Французский — язык любви

      Огорчённый Антон после урока пошёл в библиотеку, чтобы посоветоваться с Анной Михайловной. Катя же попыталась забыться и принялась повторять биологию, впрочем, мысли девочки то и дело возвращались к Антону. «А может, он всё-таки любит? — теплела надежда у Кати, но девочка её тут же разбивала. — Нет, этого быть не может. Посмотрим, когда ему надоест играть в рыцаря. Как бы я хотела ему поверить, но я не могу… Я просто не могу.»       — Что, Катюша, — бесцеремонно присела на край парты Полина, говорила Морозова вальяжно, с насмешкой, — о своём Ромео думаешь?       Полина противно рассмеялась. От той милой девочки, какой она предстала перед Антоном при их первом знакомстве, не осталось совершенно ничего. Что хотелось Кате меньше всего в данный момент, так это спорить и пререкаться с кем-то: Смирнова была морально истощена.       — Морозова, давай не сейчас, — устало простонала Катя.       Но Полина теперь была жестокой, она весело закричала на весь класс:       — Смотрите все! Дамы и господа! У нас драма! «Страдания Смирновой по Петрову»!       Раскаты смеха разнеслись по кабинету. Лишь Пятифанов и Бяша смотрели на эту сцену с отвращением. Это было не по понятиям, по их мнению. Катя устало вздохнула и тихо произнесла:       — Прекрати этот цирк, Морозова. Ты выглядишь жалко.       — Нет, родное сердце, — усмехнулась Полина, — жалко выглядишь ты. Смотри, разрыдаешься опять, а твоего рыцаря нет. Какой же ты стала плаксой и мямлей.       — Замолчи! — крикнула Смирнова.       — А что, не правда глаза колет?       — Должна признать, что по уровню низости поступков ты во много раз превзошла меня. Такую травлю, какую устроила мне ты, я никогда не проводила, — с достоинством произнесла девочка.       Слова Кати заставили Полину оказаться в тупике. Она не ожидала такого поворота событий и рассчитывала на то, что Смирнова снова расплачется и убежит. Суровый взгляд Кати напугал Морозову, и она лишь неуверенно произнесла:       — Дело твоё…       — Полинка, ну, чё ты базаришь? — встрял Пятифанов, которого этот словесный поединок уже порядком утомил, хотя он и был на стороне Кати.       — О, уголовнички наши проснулись! — Полина тут же нашлась, и теперь жертвой её языка стали Ромка и его приятель. — Ты, Пятифан, сиди со своим писклёй на своих нарах и помалкивай!       — Да что с тобой такое, Морозова?! — в бешенстве прокричала Катя. — Будто бы твой дедушка был рад, если б видел…       — Ни слова больше! — злобно крикнула Морозова в ответ.       Рукава её чёрной кофты слегка задрались, и Кате стали видны бинты. Она указала на них и ответила:       — Не от хорошей жизни, я думаю, ты себе вены резала!       — Заткнись, Смирнова!       — А что такое? — набирала силу Катя, чувствуя своё временное преимущество: она смогла наступить Полине на больные мозоли, коснуться неприятных для Морозовой тем. — Не хочется посмотреть на себя со стороны?       Полина лишь оскалилась. Она молчала.       — Не думай, что тебе удастся меня загнобить, — покачала головой Катя. — Из-за твоего горя не должны страдать остальные. Тем более, ты никого к себе не подпускаешь, потому что ты эгоистка.       — Ты выиграла эту битву. Но не войну, — процедила Морозова и вышла из кабинета, на ходу доставая носовой платок, чтобы вытереть слёзы.       Часть класса, уставшая от сплетен Полины, зааплодировала Кате. Пятифанов подошёл к Смирновой:       — Респектоз, Катюха, урыла её.       — По факту, на, — поддакнул Бяша.       — Спасибо, мальчики, — сделала книксен Катя и стервозно улыбнулась.       «Хоть что-то хорошее от этого дня. А Антон… Нужно забыть его. Хотя по-моему, проще повернуть время вспять или переплыть океан, чем его забыть. Но я не могу поверить ему. Слишком скоро всё произошло... Слишком…»       — Катюха, — вырвал Катю из размышлений голос Ромки, — если не секрет, что у тебя с Тохой? Мы особо за этим всем не следим, но он вроде как подкатывает к тебе…       — И ты в него вроде как влюблена, — ляпнул не подумав Бяша и тут же получил локтем в бок от друга.       Катя тяжело вздохнула.       — Не следят они, как же. Извините, мальчики, но я не хочу посвящать никого в свою личную жизнь. С этим прекрасно справится Морозова.       — Это всё к тому, что если тебя Петров обидел, мы его прессануть можем, — объяснил Пятифанов.       — Спасибо, не надо. Не хочу никого вмешивать.       — Понимаю, — кивнул Ромка. — Хорошая ты девка, ну то есть девушка, Катюха. Если что — обращайся.       — Спасибо, — улыбнулась Смирнова, — и за комплимент, и за предложение.

***

      Если касательно Кати всё ясно, то теперь следует вернуться к Антону. Он открыл дверь в библиотеку и произнёс с мольбой в голосе:       — Здравствуйте, Анна Михайловна, можно попросить у Вас совета?       — Здравствуй, — слегка обескураженно ответила заведующая библиотекой и отложила книгу учёта, — конечно, спрашивай.       — Помните, я брал у Вас словарь?       — Конечно, помню. Уж словарей у меня, а тем более, таких никто давно не брал, — усмехнулась Анна Михайловна, но тут же её взгляд стал обеспокоенным. — Это насчёт языка любви?       — Да, — опустив голову, печально ответил Антон. Анна Михайловна покачала головой, но всем видом показала, что готова выслушать.       — Анна Михайловна, Вы знаете Катю Смирнову? — спросил спустя минуту молчания он.       — Да, — кивнула заведующая библиотекой, — это дочка Лилии Павловны. Она всё жаловалась, что Катя постоянно сплетничает в школе и ведёт себя не слишком высокоморально. Но вроде как Катя перестала этим заниматься больше года назад. Наверное, у неё были на то причины. Когда Катя приходила в библиотеку, мы могли долго болтать о культуре, она мне показалась вполне воспитанной и образованной девочкой.       — Да, она именно такая. А та сплетница — это был лишь образ, — вздохнул Антон, вспомнив тот их с Катей разговор по пути домой.       — А почему ты спросил о Кате? — удивилась Анна Михайловна, но не дождалась ответа Антона и высказала предположение:       — Так ты брал тот словарь, потому что любишь Катю?       Петров кивнул.       — Точно, — хлопнула себя по лбу хранительница книг, — она же когда-то говорила, что увлекается французским языком. Расскажи, пожалуйста, полностью, что произошло.       — Сначала я был влюблён в Морозову, но мне призналась Катя, она сказала, что любит меня уже 2 года, но я ответил, что люблю другую… Однако Катя не отчаялась, она решила помочь мне с Полиной, а та сказала, что мои чувства не взаимны. И я, — Антон сжал кулаки и закусил губу, затем вздохнул, выдохнул и произнёс, — я прекратил с Катей общение. Я ей не верил, а она всё равно любила, не сказала мне ни слова против тогда..       — Это был не самый лучший шаг, — стараясь говорить как можно деликатнее, высказала своё мнение заведующая библиотекой. — Конечно, я понимаю, что ты опасался, что Катя обманет… Но получается, ты просто поигрался с ней и кинул потом, когда она стала не нужна.       — Получается, что так, — скорбно покачал головой мальчик. — Я очень грубо обходился с Катей, когда она хотела заговорить, не защищал её от нападок Морозовой… Но потом в какой-то момент мне стало жутко стыдно, и я стал потихоньку присматриваться к Кате, а потом мы в один день дежурили вместе, тогда у Кати случился гипертонический криз, она потеряла сознание, и я донёс её до медпункта на руках. Мы там чуть-чуть поговорили, и я начал влюбляться в Катю. На следующий день мы вместе пошли со школы домой, там она раскрылась уже в полной мере, совершенно в другом свете для меня, и я влюбился.       — Я слышала про историю со спасением. Ты молодец, Антон, что помог Кати, но я не понимаю, что же тут такого плохого? У вас возобновилось общение, — ещё не вникла в суть Анна Михайловна.       — Я сегодня признался ей на французском, но Катя не поверила. Расплакалась. Постоянно кричала «не верю! Не верю». Потом она подошла ко мне, обвинила во лжи, вспомнила мне моё недоверие и сказала, что мы можем продолжить общение, но не упоминая тему того, что я люблю её, а она любит меня. Я возмутился после её обвинений, что я хочу её использовать для мести Полине, мы поссорились на глазах у всех, да ещё и влезла Морозова со своими комментариями.       — Мда, — провела по лбу рукой ошеломлённая заведующая библиотекой, — такого и в книгах не прочитаешь. Я считаю, что ты слишком поторопился с признанием, и Катю можно понять. Тем более, раз ты говоришь, что, мягко говоря, обижал её. Ты хотел спросить, что же теперь делать? Не стоит быть слишком назойливым, но ты всё равно должен показать Кате , что любишь её. Не сдавайся, иначе потом будешь долго жалеть. Кате и самой нужно разобраться в себе, а ей ведь хуже тебя, потому что она любила тебя давно, потом узнала, что ты любишь Морозову, но сохранила чувства, а теперь она узнала, что ты любишь её, но при этом она не может принять. Это конфликт, конфликт внутренний. Но в твоих силах сделать так, чтобы он не был непримиримым, не наседай только на неё, не торопи, ждала Катя, жди и ты. Я уверена, она хочет тебе поверить, а все эти её слова — лишь защитная реакция. Так что наберись терпения и не устраивай с ней ссор. И всё будет хорошо. Верь в лучшее, но и не убеждай себя до конца в том, что Катя всё-таки поверит и вы в итоге будете вместе.       — Спасибо, — грустно улыбнулся Антон, — Вы считаете, что я плохой человек? Что я тварь?       — Зачем же ты так? — рассмеялась Анна Михайловна, но тут же стала серьёзной.— Все мы совершаем ошибки, а в таком возрасте особенно по данному поводу. Ты поступил поспешно, но я не думаю, что ты преследовал корыстные цели, даже когда прекращал общение. Конечно, ты порой поступал аморально по отношению к ней, но теперь в твоих силах всё исправить. Только не делай только из себя несчастного виноватого и Катю не обвиняй, а покажи ей, что любишь её, что всегда готов помочь, поддержать, но не делай из этого показуху, она должна понять, что всё искренне.       — Как всё сложно… — тяжело вздохнул Антон.       — Милый мой, — возмущённо усмехнулась Анна Михайловна, — хочешь жить — умей вертеться! И любишь кататься — люби и саночки возить! Всё должно в жизни быть органично, а не бросаться из крайности в крайность.       — Спасибо, Анна Михайловна, — благодарно улыбнулся Антон. — Я всё учту       — Не за что. И я прошу тебя, учись на своих ошибках и не наломай дров.       Антон кивнул вышел из библиотеки. «Анна Михайловна говорит правильные вещи, тепер это осталось всё это воплотить в жизнь, но это так сложно… » — думал мальчик по пути в класс. Войдя в кабинет, Антон не увидел и не услышал никаких следов минувшей перепалки, однако его насторожило то, что Катя мило беседует с Ромкой и Бяшей. Неприятное чувство заклокотало в душе Антона.       «Это что, ревность?»       Через минуту в кабинет вошла злая как сто чертей Морозова с размазанной тушью.       «Морозова плакала? Что здесь произошло?» Прозвенел звонок. Катя помахала рукой хулиганам, будто бы специально, чтобы позлить Антона, и, демонстративно не смотря в сторону Петрова, села на своё место.       «Детский сад», — начал злиться Антон, но тут же вспомнил советы Анны Михайловны и выдохнул, борясь с желанием устроить скандал.       «Думает обо мне небось чёрт знает что, — внутренне страдала Катя. — Но что я могу сделать? Не могу сказать, «я тебя тоже люблю, я тебе верю!» Не могу! Потому что он не любит меня! Это либо наваждение, либо способ отомстить.»