***
Катя старалась отвлечься от своих переживаний с помощью чтения книг. Лилия Павловна, видя, как чахнет её дочь, в конечном итоге не выдержала и решила докопаться до истины. Учительница постучалась в комнату дочери. Катя, спешно спрятав личный дневник в тайник, проговорила: — Заходи, мама. Лилия Павловна вошла в комнату, присела на кровать и спросила: — Катя, я всё хочу спросить. Что там у тебя с Антоном? Ты сама не своя. Катя поморщилась и впилась ногтями в ладони. Девочка серьёзно проговорила: — Эта тема закрыта. Лилия Павловна пошла к дочери и положила руку на её плечо. Катя невольно сжалась. — Пожалуйста, не держи в себе. Губы девочки задрожали, она закрыла лицо руками и снова заплакала: — Он только и делает, что оскорбляет меня. Он не хочет даже разговаривать со мной. И эта сволочь Морозова… Вечно смеётся надо мной, высмеивает мои чувства. Я знаю, мама, я была такой же, но я никого не травила так явно, как она. Это невыносимо, мама! Я уже устала постоянно плакать из-за этого! Катя больше ничего не могла сказать. Учительница погладила дочь по голове. — Бедная моя девочка… — Только не говори с ними! Я только избавилась от клейма ябеды. — Я и не собиралась… Ох, доченька моя. Я понимаю, тебе будет очень сложно, но не обращай внимание на них. — Хорошо, я буду сильной, — ответила Катя, вытирая слёзы. — А что же с Антоном? — Антон… — задумчиво протянула Лилия Павловна. — Он ведёт себя просто аморально, но нужно ещё подождать. Может быть, всё изменится. Нет, ты не думай, что я его оправдываю. Он поступает просто ужасно, но на это явно влияешь не ты. Возможно, у него какие-то проблемы. Не переживай, я всегда рядом. — Спасибо, мама, — произнесла Катя и обняла Лилию Павловну.***
Полина спустилась по лестнице к чёрному входу. На улице курили Ромка и Бяша. Увидев Морозову, они удивились. Девочка же достала из кармана пачку сигарет, вытащила одну и совершенно спокойно спросила: — Мальчики, огонька не найдётся? У Пятифанова от удивления сигарета выпала изо рта. Бяша поперхнулся. Полина лишь усмехнулась и так же спокойно повторила вопрос: — Ну так что? Дадите прикурить? — Ты куришь? — спросил Ромка. — Да, а что? — пожала плечами Морозова. — Но зачем? — Затем же, зачем и вам. — Ну ладно мы-то, — подключился Бяша, — но ты… — А что я? — фыркнула Полина и махнула рукой. — Как понимаю, от вас зимой снега не допросишься. Морозова порылась в кармане, вытащила оттуда замусоленный коробок, чиркнула последней спичкой, зажгла сигарету и закурила, кинув пустую коробочку на землю. Ромка с Бяшей переглянулись и вошли в здание. Полина же никуда не торопилась. Ей было плевать, что она опоздает, что от неё будет пахнуть куревом, что её могут вызвать к директору — Морозову уже ничего не волновало. Совершенно ничего.***
Сергей Морозов сразу понял, что его дочь курит. Она несильно-то и скрывала это. Отец вызвал Морозову на разговор. Он сурово сказал: — Я знаю, Полина, что ты куришь. И это недопустимо. Ты катишься по наклонной. Девочка лишь ухмылялась. Ответила она более чем развязно: — А ты не лезь в мою жизнь. — Значит, ты больше не получишь ни копейки. — Ну, значит, тогда пойду на панель, — пожала плечами Полина. Сергей глубоко вздохнул, стараясь сдержать гнев. — Хватит, Полина. Хватит уже заниматься этой ерундой. Ты посмотри, в кого ты превратилась! Полина ничего не ответила и уже собралась уйти, но отец схватил её за руку: — Мы ещё недоговорили! — Отвали от меня! Не лезь ко мне! Морозов замахнулся, чтобы дать дочери пощёчину (чтобы вразумить Полину), но сдержался, отпустил дочь и, тяжело вздохнув, сказал: — Делай что хочешь. Мне это всё надоело.***
Но дни шли. И к Антону пришло озарение. Он стал уже не замыленным взглядом смотреть на вещи, на происходящее вокруг. Он наконец-то полностью убедился, что теперь из себя представляет Морозова. «Неужели я так её идеализировал?..» Теперь он видел, как она издевается над бедной Катей, как повсюду расползаются сплетни о влюблённости Смирновой. Впервые Антон подумал не о своей, а о Катиной репутации. Ему стало ужасно стыдно, иногда хотелось даже поддержать Смирнову, когда Морозова особенно докучала ей, но подойти к Кате он боялся, а она в своему очередь боялась заговорить с ним из нежелания услышать в своей адрес очередную грубость. Антон теперь иначе думал о Смирновой. «Она столько всего сделала для меня, она так меня любила, а я… Я совершил ужасный поступок…» Теперь Петров примечал и внешние данные Кати, но помимо этого, он видел её печальное выражение лица, и Антон знал, что он вина Катиной грусти, и чувство стыда от этого лишь усиливалось…