*Сентябрь*
Наступили выходные. Катя всегда была им рада, ведь в это время можно было отдохнуть и от учёбы, и от лицезрения Полины, которая заменила Катин пост сплетницы и всё кокетничала с Петровым. Вот только… После признания Кати Антону всё изменилось. Теперь девочка часто не спала ночами. В голове всё всплывали то и дело какие-то воспоминания, связанные со школьной жизнью. Катя по сотне раз думала над одним и тем же вопросом, придумывая разные варианты ответов. Анализировать ситуацию очень важно, но у Кати это имело несколько другой окрас. Воспоминания наводили на девочку тоску, а размышления её не успокаивали, лишь только усугубляли дело. В будние дни всё было ещё хуже. Когда Катя видела Антона, ей вечно хотелось заплакать от безысходности. Девочка прекрасно знала, чем закончится это признание для Петрова — разочарованием, потому что он не нужен Полине. Порой Смирнова начинала ненавидеть Морозову, в Кате просыпались дьявольская ревность, горькая обида. «Почему он любит её?! Почему он не хочет увидеть, что я изменилась?! Он ведь ей не нужен!» Но Катя привыкла держаться. Да, если бы кто-то знал о том, что творилось в то время у неё в душе, ей давно вручили бы награду за актёрскую игру. Временами Кате не хотелось любить. Хотелось заморозить своё сердце, снова стать жестокой, но как только девочка вспоминала свой образ стервы, прежний образ, ей становилось тошно. Мысли о возврате в мир сплетен истощали её, а потому были откинуты и забыты навсегда. Теперь же Смирновой хотелось, чтобы её ничего не тревожило. Но это было невозможно, ведь любой из нас что-то вечно чувствует, без этого жизнь была бы серой и ещё более тяжёлой. Кате же будто камень на грудь положили. И с каждым днём этот груз тянул всё больше и больше. Казалось, что скоро он утянет её на дно. Становилось тяжелее. Девочка всё ещё натягивала на лицо улыбку, и это работало. Но был один человек в окружении Кати, который на это не повёлся.***
Поначалу Лилия Павловна лишь молча ждала, когда дочка сама всё расскажет, ведь у них друг от друга никогда не было секретов, но Катя всё молчала, лишь изредка кидая на мать молчаливый взгляд. Через некоторое время женщина всё-таки задала вопрос, который её очень долго тревожил: — Дочка, у тебя точно всё нормально? Ты в последнее время какая-то печальная ходишь, будто в прострации. Катя выронила из рук вилку и полезла за ней под стол, пытаясь максимально быстро придумать ответ, походящий на правду. Но девочке сделать этого не удалось, и в ответ Лилия Павловна услышала лишь неубедительные оправдания про школу и усталость. Сомнения учительницы увеличились, но она решила ждать. «Да, ей четырнадцать, и это возраст опасный, но будет очень неуважительно по отношению к Кате с моей стороны, если я полезу в её жизнь. Пусть расскажет сама.» Катерина же и сама ничего не хотела скрывать, временами ей было особенно тяжело. Девочка еле держалась. Ей нужен был совет, но она не хотела нагружать мать своими проблемами. А ведь Лилия Павловна была ей самым близким человеком…***
Стоило позвать ему — она тут же срывалась, бросая все дела и позабыв о гордости, что, конечно, было не совсем верно. Но Катя не могла иначе, потому что очень любила Антона. А если любишь, как известно, будешь желать лишь добра, сможешь отпустить в нужный момент. Главное — знать, что он счастлив, пусть сама ты и будешь биться в истериках, мучиться вечным недосыпанием. Любимым людям мы отдаём обычно всё, что у нас есть, и Катя отдала самое ценное, что у неё было — любовь. Девочка готова была отдать ему всё, даже больше, хоть и осознавала, что никогда нельзя терять достоинство, буквально стелиться перед кем-то. Но ради чего она всё отдавала Антону? Ради холодного взгляда и неуверенной улыбки? Ради ссор? Ради колкостей и оскорблений, от которых Кате каждый раз хотелось расплакаться от обиды? Она видела и слышала, как Антон идеализирует Полину, и Смирновой казалось, что всё это смешно. Ей было очень жаль Антона, ведь он так старался ради той, кого любит. Хотелось бы представить себя на её месте, вот только сказок Катя с детства не любила. Зачем придумывать себе идеальный мир? Чтобы он рухнул в один момент? Катя читала «Евгения Онегина» и прекрасно знала по судьбе Татьяны Лариной, что бывает, если живёшь в мире бесплодных образов и пытаешься спроецировать их на жизнь. К сожалению, этого не мог понять Антон. Совет взрослого человека был необходим Кате, но она не могла рассказать матери о своих проблемах. Девочка то ли боялась, то ли просто предпочитала хранить свою боль в себе… Точного ответа не знала и сама Катя. Но она не хотела отказываться от помощи Антону, отдавая последние свои силы. А Петров был ужасно слеп. Любовь к той, кому он не нужен, лишила его свободы. Мысли всё время занимала Полина. Иногда мальчик вспоминал слова Кати, но спешил в тот же момент отогнать дурные мысли, успокаивая себя тем, что скоро сам обо всём узнает. Ему очень хотелось увидеть лицо Кати, когда она поймёт, что была неправа. Он действительно считал, что Полина им интересуется. И бесконечно делал больно той, кому был по-настоящему важен. Каждый раз, когда Смирнова хотела ему помочь, открыть глаза на истинное нутро его возлюбленной, она получала лишь немногословные, но едкие ответы. А причина того, почему она до сих пор это терпела, была всё та же — любовь. Сила, способная созидать и разрушать.***
Катя встала в то воскресенье довольно рано — в полдесятого. Она хотела почитать вечером подольше, но сон сморил девочку в без четверти двенадцать. Катя потянулась и села на кровати, взгляд девочки упал на масляное пятно на её голубой ночнушке. Катя нахмурилась. «Чем только не стирала, а всё равно осталось!» Девочка покачала головой и усмехнулась. Но мысли её быстро перенеслись с ночной рубашки на Антона. «Небось сейчас сидит и думает о Морозовой своей. А мог бы подумать обо мне, о том, что я изменилась, что я правда хочу ему помочь. Но конечно! Я же не такая красивая, как она. И у меня перед ним слишком много грехов… Боже мой, я бы всё отдала даже за то, чтобы она не отвергла его и чтобы Антон изменил Морозову…» Катя подошла к стеллажу, открыла нижний ящик и вытащила оттуда большой конверт, где лежали школьные фотографии. Вытащив общее фото с седьмого класса, Катя нашла глазами себя — она стояла рядом с Антоном, и именно поэтому даже с фотографии было видно, как светились глаза девочки. На лице Антона же была серьёзная полуулыбка. Катя отыскала и Полину, сидевшую на стуле в первом ряду в силу своего роста. Катя прищурилась. «Кем ты стала, Полина Морозова? Мне не понять тебя. Стать такой сволочью… Даже я не была такой.» Катя поморщилась, положила фотографию обратно в конверт, сунула его в ящик и закрыла. Думать о Полине Кате вовсе не хотелось, и она пошла в ванную. Закончив утренние процедуры, Катя прошла на кухню, где Лилия Павловна проверяла тетради. Увидев дочь, она оторвалась от работы и заботливо улыбнулась. — Привет, Катюша. Садись завтракать, блинчики ещё остались. — Привет, мам, — улыбнулась Катя в ответ. — Проверяешь всё? — Да, — глубоко вздохнула учительница и поправила очки. — Ты, кстати, почему половину домашнего задания не сделала? — А ты могла бы предупредить, что будешь тетрадки собирать! — фыркнула девочка. Лилия Павловна даже поперхнулась. — Ты, Катерина, не наглей. Ты прекрасно знаешь, что касательно оценок я объективна всегда. Я и так тебе поставила не два, а три с тремя минусами. Катя вздохнула и закатила глаза, но тут же усмехнулась. — А у Морозовой что? — Пять, у неё всё идеально. — Вот сука… — тихо выругалась Катя, но мама услышала. — Катя! Не сквернословь, пожалуйста! — Ладно, — выдохнула девочка, — прости. Просто эта сплетница меня так раздражает! Мама, я не была такой, какая она сейчас! — Ты пойми, она просто сломлена и не хочет никого пускать к себе. Конечно, её поведение по отношению к одноклассникам подчас просто безнравственно, но… Не нужно так агрессивно к ней относиться. Катя скривила губы и ничего не ответила. Ей хотелось поговорить с мамой нормально, поэтому девочка перевела тему на то треклятое пятно, а уж закончили они, говоря о Ленине как об ораторе. Собственно, как обычно и бывает. Катя смогла отвлечься и прекрасно провела время, болтая с любимой мамой. Но под вечер мысли об Антоне вновь прервали спокойствие Кати. И так было не только на выходных. Как уже говорилось, она думала о нём постоянно… Что же касается Антона, то у него дома всё было тоже довольно сложно. Но всему своё время. Так или иначе, наступило время для признания Антона…