Французский — язык любви

      Всё произошедшее за день полностью выбило Катю из колеи. Она шла и рыдала от безысходности, от раздиравших её противоречий, и девочку вовсе не волновало, что подумают прохожие, если увидят её в таком виде.       «Я сама всё разрушила. Но я не могу ему поверить, не могу. Хоть и безумно его люблю…» Катя ничего не могла с собой поделать, ей очень хотелось поверить Антону, но прошлые обиды и собственные домыслы ставили прочную стену — непреодолимую преграду. И Катя, и Антон стали жертвами гордости и предубеждения, каждый в своё время, но стали. И если в одноимённой книге всё в итоге закончилось хорошо, то в данной ситуации у Смирновой не было полной уверенности. Хотя всё было предельно просто. Просто возьми и поверь, скажи это пресловутое «я тебе верю» и будь с ним счастлива. Так-то оно так, но только в теории. На практике же нас всегда ожидает много переменных, многие из которых мы, увы, создаём себе сами. И Катя была ярким примером этого.       Морозова же шла по улице, параллельной той, где шла Смирнова. Полина хотела во что бы то ни стало помочь Кате Антону. «Они должны быть вместе. После стольких испытаний они это заслужили». Правду говорят, что только не делает любовь с человеком. Морозова оказалась на месте Кати: влюблённость изменила её. Но Полина поступила, как, впрочем, и Катя, очень порядочно и не стала действовать напористо, завоёвывать Антона, а решила помочь свершиться чужому счастью. Полина хорошо знала физику и математику (как, к слову, и все остальные предметы) и просчитала, что на пересечении улиц, если поторопится, встретится с Катей. Так и произошло. Полина подбежала к Смирновой и очень участливо произнесла:       — Катя, пожалуйста, выслушай меня!       Лицо Кати исказила горькая ухмылка, и девочка, продолжая рыдать, прокричала однокласснице, размахивая руками:       — Смейся надо мной Морозова! Да, это я, Катя Смирнова, которая опять рыдает из-за Антона Петрова! Потому что я его очень люблю! Можешь сплетничать сколько хочешь! Вот она я! Жалкая дура с растёкшейся тушью! Я, которая бегала за ним и плакала каждый раз, когда он мне грубил! Ты это хотела услышать?! Ты довольна, Морозова?!       Полина удивлённо посмотрела на Катю и медленно покачала головой, затем Морозова глубоко вздохнула и спокойно начала:       — Катя, я не хочу над тобой смеяться. Я хочу тебе помочь. Я понимаю, если ты не веришь даже Антону, то мне ты не поверишь и подавно, но всё же. Выслушай меня.       Катя вдруг перестала плакать и посмотрела Полине прямо в глаза. Чистый взгляд Морозовой поразил Смирнову. Последняя тут же вспомнила день признания Антона Полине, и тогда она на несколько мгновений посмотрела точно так же. Это взгляд, полный сострадания к ближнему, полный доброты и неравнодушия. Он был проводником к истинной сущности Полины. Внутри Смирновой что-то переломилось, и её прежние доводы стали рассыпаться. И всё от одного взгляда Полины. «Она не врёт. Это видно по её глазам.» Катя медленно произнесла:       — Ты… Снова стала самой собой?       — Да, — серьёзно ответила Морозова.       Катя уже было хотела продолжить диалог, как у неё случился гипертонический криз. Смирнова совсем забыла про лекарства. Она, еле дыша и стоя но ногах, облокотилась на фонарный столб всем телом и стиснула зубы от нарастающей боли. К однокласснице подошла подбежала перепуганная Полина:       — Катя, что с тобой? Тебе плохо?       — Полина… Это гипертония…. Достань таблетки, пожалуйста, — шипя на боли и задыхаясь, попросила Катя, — они во внутреннем кармане.       — Хорошо, потерпи.       Руки у Кати тряслись, поэтому Полина помогла девочке принять лекарства, и до обморока не дошло. Когда Кате стало чуть лучше, она, устало, но благодарно и искренне улыбнувшись, сказала:       — Спасибо, Полина. Ты меня спасла.       — Не за что, — улыбнулась в ответ Полина, но тут же с беспокойством оглядела Катю, которая ещё была очень слаба. — Катя, пойдём ко мне, у меня никого дома нет, погреешься, успокоишься, и я смогу поговорить с тобой в домашней обстановке.       — Нет, мне неудобно, — замотала головой Катя, отчего девочке снова стало хуже.       — Ничего не знаю, — улыбнулась Полина, взяла Смирнову под руку (Катя не сопротивлялась), и они пошли к дому Морозовых. Всю дорогу они ни о чём не говорили друг с другом, но вели диалог с самими собой..       «Полина так переменилась… Хотя что это я. Она всегда была очень хорошей, только сейчас вот сломалась. А сейчас Полина поступила так благородно… Как Антон сегодня, когда заступился за меня… Я так легко поверила Полине за один её поступок, а Антон столько сделал для меня, а ему я не верю…» — думала Катя. Она получила нужный толчок. В её голове стали рождаться революционные мысли: «Антону нужно поверить».       «Кем же я стала, — размышляла в свою очередь Полина. — Как я могла так безнравственно обращаться с Катей. Я так её оскорбляла… Мне так её жалко, мне так хочется ей помочь. Ну ничего, сегодня всё решится. Хватит мне быть эгоисткой.» У Полины в душе тоже был коренной перелом, но, в отличие от Кати, это была уже его завершающая стадия.       Девочки подошли к дому. Полина нащупала в кармане пальто ключи, отперла дверь и кивком пригласила Катю войти.        — Разувайся, снимай пальто, шапку, короче говоря, верхнюю одежду, — по-хозяйски распорядилась Полина, — и вешай всё на любую вешалку. Тапочки можешь взять любые. Если тебе тяжело, я могу помочь (Катя на это робко отрицательно покачала головой, и Полина продолжила) Ну, смотри сама, а я пойду вскипячу воду. Хотя тебе, наверное, нельзя горячий чай. Ничего, у меня есть яблочный компот, я сама его делала.       — Спасибо за заботу, — улыбнулась Катя.       Через пять минут Смирнова уже жалась у входа на кухню, ей было неудобно заходить. Всё Происходящее просто не вмещалось в её без того утомлённой голове. Всё путалось, смешивалось, противоречило самому себе…       — Да ты заходи, присаживайся, не стесняйся, — гостеприимно пригласила Катю к столу Морозова. — Хочешь пообедаем?       — Нет, спасибо, — вежливо отказалась Катя и села за стол.       Полина налила себе чай, а Кате компот и тоже села.       — Катя, я хотела поговорить насчёт кое-чего, — осторожно начала хозяйка.       — Хорошо, говори. Ты хотела мне в чём-то помочь? — уточнила Катя, хотя уже догадывалась, о чём пойдёт речь.       — В общем, — Полина медленно выдохнула и спустя минуту молчания произнесла, следя за мимикой Кати, — я люблю Антона, а он любит тебя, а его любишь ты. Просто поверь ему, Катя, ты же умная девочка. Ну стал бы он драться за тебя, если бы ему было всё равно? Не надо лишать себя права на счастье. Вы должны быть вместе, не заставляй себя потом жалеть о том, что не поверила. Он любит тебя, Катя. Очень любит.       — Подожди… — удивилась Катя, не успев переварить всю информацию. — Ты его любишь?       — Да, — грустно усмехнулась Морозова, — я его люблю. Полюбила тогда, когда он попросил меня отстать от тебя. Он так хотел тебя защитить…       — Он мне ничего об этом не говорил… — ошеломлённо прошептала Катя и прикрыла рот ладошкой.       — Наверное, просто побоялся, что ты что-нибудь скажешь, — пожала плечами Полина с хитрой полуулыбкой, отчего Кате стало очень стыдно. Морозова продолжила. — Я призналась ему сегодня, но он ответил мне, что любит лишь тебя и что добьётся твоего расположения, твоей веры.       — Любит лишь меня… — мечтательно вздохнула Катя и сложила руки на груди, она снова будто бы заново в него влюбилась, но девочка же опомнилась и занервничала. — Это правда, Полина? Это правда?       — Да, Катя, да, — взяла одноклассницу за руку Морозова, — это правда. Он любит тебя. По-настоящему любит, и я не стану мешать вашему счастью, я клянусь тебе.       — Я тебе верю, — ответила Катя.       — Мне приятно, но эти слова должен услышать Антон. Ещё не поздно всё исправить, Катя.       — Да, — кивнула Смирнова, но тут же схватилась за голову. Господи, что же я наделала! Я так издевалась над ним! Всё это время…       — Вы оба хороши, да и я тоже, но он тебя простит, потому что очень любит. Прости меня, Катя. За все оскорбления и сплетни…       Катя в ответ лишь крепко обняла Полину, Смирнова плакала, но это были слёзы радости.       — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — шептала она.       А Полина в объятиях одноклассницы лишь улыбалась: она была очень рада за Катю.       — Вы теперь будете счастливы, и вы это счастье честно заслужили, — произнесла Морозова.