Семнадцать Разноцветных Мармеладных Мишек

Прошлое       Солнце зашло за горизонт больше часа назад. Было темно и достаточно прохладно для того, чтобы начали замерзать пальцы рук и краснеть уши. Четверо парней с небольшой разницей в возрасти в своей компании возвращались домой после совместного похода в кинотеатр. Так как через пару дней должен быть Хэллоуин, большинством (Майком, который уломал Лео, и Рафом, который убедил Донни в его безысходности согласиться, ибо остальные за) было решено пойти на хоррор. Что-то не очень популярное, но достаточно страшное и, на удивление, не такое уж скверное. Картинка красивая, какой-то сюжет есть, пугает и ладно.       После сеанса Лео предложил вызвать такси, ибо ни он, ни Раф не были за рулем, но Майк неожиданно предложил пройтись пешком. По крайне мере несколько кварталов до парка, а потом либо еще немного до метро, либо вызвать такси.       Майк всегда любил хорроры. Но иногда они действовали не так как обычно. У него не просто вырабатывался адреналин и после наступала легкая эйфория, а вырабатывался адреналин и оставалась тревога и энергия, которую нужно было куда-то деть, даже когда кино заканчивалось. И он ощущал покалывание в кончиках пальцах и видел, как его руки дрожат, и он все время непроизвольно поддергивал ногой и кусал обветренные губы, а еще не мог замолчать и все время болтал, иногда вставляя фразы не в подходящий момент посреди чужого разговора или шуточки, которые стоило бы опустить, а не озвучивать, ибо они были не такими уж легкими для вечернего дружеского разговора.       — …и мы резко сорвались к друг другу в гости, — услышал Майк позади себя голос Лео, который последние несколько минут укромно разговаривал с Рафом. — Потому что мы сто лет не могли договориться о времени для встречи. То занята днем она, то я. А вечером не получалось, ибо я ложусь максимум в одиннадцать, а она могла только после восьми вечера куда-то. Знаешь, мне страшно, что если так продолжится, то с Мивой сложится также, как с Карай. И мне просто хочется вытащить этот страх и хорошенько отпинать.       Лео не очень часто делился подробностями личной жизни с младшим братом, и Майк знал только, что Карай вроде как бросила его через месяц их неустойчивых отношений, но что брат начал общаться с новой девушкой, которую звали Мива, он понятия не имел. И Майк пытался вспомнить, рассказывал ли ему брат о новой подруге, а он просто забыл об этом, но нет, в памяти не было ничего. И только сейчас, узнав случайно, краем уха услышав об этом, Майк вспомнил как Лео разговаривал, смеясь и улыбаясь, с кем-то по вечерам, или как задерживался пару раз и поздно приходил домой по выходным, или как просил Рафа отвезти его домой вместо себя чаще, чем обычно, или как от него иногда пахло женскими духами. И сложно не почувствовать обиды из-за молчания брата. После того, как они начали встречаться с Рафом, и как их отношения переросли в что-то более крепкое и связное, Лео словно отдалился от него, хотя и не отдалился от Рафа. И они не говорили с Лео об этом. И Майк не мог понять: ему снова кажется, или это правда есть? Лео зол на него за что-то? Но Майк не знает, что он сделал. И ему страшно спросить. Потому что страшно, что ответ будет состоять в том, что Лео просто устал от него. Что старшего брата просто уже воротит от такого тупого брата.       Майк, шагающий на ровне с Донни, который задумался о чем-то своем, как всегда, обернулся на парочку позади и выдохнул через нос, а потом не сдержался. Слова вылетели из его рта быстрее, чем он бы успел их остановить:       — Почему ты не говорил мне, что начал с кем-то встречаться? — Майк вздрогнул от тона обиды, которым был пронизан его голос. Как по-детски. Фу. Ветер. Нет, он вздрогнул от порыва осеннего ветра. Верно.       Легкая улыбка слезла с лица Лео, и он поднял темно-голубые глаза в обрамлении темных ресниц на младшего брата, который так вырос за последний год. Отношения с Рафом пошли ему определенно на пользу. Раф начал тренировать Майка карате иногда, правда, в очень облегченном режиме, и рыжеволосый подросток немного вырос, у него несильно накачались руки и появились кубики пресса в неком очертании. Он и стал более спокойным, собранным. Больше не вредничал по утрам как пятилетний, и стал говорить часто как копия Рафа. И в гардеробе Майка пропали его серые мешковатые вещи, но вместо них эти пустые полки и вешалки заняли дорогие цветные вещи, которые были подарками Рафаэля. И это все просто супер. Изменения были в лучшую сторону, с этим никто не спорил. Но Лео… он словно утратил что-то ценное для себя навсегда. Ему нравилось играть отца с Майком, заботиться о нем, успокаивать его и учить чему-то. Но Майк теперь ни в чем из этого не нуждался. И Лео просто пытался не испортить все своими эгоистичными желаниями, и он мог сделать это только держась несколько в стороне, потому что иначе, подойдя слишком близко, он бы или стал угнетать Майка, на которого был зол за его резкое повзросление, либо лучшего друга — Рафа, за то, что тот забрал у него младшего брата. Но и Раф, и Майк были ценны для Лео. И, да, он просто балансировал как мог.       — Почему я не говорил? — переспросил Лео и нахмурился пряча руки в карманы куртки. Октябрь выдался довольно холодным. Кажется, с каждым годом становится холоднее все раньше, а холод становится все резче, а жизнь все сложнее. — Не знаю… Может, потому же, почему ты не рассказал, что начал встречаться с Рафом.       И, хоть Лео чуть улыбался, а его тон был шутливым, Майк почувствовал укол боли и отвернулся.       — Понятно, — только и сказал он, возможно, слишком тихо для того, чтобы брат вообще его услышал, но плевать. Потом Майк увидел впереди желтое свечение и дернул Донни за рукав, указав вперед. — Смотри! Пошли туда.       Майк взял Донни за руку и потащил за собой, увеличивая между ними и оставшимися позади Рафом и Лео расстояние.       Впереди было небольшое искусственно созданное озеро, вокруг которого росли высаженные деревья, на ветвях которых повисли как змеи гирлянды. Они зашли в парк. И ночью этот парк выглядит совсем иначе, чем днем. Здесь и днем не так много людей, но ночью кроме них здесь вообще никого не было. И темнота и свет от гирлянд и уличных фонарей создавали свою интимную и уютную атмосферу. Желтые сухие листья, опавшие с серых веток, шуршали под ногами. И гул машин проезжающих по дороге за пределами парка, звучал приглушенно и довольно тихо, отчего могло показаться, что они зашли действительно в лес, а не просто гуляли по клочку земли, который застелили зеленью, а не застроили высотками из стекла и бетона. Нью-Йорк вообще был не очень зеленым. И, может, потому полуживые деревья у озера с уточками казалось каким-то чудным местом, по которому хотелось гулять без перерыва. Нужно уединяться с природой почаще. В ней есть что-то энергетическое, что заряжает.       — Думаешь, вода холодная? — спросил Майк брата Рафа. Не то, чтобы они были с Донни лучшими друзьями, но Раф познакомил Майка со своим братом довольно давно, и Майк с Донни нашли общий язык довольно быстро. Донни на одну половину был похож на Рафа, а на другую на Лео. И Майку казалось это забавным. Они все вместе определенно могли бы быть четверкой братьей в какой-нибудь другой параллельной вселенной. И они с Донни даже как-то разговаривали об этом, и Донни никогда не утверждал, что нет вероятности такой возможности. Напротив, он сказал, что существует теория, утверждающая, что параллельные миры есть. И что благодаря этой теории можно говорить о вечной жизни. Если ты жив здесь, то где-то в другой реальности мертв. И наоборот, если мертв здесь, то продолжаешь жить в другой реальности, где переворотный момент твоей жизни не закончился смертью, а разрешился как-то иначе.       Майк не стал говорить Донни о том, что думал на счет этой теории. И что он думал о ней слишком много. Если он умрет здесь. То не умрет где-то в другом мире. И это вроде как делает факт собственной смерти не таким пугающим и более возможным.       — Думаю, что холодная, — ответил Донни, поправляя съехавшие с носа очки. Потом он нахмурился в сторону Майка, присевшего на корточки у воды. — Надеюсь, ты не собрался плавать? Сейчас определенно не сезон.       Майк усмехнулся:       — Ты думаешь, я сделал бы это?       Донни неловко пожал плечами:       — Не знаю. У меня есть некоторые сомнения на счет того, что ты мог бы сделать…       Прежде, чем Майк успел бы обмозговать слова приятеля и ответить, Лео с Рафом догнали их, и Майк выпрямился, оборачиваясь. Раф подошел, взяв его за руку и сказав:       — Ты замерз.       Майк выдохнул белый пар изо рта:       — Нет.       Раф покрепче сжал его руку и засунул вместе со своей рукой ее в карман своей красной куртки.       — Врунишка, — прошептал Раф ему на ухо, вызывая мурашки по спине и улыбку.       Донни рядом закатил глаза и громко сказал:       — Я вижу там что-то. Я иду туда. Лео? — Донни посмотрел на старшего, который замер неподалеку и выглядел социально неловко, не зная, что ему делать. Может, Раф и Майк встречались уже давно, но Лео так и не свыкся с этой мыслью, и то, что ему было неудобно возле Рафа, проявляющего открыто симпатию к его брату, было очевидно, кажется, им всем.       — Да? — поднял голову Лео. — А… да. Конечно, пойдем.       И он ушли вдвоем в сторону игровой площадки, которая рассчитана небось для детей, но какая разница, если речь идет о простом побеге для Лео и простом уединении для Рафа и Майка.       Когда Раф остался с Майком один под деревом, то, не убирая замершей руки из кармана, свободной рукой нежно взял Майка за подбородок, что казалось уже неким их персональным обрядом, и наклонился, мягко целуя в уголок губ. Майк ответил более настойчиво. Ему все еще хотелось куда-то деть свою энергию. И расходовать ее на любовь не так уж плохо. К тому же у Рафаэля были космические мягкие губы и навык целоваться так, чтобы не хотелось заканчивать. Наверное, до Майка у него много было девушек или парней, и поэтому он, так скажем, опытный в амурных делах, но Майк не хотел об этом думать, предпочитая просто наслаждаться тем, что ему нравится.       Когда кислорода стало не хватать, Майк отстранился, тяжело дыша. Он положил голову на плечо Рафа и обнял его, улыбаясь ему в грудь, чувствуя ответное прижатие. Быть любимым было так приятно. Общаться с тем, кому было интересно твое общество по-настоящему, подсаживало. Майк уже не представлял своей жизни без Рафа. Он просыпался и первым делом писал ему. Он засыпал с мыслями о нем. Они виделись каждый день. И стабильно ходили на свидания несколько раз в неделю. Несмотря на то, что они встречались уже год, Раф почти не повторялся в выборе мест для свиданий, все время стараясь удивить его, вызвать свежие эмоции. И Майк был рад, что ему достался такой чудесный человек. Но…       — Раф, — позвал сипло Майк, продолжив, услышав мычание, резонирующее в груди, — как ты думаешь, Лео злится на меня?       Раф усмехнулся и спросил:       — С чего ты так решил?       Майк чуть хмыкнул:       — Не знаю. Но мне кажется очевидно, что ему что-то не нравится. Но я не знаю что… Я просто… — Майк замолчал и потом продолжил более бодро. — Не важно. Забей. Давай лучше догоним этим двоих. Я боюсь, что, если мы оставим их одних слишком надолго, они заспорят на умном себя до смерти.       И он утащил Рафаэля на детскую площадку. И, хоть они уже не дети, а вполне себе почти двадцати-летние кони, но они весело провели время, ползая по пластмассово-металлическим горкам и лабиринтам и пытаясь решить головоломки с водой или песком. И, пусть недолго, но Майк просто был тем взрослым ребенком, еще верующим в чудеса, любовь, дружбу и думающим, что жизнь стоит того, чтобы всегда продолжать выбирать ее. Жить классно. И ему нравится это. По крайне мере тогда.       Смеясь и не могучи перестать это делать, Майк упал в кучу листьев возле одной из горок, и Раф приземлился рядом.       — Маленькая бестия, — прошептал Раф, пытаясь забраться своему парню под одежду (что было несколько сложно осуществить), дабы расщекотать его, — нравится, когда другие страдают?       Майк все еще смеялся, ползая по земле как уж по сковороде, и некоторые листья застряли в его волосах, а желтый свет гирлянд падал на лицо, ослепляя, но он ответил:       — Я не виноват, что ты облился! Я сказал крутить влево, ты сам начал в другую сторону, это ты дурак!       Раф оседлал его, приковав руки над головой, но так как Рафаэль как-то в прошлом уже учил его немного самообороне, Майку не составило труда перевернуть Рафа на бок, резко дернув бедрами, шустро оседлав теперь его. Раф не сопротивлялся. Его черные глаза просто блуждали по лицу и телу Майка. А потом Майк наклонился, касаясь невесомо губами губ Рафа и причмокивая их, потом еще раз и еще, пока они снова не стали целовать друг друга жадно и мокро, словно зная, что это может когда-то закончиться.       Майки прервал поцелуй, обжигая лицо Рафа своим горячим дыханием. И тепля рука Майки коснулась щеки парня под ним.       — Я люблю тебя, — сказал негромко Майк.       Раф усмехнулся и облизнул губы, а его темные глаза заблестели в желтом свете искрами ведьминого костра.       — Как и я тебя. Может, к черту этих братьев? Предлагаю продолжить вечер без них.       Они услышали голос позади:       — Ни за что, — спокойно крикнул Лео с качели сидя к ним спиной на ней. — У Майка завтра учеба рано, а у тебя тренировка.       Майк наклонился к уху Рафа:       — Папочка мне не разрешает, прости.       Рафаэль скользнул рукой по спине Майка и ниже, останавливаясь на мягкой части тела парня, которого он так любил и благословил.       — Я твой папочка.

«Многие вопросы ломают мой мозг, Но я все еще выгляжу живым».