Однажды в Вестеросе

      Рейгар прибыл в Королевскую Гавань под покровом ночи, как он и хотел. Пусть он и сам решил вернуться, но ему очень уж не хотелось столкнуться со всеми сразу. Выслушивать поток глупых высказываний, а то и сладких льстивых разглагольствований на тему того, что он всё же взялся за голову и вернулся. Ему более чем хватит отца.       Дорога выдалась сложной, хоть и не столь долгой, как могла бы быть, если бы не конь лорда Дейна. Во многом хороший скакун должен был облегчить принцу дорогу. Но наступающее лето накрыло Семь Королевств постоянной слякотью, короткими дождями и невыносимой духотой в перерывах между ними. В лесах эта духота отступала. В тени деревьев стояла приятная влажная свежесть, но на пересечённой местности солнце нещадно жгло спину и голову. Семь Королевств заметно расцвели, обласканные солнцем и летними дождями. Луга облачились в зелень сочной травы, деревья вновь зеленели, шурша листьями на ветру, реки искристо переливались в лучах солнца. Но Рейгару было не до всех этих прикрас. Он старательно избегал Королевского тракта до последнего. Но в этот день он уже не смог дальше продираться сквозь чащу. Да это уже и не имело никакого значения, теперь было всё равно – увидит его кто-то или нет.       Когда кронпринц, наконец, увидал каменную высоченную стену, в полумраке казавшуюся угольно-чёрной, а вдалеке различил на фоне ночного неба башни Красного Замка, было уже далеко за полночь. Столицы, правда, он достиг уже ближе к трём ночи. Страж у ворот, завидев фигуру Рейгара, лишь раздражённо прикрикнул: — Пошёл вон! Приходи утром, мы никого не пускаем!       На что Рейгар просто сбросил капюшон и приблизил своё лицо к прорези в воротах так, чтобы его осветил свет факела, горящего по ту сторону. Сердце принца колотилось. Он был уверен, что отец вряд ли отдал приказ о его поимке. Но разум короля давно помутился, и Рейгар вполне мог ошибиться. Однако страж при виде фиалковых глаз и пепельных волос сразу же побледнел и что-то начал лепетать. У принца отлегло от души, ведь где-то в глубине души он всё же опасался, что отец отдал приказ о его поимке. Но глупая растерянность стража заставила принца почувствовать себя увереннее. Прошло минут пять, прежде чем ворота, наконец, отворились. — Милорд... Ваше Вели... Высочество! – гвардеец переступал с ноги на ногу, пытаясь сообразить, что делать. – Простите за заминку. Больше этого не повториться, уверяю вас! Простите.       Рейгар был слишком уставшим для любезностей или приказов. Он просто кивнул и вошёл в город с конём под уздцы. Не глядя на гвардейцев, принц вскочил в седло и послал скакуна в галоп по пустым улицам. Рейгар пробыл в столице ещё меньше минуты, а ему уже безудержно хотелось снова сбежать отсюда. Но он упорно скакал в сторону Красного Замка, который с каждой минутой становился всё ближе. На въездных воротах Замка Мейгора ситуация с гвардейцами повторилась в точности.       Ступая по коридорам замка, так и не ставшего для него родным домом, Рейгар придумывал различные причины, чтобы как можно дольше оттянуть встречу с отцом. Принц готов был столкнуться нос к носу с тысячей придворных дам и лордов, если бы это дало ему повод не встречать отца. Рейгар явственно представил себе его перекошенное лицо, недовольное, а, быть может, даже и озлобленное, пышущее ненавистью за предательство, словно наяву услышал его скрипучий голос. Кронпринц тряхнул головой, прогоняя хмурые мысли. Шаги гулко отзывались под потолком коридора. Рейгар по привычке поднялся на этаж, где располагались его старые покои. Но перед дверью, когда он уже протянул руку, чтобы открыть её, он резко замер и одёрнул руку. Он не мог знать, там ли Элия или нет. Но он явно не хотел это узнавать прямо сейчас. Просто ноги принесли его сюда сами, как тысячи раз приводили до этого. До того, как Рейгар перебрался в покои чуть дальше, а эти отдал жене с детьми. Боялся ли Рейгар встречи с женой? Вряд ли. Но ему было стыдно за своё поведение. Что ни говори, а Элия Мартелл такого не заслуживала. Странно, но мысли об Элии сразу же перенесли Рейгара обратно в Дорн. Как там Лианна? Здорова ли уже? Тоскует ли по нему? Не злится ли на него? Эти вопросы терзали принца гораздо сильнее, чем встреча с законной женой лицом к лицу после того, как он с ней поступил. Сонливость, обуявшая Рейгара с дороги, затуманила ему голову. Но даже это вряд ли могло его оправдать. Как он мог забыть об Элии? Да, стоило себе признаться, что принц надеялся на то, что отец не отступил от своей идеи сослать Элию с детьми из столицы. — Милорд? – до боли знакомый голос послышался за спиной.       Рейгар обернулся, плотно поджав губы, чтобы не выдать нахлынувшего волнения. Ливен был, как обычно, облачён в белоснежные доспехи, чья белизна пятном выделялась в ночном полумраке коридора и блестела в отблесках факелов. Гвардеец скорее всего видел, как пришёл принц, но не сразу выдал свое присутствие. Может быть, не хотел разговаривать с принцем, а может ещё по какой-то неведомой причине. Тем не менее, Мартелл заговорил первым. — Ливен, — Рейгар слегка склонил голову в знак приветствия. «Если он тут, значит, Элия всё же за дверью», — заключил Рейгар с лёгким уколом в сердце. — С возвращением, — сухо произнёс Мартелл.       И между ними повисла неловкая пауза. Оба чувствовали напряжение, которое вызвала эта встреча. Рейгар даже в темноте видел хмурое лицо гвардейца, понимал, что тот отнюдь не рад его видеть. Кронпринц посчитал излишними какие-либо вопросы сейчас. — Я забыл, — в оправдание произнёс он негромко с кривой улыбкой, однако запоздало поняв, что сморозил глупость.       Рейгар только что просто признался, что забыл о существовании Элии. Но Мартелл пропустил высказывание принца мимо ушей. — Вы, видимо, устали с дороги, — только и сказал гвардеец, но голос его звучал холодно. – Леди Элия не спит, если вам угодно знать. У вашего сына крутой норов, хоть он ещё и так мал. — Да, я бы не прочь вздремнуть, — отозвался Рейгар, не обратив, однако, внимания на упоминание жены и сына. – Я по привычке сюда пришёл. Пойду в свои покои.       На самом деле мысль о жене, детях и внезапное появление Ливена, его немое осуждение сняли сон, как рукой. Рейгар думал, конечно, по пути в Королевскую Гавань, что ему придётся встретиться с Элией. И с Ливеном тоже, который всё также остался гвардейцем в Королевской Гвардии. Ведь всё изменилось только в жизни принца, в Королевской же Гавани всё осталось, как и было, когда он её покинул. Но он не мог этого принять. Ему казалось, что изменилось абсолютно всё. По пути в столицу, признаться, Рейгар до последнего всё же надеялся, что Элию отправили на Драконий Камень, и Мартелл уехал вместе с ней. Однако не впервой его отец отказывался от своих выдумок или не сдерживал своего слова. Это было в порядке вещей. Но так было бы легче. Хотя кто сказал, что будет легко? А Рейгар давно уже не искал лёгких путей. — Ваш отец тоже не спит ещё, — нарушил тишину Ливен, занимая уже привычное место рядом с дверью в покои. – Он на западной террасе. Полагаю, он будет рад вас увидеть в числе первых.       Рейгар, не найдясь, что сказать, кивнул и зашагал по коридору к лестнице. Упоминание об отце встряхнуло его. По телу словно прошёл разряд тока. Только ток этот был порождением ярости. Хочет он или нет, а с отцом встретиться придётся. Рано или поздно. Лучше разделаться со всем сразу же.       Ливен не соврал. Эйрис Таргариен действительно был на западной террасе. Воздух уже был почти по-летнему тёплым. Однако ещё не достаточно. Но, как видно, действующего короля Семи Королевств это мало беспокоило. Он копошился в ворохе каких-то бумаг. Лениво и неторопливо. Казалось даже, что он не особенно вдавался в их смысл. Словно просто делает хоть что-то, чтобы занять себя. Только смотрелось это странно в предрассветный час. — Отец, — произнёс Рейгар, стоя в дверях. – Снова не спится? – голос его звучал так, словно он никуда и не уезжал.       Седая голова не шевельнулась. Эйрис сидел к принцу спиной. Рейгар видел только сгорбленную спину и копну торчащих во все стороны жёстких серебряных волос. Это уже не было серебро, присущее валирийцам, это была обыкновенная седина – печать старости. Эйрис не придал значения появлению сына, словно его не существовало. Рейгар твёрдым шагом пересёк террасу и, пододвинув к столу стул, сел напротив отца. Только тогда король соизволил поднять на сына свои глаза. Они стали ещё безумнее с их последней встречи. Фиалковая радужка заметно потемнела, а глаза изрядно перекосило: теперь левый глаз выглядел на порядок больше, чем правый. — О, неужели сам кронпринц одарил нас своим присутствием? – и король тоже говорил таким тоном, словно Рейгар и не покидал Красного Замка, а лишь игнорировал встречи, в то время как ему полагалось быть рядом. — Здравствуй, отец, — произнёс принц, стараясь совладать с голосом.       Эйрис откинулся на спинку стула и изучающе уставился на сына. Он молчал несколько минут, прежде чем заговорить: — Я уж было подумал, ты не вернёшься. — Я и не собирался, — отозвался Рейгар. – Но новости из столицы вынудили. — Стало быть, — Эйрис усмехнулся, — приехал за дела свои отвечать.       Казалось, что оба Таргариена борются с неприязнью, которую вызывала у них эта встреча. Только Рейгар ещё не до конца понял, что не нравится его отцу на этот раз. Что-то кроме того, что он сбежал. Рейгар чувствовал, что было что-то ещё.       Снова повисла тишина. Эйрис стал нервно постукивать крючковатым пальцем по краю столешницы. — Стоила того эта девка? – спросил Эйрис с нескрываемым презрением.       Рейгар не ответил. — Хотя, если бы я женился на такой немощи, как эта Мартелл, мне бы тоже захотелось чего-то поживее, — задумчиво добавил Эйрис. – Говорят, эта Старк та ещё юла.       Рейгар поднял на отца взгляд, сквозящий ненавистью. В глазах отца виднелась неприкрытая издёвка, а кривая улыбка на старческих губах лишь добавляла масла в огонь. Однако принц сдержался и не ответил. Казалось, левый глаз Эйриса стал ещё больше. — Я знаю, чего ты хочешь, — прошипел он. – Трона моего хочешь, но не дождёшься. Не посмотрю я на этот спектакль с раскаянием, который ты наверняка будешь нам всем показывать. Ты не увидишь трона, Рейгар. Никогда. Где ты был? Собирал войска против меня?       Рейгар не удержался и расхохотался. Его смех был прерывистым и истеричным. Этот внезапный поток слов из уст отца был настолько же неожиданным, насколько был ожидаемым. Но Рейгар не мог поверить своим ушам. Неужели как всегда единственное, что занимало его отца – это трон. И он даже подумать не мог о том, что у поступков Рейгара может быть какой-то иной мотив. — Не смей насмехаться надо мной, мальчишка! – Эйрис ударил кулаком по столу.       Так, что звякнул кубок на железном подносе, а гора бумаг отозвалась лёгким шорохом. — Не думай, что ты один тут самый умный! Я лишу тебя титула! Так и знай.       Рейгар покачал головой и вытер выступившие от смеха на глазах слёзы: — Тебе в голову никогда не приходило, что мне твой трон никогда не был нужен? Никогда, понимаешь?— Рейгар с тоской улыбнулся. – Он так яростно необходим только тебе. Никому кроме тебя. — Да неужели?! – подбородок Эйриса предостерегающе заплясал, давая понять, что король впадает в очередной приступ ярости. — Зачем ты убил Старков? – пошёл на опережение Рейгар, перебивая отца.       Тот несколько секунд удивлённо смотрел на сына, пытаясь сообразить, о чём он: — Ты о Хранителе Севера что ли? Всё было по совести. — По совести?! – Рейгар насилу удержался от колкости об отцовской совести. — Он просил суда поединком. А мы, Таргариены, от крови дракона. Пламя – неотъемлемая часть любого дракона. Пламя постояло за нашу честь.       Рейгар был совершенно ошарашен. Даже ярость на время отступила. Его отец искренне верил в то, что он говорил. — Ты совсем свихнулся, — покачал головой Рейгар. — Свихнулся? – Эйрис подскочил на ноги.       Несмотря на возраст, он был ещё достаточно крепок. Жаль, рассудок его не был столь же силён, как тело. Король подлетел к сыну и схватил его за грудки: — Ты переходишь всяческие границы, сын, — прошипел он ему прямо в лицо. — А ты не переходишь границы, убивая людей? – спокойно спросил Рейгар в ответ. — Это... не... твоё... собачье... дело! – Эйрис делал паузу после каждого слова. – Люди получают то, что заслуживают. — Правда? За что? Вот объясни мне, за что получили сполна Рикард и Брандон Старки?       Эйрис молчал. — Они ведь ничего не сделали. — Ты сделал! – выпалил король яростно.       Рейгар увидел, как глаза отца налились кровью и ненавистью. — Это твоя вина, безмозглый ты мальчишка! Увился за юбкой, выкрал волчицу, увёз её не пойми куда. Как смеешь ты винить меня в чём-либо?! — Ты прав! – выкрикнул Рейгар, вскакивая на ноги. – Я сделал! Что ж ты меня не сжёг заживо? Не смог найти? Ох, если бы ты желал, из-под земли достал бы! Зачем было наказывать ни в чём не повинных людей? Вот он я! Давай же, поступи по совести, отец! Накажи виновного! Ты сумасшедший старик, — добавил он и, выдрав из цепких рук отца воротник камзола. – Посмотри правде в глаза. Поэтому ты убил Старков. Что ж ты и меня не убьёшь?       Принц уже был не рад, что пришёл сюда, что ему вообще в голову пришло поговорить с отцом. Он ведь вовсе не хотел его видеть по прибытии. Стоило прислушаться к собственным предчувствиям. — Ты явился сюда только оскорблять меня?! – закричал Эйрис. – Это больше не твой дом, глупец! У меня нет сына! — Тем лучше для меня, — уже спокойнее отозвался Рейгар. – Не думай, что я буду убиваться по этому поводу.       Он почти что взял себя в руки, стараясь погасить в себе резко всколыхнувшееся и всепоглощающее чувство ненависти, но король вновь заговорил, словно пытаясь вывести Рейгара из себя: — Куда уж тебе убиваться, дурак! Никогда бы не подумал, что кровь от моей крови будет думать членом, а не головой! Небось оттрахал свою девку вдоволь. Хотя сложно осудить тебя за это. — Прекрати, — прошипел Рейгар. — Если бы у меня была жена бревно бревном, как эта твоя Мартелл, — как ни в чём не бывало, продолжил Эйрис, усмехаясь с издёвкой во взгляде, — я бы тоже бросался на все юбки. Ну, так что? Она хоть стоила этого? Сколько мужиков её до тебя опробовали? — Прекрати! – почти сорвался на крик принц. — Или ты у неё первым был? Слабо верится. Небось та ещё дырка.       Руки Рейгара затряслись. Он усиленно боролся с желанием ударить отца, чтобы заставить его замолчать, сдавить пальцы на его шее. — Не смей говорить о Лианне Старк так, — голос принца дрожал от ярости. – Вообще никогда не смей говорить. Она слишком чиста для твоего языка. И об Элии тоже не смей говорить. Никогда!       На удивление Эйрис не торопился продолжать свою внезапную тираду, он словно выжидающе глядел на сына, в глазах его легко читалось удовлетворение тем, что он заставил Рейгара выйти из себя. Принц глубоко вдохнул, силясь унять дрожь и ярость, но это было не так-то просто. — Если бы я не был так добр, ты бы уже гнил за решёткой. — О, я тронут вашей великодушной щедростью, милорд, — холодно отозвался Рейгар. — Зря насмехаешься. Я мог бы сразу от тебя отречься, но не сделал этого. И вот чем ты меня благодаришь? – За что мне тебя благодарить? Можешь отречься от меня прямо сейчас, я вовсе не ради тебя сюда приехал. Я хочу не дать пролиться крови.       Эйрис внезапно громко захохотал. Такой реакции Рейгар уж точно не ожидал, даже ярость как-то поутихла. — Войну остановить удумал? – сквозь смех спросил он. – Её уже не остановить, глупец.       Рейгар непонимающе уставился на отца. В его взгляде застыл немой вопрос. — Я догадывался, что ты умом не блещешь, — холодно произнёс Эйрис.       Но Рейгар пропустил эту колкость мимо ушей. Он прекрасно понимал, что стареющий отец просто пытается снова его задеть, оскорбить, разозлить. Он всегда так делал, когда на него накатывало. Но принц не мог разобрать: отец заговорил про войну в таком ключе тоже, чтобы задеть, или Рейгар действительно чего-то не знает. — Но ты ещё глупее, чем я думал, — тем временем продолжил Эйрис. — Ты дал этому непослушному стаду овец повод. И теперь всем плевать, что ты будешь делать. Даже если ты вернёшь им девку, это ничего не изменит уже. Никого не волнует твоя судьба или судьба твоей подстилки. Зато теперь их руки развязаны. И это всё сделал ты!       Потрясённый Рейгар повернулся к отцу спиной, чтобы скрыть своё недоумённое выражение лица. А тот снова разразился хохотом. — Всем плевать, глупец! Всем плевать! Ты говоришь, никто не хочет мой трон?! Все хотят, идиот! И только ты один этого не понимаешь! — вопил ему в спину король. — Ты подставил собственного отца! Ты! На тебе, мальчишка, будет вся кровь!       Принц зашагал прочь, но как бы быстро он не шёл, смех Эйриса крался за ним по пятам, заставляя признать очевидное: он помог Семи Королевствам развязать войну против его отца. И на самом деле уже плевать: попросит ли он прощения, понесёт ли наказание. Ничего уже не изменить. Почему он не подумал об этом раньше? — Всем плевать!!!       Рейгар бежал прочь от террасы, словно в бреду. Кровь пульсировала в висках, пелена застилала глаза, ноги несли его по каменному полу какими-то зигзагами. Словно пытаясь скрыться от истины. В этот самый момент ему очень захотелось исчезнуть и появиться в Башне Радости, чтобы быть не здесь, а рядом с Лианной и их будущим малышом. В голове всплыл голос Эртура. Он был прав: возвращаться было слишком дурной затей. Принц остановился посреди коридора, опершись спиной о стену. Весь мир сошёл с ума. «Ведёшь себя как маленький мальчишка», — разозлился на себя Рейгар. – «Нужно ответить за содеянное, а лишь затем возвращаться к Лианне. Исправить, что ещё возможно».       Воспоминания о Лианне заставили сердце принца сжаться. По возвращении ему придётся рассказать ей всю правду. Как она тогда на него посмотрит, узнав, что по его вине погибли её отец и брат? Люди, которых она любила больше всего на свете. — Милорд? – послышался удивлённый голос.       Рейгар сделал глубокий вдох и обернулся. На этот раз ему повезло больше. Перед ним стоял сир Барристан Селми. Вот кого, пожалуй, принц был не прочь сейчас видеть. Гвардеец словно бы не верил своим глазам. Он провёл рукой по своим волосам, уже хорошенько тронутым сединой, убирая их с лица, и сделал несколько шагов вперёд. — Я думал, не насмехается ли надо мной Дарри снова. Безумно рад вас видеть, — сир Селми с готовностью сжал протянутую принцем руку и лишь затем заметил его побледневшее лицо. – Всё в порядке, Ваше Высочество? — Я всего лишь непроходимо глуп, — горько усмехнулся Рейгар.       Последовала недолгая пауза. — Уместно ли спросить, надолго ли вы вернулись? – аккуратно поинтересовался гвардеец, оставив без внимания эмоциональное восклицание принца. — Я не знаю. Но с удовольствием уеду отсюда, как можно раньше, — тот выпрямился и зашагал по коридору подле сира Селми.       Снова повисла тишина. Рейгару казалось, что гвардейцем овладела некоторая нерешительность. — Хотите знать, правда ли то, что обо мне говорят? – вместо него спросил принц. – Где я был? Что делал? — Нет, — покачал головой Селми, — не думаю, что это так уж важно. Не мне вас судить, ведь что сделано, то сделано. Я просто рад снова вас видеть. — Прямо удивительно, — вновь усмехнулся Рейгар. — Почему вас это так удивляет? – искренне удивился сир Барристан. – Преданность Хайтауэра, Уэнта и Дейна вас почему-то так не удивляет.       Принц остановился, как вкопанный, подняв на гвардейца глаза. Тот улыбался. — Стало быть, все знают, что они со мной? – с некоторым разочарованием в голосе спросил Рейгар. – Да уж, чего я, собственно, ждал? — Кто-то догадывается, кто-то нет, — пожал плечами Селми. – Ваш отец свято верит, что они дезертиры. И что именно из-за вас они сбежали, почувствовав некую безнаказанность за непослушание. — Возможно, тем лучше для них. — Не уверен. В любом случае, дорога домой этим троим заказана. — По моей вине. Это вы хотели сказать? — Я сказал ровно столько, сколько хотел. И вашей вины в этом ровным счётом никакой. Эти трое свой выбор сделали. И вы вряд ли смогли бы решить за них. — Может, вы придумаете для меня оправдание и тому, что я развязал войну? Интересно было бы послушать, сир Селми. — Вы, не вы – это ещё вопрос спорный. Если бы не ваши действия, кто-нибудь другой бы дал им повод, — уверенно отозвался гвардеец. – Но я уверен, что юный Баратеон в это всё ввязался вовсе не из-за трона. — Так может он и не воссядет на трон в конце? Если победит. — Для начала нужно победить. Что думать об этом сейчас? Война пока только объявлена. Никаких непоправимых действий Роберт Баратеон ещё не предпринял. Возможно, всё ещё обойдётся. — Не думаю, что отец согласится с вами. — Я это не для вашего отца говорю, а для вас. Важно, чтобы вы понимали, что любую войну можно остановить. — Предыдущее оправдание мне понравилось больше, — улыбнулся Рейгар, однако он вовсе не выглядел радостным. — Это вовсе не оправдание, — воскликнул гвардеец, когда они вновь двинулись по коридору. – Разве не за этим вы вернулись? Чтобы остановить всё? — За этим, — неохотно согласился принц, — но мой отец уже явно дал мне понять, что я в данной ситуации бессилен. — Никто не может знать наверняка. Вы ведь любите её, не так ли? Так разве всё это не стоит того? — Вы всегда умели задать нужные вопросы, сир Селми, — Рейгар положил руку гвардейцу на плечо. – Конечно, это того стоит. Но я в жизни не мог подумать, что любовь может принести столько бед. — Любовь всегда была благодатной почвой для рассуждений. Но я вряд ли что-то могу сказать вам по этому поводу. — Это не важно, спасибо в любом случае. Я рад, что встретил вас. — Это я рад, что встретил вас, — горячо возразил Селми. – Вам стоит отдохнуть с дороги, а мне стоит вернуться на свой пост. Караул никто не отменял. Джон наверняка уже поминает меня, на чём свет стоит. Увидимся уже наутро. Спокойной вам ночи, милорд.       Гвардеец откланялся и оставил Рейгара одного у дверей в его покои, до которой они дошли во время разговора. Принц проводил сира Барристана взглядом, прежде чем войти внутрь. Гвардеец определённо был о нём слишком хорошего мнения. Он, пожалуй, единственный, кто не винил Рейгара во всех грехах земных.       Наконец-то, принц остался совершенно один. В покоях стояла глухая тишина, воздух был спёртым, и ни одна свеча не горела. Никто не ожидал возвращения Рейгара. И он стоял один в тёмных душных покоях, пытаясь вспомнить, когда эта комната стала для него такой чужой. Первым делом принц раздвинул шторы на окнах и открыл рамы настежь. Волны свежего воздуха сразу же заполнили собой всё, давая Рейгару вдохнуть полной грудью. Здесь было не так жарко, как в Дорне. И это заставляло принца лишний раз вспомнить о Лианне и друзьях, покинутых им в Башне Радости. Не то, чтобы он о них забывал, но сейчас эти воспоминания воспринимались особенно остро. Нет, Рейгар не раскис. Эти воспоминания придавали ему сил для решения проблем. Ведь чем быстрее он со всем разберётся, тем скорее вернётся к ним. К Лианне. И принц отказывался допускать даже мысли о том, что он может к ней не вернуться. Как он отказывался думать и о том, как скажет Лианне правду о её семье. О последнем можно будет подумать позже. После того как все вопросы в столице будут решены.       Рейгар взял стул у стола, развернул его к окну и сел, отдаваясь целиком окружавшей его тьме. Было тихо, только слегка шуршали тяжёлые шторы. Было уже, наверное, начало пятого. Совсем скоро начнёт подниматься солнце. Но это было не важно. Принц больше не хотел спать, усталость отступила. И он отчётливо ощутил, что с каждой секундой он всё больше превращается вновь в того Рейгара, которым он был до встречи с Лианной, – Рейгара из Королевской Гавани.       Когда лучи солнца залили покои целиком, а с улицы начали доноситься шумы просыпающегося замка, Рейгар встал и твёрдым шагом вышел прочь. Словно он никуда и не уезжал. Пришло время со всем разобраться, больше он не имел права сбегать.       В этот же день спустя несколько часов Рейгар что есть силы хлопнул дверью. Ярость захлестнула его новой волной: как выяснилось теперь, его глупец отец не пытался вообще ничего сделать. Он создал, как он думал, из Красного замка неприступную крепость, окружив себя солдатами, не отпуская от себя своей Королевской Гвардии. Но никаких действительно нужных приготовлений к войне от него не последовало. Эйрису Таргариену было важно создать безопасный кокон вокруг себя, а остальные Королевства его мало волновали. Казалось, король не воспринимает угрозы Баратеона всерьёз, а тот тем временем спокойно собирался с силами. Почти всё утро потребовалось Рейгару, чтобы убедить отца в том, что им тоже просто необходимо собрать армию. И чем быстрее, тем лучше, потому что каждый потерянный день может стоить им одного знаменосца, а то и двух-трёх. Эйрис визжал, как резанная свинья, и не желал позволять сыну взять в руки бразды правления целой армией. Его навязчивая идея о том, что Рейгар только лишь и мечтает заполучить трон, так и не оставила его. Но после многочасовых уговоров, которые почти полностью прошли на повышенных тонах и с огромным разнообразием оскорблений со стороны короля, принц достиг, наконец, желаемого результата: Эйрис таки признал очевидное. Да, нужно созывать знамёна и собирать армию, чтобы не дать Баратеону взять верх. Что бы ни говорил сир Барристан, война не просто объявлена, Баратеон уже начал наступление, пусть ещё и не в полную мощь. Те, кто встал на его сторону, уже позволили себе некоторые вольности, и несколько замков в Королевских землях подверглись их нападкам. Для Рейгара это уже не была война за отстаивание чести. Для Рейгара это была реальная угроза его семье и его государству, даже если он и лишится трона, как грозился частенько Эйрис. Это сейчас было не важно. Его престарелый отец со своим не проходящим маразмом больше не мог обеспечить Королевству безопасности. Значит, это должен был сделать он, Рейгар Таргариен, прежде чем он покинет Вестерос навегда.       Экстренный совет должен был собраться уже через минут десять. Но Рейгар всё ещё не мог обуздать ярость, охватившую его, пока он столько часов кряду бился со своим отцом в словесной перепалке. И пусть он вышел из неё победителем, твердолобость и ограниченность отца на пару с его безумием заставляли Рейгара злиться каждый раз, когда он вновь вспоминал об этом. Рейгар долго стоял у окна, шумно вдыхая и выдыхая, словно пытаясь с воздухом избавиться от злости.       С дверным скрипом в зале появился лорд Варис. Рейгар повернулся к нему и приветственно кивнул. — Ваше Высочество, — толстяк тоже склонил голову. — Вы как всегда первый, лорд Варис, — без тени удивления констатировал Рейгар, отходя к столу, стоящему посреди покоев. — Репутация обязывает. Я всегда и везде первый, новости узнаю первый и приношу их тоже первый, мой принц. Если бы я опаздывал, это не сослужило бы мне доброй службы, — мастер над шептунами загадочно улыбнулся. — Что ж, тогда могу вас только похвалить с тем, что вы так искусно держите марку, — обмен любезностями затянулся, и Рейгар решил воспользоваться моментом: — Я ещё не поблагодарил вас утром за оказанную поддержку. Вы выручили меня. — Ой, не стоит, — Варис рассмеялся, как показалось принцу, вполне добродушно. – Истинная любовь – это очень трогательно, а главное теперь это такая редкость. Кто бы отказался помочь в таком деле?       Однако, Рейгару всё равно казалось, что кроме добрых порывов души что-то ещё двигало мастером над шептунами. Уж наверняка из побега кронпринца тоже можно было извлечь какую-то выгоду. Рейгар сел во главе стола. По соседству с высоким стулом, который должен был занять его отец. Эйрис не собирался собирать армию лично, но позволять Рейгару заниматься этим в одиночку он тоже был не намерен.       Вслед за Варисом пришёл Барристан Селми. Он довольно-таки сухо поприветствовал Вариса и сел по правую руку от Рейгара. В комнате повисла тишина, но это было ненадолго.       Как только в покои вошёл Эйрис, всё сразу же стало с ног на голову. Он был отнюдь не тихим человеком. — И где это все, а? – воскликнул он, завидев, что из всех созванных пришли пока только двое, не считая его сына. — Это просто ты пришёл раньше обычного, — холодно отозвался Рейгар, он откинулся на спинку стула и вертел в руках кусочек бумаги, старательно скручивая его в тоненькую трубочку.       Он даже не поднял взгляда на отца, когда заговорил с ним. На сегодня он уже нагляделся вдоволь. — Всё бывает в первый раз, — рассмеялся на это Эйрис.       Рейгара насторожило то, что отец был на удивление в весьма приподнятом настроении после недавнего спора. Когда принц уходил, король был в ярости, собственно, как и он сам. Однако Рейгар предусмотрительно промолчал, не желая ввязываться в очередной спор.       Совсем скоро к ним присоединились и остальные: старый мейстер Пицель, присутствие которого не требовалось в принципе, но которому, видимо, было слишком скучно в его отшельнической башне; также лорд Селфрид, который занимался военными вопросами в случае объявления войны. Кстати говоря, лорд Селфирд был весьма дородным господином, и до этого момента Рейгару не раз в голову приходила мысль, что при возникновении необходимости, этот пончик вряд ли сможет чем-то помочь. Принц никогда не мог представить себе его восседающим на коне и ведущим войско в бой. Сейчас, глядя на его потерянный вид, он в этом уверился полностью. Мастер над монетой не явился, как и десница короля – лорд Оуэн Мерривезер, который в очередной раз был в отъезде. Частенько он покидал столицу последнее время. Рейгар с трудом пытался припомнить, бывал ли Мерривезер на месте вообще. Раньше его это не особенно заботило, так что внимания принц на десницу не обращал. Однако, его снедало сомнение, что лорд Мерривезер давным давно к своим обязанностям относится наплевательски. Так же не прибыл и лорд Тайвин Ланнистер. Рейгар знал, что тот сейчас в столице по каким-то своим делам. Его помощь была бы очень кстати, и лорд Тайвин это знал, как никто другой.       Рейгар разочарованно покачал головой: суть этого сборища резко сошла на нет. Кроме сира Селми и, быть может, толстого Селфрида, никто из присутствующих не играл в подготовке к войне особой роли. Разве что только ещё мастер над шептунами мог внести некоторую ясность, которая явно не помешает. Король словно бы прочитал мысли Рейгара. — Лорд Варис, — странно воркующим голосом Эйрис обратился к евнуху, — не будете ли вы так любезны рассказать нам, как обстоят дела?       На секунду на лице Вариса промелькнуло удивление: даже он не понимал этих резких перемен в короле. Но он взял себя в руки довольно быстро и заговорил обычным для него певучим голосом: — Юный Баратеон выдвинулся из Орлиного гнезда почти месяц назад. Он шествует по направлению к Винтерфеллу, собирая свою армию из тех, кто был верен лорду Старку. Мятежника сопровождает Эддард Старк, сын усопшего Рикарда Старка и брат не менее мёртвого Брандона Старка. — Я знаю, кто такой этот Эддард Старк, — фыркнул Эйрис, он начинал больше походить на привычного Эйриса. – Почему их до сих пор не поймали и не казнили? — Потому что это не представляется возможным, — пожал плечами Варис. – Люди укрывают их. Колонна, посланная за их головами, — евнух кашлянул, — сняла головы уже с дюжины мелких лордов, но ничего этим не добилась. Те, кто осмелился чинить разбои в Королевских Землях уже казнены, их семьи лишены титулов и земель, как вы и повелели. Но нам это абсолютно ничем не помогло, увы. — Неужели так сложно найти двух мятежников? Которые ко всему ещё и передвигаются в сопровождении уже порядочного войска! – Эйрис ляпнул ладонью по столу. – Вы все ослепли что ли?!       Рейгар усмехнулся, оставив несчастную бумажку в покое. — Что смешного?! – накинулся на него отец. — Не так-то легко найти двоих, пусть и в сопровождении войска, когда на их стороне уже половина твоих подданных.       Ноздри Эйриса начали раздуваться, а губы трястись. Король никогда не любил, когда ему открывали глаза на правду. — Нужно было начинать действовать раньше, — продолжил Рейгар. – А сейчас уже треть населения для нас потеряна. И я боюсь, пока мы начнём действовать, ещё столько же людей окажутся на стороне Баратеона. Так что, мейстер Пицель, коли вы уж спустились сюда, сослужите службу королю. Разошлите срочно всем созыв в столицу с самыми быстрыми вашими воронами и гонцами. Пусть прибудут преклонить колено перед своим королём, готовые выйти на войну. Лорд Варис, — принц повернулся к толстяку, — вы должны пойти с мейстером. Скажите ему, кому писать, а кому нет. Ваши слухи тут будут как нельзя кстати.       Варис коротко кивнул на это. — Лорд Селфрид, — Рейгар вздохнул, повернувшись к военных дел мастеру, тот аж вздрогнул, когда произнесли его имя. – Пожалуй, вы можете пока ничего не делать. Прошу вас не расценивать это, как дерзость с моей стороны. Я вовсе не хотел вас задеть. — Нет-нет, что вы. Как пожелаете, милорд! – проблеял лорд Селфрид.       Он, видимо, был только рад избежать ввязываться во все эти военные дела. На лбу толстяка выступила испарина, а щёки его горели алым.       Рейгар быстро потерял интерес к лорду Селфриду, вновь обратив свой взор к столу. В это самое время сир Барристан расстелил на нём карту Семи Королевств. — Если подводить итоги, то стоит сразу отметить, куда соваться нет смысла более, — гвардеец достал из под стола крепко сбитую коробку с цветными кубами. – Под нападки наших же людей попали частично Солеварни, но их удалось отстоять и без нашей помощи, Девичий Пруд и Тамблтон, — гвардеец поставил ало-красные кубы на отметки этих городков на карте. – Тамблтон находится совсем уж близко к Королевской Гавани. Видимо, они хотели нагнать немного напряжения в столицу. — И как? Нагнали? – встрял Эйрис. — Полагаю, что да, — коротко отозвался сир Селми. — Учитывая, что у нас тут почти нет никакой армии, — вместо него пояснил Рейгар. – Они хотели напугать нас. Это у них, конечно, не вышло, но зато они прекрасно дали нам понять, что намерения у Баратеона самые что ни на есть серьёзные. — Откуда вам знать вообще, что Баратеон в курсе того, что делали эти идиоты? Это не Баратеон, это ты виноват! – брюзжал король. – Ты ослушался не только меня, ты нарушил все приемлемые нормы поведения, они пошли по твоим стопам!       Лорд Варис тактично откашлялся, прежде чем заговорить: — Если позволите заметить, то я скажу, что Роберт Баратеон не был инициатором этих нападений, да. Но он прекрасно осведомлён о том, что здесь происходит. Конечно, он не даёт им официального одобрения, но и против не высказался. В любом случае разлад в Королевских Землях ему будет на руку. Так что вряд ли он намерен вмешиваться. Роберт Баратеон пообещал принять каждого, кто готов бок о бок с ним заставить ответить Королевскую Гавань по совести. А за вашу голову, между прочим, — евнух повернулся к Рейгару, — он назначил приличную награду. Только её к нему нужно доставить живой. Целиком с телом. — Мне льстит его внимание, — бесцветно ответил на это принц. — Баратеон уже, скорее всего, достиг стен Винтерфелла. С Севера новостей, к сожалению, почти нет, — заметил между тем сир Барристан, расставляя жёлтые кубы на Севере и Штормовых Землях.       Все обернулись к Варису, как по команде. — Увы, — развёл руками тот, — сир Селми в этом прав. Новости есть, но их очень мало, и они довольно-таки скупы и бесполезны. Баратеон в Винтерфелле, это да. Почти весь Север на его стороне, да. Но это мы и так знали. Тут не нужно быть семи пядей во лбу… — выражение лица Вариса стало слегка виноватым, словно он упомянул что-то непотребное. — То, что Север для нас потерян, было известно нам с самого начала, — Рейгар даже не повернулся к отцу, опасаясь, что он расценит это, как обвинении, и снова впадёт в неконтролируемую ярость. – Как и Долина Аррен, Речные Земли частично, Штормовые. У нас есть ещё надежда на Простор и, — принц взмолился, чтобы никто не заметил, как его голос мгновенно изменил оттенок, — Дорн. — И если они поддержат нас, этих сил будет достаточно, — уверенно заявил гвардеец. — Значит, не стоит терять время. Мейстер, я полагаю нечего больше ждать, ступайте с лордом Варисом займитесь созывом.       Пицель с опаской поглядел на Эйриса, тот лишь махнул рукой, давая добро на действия. — Рад служить, — мейстер с трудом поднялся из-за стола и откланялся.       Варис проследовал за ним с неожиданной для его габаритов грациозностью.       Собрание закончилось раньше, чем Рейгар предполагал. Он надеялся увидеть больше людей. Больше полезных людей, если быть точнее. Но это были пустые надежды.       Нужно было как можно скорее собрать войско и выдвигаться. Нельзя было допустить, чтобы мятежники зажали их в стенах столицы. Тогда не важно уже будет, какой размер войска у них будет, если они окажутся в засаде. Засада, кого хочешь, вымотает. Они были просто обязаны предотвратить это.       Когда все вышли, плечо Рейгара, сидящего теперь спиной к дверям, кто-то тронул. Принц поднял взгляд и снова увидел сира Селми. Они остались вдвоём. — Это хорошо, что вы вернулись, милорд, — произнёс он с тенью улыбки на лице. – Боюсь, нам было бы худо, если бы вас тут не было. — А я боюсь, что нам и так будет худо, сир Барристан, — с горечью в голосе отозвался Рейгар. – Мы с вами уже об этом говорили. — Отнюдь, — гвардеец сел подле кронпринца. – По крайней мере теперь у нас есть надежда. А это уже не так мало. Лучше, чем ничего.       Рейгар только вздохнул, не ответив. — Хорошо, что вы поговорили с отцом. Я сам пытался донести до него, что, коли есть угроза войны, нужно что-то предпринять. И если с этим он, в конце концов, согласился, то до него никак не доходило, что самое время созывать знамёна. Никто, кроме вас, не мог его убедить в обратном. — Хоть что-то хорошее я успел сделать. — Вы сделали для Семи Королевств гораздо больше хорошего, милорд, — уверил принца гвардеец.       Рейгар улыбнулся: — Боюсь одним единственным поступком я перечеркнул разом всё то хорошее, что по вашему мнению я уже успел сделать. Но вы всегда умели приободрить, сир Селми. За это спасибо. — Все нуждаются час от часу в ободрении, — мужчина улыбнулся, и маленькие морщинки веером залегли вокруг его глаз. — Этот Селфрид абсолютно бесполезен, — сменил Рейгар тему. — О, — усмехнулся Барристан, — я не раз говорил Его Величеству об этом. — Но тщетно, — закончил вместо него Рейгар. – Я хочу поговорить с отцом на тему то, чтобы отдать вам пост мастера военных дел. Как вы на это смотрите? — Это весьма лестно, Ваше Высочество, но боюсь я не справляюсь с возложенной на меня ответственностью. Я гвардеец Королевской Гвардии, это моя первостепенная задача. Но ведь на дела мастера у меня тогда совершенно не останется времени, — сир Селми усмехнулся.       Принц не смог понять: шутит гвардеец или и в самом деле так думает. — Вы можете принести много пользы на этом посту. Сможете помочь мне выйти из этой войны с минимальными потерями, — Рейгар тяжело вздохнул. – Вы могли бы мне очень помочь, как бы эгоистично это не звучало. — Это звучит вполне нормально, — успокоил его гвардеец. – Я же прекрасно понимаю, что вы так об этом печётесь не из-за собственной выгоды, но из-за угрозы, нависшей над всеми Семью Королевствами. Я знаю, что вас их безопасность волнует гораздо больше вашей собственной. Так что можете на этот счёт не беспокоиться. Но я всё же вынужден отказаться. Я серьёзно, милорд. Я не смогу совместить всё грамотно. Позвольте мне выполнять мою работу. А помощь я способен оказать вам и с этого места. — Мой отец король. Я полагаю, он сможет решить проблему совмещения, освободив вас от обязанностей гвардейца Белой Гвардии, и…. — Прошу простить меня за мою бестактность, — перебил принца сир Барристан, допустивший такую дерзость, пожалуй, впервые в жизни на памяти Рейгара. – Но я не уверен, что хочу слышать, что ещё вы готовы предложить, чтобы уговорить меня принять этот пост. — Я не пытаюсь вас купить, если вы об этом, — запротестовал принц. — Я вовсе не говорю, что вы пытаетесь меня купить, — гвардеец рассмеялся, разряжая обстановку. – Поймите меня, милорд, я жизнь свою положил на Белую Гвардию. Я дал обет, и я не собираюсь нарушать его. Как бы сильно я не хотел сделать всё по-вашему. Возможно, вам сложно будет меня понять, вы ведь не отдали себя целиком одному делу. Самому важному в вашей жизни. Когда обет, данный вами, — это уже не просто слова, это клятва от всего сердца. Самая важная. Я поклялся защищать королевскую семью от любых напастей. И я помогу вам, конечно же, даже оставаясь простым гвардейцем. Вы же знаете, милорд, моя любовь и уважение к вам безграничны. И я всегда остаюсь на вашей стороне. — Даже если я неправ? — Даже если, — Селми улыбнулся.       Рейгар улыбнулся в ответ. Гвардеец, хоть и завуалировано, признался, что он не одобряет побег принца с Лианной Старк. Но это его вовсе не расстроило, наоборот это заставило его проникнуться к сиру Барристану ещё большей симпатией и привязанностью. Ведь гвардеец давно стал для него частью семьи наравне с отцом, женой, детьми и горячо любимым Эртуром. — Я на вашей стороне, Ваше Высочество, — заключил мужчина. – Но давайте оставим всё, как есть. — Очень жаль, сир Селми, — Рейгар не смог скрыть разочарование. — Не печальтесь, Ваше Высочество, я всё равно вам помогу во всём, о чём вы меня попросите. — Спасибо. Мне она будет необходима. Даже если до настоящей войны дело не дойдёт. — А если дойдёт? У вас есть план? — Если до этого дойдёт, я сам поведу войско. Пока это весь мой план. Но у меня ещё есть время подумать. Уверен, отец будет против моей затеи. Но я также уверен, что повести войско на эту войну должен тот, кто заварил всю эту кашу. Явно нашему войску мужества не прибавит, если я буду сидеть за крепкими стенами, ожидая, пока всё разрешиться без моего участия. — Если вы поведёте войско, они с охотой пойдут за вами. А если нет, то… — Я знаю, — кивнул Рейгар. – Война может и не начаться. Нас просто схватят в тиски в Королевской Гавани. Навязчивые идеи моего отца могут свести нас всех в могилу. Так что мне ещё предстоит потрудиться, чтобы уговорить его отпустить меня. — Вот почему хорошо, что вы вернулись. Кроме вас некому высказать вашему отцу правду в том виде, в каком она есть. У нас есть шанс, милорд. — В таком случае нам не о чем беспокоиться, — Рейгар натянуто улыбнулся.       Но на душе всё равно было неспокойно. — Нужно разыскать лорда Мерривезера и вернуть его в столицу, как можно скорее. Хотя вряд ли он тут сделал хоть что-то полезное. Я совершенно не удивлюсь, если этот осёл не в курсе, что война вообще имеет место быть. — Я распоряжусь, чтобы ваше повеление было выполнено, — уверил принца сир Селми. — Ещё полагаю, что я должен попытаться остановить Баратеона. Нужно написать ему. Попытка – не пытка всё-таки. Мы ничего не потеряем. Но он может всё-таки взяться за ум и не ввязывать всю страну в семейные дрязги. — Это разумно, милорд. — Жаль только, что мне кажется, это будет довольно бесполезно. — Вы сами сказали, попытка – не пытка. — Сказал, — согласился Рейгар. – И сделаю. Я не боюсь выставить себя дураком. Прослыть дураком – сейчас это меньшая из моих забот. — Позвольте тогда мне откланяться, — сир Барристан поднялся на ноги. – Я распоряжусь по поводу лорда Мерривезера. Вам не нужно ни о чём беспокоиться. — Благодарю вас.        В дверях гвардеец почти столкнулся с Ливеном Мартеллом. — Ох, прости, Ливен, я сегодня слегка рассеянный, — улыбнулся сир Барристан и, похлопав товарища по плечу, ушёл, оставив его с принцем наедине. — Ваше Высочество, — голос Мартелла не стал мягче с их встречи ночью, — есть ли у вас минутка? — Всё моё время твоё, — отозвался Рейгар, поднимаясь на ноги. – Что-то случилось? — Нет, — покачал головой гвардеец. – Леди Элия справлялась о вас. Она собирается отвести детей в сад и хотела знать, не составите ли вы ей компанию? — Конечно, составлю, — улыбнулся принц. – Я должен был сразу же идти к ним с утра, но обстоятельства рассудили иначе. — Вам нет необходимости передо мной оправдываться. Я передам миледи, что вы встретите её в саду. — Спасибо, Ливен.       Рейгар смотрел, как спина Мартелла удаляется прочь. Да, принцу не нужно было перед ним оправдываться, ведь ни одно оправдание Ливен не примет. Но Рейгар его не винил, он сам прекрасно понимал, что то, как он поступил с Элией, непростительно. Принц не знал даже, сможет ли он сам себя простить за это когда-нибудь. Как бы хорошо ему ни было с Лианной, как бы счастлив он с ней ни был, вина за Элию на всю жизнь останется с ним.       Перед встречей с Элией Рейгар несколько волновался. Ему было стыдно за свой поступок и обидно за жену, горько от того, что он так с ней поступил. Но принц всё равно ждал встречи с нетерпением. Странно, но сейчас, стоя на дорожке, вымощенной булыжником, в саду Красного Замка, Рейгар вдруг понял, что скучал по Элии. По детям, ясное дело он скучал ежеминутно. Но то, что его сердце щемило от тоски по жене, которую он никогда не любил, было для принца совершенно ново.       Ливен предусмотрительно остался стоять в отдалении. Так, чтобы королевская семья оставалась в поле его зрения, но и чтобы не слышать их разговоров. Хотя то, что говорит Элия Мартелл, иной раз было сложно расслышать, даже находясь подле неё: таким тихим был её голос. — Папа! – пепельноволосая фурия налетела на Рейгара подобно урагану.       Принц со смехом подхватил дочь на руки. — Ну, как ты себя здесь вела? Маму не обижала? — Нет! – гордо воскликнула Рейенис и захохотала во весь голос, цепляясь за отца своими цепкими ручонками. – А ты совсем-совсем вернулся? Или ещё не совсем? А уедешь снова? А потом вернёшься на совсем-совсем? — Ого, сколько вопросов, я не уверен, что сразу же смогу найти все ответы. Давай в вопрос-ответ мы с тобой позже поиграем? – принц улыбнулся и провёл свободной рукой по волосам дочери, заплетённым в простую косу. – Брат твой вырос уже? — Он всё ещё не может со мной играть, — разочарованно отозвалась девочка. – Он только спит, ест и писает. — Ты тоже когда-то была такой, дай ему время, ладно? Он тебе ещё покажет, кто кого. — Пусть только попробует! – Рейенис сразу насупилась.       Под ногами послышалось требовательно мяуканье, и Рейгар опустил глаза вниз. О его ноги тёрся довольно большой кот, на чёрно-серой шерсти проступили неявные полосы, зато зелёные глаза смотрели всё так же с любопытством. — Неужто это Балерион? – искренне удивился Рейгар, ставя дочь на дорожку и опускаясь перед котом на одно колено. – Ты изрядно подрос, дружок. — Смотри, смотри, какой он стал, — Рейенис обхватила кота за живот и подняла так, что он забавно оттопырил передние лапы и растянулся, как гармошка, недовольно ёрзая хвостом по земле.       Выражение же морды кошачьей совершенно не изменилось. Балерион всё так же смотрел на Рейгара, казалось, с хитрым прищуром. — Отличный кот у тебя, Рей, — принц погладил дочь по голове, поднимаясь. – Иди, поиграй с ним, а я посмотрю. Хорошо? — Хорошо! – с готовностью воскликнула девочка и бросилась на лужайку, путаясь в собственных ногах.       Рейгар повернулся к жене, которая терпеливо ждала, не сказав ни слова. Она привычно прижимала к груди маленький свёрток из одеял. Именно такой она запомнилась принцу. — Милорд, — Элия склонилась в реверансе.       Грациозном и прекрасном, несмотря на дитя в её руках. Рейгар с минуту изучал жену своим фиолетовыми глазами, с грустью отмечая, что она ещё больше исхудала: скулы теперь сильнее выделялись на лице, ключицы, казалось, стали ещё больше выдаваться из-под кожи, плечи стали острее, а кольца на пальцах сидели уже свободнее. Элия была бледнее обычного, даже губы её казались какими-то обескровленными, слабо розоватыми, почти сливающимися с цветом кожи. Зато волосы были аккуратно расчёсаны и собраны назад, как она всегда делала. — Рада, что вы вернулись.       И Рейгар был готов поклясться, что в голосе её он действительно услышал нотки радости. — Можно? – принц протянул руки к сыну, и Элия отдала его ему.       Рейгар аккуратно сдвинул с лица Эйгона уголок одеяла, которым он был закрыт от солнечного света. Младенец спал. Он стал гораздо больше, чем был, когда принц покидал столицу. И ощутимо тяжелее. Рейгару казалось, словно это было тысячу лет назад. Дорога на Север, домик в лесу, Винтерфелл, дорога в Дорн – всё это теперь вспоминалось, как в тумане, словно сладкий сон. Щёки Эйгона стали чуть менее пухлыми, а на голове появился внушительный пушок серебристых волос. Руки его стали больше. Теперь он запросто мог обхватить не один, а целых два пальца. Рейгар ухватился за маленькие пальчики, сжатые наполовину в кулак. Мальчик был тёплым и мягким, и от него отчётливо пахло домом. — Смотри, папа! – Рейенис носилась по лужайке вслед за Балерионом. — Смотри, какая я быстрая!       Несколько раз девочка действительно успевала поймать кота за хвост, но тот особенно и не старался сбежать. Его, видимо, эти игры в догонялки уже изрядно утомили за его короткую жизнь.       Рейгар вновь повернулся к жене. Она стояла, теребя в руках платок и с отрешённой улыбкой смотрела куда-то сквозь принца. — Ты плохо выглядишь, Элия, — тихо проговорил Рейгар. – С тобой всё в порядке? — Вы можете не беспокоиться, я чувствую себя прекрасно, — отозвалась она. — Просто Эйгон просыпается ночью часто. Всегда голодный. Я немного не высыпаюсь, — Элия опустилась на мраморную скамью лицом к лужайке, по которой беспрестанно из стороны в сторону летала неугомонная Рейенис.       Рейгар сел подле неё, не выпуская сына из рук. Он бы так хотел растянуть это мгновение на долгие годы, чтобы насладиться им, прежде чем вернуться к Лианне. Надышаться, впитать в себя каждую секунду настоящего. — Вы надолго вернулись?       Принц поднял на жену взгляд, неохотно оторвавшись от спящего сына. Она на него не глядела. — Я ещё не знаю, — ответил он искренне. – Всё зависит от того, насколько всё это затянется. Война и прочее. И от того, какое наказание отец придумает для меня за… за содеянное. — Рейенис была бы рада, если бы вы остались подольше. — Я… — Рейгару хотелось быть с женой честным.       Он сбежал от неё, не сказав ни слова. Это ведь было чистой воды предательством. Так что теперь она более чем заслуживала правды. — Я не думаю, что я останусь, Элия. Прости, но, когда всё закончится, я покину Королевскую Гавань. — А что будет с детьми? — Я бы хотел, чтобы вы уехали в Дорн. Вместе с Ливеном. Я ведь знаю, что тебя все эти королевские дрязги не интересуют. Зато их очень заинтересуете вы, в конце концов. Я боюсь за наших детей. Возможно, отец лишит меня титула, тогда они будут в относительной безопасности. Они ведь больше не будут наследниками. Но если нет, то без меня следующими станут они. Я хочу, чтобы ты увезла их отсюда подальше. И никогда больше в столицу не возвращалась. Ливен найдёт, где вас спрятать, — Рейгар повернулся к жене.       Оказалось, та смотрела на него во все глаза. Принц прочёл в её взгляде страх. — Я напугал тебя своими словами? — Нет, — храбро ответила Элия. – Если вы считаете, что нам нужно бежать из столицы, мы так и сделаем. Вы ни разу нас не подводили.       Сердце Рейгара сжалось. Он знал, что она это сказала от чистого сердца, вовсе не желая его в чём-либо упрекнуть. — Спасибо, Элия. — За что, милорд? – искренне удивилась та. — За то, что всё ещё не ненавидишь меня. — Мне не за что вас ненавидеть, — мягко отозвалась женщина. – Вы подарили мне двух прекрасных детей, которые стали для меня смыслом жизни. Пусть у нас так и не появилось любви, это не важно, — она запнулась на секунду, а затем заговорила ещё тише: — Если вы хотите знать, я вас прощаю. Прощаю вас за вашу любовь к другой женщине. Как можно ненавидеть вас, если вы просто полюбили?       Рейгар почувствовал себя ещё хуже. Он не заслуживал такого отношения к себе. — Я никогда тебя не понимал, Элия, — заговорил он сдавленным голосом. – Почему ты такая спокойная? Такая покорная? Я никогда не понимал, неужели тебе не хочется высказать то, что ты думаешь? Хоть раз. Показать, что ты тоже умеешь злиться, ненавидеть, что ты тоже чувствуешь боль. — Я ничего не скрываю, милорд. Ни от вас, ни от кого бы то ни было ещё. Я правда не злюсь на вас. Если бы я полюбила кого-то так, как вы полюбили эту девушку… Мне сложно судить о том, смогла бы я воспротивиться этому. Я знаю, что есть вещи, которые сильнее нас. — Как бы то ни было, я не знаю, сможем ли мы ещё поговорить. И не знаю, найду ли я ещё когда-нибудь силы и желание излить тебе душу, но мне важно, чтобы ты знала, что это не твоя вина. Ты не заслужила того, как я с тобой поступил. И если ты найдёшь в себе силы простить меня, это не изменит того, что сам себя я простить не смогу никогда. Я вовсе не хотел этого брака, как и ты. Но ты стоически вытерпела меня, перенесла все обязанности, которые на тебя возложили я и мой титул, подарила мне двух детей. И за это я всегда буду тебе благодарен. Я буду молиться Семерым, чтобы они уберегли тебя от всего, что ещё может подстерегать тебя в будущем. И мне очень жаль, что я втянул тебя во всё это. Тебя и наших детей. Ты всегда была слишком добра ко мне, слишком мягкой и отзывчивой. Я такой жены никогда не заслуживал. Спасибо за это всё. Я это всегда буду помнить.       Элия молчала. Рейгар почувствовал, что больше не может находиться с ней рядом. Вина съедала его изнутри, раздирая душу. Он молча передал жене спящего сына, который за всё это время даже не проснулся, и встал. — Скажи Рейенис, мы позже поговорим. И, Элия.       Она подняла на него глаза. — Спасибо, что не настроила её против меня. Ты имела на это полное право.       Не ожидая, пока Элия что-то ответит Рейгар зашагал прочь. Он прошёл мимо Ливена Мартелла, даже не задержавшись, и скрылся за дверями, ведущими на одну из террас Красного Замка.       Рейенис запоздало заметила, что отец уже ушёл. Она мигом бросила Балериона и подбежала к матери. Та сидела сгорбившись над сыном, свободной рукой закрыв лицо. — Куда? Куда папа ушёл? – со слезами на глазах закричала девочка.       Элии понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь в голосе, но он всё равно прозвучал, как неродной: — У него дела, Рей. Он позже придёт к тебе. Только к тебе, ладно? — Я хотела ему показать, как Балерион научился делать, — всхлипнула Рейенис. — Элия, — к ним подошёл Ливен и, увидев, что на племяннице нет лица, взял её дочь на руки, чтобы она отстала от матери. – Ты ещё покажешь ему, только чуть-чуть попозже. Стоит только немного потерпеть.       Но Рейенис была безутешна. А Ливен не сводил взгляда с Элии. Она повернулась в сторону, но он мог чётко видеть её осунувшийся профиль. Глаза её покраснели, а по щекам текли слёзы. Ливен повернулся так, чтобы Рейенис не видела слёз матери. Если Элия решила скрыть от дочери свою боль, это её выбор, и не ему решать что-то за неё. Гвардеец ощутил прямо-таки животную ненависть к Рейгару за его непроходимую тупость и бессердечность. Он заслуживал смерти за то, что сделал.       Лорда Мерривезера нашли не сразу. Понадобилось несколько дней, чтобы отыскать его. Он, оказалось, всё это время был в Росби. Не так уж далеко от Королевской Гавани. Что он там делал? Это оставалось загадкой. Рейгар время, что он ждал прибытия действующего десницы короля в Гавань, не тратил зря. Он написал письмо Роберту Баратеону, как и обещал сиру Селми. Отправил он его с гонцом, а не с вороном. Прямиком в Винтерфелл. По крайней мере, там по последним данным от Вариса и осел юный Баратеон. Рейгар не сомневался, где бы Роберт ни был, гонец отыщет его. Оставалось только ждать.        Оуэн Мерривезер прибыл в столицу днём позже. И его повели прямиком к Рейгару, а не к королю, как тот полагал. Он искренне не понимал, откуда такая срочность, но войдя в покои и увидев принца, он рассмеялся: — Вот это поворот! Кого мы видим!       Но его веселья никто из присутствующих не разделял. — Добрый вечер, лорд Мерривезер, — тон Рейгара был холоден, как лёд. — И вам здравствовать, — усмехнулся пожилой мужчина, без приглашения присаживаясь к столу, за которым сидел принц. — Ваше поведение неприемлемо, — возмутился сир Барристан, который стоял за спиной Рейгара. – Перед вами кронпринц, проявите уважение. — А вас титула ещё не лишили? Я слышал, ваш батюшка-король обещался отречься от вас от греха подальше. Он ещё не исполнил обещанное?       Рейгар усмехнулся. Видимо, десница короля знал своего повелителя слишком плохо, из-за чего принял на веру все его угрозы в адрес сына. Скорее всего именно эти угрозы породили тон, в котором протекал разговор лорда Мерривезера с принцем: он поверил, что Рейгар уже без пяти минут никто в Красном Замке. Принц услышал за спиной смешок. Очевидно было, что сир Барристан разделял его мысли. — Позвольте поинтересоваться, чем таким важным вы были заняты в Росби в столь тяжёлое время? Вы даже не удосужились предупредить кого-нибудь о том, куда вы направляетесь. Я уже не говорю о том, чтобы поставить в известность вашего короля, — Рейгар держался на удивление спокойно, хотя поведение десницы его изрядно раздражало. — Неотложные дела короны, — отмахнулся Мерривезер.       Рейгар решил не копать дальше, а перейти сразу к вопросам более важным. — Вы вообще в курсе, что тут война разворачивается? — Вы про этого Баратеона говорите? Да, бросьте, право дело. Вы ведь не восприняли этого сопляка серьёзно? – Мерриверез плеснул себе в кубок вина из кувшина, стоящего на столе. – Он перебесится. Не будет никакой войны. — Неприятно вам напоминать, но мне кажется, что вы напрочь забыли, что за неисполнение возложенных на вас обязанностей десницы короля может последовать весьма неприятное наказание, лорд Мерривезер. — А что я не исполнил? — моментально взъерошился десница. – Я же говорю, был в Росби по делам короны. — Уж не знаю, какие такие дела вас загнали в Росби, лорд Мерривезер. Но, тем не менее, никаких приготовлений к грядущей войне не было сделано. Знамёна не созваны, вооружение не поднято. Мы не готовы к войне совершенно. — О, вы всё-таки думаете, что война будет? — мужчина глухо рассмеялся. – Вы, наверное, хотите обвинить меня в том, что до сих пор не было принято никаких действий? Я вас умоляю, мой принц… — Не стоит меня умолять, Оуэн, это вряд ли поможет вам, — холодно отозвался Рейгар. – И да, вы, наконец, всё правильно поняли. Именно в этом вы и обвиняетесь. Это ваша работа, и вы подвели корону.       Он сидел ровно напротив десницы. Тот, казалось, до сих пор не понимал из-за чего весь сыр-бор. Рейгар чуть подался вперёд, сощурив глаза: — Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что происходит сейчас, лорд Мерривезер? — Лучше, чем вы, — с нескрываемым презрением произнёс мужчина, всё ещё сжимая в руке кубок с вином. – По крайней мере, я был тут. Дольше, чем вы, — он усмехнулся.       Его эта встреча, казалось, совершенно не напрягала. Словно он не воспринимал Рейгара всерьёз, не чувствовал какой-либо угрозы с его стороны. Будто бы Рейгар был пустым местом. И это не переставало бесить принца. Это и высокомерие, с которым этот напыщенный индюк вошёл в покои, как если бы он был самым главным лицом во всех Семи Королевствах, будто бы он король, а не Эйрис. Но ещё больше Рейгара раздражало то, что он, наконец, понял, откуда взялось это бездействие, которое длилось вплоть до его приезда. Это всё дело рук Мерривезера, который не посчитал нужным опасаться Роберта Баратеона и не верил, что угроза войны реальна. За промежуток времени между объявлением войны Баратеоном и возвращением Рейгара ко двору не было ни внеплановых заседаний Малого совета, ни собраний Всеобщего совета, ни объявления военного положения, ни созыва войск, ни вообще каких-либо реально необходимых действий. Потому что десница короля не воспринимал происходящее всерьёз. И Эйрис по науськиваниям этого идиота точно так же игнорировал угрозу.       Рейгар не сводил с Оуэна Мерривезера взгляда. Он изучал его внимательно, дотошно. Каждую черточку, морщинку, изгиб тела, складки на одежде, в надежде понять, откуда эта самоуверенность. Никогда до этого кронпринц не интересовался делами управления королевством. Никогда до этого он не задумывался о том составе малого совета, который утвердил его собственный отец. Но когда нужда постучала в их двери, Рейгар начал замечать все большие и маленькие недочеты в структуре управления. Первая и самая огромная ошибка его отца – лорд Оуэн Мерривезер. Рейгар понял это сразу же после начала разговора. — Ваша фамильярность не ведает границ, лорд Мерривезер, — заключил Рейгар спокойно, откинувшись на спинку стула. — Да неужели? А кто вы такой, чтобы я пресмыкался перед вами? – усмехнулся мужчина. — Вы знаете, в первый раз ваша шутка про отречение прозвучала почти смешно, второй раз уже не до смеха. Знаете такое выражение – шутка не может быть хорошей дважды, если ты рассказываешь её одному и тому же человеку, — Рейгар изучал лицо Мерривезера с издевательской улыбкой, затем он снова чуть подался вперёд: — Послушайте теперь вы меня, ваша беспечность может стоить нам жизней. Какого чёрта до моего прибытия вы не удосужились собрать армию? Да что там армию? Где вас вообще носит, пока тут такое творится? Не нужно мне нести чушь про дела короны, мне не составит труда проверить это. Или вы думаете, что я настолько наивен? — Я был в важной поездке. И я не обязан перед вами отчитываться. — Пока ещё я законный сын своего отца и наследник трона Семи Королевств. Если вы и обязаны перед кем-то отчитываться, то это передо мной, — Рейгар поднялся на ноги. – А если у вас другое мнение, то я советовал бы вам держать его при себе. В любом случае, если из-за вашей безмозглости что-то случится в Семи Королевствах, неважно где, хоть в самой занюханной деревеньке, вы успеете ответить за это по всей строгости.       Мерривезер поставил кубок на стол и тихонько хохотнул: — Отвечать? За что? – он рассмеялся в голос. – Очень трепетная речь, право же, но это ничего не меняет. Ваш отец отказался от вас, потому что вы…       Рейгар ухватил десницу за руку, которая мирно покоилась на столешнице рядом с кубком, и вывернул пальцы вверх. Лорд завопил от неожиданности и боли. — Пока не было официального указа короля, я всё ещё кронпринц. Но это неважно, лорд Мерривезер, потому что вы не справились с возложенными на вас обязанностями. Вы ничего не предприняли для того, чтобы остановить разворачивающуюся войну. — Но это… это… — заскулил Оуэн. – Они всего лишь разбойники, милорд. Они всего лишь мелкие повстанцы. Я делал всё, что требовалось! Я назначил награды за их головы! И.. ой-ой… — у десницы перехватило дыхание, когда Рейгар снова легонько дёрнул вверх. – Я сделал всё, что от меня требовал пост… а-а-а… я даже несколько… ах… голов получил с начала моих дей… действий… — Действий? – теперь рассмеялся Рейгар.       Но смех его был настолько сухим и резким, что Оуэн Мерривезер враз похолодел и побледнел. Он во все свои голубые глаза смотрел в лицо кронпринцу. — Вы облажались, лорд Мерривезер, — отчуждённо произнёс Рейгар, отпуская несчастного.       Тот мгновенно прижал пострадавшую руку к груди, всё так же не сводя глаз с кронпринца, который медленным шагом отошёл к окну, поправляя манжет выбившейся из-под камзола рубашки. — Мы более не нуждаемся в вас в качестве десницы короля, — сообщил он, не поворачиваясь к мужчине. – Вы сделали всё, что смогли, но, боюсь, ваши возможности слишком ничтожны для нынешнего положения. — Но… — Мерривезер запнулся.       Рейгар обратил к нему лицо, и у бывшего десницы короля отнялся дар речи: Рейгар был бел, как мел, глаза его, казалось, почернели, выступающие скулы делали его лицо дьявольским в свете свечей. Самого же кронпринца весьма забавляла резкая перемена в поведении этого самодовольного лорда. Это дало Рейгару понять, каким человеком был лорд Мерривезер. — Знаете ли вы, чем сейчас занят Роберт Баратеон, лорд Мерривезер? – Рейгар, закончивший с манжетой, опустил руки. — Н… нет, милорд, — Оуэн дрожащей рукой расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, которая начинала его душить. — Посмотрите же, — кронпринц пригласительным жестом указал на лежащие на столе бумаги.       Всё такими же дрожащими руками Оуэн Мерривезер взял бумаги в руки. Там были сводки, доклады, записки Вариса. — Он… — несмело начала мужчина, сглотнув. – Он сейчас направляется в Штормовой Предел. Созвал… — Знамёна, — закончил вместо него Рейгар, всё ещё заставляя Мерривезера сжиматься под взглядом своих чёрных глаз. – Как и Эддард Старк. И Джон Аррен. Прочитали, куда они направляются? — На… — он запнулся, к его горлу подкатил ком. — Я слушаю вас, дражайший милорд, — ласково произнёс Рейгар.       Его голос мог бы походить на голос какой-нибудь злой колдуньи из сказки, которая задумала что-то недоброе. И Мерривезер чувствовал это, чувствовал, как его заманивали в ещё пока не понятную ему полностью ловушку. — На Чаячий Город… милорд.       Рейгар натянуто улыбнулся: — Вы подвели моего отца, лорд Мерривезер. И не только его. Как я уже сказал вам ранее, мы не нуждаемся в ваших услугах, — Рейгар опёрся рукой о спинку стула, на котором сидел бывший десница, и наклонился ближе. – От себя добавлю только, чтобы вы, наконец, поняли, что вы натворили, милорд. Вы пропустили самое начало этого восстания, лорд Мерривезер. И теперь из-за вас, заметьте, именно из-за вас, мы понесём огромные потери. — В этом нет моей ви… — Я предупредил вас, — проигнорировал принц попытки мужчины оправдаться, — если что-то случится, вы ответите. А это уже неминуемо. Так что вы уже заслужили наказание. Ваши сыновья…       Оуэн Мерривезер поднял на Рейгара испуганные глаза. — Пойдут во главе нашего войска. В первых рядах. — Нет… о, прошу вас, нет! Милорд! — Первые пойдут против врагов, — продолжил Рейгар, не обращая внимания на стенания Мерривезера, — чтобы очистить вашу честь, которой вы имели неосторожность лишиться. Стража!       В покои вошли два гвардейца. — Уведите его прочь, с глаз долой. Его место в темнице. — Что?! – глаза Оуэна стали совсем круглыми. – За что?! — Мне казалось, я объяснил вам всё достаточно понятно. — Но… — И никаких «но», — Рейгар аккуратно снял с шеи лорда Мерривезера золотую цепь из рук – знак десницы. — Уведите его, — обратился Рейгар к гвардейцами.       Те ухватили Мерривезера под руки. — Почему я виноват?! – заорал он истошно. – Это всё из-за вас! Сами себя повесьте за это или обезглавьте! Это вы всё сделали! За что вы наказываете моих сыновей! Вы! Вы виноваты! — Заткнись, — рявкнул один из гвардейцев. — Отпустите меня немедленно! Вы не имеете права! Вы не имеете!..       Гвардейцам, наконец, удалось выволочь брыкающегося Мерривезера из покоев. Сир Барристан вышел вслед за ними, бросив перед этим беспокойный взгляд на принца, тот стоял к дверям спиной, не шелохнувшись. Из коридора до Рейгара ещё долго доносились истошные крики бывшего десницы: — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Проклинаю тебя! Гореть тебе в вечном пламяни! Будь ты проклят, Рейгар Таргариен! Будь ты проклят!       Принц закрыл глаза и повернул голову из стороны в сторону, разминая шею. В теле жужжало сильно напряжение, словно после интенсивной тренировки. За его спиной послышались медленные размеренные хлопки. Принц обернулся. Из тёмного угла медленно выплыла фигура Вариса. — Лорд Варис, не ожидал вас тут увидеть. — Это было прекрасное представление, милорд, — проигнорировал евнух реплику принца. – Прекрасное, но весьма лицемерное, как бедняга Мерривезер не преминул заметить.       Рейгар не поднимал на мастера над шептунами глаз, он лишь отпил из своего кубка, к которому на протяжении всего разговора с Мерривезером не притрагивался. — Вы пришли меня осуждать? – спросил лишь он. — Ох, ну, конечно же, нет! – рассмеялся Варис. – Кто я такой, чтобы делать это? Просто вы не находите, что обвинять этого алкоголика в том, что из-за него погибнут люди, после того, как вы сами развязали войну, это… немного некорректно? — В пекло корректность, — отрезал Рейгар. — Как скажете, — улыбнулся Варис.       В покоях повисла тишина.       Мастер над шептунами сел напротив принца. На тот самый стул, на котором несколько минут назад дрожал всем телом Оуэн. Евнух брезгливо подвинул кубок последнего подальше от себя и, сложив руки на столешнице стола, заговорил всё тем же заговорщицким тоном, говорить которым у него выходило лучше всего: — Значит, лорд Мерривезер в темнице, его сыновья на поле боя. Но чем это поможет нам? Чем это поможет в войне? Не думаю, что вы поступили бы подобным образом, не будь бы у вас плана. Я прав? — Он ничто. И он уже более не часть плана. Ведь из-за этого безмозглого пьяницы и любителя шлюх мы потеряли один из главных портов королевства. — До вас дошли слухи, где он был всё это время? – с улыбкой спросил Варис. — А вы скажете мне, что они не правда? – Рейгар испытующе посмотрел на евнуха. — Отнюдь. Я только их подтвержу. — В таком случае хватит говорить о нём. — Есть предложения по кандидатам на пост десницы короля, я полагаю? — Да, — отрезал Рейгар.       Ничего более не последовало. И Варис догадался, что кронпринц не намерен выкладывать все свои планы сейчас. — Очень хорошо, — заключил евнух, сложив руки в замок. — Чем вы меня порадуете по части наших войск? – сменил тему Рейгар. — О, есть чем порадовать, милорд, — оживился Варис. – Тиреллы прислали ответ. Они остаются верны короне и выдвигаются немедля же. Дорн тоже дал ответ. — А Ланнистер? — Ваш отец не знает о том, что мы писали ему… — Я знаю. Вы получили ответ? — Нет ещё, милорд. Как и от дома Талли… — Забудьте о доме Талли, — оборвал его Рейгар. – Неужто вы не понимаете? Мой отец убил Брандона, жениха Кейтилин Талли. Любому в здравом уме станет ясно, что они не станут нас поддерживать. Зачем вы вообще им писали?       Варис пожал плечами: — Вы не поверите, каким убедительным иногда бывает ваш отец. Всегда остаётся небольшой шанс на неожиданность. — Шанс на неожиданность? – Рейгар горько усмехнулся. – Ещё что-нибудь? — Как вы и предполагали, лорд Селфрид оказался бесполезен, — завидев разочарованное лицо кронпринца, Варис добавил: — Но сир Барристан успешно закончил его работу и собрал гвардию Королевской Гавани. Более того он дал клич по близлежащим землям. И на данный момент наши казармы даже переполнены. Не уверен, что столица долго сможет выдержать такой наплыв людей. — Ей и не понадобится. Что ещё? — Очень хорошая новость пришла из Штормовых земель, милорд, — Варис, казалось, был чересчур доволен, что смог принести принцу эту новость. — Уж не думал, что из Штормовых земель могут ещё прийти для нас хорошие вести. — Но они пришли. — И? — вопросил Рейгар, не дождавшись продолжения. — К нашему превеликому облегчению лорды Грандинсон, Кафферен и Фелл остались верны короне.       Рейгар приподнялся, заинтересовавшись услышанным. — Они сообщили нам, что намерены захватить Роберта Баратеона и передать его в столицу под суд. — Вот это неожиданность… — только и вымолвил Рейгар. — Не думал, что вас можно ещё чем-то удивить, милорд, — улыбнулся евнух. – Но я искренне рад, что это удалось именно мне. — Это прекрасная новость, лорд Варис, лучше неё я не слышал уже давно. — Рад, что угодил вам, милорд, — мастер над шептунами склонил голову в знак почтения.       Рейгар поднялся на ноги: — Есть ещё что-то, что вы можете мне сообщить? — Нет, — Варис покачал головой, — но как только я ещё что-то узнаю, сразу же направлюсь к вам, милорд. — Замечательно, — Рейгар твёрдым шагом направился к двери.       Теперь ему нужно было поговорить с отцом. Тот ещё не догадывался о преждевременной отставке Мерривезера. Рейгар уже предвкушал взрыв эмоций, который накатит на отца при упоминании об этом. Но это было самое малое зло, которое их ожидало на этой войне.       Эйриса Рейгар нашёл в тронном зале. Но, вопреки обыкновению, он не выслушивал прошения от простого люда. Он препирался с одним из личных гвардейцев. Точнее будет сказать, что он просто на него орал, в то время как бедняга, гордо сжав губы, выслушивал всё, что безумный король мог выдумать в его адрес. Бедолагой был Джон Дарри, хотя он держался достаточно хорошо, чтобы язык повернулся назвать его бедолагой. — А вот и поработитель явился! – закончил Эйрис тираду громким восклицанием.       Сир Дарри обернулся к Рейгару и склонил голову: — Милорд. — Оставьте нас наедине, пожалуйста, сир Дарри.       Тот бросил взгляд на Эйриса, который согласно кивнул. Было заметно, что ему надоело кричать на гвардейца, и он с огромным удовольствием выслушает сына и переключится на него. Когда дверь за гвардейцем закрылась, Рейгар повернулся к отцу и заговорил: — Я только что от лорда Мерривезера. Он занял одну из темниц в подвале. — Что?.. – Эйрис прямо-таки захлебнулся от ярости. – Какого черта ты себе позволяешь, малец?! — То, что нам необходимо, — Рейгар понял, что разговор выйдет затяжной, и без зазрения совести уселся на каменных ступенях подле трона, вполоборота к своему отцу. – Он абсолютно бесполезен. И я поражён тем, что он сумел обвести тебя вокруг пальца и заставить поверить в то, что нам ничего не грозит. — Нам? – Эйрис рассмеялся. – Быстро же ты забыл все свои ошибки, сынок! — Я помню о своих ошибках, хотя половину из них я всё же ошибками не считаю. Но в любом случае то, что я сбежал, не делает меня меньшим сыном Семи Королевств, чем я есть. — Ты только сын, не более. Я сказал тебе, ты не… — Мне не нужен твой трон, — упрямо повторил Рейгар, как он делал последние две недели. – Я исправлю свои ошибки, а потом уйду. А ты будешь править долго и счастливо. Если захочешь, даже второй раз женишься и настругаешь себе новых наследников. Меня это не волнует. — И это благородный Рейгар, — Эйрис сощурился. – Никогда не понимал, за что тебя так любят люди, — он презрительно фыркнул. – Лицемер. Не волнует тебя, говоришь? – король усмехнулся. – Тогда я твою пока ещё законную жену вышвырну на улицу вместе с твоими детьми.       В груди Рейгара ёкнуло, и он напрягся. Это не осталось незамеченным для его отца. — Ну, надо же, значит, не так уж и наплевать. — Пообещай мне, что не тронешь их.       Эйрис с отсутствующим видом стал разглядывать свои пальцы: — А какое тебе до них дело? Если захочу, сделаю из Элии свою персональную шлюху. Это уже моё дело. Ты же от неё отказался.       Рейгар подскочил на ноги: — Не смей даже пальцем её тронуть!       Эйрис расхохотался. Его смех раскатами прокатился под сводами потолка, он был подобен скрипу старых петель, скрежету стали в бою и карканью воронья. У Рейгара всегда от этого смеха мурашки по коже пробегали. Но сейчас этот идиотский смех вызывал в нём только непреодолимое желание ударить, что есть силы, собственного отца. Прямо по лицу. Чтобы заставить его замолчать. Но каким-то чудом Рейгар сдержался, лишь сжав кулаки. — Можешь не волноваться, в отличие от тебя, глупец, у меня есть ещё кое-какие понятия о морали, — успокоительно проговорил Эйрис, насмеявшись вдоволь. — Понятия о морали? – Рейгар не смог сдержать смешка. – Неужто? — Опять смеёшься надо мной? – вскипел Эйрис.       Хотя он стал реагировать на сына несколько мягче, чем по прибытии. — Нет, — сдался Рейгар. — Будет всё хорошо с твоей Элией, — недовольно буркнул Эйрис, скрещивая руки на груди. — Даёшь слово? — Я не отправлю её на Драконий Камень, если ты об этом. Она останется тут, пока не станет безопасно. — Спасибо, — искренне произнёс принц, вновь опускаясь на ступеньки.       Напряжение сошло. — Так чем же тебе не угодил этот бурундук Мерривезер? — Тем, что он бурундук, — со смешком отозвался Рейгар.       Оба Таргариена почувствовали что-то общее. Впервые за последние годы. И разговаривать стало гораздо проще. — А кроме этого? — Он непроходимо туп. И его эти «действия», если их вообще можно так назвать… — Рейгар покачал головой. – Мы из-за него потеряли очень много времени. И придётся всё навёрстывать с удвоенной силой. За это время враги успели уже много сделать и…       В тронный зал ворвался Варис. — Ох, простите, простите, что отвлекаю! – воскликнул он, вскидывая свои пухлые руки, — но это безотлагательная новость. Я подумал, вы должны знать. — Знать о чём? – насторожился Рейгар, выпрямляясь как палка.       Лорд Варис быстро засеменил к трону. В правой руке он держал маленький клочок бумаги. Рейгар заподозрил неладное. Даже Эйрис выпрямился на троне, ожидая новостей. — Чаячий город… — начал лорд Варис. – Ворон только что прилетел.       Рейгар подскочил на ноги и громко выругался, отходя в сторону. — Что Чаячий город? – раздраженно воскликнул непонимающий Эйрис. — Его захватили, — сообщил евнух. – Знамёна Роберта Баратеона.       Рейгар, когда Варис впервые ему сообщил о том, что войско Баратеона движется туда, уже знал, что город этот осады не выдержит. И что он падёт. Но он не догадывался, что это наступит так быстро. — Олень со своими войсками выдвинулся в Штормовой Предел. Морем, — закончил мастер над шептунами.       Рейгар повернул к нему недоуменное лицо: — На кой чёрт ему возвращаться домой, если он может воссоединиться со своими силами близ Королевских Земель? — Этого я не могу знать, милорд, — пожал плечами Варис.       Рейгар повернулся к отцу. Судя по лицу того можно было понять, что реальность войны накрыла его новой волной. Да, Эйрис, наконец-то, понимал, что угроза реальна и сильнее, чем он полагал ранее. — Лорд Варис, — Рейгар обратил своё лицо к евнуху, — не изволите ли вы оставить нас с отцом наедине? — Конечно же, милорд! Я свою миссию выполнил, — он слащаво улыбнулся и заторопился обратно к выходу. — Этот рогоносец посмел захватить Чаячий город! – возмущению Эйриса, видимо, не было предела.       Брови Рейгара удивлённо поползли вверх: — Это война, отец. На войне так бывает: города захватывают, люди гибнут… — Думаешь, я не знаю, что такое война? – перебил его раздражённый Эйрис. – Не учи меня жить, мальчишка! Я воевал ещё тогда, когда тебя в планах не было! — Тогда чему ты так удивляешься? — Тому, как обнаглел этот глупый юнец. Он совсем безмозглый, если решил идти наперекор мне! – выкрикнул король. — Или самонадеянный, — заметил Рейгар. – А может, он слишком верит в собственные силы. — Это не важно! – вновь вскрикнул Эйрис. – Мне всё равно, во что он там верит! Я его уничтожу! Я! Эйрис Таргариен! Я от крови дракона! И я не позволю ему завладеть моим троном! – лицо Эйриса раскраснелось, а глаза налились кровью.       Рейгар покачал головой: опять начинается. Он, конечно, привык уже к этим припадкам, но сейчас определённо было не время. — Не нужно слов, — произнёс он сухо. – Сейчас нельзя терять времени. Нужно действовать. — А ты отправил Мерривезера в темницу! — И правильно сделал, — отрезал Рейгар. – Там ему и место. Ты должен, отец, попросить помощи у Тайвина Ланнистера. — Что?! – теперь уже Эйрис подскочил на ноги.       Он ловил воздух ртом подобно рыбе, вытаращил глаза так, что Рейгару показалось, они вот-вот вывалятся прямо на пол. — Ты поссорился с ним, но именно он и может нас спасти, отец, — спокойно продолжил принц. – Ты должен написать ему. — Я… никогда… не… напишу! Этому! Самодовольному! Типу! – к концу предложения, каждое слово которого он так чётко произносит, делая паузы, Эйрис сорвался на крик. – Больше никогда не произноси при мне этого имени! — Но мне придётся, — не сдавался Рейгар. – Только он может нам помочь. — Мы больше никогда о нём не заговорим! – король практически завизжал.       Он сжимал кулаки и, казалось, был готов пустить их в дело. — Тогда у нас вакантно место десницы.       Рейгар решил взять передышку. Если отец не готов ещё говорить о перемирии с Ланнистером, то он, пожалуй, может дать ему ещё немного времени. — Так посади на него кого-нибудь! — Я? Не ты ли говорил, что не дашь мне принимать никаких серьёзных решений? — Раз ты засадил Мерривезера в темницу, значит, ты знаешь, кого можно посадить на его место, — Эйрис стал потихоньку приходить в себя.       Красные пятна на лице стали понемногу пропадать, а подбородок уже почти не трясся, и ноздри уже не раздувались как у быка. — Джон Коннингтон.       Эйрис засмеялся. Но, завидев серьёзное лицо сына, замолчал. Они с минуту молча смотрели друг на друга. — Ты серьёзно предлагаешь этого… — Кого? – с любопытством спросил принц, но, не получив ответа от отца, добавил: — Он искусный воин, отец, и хороший стратег. По крайней мере, он будет действовать. И действовать решительно.       Эйрис с подозрением посмотрел на сына. — О, я тебя умоляю, не начинай! – воскликнул Рейгар, закатывая глаза.       Король ещё с минуту помолчал. — Ладно, — неохотно произнёс он. – Пусть будет Джон Коннингтон. Но! Я буду следить за каждым его шагом! — Твоё право, — Рейгар облегчённо выдохнул: одна проблема решена. – Раз с этим мы разобрались, пришло время поговорить о другом. — И о чём же это? – король вновь расслабленно развалился на троне, сложив руки на животе. — Наши дальнейшие планы. — А у нас они уже есть? — Как ни странно, да, отец. Есть. Я говорил вчера и сегодня с лордом Варисом, и он достаточно хорошо осведомил меня о планах и действиях противника. Они собираются в трёх местах: на Севере, в Долине Аррен и в Штормовом Пределе. Но после взятия Чаячьего города, я полагаю, силы Аррена и Баратеона частично объединились. — К чему этот экскурс? – Эйриса всегда раздражали подобные разговоры. — К тому, что сейчас самое время что-то предпринять. Лорд Тирелл ответил на наш призыв и готов выдвинуться в столицу. Но я бы предложил отправить его прямиком на Штормовые земли, чтобы подавить силы Баратеона. И на помощь им выдвинуть войска из столицы. — И оставить нас без защиты? – разозлился Эйрис. – Ты в своём уме? — Королевская Гавань очень крепкий город. И для того, чтобы выдержать осаду, много людей не требуется. Оставить сотню-две. Нам хватит. Остальных нужно отправить вслед за Тиреллами.       Эйрис задумался. — Но ты никуда не пойдёшь, — заявил он. — Я собирался лично вести наши войска. — Ну, уж нет. Вот пусть твой Коннингтон и ведёт их. У него же столь прекрасная репутация. Не хуже, чем у тебя. А в силу нынешних обстоятельств, — Эйрис усмехнулся, — может даже и лучше.       Рейгар глубоко вздохнул: — Хорошо. Я поговорю с ним. — Что с ним говорить? Прикажи ему.       Рейгар пропустил его реплику мимо ушей. Он поднялся на ноги. — Я рад, что мы разрешили некоторые вопросы. — О, отлично, — Эйрис лениво вытянул ноги, — мне как раз наскучили твои разговоры. Позови сюда Дарри, когда будешь выходить. — Обязательно, — принц спустился по ступенькам и зашагал по залу к дверям.       На входе он передал волю короля гвардейцу. А слоняющемуся рядом сиру Гарлану наказал найти лорда Коннингтона и привести в его кабинет так быстро, как это возможно. Дальше по коридору он столкнулся с Барристаном Селми. — Сир Барристан, — принц почувствовал облегчение. — Я искал вас, милорд, — он склонил свою седоватую голову, поприветствовав принца, и зашагал рядом с ним по коридору. – Я только что от лорда Вариса. Мы с ним встретились, когда он выходил от вас. Он рассказал мне много новой информации, так что у меня имеются некоторые уточнения по расположению противника. — Это к месту, пройдёмте в кабинет, — Рейгар заметил, что гвардеец чувствовал себя немного неуютно. – Всё в порядке, сир Барристан? — Да, вполне, — отозвался тот. — И всё же что-то вас явно беспокоит, — не сдавался принц.       Сир Селми остановился, глядя в пол. — Оуэн Мерривезер, — догадался Рейгар. – Он вас беспокоит. — Не он, — покачал головой гвардеец и поднял серьёзный взгляд на принца. – Вы. — А что со мной? — Вы мне скажите, что с вами. Ваше поведение сегодня… прошу прощения, Ваше Высочество, но я вас давно не видел таким… таким… — сир Селми явно пытался подобрать слово получше. — Жестоким? – закончил вместо него Рейгар, его лицо было каменным.       Гвардеец ничего не сказал. — Вы говорили, что не будете меня осуждать. Так что же теперь? — Я вас не осуждаю, но меня несколько пугают перемены в вас, Ваше Высочество. — Позвольте мне предупредить любые разговоры о Мерривезере и его сыновьях: я своего решения не изменю, что бы вы сейчас не сказали. Если вас не устраивает моё поведение, то я вас не держу. Милости прошу. — Лорд Варис уже ожидает нас в кабинете, — после паузы произнёс гвардеец. — Вы уверены? – уточнил Рейгар. – Больше мы к этому разговору не вернёмся. — Идёмте, Ваше Высочество, дела не ждут, — сир Барристан вновь зашагал по коридору.       Вопрос был кое-как решён, но неприятный осадок на душе остался у обоих. Рейгара задело то, что впервые, пожалуй, сир Селми открыто не поддержал его. А гвардейца искренне расстраивали перемены в принце. Перемены не в лучшую сторону, как он считал.       Когда они вошли в покои, толстяк расставлял фигурки на столе, столешницу которому заменяла огромная карта земель Семи Королевств. — Милорд, и снова здравствуйте, — любовно промурлыкал он, завидев кронпринца. — Вы сегодня целый день радуете вестями, лорд Варис, — произнёс Рейгар, занимая место рядом с евнухом.       Сир Селми привычно встал по правую руку от кронпринца. — Я получил весточку, что Баратеон с Арреном не объединились у Чаячьего города, — евнух указал на фигуру оленя как раз на Узком море.       Фигура же орла стояла на пути в Речные земли. Как и фигура лютоволка. — Это точно? – спросил Рейгар. — Да, милорд. Точнее некуда, — заверил его мастер над шептунами.       Рейгар с минуту разглядывал карту, потом повернулся к толстяку: — Хочу попросить вас отправиться к мейстеру Пицелю и написать срочное письмо лорду Тиреллу. Необходимо, чтобы он не отбывал в Королевскую Гавань. Расскажите ему, как обстоят дела, и дайте чёткое распоряжение двигаться на Штормовой Предел. Нужно зажать там Баратеона, пока он не выкинул ещё что-нибудь. И, прошу вас, отправьте как минимум двух воронов. Я должен быть уверен, что послание дойдёт до адресата. Отец подпишет. Он в курсе. — Как изволите, милорд, — охотно согласился евнух и покинул принца с сиром Барристаном. — Каков же план, милорд? – поинтересовался гвардеец — Для начала нужно разыскать Джона Коннингтона, но этим уже занимается сир Гарлан. Он новый десница короля.       Сир Барристан выглядел одновременно сбитым с толку и обрадованным: — Это прекрасная новость, мой принц. — Да, пожалуй, — отозвался Рейгар. – А во-вторых нужно собрать наше войско тут. Отобрать сто пятьдесят человек, кто останется в Королевской Гавани. Остальных мы отправим в Речные земли, чтобы препятствовать воссоединению Баратеона с Арреном и Старком. Пока они порознь, мы от этого только выигрываем.       Старик Селми улыбнулся, и лицо его, казалось, просияло: — Я так рад, что вы вернулись, милорд.       Рейгар даже не поворачиваясь к гвардейцу понял, о чём шла речь: сейчас принц больше был похож на привычно для всех Рейгара. Он промолчал, ожидая продолжения. — В конце концов, вы заставили механизм работать.       Принц улыбнулся. — Это похоже на возвращение короля. — У нас есть король. — Который ничего не делает, — Селми покачал головой. – Вы же понимаете, о чём я. Я служу вашему отцу верой и правдой. Не нарушая своей клятвы. И останусь ему верен до конца, но эта ситуация…       Рейгар кивнул, давая понять, что понял. Он не отрывал взгляда от карты. — Ваше Высочество, — в кабинет вошёл Гарлан. – Лорд Джон Коннингтон. — Пусть входит.       На пороге появился высокий, коренастый мужчина с тёмно-рыжими волосами. Рейгар обошёл стол и пожал Джону руку. — Милорд, — поприветствовал он принца со смешинкой в глазах. – Не имел надежды вновь вас увидеть! У вас есть какое-то дело ко мне? — Да, — Рейгар опёрся бёдрами о стол. – Для тебя у меня новость. Не знаю только, хорошая она или плохая. — Что за новость, милорд? – заинтересовался мужчина.       Рейгар бросил ему цепь, ранее изъятую у лорда Мерривезера. Коннингтон непонимающе на неё посмотрел и поднял глаза на Рейгара: — Это ещё что такое? – не понял он. — Цепь десницы короля, — пояснил принц. — Я знаю, что это такое. Но к чему она мне? — Ты – новый десница короля, Джон.       Коннингтон, казалось, онемел. — Если ты откажешься, я пойму, — поспешил проговорить Рейгар. – Наверное, прежде чем ты скажешь «да», я должен предупредить тебя о том, что тебя ждёт. Мы созвали войска, ты это, конечно же, уже знаешь. Но завтра же наше войско выступает в Речные земли. И эти войска поведёт десница короля, на иное мой отец не согласен. И если ты согласишься на моё предложение, то этим полководцем будешь ты, Джон.       Тот с минуту смотрел на цепь, а потом надел. Сир Барристан не смог сдержать облегчённой улыбки: — Поздравляю вас, лорд Коннингтон, я искренне рад, что это вы. Для меня будет честью сражаться с вами бок о бок. — Ты уверен? – уточнил Рейгар, вновь пожимая руку давнему другу. — Абсолютно, Рейгар, — заверил его Джон. – Я готов сражаться за тебя. — Спасибо, — искренне произнёс Рейгар, заключая Коннингтона в объятия. – Кстати, — он повернулся к Селми, — не хочу вас расстраивать, сир Барристан, но вы пока останетесь со мной в Королевской Гавани. Время нашей битвы придёт позже. — Позже? – не понял гвардеец. — Отец не позволил мне вести наш авангард. Но когда наши ближайшие мелкие лорды прибудут в столицу со своими солдатами, мы с вами отправимся вслед за Джоном. — И об этом вы отцу не сказали, — догадался Селми. — Есть вещи, о которых ему пока не стоит знать. — Я очень рад, что вы вернулись, — повторился гвардеец с улыбкой.       Рейгар поочерёдно посмотрел на сира Барристана, а затем на Джона Коннингтона. Рядом с ними, пожимая им руки, он начинал верить, что они победят.       Это как возвращение короля.