Сделай это место моим домом

      — А потом за пять минут до конца дал нам контрольную, представляешь? — Джинни сверлила взглядом и ещё чуть-чуть, что процентов бы испепелила лист с контрольной работой и большой буквой В. — Зараза… Маркус с улыбкой смотрел на девушку, подталкивая ее вперёд своей рукой и заглядывая из плеча в задачи работы.       — Джинни, это В, а не С, не парься так.       — Да ты прав, — девушка сжала в ладони бумагу в комок и бросила через плечо, подставляя руку парню.       — Так-то лучше, — Маркус довольно переплел пальцы и посмотрел на Джинни, но ее взгляд резко изменился.       — Привет, — противно протянул голос недалеко и тут же вызвал кучу недовольств и отрицательных чувств у обоих.       — Падмаа? — Джинни, даже не скрывая свое пренебрежение, сделала подобие улыбки и почувствовала, как Маркус сжал ее ладонь.       — Да, я. Неужели настолько поменялась? — самодовольно усмехнулась девушка, сверля глазами Маркуса.       — Мм, нет, — тот качнул головой и резко потянул Джинни за собой, обходя девушку.       — Джинни! — Миллер обернулась, чувствуя, как Маркус усиленно тянул ее за руку, как с сильной переплел пальцы и цыкнул. — Надеюсь, твоей любви хватит на двоих, — Падма одарила пару противным взглядом и обернулась спиной. — Ещё увидимся. Джинни впала в ступор, переваривая услышанное и пытаясь побороть появившуюся ревность. Маркус так же стоял, смотря на уходящую девушку, что так показушно качала бедрами. Слова, пока ещё без четкого значения, крутились в ушах у обоих, и, кажется, у обоих были одни догадки. Джинни обернулась к Маркусу, всё ещё держа его руку и посмотрела в карие глаза, приподняв бровь.       — А?       — Не слушай ее, — парень пожал плечами, ловя довольный взгляд Падмы, как только она обернулась, якобы случайно.       — А что она сказала? — прокручивая ещё раз в голове глупые слова, спросила Джинни, приподнимаясь на носочки, чтобы привлечь внимание парня.       — Чушь какую-то, — кивнул Беккер, усиленно ища что-то в глазах, но видел лишь подозрение, хорошо замаскированное за непонимаем.       — Она сказала, что ты меня не любишь, — усмехнулась Джинни, наблюдая за его реакцией.       — Я же говорю, чушь, — Маркус повел взглядом, поправляя свободной рукой волосы девушки, которые беспрерывно выбивал из прически ветер. Джинни проигнорировала этот жест, сощурив глаза. — Она пытается нас поссорить, — буднично добавил Маркус, кладя холодную ладонь на ее щеки. Ветер снова выбил прибранные непослушные пряди кудрявых волос, сдувая тут же листья с дерева над парой. Врёт, Падма всего лишь врет. Делает всё, чтобы добиться своего.       — Боже, какая целеустремленная, — проговаривает Джинни с неприязнью.       — Ага, — кивает Маркус и притягивает Джинни к себе, целуя. Она приподнимается на носочки, кладя свою руку на его голую шею, усиленно притягивая его к себе, а Падма фыркает и отводит разочарованный взгляд от пары, прикрывая вырез на блузке кожанкой. — А вдруг это ты меня не любишь? — Маркус прерывает поцелуй и серьезным тоном задаёт глупый вопрос. Но вместо ответа получает лишь ее сумку в руки и видит, как она закатила глаза. — Сделаешь уроки с моей сестрой?

***

      — Какой ответ во втором?       — 3.       — Да твою мать! — Макс отбрасывает тетрадь от себя подальше и падает на кровать, запуская карандаш в Джинни. — Я ничего не понимаю.       — Там ничего сложного, Максин, ты просто не хочешь понять, — Джинни отмахивается от запущенной канцелярии и облокачивается на спинку кресла.       — Не хочу, — кивает Макс. — Но тебя попросили меня подтянуть, поэтому подтягивай.       — Напомни, кто пропустил месяц учебы?       — Без понятия.       — Ну смотри… — Джинни вздохнула и начала ещё раз объяснять тему параграфа, но Макс не слушала. В ее голове была только Бетти и не выходила оттуда уже неделю. Казалось, что она с каждым днём туда привозит новые и новые вещи, окончательно переезжая. Вчера, например, сказала одну красивую фразу, Макс даже запомнила ее без особого труда, будто эти слова всегда были, будто это что-то важное и приоритетное, будто ничего кроме этого не нужно. «Любить можно только один раз. Всё, что было до большой любви будет отличаться. Большая любовь, она как яркая картинка или твоя любимая песня, которую ты будешь слушать всю жизнь и с каждой секундой ее слова или мелодия будь по-новому открыться для тебя, по-новому ярко и красочно. Только ты это будешь чувствовать, только ты ощущать. И твоя половинка, если любит тебя, конечно. А это сейчас сложно…». Макс ещё раз послушала голос Бетти у себя в голове, наслаждаясь новыми для себя возможностями своей памяти и мелодичностью ее слов. Интересно, а Феллен пробовала петь? Странно, но слова для Макс начали открываться только сейчас. Большая любовь. Другая. Не такая, как все. Это очень похоже на ее чувства к Бетти. Что вообще привело к разговора о большой любви? Она смотрели фильм вместе, что-то вроде обычных сопливых мелодрамм, причем и одна из подруг подобное не любили, но терпели, уговаривая себя лишь тем, что «ей наверное нравится». Иронично, не правда ли?       — Макс, ты понимаешь, что я тебе говорю?       — Нет, — Максин честно мотнула головой, злясь на то, что ее вывели из сладких мыслей.       — Ну а смысл я тебе сейчас объясняю? Давай я сделаю дз, а ты просто у меня спишешь, м? — Джинни злилась, это сразу стало понятно. И сразу стало понятно, что дз Макс не спишет ни при каких обстоятельствах — впереди контрольная, от которой зависит будущая вечеринка в выходные и поход Макс на нее. Вообще, по словам Маркуса, Макс стала очень рассеянной, а на вечеринку должна пойти, чтобы не выносить мозг Маркусу. Только вот сколько не впихимай информацию в мозг влюбленной Макс, знания туда не попадут.       — Джинни, как у вас с Маркусом? — Беккер переводит тему, интересуясь скорее ради самого вопроса, а не интереса. Отношения брата, тем более с ее подругой, ее разумеется интересуют, но не сильнее, чем свои, которые то появляются, то пропадают на горизонте.       — Всё отлично, тему не переводи.       — Джинни, можно тебя, — в дверном проеме появилась Джорджия, поманив к себе дочь. Макс тут же вскочила на кровати и глянула на ничего не понимающую Джинни. Та прикрыла учебник и вышла за матерью, кажется, намеренно не закрывая дверь до конца. Макс тихо на цыпочках подошла к двери, прикладывая уху в щели. Сначала слова были плохо слышны, но потом Макс смогла разобрать четкие слова. «Нам нужно переехать».