Французский — язык любви

      Так пролетели день за днём, Антон и Катя постепенно стали сближаться, он стал добрее с ней, но если речь заходила о поведении Полины, Петров сразу же принимался защищать и оправдывать Морозову, Катю это очень расстраивало, но в другие моменты она была счастливой: Антон интересовался её мнением, шутил с ней, и Кате в один момент вдруг показалось, что ему нравится с ней общаться, что он водится с ней не только ради дела. Полина же по-прежнему лишь кокетничала с Петровым, отказываясь от любых его предложений, кроме списывания или дежурства за неё. Но было и помимо хамства Антона то, что омрачало радость Катерины: она стала замечать, что после её разговоров с Антоном, Полина часто подзывала его к себе и что-то выспрашивала, и когда Антон говорил, что беседовал с Морозовой об уроках, Катя прекрасно понимала, что он врёт. «Всё понятно, Морозова хочет пустить самую главную сплетню в своей жизни, а это всё обрастёт слухами… Да ей наплевать на Антона! Я должна сказать!» И в один день Катя решила открыть глаза тому, кого любила больше жизни и кто любил не её, а бесцеремонную сплетницу.

*Середина октября*

      Как и договаривались, Катя и Антон встретились в коридоре на перемене. Мальчик явно был в хорошем настроении, и Катя, заметив это, задала справедливый вопрос:       — Чего ты такой счастливый?       — Катя, представляешь… — Антон слегка замялся, в подсознании промелькнула мысль о том, что Катя всё ещё влюблена в него, и это может её задеть. Да, теперь он думал о своей советчице.       — Ну? Так что случилось? — спросила девочка, обеспокоенно сверля Петрова взглядом.       Антон, думая, как помягче преподнести информацию, произнёс:       — Мне кажется, что она стала чуть больше общаться со мной.       Катя, которая понимала, что Морозовой интересен не Антон, а то, что они со Смирновой обсуждают, лишь покачала головой:       — Не хочу тебя расстраивать, но это не так.       — Почему? — слегка сник Петров. — Я что-то делаю неправильно?       «Он так горит желанием исправить несуществующие ошибки… Какая же всё-таки эта Морозова… А я и не лучше. Но обманывать его не могу! Нужно предупредить.»       — Антон, ничего не рассказывай ей о том, что мы обсуждаем. Даже намёков не давай. Я знаю, о чём ты говоришь с Морозовой — о наших с тобой разговорах, но она беседует с тобой ради сплетен, — как можно тише и мягче произнесла Катерина.       — Зря ты о ней так думаешь, — возразил слегка грубо Петров. — Она не такая, как…       Мальчик замолчал, вспомнив о том, что Смирнова лишь пытается помочь.       — Не такая, как я, — продолжила мысль Катя. — Нет, она такая, Антон. А тебе стоит открыть глаза и перестать идеализировать её.       — Пожалуйста, прекрати читать мне вечные нотации о том, что мне нужно делать, а что нет, и не смей говорить о ней плохо! — начал злиться Антон. — Я не хочу снова с тобой спорить.       Катя вздохнула и пожала плечами.       — Я тебя предупредила. Ты потом пожалеешь об этом.       — Ага, — с насмешкой произнёс Антон, игнорируя слова одноклассницы. — Жалею я только о том, что с тобой связался.       Катя подняла на него глаза, которые в один миг стало противно щипать.       — Тебя никто не держит, — оскорблённо, но в то же время с достоинством проговорила Смирнова.       Тут уже Петрову стало совестно за свои слова:       — Катя, прости. Давай просто временно не будем обсуждать её, у нас с тобой расходятся мнения.       — А о чём нам с тобой ещё разговаривать?       — Не знаю, — пожал плечами Антон, который понял, что в очередной раз оскорбил Катю. Но ведь она оскорбила Полину, так что всё честно! Вот только совесть всё равно грызла мальчика. — Как у тебя день проходит?       — Сам видишь, — спокойно, но со строгим взглядом ответила девочка. — Я пытаюсь донести истину до человека, который живёт в мире фантазий.       — Ты просто не знаешь, как это больно! Любить, когда ничего не понятно!       — Я? — поразилась Катя. — Да лучше бы и правда не знала! Это ты ничего не понимаешь! И не хочешь ничего понять!       Антон медленно выдохнул, пытаясь успокоиться, и уже тихо сказал:       — Давай не будем ссориться. Пожалуйста.       — Я и не хотела, ты первый начал, — обиженно заявила Смирнова. «Посмел заявить, что я ничего не понимаю! Знал бы он, каково мне было, до того как я призналась! Я тоже ничего не понимала и в какой-то степени тоже жила и, думаю, отчасти и теперь живу в Мире фантазий.»       — Катя, я же попросил тебя…       — Ладно. Как сам? — нервно спросила Смирнова.       — Не очень, — честно признался мальчик.       На этом диалог временно прервался. Оба замолчали. Катя сверлила взглядом возлюбленного, всё пытаясь понять, что у него на уме. Он сосредоточенно о чём-то думал. Неожиданно Антон тихо произнёс:       — Катя, больно ли тебе видеть, как человек, что безумно тебе дорог, так легко общается с другими людьми, но при этом не подпускает тебя к себе? Вот представь, ты ради кого-то готова на всё, а в ответ лишь… Тишина. Пустота. Больно ли это?       Смирнова перевела полные чистой печали глаза на возлюбленного.       — Больно.       «Он просто издевается! Даже не хочет понять, что описывает мою жизнь! Но ему, кажется, важны лишь его чувства, на мои ему плевать. Хотя после моих сплетен… Наверное, я сама виновата…»       Антон наконец оторвал взгляд от Морозовой:       — Насколько?       — Очень.       — Значит, представляешь.       — Мне и представлять не нужно, — Катя через силу улыбнулась.       Антон, тяжело вздохнув, посмотрел на одноклассницу изучающе, с каким-то спокойным интересом.       «А ведь у неё такие необычные глаза. Вряд ли я видел такие раньше.»       Однако он поспешил отогнать от себя эти мысли и снова переключился на Полину. Катя, вздохнув, снова уставилась в окно:       — А тебе больно?       — Да. И я иногда думаю о том, что это всё совершенно бессмысленно. Знаю, что очень виноват перед тобой. Прости меня. Я понимаю, что это очень больно. Но я люблю её.       — Вижу, — тихо ответила Катерина, потирая виски.       «Всё-таки я ошиблась… Он знает, что делает мне больно… Я уже ничего не понимаю!»       — Ты как? Всё хорошо? — участливо посмотрел на Катю Антон.       — А?.. Да, я просто думаю, — поспешила отмахнуться девочка.       Пронзительная трель звонка разбила хрупкий момент, оборвав возможность этим двоим открыться друг другу. Может, матушка-судьба решила, что ещё слишком рано, а может, это было просто нелепое совпадение…       — Что ж, — сказала Катя напоследок, — готовься признаться ей в ближайшие дни. Пусть всё решится.       — Хорошо, — кивнул Антон.