Однажды в Вестеросе

— Закипяти ещё воды! Неповоротливый ты балбес! – в сердцах крикнул Эртур на замешкавшегося сира Хайтауэра. – Не слышал, что мейстер сказал?! — Придержи язык, Дейн! – огрызнулся здоровяк, но всё же направился вниз выполнять поручение.       Дорниец вышагивал взад-вперёд перед дверьми, которые вели в покои Лианнны. Он слышал её крики, которые перемежались с безудержными рыданиями. Вот уже несколько часов кряду. Мейстер велел ему ни в коем случае в покои не входить. Ни при каких обстоятельствах. — Не ваше это дело, деторождение, милорд, — сказал старик с доброй улыбкой. – И не нужно миледи смущать, ей и без вас будет тяжко.       Им повезло, что мейстер остался с ними. Ночью, когда начались роды, не пришлось далеко за ним ехать. Однако уже через пять минут мейстер, выставивший гвардейцев за дверь, вышел из покоев сам и потребовал, чтобы кто-нибудь из них срочно отправлялся в Ночную Песнь в местный монастырь. Он назвал имена двух молчаливых сестёр, которых надобно было привезти, во что бы то ни стало. Дейн сам отправился за ними, он не мог доверить это Освеллу или Герольду. Он опасался, что они опять промешкают полдня. Эртур привез указанных женщин всего за два с половиной часа. В дверной проём, когда они входили в комнату Лианны, он видел её. Она была бледна, как мел, чёрные от влажности волосы прилипли к щекам и лбу, губы алели на фоне белёсой кожи, тело её била крупная дрожь. Лианна тогда подняла на Эртура глаза, и он её не узнал. Хоть она и попыталась неуверенно ему улыбнуться.       У Эртура чесались руки, с каждым новым криком он лишь всё больше хотел ворваться в покои, но сдерживался из последних сил. Когда он налетел на молчаливую сестру, которая выходила из покоев с тазом в руках, он поймал на себе её взгляд с лёгкой ноткой укора. Она уверенно вручила гвардейцу таз и махнула рукой в сторону лестницы. — Горячей воды? – догадался Дейн, она как раз уже должна была закипеть.       Женщина кивнула. Эртур неуверенным шагом двинулся к лестнице. Прежде чем уйти, он оглянулся. Сестра стояла на том же месте и вновь кивнула, словно подгоняя его. Он спешно сбежал вниз по ступенькам. Герольд там сидел у камина и глядел невидящим взглядом на котел с водой, который висел над весело потрескивающим пламенем. — Ну, что? – Эртур с шумом поставил таз с водой.       Только сейчас он увидел, что вода в нём ярко розовая. Гвардеец замолчал. — Еще немного обожди, — небрежно кинул Герольд.       Он прожил в Королевской Гавани достаточно долго, но словечки типа «обождите» или «погодь» из его лексикона так до конца и не исчезли. Обычно они Эртура жуть как раздражали. Но сейчас он не обратил на это ни малейшего внимания. Уверенным движением он подхватил таз и выплеснул содержимое в окно. Внизу заржали лошади, откликнувшись на плеск воды. «Боги, умоляю вас, сберегите леди Лианну», — горячо начал он молиться про себя.       Он без устали повторял эти слова. Единственную молитву, которую сейчас он был способен придумать. — Держи воду-то, — ворвался в мысли Эртура громогласный голос Герольда.       Дейн разбавил кипяток студеной водой и вновь зашагал наверх. Шаги его отчего-то стали тяжёлыми. Как и мысли. Молчаливая сестра стояла всё там же. Эртуру даже показалось, что когда он ушёл, она просто застыла на месте. Ни кивнув, ни как-то ещё поблагодарив его, она приняла таз и вновь скрылась за дверями.       Лианна стонала и слабо всхлипывала, словно бы силы покидали её. Эртур опёрся спиной о противоположную двери стену. Ему ничего больше не оставалось, кроме как ждать. «Как жаль, что тебя тут нет, Рейгар», — с досадой подумал гвардеец.       Рейгар должен был быть здесь. Должен был сидеть тут на месте Эртура и ожидать рождения своего ребёнка. Мальчик? Девочка? Как Богам будет угодно. Дейн сполз по стенке вниз, усевшись на пол и сложив руки на коленях. В маленькую бойницу, сквозь которую лунный свет попадал на эту площадку, где расположился Дейн, было видно звёзды. Воздух стал ещё свежее. И Эртур искренне надеялся, что это облегчит страдания Лианны. Она не должна была страдать. Маленькая, хрупкая Лианна.       Из-за двери снова послышался крик. Эртур вскочил на ноги. — Как она?       Эртур обернулся. По лестнице поднимался Освелл. Этой ночью во всей башне царили хаос и суматоха. — Откуда мне знать, я так же, как и ты, по эту сторону двери, — огрызнулся Дейн.       Сир Уэнт устало улыбнулся. Хотя сегодня они все изрядно устали. — Я думаю, тебе лучше спуститься вниз. Никому не лучше от того, что ты сидишь тут, — посоветовал Освелл. – Тебе бы не помешало вздремнуть. Сколько ты уже не спал? — Я останусь тут, — отрезал Дейн и снова уселся на прежнее место. — Как знаешь, — пожал плечами Уэнт. – Если что-то нужно будет, зови.       И он ушёл, оставив Эртура вновь одного.       Эртур не мог уйти. Он обещал Рейгару сберечь Лианну. Хоть он и понимал, что мало от него толка, когда он просто подпирает стену тут, на лестнице. Но он не хотел бы оказаться слишком далеко. Вдруг что-то понадобится.       Ещё через час Дейна начало клонить в сон. Глаза упорно слипались. Но страданиям Лианны не было ещё ни конца, ни края. За это время ни сёстры, ни мейстер не выходили. А Лианна, казалось, совсем притихла. В какой-то момент Эртур понял, что чего-то не хватает. Не было больше ни всхлипов, ни стонов. Он поднялся на ноги и потянулся. Тело задеревенело от долгого сидения на одном месте. Рыцарь выждал, наверное, минут пятнадцать, но ничего не изменилось. Он подошёл к двери и прислушался. В покоях слышалась какая-то возня, но кроме этого никаких больше признаков жизни. Дейн осторожно постучал в дверь. Открыли не сразу. На пороге появилась всё та же сестра, которая отправляла его за водой. — Она в порядке? – голос Эртура был по-сонному хриплым.       Он пытался заглянуть за спину молчаливой сестре, но та ростом ему не уступала. И, конечно, она ему не ответила. — Как она? – уже требовательнее спросил Дейн.        Сестра лишь смирила его строгим взглядом и указала на лестницу. — Принести что-то?       Она покачала головой и вновь указала на лестницу. — Уйти? – догадался Дейн.       Она кивнула и закрыла дверь.       Эртур ощутил прилив злости. Кто она такая, чтобы указывать ему, что делать? Дейну очень хотелось ворваться в покои и, наконец, узнать, что там происходит. Он начинал беспокоиться. Но, когда забрезжили первые лучи солнца, тишину в Башне Радости, название которой казалось теперь Эртуру неуместным, вновь прорезал крик. У гвардейца отлегло от сердца. Никогда ещё крик не был так мил для его ушей. Лианна стенала с новой силой. И Эртур вновь стал повторять свою короткую молитву: «Семеро, сберегите Лианну Старк».       Герольд несколько раз менял воду. Освелл принёс Дейну что-то из еды. Но кусок не лез ему в горло. «Я оставляю её на тебя. Пожалуйста, береги её».       Утром, когда солнце уже вовсю светило, Эртур почти что заснул, но его разбудил скрип двери. На пороге стоял мейстер. Гвардеец с минуту не совсем ещё понимал происходящего. Но вскоре вскочил на ноги. — Это мальчик, сир Дэйн, — с улыбкой произнёс старик. — Мальчик, — эхом отозвался Эртур, но в следующее же мгновение он словно ожил: — Как леди Лианна? Могу я её, наконец, увидеть? — Да, можете, только…       Мейстер не успел договорить, как Эртур уже пронёсся мимо него в покои. Одна из молчаливых сестёр собирала окровавленные тряпки, что лежали на кровати и столике рядом с нею. Вторая сестра стояла чуть поодаль, качая на руках младенца, которого отсюда Эртуру было не видать. Но он и не интересовал его сейчас. Взгляд гвардейца был прикован к Лианне Старк. Она была всё так же бледна, глаза закрыты, волосы чёрными жилками лежали на смятой подушке, одна рука безвольно свисала с кровати, губы высохшие и потрескавшиеся, область вокруг глаз была красноватой и припухшей. Эртур сел подле Лианны, взял её свисающую руку и аккуратно положил на кровать. На ощупь девушка была совсем холодной. Он встревожено присмотрелся: грудь её вздымалась. Но очень медленно. — Она совсем худа, милорд, — медленно проговорил мейстер, подходя ближе. – Тут я уже бессилен. До поры до времени. — Значит, нужно немедленно везти её в город. — Боюсь, это вряд ли поможет, — с грустью констатировал старик. – Да и нельзя её сейчас куда-либо везти. Как бы хуже не стало. — Но шанс есть? – не унимался Эртур. – Она ведь не умирает? — Шанс есть всегда, — уклончиво ответил мейстер. – Всё ещё может обернуться в лучшую сторону, сир Дейн. Хотите увидеть ребёнка?       Гвардеец поднял на мейстера зачарованные глаза. Сестра с младенцем на руках подошла ближе, и взору Эртура Дейна предстал маленький розовый комочек, совсем лысый и с пухлыми щеками. Эртур рассмеялся, а на глазах выступили слёзы.       Рейгар должен был быть здесь.       Эртур опустился на колено подле кровати Лианны и крепко сжал её тонкую ладонь в своей. — Семеро, спасите леди Лианну, — горячо прошептал он.       Но Боги, казалось, его не слышали. — Унесите ребёнка, — попросил Эртур, избегая смотреть на младенца. – Я ему не отец, и мне нет нужны на него смотреть.       Молчаливая сестра повиновалась. Дитя было на удивление тихим, оно не кричало и не плакало, как обычно делали новорождённые. Словно ребёнок понимал всю тяжесть сложившейся ситуации. — Что я могу для неё сделать? – не унимался Дейн. – Не может быть, чтобы я был совсем бессилен. — Я же говорю, милорд, тут даже я бессилен, — с какой-то странной тоской отозвался мейстер, укладывая различные баночки в окованный сундучок. – Мы можем только ждать. Всё, что мог, я сделал. Дал всевозможные отвары, обработал раны. А теперь нужно время. А там видно будет, на что нам можно надеяться, а на что нет. Нужно время и должный уход – это то, что может сдвинуть исход в лучшую сторону.       Ситуация казалась Эртуру тупиковой. Он отошёл к окну и провёл пальцами по волосам, глядя невидящим взглядом на лес, разросшийся перед башней. Далеко отсюда война разворачивалась в полную силу, а он был здесь, привязанный к этому проклятому месту одним, казалось, простым обещанием. Единственным выходом Дейну казалось уйти в Звездопад. Тут Лианна была обречена. Пусть мейстер старался изо всех сил. Но он был и оставался мейстером из затхлой деревушки. А в такие места лучших из Староместа обычно не отправляли. В мыслях дорнийца не было как-то оскорбить старика, ведь он был очень благодарен ему за всё, что тот сделал для них. Но им нужно было гораздо больше. «Ты требуешь невозможного», — подумал Эртур. Но ему больше ничего не оставалось, кроме как молиться и надеяться. Лианне нужен был самый лучший мейстер. Эртур теперь просто не видел другого шанса для неё выкарабкаться.       Время в Башне Радости словно застыло. Оно текло медленно-медленно. Молчаливые сёстры вернулись в монастырь в Ночной Песне под присмотром Освелла. Никто из гвардейцев не опасался, что они кому-то что-то расскажут. Та, что гоняла Дейна в ночь родов, на прощание с подобием улыбки сжала ему плечо. Это был тёплый жест, но дорнийцу он не пришёлся по вкусу, потому что казалось, будто бы сестра пыталась его утешить и смирить с чем-то неизбежным. Однако, он натянуто улыбнулся в ответ, коротко кивнув. Мейстер остался с ними. Но он уже практически ничего не делал, лишь раз или два в день поил Лианну какими-то зельями. Если до этого у гвардейцев было и так немного занятий, то теперь они впали в уныние в полном бездействии. Провизии хватало, да и новостей с другого конца Семи Королевств давненько в тавернах не было. Местные забулдыги мусолили старые сплетни, обряжая их во всё большее количество несуразных небылиц да придумок.       Временами было слышно плач ребёнка, за которым смотрели мейстер и, к удивлению Дейна, Хайтауэр. Дорниец же не мог себя заставить подойти к нему, не говоря уже о том, чтобы к нему прикасаться. Было кому приглядеть за ребёнком, этого ему хватало, чтобы оправдать своё нежелание иметь с ним что-то общее.       Младенчик был очень спокойным. Это поразило Эртура в самую первую ночь его жизни и поражало все последующие дни и недели. Иногда дорниец походил к люльке, откуда на него смотрели два серо-голубых глаза. Казалось, что ребёнок всё понимает, ибо взгляд его был каким-то осмысленным. В такие моменты Дейну становилось не по себе, и он спешил уйти подальше.       С появлением ребёнка в башне появилось новое развлечение: коза по имени Малина, которая очень уж любила блуждать в колючих малиновых зарослях. Хотя ей, казалось, всё было нипочём. Коза появилась тоже благодаря мейстеру, ибо младенца нужно было чем-то кормить. У Лианны молока сразу практически не было, а то, что было, перевелось очень уж быстро. Старик такой вариант предусмотрел заранее и однажды отправился домой в сопровождении Освелла. Их долго не было, а когда они вернулись, за ними устало плелась маленькая серая животинка. Удивительно, как это обрадовало самого Освелла, он прямо-таки ожил. Уход за Малиной стал для него своеобразной отдушиной, что дало Хайтауэру новый повод для насмешек над добротой Уэнта, и это, как ни странно, значительно разрядило напряжённую обстановку. Однако единственным, кому от появления козы было ни холодно, ни жарко, оставался Дейн. Он всё время ходил сосредоточенным, почти ничего не замечая вокруг. — Тебе нужно расслабиться, — сказал как-то поутру Герольд, когда они вдвоём умывались в тазу с водой рядом с лошадиным загоном. – Не дело тебе так переживать. Всё будет нормально, в конце-то концов. — Я бы не был так уверен, — буркнул Эртур, обдавая лицо ледяной водой. — Что за юношеский максимализм? – поразился великан, зачесывая мокрые волосы назад. – Ты что, баба? Тебе, может, тринадцать годков каких? Совсем нюни распустил и ожидаешь всего самого худшего. Леди Лианна и то вон держится, а ты тут сопли распустил совсем. — Ничего я не распустил, — окончательно раздражился Дейн. — Брось, как будто я тебя первый день знаю. Да, ты не сидишь и не льёшь слёзы, но ты гавкаешь на всех и каждого, вечно хмуришься и немногословен. Тебя что-то гложет, помимо того, что леди Лианне становится не намного лучше.       Дорниец небрежно бросил в таз тряпку, которой до этого усиленно тёр шею, и отошёл чуть в сторону. — Я вообще не понимаю, как вы можете оставаться такими беспечными в такое время, когда не сегодня-завтра Лианна может отдать душу Богам. Вы смеётесь, шутки свои глупые шутите. — А что нам, плакать что ли? Где твоя вера в лучшее, друг, когда она так нужна? — Хайтауэр положил руку Эртуру на плечо.       Но тот лишь грубо её стряхнул. — Не нужно мне твоих дружеских жестов, Герольд. Что за дурацкая манера поговорить? Неужели по мне не заметно, что я на разговоры совершенно не настроен. Ты мне, в конце концов, не мамаша. Если я не хочу ржать и веселиться, как вы, не стоит меня в это насильно впутывать, а то по роже получишь, — пожалуй, впервые на памяти бывшего лорда-командующего Дейн разговаривал так грубо. — Ты бы успокоился, дружок. Брюзжишь, как бабка старая. Прям магия какая-то, ты не находишь? Ты девка и бабка! Два в одном, — Герольд рассмеялся собственной шутке.       И прежде, чем Хайтауэр успел что-то понять, Эртур с криком ринулся на него, сшибая с ног. Они кубарем полетели по пыльной земле, врезавшись в ограждение конского стойла. Лошади громко заржали, ударяя копытами в доски забора. Эртур был молод и изворотлив, но Герольд был его раза в два крупнее. И последний оставался предельно спокойным, в то время, как дорниец совершенно вышел из себя. Великан быстро подмял Дейна под себя, поменявшись с ним местами, получив, однако, в процессе смачный удар кулаком прямо в переносицу. Из глаз посыпались искры, но Хайтауэр не уступал. — А ну, прекрати! – прокряхтел он, заламывая дорнийцу руки. – Что за дурость тебе в голову взбрела?! — Что тут происходит? – к ним спешил Освелл, лицо его было вытянуто от удивления. — Эртур, кажись, с ума тут сходит. Пытаюсь его утихомирить. Да не дёргайся же ты! — Пусти меня! – завопил Дейн. – Руки свои от меня убери! — Угомонись, и я тебя отпущу. Вообще без вопросов. Освелл, — обратился Герольд к стоящему рядом гвардейцу, — сходи-ка к мейстеру, попроси у него какое-нибудь снадобье сонное. И хорошо будет если он туда травок каких успокаивающих добавит, а то у нас тут совсем плохи дела, как видишь.       Уэнт внезапно захохотал, а Эртур наоборот стал издавать какие-то нечленораздельные звуки и начал извиваться под Хайтауэром, как змея. Великан опустил глаза вниз и тоже раскатисто рассмеялся. Пока бывший лорд-командующий отдавал распоряжения Освеллу, Малинка, которая вечно за гвардейцем хвостом вилась, подошла к Эртуру вплотную и начала облизывать его лицо, а затем ещё попыталась съесть прядь его волос.       Хайтауэр в приступе смеха отпустил Эртура и плюхнулся на землю, вытирая пальцами выступившие на глазах слёзы. — Отменная коза у тебя, Освелл, отменная, — сквозь смех произнёс он.       Дорнийцу, однако, было не до смеха. Он сел, пытаясь оттряхнуть песок и высохшие еловые иголки, налипшие на рубаху. — Успокоился? – спросил Герольд, переведя дух. – Вот же ж, мне прямо челюсти свело от хохота.       Дейн метнул на рыжего великана злобный взгляд. — Вот только не надо на меня злиться. Не я на тебя с криками набросился. Что хотел, то и получил, — Хайтауэр поднялся на ноги и протянул дорнийцу руку.       Тот поколебался, но помощь принял. — Мой тебе совет, — заговорил Герольд уже серьёзнее, — выпей снадобье, проспись хорошенько. Если не надумаешь говорить, ну и Семеро с тобой. А пока мы уж тут как-нибудь сами справимся без тебя. Не дело это так пренебрегать сном. Неужто не согласен со мной? Сам погляди, что с тобой творится.       Эртур молчал. Это была чистейшая правда. В его голове было столько мыслей, что спать было практически нереально. Он не мог заснуть, даже когда усталость накатывала так, что было просто невозможно: глаза горели, слабость растекалась по всему телу, мешая двигаться и думать. Но сон не шёл. Пожалуй, Герольд был прав – Эртур потихоньку сходил с ума. Вместо ответа дорниец лишь коротко кивнул и зашагал к входу в башню. Хайтауэр двинулся было за ним, но Освелл остановил его: — Я пригляжу за ним, а ты это… — он показал на своём лице на переносицу, чтобы было понятнее. – Умойся, выглядишь жутковато. Младенец хоть и спокойный, это вовсе не повод пугать его таким видом, — он улыбнулся и пошёл за Дейном.       Дорниец больше не сопротивлялся. Он позволил опоить себя непонятной, горьковато-кислой на вкус водой и уложить спать. Эртур хотел уже сказать мейстеру, что его чудо-зелье вряд ли сработает, слишком уж напряжён он был, но в следующий миг его глаза закрылись, а дыхание перестало быть частым и тяжёлым.       К всеобщему удивлению Дейн проспал почти полтора дня. Мейстер сказал, что это от того, что организм его был совсем уж истощён. Он специально сделал для гвардейца самое крепкое снадобье из возможных. Ведь сейчас им всё равно торопиться было некуда.       Когда Эртур, наконец, проснулся, он почувствовал себя много лучше. Мышцы, которые из-за постоянного давления проблем и полного бездействия, всё время были в жутком напряжении, вызывавшем болезненные ощущения, расслабились полностью, подарив дорнийцу эфемерное ощущение лёгкости. Голова перестала быть чугунной, мысли прояснились. А главное – он был полон сил. Но сразу же возник вопрос – для чего? Дейн сел на кровати.       Герольд был тут. Он стоял у окна, опершись о стену и скрестив руки на груди, словно знал, что Эртур вот-вот проснётся. — Что, — впервые с их стычки заговорил Дейн, — снова хочешь поговорить? — А ты как? – усмехнулся Хайтауэр. – Настроен? — Не особо, — отозвался дорниец, свесив ноги с кровати и натягивая рубаху через голову.       Его уложили в покоях, где спали Освелл и Герольд. На кровать, которую Эртур занимал до переезда поближе к Лианне. — А мейстер где спит? — Уехал мейстер. — А кто с леди Лианной? – сразу же напрягся Эртур. — Успокойся, мамаша, Освелл с ней. — Стало быть, мейстер один уехал? – удивился дорниец. — Стало быть.       Повисло молчание. Герольд и Эртур не сводили друг с друга глаз долгое время. — Чего ты хочешь от меня? – сдался Дейн. – Извинения? Извини. Мне правда очень жаль, что я повёл себя подобным образом. Это было недостойно. — Не то слово, — вновь усмехнулся Хайтауэр и отошёл от окна.       Он перетянул за спинку стул, поставил его напротив дорнийца и сел. — Прежде чем ты завалишь меня вопросами, леди Лианна всё так же. Не лучше, не хуже. Мейстер сказал, что это тоже очень хорошо. Шансы её возрастают с каждым днём.       Эртур открыл было рот. — А сам старик, — продолжил Герольд, — сегодня к вечеру должен вернуться. Говорит, дела какие-то у него дома. Но это и не мудрено. Был дома, был, а потом раз и пропал. Тоже это не дело. Так что пущай делает, что надобно. Я его не держал. В конце концов, он много для нас сделал, чтобы мы всё ещё не доверяли ему. Ну, так что? Отчего ты как с цепи сорвался? Расскажешь, наконец?       Дейн замешкался, прежде чем ответить. — Ты определённо будешь надо мной смеяться, если я расскажу тебе, что у меня на уме. Сам понимаю, что глупости всё это, да только предчувствие у меня нехорошее, — заговорил, наконец, дорниец.       Хайтауэр его не перебивал, ожидая продолжения. — Что ты так на меня смотришь? – вдруг встрепенулся Эртур. – Ты мне сам вчера сказал, если я не захочу говорить, ты от меня отстанешь. — Не вчера, а позавчера, — с полуулыбкой поправил его здоровяк. – Ладно, не хочешь, как хочешь. И то правда, что тебя, насиловать что ль? Не больно-то хотелось, — он поднялся на ноги и отодвинул стул на место.       Бывший лорд-командующий Белой Гвардии был уже почти в дверях, когда его нагнал тихий голос Эртура: — Что если всё плохо кончится? Что если она умрёт? Ты думал о том, что тогда будет? Что мы будем делать?       Герольд обернулся. По его лицу дорниец понял, что тот не раз думал об этом. Видимо, все об этом думали, но никто не произносил своих опасений вслух. — Если она умрёт, тогда всё это было зря. Война развязана зря. Понимаешь? — Значит, мы не имеем права этого допустить, — просто ответил Герольд и вышел прочь.       Дейн остался один сидеть на кровати. Он готов был проклясть друга за то, что, когда Эртур, наконец, хотел поговорить, тот ушёл, оставив его в одиночестве. Хотя, быть может, это и к лучшему. Дорниец определённо не хотел об этом думать. Он сфокусировался на словах Хайтауэра: «Значит, мы не имеем права этого допустить». Значит, не имеем.       Мейстер вернулся, как и обещал, к вечеру. Эртур поджидал его на ступенях башни и, как только старик на лошади подъехал ближе, поднялся на ноги, чтобы двинуться ему навстречу. Дорниец помог мейстеру спешиться и сам отвёл коня в стойло. Однако, обернувшись, он увидел, что старик пошёл за ним. — Ну, как вы себя чувствуете сегодня? – спросил он с искренней заботой в голосе. — Явно уж лучше, чем леди Лианна, — немного резче, чем хотелось, отозвался Эртур, и он быстро поправился: — Извините за мою грубость. Я не имел в виду ничего дурного на ваш счёт. — Понимаю, — улыбнулся старик. – Я далеко не самый умный человек, увы, быть может, будь я умнее, я смог бы спасти леди Лианну. Но в мою старую голову ничего больше не приходит, кроме того, что я уже сделал. — Это ничего. Вы ведь сами сказали, что шансы растут. — Определённо, — кивнул мейстер, двигаясь в сторону входа в башню. – Каждый день, когда леди Лианне не становится хуже, приближает её к выздоровлению. Да и молиться и надеяться никто не запрещает. — Вот это вы уже зря сказали, — горько усмехнулся Дейн, следующий за стариком. — Начало мне понравилось больше. И всё же, при всей моей благодарности вам, я остался уверен только в одном. — В чём же, милорд?       Они уже дошли до комнаты на втором этаже. За столом там сидел только Освелл. Герольд был наверху с младенцем и Лианной. — Мейстер, рад, что вы уже вернулись, — гвардеец встал в знак приветствия. — Так в чём же вы уверены, милорд? – вновь спросил старик, усаживаясь у окна. — Нам нужно вернуться в Звездопад, — отозвался Эртур, задумчиво почесав щетину, которой зарос его подбородок за последние дни. – Нет у нас другого выхода, если мы хотим, чтобы всё это закончилось благополучно. — И как ты предлагаешь это сделать? — без энтузиазма поинтересовался Освелл. — Я не знаю, — Дэйн лишь развел руками. – Об этом я ещё подумать не успел.       Всё, что он отчетливо сейчас понимал, что нужно что-то делать. Причем срочно. Лианне просто необходима была помощь лекарей из Звездопада. Пусть ей не становилось хуже, но и лучше же ей тоже не было. А Эртур пообещал Рейгару беречь Лианну, во что бы то ни стало. Значит, нужно решаться на что-то. Одна проблема — леди Лианна была всё так же слишком слаба, как и день назад, и ещё день до этого, и много-много дней до. Пусть сейчас ей было и лучше, чем до этого, но Эртур прекрасно помнил, как ещё совсем недавно она ночами и днями то билась в бреду, сжигаемая такой высокой температурой, что становилось страшно, то была холодна, как лёд, что можно было легко её принять за мертвеца. Эртур холодел каждый раз, когда видел её такой. И даже сейчас, воспоминая, казалось, волосы на загривке шевелились. Тогда она часто звала то Рейгара, то брата, которого давно уже не было в живых.       Поэтому Эртур с каждым днём становился всё более нервным. Кошки скребли на душе. Он чувствовал, словно надвигается большая буря, но не мог ничего с этим поделать. Лианну нельзя было никуда везти. Это могло бы добить её. А её жизнью Эртур рисковать не мог. Он обещал. Но с каждым днём ему всё больше казалось, что он подводит принца.       Гвардейцы все были прикованы к этой башне. Хотя однажды вечером Дэйн предложил Хайтауэру и Уэнту покинуть их пока ещё не слишком поздно. Уйти, уплыть за море и оставить все эти проблемы позади. Ведь это не их проблемы, а Рейгара и его, Эртура. На что, к своему удивлению, он получил отрицательный ответ в весьма грубой форме. Герольда его предложение оскорбило. А Уэнт не видел для себя иного пути, кроме как выполнить последнюю просьбу принца. В тот момент Эртур вздохнул с облегчением: с этими двумя он чувствовал себя увереннее, чем мог бы чувствовать себя в гордом одиночестве, оставшись с мейстером, младенцем и ослабшей Лианной на руках. Он был благодарен своим товарищам. Но даже они не могли заставить его поверить в то, что его опасения и предчувствия это лишь растущая паранойя.       Мейстер, молчавший до сих пор, подал голос из уютного уголка у окна: — Полагаю, я могу попробовать за пару дней чуть привести миледи в чувства. По крайней мере, вы сможете доставить её туда, куда хотите. Но делать это придётся очень аккуратно, и понадобится экипаж. Только… — Только что? — Только я не могу давать гарантий по поводу того, что может случиться в дороге. Увы. — Но немного привести её в себя вы можете?— в голосе Дэйна вновь послышалась надежда, он словно бы не расслышал предыдущего высказывания. — А как же младенец? — Ребёнок очень крепкий, — старик усмехнулся.— За него можете не переживать. Он еще всех вас переживёт, если не ввяжется ни в какие опасные игры типа тех, в которые ввязались вы, — он снова улыбнулся.       Дэйну однако было не до шуток: — Значит, нужно раздобыть повозку. Когда мы сможем выдвинуться в путь? — он снова повернулся к мейстеру. — Постойте, — вмешался Освелл. – Не всерьёз ли вы решили тащить леди Лианну в горы, вновь по этому треклятому Принцеву перевалу? — Как будто у нас есть выбор! – огрызнулся Эртур.       Он собирался уже было вновь обратиться к мейстеру, но задержал глаза на Уэнте. Взгляд того словно заставил его окончательно проснуться от мейстерского снадобья, которое держало дорнийца в оковах полтора дня кряду. Дейна словно молнией поразило. — Вот же я осёл! – воскликнул он в сердцах. – Почему я раньше не догадался. — Не ты один. Я бы и не предложил, но ситуация обязывает, — отозвался Освелл. – Нужно ехать, раз всё так сложилось.       Казалось, они понимали друг друга без слов, однако мейстер из этого ничего не понял. — О чём это вы говорите, милорды? – спросил он. – Придумали что-то получше? И куда вы собрались ехать? — В Звездопад, но без леди Лианны, — отрешённо проговорил Дейн, тщательно обдумывая эту идею.       Она не была столь прекрасной, какой изначально ему показалась. — Ты говорил, что оставаться там рискованно для твоего брата, — словно прочитав его мысли, произнёс Освелл. – Как думаешь, просить его отправить к нам кого-то из придворных мейстеров не будет для него рискованно? Хотя какая разница – приехать сейчас туда самим или заявиться за помощью. — Я не знаю, рискованно это или нет, — лишь пожал плечами дорниец. – Но будто бы у нас есть выход? В Звездопаде-то нам точно не откажут, как бы плохо это на них не отразилось потом. Я не могу выбирать между Лианной и Звездопадом. И я не вижу другого для нас выхода сейчас. — Значит, осталось решить, кто из нас поедет? Я бы предложил, что лучше всего, если бы это сделал ты, но уверен, ты не захочешь оставлять леди Лианну. — Я не думаю, что разбиваться сейчас будет умно, Освелл, — произнёс Эртур, усаживаясь напротив него за стол. – Нас тут всего трое, а на дворе война. Пусть она в Речных Землях, но это лишь то, что мы с тобой знаем. Вполне может быть, что мы не знаем и половины о происходящем за стенами этой башни. — И что ты предлагаешь? Отправить мейстера, что ли? Ты в своём уме, Эртур? – Уэнт осуждающе покачал головой, словно Дейн предложил что-то из рук вон выходящее. — Я не собираюсь никого из нас никуда посылать, что ты взъерепенился? Мы отправим в Звездопад лошадей. — Каких ещё лошадей? – не понял Освелл. — Тех, что брат нам дал. Дорнийские лошади всегда возвращаются в родное стойло. Мы отправим послание с одной из них. И оно обязательно достигнет адресата. Видят Семеро, я был болваном. Надо было это сразу, как дело стало худо. Мы бы избежали многих проблем, – Дейн несколько раз хлопнул себя ладонью по лбу. — Ты что, действительно доверишь судьбу леди Лианны лошадям? – с сомнением в голосе спросил Уэнт. – Я, конечно, всё понимаю, но это как-то… ненадёжно. — Надёжнее дорнийских лошадей только дорнийские семейные узы, Освелл, — небрежно бросил ему Эртур поднимаясь на ноги. – Мейстер, — он обернулся к старику, — мы сейчас же отправим письмо в Звездопад за помощью. Так что делайте, что делали, лишь бы Лианна не почувствовала себя хуже. Договорились? — Договорились, милорд, — кивнул мейстер. – Вот кто тут болван, так это я. Ко всему ещё и старый дряхлый болван. Ведь, стало быть, вы Эртур Дейн? Меч Зари? Будь я неладен, я должен был сразу догадаться. Будто бы с Его Высочеством много Эртуров дорнийской крови путешествует. Память иногда подводит меня. Чаще, чем хотелось бы. — Меч Зари, — запоздало эхом отозвался Эртур.       Давно он не слыхал этого прозвища. Сейчас ему казалось, что всё, что было до побега из столицы, — это вымысел. Просто сон. Неправда. — С вашего позволения, я пойду, займусь леди Лианной, — старик почтенно откланялся и неспешно, в силу возраста, вышел из покоев. — Кони? – спросил всё ещё не убеждённый Уэнт. – Ты серьёзно? — Серьёзнее некуда, — огрызнулся Дейн. — Эртур, тут недалеко. Кто-то из нас мог бы сам туда съездить. — Нет, не мог бы, — отрезал дорниец. – Недалеко может растянуться на недели. — Почему ты так упрям? Дело вовсе не в нас. Дело в леди Лианне. Я не доверяю твоим лошадям её жизнь. Не могу доверить. — В том-то и дело, Освелл. Дело в леди Лианне. Нас и так тут всего трое. Если вдруг что… — Если вдруг что, двое или трое – разницы уже особенной не будет. Где не смогут защитить двое, там и трое вряд ли преуспеют. Как не крути, мы обречены. И совершенно не важно, сколько нас тут будет. — Освелл, я просто прошу тебя довериться мне. Я не могу позволить этого сделать. Кони не подведут, клянусь своей жизнью. Мы с братом много раз так делали. Если бы я не был уверен, я бы так не настаивал. Прошу тебя, если хоть кто-то из нас уедет, моё спокойствие будет потеряно. — Как будто оно ещё не потеряно! — Ты слышишь меня? Дорога до Звездопада и обратно может занять полторы недели минимум. Это при условии отсутствия привалов, и если посланник не задержится в самом замке. Это слишком долго. Для оставшихся здесь это огромный риск. А я больше не могу рисковать. — А посылая в Звездопад лошадей, ты только вслушайся, кому ты доверяешь – лошадям! Посылая этих лошадей, ты не рискуешь разве? — Нет, — покачал головой Дейн. – Я же сказал. Тем более что без седоков они доберутся до Звездопада в полтора, а то и в два раза быстрее. К тому же ты недооцениваешь нас. Каждого из нас. Пока мы здесь втроём, мы сила. Каждый из нас стоит троих обычных рыцарей. Я говорю это не для того, чтобы похвалиться, Освелл, не смотри на меня так. Просто чтобы ты понял. Отсутствие даже одного из нас может стать роковой ошибкой. Я не могу позволить кому-то уехать. Больше не могу. — Делай, как знаешь, — сдался Уэнт. – Как хочешь, а я пойду к Герольду. Думаю, ему тоже будет полезно узнать о твоём плане. — Не думай, что если не смог ты, он сможет меня переубедить, — отозвался дорниец, уже на товарища не глядя.       Он раскладывал перед собой лист бумаги и вытаскивал на свет чернильницу с пером. Освелл покачал головой и ушёл, понимая, что разговор уже окончен.       Письмо Эртур написал быстро, особенно и не задумываясь, ведь всё, что он писал брату, роилось в его голове уже несколько дней. Он просто просил о помощи, умолял. И Дейн знал, что брат ему не откажет. Мысли о возможных последствия для Звездопада Эртур задвинул куда подальше, стараясь не вспоминать о них вовсе, ведь это могло отговорить его от этого поступка. Но нельзя было этого допустить. Лианне нужна была помощь. И сам он уже ничего не мог для неё сделать, кроме этого.       Как Освелл и обещал, он нажаловался Герольду, потому что тот пришёл без промедления. — Ну-с? – великан грузно плюхнулся на стул. – Ты почто Уэнта то обидел? Ввалился он, понимаешь, да как начал руки заламывать, волосы драть. Еле заставил его пыл поубавить. Благо леди Лианна спит, а то бы точно начала нервничать. Не хватало нам ещё для полного счастья. — Освелл излишне бурно реагирует. — Да неужто? Это на твою-то затею с лошадьми? – усмехнулся Хайтауэр.       Дорниец кивнул, не поднимая головы от письма. — Если бы я не знал тебя, тоже начал бы сомневаться в твоих способностях трезво мыслить. — Стало быть, — Дейн, наконец, посмотрел Герольду прямо в глаза, — ты мне доверяешь? — Вышло так, что да, я доверяю тебе. Только вот на душе от этого не спокойнее.       Эртур решил — признаваться сейчас в том, что у него самого душа не на месте, будет лишним. Если уж он подаст признаки сомнения, то пиши пропало. Тогда уж точно один из них снарядится в поход в Звездопад. Этого нельзя было допустить. На самом деле Эртур и его младший брат в действительности частенько так передавали вести в юности. Да только дело сейчас было куда серьёзнее, чем детские шалости. И если хоть что-нибудь пойдёт не так, это будет конец. Никто в Башне Радости не тешил себя больше пустыми надеждами: чтобы спасти Лианну, нужно было действовать и решительно. — Я могу понять тебя, Герольд, — ответил, наконец, Эртур. – Но и ты пойми меня. От Рейгара уж которую неделю ни строчки. Предчувствие у меня, что дело худо. Я знаю, что ты вроде как у нас лорд-командующий. — Брось, Эртур, — отмахнулся Хайтауэр. – Все прекрасно знают, что ты принцу ближе всех был. Ни у кого у нас не возникает сомнений на тот счёт, что тут у нас ты принцесса и ты балом командуешь.       Дейн усмехнулся: — Умеешь же ты момент испортить. — Только не говори, что думал в любви мне признаться, а я тебя так подло прервал. Да не кипятись ты, — примирительно произнёс Герольд, видя, что Эртур начинает сверкать глазами в его сторону. – Шутки шутками, но вернёмся к делу. — Так что ты скажешь? — А что, это может ещё как-то повлиять? — Может.       Герольд разом стал серьёзным: — Скажем так, я согласен, что отсутствие даже одного из нас в случае непредвиденной ситуации может сыграть нам не на руку вовсе. И, конечно же, я согласен, что леди Лианне нужна помощь Звездопада, во что бы то ни стало. Но хочу тебе напомнить, что Дорн отдал в распоряжение короны несколько тысяч своих воинов. Ты ведь знаешь это не хуже меня. Как знаешь и то, что Эйрис, видимо, надавил на них, иначе принц Доран не стал бы ввязываться в эту войну. Но это вовсе не значит, что он с распростёртыми объятиями примет любовницу кронпринца, да ещё и с младенцем на руках и тремя гвардейцами, за головы которых назначена неплохая награда. — К чему ты клонишь? — Ты подумал о том, что твоего брата, возможно, ожидают весьма серьёзные последствия за то, что он поможет нам? Я-то знаю, что он поможет. Он не сможет тебе отказать. Но ему придётся заплатить за это свою цену. И больше я опасаюсь не последствий со стороны короны: проступок Рейгара король быстро замнёт, в этом сомнений нет. Может, любовно Дорн отшлёпает. Я тебе говорю о принце Доране.       Эртур тяжело вздохнул и отложил перо в сторону. — Выходит, что ты об этом всё же думал, — заключил Хайтауэр. — Конечно, я об этом думал. В первую же очередь думал. Только что ещё мы можем сделать? Эти деревни, что близки к нам, это всё не то. Мейстер очень нас выручил, но его знаний уже недостаточно. Нам просто жизненно необходим Звездопад, его лекари и, что самое главное сейчас, его лекарства и ресурсы. Я стараюсь верить, что они справятся с последствиями. Если они вообще наступят. — Ладно, только брата предупреди. Пусть это будет его выбор. Будем молиться, чтобы всё обошлось. — А с лошадьми же что? — Пускай своих лошадей, — Герольд поднялся. – С Уэнтом я уж как-нибудь разберусь, хотя крику, ручаюсь, будет много.       Эртур улыбнулся. Поддержка – вот что действительно ему сейчас было нужно, и он получил её сполна. — Спасибо, Герольд. — Рано благодаришь. Если всё выгорит, можешь меня к этой заслуге приписать. Буду дамочкам в Браавосе в борделе рассказывать. И не будет стыдно, что вру, — усмехнулся здоровяк и вышел вон.       В конце концов, Дейн решил отправить двоих коней из четырёх, чтоб было надёжнее. Он стоял у башни совсем один. Приладив на конские уздечки письма, завёрнутые в кожаные лоскуты и припечатанные восковыми печатями дома Дейнов, дорниец поочерёдно погладил коней по крупу. — Не подведите меня, ребята. Это слишком важно, чтобы вы не справились.       Кони посмотрели на него и заржали, словно бы поняли человеческий язык. Эртур горько усмехнулся: ах, если бы это было так. — Ну, ступайте. Скачите домой! – он, что есть силы, прошёлся ладонями по лошадиным задкам.       Кони встали на дыбы, громогласно заржали и сорвались с места. В сторону Звездопада. На душе Дейна стало немного спокойнее: они выбрали верное направление. Не то, чтобы гвардеец в них сомневался, но всё равно это успокоило его немного. Теперь оставалось лишь надеяться, что ничего в пути не случится.       Дорниец почувствовал на спине взгляд. Он обернулся к башне и задрал голову. В одном из узких, неостеклённых окон гвардеец увидел фигуру Освелла. Тот задержался лишь на пару секунд, а затем скрылся. Дейн вновь повернулся туда, куда ускакали кони: они как раз достигли леса и юркнули в зелень. — Скачите домой, — прошептал Эртур еле слышно.       Пусть в затею с лошадями с горем пополам верил один только Дейн, однако их отправка в Звездопад немного улучшила всеобщее настроение. За время, что они ждали ответа либо приезда гостей, гвардейцы решили больше не покидать башню надолго, а уж тем более не светить своими лицами в ближайших деревнях. Провизию теперь они добывали в лесу, благо проблем с этим не было, ведь на много миль вокруг никого, кроме беглецов из столицы, не было.       Эртур с Освеллом разговаривали теперь реже. Но однажды им пришлось отправиться на охоту вдвоём. Обоих это несильно напрягало, а охотиться молча было даже удобнее. Они друг другу совершенно не мешали, благодаря годами выдрессированному навыку командной работы. За долгое пребывание в Башне Радости Дейн начистил и починил арбалеты, найденные в сундуках ещё в первые дни, когда они только более-менее обустроились в этом месте. Долгое время от них толка им не было. Пока не пришло время добывать еду самостоятельно.       Гвардейцы продвигались медленно и почти бесшумно. На поясе у Дейна было уже несколько рябчиков, а Уэнт обзавёлся тройкой тушек кроликов. Улов был удачный. Не каждый день так везло. А это означало лишь, что ближайшие несколько дней голова их о еде болеть не будет. Но безмолвно согласившись друг с другом, гвардейцы ещё не собирались возвращаться. Коли уж судьба была на их стороне.       Часами двумя позже они уже особенно не таились. Эртур разулся и, связав шнурки между собой, закинул ботинки на плечи. На нём был тёмные штаны с вставками из потёртой кожи и свободная рубаха из грубой ткани. Освелл был одет не менее просто, разве что на нём была ещё жилетка цвета тёмного дерева. Вскоре они добрались до ручья и с удовольствием освежились. — Доброго дня, господа хорошие.       Дейн по колено стоял в ручье и чуть было не вздрогнул от неожиданности, как трусливый мальчишка. Они с Освеллом обернулись. На противоположном берегу стоял мужчина лет, быть может, тридцати. Он широко улыбался и энергично махал рукой. «Дурак, что ли?» — пронеслось в голове у Освелла.       Эртур привычно хотел положить руку на эфес меча, но лишь загрёб пальцами воздух. Холодок пробежался по его спине. — Рад хоть кого-то живого здесь встретить! А вы откудава будете? – незваного гостя, похоже, озадаченные лица гвардейцев совершенно не смущали, он двинулся к ним ближе.       Дейн инстинктивно сделал несколько шагов назад, поравнявшись с Освеллом. — Пугливые вы нейкие, — с сомнением произнёс мужчина, почесав подбородок. – Чего ж так? Мамка в детстве била?       Эртур и Освелл переглянулись, и последний заговорил первым: — Доброго и вам. Никак не ожидали тут кого-то встретить. — Хаваетесь что ль? – усмехнулся мужик.       Дейн сильно напрягся: для гостя это была крайне неудачная шутка. — Нет, — на удивление спокойно отозвался Освелл, выходя из воды на берег. – Охотимся. Еду добываем. Мы путешественники. — Ага, бродяги, значится. Называйте вещи своими именами. С цирком аль сами по себе? — Сами. Брат мой историей увлекается, знаете ли. Во что бы то ни стало, захотел увидать Валирию. — Не больно-то он на брата твоего похож, — сощурил глаза гость. – Только если мамаши разные были. И папаши, — он сам засмеялся своей шутке.       Гвардейцы же не отреагировали. — А чего молчаливый он такой? — Так немой же, — не растерялся Освелл, поднимая с земли туши кроликов и прилаживая их обратно на пояс. – Ты прав, матери разные. — Смешной он. Злой какой-то. Постой-ка, — мужчина сделал ещё несколько шагов вперёд, приглядываясь, — я лицо твоё уже видел где-то. «Замолчи, дуралей, подпишешь себе приговор», — взмолился Эртур, однако уже прикидывая, как быстро он сможет справиться с гостем. — Это вряд ли, — ответил Уэнт и закинул за спину арбалет. — А я вот точно уверенный, что видал братца твоего! Только б вспомнить где.       Эртур повернулся к мужчине спиной и взглянул на Освелла исподлобья. Но по тому сложно было понять, что твориться в его голове. Дорниец нарочито медленно собирал разбросанные у воды вещи, чтобы не выдать своего возбуждения. А мужчина продолжал говорить: — О! Ну, ничего себе штуки мать-судьбинушка выкидывает, а? Видал я тебя на объявках, что на ратуше наклеены. Ну, вот голову на отсечение дам. Ты что ж это, варюга какой аль… — он замолчал внезапно. — Убийца? — закончил за него Эртур, оборачиваясь. — Так это ж, ты сказал он немой, как рыбёха, — растерянно пролопотал гость, глядя с надеждой на Освелла. — Это от погоды зависит, — бросил Эртур небрежно.       Он стояли с мужиком друг против друга. Их разделял лишь не очень-то и широкий ручей. Дейн видел, как тело гостя напряглось, готовое броситься наутёк по первому же дозволению. Они сорвались с мест практически одновременно: мужчина бросился обратно к спасительной кромке леса, а Эртур прямиком в ручей. Какое-то время вода мешала ему двигаться, но выбравшись на противоположный берег он снова полетел, словно стрела выпущенная из арбалета. Мужчина скрыться не успел. Дейн прыгнул на него и повалил, а тот завопил, словно его уже режут. — Да заткнись ты, умник, думать мешаешь, — прошипел Эртур, усаживаясь на мужика сверху и зажимая ему рот.       Подоспел Освелл. — Вот какого нам с тобой так не везёт? – в сердцах воскликнул дорниец. – Что теперь с этим непутёвым делать?       Уэнт почему-то посмотрел на Дейна удивлённо: — Ты меня спрашиваешь, что с ним делать?       Увы, Эртур и сам прекрасно знал, что нужно делать, да только совсем уж не хотелось. Пока он в раздумьях смотрел на мычащего под его руками мужчину, у его уха щёлкнула спущенная тетива и просвистела стрела. Дейн ощутил дуновение воздуха на своей щеке, и гость затих. Дорниец несмело отнял руку от его губ, не мигая глядя на торчащий из глаза болт. Он поднялся и отошёл, встав около Освелла. Какое-то время они молчали. — Нужно его куда-то деть, — первым нарушил тишину Уэнт. – Нельзя просто взять и оставить его тут.       Эртур посмотрел на друга с удивлением во взгляде. Освелл был самым тихим из всей гвардии. Он был искусным воином, профессионалом своего дела, но он никогда не применял силу, если можно было этого избежать. А уж тем более никогда ранее он не был таким расчётливым. — Что смотришь? – спокойно произнёс Уэнт. – Предлагаешь оставить его тут? Если его кто-то найдёт, в конце концов, ноги приведут его к башне.       Эртур не мог не согласиться.       Они потратили несколько томительно долгих часов, чтобы похоронить любопытного мужчину в ложбинке у ручья. Гвардейцы засыпали тело горячим песком и камнями. И в итоге сложно было догадаться, что эта насыпь тут появилась не сама собой. Рубашки их, в которых они тягали песок, были все грязные, и песчинки неприятно кололи кожу. Эртур и Освелл вернулись в Башню Радости на закате. Они были уставшие и взмокшие, ноги их еле несли. Только дома, если это место можно было назвать домом, Эртур заметил, что оба они умудрились испачкаться в крови бедолаги. Мейстер при виде их ничего не сказал. Он лишь посмотрел на мелкие ало-чёрные всполохи и ушёл наверх. — Ты был прав, — вдруг сказал Освелл, когда они уже стояли в покоях, стягивая грязную одежду.       Эртур поднял на него вопросительный взгляд. Его голова была забита произошедшим, и он совершенно не понял, что Уэнт имел в виду. — Ты был прав, нам нельзя разделяться. Возможно, это был одинокий бродяга, а может это только начало. Да вот только нельзя нам разделяться.       Дейн хмыкнул и продолжил вытираться лоскутом ткани. — Была б моя воля, я бы убрался отсюда подобру-поздорову, Освелл. Не думай, что я получаю удовольствие от нахождения здесь. — Скорее бы уехать отсюда прочь. Я уже устал молиться об этом днём и ночью. — Ты как? – спросил Эртур, глядя на Освелла с беспокойством.       Тот не ответил, но даже с места, где стоял дорниец было видно, как колотятся его руки.