Всем нужны советчики
7 октября 2022 г. в 22:26
Прошёл и следующий урок, и на перемене Катю к себе подозвала мама. Лилия Павловна, стараясь совместить в себе строгую классную руководительницу и заботливую маму, сказала:
— Катя, почему ты получила два по истории и что за ситуация с Бабуриным?
— Я не хочу об этом говорить, мама, — хмурясь, пробурчала девочка.
— Нет уж, милочка, хватит тайн. Говори, — не собиралась отступать учительница.
— Это тебя не касается! — крикнула дочь и поспешила в коридор.
Учительница глубоко вздохнула и устало провела ладонью по лицу. «Может, узнать у Антона? Нет, слишком рискованно… Катя может догадаться, да и зачем мне становиться лишним яблоком раздора», — решила Лилия Павловна, забрала нужные бумаги и пошла в учительскую. В кабинет заглянула Оля и поманила пальцем брата. Тот кивнул и пошёл к сестрёнке. Они прошли на лестницу, чтобы поговорить. Антон тут же перешёл к сути и рассказал Оле о случившемся. Она задумалась, отчего её носик наморщился. Через минуту с небольшим Оля покачала головой и очень устало произнесла:
— Вы не понимаете, что вы поступаете попросту по-детски? Ссоритесь на публике, обнажая всю подноготную своих отношений. Вы оба друг друга стоите. Я не могу, к сожалению, сказать, что пощёчину ты получил незаслуженно. Ведь если копнуть в глубину веков, то паранойя Кати, что теперь породила истерики, зародилась именно из-за тебя.
— Но если копать совсем глубоко, то это Катя начала меня травить, — напомнил Антон.
— Да, верно, — не могла не согласиться Оля. — Понимаешь, сейчас всё складывается так, что трудно найти того, кто прав. Виноваты вы оба. Просто запасись терпения, притуши на время свою гордость, не поддавайся на Катину провокацию. А что касается Полины… — Оля серьёзно посмотрела брату в глаза. — Ты действительно не уйдёшь к ней?
— Да как ты можешь такое подумать! Я люблю Катю! — возмущённо махнул рукой Петров, что вызвало у его сестры улыбку одобрения. Она погладила брата по плечу.
— Это-то я и хотела услышать. Теперь осталось лишь запастись терпения. Попробуй поговорить с ней завтра. Спокойно, тихо.
— Хорошо. Спасибо, Оля. А ты как?
— Сумела найти колготки, — усмехнулась сестра, — Люся дала. Она очень хорошая подруга. Ну ты знаешь, она была у нас несколько раз, когда всё ещё шло хорошо.
Оля глубоко выдохнула и сжала кулачки. «Я должна быть сильной. Никаких слёз».
— Оль, — спросил Антон, — а почему ты мыслишь более здраво, чем я? Нет, я понимаю, что я поступаю импульсивно, потому что влюблён, но всё же?..
Оля вся мигом подобралась. Она серьёзно взглянула на Антона. Это был взгляд явно не восьмилетней девочки.
— Понимаешь, Антон… Я уже не смотрю на мир с детским озорством, как было не так уж и давно. Я уже не верю ни в сказки, ни в чудо, хотя, конечно, наверняка странно слышать подобные речи их моих уст, учитывая мой возраст.
— Ты такая взрослая…
— А знал бы ты, как мне хочется снова стать беззаботным ребёнком, — печально и тихо произнесла Оля. Они с Антоном снова стали сближаться. Мальчик взял сестрёнку за руку. — Всё познаётся в сравнении, и то, что раньше казалось трудным и неразрешимым, со временем может обесцениться другим.
— Я восхищаюсь тобой, сестра, — искренне проговорил Антон. Оля раскрывалась перед ним как не по годам очень сильный духом человек. — Ты осталась человеком, несмотря на все трудности. Да, ты стала более дерзкой (услышав это слово, Оля едва заметно улыбнулась), местами жёсткой, но ты не утратила своей доброты, своей порядочности.
— Наверное, я чем-то похожа на Катю, — предположила Петрова. Антон лишь кивнул. Неожиданно для мальчика Оля крепко сжала его в объятиях.
— У тебя всё будет хорошо, по-другому никак, — прошептала она. Мальчик нежно погладил Олю по голове. Брат с сестрой снова стали единым целым.
— У тебя тоже… — прошептал Антон, и Оля прижалась к нему сильнее.
А в это время в учительской были настоящие распри. Обсуждали Полину. Учителя разделились на несколько лагерей. Позицию первого выражали скептики вроде учителей математики, географии, истории:
— Да дайте ей закончить восьмой класс, получит своё среднее неоконченное и пусть идёт в любой техникум. Наша школа свой долг выполнит, а если её выгнать сейчас, то мы получим, простите за выражение, по шапке, и не видать тогда финансирования.
Им перечили директор и активисты, которым был важен фасад:
— Морозова деморализует и образ девушки, и образ нашей школы!
В разговор вклинивались представители третьей группы, куда входили Лилия Павловна, учителя химии, биологии, завуч:
— Да вы на другие классы посмотрите! По пальцам можно сосчитать некурящих учеников старше 12 лет! Да, являться пьяной в школу — это уже криминально, но нужно дать ей хотя бы 8 классов.
Директор лишь качал головой:
— Конкретно Вам, Лилия Павловна, было дано время на то, чтобы исправить Морозову.
— Я же Вам доложила, что у неё пошёл сдвиг в лучшую сторону. Она не опаздывает, одевается прилично, перестала хамить, — отстаивала свою позицию мама Кати. Директор лишь пожал плечами. В дело вмешалась активистка, которая с презрением смотря на Лилию Павловну, с насмешкой произнесла:
— Вы слишком много на себя берёте. Со своей дочкой сначала справьтесь. Вся школа уже гудит, так что Ваша Катя так же, как и Морозова, представляет потенциальную угрозу для благополучия нашей школы.
Лилию Павловну будто обухом огрели. Она медленно перевела взгляд на активистку и жёстко проговорила:
— Давайте соблюдать нормы приличия и помнить о них. Фасад — это, конечно прекрасно, но это вовсе не значит, что от тех, кто Вам неугоден, нужно избавляться. Теперь дальше. Послушайте, Вы можете говорить что угодно мне, но Вы не смеете оскорблять мою дочь. И моих учеников тоже. Я надеюсь, это ясно? Давайте будем говорить как взрослые люди.
В учительской воцарилось молчание, которое нарушилось лишь стуком каблуков Лилии Павловны об пол, когда она не проронив ни слова вышла из помещения. Вслед за ней удалились и представители её и первой групп. Остались лишь директор и активисты. Лилию Павловну нагнала учительница химии, Вера Станиславовна.
— Лилия Павловна, я восхищена Вами! — восторженно проговорила она, сентименталист по натуре.
— Ой, бросьте, — отмахнулась мама Кати.
— Да нет, что Вы! Не побоялись говорить правду при директоре! Вы замечательная мать, замечательный педагог.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Лилия Павловна, — Вы тоже, и работать с Вами приятно.
— И мне! — улыбнулась учительница химии. — Вы не против поболтать после пятого урока у меня в лаборантской за чашечкой чая?
— Чай будем на спиртовке греть? — усмехнулась Лилия Павловна.
— Нет, времена, конечно, тяжёлые, но у нас есть электрочайник, — рассмеялась Вера Станиславовна.
— С нашей работой, — вздохнула мама Кати, — уже надо этанол пить.
— Лилия Павловна, весь этанол у нас окрашен чернилами.
— Жалость какая… Ни себе ни людям, — трагические произнесла учительница русского языка и литературы.
Женщины расхохотались. Несмотря на разницу в возрасте в 10 лет, они нашли общий язык. «Я давно её знаю, — подумала Лилия Павловна, — мы нередко с ней болтали. Надо будет с ней посоветоваться».
— Юмор у Вас потрясающий, Лилия Павловна. Значит, после пятого в лаборантской? — уточнила учительница химии.
— Да, буду. С превеликим удовольствием.
Даже Лилия Павловна нуждалась в совете. Её очень тревожила ситуация с Катей, и ей хотелось помочь любимой дочке. Учительнице было необходимо мнение со стороны.
А Катя всё терзалась сомнениями. Антон к ней больше не подходил и, казалось, был абсолютно безразличен по отношению к ней. «Он меня больше не простит… Он действительно больше не будет бегать за мной…» — подумала Катя, отчего у неё защипало в носу и глазах, а когда она вышла из школы, то залилась слезами, как тогда, когда Антон прекратил с ней общение, только теперь она чувствовала свою вину.