в этом разговоре участия не принимает. А сир Уэнт и сир Дейн спорили о том, можно ли к чему-то силой склонить дорнийку. Герольд Хайтауэр лишь посмеивался над ними. И Лианна прямо-таки представляла, как он во время этого поглаживает свои рыжие усы: он частенько так делывал.       К закату следующего дня девушка резко осознала, куда они держат путь. Она вспомнила уроки истории, которые у детей Старков вёл старый мейстер Лювин. Сопоставив свои отрывочные воспоминания, девушка ещё до прибытия на место знала, что она увидит. И всё равно, когда они выехали на закате дня на широкое плато, спрятанное среди невысоких горных гряд, она была поражена увиденным. Лианна видела даже однажды картину, изображавшую это место, однако её быстро убрали. Никто не любил об этом говорить. В основном, она читала рассказы об этом. Точнее будет сказать не рассказы, а скупые очерки, небольшие упоминания. Девушка натянула поводья, заставляя лошадь остановиться, и уставилась на руины, заполнившие плато, сколько хватало глаз. Свежий ветер ударил в лица путникам. А дорога резко вильнула и убежала вниз к плещущимся водам небольшого озера, притаившегося в этом оазисе посреди пустыни. Здесь трава была зелёной и сочной. Ей, видимо, хватало влаги. Высокие, почерневшие руины были обвиты цепкими лапами плюща и дикого винограда. Полуразрушенные ступени стройными рядами убегали вверх и выглядели довольно крепкими. В окнах давно не было стёкол, как и рам, — это уже были просто зияющие в камне проёмы. На некоторых башнях пики крыш ещё не были до конца разрушены, и они величаво стояли на фоне закатного неба. Замок до своего разрушения был необъятных размеров, хотя, вполне может быть, что его разрушенное состояние заставляло Лианну преувеличить его в собственных глазах. Она спешилась и, разинув рот, двинулась в сторону руин. Гвардейцы сразу же спрыгнули на землю вслед за ней, оголив сверкающие мечи. Но Лианна этого даже не заметила. Это было странное место: невообразимо красивое в своём упадке, благоговейное, словно святыня, и очень пугающее. Прямо-таки ужасающее. Девушка ощутила дрожь в коленях. Она знала историю Летнего замка, знала, сколько жизней было здесь загублено всего за одну ночь, и это заставляло её поёжиться. На каменных глыбах, из которых были сложены стены, до сих поры была видна чёрная копоть, словно бы она настолько въелась, что никакие дожди не в силах были её смыть. Хотя о каких дождях могла идти речь в Дорнийских марках? Несмотря на то, что здесь и было зелено и свежо, это было жуткое место, но тут сердце замирало не от ужаса, а от восхищения. Девушка повернулась к Рейгару с немым вопросом во взгляде. Ей он ничего не сказал, лишь спешился и обратился к гвардейцам: — На ночлег останемся здесь.       Сир Эртур Дейн резко повернулся к принцу: — Вы уверены? Летний замок стоит ровно на дороге из Королевской Гавани в Дорн, и Королевский Тракт тут совсем близко. Я не уверен, что идея хорошая. — Остынь, Эртур, — Рейгар положил гвардейцу руку на плечо. – Мы же часто тут с тобой бывали. Ты забыл разве? Часто мы кого-то встречали?       Однако, Дейна это, казалось, совершенно не убедило. — Стреножьте лошадей, разбейте стоянку в чертоге, — произнёс принц твёрже, — переночуем тут, а по утру вновь двинемся в путь. Лианна, пойдём со мной, — Рейгар взял девушку под руку, передав поводья от её лошади в руки озадаченному Эртуру. — Вы хотите пойти один? – встрепенулся Дейн. – Позвольте мне вас сопроводить. — Что с нами может случиться? – усмехнулся принц, не отпуская Лианну. – Нас похитят? Я уверен, что леди Лианна меня в обиду не даст, — и они двинулись внутрь Летнего замка сквозь проём в стене, который когда-то был главным входом.       Девушка почти сразу же выскользнула из рук принца и зачарованная шла за ним по пятам, осматривая каждый камешек. Принц в руинах передвигался уверенно, сразу было видно, что он бывал тут довольно часто. Лианна так же чувствовала себя в стенах Винтерфелла, где она знала каждый закоулок и каждую ступеньку. Когда гвардейцы, наконец, скрылись из виду, в замке повисла тишина. Больше не было ни ржания лошадей, ни позвякивания металла. Рейгар и Лианна медленно и неспешно пробирались в высокой траве, которая заполонила собой все залы. Над головами их было ярко-малиновое небо с персиковыми и бордовыми оттенками. Они не могли видеть этого, но солнце скрылось за горизонтом уже наполовину, окрашивая небо закатными лучами. Лианна разглядывала высокие стрельчатые своды окон, уходящие к самому верху. Туда, где когда-то была крыша. Единственными звуками, окружавшими принца и девушку, были шорох травы и приглушённое пение немногочисленных птиц. Среди травы валялись обломки камней и глиняная черепица, которая частично рассыпалась в красную пыль под действием времени. — Крыша очень быстро обвалилась при пожаре, — заговорил вдруг Рейгар. – Уже через несколько часов после того, как огонь объял замок.       Что-то хрустнуло у Лианны под ногой, она подумала, что это та же глина. Но убрав ногу, она ощутила резкий приступ тошноты и зажала ладонью рот – из мшистой земли торчали кости. Принц обернулся к девушке и, увидев, что послужило причиной задержки, протянул ей руку. Лианна с готовностью вложила свою ладонь в его и сразу же ощутила себя лучше, хотя дрожь в руках сразу не прошла. — В главном чертоге, когда пламя разгорелось, были почти все гости, кто-то оказался заперт в спальнях, отрезанный от выхода. Лишь считанным людям удалось в тот день покинуть Летний замок живыми. — Зачем мы тут? – спросила девушка, справившись с тошнотой. — Прозвучит странно, но я очень люблю это место, — пожал плечами Рейгар и, не выпуская Лианниной руки, двинулся дальше. – Просто не смотри на землю. Хорошо?       Не дождавшись ответа, он провёл девушку вдоль стены до конца зала. Там каменные ступени с обсыпавшимися краями уходили по стене вверх и дальше, за неё, сквозь ещё крепкий дверной проём с почерневшими косяками, чтобы убежать выше, на стену. Лианна сразу же вспомнила Харренхолл, как она пропадала на крепостных стенах, и как встретилась там с Рейгаром. Вспомнила силу его рук, жар его губ, его тяжёлое дыхание, и непроизвольно сжала руку. Принц обернулся, вопросительно посмотрев на девушку, но та лишь как-то слегка ошалело улыбнулась. Теперь это больше не были постыдные воспоминания, это были одни из самых ценных воспоминаний для неё. Они долго поднимались по ступеням, аккуратно ступая. Рейгар проверял каждую ступеньку, прежде чем позволить Лианне на неё встать. Когда они вышли на небольшую площадку, возвышающуюся над Летним замком, у девушки мигом перехватило дыхание, и она вцепилась обеими руками в принца, переполненная чувствами. Замок был разрушен, да, но отсюда можно было увидеть его почти целиком, можно было понять, где находился главный чертог, где конюшни, гостевые залы, а где когда-то были спальные покои. Можно было рассмотреть сад на берегу озера. Теперь-то он совсем разросся, не имея преград на своём пути. От заборов остались лишь груды камней, покорёженный металл и почти полностью сгнившее дерево. Беседка покосилась и оставалась стоять лишь потому, что опёрлась одной из сторон о стоявшие рядом деревья. На берегу озера было видно покосившуюся и почти наполовину ушедшую в воду пристань, а подле неё перевёрнутые прогнившие лодки. Отсюда Лианна увидела троих гвардейцев, они сидели вокруг костра, который разожгли под каменной стеной, чтобы его не было видно снаружи. Подле них паслись лошади. Вокруг замка под порывами ветра плясала трава, но как только она походила к горным рядам, она становилась более жёлтой и пожухлой, пока совсем не пропадала. Плато, на котором располагался Летний замок, было взято горами в плотное кольцо. Такое плотное, что казалось, будто это дело рук человека, а не природы. Под самыми стенами замка проходила дорога. Никаких укреплений, сторожевых башен или крепостных стен у этого замка не было. Даже по руинам было ясно, что Летний замок был совершенно не укреплённым, не рассчитанным на осады и военное время. Из историй Лианна знала, что для королевской семьи это место было особенным. До того, конечно, как произошла трагедия. Это было излюбленным местом отдыха королей и их отпрысков – спокойное, далёкое от столичной кутерьмы, обласканное солнцем и дорнийскими ветрами, чистое и свежее. Теперь девушка видела, что нашёл в этом месте Рейгар. Несмотря на полную разруху, кости, которые усыпали землю, и странное ощущение ужаса, вызываемое этим местом, Летний замок дарил душе какое-то странное умиротворение и спокойствие. А этого так им всем не хватало на протяжении долгого пути сюда.       Рейгар сел на край площадки, свесив ноги вниз. Лианна поспешила повторить за ним. Площадка нависала над главным чертогом, видимо, будучи раньше частью крыши. Высота щекотала нервы, но девушка всё равно осталась сидеть, болтая ногами в воздухе. У неё кружилась голова от близости Рейгара и большого расстояния до земли. — Нам не обязательно было сюда приезжать, — произнёс Рейгар, наклоняясь чуть вперёд, чтобы увидеть весь замок под своими ногами. – Но раз уж так сложились обстоятельства, я подумал, что было бы грешно ими не воспользоваться. Мы с тобой скоро уедем из Вестероса. Полагаю, что навсегда. Я рад, что могу проститься.       Лианна словно сама ощутила привязанность к этому месту, какую испытывал Рейгар. Но это не помогло ей её понять. — Знаешь, у вас с этим местом даже есть кое-что общее, — добавил принц после некоторого молчания. — У меня? — удивилась Лианна, оборачиваясь к нему. — Как могут быть со мной связаны десятки жизней, потерянных здесь? — Ну, конечно же, не это, — невесело усмехнулся тот. – Когда-то на меня это место возымело почти такой же эффект, как и ты. Как в книгах, которые ты мне вменяешь в вину, – Рейгар улыбнулся, – отнялась речь, сердце замерло. Да, жизнь словно стала другой, – он задумчиво смотрел перед собой. – Как там говорится? «Жизнь разделилась на до и после встречи с тобой»? — Стало быть, мне нужно ревновать? – попыталась пошутить девушка, принц словно бы что-то хотел спросить, но не стал. — Когда вы приехали сюда впервые? – сменила тему Лианна на более интересующую её. – И главное, зачем? — Я был ещё мальчишкой. Эртур тогда ещё не был гвардейцем Королевской Гвардии, но мы уже тогда крепко дружили. Ты знала, что мы с ним знакомы уже больше пятнадцати лет? Мне иногда кажется и вовсе, что мы с ним знакомы всю жизнь, словно бы братья, близнецы. — Поэтому сир Дейн так с вами прямолинеен? — Дерзок, ты хотела сказать? – Рейгар подавил смешок. – Да, такое за ним часто замечается. При отце он обычно более сдержанный, ибо он никогда этой дружбы не понимал, считая, что я наши отношения с Эртуром переоцениваю. Но, тем не менее, отец не отослал его с глаз долой, хвала Семерым. Я был бы очень расстроен, если не сказать больше. — Сир Дейн любит вас, — заметила Лианна. — Я знаю, и я люблю его. Сейчас на всей земле для меня самое ценное это ты, Эртур и, конечно, мои дети, — Рейгар выглядел немного подавленным. – Мне было лет, быть может, девять, — продолжил он резко о прежнем, не желая говорить о своих детях. – Я тогда вычитал про Летний замок в «Очерках Вестероса» лорда Тибериуса Клоттерлейна. — Ой, — у Лианны аж ёкнуло сердце, — я тоже их читала.       Рейгар улыбнулся, он ощутил тоже, что и девушка: общность интересов, которая вызвала прилив тепла внутри. — Долгое время я доставал мать расспросами, ведь она бывала тут ещё до трагедии, только она упорно ничего не рассказывала. И однажды я сбежал. — Как сбежали? – удивилась Лианна.       Она-то думала, что принцы такого не делают. Она сама частенько так делала раньше, пока родители не перестали относиться в этому спустя рукава, когда решили, что она уже слишком взрослая, чтобы вести себя как ребёнок. Но Лианна не могла себе представить, чтобы Рейгар поступал подобным образом. — Что? Кажется слишком странным, что кронпринц мог так поступить? – он угадал течение мыслей девушки.       Той осталось лишь кивнуть в ответ. — Даже кронпринцы бывают когда-то детьми, — пожал плечами Рейгар. – Правда, в девять это был уже рубеж, когда от ребёнка во мне мало чего осталось, но мне хватило наглости, чтобы улизнуть из Королевской Гавани и сбежать в Дорнийские Марки. Забавно, но сбежать меня тогда подговорил Эртур. Я долго не соглашался – примерный мальчик, тихий, спокойный, послушный. А потом взял и согласился, — принц усмехнулся, словно бы картина тех дней явно встала перед его глазами. – Кстати говоря, Эртур этой поездкой был разочарован, я не знаю, чего он ждал от Летнего замка, но он здесь этого не получил. А я просто поддался дружеской авантюре и в итоге был поражён до глубины души. Только представь себе это место глазами девятилетнего мальчишки. После этого путешествия влетело мне, конечно, очень сильно. Мы с Эртуром тогда не виделись долгое время. Отец отослал меня на Драконий Камень, а Эртур остался в столице. Я даже испугался, что отец отошлёт его обратно в Дорн, и мы никогда больше не встретимся. Но у Его Величества на Эртура, видимо, были какие-то свои планы, и тот остался в Королевской Гавани, а позже и вовсе вошёл в Королевскую Гвардию.       Лианна вновь перевела взгляд с окрестных видов на принца. Тот на девушку не глядел, вперившись взглядом в землю где-то далеко под ногами. Солнце зашло уже почти полностью, и краски неба померкли. Сумерки всё плотнее окутывали мир, готовясь передать его во владения ночного мрака. — После этой поездки я запоем стал читать о Летнем замке всё, что мог найти. Увы, материалов об этом осталось мало, хотя скорее всего их изначально было немного. Я долго сюда не ездил, просто потому что мне не позволяли. На Драконьем Камне я тогда остался на три года. Потом вернулся в Королевскую Гавань, так как отец решил, что пришло время мне заняться чем-то ещё, кроме чтения книг, изучения истории и регулярных упражнений с мечом. Тогда-то мать рассказала мне о том, что тут я родился. Как бы невзначай. Просто бросила, ты родился в Дорнийских марках накануне вечером перед пожаром, буквально за несколько часов. Так вот и всплыло, что всё это сборище людей, которое было организовано моим дедом, это было в честь меня. Весь двор ожидал, когда разродится моя мать.       Лианна похолодела. — Наверное, она полагала, что сможет таким образом отвратить меня от этого места, а меня, наоборот, стало необъяснимо тянуть сюда ещё больше. Я терпеливо ждал, пока, наконец, отец не посчитает меня достаточно взрослым, чтобы доверять мне самому решать, какие места посещать. И вновь я увидел Летний замок только в пятнадцать. За это время он сильно изменился: зарос травой по колено, молодыми деревьями и кустами, то, что не было украдено за эти годы, было разрушено человеческой рукой, а кости глубже ушли в землю. Останки тогда даже не собрали до конца, бросили рассыпаться прахом в пепелище — так сильно все хотели покинуть это место. Мой отец с тех самых пор больше никогда здесь не бывал. Однажды я осмелился спросить его о случившемся тут, но получил такую затрещину, что спрашивать больше желания никогда не появлялось. Но ведь, если задуматься, тот день для отца стал, пожалуй, даже приятным — он взошёл на трон. — И сколько раз вы уже бывали тут? – отрешённо спросила Лианна, голос её прозвучал как-то потерянно. — Достаточно, чтобы знать здесь каждый угол, — каким-то неживым тоном отозвался Рейгар. — Вы нашли? Нашли свою комнату? – вдруг спросила девушка и тут же прикусила язык.       Рейгар неожиданно слабо улыбнулся, а затем и вовсе глухо рассмеялся. Лианна напряглась, ожидая худшего, но когда принц поднял на неё глаза, они смотрели тепло и с благодарностью: — И снова ты блещешь проницательностью. Я и правда нашёл их, покои в которых появился на свет.       Девушка смотрела на принца как завороженная — Рейгар никогда ещё так много не говорил о себе. Обычно он ограничивался десятком слов, переводя тему обратно на Лианну и с жадностью вслушиваясь в каждое её слово. Но сейчас, наконец, пришёл Лианнин черёд слушать, и она не хотела больше прерывать принца ни на секунду. — Пошли, — вдруг поднялся на ноги Рейгар, протягивая Лианне руку, чтобы помочь ей подняться.       Та с готовностью приняла эту помощь. В густых сумерках она чувствовала себе слепым котёнком, и если бы не принц, то уж точно откуда-нибудь упала бы и что-нибудь сломала. Но Рейгар в полумраке двигался так же уверенно, как и при свете солнца. В скором времени глаза привыкли к полутьме, и идти стало легче. Лианна руки принца не отпускала, не желая терять это ощущение тепла в ладони. Они обогнули главный зал, вошли в тёмный коридор через широкую арку, в стенах которой ещё торчали ржавые петли от дверей. Единственным источником света тут были дверные проёмы позади и впереди. Этого с трудом хватало, чтобы рассмотреть, что находилось под ногами. В этом коридоре крыша была на месте. Когда Лианна с Рейгаром вышли вновь под купол неба, девушка немного замешкалась, бросив взгляд на потолок коридора: он был каменным, в то время, как потолок в главном зале был деревянным. Это Лианне показалось странным, но она мало что смыслила в строительном деле.       Они прошли по открытой местности, окружённой стенами чуть ниже, чем стены в главном зале. По Лианниным меркам они сейчас находились как раз за тем самым залом, только чуть левее. Она помнила, что дальше, в самом левом углу замка, были конюшни, которые она видела с площадки. Рейгар подвёл девушку к очередному коридору, только в этот раз ему пришлось остановиться и оставить Лианнину руку, чтобы вытащить из сумки факел и огниво. Спустя какие-то пару секунд пламя заплясало под лёгким ветерком. Привычно взяв Лианну за руку, принц шагнул в коридор. Если бы не факел, вряд ли бы они тут хоть что-нибудь увидели. И то, что Рейгар это место знал очень хорошо, тоже же вряд ли помогло. Принц шёл чуть впереди, и девушка вновь могла смотреть на него без тени смущения. Иногда Рейгар оборачивался и улыбался, Лианна тогда сразу отводила глаза, наивно полагая, что он не заметил, как она на него таращится.       Девушка вслед за принцем поднялась по широкой каменной лестнице и снова оказалась среди стен без крыши. Небо стало уже совсем тёмным, и на нём тут и там блестели звёзды. Здесь их словно бы было больше, чем в Винтерфелле. Хотя сложно было сказать наверняка, ведь на Севере небо почти всё время было затянуто то облаками, то тяжёлыми тучами.       Лестница увела Лианну и Рейгара направо, за зал, в котором они разбили лагерь. Тут располагалась трёхэтажная пристройка, которая не уступала по высоте главному чертогу. По винтовой лестнице она поднялись на самый последний этаж и прошли по коридору вглубь. Удивительно, но эта часть замка была самой целой из всех. Однако было видно, что и здесь пожар разгулялся вволю.       В покоях, в которые они вошли, было много окон. Они выходили на сад и озеро за ним. Отсюда было видно и горы. Лианна подумала о том, какие, должно быть, прекрасные это были покои до пожара. Она представила себе дорогое убранство, тонкие стёкла в аккуратных рамах, тяжёлые шторы или лёгкие, словно дымка, занавески, дорогую мебель, пахнущую деревом. Должно быть, здесь было очень красиво. Но и теперь девушке здесь нравилось тоже. Пусть от мебели остались одни угли, которые давно рассыпались в чёрную пыль, а стёкол и рам давно не было в оконных проёмах. Отсюда всё так же, как и много лет до, открывался живописный вид, от которого замирало сердце. Лианна положила руки на каменный подоконник, всматриваясь в небо. Пока они странствовали по руинам, сад ожил. Когда путники прибыли в Летний замок, тут стояла тишина, словно всё затаилось из-за незваных гостей. Сейчас же из сада доносился стрекот сверчков, такой громкий, что казалось, вот-вот заложит уши. Кроме сверчков в кронах деревьев спрятались какие-то птицы, по крикам они были похожи чем-то на сов. Но если это и были они, то скорее всего вид, которого Лианна никогда не видала. Девушка обернулась. Рейгар стоял к ней спиной в дверном проеме, ведущем в другую часть покоев. Факел стоял в поржавевшем держателе на стене, и его пламя кидало из стороны в сторону порывами ветра, влетающими через пустые окна. Только сейчас Лианна поняла, что принц, кажется, совсем упал духом. Она ощутила себя неуютно. Обычно Рейгар её утешал. Она же сама не представляла, как утешить принца. Девушка опустила глаза под гнётом захлестнувшего её стыда: это было несправедливо по отношению к нему. У неё возникло жгучее желание сделать что-то для Рейгара. Хоть что-нибудь, чтобы ему стало легче. Лианна подошла к нему сзади и обняла, сложив руки на его груди и прижавшись щекой к его спине. Она слышала, как принц усмехнулся, положив свою ладонь поверх её. — Я не собираюсь раскисать, можешь не бояться, — улыбнулся Рейгар, повернувшись к Лианне.       Он смотрел на неё сверху вниз, будучи на полторы головы её выше. И та сразу же ощутила себя ребёнком. Это было странное чувство, хотя и приятное. — Тогда зачем мы сюда пришли? Я думала, чтобы погрустить, — и снова шутка у девушки получилась какой-то корявой, но желание вытянуть Рейгара из его уныния преобладало над здравым смыслом. — Знаешь, о чём я думаю здесь? – принц облокотился спиной о дверной косяк и положил руки Лианне на плечи.       Она лишь покачала головой. — Мне всю жизнь казалось, что Боги надо мной подшутили, что мне не повезло катастрофически: я родился в королевской семье. Смешно, но правда, я всегда считал это невезением — слишком уж тяжелым это бремя было для ребёнка. Но даже тогда, когда я так думал, я всё равно упорно верил, что всё в этом мире закономерно и равноценно. За плохим всегда следует хорошее, и наоборот. Иногда в детстве мне хотелось отчаяться, смириться со своей жизнью, следовать наказам, похоронить свои собственные мечты и желания, но я всё равно всегда украдкой ждал чего-то особенного, что для меня приготовила жизнь. Я ждал, когда мне воздастся за моё терпение, — он провёл пальцами по Лианниной щеке. – И пусть я уже вырос, сейчас я могу с уверенностью сказать, что ждал не зря. Об этом я тут думаю. О том, что мне, наконец, повезло, как никогда в жизни. Эта авантюра даётся нам обоим тяжело, она не сулит нам безбедного будущего и полного умиротворения, но я ни о чём не жалею. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы завоевать тебя и сделать твою жизнь легче. И, чёрт возьми, не собираюсь никому отдавать свою удачу. Никогда. А ты? Ты не жалеешь?       Лианна задумалась. Время после побега из Винтерфелла, когда она не думала об отце и братьях, было по-своему волшебным. Столько новых мест она увидела по пути сюда. Один Летний замок чего стоил. Сейчас страх, который сковывал движения до этого, уже почти забылся. И вспоминалось только всё самое необычное и удивительное из дороги сюда. Это всё Лианне подарил Рейгар. А если всё это отбросить в сторону? Девушка закрыла глаза, чтобы окунуться глубже в свои мысли. Тепло Рейгаровых рук на плечах согревало тело и душу. Лианна не жалела, что всё так обернулось, по крайней мере сейчас. Она открыла было рот, чтобы сказать это, но не успела. Губы Рейгара накрыли её, а его руки переползли с плеч на шею, удерживая девушку. Она рефлекторно вцепилась принцу в запястья, однако не пытаясь его отстранить. Ей показалось, что Рейгар был необычайно горячим: его руки обжигали кожу, а от поцелуев Лианнины губы горели огнём. И она под действием этого жара сама начала распаляться. Принц целовал её так же, как целовал только до прибытия в Винтерфелл: неистово и словно бы ненасытно, требовательно. Так он поцеловал её впервые в Харренхолле. Девушка позволила увлечь себя в сумрак соседней комнаты, подальше от света факела. Рейгар прижал её к стене своим телом, запустив пальцы в её густые волосы. Лианна ощутила его вздыбившуюся плоть, уперевшуюся ей в живот. Колени отозвались дрожью на воспоминания о ночи в Винтерфелле. Она обхватила Рейгара, сжав пальцы на ткани камзола на спине. Тот же вёл себя гораздо свободнее. Лианна почувствовала его руки на своём корсаже. Цепкие пальцы недолго возились с завязками, и она сразу почувствовала ещё большую лёгкость. Горячие ладони легли на её талию и поползли выше. Пальцы Рейгара ещё не коснулись груди, а девушка уже ощутила, как напряглись её соски.       Лианна в мыслях уже позволила принцу делать всё, что он пожелает. Но Рейгар резко оторвался от её губ и уткнулся лицом в волосы, тяжело дыша. Девушка растерялась, не понимая, что это могло бы значить. Они простояли так какое-то время. Лианне показалось, что они не двигались мучительно долго. Она боялась разжать пальцы и выпустить принца из своих рук. Он шелохнулся, затем немного отстранился, всё-таки выскользнув из Лианниных рук, и начал обратно зашнуровывать платье девушки. Она не могла этого видеть, но она чувствовала, что Рейгар смотрит прямо на неё. Пусть даже он тоже вряд ли что-то мог разглядеть в кромешной тьме. — Что-то не так, милорд? – дрожащим голосом спросила Лианна, совсем сбитая с толку. — Всё более, чем просто прекрасно, — отозвался тот глухо, проведя ладонью по её волосам. — Я… — девушка понятия не имела, как об этом спросить, но она не могла понять, почему Рейгар остановился. – Я… Вы…       Принц ничего не говорил, просто гладил Лианнину щёку. — Я не хочу, чтобы вы останавливались, – выпалила та, моментально залившись краской от стыда.       Она произнесла это вслух. То, что вертелось на языке. И она представить себе не могла реакцию Рейгара. Если он начнёт донимать её расспросами, она просто сгорит от стыда. Девушка итак чувствовала себя теперь неуютно. Но принц не стал ни о чём спрашивать. Он взял лицо Лианны в ладони и замер, словно бы сомневаясь. Девушка почувствовала дрожь в его руках и ощутила, казалось, на собственной шкуре жгучее желание Рейгара. Она была уверена, что он хочет её. Но что-то его останавливало. — Я уже готова, — прошептала она, словно пытаясь убедить принца. – Я готова.       Этот поцелуй был уже совсем другим: мягким и нежным. Словно Рейгара подменили. Принц прижимал Лианну к себе аккуратно, будто бы боясь помять, как свежий цветок. Сердце Лианны, казалось, билось в горле и висках от волнения, обуявшего её. В этот раз она сама начала расшнуровывать корсет, сгорая от нетерпения. Она не хотела больше ждать. Девушка почувствовала копошение в ткани юбки, а затем руки Рейграра легли на её бёдра, от чего жжение между ног лишь усилилось в разы. Лианна даже не успела заметить, как оказалась вновь прижатой к стене, принц подхватил её и поднял так, что его член под плотной тканью штанов упёрлся девушке прямо в промежность. Рейгар придавил Лианну своим телом, чтобы она не могла упасть, и целовал уже рьянее. Голова у девушки пошла кругом от сексуального возбуждения. Она хотела раствориться в Рейгаре, отдаться ему целиком. Сейчас ей было это просто жизненно необходимо. — Милорд! – голос Эртура Дейна был словно гром среди ясного неба. – Ми… Прошу простить меня.       Лианна чуть не вскрикнула от ужаса. Копна чёрных, как смоль, волос скрылась в дверном проёме, в котором можно было разглядеть тусклые отблески факела. Рейгар отпрял от Лианны, неуклюже поправляя растрёпанные волосы, а затем рассмеялся. Девушке же было не до смеха. Она дрожащими руками пыталась затянуть корсет, но у неё не выходило. От возбуждения не осталось и следа. Зато стыд накрыл новой волной. — Постой, постой, Лианна, — с улыбкой произнёс принц, кладя руки на её ладони.       Она дрожала. Рейгар не мог видеть её лица, но девушка была уверена, что она целиком пунцовая, как рак. Щёки горели, кровь била в висках, а голова кружилась от ужаса и стыда. Лианна хотела провалиться сквозь землю, а лучше просто исчезнуть, чтобы никогда сюда не возвращаться. Бросив попытки справиться с корсетом, девушка закрыла лицо руками, силясь не разреветься. Она почувствовала, как принц сам стал шнуровать корсет. Неторопливо и аккуратно. — Ничего страшного не случилось. Всё хорошо, — негромко произнёс он с мягкостью в голосе.       Закончив с платьем, он погладил Лианнины волосы. — Лианна, всё хорошо.       «Где уж там хорошо?!» — хотелось выкрикнуть девушке. – «Всё ужасно!» Но она молчала, боясь открыть рот. — Ну, как? – спросил Рейгар чуть погодя, поглаживая Лианну по плечам. – Успокоилась? Прости меня. Это моя вина. Нужно было остановиться. — Он видел нас, — в ужасе прошептала девушка, не отнимая рук от лица. – Он видел меня… — она осеклась. — Тише, он ничего не видел, — принц прижал девушку к себе. – Здесь темно, он ничего не понял. Уверяю тебя. — Если он ничего не видел, чего же тогда извинялся? Он видел нас, — голос Лианны дрожал. — Чувствую себя как мальчишка, который скрывает от родителей свои чувства к юной особе, живущей по соседству, — Рейгар пытался развеселить девушку, но у него не вышло. – Пойдём, Эртур скорее всего ждёт нас. — Я не пойду! Я не могу туда пойти, — Лианна замотала головой, отступая обратно к стене. – Прошу вас, не заставляйте меня. — Нам всё равно придётся вернуться, хочешь ты этого или нет. Ну, же, Лианна, — принц потянул её к дверному проёму.       Свет факела осветил лицо девушки. Она была бледной с обильным румянцем на щеках. Рейгар улыбнулся и потрепал Лианну за щёку. Но, заметив, что она всё равно осталась напряжённой и пристыженной, он проговорил уже строже: — Понимаю, что для тебя это неприемлемо. Для меня тоже. Но я тебя уверяю, что Эртур ничего толком не видел. Конечно, он не дурак, нет смысла лукавить, но это не важно. Он никому ни слова не скажет. Обещаю. — А вдруг они будут обсуждать меня, сидя у костра, как обсуждали прелести дорниек? – Лианна судорожно сглотнула.       Рейгар нахмурился и ухватился пальцами за переносицу, словно у него мигрень, а затем медленно покачал головой: — Почему ты не сказала, что не спала? Хотя какая разница, я и сам мог бы позаботиться о том, чтобы подобных разговоров среди гвардейцев не было. Поверь мне, Лианна, Эртур никому не скажет. Я ручаюсь за него. — Даже если и так, я всегда буду помнить, что он нас видел. — Постой тут, — принц поцеловал девушку в макушку и вышел в коридор.       Эртура он нашёл почти у самой лестницы, по которой они все сюда пришли. — Мне очень-очень жаль! – поспешил воскликнуть Дейн, прежде чем Рейгар успел открыть рот. – Я обязан извиниться перед леди Лианной лично. — Прекрати, Эртур, — отмахнулся принц. – Не нужно перед ней извиняться. Будет лучше, если ты вообще сделаешь вид, что ничего не видел. Я полагаю, ты понимаешь, что я имею в виду. — Я всё понял, — сухо отозвался дорниец. — Какого ты вообще за нами увязался? Я же сказал, что мы не потеряемся, с нами всё будет хорошо. Не нужно, не отвечай, — воскликнул Рейгар, видя, что Дейн уже собрался ответить на его вопрос. – В следующий раз, если я скажу остаться, ты останешься, или я за себя не ручаюсь. Лианна расстроена тем, что ты застал нас. И мне теперь нужно как-то ей объяснить, что ничего смертельного не произошло. Знал же, что место и время неподходящие, но не смог совладать с собой. Прекрати открывать рот, — рявкнул принц. – Я ничего слышать не хочу. Если Лианна пожелает дальше идти без вас, то я… — Не нужно, — оборвала его Лианна, подошедшая к ним сзади. – Пошли к остальным.       Хоть голос её уже звучал почти нормально, сама она выглядела очень подавленно. — Ты уверена? Тебе вовсе не обязательно это делать, если ты не хочешь. — Просто пойдёмте, — это было похоже на мольбу.       К месту привала они шли молча. Рейгар и Эртур впереди, Лианна же замыкала процессию. Она поежилась. Не из-за холода, а из-за стыда. Обняв себя руками, она словно пыталась прикрыться, как если бы она шла совершенно голая. Прокручивая в голове происшествие, она так и не поняла, видел сир Дейн что-то или нет. Ей оставалось только молиться, чтобы правдой оказалось последнее. Достаточно будет стыда и от того, что он прекрасно понял, что именно они там делали. Это было воистину ужасно.       Хайтауэру и Уэнту хватило ума ни о чём не спрашивать. Они дождались, пока Лианна ляжет спать. И в этот раз Рейгар проверил, спит ли она в действительности, прежде чем примкнуть к гвардейцам у костра. — Отчего леди Лианна так расстроена? – как можно тише спросил сир Освелл. — От того, что Эртур не имеет привычки исполнять наказы. Это касается всех вас. Я очень ценю то, что вы бросили свою жизнь в столице ради того, чтобы защищать меня и Лианну. Я очень благодарен вам. И я понимаю, что отдавать вам приказы теперь в какой-то мере неэтично. Ведь я больше не кронпринц. Я простой человек. Но я очень вас прошу, как друзей, никаких больше разговоров о дорнийках или на подобные темы у костра. Только вдали от Лианны, чтобы ничего подобного до её ушей не долетало. И если я вас прошу оставить нас вдвоём, это значит, что нас нужно оставить вдвоём. Мы больше не в Королевской Гавани. Здесь ничего не может случиться, потому что никто не знает, что мы здесь, — Рейгар внимательно посмотрел на Эртура. — Всё предельно ясно, — ответил тот за остальных. – Никаких дорниек, никакого секса, никакого исполнения долга. — Не нужно утрировать, Эртур, — негромко рявкнул Хайтауэр. – Иногда тебе неплохо бы подержать язык за зубами. — То есть вы согласны с тем, что тут Его Высочеству ничего не грозит? – вспылил дорниец. – Вы все настолько наивны или настолько глупы? — Никто здесь наивностью не отличается, — раздражённо заговорил Освелл. – Только если Его Высочество приказал не соваться, твой долг исполнить приказ. — Ох, Семеро, об этом я вам и говорил, — Рейгар, до этого стоявший, опустился на крупный обломок стены рядом с бывшим лордом-командующим Белой Гвардии. – Я вам больше не Его Высочество. Всё, больше нет никакого титула и соответственно долга тоже. Никто из вас мне ничего более не должен. Послушайте, вы можете говорить о чём угодно, даже делать, что вам угодно. Только прошу, чтобы Лианна этого не слышала и не видела. Вопрос уже не в долге. Вопрос в том, что мы с вами сейчас в одинаковом положении. Я вам ни в коем случае не приказываю. Просто прошу учесть, что я тоже давно не мальчик, который не может за себя постоять. Если мне будет нужна ваша помощь, я попрошу. Но иногда найдите в себе силы оставить меня одного. Мы достаточно далеко от столицы, чтобы быть более-менее в безопасности. И, в конце концов, это Дорн. Тебе ли не знать, Эртур, что тут мне ничего не грозит. — Я бы не был так уверен, — упрямо гнул свою линию Дейн. – Сейчас вам везде грозит опасность. — Сейчас? А когда было иначе? – усмехнулся принц. – Будь, что будет. Если Семеро позволят нам добраться до вольных городов целыми и невредимыми, значит, так предначертано. А если нет… то тут мы всё равно уже бессильны. А ты, Эртур, волен делать всё, что тебе угодно. Никто не запрещает тебе секс или дорниек. Это всех вас касается. Это сугубо личное дело каждого. Попрошу только быть осмотрительней, и не привлекать к себе лишнее внимание. Я всё понятно объяснил? — Вполне, — отозвался Герольд, прежде чем в разговор снова встрял его дорнийский сотоварищ. – Мы вашу позицию понимаем. Но и вы поймите нас. Что бы вы не говорили, для нас вы останетесь кронпринцем. Пусть даже на деле мы больше и не гвардейцы Белой Гвардии. Своё звание мы утратили покинув Королевскую Гавань. Но всё равно для нас наш долг никуда не делся, и мы будем защищать вас ценой своих жизней. Мы оставили свой пост, но честь свою мы не оставили, а защищать вас это уже дело чести. Могу пообещать, что впредь мы будем трезво оценивать ситуацию, позволяя или нет вам оставаться без защиты. Но это всё, что я могу обещать вам. По поводу разговоров. Вы правы, мы будем следить за языками. Прошу простить нас, мы немного расслабились. Давайте, всё же мы будем делать то, что у нас лучше всего получается. Это побережёт вашу жизнь и уши леди Лианны. — Ладно, пусть будет по-вашему. Тогда уж давайте, лучше попробуем слушать друг друга. — Хорошо, — сир Хайтауэр протянул руку Рейгару, и тот с готовностью её пожал.       Затем принц обменялся рукопожатием с Освеллом Уэнтом. Эртур поднялся на ноги. — Да вы издеваетесь, — он зашагал прочь в темноту. — Пожалуй, я в очередной раз не могу ручаться за Дейна, — пожал плечами озадаченный Герольд. – Теперь-то я ему даже не старший по званию. Хотя и раньше он ко мне особенно не прислушивался. — С ним я сам разберусь, — примирительно отозвался Рейгар. – Не бери в голову. Спасибо, что хоть вы оба вошли в моё положение. — Без проблем, — усмехнулся сир Уэнт.       Принц пошёл вслед за дорнийцем. Однако его нигде не было видно. Понадобилось некоторое время, чтобы найти его за пределами стен замка. Дейн стоял прямо посреди дороги, сунув руки в карманы потёртых штанов и глядя куда-то вдаль. — Ты довольно быстро смирился с новой ролью, — усмехнулся Рейгар, опершись спиной о стену позади Дейна.       Тот хмыкнул, даже не обернувшись. — Давай, заводи опять свои нотации о том, что я слишком много себе позволяю. — Я и не собираюсь. В конце концов, мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы быть друг с другом предельно откровенными. Но всё-таки я вынужден тебя попросить иногда держать свои эмоции под контролем. — Ты же сказал, что ты больше не кронпринц, и мы тебе ничего не должны, — в голосе Дейна прозвучала насмешка, он обернулся, скрестив руки на груди. — Не должны, — согласился принц. — Тогда в чём проблема?       Рейгар не ответил. — Лукавишь, Рей, — усмехнулся Дейн, подходя ближе.       Он редко так называл принца. Но когда называл, обычно для того, чтобы лишний раз его позлить. — Говоришь, что ты больше не принц, простой человек без титула, а тебе всё ещё неприятно, когда я тебя не слушаюсь. Тебе это никогда не нравилось. Ничего не изменилось. И знаешь что? Я более, чем просто уверен, что твой титул ждёт-дожидается тебя. Мы оба отлично знаем твоего отца, чтобы понимать это. — Пусть ждёт. Я не собираюсь возвращаться. Теперь мне путь только за море. Может, в вольные города, может, и дальше – в дотракийское море. А может, мы отправимся в Валирию. Я сам ещё ничего не знаю. Наверное, решит в итоге Лианна. Куда скажет, туда и поплывём. Мне уже всё равно. — Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты шутишь. Ты сошёл с ума, Рейгар. — Да, — только и сказал принц. – Да, я сошёл с ума. Будь я в своём уме, решился бы я на такое? Ты сам сказал, что знаешь меня. Так скажи мне. Тот я, которого ты знаешь, сделал бы такое? — Нет. — Всё изменилось, Эртур. И я тоже изменился.       Дейну хотелось спросить о детях. Что будет с ними, но он нашёл в себе силы этого не делать. Он видел, Рейгар действительно стал другим. Но он не мог определить – это плохо или хорошо. Дорниец был искренне рад, что принц нашёл настоящую любовь. В конце концов, он заслужил немного счастья. Но то, во что они все оказались втянуты из-за этой настоящей любви, его настораживало. — Я рад, что ты тут, чтобы ты не говорил, — произнёс Рейгар внезапно. – И пусть мы будем с тобой пререкаться по поводу и без, это ерунда. Я рад, что ты здесь. — Иначе и быть не могло, — пожал плечами Эртур.       Принц протянул ему руку, тот пожал её. — Ладно, — сдался дорниец, — и я попробую быть поспокойнее.       Рейгар улыбнулся. — Не думай, что я сразу же оставлю тебя в покое, — поспешил предупредить Дейн. – Но я попробую. — Этого достаточно, — усмехнулся принц, похлопав друга по спине. – Это даже больше, чем я ожидал. Но я на самом деле пришёл вовсе не за этим.       Дорниец присвиснул: — Вот это поворот. Я могу взять свои слова обратно? — Нет, — улыбнулся Рейгар, — я запомнил, что ты сказал. — Какая досада. Хорошо, чего тогда ты хотел, если не того, чтобы я послушался тебя? И с чем конкретно ты согласен? Я запутался в том, как много моих утверждений ты считаешь ошибочными. — Послушай, я знаю, что положение у нас шаткое. — Не то слово! – воскликнул Дейн. — О, Семеро, ты хоть раз можешь не перебивать меня? – вспылил принц. — Молчу, — дорниец поднял руки ладонями к Рейгару. – Молчу и слушаю. — Не буду ходить вокруг да около, пока ты снова не решил вставить своё мнение. Я должен знать, что ты позаботишься о Лианне, если со мной что-нибудь случится. Прошу, пообещай мне. — Это то, о чём я говорил тебе! – Эртур выглядел раздосадованным, словно принц его обманул. – Сначала ты заставляешь меня оставить тебя в покое и прекратить опекать, а затем сразу же следом просишь пообещать позаботиться о леди Лианне, если что-то пойдёт не так. Ну, не рехнулся ли ты? — Я уже сыт по горло тем, что все слоняются за мной, как тени. Сколько хвостов у меня обычно было в Королевской Гавани? Два? Три? Хватит с меня этого. Мы теперь свободные люди. В какой-то степени. Я не отрицаю, что я даже тут могу попасть под удар. Но это мой выбор, Эртур. Я так хочу. И всё, что я прошу, это позаботиться о Лианне. Почему ты так злишься? Что такого я попросил у тебя? Неужели так сложно выполнить эту просьбу? — Меня злит, что ты не даёшь мне позаботиться о тебе. — Лучшее, что ты можешь сделать для меня, это пообещать не оставлять Лианну одну. Ты сделаешь это?       Дейн молчал. — Ну, же. Эртур. Ты сделаешь это? — Хорошо, — неохотно согласился тот. — Обещаешь? — Обещаю.       В лагерь они вернулись вместе. Уэнт уже устроился на ночлег. Лианна спала. А Герольд стоял на страже, жуя длинную травинку. — Я уже подумал, вас призраки унесли прочь, — усмехнулся он, перекатывая травинку во рту. — Унесли и вернули, — отозвался дорниец, снимая с седла плащ, чтобы расстелить его на земле. – Не пришлись мы им по нраву. Ты первый дежуришь? — Первый и последний, — ответил Герольд. – Скоро уже вставать и в путь, так что спите, пока есть такая возможность.       Никого долго уговаривать не пришлось, и совсем скоро лагерь погрузился в дрёму. Костёр уже догорел, лишь несколько угольков в нём медленно тлели, иногда похрустывая. Совсем скоро начала заниматься заря. Сначала на востоке за горными грядами появилась светлая полоска, она разрасталась, пока не показался краешек солнца.       Сир Хайтауэр поднял всех, они молча позавтракали, умылись в озере и снова двинулись в путь. До башни они добрались за полтора дня, почти не делая привалов. Остановившись лишь пару раз у ручьев и один раз на короткий ночлег. Путь от порога Винтерфелла до порога Башни Радости в общем счёте занял чуть больше месяца.       Лианне с Рейгаром отвели покои под самой крышей. Как в сказках про похищенных принцесс. Это всегда вызывало у неё улыбку. По прибытии она нашла в покоях высокое зеркало, накрытое полотном, как и вся мебель в комнате. А стянув его, она увидела, что к этому времени совсем отощала. Эта дорога часто давалась ей с трудом. Иногда ей было худо, иногда вполне сносно. Пусть она и имела опыт езды верхом, пусть Рейгар раздобыл ей лошадь. Несмотря на все усилия, Лианна всё равно было вымотана. Ей казалось, что они провели в пути не меньше месяцев трёх. Девушка была подавлена морально и физически. Особенно после происшествия в Летнем замке. Как и обещал Рейгар, Эртур Дейн ни разу об этом не заговаривал. Да и гвардейцы не шушукались за её спиной и не бросали на неё косых взглядом, как девушка боялась. Всё равно на душе остался неприятный осадок. И он всплывал каждый раз, как Лианна встречалась взглядом с дорнийцем. Поэтому она старалась на него не смотреть. Несмотря ни на что, девушка практически не жалела о том, что сбежала, но всё время с тоской вспоминала отца и братьев. О матери она почти не думала. Как и Роберте. Их судьбы её почему-то не заботили. Но вот отец и Брандон из её головы практически ни на секунду не выходили. За время пути Лианна частенько просыпалась в слезах, а потом старательно пыталась скрыть их от Рейгара и гвардейцев. Она вовсе не хотела, чтобы кто-то из них подумал, что она не довольна или жалеет о содеянном. Хотя ей всё равно казалось, что они всё видят, просто делают вид, что не замечают. Быть может из вежливости, а может от того, что не знали, что сказать. Это было не важно. Но когда они добрались, наконец, до Башни Радости, которая была их целью так долго, Лианна уже поняла, что с ней происходит. И к болезненной тоске по отцу и Брану примешался всепоглощающий страх. Девушка больше не могла оставаться одна, обуреваемая этими чувствами. Она отчётливо помнила вечер, когда под стремительно темнеющим небом они таки достигли своей цели. Рейгар, который снова перестал её касаться после минут близости в Дорнийских Марках, помог ей сесть на кровать и хотел уже привычно оставить одну. — Милорд, — окликнула его Лианна, когда Рейгар уже почти вышел из комнаты. — Да, Лианна? – с мягкостью в голосе отозвался принц.       Лианна ничего не сказала, лишь протянула к нему руку. Рейгар так быстро оказался подле неё, что аж перехватило дыхание. Он коснулся её бледной руки, которая, казалось, сияла в сумерках, спустившихся на мир и проникших в покои сквозь открытые окна. Принц опустился на край кровати и припал к руке губами. Они были холодные, но настолько родными. Лианна прижалась к Рейгару всем телом, заключив его в объятия. Руки принца легли на её плечи, он носом упёрся в её шею. Девушка чувствовала его дыхание кожей. Ровное и медленное. — Ваше Высочество... — Лианна, прекрати, — сдавленно прошептал Рейгар. – Это больше не мой титул. Я свой выбор сделал. — Рейгар, — прошептала Лианна.       И он сжал её сильнее.       Это была первая ночь, когда Рейгар остался подле неё. Позже Лианне подумалось, что он, возможно, просто дал ей время, чтобы привыкнуть, что теперь он рядом. Может, это же двигало им тогда, в Летнем замке, когда он остановился. А может ей просто так показалось. Лианне было достаточно и того, что она просто спала рядом с ним, ощущая слабое тепло его тела рядом и слушая его дыхание. Рейгар и не настаивал на большем, как это было и раньше. За это она была ему ещё больше благодарна.       В последующие ночи принц больше не оставлял Лианну одну ни на секунду. Всё чаще он бодрствовал, но иногда позволял себе ненадолго забыться сном. Прошло некоторое время, прежде чем он привык спать всю ночь напролёт. Без опасений быть застигнутым врасплох. Конечно, Рейгар и Лианна везде были в опасности, но чем дальше они уезжали от Винтерфелла, тем спокойнее они себя чувствовали. Хоть на йоту. А в Башне Радости, так далеко от Севера, что сложно было себе даже это представить, все почувствовали себя лучше. Беглецы чувствовали себя на отшибе мира, где никто и никогда их не сможет найти. И это давало повод хоть немного расслабиться. Им всем было необходимо перевести дух, так что остановка в башне обещала быть долгой.       Но казалось, что у них всё просто не могло быть так радужно. Лианне снова стало хуже. Несколько раз у неё снова было кровотечение, но уже меньше, чем в прошлый раз, и она скрыла это от Рейгара. Однако ухудшение от его глаз не укрылось. — Ты совсем плохо выглядишь. Уверена ли ты, что всё в порядке? – спросил он однажды, напряжённо не сводя с девушки взгляда. — Да, — тихо отозвалась та.       Рейгар сел на кресло у окна, всё ещё испытующе глядя на Лианну. А она не знала, как сказать ему о своей догадке. — Говори, — потребовал Рейгар, словно прочитав её мысли.       Лианна молчала, исступлённо глядя перед собой. — Говори, Лианна, — ещё требовательнее повторил Рейгар. — Я… — девушка осеклась.       Ей казалось, если она признается, Рейгар разочаруется, что подверг себя такой опасности, сбежав с ней. Это было явно не то, чего он ожидал от этого побега. — Продолжай, — чуть мягче произнёс принц, но всё ещё твёрдо. — Мне кажется, я жду ребёнка, — почти шёпотом проговорила Лианна, не смея поднять на принца своих серых глаз.       Рейгар молчал. Долго. Это молчание было невыносимым. Когда Лианна всё же осмелилась поднять на него глаза, он совсем не казался шокированным или потерянным. — Давно ты это обнаружила? – спросил он. — Может, недели две назад или три. Я не была уверена. Да и сейчас я не уверена. — Я догадывался. Думал об этом, но после того, как увидел лунную кровь, решил, что ошибся. — Я не уверена, что это была лунная кровь, — произнесла Лианна, сгорая от стыда.       Одно дело обсуждать это с мейстером, к которому она с горем пополам немного привыкла за несколько-то лет, и совсем другое – говорить об этом с Рейгаром. — Что ты имеешь в виду? С ребёнком всё хорошо? – спросил Рейгар, подаваясь в кресле слегка вперёд. — Может, там и нет никакого ребёнка. Я не знаю, — Лианна лишь пожала плечами, снова переведя взгляд в пол. – Я ничего не знаю.       Она слышала, как Рейгар поднялся на ноги и подошёл к ней. Он опустился перед ней на одно колено и положил руки ей на бёдра. — Лианна, — он говорил так тихо, что голос его с трудом можно было услышать, — если бы я знал, я бы не устроил эту авантюру. — И что бы было? – усмехнулась та с горечью. – В случае чего, Роберт воспитал бы нашего ребёнка, как своего собственного?       Рейгар покачал головой: — Это не столь важно, как то, что я подверг тебя опасности, протащив через весь Вестерос верхом на лошади. Лишал тебя сна, еды и отдыха. Гонял ночами, заставляя бояться каждый раз, когда ты пробуждалась: каждый божий день, каждый час, каждую минуту и секунду. А я не имел права так поступать с матерью моего будущего ребёнка. — И что бы я делала в Винтерфелле? — Я не знаю.       Рейгар не знал, как по-другому могло всё пойти. Как и Лианна. — Ты знала раньше? — Догадывалась, сразу после того, как мы покинули Винтерфелл. Догадывалась, но старалась убедить себя, что этого не может быть.       Рейгар приобнял Лианну за талию и положил голову на её колени: — Видят Семеро, я был глупцом.       И Лианна почувствовала укол обиды. Она не знала, чего она ждала от принца. Но ей всё же было слегка обидно, что он не рад этой новости. — Каким же я был глупцом, — медленно повторил Рейгар. – Если бы я знал, я бы сделал всё по-другому. Лианна, почему ты не сказала мне?       Она молчала. Принц поднял на неё глаза. И, притянув её к себе, поцеловал, долго и нежно. — Если ты права, Лианна, — прошептал он, оторвавшись от неё, наконец, — то счастливее я уже быть просто не смогу.       Обида сразу исчезла. И с того вечера всё стало по-другому. Не только тот разговор всё изменил, но и сам Дорн повлиял на них. Кругом царило такое умиротворение. Стояла жара, такая неожиданная и непривычная. Солнце заглядывало в каждое окно, тёплый воздух проникал в покои. Пахло какими-то цветами, а ещё свежей травой. Птицы пели не прекращая. И иногда Лианне казалось, что она попала в сказку. В Дорне после Винтерфелла было так необычно. Здесь лето царило в полную силу. И зимы не было и духа. Одинокая Башня Радости ютилась на самой окраине Дорнийских гор. С одной стороны в окна, сколько хватало глаз, было видно бескрайние просторы лесов и даже маленькие пятнышки озёр, кое-где ленточки рек. А с другой стороны из земли и в самую высь вырастали стрелы гор, острые и резкие. Камень уходил далеко к горизонту. Туда, где в тысячах лиг отсюда лежало Солнечное Копьё и солёное Закатное море. Лианна ждала скорой встречи с морем. Ведь Рейгар пообещал ей показать его. Пообещал показать ей весь мир.       Наступило очередное утро, и девушка лениво повернулась на кровати. Кожу ласкала нежная ткань простыней, а солнечные лучи слепили. Это утро, как и многие до него, снова ворвалось в покои так резко. Окна здесь выходили прямиком на восток. И Лианна встречала каждый день с первыми же лучами.       Рейгара нигде не было, а Лианна вставать не торопилась. Она плохо спала ночью. Обрывками её разум терзали сны-воспоминания. Совсем недавно они во весь опор мчались на жеребце принца прочь от её родного дома. И Лианна до сих пор помнила тот дикий холод, который объял их, как только они покинули стены замка. Помнила, как крепко прижималась к спине Рейгара, боясь, что если она отпустит, он рассеется в воздухе, как иллюзия. Она даже помнила запах снега – такой пронизывающий, свежий. Такого в Дорне не найти. «Ты не жалеешь?» — спрашивал Рейгар, когда им удалось таки оторваться от утомительной погони, которая пустилась по их следу.       Лианна только качала головой. У неё не было слов. Она находилась в шоке от того, что решилась на это. А вообще ей до последнего казалось, что это неправда. Прикосновение Рейгара, его взгляд, они убегают прочь, вдвоём. Но сидя с ним в какой-то придорожной таверне, укутанная в чёрный плащ, Лианна начинала осознавать реальность: она сделала это, она поддалась, она оставила семью и Роберта ради Рейгара. «Ты не жалеешь, Лианна?»       Лианна, мысли которой почти всю дорогу от Винтерфелла до Дорна занимала её семья, в какой-то момент отметила, что этот побег дался ей куда проще, чем она думала, когда она вообще позволяла себе думать о подобном. Она лишь прижималась щекой к спине Рейгара и, прислушиваясь к его равномерному дыханию, ощущала себя спокойнее, несясь на жеребце по заснеженным просторам Севера.       Но в это дорнийское утро, спокойное и жаркое, девушка впервые со спокойной душой нежилась в лучах яркого солнца. Поющие птицы поселяли в ней уверенность в том, что впереди её ждёт только всё самое лучшее. Путь в Башню Радости был действительно долгим и сложным, но сейчас это казалось скорее чем-то эфемерным, какими бы реалистичными не были воспоминания об этом. А воспоминания накатывали на Лианну почти каждую ночь. Просыпаясь в темноте, она прижималась к Рейгару покрепче, стараясь уснуть снова, и это помогало из ночи в ночь.       Дверь тихонько скрипнула, и Лианна улыбнулась, не открывая глаз. Она слышала, как Рейгар подошёл к кровати, сел на её краешек. Прохладные пальцы прошлись по щеке девушки, заставив поёжиться от лёгкой щекотки. — Лианна, — она откровенно упивалась тем, как произносит принц её имя, девушка повернула к нему своё лицо и непроизвольно зажмурила глаза под лучами солнца. — Признайся, тебе снятся кошмары?       Лианна прикрыла глаза рукой, чтобы получше рассмотреть Рейгара. — Я слышу, как ты просыпаешься ночью. И мне не нравится это. Я боюсь, чтобы это не отразилось на ребёнке.       Теперь у Рейгара уже не было сомнения, что Лианна была беременна. И она не могла его переубедить. Иногда на этот счёт у них даже случались шутливые словесные баталии. Но частая рвота и тошнота и обострённое восприятие ароматов говорили об обратном. Хорошо хоть, что кровотечения, повторявшиеся ещё с дюжину раз, прекратились. — Сны? Нет, это вряд ли, — успокоила его Лианна, накрыв ладонью свободной руки его ладонь. – Это вовсе не кошмары. Это моя память о пути сюда, — она примолкла. — Прости, — он извинялся постоянно, хотя он и знал так же хорошо, как и сама Лианна, что другого выбора у них не было, кроме как сбежать и пройти тот путь, который они прошли, чтобы достигнуть стен Башни Радости.       Это стало отчётливо ясно, после того, как возникли подозрения о беременности.       Лианна улыбнулась, и Рейгар не смог не улыбнуться ей в ответ. Когда она ему улыбалась, он утопал в её улыбке и забывал обо всём: о том, что он бросил жену и детей ради этой улыбки, свой титул, дом, отца. Что он обрёк Лианну на позор просто ради того, чтобы быть рядом. Что они совершили этот дичайший побег через практически все земли Вестероса. Что сейчас они находились на отшибе мира в одинокой башне среди каменного океана Дорна. Пока они были вместе – это всё теряло важность. Принц лёг подле Лианны, а она устроилась у него груди. Она часто так лежали, разговаривая о планах на будущее. Девушка такие разговоры любила, потому что они заставляли её верить в то, что всё ещё будет хорошо.       Пока Рейгар и Лианна скрывались в башне от посторонних глаз, гвардейцы часто ездили то в Ночную Песнь, то в Сипов Нашест, а то и в Виль, чтобы собрать хоть какие-нибудь новости о том, что сейчас происходит на Севере, в Королевской Гавани. И что людям известно о местонахождении Лианны Старк и Рейгара Таргариена. Но пока всё было вполне сносно. Уже даже сложили быстро песнь о драконе, похитившем волчицу из-под носа оленя. — В Винтерфелле такого лета никогда не бывало, — с улыбкой произнесла Лианна, поворачиваясь лицом к окну. – Так солнечно, так ярко и так жарко. — Тебе нравится? – спросил Рейгар, как завороженный водя пальцем по спине девушке там, где она оголялась из-под лёгкого платья. — Очень, — искренне призналась Лианна, вновь обращая своё лицо к принцу. – Мне иногда кажется, что это только сон. Кажется, что сейчас открою глаза, а кругом серые стены и снег, мама со своими «нужно», «нельзя» и… и Роберт. — Почему тебе так кажется? – принц теперь гладил её щёку. — Столько снов я видела в Винтерфелле. Разных. Плохих и хороших, которые были реальнее реальности. — Это реальность. Ты мне веришь? — Конечно, верю, — с усмешкой отозвалась Лианна, снова ощущая книжность происходящего, только теперь её это больше не раздражало.       После разговора о ребёнке Рейгар целовал Лианну аккуратно, словно бы с опаской. То ли он сам боялся, что всё это только сон, то ли из-за известия о возможном малыше в Лианнином чреве он боялся ей навредить. И прошло время перед тем, как принц стал таким же, каким был прежде.       В Дорне Лианне нравилось. Рейгар позволял ей делать всё, что ей вздумается, и что запрещали ей дома. Ездить верхом, даже охотиться. Они часто катались по окрестным лесам, не выпуская, однако, башню никогда из виду. Но и принц имел привычку отказывать девушке в разрешении покинуть Башню Радости. Это случалось в дни, когда Лианна выглядела особенно бледной или уставшей. Но она на Рейгара за это не обижалась. То как он её оставлял дома, запрещая садиться верхом, почему-то вызывало в ней только желание покрепче к нему прижаться. И она себе не отказывала в том, чего она хотела. А Рейгар лишь смеялся, что так она пытается его склонить на свою сторону и заставить разрешить ей покататься на лошади. Но это было совсем не так.       Часто, когда вечером Лианна с Рейгаром лежали на кровати в обнимку, это обоим напоминало долгие ночи, что они проводили в комнате в Винтерфелле. И каждый из них вспоминал то, что там произошло, но никто об этом не заговаривал: Рейгар ждал, пока Лианна сама захочет поднять эту тему, а та, даже чувствуя иногда трепет внизу живота, теперь почему-то начала стесняться. «Что-то той ночью не больно-то ты стеснялась! Как и в Летнем замке!» — вертелось у неё в голове, но она лишь вновь проглатывала ком в горле и унимала лёгкую дрожь возбуждения в теле. Она ещё не была готова. В ту ночь, в Винтерфелле, она тоже не была готова, но обстоятельства тогда были иными. А магия ночи в Летнем замке была утеряна по вине сира Эртура Дейна. Но сейчас времени у них было достаточно, чтобы всё шло своим чередом. — Я так рада, что сир Дейн, сир Хайтауэр и сир Уэнт с нами, — заговорила Лианна однажды. – Одного я так и не поняла, откуда они взялись.       Они прогуливались по лесу, собирая немногочисленные ягоды в деревянную посудинку. Солнце, как обычно, нещадно выжигало всё живое, но в тени деревьев было вполне сносно. Разговор протекал неспешно. — Когда я уехал из Винтерфелла, — рассказал Рейгар, — я двинулся в сторону Рва Кайлин прямо по Королевскому Тракту. Мне, в принципе, было уже всё равно. Но когда я добрался до какой-то маленькой деревушки. Вроде как она называлась Лесная. Я уже и не помню. — Лесная поляна, — подсказала девушка с усмешкой. — Может быть, — охотно согласился принц. – Моя голова тогда совсем другим была занята. И тогда-то мне пришла в голову мысль, что я не хочу, чтобы так всё и закончилось. Я продал коня, купил этого гнедого и вернулся обратно. Но перед тем, как вернуться в Винтерфелл, я всё-таки заехал в Торхинов Удел, чтобы отправить гонца Эртуру в Королевскую Гавань. — Не побоялись? – усмехнулась Лианна. – Вдруг кто-нибудь прочитал бы ваше послание? — Это было не важно. Я написал так, чтобы только Эртур меня понял. И он справился на отлично. Однако и я не ожидал, что он приедет не один. Хотя я, конечно, этому несказанно рад. Так даже мне гораздо спокойнее. — Сир Хайтауэр же Лорд-командующий Королевской Гвардии, — задумчиво произнесла девушка, глядя куда-то в сторону. – Зачем он поехал сюда? — Герольд человек чести, — улыбнулся Рейгар. – И долга. Его долг защищать королевскую семью любой ценой. Видимо, он расценил, что мне его защита нужна больше, чем отцу. И я за это очень благодарен. Приятная у нас компания собралась, только из самых преданных людей. И я бы не хотел ничего менять. — Неужели? А до этого не вы ли говорили, что будь бы шанс, вы бы этого не делали? – в голосе Лианны появились нотки издёвки. — Не нужен больше мне этот шанс, — принц взъерошил девушке волосы.       У неё сразу защемило в сердце от воспоминания, как подобным жестом её волос касались отец и Брандон. И Лианна поспешила продолжить разговор, чтобы отвлечься от этих воспоминаний: — Вы оставили ключ у себя, стало быть, сразу знали, что вернётесь. — Я вовсе не за этим его оставил, — принц выудил из-под рубашки тот самый ключ, он висел на цепочке у него на шее.       Девушка уже видела его раньше. В первую же ночь, когда Рейгар остался с ней, она заметила его на груди. — Как амулет, — он улыбнулся, — на счастье. — Кстати, об амулетах на счастье, напомните мне, чтобы я вам кое-что отдала, когда мы вернёмся в башню.       Рейгар был весьма заинтригован. Он и так, и сяк приставал к Лианне с расспросами, о чём шла речь, но она так и не созналась, каждый раз заливаясь хохотом. Попытки принца выведать этот секрет веселили её от души.       Спустя пару часов они всё-таки вышли обратно к Башне Радости. Рейгар не имел ни малейшего желания ждать и, ухватив Лианну за руку, увлёк её за собой на лестницу, ведущую в их покои. — Ну, давай, показывай уже свой секрет, — с нетерпением воскликнул принц, закрывая за собой дверь.       Лианна нарочито медленно подошла к узкому шкафу, стоявшему в углу слева от двери, и открыла его. Именно в него девушка сложила свои вещи по прибытии: там стояли кожанные ботинки, лежало платье и плащ Брана. Но под ворохом одежды лежало кое-что для Лианны очень ценное, надёжно спрятанное от посторонних глаз — дневник, который она забрала из Винтерфелла в день побега. Во всей этой кутерьме она и думать о нём забыла, но привычно берегла, как зеницу ока. Рейгар, завидев знакомую тетрадь, резко сел. — Откуда он здесь? – воскликнул принц с нескрываемой радостью в глазах. — Я забрала его как раз перед тем, как вы пришли ко мне. Стечение обстоятельств, видимо, — девушка с улыбкой пожала плечами, передавая дневник в руки Рейгара.       Тот сжал его в руках, не отрывая от обложки взгляда. — Вы его намеренно оставили или случайно? – тихо спросила Лианна, её голос прозвучал серьёзно.       Принц поднял на девушку глаза: — Это важно? — Для меня да. — Почему?       Девушка отошла к кровати, присев на её краешек. — Вы мне говорили, что ведёте дневник для того, чтобы помнить. Что вы записываете туда моменты, от которых вы ни одну деталь потерять не хотите. Чтобы всегда иметь возможность эти моменты в памяти освежить. Просто я подумала, если вы оставили его по собственной воле, вы… — Лианна словно бы подыскивала слова, чтобы выразить свои мысли. – Несколько раз у меня возникала мысль о том, что вы хотите обо всём забыть. Я, конечно, вас в этом не винила, мне даже показалось это вполне логичным желанием, — последнюю фразу Лианна выпалила, словно спохватившись.       Однако она лукавила: мысль о том, что Рейгар добровольно решил отречься от их общих воспоминаний её обидела.       Принц долго не заговаривал, глядя на Лианну. Но она не могла никак понять, что в его взгляде – издёвка, смех или просто улыбка. Когда Рейгар заговорил, оказалось, что второе: — Не знаю, как сказать так, чтобы ты снова не сказала мне, что я разговариваю книжными фразами, — он усмехнулся.       Лианна моментально надулась: — Вы теперь всю жизнь мне будете это припоминать? Говорите, как есть. А там я уж разберусь как-нибудь. — Ты прочитала его?       Лианна покачала головой. Принц, казалось, был немного сбит с толку. — Мой ответ — да, намеренно, — заговорил он медленно. — Но я вовсе не собирался что-то забывать, как ты подумала. Память у меня хорошая. И даже если бы я хотел забыть, вряд ли уже смог бы. То, что было между нами, — это не просто запоминающееся событие в жизни. Это что-то гораздо большее. Боюсь, даже я не смогу объяснить тебе, что это для меня. Но самое главное — то, что я этого не смогу забыть даже не смертном одре. Я подумал, что тебе, возможно, эта писанина понадобится больше, чем мне. — Думаете, я смогла бы это забыть? – встрепенулась Лианна. — Стало быть, не смогла бы? – улыбнулся Рейгар. — Никогда, — негромко отозвалась девушка. — Я хотел оставить тебе что-нибудь на память. Ты так часто говорила, что можешь сойти с ума в Штормовом Пределе. Помнишь, как ты мне рассказывала, что тебе кажется, будто бы всё, происходящее в настоящий момент, потом скорее всего покажется тебе сном или сказкой. Я просто хотел, чтобы ты не забывала. Помнила о том, что это было. А ещё ты как-то сказала, что не понимаешь меня. Не знаешь, что происходит в моей голове. Для меня было важно, чтобы ты поняла меня. Для меня и сейчас это важно, — Рейгар протянул Лианне дневник.       Она удивлённо посмотрела на тетрадь в кожаном переплёте и покачала головой: — Я не хочу читать. Думаю, теперь-то уж всё стало ясно, — девушка аккуратно отстранила руку принца, глядя ему прямо в глаза.       В этот самый момент разговор Лианны и Рейгара внезапно прервал сир Эртур, ворвавшийся в комнату с чисто формальным стуком. Он был хмур, что было непривычно для него, вечно ходившего с сияющим улыбкой лицом. — Милорд, приношу свои извинения, что вынужден нарушить ваш покой, — произнёс он, — но мне необходимо кое-что обсудить, если вы не против.       Рейгар поцеловал Лианну в затылок и поднялся с кровати. Они вышли с Эртуром на лестничную клетку и зашагали вниз. — Герольд только вернулся из Сипова Нашеста, — отрапортовал Дейн. — И? – нетерпеливо спросил Рейгар, ожидая, когда гвардеец выложит то, что послужило такой срочностью. — Кое-что стало известно. Наёмники с Севера говорят, что Брандон Старк отправился в Королевскую Гавань, — аккуратно произнёс Эртур, остановившись на одной из ступенек.       Рейгар выжидающе слушал. — Он собирается вызвать вас на поединок, милорд. За то, что вы опозорили его сестру и семью, во что бы то ни стало, вернуть леди Лианну. И он отправился туда не один, с ним и его отец – лорд Рикард Старк. Мы, конечно, не уверены в том, что это – слухи или правда, но эту новость в Нашесте мусолят очень активно. Я посчитал, что вам необходимо это знать. — Спасибо за вести, Эртур, — после некоторой паузы произнёс Рейгар, глядя в окно на пики ближайших скал. — Мы с вами об этом говорили в Королевской Гавани.        Тон Дейна заставил принца повернуть к нему своё лицо. Гвардеец был сосредоточен, что было для него нетипично. Не услышав от Рейгара возражений, Эртур продолжил: — Я говорил вам, что это ни к чему хорошему не приведёт. Дела обстоят совсем скверно. Вы не хуже меня знаете своего отца, и что из этого не выйдет ничего хорошего. — Можешь не распыляться, Эртур, — оборвал его принц. – В чём смысл? У тебя есть какие-то конкретные предложения? Если ты хочешь предложить вернуться, то можешь даже не открывать рот. Я знаю, что, если это правда, всё очень плохо. Но я уже не отступлю. Тогда ты не смог меня переубедить, и я уехал. Отчего же ты думаешь, что сейчас что-то изменится? Мы уже не можем ничего сделать. Я не могу.       Сир Дейн долго смотрел на Рейгара немигающим взглядом. — Почему тебе так не нравится Лианна? – спросил тот серьёзно. — Я не говорил, что она мне не нравится, — возразил Эртур. – Мне не нравится только та авантюра, в которую вы ввязались. И последствия, полагаю, мне тоже не понравятся. Мне не нравится ваша необдуманность решений, ваше безрассудство и бесстрашие, граничащее с глупостью. — Не нужно забываться, Эртур, — голос принца прозвучал холодно. — А как же откровенность? Мы вроде договаривались о взаимной честности. — О честности, но не в таком ключе. Возможно, ты рано бьёшь тревогу, — уже спокойнее произнёс Рейгар. – Ты сам сказал, что вы не знаете, правда ли это. — Ну, а вы как думаете?       Принц вздохнул, но ничего не сказал. Он не хуже Дейна знал, что о таких вещах обычно не выдумывают. Возможно, Брандон поехал без отца, а людские языки уже приукрасили. Но такие рядовые вещи мало кто сильно перевирает. Слухи, которые ходили о Рейгаре с Лианной, — это другое дело. Вот где молва оторвалась на славу, каждый раз придумывая всё новые и новые подробности не то похищения, не то побега. Скорее всего, Брандон был уже в Королевской Гавани. И Рейгару оставалось только надеяться, что всё закончится более-менее хорошо. Хотя обычно подобные надежды, если они коим-то образом касались отца, были неоправданны. — Я принял к сведению эту новость, — неспешно произнёс принц. – И твоё мнение на этот счёт тоже. Теперь мне нужно немного времени. Поговорим позже.       Дейн кивнул и зашагал вниз, но Рейгар уже не мог этого видеть. Он вернулся в покои, где на кровати всё также лежала Лианна. Она лежала к нему спиной. Тяжёлые каштановые волосы лежали на подушке. Принц опустился на кровать рядом с ней. Положив руку ей на живот, он коснулся губами её щеки, которая сразу же запылала.       Вспоминала ли Лианна Винтерфелл? Да, вспоминала и довольно часто, но когда она клала руку на живот, задумываясь о том, что Рейгар может быть прав, или принц целовал её, она забывала, что должна сожалеть о том, что сделала. Это стоило всего, что она согласилась вынести. В чём уже не был уверен Рейгар. «Ты не жалеешь?» — спрашивал Рейгар, когда им удалось таки оторваться от утомительной погони, которая пустилась по их следу. Лианна только качала головой.       На следующий день с самого утра бывшие гвардейцы белой гвардии и принц в бегах держали совет о том, что теперь им делать. Никто из личной свиты Рейгара уже не тешил себя мыслью о возвращении домой. Однако, для Эртура Дейна было большим потрясением то, что его принц совершенно не думал о будущем. Впервые в жизни, пожалуй, Рейгар сделал что-то, совершенно не подумавши. У него на самом деле не было плана, не было мыслей на сей счёт. Дорниец раньше полагал, что это шутка, что Рейгар просто не хочет раскрывать все карты сразу, но когда он осознал, что это правда, его это очень обеспокоило. Он не преминул сообщить об этом принцу накануне, но, казалось, ничего не изменилось.       Рейгар был погружён в раздумья. Он водрузил подбородок на соединённые кисти рук и невидящим взглядом смотрел перед собой. Герольд Хайтауэр и Освелл Уэнт, немногословно высказавшиеся по поводу происходящего всего часом или меньше ранее, переглянулись, но тишину никто не нарушил. Эртур стоял у одного из окон просторных покоев, которые занимали весь второй этаж башни. Кое-где ещё виднелась пыль, которая толстым слоем лежала на полу, а местами и на мебели. До них давно никто не был тут. Вид у Эртура был сосредоточенный, он уже не был таким же беззаботным, что и раньше. Рейгар вздохнул и откинулся на спинку стула: — Я не думал, что всё будет именно так, — с тоской произнёс он.       Дейн перевёл взгляд своих синих глаз на принца, слегка сощурившись, и покачал головой: — Вы, конечно, извините мне мою резкость, милорд, — произнёс он нарочито подчёркнуто, — но я полагаю, что я имею на неё некоторое право сейчас. На что вы надеялись, когда украли юную Старк с её собственной свадьбы? Надеялись, что лорд Рикард и его сыновья оставят это как есть? Дадут вам просто уйти? Ничего удивительного нет в происходящем. Совершенно.       Рейгар посмотрел Дейну прямо в глаза. С минуту они не сводили глаз друг с друга, но Эртур всё же сдался первым и отвернулся. — Я знаю, что ты прав, — наконец, произнёс Рейгар медленно, отворачиваясь к окну.       Эртур еле заметно кивнул Герольду и Освеллу. Те, поняв намек, поднялись и вышли из комнаты. Рейгар на их уход никак не отреагировал. Дейн прошёл через всю комнату и сел на стул подле принца. Тот повернулся к рыцарю. — Рейгар, пусть ты не предвидел такого развития событий, но сейчас нужно что-то решать. Я уже говорил тебе вчера, мы знаем твоего отца. Как бы из этого не вышло чего-то плохого. Я сейчас не только о Брандоне Старке говорю, но и о нас. — Если ты боишься гнева отца, Эртур, я тебя тут не держу. Звездопад не так уж далеко. Езжай к брату.       Это заявление гвардейца оскорбило: — Я никогда не давал тебе повода сомневаться в моей преданности, — произнёс он сдержанно, — как и в моей смелости. И гнев твоего отца это меньшая из моих забот. До нас ему не добраться, если мы не будем останавливаться, в этом я ни на секунду не сомневаюсь. — Ты переживаешь за Брандона Старка. — Нет, я вовсе за него не переживаю. Но меня беспокоит то, что если он заговорит о том, что вы похитили его сестру, он явно нежилец. А нашему делу это вряд ли чем-то поможет.       Рейгар опустил свою руку на руку Дейна, словно бы без слов прося его замолчать. Но тот не внял этой просьбе. — Что ты намерен делать? У тебя было время подумать. Что дальше-то? Куда мы двинемся? Когда? — Эртур, — голос Рейгара звучал устало, — столько вопросов. У меня нету для тебя ответов. Я знаю только одно, что мы с Лианной уедем за море. Когда? Скоро. Но сперва нужно немного подождать. — Чего подождать? Пока за нами придут? В нашем случае промедление смерти подобно! — Никто сюда не придёт за нами. Кто в здравом смысле вообще будет останавливаться в подобном месте? Более того, никто не знает, куда мы направились. Кроме Дорна, есть ещё много мест, где мы могли бы скрыться. — Вы сейчас шутку пошутили или вы всерьёз так думаете? Все знают о твоей любви к Дорну, и о любви Дорна к тебе. Так куда, по-вашему, ты ещё мог поехать? Чего ты хочешь ждать? Всё не так просто, как тебе может показаться. Кто-нибудь вполне может приехать сюда за нами. — То, что я покорён Дорном, не делает его единственным местом, куда я мог сбежать. Варис запутает след, можешь по этому поводу не переживать. — Ва… Варис?! – Дейн выглядел ошарашенным, услышав это имя. – Уж не подводит ли меня слух? Вы и этого сомнительного типа посвятили в вашу тайну? Вы ещё опрометчивее, чем я думал! — Зря переживаешь Эртур, он своё дело знает. — Да плевать я хотел на то, что он знает! – вспылил дорниец и добавил уже чуть спокойнее: — Ты, правда, ему доверяешь? — Как ни странно, да. Его нелюбовь к отцу сыграла нам на руку. — Это безумие, — Дейн откинулся на спинку стула и схватился за голову. – Чистой воды безумие. Как тебе в голову-то пришло довериться Варису? Он любого продаст, назови только подходящую цену. — Всё не так просто, как тебе может показаться, — передразнил Рейгар дорнийца. — Это не смешно! — А кто смеётся? Просто поверь мне, что Варис на нашей стороне. — Это немыслимо. Ладно, плевать уже на всё. Но ответь мне всего на один вопрос: когда мы, наконец, покинем эту проклятую башню? Это всё, чего я сейчас прошу.       Но Рейгар на его вопрос ответить не мог, он лишь убрал свою руку и отвернулся. Пока ни он, ни Лианна не знали точно, беременна она или же нет, в путь они выдвигаться не могли. Сейчас девушке стало лучше, и кровь идти уже перестала, но Рейгара мучало какое-то смутное предчувствие нависшей угрозы. И он вовсе не хотел, чтобы это предчувствие сбылось. Принц, во что бы то не стало, собирался выждать ещё какое-то время. Он должен быть уверен, что с Лианной всё в порядке. А раз уж мейстера у них под рукой не было, приходилось пользоваться тем, что было, — временем. Это единственный лекарь, что был у них. — Это немыслимо, — повторил Дейн и вышел прочь, хлопнув дверью.       Эртур и в Королевской Гавани временами бывал несносен, но теперь у него словно сорвало крышу. А Рейгар устал бороться с ним, как он устал и скрывать ото всех истинные причины своих действий. Но ему было просто необходимо знать наверняка, прежде чем баламутить воду. Значит, стоило ускорить процесс. Принц решительно поднялся на ноги и вышел прочь. Выйдя из башни, он не нашёл Эртура, что его несказанно обрадовало. Меньше всего Рейгар хотел сейчас продолжить этот бесполезный разговор. Зато он сразу же наткнулся на Освелла, который ему как раз был нужен. Гвардеец неторопливо седлал коня. — Ты сегодня едешь в Виль? – спросил принц, стараясь скрыть возбуждение. — Да. Туда и обратно. Кое-что из еды привезу. — Послушай, у меня к тебе будет просьба, — Рейгар за плечи отвёл Уэнта в сторону. – Это должно остаться конфиденциальным. — Я слушаю. — Мне нужно, чтобы ты заглянул к местным мейстерам, найди кого-нибудь из них, чтобы узнать кое-что. — Вам нездоровиться? Или леди Лианне снова плохо? — Ни то, ни другое. Узнай у них, как можно определить беременность. Пусть дадут травы какие-нибудь или отвары. Это очень важно.       Гаврдеец не смог скрыть удивления. — Неужто леди Лианна?.. — Если бы я знал, не просил бы тебя об этом, — негромко произнёс Рейгар. – Прошу тебя, сделай это. И не говори ничего остальным. Пока что. Я сам скажу, если это окажется правдой. — Хорошо, — медленно отозвался Уэнт. – Я выполню вашу просьбу. Поверить не могу. Это ведь сильно усложнит нам жизнь. — Это не важно, — нахмурился принц. – Мне нужно знать для того, чтобы понять, что делать дальше. Мне это жизнь не усложнит. — Конечно, я не то хотел сказать. Прошу прощения, — гвардеец откланялся и зашагал обратно к лошади.       Рейгар остался стоять в тени дерева, провожая Освелла взглядом. А затем вернулся в свои покои. Лианна зашнуровывала ботинки, сидя на кровати. Принц закрыл за собой дверь и мгновенно оказался подле неё. — Я дурак. Видят Семеро, я сглупил, — воскликнул он с улыбкой. – Столько времени потрачено впустую. — Если бы не ваше выражение лица, я бы подумала, что вы снова заведёте разговор о том, что нужно было не сбегать, — усмехнулась Лианна. – Что на этот раз случилось? — Совсем скоро мы сможем узнать точно, ожидаешь ты дитя или нет. И сможем думать, как дальше быть.       Девушку эта новость обрадовала, наконец-то, вновь будет какое-то движение. Ей нравилось в Башне радости, но в мыслях она уже давно была далеко отсюда. Она часто представляла море. Бескрайнее, синее, тёплое. Солёное, как ей говорил Рейгар. Рисовала себе в голове образы вольных городов, какими они будут, предвкушая долгое плавание. — Это как же? — Я помню, что мейстер Пицель определял как-то, что Элия беременна, до того, как это становилось заметно. Я попросил Освелла разыскать в Виле мейстера и узнать, как это сделать. — Сира Уэнта? – Лианна похолодела, узнав, что Рейгар рассказал ему о своих подозрениях.       Ему даже не нужно было говорить этого, чтобы стало ясно: как иначе он мог объяснить гвардейцу причину своей просьбы, кроме как сказать правду. На фоне этого упоминание об леди Элии мгновенно помрачнело и даже не взволновало девушку. — Не беспокойся, он никому не скажет, — успокоил девушку Рейгар. – Я бы с удовольствием сделал это сам, но ты понимаешь, что это было бы глупо.       Лианна со вздохом провела по пепельным волосам принца. — Я понимаю, просто… — Нам всё равно в итоге придётся им сказать, — ободряюще улыбнулся Рейгар. – Рано или поздно. Сейчас нам только секретов не хватало для полного счастья. — Если этот секрет вообще существует. — Если нет, то мы завтра же двинемся к морю. — Правда? – воспрянула Лианна. — Больше ничего не будет нам мешать. Так что, конечно, правда.       Девушке захотелось прыгать, танцевать и хохотать. Это было, пожалуй, лучшей новостью. О том, что будет, если она и правда беременна, она предпочла сейчас не думать.       Как и обещал, Освелл Уэнт вернулся к вечеру. На Дорн уже сползли сумерки. Герольд спал, проведя всю прошлую ночь в карауле. Его место занял Эртур. Свой дозор они несли всего этажом ниже покоев Лианны и Рейгара. Там были ещё одни покои с окнами через каждый метр, так что отсюда было видно все окрестности, и никто не мог подобраться к ним незамеченными.       После того, как Дейн сообщил, что Освелл едет по дороге, Рейгар бросился вниз, прыгая через ступеньку. — Ну, что? Ты нашёл мейстера? – сразу же без предисловий подскочил он к гвардейцу. — Нашёл. Пришлось наврать, что жене вроде как туго, — гвардеец усмехнулся. – Дал мне это чудо-средство, — он протянул принцу мешочек. – Знал бы, не ездил бы так далеко. Этого добра и у нас тут хватает. — Это что, сода? – не поверил глазам и носу Рейгар. — Ага, она самая, — Освелл завёл лошадь в стойло и снял с неё седло с уздой. – Он там всё написал, листок где-то в мешочке. Почитаете, что там да как. — Спасибо, ты нас очень выручил. — Тоже мне выручил, — улыбнулся Уэнт. – Не за что.       Рейгар поспешил вернуться в покои. Лианна ходила из стороны в сторону, теребя волосы, собранные в хвост. Она ожидала, что они смогут всё узнать прямо сейчас, но оказалось, что ждать придётся до утра. Ночью оба они спали плохо. Девушка долго не могла заснуть, глядя в потолок, расчерченный лунным светом на полоски. — Я себе представить не могу, как это, быть беременной, — проговорила она, уверенная, что Рейгар тоже не спит.       Хотя она его и не видела, она не ошиблась. — Тебе страшно? — Я не знаю, — призналась Лианна. – Наверное, иногда. — А в остальное время? — Всё это так странно, — девушка, лежавшая до этого к принцу спиной, повернулась к нему так, что они оказались нос к носу. – Не только возможность того, что у меня будет ребёнок, но всё это. Знаешь, — она обратилась к Рейгару на «ты», и он этому улыбнулся, — когда-то в детстве мне мама часто говорила, что если я буду продолжать себя вести привычным образом, меня никто никогда замуж не возьмёт, — она усмехнулась. – Я тогда говорила, что и не хочу замуж. Только я всё равно всегда себе в голове рисовала картины моей будущей жизни, — она замолкла. — И что? Я разочаровал тебя? — Разочаровал? – она улыбнулась. – В голове всё было так, как есть сейчас в реальности. Может, за исключением побега, твоего титула и возможной беременности. Я представляла себе, как свяжу жизнь с человеком, которого не будет заботить, во что я одета, что делаю и как езжу верхом. Представляла, как мы уедем далеко-далеко, чтобы быть предоставленными самим себе. А потом меня помолвили с Робертом. Тогда мне казалось, что мечты могут стать реальностью. Никогда бы не подумала, что первое впечатление может быть настолько обманчивым. Я думала, что Роберт – добро, а ты – зло. А вышло всё с точностью до наоборот. — Я бы не стал называть меня добром, да и Баратеона злом тоже. Хоть он мне и не нравится очень сильно. — Я образно. Наверное, коряво. Просто всё так странно. Мы ведь неправы. Мы поступили плохо. А на душе почему-то хорошо. — Потому что я люблю тебя. Ты это чувствуешь? — Мне кажется, я всё-таки беременна, — значительно тише произнесла Лианна. – Мне так кажется. — Это плохо? — Не уверена. Ты спросил, страшно ли мне. Сейчас, наверное, уже нет. Сразу, когда я начала догадываться, было страшно. Потом было страшно признаться. А теперь уже почти нет.       Рейгар коснулся губ Лианны пальцами, а затем поцеловал. Девушке почему-то показалось, что он пытается её отблагодарить за что-то, только она ума не могла приложить за что.       Утро настало внезапно. Рейгару с Лианной, в конце концов, удалось заснуть. После пробуждения они почти не разговаривали. Девушка не хотела, чтобы Рейгар присутствовал, пока она будет производить все необходимые манипуляции. И он, хоть и был не согласен с ней, покорно вышел из комнаты. Ожидание было томительным. Принцу показалось, словно прошёл час, а может и все два, прежде чем девушка открыла дверь, замерев на пороге. Лицо её было бледным, но на губах играла странная улыбка. Она смогла лишь коротко кивнуть, а затем пожать плечами. Рейгар подхватил её на руки, залившись неудержимым смехом. И Лианна не могла не засмеяться тоже. Её переполнило странное чувство счастья, она не понимала откуда оно взялось. Внутри неё уже жил маленький Рейгар или маленькая Лианна, и это её совершенно не пугало.       Решено было сегодня же сообщить остальным. Однако Лианна отказалась при этом присутствовать. Как Рейгар её не уговаривал, она с ним пойти отказалась. Он её не винил, но это его немного расстроило. В итоге он остался один, хотя ему-то как раз поддержка в таком деле не требовалась. Когда он сообщил Освеллу и Эртуру новость, повисло долгое неловкое молчание. Герольд ещё рано утром уехал в Сипов Нашест. — Она беременна? – потрясённо спросил Эртур, первым нарушив образовавшуюся тишину.       Он словно надеялся, что принц разуверит его в этом. — Да, — коротко отозвался Рейгар. – И, прежде чем ты что-то ещё скажешь, я напомню, что я не могу оставить её. Я люблю её, Эртур. И своё не рождённое дитя я люблю тоже. — А Эйгона? Рейенис? – Дейн не стал интересоваться на счёт Элии, рассудив, что это неуместно.       В глазах Рейгара промелькнуло раздражение, граничащее с яростью. — Думаешь, я не вспоминаю о них? – прошипел он.       Однако, Эртура подобные вспышки ярости давно перестали пугать. Чего не скажешь о Герольде и Освелле. Они, конечно, не боялись, но зато прекрасно понимали, что встревать в подобные разговоры неразумно. Рейгар в такие моменты был на взводе, как и дорниец. — Мне пришлось сделать выбор. И я его сделал. И обратного пути у меня всё равно уже нет. Что бы ты ни говорил, Эртур, я уже отступить не могу. Я сделал то, что сделал. Я бросил свою семью ради того, чтобы быть рядом с ней. — Я знаю, что вы сделали… — начал было Эртур. – Как будто у нас есть этот самый путь. — Ты не понимаешь, — Рейгар сошёл на шёпот, придвигаясь ближе к дорнийцу. – Я не смог бы поступить иначе. И не смогу пойти на попятные. Эртур, ты просто не можешь понять, что со мной делает эта девушка. — Мне не нужно понимать, — также тихо отозвался Дейн. – Мне достаточно того, что я вижу, но, мой принц…       Рейгар хотел было прервать его, но Эртур покачал головой, давая понять, что не закончил: — Я искренне надеюсь, что вы сохраните хоть толику разума и связи с реальностью. Вы должны подумать о последствиях, — увидев, что принц хочет протестовать, Эртур коснулся его руки: — Милорд, я не оставлю вас, что бы ни случилось. Вы можете не переживать на этот счёт. И, если понадобится, я сложу за вас свою голову. За вас и вашу возлюбленную, коли уж она так много для вас значит. Но, милорд, я вас молю, подумайте хорошенько. Я не призываю вас отказаться от неё и от вашего дитя. Нет, отнюдь. Но я призываю вас вернуться в реальность и обдумать, как постараться избежать плохих последствий для вас обоих. И вашего ребёнка в том числе. — Тут я не могу не согласиться с Дейном, — подал голос Освелл, предварительно откашлявшись. – Впервые, пожалуй. Я согласен, что нам всем стоит очень хорошо обдумать последующие действия. Учитывая обстоятельства. — Я думал об этом, — откликнулся Рейгар, раздражение которого уже почти угасло. — Поймите, милорд, — продолжил Уэнт. – Меньше всего каждый из нас хочет увидеть, как вы погибните из-за вашей сумасшедшей любви к этой девушке. Не думайте, что мы осуждаем вас. Мы можем только за вас порадоваться. Никто из нас никогда не видел вас таким до этого, но мы просим, чтобы вы были благоразумны. Нам нельзя больше здесь задерживаться. Нам стоило бы поскорее покинуть башню и двинуться в Солёный Берег. Он далеко от Солнечного Копья, почти на отшибе. Мы сможем оттуда спокойно уплыть.       Рейгар кивнул, но не нашёлся, что сказать. Они просидели несколько минут в тишине. — Вчера в Виле, — заговорил осторожно Освелл, наконец, осмелившись признаться — я разузнал кое-что о новостях из столицы.       Принц поднял на гвардейца взгляд, ожидая продолжения. — Я не знаю, как сказать. Но я ходил к городскому мейстеру. Он стар, подслеповат и глуховат. Я видел на его столе письмо с печатью Солнечного Копья. Готов поклясться, что я видел в этом письме имена Брандона Старка и его отца. Я не успел прочитать, о чём шла речь.       Тут сир Уэнт слукавил, краем глаза он успел прочитать что-то про казнь, но не будучи уверенным, он не хотел тревожить принца лишний раз. Гвардеец опасался, что это заставит Рейгара задержатсья в Башне Радости ещё на неопределенный срок. И его опасения не были беспочвенными. — Это точно были их имена? Что-то ещё ты видел в этом письме? – выпалил принц, приподнимаясь на локтях. — Точно, но ничего больше я не увидел, мейстер убрал письмо в ящик стола. — Мне необходимо знать, о чём шла речь. — Мы можем узнать всё в Солёном Берегу. Нам не стоит оставаться здесь ни дня больше. Как только Герольд вернётся, я предлагаю двинуться в путь, — попытался исправить сложившееся положение Освелл. — Меня не устраивает ждать так долго, — нетерпеливо выпалил Рейгар. – Сколько займёт путь в Солёный Берег? Дня три? Может, четыре? Это слишком долго. Виль тут. Совсем рядом. Нужно вернуться и расспросить мейстера. Лучше было бы узнать из первых уст, но вернуться в столицу мы не можем. — В Королевской Гавани у меня осталась одна девчушка, — произнёс внезапно Эртур. – Она из Блошиного Конца. Смешная до колик. Я помог ей пристроиться в Красный замок помощницей прислуги.       Рейгар и Освелл повернулись к дорнийцу. Только принц смотрел на него с надеждой, а гвардеец с ужасом. — Если хотите, я могу написать ей. Расспросить. Она всё равно не знает, где я. И я уверен, она никому ничего не скажет. Но она может рассказать, что в действительности сейчас происходит в столице, ведь она постоянно находится в замке. Но, милорд, — Эртур вздохнул, — при всём моём уважении… мы всё-таки не можем оставаться тут всё время. Пришло время двинуться дальше. Неважно куда: в вольные города ли, в Валирию ли. Главное, убраться отсюда подальше. В конце концов, ваше дитя не может родиться на отшибе Семи Королевств. Без будущего, без имени. Если вам так важно знать, то я думаю, мы можем попробовать дождаться ответа из Королевской Гавани, а после не терять более времени. — Хорошо, — согласился принц. – Только как ты собираешься ей писать? Пошлёшь ворона прямо в Красный Замок? Не ты ли мне говорил о безопасности? Это не очень безопасная идея. — Я не собираюсь посылать ворона в Красный Замок. Я пошлю его в Блошиный Конец. Человек оттуда сможет её разыскать. В Блошином Конце нас всё равно никто искать не будет. — Осмелюсь высказаться, — вновь подал голос сир Уэнт, — что эта идея более, чем просто глупая. Нам не стоит тут задерживаться. — Это ненадолго, — заверил его Рейгар и, прежде чем Освелл сказал ещё что-нибудь, откланялся. — Нам нужно было покинуть Башню Радости ещё вчера! Эртур, что на тебя нашло? – гвардеец с надеждой взглянул на Дейна. – Ты же сам настаивал на том, чтобы мы поскорее убрались отсюда. Какая вожжа тебе под хвост попала? — Если Рейгар хочет знать, пускай. Поверь, так мы гораздо быстрее выберемся отсюда, чем воюя с ним. Пусть. Подождём, получим вести и уедем прочь. Рейгару не так-то просто расстаться с Вестеросом, как он говорит. Дадим ему немного времени, и он сам придёт к нам, чтобы погнать нас в путь, — с уверенностью отмахнулся Эртур. — А если вести будут дурными? — Тебе что-то известно? – догадался дорниец. – Выкладывай. — Я не уверен, — сбавил тон Освелл, — но, по-моему, их казнили.       Лицо дорнийца вытянулось в гримасе удивления, затем он закрыл глаза ладонью. — Семеро, за что нам всё это? Я и не подумал, что всё будет так плохо. Почему ты ничего не сказал? — Я надеялся, что мы покинем материк раньше, чем это всплывёт. Я боялся, что, узнай принц об этом, мы бы наверняка тут застряли. Или даже вернулись бы в столицу.       Эртур молчал. Он понимал, что Уэнт имеет в виду. Его решение не было лишено благоразумности, и мотивировалось лишь желанием защитить Рейгара. Но теперь всё вышло совсем иначе. — Ты поговоришь с ним? – требовательно спросил Освелл. – Уговоришь ехать?       Эртур покачал головой: — Боюсь, уже поздно. Даже я его переубедить не смогу. Ведь только что я с ним согласился, и вообще сам был инициатором идеи. — И что нам теперь делать? — Надеяться на лучшее, — Дейн вышел прочь из покоев, не желая больше продолжать этот разговор.       Рейгар стоял у окна на лестничной клетке. При звуке открывающейся двери он обернулся. — Я что-то не понял, Эртур, — без каких-либо объяснений начал принц. – Что случилось? Ты в итоге поддержал меня? Не ты ли мне всё время повторял, что я недостаточно благоразумен? Что давно пора было двигаться дальше. Помниться, ты даже сказал, что остановка в Башне Радости была глупой затеей. — Говорил, — подтвердил Дейн неохотно. — Ну и? Ты скажешь мне, в чём дело? — Если я тебе скажу, что нам всё-таки не стоит задерживаться, и лучше узнать новости в Солёном Берегу, как Освелл предлагал, ты ведь уже меня не послушаешь? – предпринял попытку дорниец. — Нет, — улыбнулся Рейгар. – Твой предыдущий план меня вполне устраивает. Что заставило тебя передумать? — Я пошёл у тебя на поводу, сам не заметив того, — уклончиво ответил Дейн. — Допустим, я сделаю вид, что верю тебе. Мне придётся тебя заставлять писать в Королевскую Гавань? — Нет, я сделаю это сам. Займусь этим сейчас же.       И, не дождавшись официального дозволения идти, как это было обычно при дворе, дорниец быстро ушёл в свои покои, которые он делил с товарищами по белым плащам.       Рейгар долго ещё стоял, опёршись руками о подоконник и задумчиво глядя в окно. Он видел, как Эртур, его верный Эртур, покинул Башню верхом на своём Быстроногом. Конь с глухим стуком копыт удалялся с каждой секундой всё дальше и дальше, а хвост его струился на ветру. Освелл из покоев, где все его оставили, так и не вышел. И, не имея более причин и отговорок задерживаться, Рейгар неохотно зашагал к лестнице. На душе у него было тяжело: сейчас Лианна начнёт задавать вопросы, ответов на которые он не имел.       Но когда он вошёл в свои покои, её на кровати не было. Рейгар оглядел покои и нашёл её чуть правее двери. Она сидела за столом. Перед ней лежал пустой лист пергамента, в руке она держала перо. Но ни строчки не было написано. Рейгар глубоко вдохнул, подошёл к ней сзади и положил руки ей на плечи, а Лианна молча прильнула щекой к одной из рук, накрыв её своей. — Как вы сегодня? — Всё хорошо. Я же говорила, ты можешь не беспокоиться. Если что-то случится, я скажу тебе сразу же, — и Лианна замолкла.       Рейгару невероятно грело душу то, что девушка, наконец-то, начала обращаться к нему на ты. Казалось, что дитя заставило её посмотреть на всё иначе и ощутить, что они с принцем стали ещё ближе. — Как же, — усмехнулся Рейгар, — так я тебе и поверил, что ты мне скажешь. — Я обещаю.       Она не задавала никаких вопросов. И Рейгар не торопился заводить этот разговор. Лианну переполняло желание наброситься на принца с миллионом вопросов: как отреагировали гвардейцы? Что сказали? Что решено делать? Есть ли вести из Винтерфелла или Королевской Гавани? Хоть она и не захотела идти с принцем, сейчас её переполняло любопытство. Но вместо этого она немного сдавленно произнесла: — Я хотела написать письмо домой.        Сердце Рейгара упало. Девушка словно почувствовала, о чём шла речь двумя этажами ниже. Но он не нашёл в себе сил признаться. Ей пока не нужно это знать. Так он решил. По крайней мере, пока не станет известно достоверно. «Нельзя писать писем, Лианна!» — вспыхнуло в голове Рейгара, но вслух он сказал: — Я бы отправил его для тебя. — Я знаю, — кивнула она. – Но ничего не идёт в голову. Я даже начать не могу. Хотела написать, как я сожалею. Что я не хотела этого, просто так получилось. — Напиши, что я во всём виноват, — невесело усмехнулся принц. — Что ты? – Лианна обратила к нему своё удивлённое лицо. – Я ни в чём тебя не виню! И глупо было бы так писать! Я... просто я хотела извиниться. Я думаю, родители в гневе из-за того, что я сделала. Я просто хотела хоть немного облегчить душу. Наверное, это эгоистично.       Рейгар тоже хотел облегчить душу. Он попросил Лиану подняться и сел сам, усадив её на колени. — Лианна, — он прижался щекой к её шее.       Она чувствовала его дыхание, а сердце её сжималось от сладкой боли из-за такой его близости. Девушка обвила шею принца руками и коснулась щекой его пепельных мягких волос. — Моя драгоценная Лианна, — казалось, Рейгару было тяжело говорить.       И Лианна отчётливо слышала в его голосе грусть. Сейчас она вспоминала, как отзывался о кронпринце её брат Эддард, и понимала, что он был прав. Она слышала эту тоску, чувствовала, что его терзания в душе ещё не совсем унялись. Если они вообще когда-нибудь до конца улягутся. Несмотря на то, что она была теперь рядом. Но она не осмеливалась спросить, в чём же дело, элементарно боясь услышать ответ. — Кажется, я натворил что-то ужасное.       Лианна прижала его крепче к себе, чувствуя, как тяжело ему сейчас. — Не нужно… — Я не буду снова плакаться, что жалею о побеге, — рассмеялся он. – Просто на душе паршиво, если честно. — Тогда что случилось? – осторожно спросила девушка.       Рейгар молчал, тяжело вздохнув. — Я пока не могу сказать. — А как же, «сейчас нам только секретов не хватало для полного счастья»? — Это не секрет. Хотя… ладно, твоя взяла, пусть будет секрет, — сдался принц, — но я не хочу пока об этом говорить.       Лианна прижалась к нему ещё сильнее, словно пытаясь слиться с ним в одно целое. Она не хотела больше задавать вопросы. Пусть всё идёт своим чередом, и правда тоже. Рейгар же, повернув Лиану к себе, припал к ней в поцелуе. Он целовал её долго. Рейгару осточертели слова Он всерьёз опасался, что Лианна с расспросами не закончила. — Лианна, — хрипло произнёс он, наконец, отстранившись от неё, — я клянусь тебе, как только я разберусь со всем, я расскажу тебе всё. А пока, я тебя умоляю, не бери себе в голову. Пожалуйста, пообещай мне, что ты будешь сильной.       Лианна улыбнулась – это она теперь могла пообещать с полной уверенностью, потому что именно Рейгар придавал ей сил каждый день: — Я буду сильной, мой принц.       От улыбки Лианны на душе у принца потеплело. Когда она улыбалась, он начинал верить, что всё ещё можно исправить, и что у них всё ещё есть шанс на мирную жизнь.       Мир Рейгара рухнул месяцем позже с вестью из Королевской Гавани, которую они уже утратили надежду получить. То утро не предвещало беды. Хотя все обитатели Башни Радости и не испытывали никакой — какая ирония – радости, однако жить стало проще. В близлежащих городах россказни о принце Драконе и его жертве-волчице приобретали всё более нелепый характер. Каждый вечер у камина на втором этаже Рейгар рассказывал эти сказки Лианне, а она заливисто смеялась, сжимая его руку в своей.       Одна история рассказывала, что, когда Рейгар и Баратеон встретились на ристалище в Харренхолле, они поспорили на невесту оленя, что тот одолеет Дракона. Но Дракон повалил его. И Баратеону пришлось уступить юную Старк Рейгару. Поговаривали, что Рейгар уже держит путь в Королевскую Гавань, чтобы скрепить свой союз с волчицей в Септе Бейлора. И что скоро Рейгар с двумя жёнами будет зажигать в постели. Последнего, естественно, принц Лианне не сказал. И не нужно ей было знать подобное.       А одна история была совсем уж нелепой: согласно ей Лианна сама похитила тихого нелюдимого принца. Заставила его на себе тайно жениться лишь потому, что Рейгар был для неё более выгодной партией, чем Роберт, семья которого даже не была богата, как Ланнистеры. Мол, Лианна Старк была очень практичной и, рассудив, что так будет гораздо перспективнее, в последний момент перепрыгнула с оленя на дракона. И эту историю, конечно же, Рейгар беременной Лианне не рассказывал. Ему было ясно, что такую ахинею могли сочинить лишь те, кто не знал Лианну Старк. Такого никогда бы про неё не сказали на её родном Севере. Но тут был далеко не Север. На юге никто и никогда не видел Лианну, и никто не мог знать, какая она мягкая, нежная и добрая. Здесь все привыкли к тому, что в основном женщина рационально смотрит на мир, а не подчиняется воле родителей.       В то утро небо было подёрнуто лёгкими тучками. Серыми и прерывистыми. Когда Рейгар и Лианна завтракали в своих покоях, раздался стук в дверь. — Открыто, – радостно воскликнул он, даже не оторвавшись от тарелки.       Лианна хихикала над его последней шуткой, и он любовно наблюдал за ней, не имея возможности сдержать улыбку. В покои, как сильный порыв ветра, ворвался Освелл. Он тяжело дышал: — Милорд, сир Дейн сказал, что вам срочно нужно подняться на крышу, — с трудом выговорил он, прижимая руку к животу, будто это поможет ему отдышаться. — Я подойду позже, — откликнулся Рейгар, возвращаясь к трапезе и теряя всякий интерес к гвардейцу. — Но, милорд! – не сдавался сир Уэнт. – Он сказал, что это действительно срочно. «Крыша!» — вспыхнуло в голове Рейгара запоздало. – «Ворон!» — Лианна, доедай без меня, — как можно беззаботнее произнёс он, поднимаясь из-за стола. – Я вернусь совсем скоро, посмотрю только, что этот совсем оборзевший дорниец от меня хочет, — он улыбнулся. – Наверняка, какая-нибудь очередная мелочь. — Наверняка... – неуверенно отозвалась Лианна, но протестовать не стала: на это ей разума в её шестнадцать уже вполне хватало.       От улыбки на её лице не осталось и следа.       Рейгар поспешил за Освеллом к лестнице и вверх. Дейна они нашли на крыше, как тот и говорил. Он стоял спиной ко входу у крытой стойки для ворон, которых он привёз из Сипова Нашеста. Два ворона на нижней жердочке воевали за кусок мяса. На второй жёрдочке сидел жирный и совершенно спокойный ворон с лоснящимися угольно-чёрными перьями. Он внимательно посмотрел на Рейгара с сиром Уэнтом своими чёрными пуговками глаз, словно он всё понимал. От этого взгляда Освелл поёжился. — Эртур, — позвал Рейгар, делая шаг к гвардейцу.       Тот мучительно медленно повернулся к принцу, лицо его было бледное, как мел. — В чём дело? – забеспокоился Рейгар.       Но дорниец не ответил. Он стоял не двигаясь, словно мраморная статуя, даже не было видно, как колышется его тело от собственного дыхания. — Эртур! Что случилось?! – требовательнее воскликнул Рейгар, быстро шагая в направлении стойки.       Так и не дождавшись ответа, он с треском вырвал из рук гвардейца кусок пергамента, который тот сжимал побелевшими пальцами, и забегал глазами по строчкам неаккуратного детского почерка:       «Приветствую тебя, Розалин. Давно не слышались, не виделись. Рад узнать, что дела у тебя хорошо. Твоё путешествие по Простору изрядно затянулось. Тебя здесь все обыскались.       Нашёл я твою девку. Ну, и вреднючая она у тебя. Еле смог из неё хоть что-нибудь вытянуть. Долго упиралась, а потом как заревёт. Насилу её успокоил. Достала, нет слов. Короче, долго ныла она, что скучает очень. Боится, как бы чего с тобой не случилось. Но обрадовалась, узнав, что ты в полном здравии, как у вас говаривается. Смех да и только, они думают, что ты и твои сёстры сбежали предаваться утехам. Я смеялся до колик. Представляешь? Вот это фантазия у ваших придворных бошек. До слёз, чесслово. Мол, реально, вы сами по себе дёрнули подальше от этой сточной канавы, что завётся Королевской Гаванью. Скажу тебе, решение годное. Сам подумываю повторить. Только я, пожалуй, махну на Летние острова. Там, говорят, очень даже здорово. О чём это я? Из новостей, что твоя рыдалка рассказала, подтверждаю. Были тут Старк большой и Старк маленький. Малая твоя сказала, она была в чертоге, когда они приехали. Король вродь как всех согнал туда, для назидания. Короче, чего она ревела-то. Король наш, храни Семеро его душу, с гостями то сильно не церемонился. Тут кругом поговаривают, что малой из Старков, как бишь его… вроде Батон или Братон. Короче, плевал я. Он ругался, что было мочи. Мол, принц нашенский свистнул девицу Старк, которая вообще вроде как замуж должна была выйти. Требовал, чтобы её вернули. Так чо король-то сделал, знаешь? Откуда тебе знать-то, небось сидишь там в жопе и вообще ничего не знаешь. Тогда-то всех он и согнал в чертог. Так твоя мелкая сказала, он сказал, чтобы всем не было повадно дерзить королю (как будто кто-то больно хочет! Батон не в счёт, у него ж горе, крыша наверное куку). Короче, король большого Старка сжог. Просто взял и сжог посреди зала (наверное, жутко воняло). А сына удушил как псину, это ж он кашу заварил и...»       Рейгар от потрясения выронил бумагу, не дочитав до конца. Освелл чудом успел подхватить её, прежде чем её унёс ветер.       Несмотря на странную речь и ошибки – было чудом то, что человек из Блошиного Конца вообще умел читать и писать – Рейгар прекрасно понял, о чём он им сообщил. У него отнялся дар речи. Он бессильно поднял на Эртура глаза, и их взгляды встретились. Оба они не знали, что теперь делать. Оба были шокированы. Но в глазах Дейна читалась явная горечь от того, что он догадывался, что этим всё кончится.       «Он же меня предупреждал,» — с уколом в сердце подумал Рейгар.       ... король большого Старка сжог.. а сына удушил как псину... — Ты же предупреждал меня... ты предупреждал! – запричитал Рейгар, запуская руки в волосы и отшатываясь назад. — Милорд... – двинулся было к нему Эртур.        Тот обессилено опёрся о ограждение крыши и свесил голову. Его серебряные волосы безжизненно повисли, скрывая лицо от гвардейцев. Освелл с глазами размера золотых драконов жадно вчитывался в послание, пытаясь понять и принять то, что там написано. Эртур прижимал к лицу ладонь, прикрыв рот и не отрывая взгляда от принца.       С губ Рейгара сорвался стон полный боли и отчаяния.