***
Отец Полины соврал Лилии Павловне, что у его дочери поднялось давление. Учительница, у дочери которой постоянно было подобное, поверила мужчине. Катя, несмотря на то что Полина последнее время не издевалась над ней (Морозова размышляла над новым планом), была рада отсутствию одноклассницы. Антону же было всё равно. Он думал только о Кате. Смирнова же не знала, что и думать. Она по-прежнему любила Антона, и ей, конечно же, хотелось, чтобы и полюбил её, но Кате нужно было время, чтобы хотя бы взять такую возможность в рассмотрение. Но скоропалительный Антон об этом не думал. Он боялся упустить момент. Боялся, что Катя, если он будет тянуть, разлюбит его. Но не стоит думать, что он отрицательный герой. Петров, несмотря на самоуверенность в данном деле, глубоко в душе всё равно испытывал жгучий стыд, вину перед Катей, и мальчик хотел загладить её. Смирнова была неправа. Всё, что делал Антон:и комплименты, и подарки, и помощь — было искренним. Несмотря на отсутствие Полины, Катя всё равно была печальна. Она получила двойку по алгебре. Увидев расстройство подруги, Антон подошёл к ней. Катя сидела чуть не плача. Увидев Антона, она проговорила: — Чёртовы формулы сокращённого умножения! Ненавижу их! — Ну ничего, — Антон неловко погладил Катю по плечу. — Перепишешь. — Перепишу! Как же! — недовольно отозвалась Смирнова. — Если бы ты сказала «как же, как же», то получилось бы как в шестом классе. Катя грозно посмотрела на Антона и раздражённо бросила: — Спасибо, что напомнил! Поддержка на пять баллов! Антон усмехнулся и подсел к Кате. Он взял её за руку, но девочка руку выдернула. — Не забывайся! — Кать, ну что ты злишься. Перепишешь. Я тебе могу помочь. — Вообще-то у тебя тоже два, — напомнила девочка. Антон тут же нашёлся: — Ну тему-то я понимаю. Катя не выдержала и фыркнула в кулак. Это придало Антону уверенности. — Понимает он, — уже с улыбкой ответила Катя. — Ну ладно, объясни. Всё обернулось тем, что Катя на протяжении оставшейся перемены только и делала, что хохотала, а Антон сидел с виноватым видом и пожимал плечами. Как выяснилось, он совершенно был несведущ в теме «формулы сокращённого умножения». Катя подпёрла подбородок кулаком и с любящей улыбкой произнесла: — Странный Вы, товарищ Петров. Неужто Вы хотите произвести на меня хорошее впечатление. — Очень хочу, товарищ Смирнова. — У Вас получилось, я Вам скажу. Я давно так не смеялась. — А можно Вас проводить до дома? — спросил Антон, пользуясь добротой Кати. Последняя захотела получше разобраться в действиях Антона, поэтому ответила: — Ну, попробуйте, товарищ Петров. В гардеробе Антон подал Кате пальто и помог ей надеть его. Та уже хотела было раздражённо выкрикнуть «не забывайся», но не смогла это сделать. Ей было слишком приятно. Лилия Павловна подошла к окну, чтобы отвлечься от бумажной работы, и очень удивилась, увидев удаляющихся Катю и Антона. Учительница крепко сжала в руке ручку. Ей стало неспокойно. «Она не хочет говорить на эту тему, но я же вижу, что там что-то происходит. Надеюсь, Антон не обидит её. Я видела, что они хорошо общались…» Лилия Павловна предпочла вернуться к работе. Катя сама начала разговор: — Антон, мне помнится, ты хотел как много больше узнать обо мне. Но сначала вопрос хочу задать я. Как там твоя сестрёнка? Тот парень отстал от неё? Антон стыдливо закусил губу. Он вспомнил, что настолько увлёкся французским и мыслями о Кате, что совсем забыл спросить у Оли, как у неё дела. Он вообще почти забыл о сестре. Катя всё поняла и недовольно цыкнула: — Я не думала, что ты такой эгоист! — Я сегодня же спрошу у неё. Обещаю. Катя прищурилась и с подозрением осмотрела Антона. — Ну, смотри у меня! Ладно. В города с тобой играть бесполезно, как я понимаю… — Я же не виноват в том, что ты умная такая! — Я вот не знаю теперь, Антон, оскорбиться мне или порадоваться после таких слов. Антон пожал плечами. Катя шла с лёгкой улыбкой на лице. «Как она красива», — подумал Петров и попытался аккуратно разузнать правду: — Катя… Прости, что заговариваю на эту тему, но ты рада, что ушла из мира сплетен и травли? — Безусловно, — мгновенно ответила Смирнова с серьёзным выражением лица. — Я была просто ужасна, и мне невероятно стыдно вспоминать о том, что я делала. Я была просто мразью. Иначе никак не назовёшь. «Господи, почему я тогда, два года назад, не принял её извинения и запретил Полине с ней общаться?! Я так боялся потерять Полину, так боялся, что Катя врёт! Если бы всё сложилось иначе, все были бы счастливее… Может быть, я бы даже был с Полиной…» Окончание вовсе не понравилось Антону, и он поморщился, забыв, что рядом идёт Катя. — Что ты морщишься? — спросила она. Антон встряхнул головой и ответил: — Извини, я задумался. — О том, какая я тварь? — грустно и разочарованно усмехнулась Катя. Мальчик тут же поспешил исправить положение: — Нет, что ты! Я задумался об Оле! Извини, пожалуйста! Я очень рад, что ты изменилась и что мы с тобой общаемся! Катя остановилась. Она смотрела на Антона не мигая. Она боялась ему верить. «Мне нужно время», — решила девочка и ответила: — Я тоже. Остаток пути они говорили об алгебре. Проводив Катю до дома, Антон направился к себе с двумя идеями: «Я спрошу у Оли, как у неё дела, и завтра признаюсь Кате». Смирнова же могла поверить Антону, но только через довольно длительное время, однако Петров этого не понимал, поэтому решил совершить этот скоропалительный поступок…Катя и Антон
15 мая 2022 г. в 21:03
Полина очнулась с ощущением сильной боли в руках и затылке. Девочка лежала на кровати, рядом стояли отец и человек в медицинском халате.
— Папа?.. — чуть слышно проговорила Морозова, но отец её услышал, присел на кровать и стал гладить дочь по голове.
— Полечка, доченька моя любимая, что же ты наделала.
Полина промолчала и подняла руки, чтобы получше рассмотреть. На них были бинты. Врач недовольно цыкнул и безучастно спросил у девочки:
— Как Вы себя чувствуете?
— Нормально, — так же безразлично ответила Полина.
Врач усмехнулся и сказал Морозову, держа в руках какие-то бумаги:
— В таких случаях надо полицию и психиатров вызывать. Попытки самоубийства на должны оставаться незамеченными.
Говорил врач заискивающе, косясь на Морозову. Сергей всё понял и молча достал из бумажника несколько купюр и протянул доктору. Тот цинично пересчитал их и проговорил:
— Что же, полиции знать необязательно, а вот психиатрам…
Отец Полины отсчитал ещё несколько купюр и вручил врачу. Тот удовлетворительно кивнул, разорвал бумаги, что держал в руке, и пробормотал:
— Теперь всё в ажуре. Напишем, что у девочки поднялось давление и лопнул сосуд в носу. Пропишу понижающие давление…
Сергей кивнул и вновь пошёл к дочке. Он аккуратно, чтобы не делать Полине больно, взял её за руку и тихо произнёс:
— Ну что же ты делаешь, девочка моя. Давай поговорим с тобой.
— Нет, — ответила Полина и закрыла глаза. Слёза скатилась у неё по щеке. — Я всё равно сделаю это.
— Это самый ужасный способ решения проблемы.
— Я знаю, папа. Я всё знаю. Я знаю, что я совершаю аморальные поступки, знаю, что я поступаю эгоистично. Но мне так легче. Хотя бы на какое-то время до нового кризиса.
Сергей промолчал и пошёл провожать врача. Затем отец вернулся к Полине. Он утёр её слёзы и сказал:
— Полина, ну ты никому, даже себе не сделаешь лучше от того, что ты куришь, сплетничаешь, хамишь. От этого никто не станет счастливее.
— Отстань от меня.
— Ну, хватит тебе уже. Ты лучше скажи мне, как я тебя дома одну оставлю теперь. Ты не понимаешь, что ты для меня — это всё, что я люблю тебя, потому что ты мой единственный ребёнок. Ты вообще подумала, что будет со мной, если тебя не станет? И не надо мне опять говорить про деньги и жилплощадь!
Морозова молчала. Сергей глубоко вздохнул и вышел, прикрыв дверь. Он пошёл убирать осколки, попутно думая, где можно купить новое зеркальное стекло.