Сделай это место моим домом

Джинни слезла со стула с последней книжкой в руках и бросила ее в полную коробку с разнообразными экземплярами произведений. От старых изданий до новых, от старых и опытных писателей, до молодых и развивающихся… На пустой стол упали красные лучи рассвета, в воздухе летала пыль, что была стрясена со всех вещей и полок, а комната казалась пустой и неуютной. Груда коробок везде наводила ужас и скуку, а часы показывали без пяти минут шесть утра. Ночь прошла быстро, но очень утомляюще и нудно, если бы не мысли о недавнем госте и каждом запомнившемся слове из диалога. «Ты должна мне верить». «Я не люблю ее». «Она пытается нас поссорить». В голове за несколько часов нарисовалось несколько четких картинок, одна за другой пугающая, но тут же успокаивающая… Странные чувства, но они были приятны… Пока реальность не находила свое место в мозгу девушки. Хотелось верить, что Падма просто воспользовалась моментом и чуть не поцеловала Маркуса, хотелось верить, что это случайность… И Джинни бы постаралась это сделать, постаралась бы простить его, но та история из Инстаграм всё портила. Второй раз нельзя прощать, даже если это самая большая любовь.       — Джинни, подъем, новый город ждет! — Джорджия ввалилась в комнату с подносом в руках и споткнулась о рядом стоящую коробку. — А, ты не спишь. Ну спускайся завтракать, — мама тут же исчезла, а в комнате осталось пустота и тишина. Взгляд непроизвольно упал на окно и дом Беккеров. Маркус курил. Делал он это медленно, вдыхая и выдыхая, снова и снова. Джинни опустила взгляд на его руки. Эти пальцы… Они всегда прикасались к ней аккуратно и нежно, а сейчас жестко держали сигарету и через секунду выкинули ее на землю. Маркус поднял глаза на окно Джинни. Он точно знал, что она там, через снятые шторы было много что видно. Например, как она складывала вещи или сидела несколько минут задумавшись, открывала книгу на одной из закладок или снова собирала, собирала, собирала свои вещи… Они будто не кончались, и, честно говоря, Маркус только этого и хотел. Хотел, чтобы появился хоть шанс ещё что-то вернуть, всё объяснить… Да, он не сможет всё объяснить. Да, он поддался Падме, да, тянулся ее целовать, но лишь из-за агрессии внутри. Маркус так обозлился на Джинни, на Макс, на всех, что просто не смог ничего сделать, кроме как поддаться волне, которую запустила эта Падма… Джинни не поймет, он уверен, а потому боится начать разговор. Боится и поэтому… лучше будет отпустить. Так говорит разум, но не что-то такое, что тянет внутри к ней, что тянет прижимать ее к груди или крепко держать за руку. Миллер спустилась на первый этаж и плюхнулась на стул, пододвигая кружку с кофе поближе.       — Так, семья, — Джинни распахнула глаза на эти слова Заяна и глянула на мать, которая будто ничего и не слышала. — До двенадцати мы собираем вещи, ровно в двенадцать уезжаем из этого места. Встречаемся у машины с коробками в одиннадцать сорок, всем ясно?       — Так точно, — протянул Остин, уже вскакивая из-за стола и убегая наверх. Джинни продолжала хлопать глазами.       — Джинни, Макс сказала, что подойдет ко времени нашего отъезда? — Джорджия взяла кружку кофе в руки и посмотрела на дочь.       — Ну да.       — Хорошо, я только уточнила. Ты такая нервная, точно ничего не случилось?       — Нет, мам, я в порядке. Я просто бросаю здесь всё и переезжаю в другой город, — Джинни хотелось наорать на всех и уйти, ее мысли всё ещё не покидал чертовки красивый Маркус Беккер, в которого она по уши влюблена и который просто ей воспользовался в каких-то неизвестных никому целях, а тут все лезут в душу со своими вопросами…       — Ладно, — Джорджия примирительно подняла ладони и проводила дочь взглядом.       — Она поругалась с Маркусом, это же видно, — Заян пожал плечами.       — Ты назвал нас семьёй, — Джорджия указала ложечкой на Заяна и тоже смерила его подозревающим взглядом.       — А ты теперь не семья?       — А ты официально предлагаешь мне стать твоей… женой? — Джорджия сложила руки на груди и с трепетом в сердце ожидала ответа.       — Ну ты можешь и так считать, — Заян улыбнулся и отвел взгляд. Джорджия закусила губу, понимая всю важность этого момента. Заян умел подобное маскировать за шутку, умел из чего-то великолепного делать обыденное и наоборот. Он делал это и сейчас, но скорее от страха, чем от привычки. Но Миллер все поняла и где-то внутри прыгала от счастья. Когда 15 лет назад она убедила себя, что Заян не для нее, она ошибалась. В груди горячо и приятно раздается его «Персик».

11.34

Джинни выносит в руках последнюю свою коробку и ставит ее на крылечко. Из дома напротив вышли Макс и Бетти.       — Ну привет, путешественница.       — Привет, — Джинни обнялась с девушками и почувствовала горечь на сердце.       — Уезжаешь, да? Бросаешь меня с ней? — Бетти наигранно обиделась, чем вызвала смех у Миллер.       — Да, терпи ее теперь одна! Макс в шутку дала подзатыльник Джинни и развернулась, чтобы уйти, но Бетти схватила ее за руку и обняла.       — Персик, что делать с коробками Джинни? Грузить? — прошептал Заян, встретившись на пороге дома с Джорджией. Она задумалась и подняла взгляд. Маркус курил у окна, испепеляя взглядом Джинни и ее веселье. Он нервничал, было видно, но собирался ли делать шаг…?       — Нет, оставь пока. Если что, будем грузить последними. Маркус отошёл от окна и сел на кровать, запульнув пачку сигарет в стену. Они уже не спасают. Да и что его спасет… Черт! Парень вскочил и который за последнюю неделю пнул рядом стоящий стул со всеми вещами. Они перевесили спинку деревянного изделия и упали кучкой на пол. Среди черных и белых кофт, футболок, маек, выделялась одна. Серая. Ее кофта. Та, что она оставила тогда, в первую ночь, когда пришла греться. Маркус поднял ее и прижал к себе, вдыхая запах. Ее запах. Черного шоколада, какао и корицы. Если Джинни уедет, пусть это будет последним воспоминанием о ней. Последним и самым ярким. Маркус аккуратно положил вещь на кровать и облокотился на стену. В комнату сквозь открытое окно доносился голос Джинни, ее смех и шутки. Беккер ещё раз посмотрел на кофту и замер. А потом резко взял ее в руки и выбежал на первый этаж, по пути хватая куртку. Улица освежила его холодным воздухом, но беспорядочность мыслей не закончилась, как будто пробудилась еще сильнее обычного. Догадки и предположения в хаотичном порядке спорили о нужности Джинни в жизни хозяина, и одна была страшнее другой, но Маркус тряхнул головой и перебежал через дорогу, подходя к дому Миллеров.       — Эй Джинни, смотри, — Бетти привлекла внимание подруги к Маркусу, но Макс ее ткнула в плечо и с губ слетело тихое «упс».       — Нет, я не пойду туда, — Джинни мотнула головой, догадываясь, кто пришел. — Я не буду прощать ему вторую измену.       — Вторую? А была первая? — Бетти выгнула бровь, держа в руках ладонь Джинни и, кажется, руки у нее начали трястись.       — Ну та, которая в инсте была…       — Макс, ты ей не сказала? — в сторону Бекер полетел удивленный и недовольный возглас.       — Нет, я подумала, что раз они сами разобрались, зачем это делать… — Макс мямлила и гневно испепеляла взглядом брата, стоявшего неподалеку.       — Не сказала о чем?! — Джинни повернула голову и столкнулась взглядами с Маркусом. На душе стало тепло и неожиданно холодно. Она решила его забыть, решила, что больше не увидит его вообще в своей жизни, но, видимо, одно его появление может из восклицательного знака снова сделать вопросительный.       — Не было никакого поцелуя, смотри, — Бетти достала телефон и зашла в галерею, открывая в последнее видео. — Мне пришлось идти на свидание с тем парнем, который это всё снимал, видишь? — на видео был снова первый этаж школы, снова отжимания тех парней и Падма… А ещё голос Маркуса. Он отшивает ее. Просить отвалить. А Падма специально целует его на камеру. Всё сложилось. Он не врал ей тогда, Падма снова всё подстроила. Но было ли это таким же случаем вчера? Не важно. Она больше не может теперпеть, не может просто так уехать и не сказать «прощай», так же нельзя. Джинни ничего не слышит и идёт, нет, бежит к Маркусу, но останавливается в шаге от него. Видит кофту в его руках, которую вчера искала половину вечера.       — Ты... забыла у меня в тот раз, когда пришла греться, — Маркус протянул кофту девушке и Джинни медленно взяла ее трясущимися пальцами, не отводя глаз. Это конец? Всё? Вот так вот закончится их история? Да. Маркус просто повернется и уйдет, решив, что постоянно причиняет ей лишь боль, а Джинни переедет в другой город и останется там, будет изредка приезжать к Макс, но во все эти разы его не будет дома. Это была их первая любовь, необыкновенная, страстная и яркая, а такому свойственно проходить, но не забываться. И запах шоколада теперь будет его любимым, а она начнёт курить такие же сигареты, как и он… Или нет.       — Не было никакой первой измены, ведь так?       — Да, я говорил об этом, — Маркус пожимает плечами и смотрит на Джинни, на ее взгляд, который мечется из стороны в сторону, на синяки под глазами из-за бессонной ночи…       — А что было вчера? Он молчит.       — Маркус, я уеду и мы больше не встретимся, — это ультиматум? Что ж, он работает.       — Я злился на тебя, боялся, что ты снова уедешь и бросишь меня, как сделала это недавно. Ощущается, как предательство, знаешь. Но мы не целовались. Она хотела это сделать, а я бы не смог, — от каждого его слова выходит горячий пар на холодном осеннем воздухе, но кажется, что он не растворяется, а обжигает сердце Джинни приятными ощущениями. — Ты можешь считать это за измену. Она молчит и не знает, что сказать. Впервые внутри нее полный штиль. Мозг не кричит о необходимости его послать, а сердце не говорит о том, что нужно скорее обнять. Пора принимать решения сообща. Из рук вылетает кофта и падает у ног, руки обвивают его шею и притягивают к Джинни, а ее горячие губы встречаются с его холодными, образуя дурманящие ощущения. Маркус кладет руки на ее талию, притягивая ближе и углубляя долгожданный поцелуй, цепляя ее губы своими, специально прикусывая, но делая приятно. Джинни, как снег растаяла в его руках, в его прикосновениях, пытаясь прижаться все ближе, чтобы больше не потерять. Голову дурмарили разные мысли — от счастья до полного умиротворения, на сердце творилась полная психушка, но каждое его касание будто успокаивало огонь в ней, но тут же разжигало его вновь и вновь. И Джинни была готова броситься в этот костер безумия. Послышался хлопок дверью. Джинни дернулась и разорвала поцелуй, улыбнувшись.       — Джинни, мы уезжаем, — с улыбкой и счастьем доложила Джорджия, подходя к паре.       — Как? А что…       — А ты останешься тут, как и хотела, — Маркус видит, как женщина ему подмигнула и улыбается ещё шире, кладя руки на плечи своей девушки. — Взрослая жизнь, моя дорогая, настанет для тебя с этого дня.       — Но…       — Не переживай, деньги мы тебе будем высылать, проследят за тобой Эллен и Маркус, — парень тут же почувствовал грозный, но в то же время одобряющий взгляд Заяна и кивнул ему.       — Я буду скучать, мам, — всё, что может произвести Джинни, когда обнимает мать.       — Я тоже, — Джорджия чувствует слезы на глазах и шмыгает носом. — Пора птичке вылететь из гнезда.       — Это ты сейчас про себя говоришь? — шутит Джинни, прижимая к себе брата. — Следи за ней, — девушка грозит ему пальцем. Остин лишь поправляет очки и твердо отвечает:       — Мы с папой за ней присмотрим. Заян прижимает дочь к себе и шепчет на ухо «если что, я всегда готов оторвать ему голову», но Джинни лишь смеётся, наблюдая за счастливым Маркусом. Двери машины захлопнулись и Маркус обнял Джинни, прижимая сильнее к себе, а сзади подошли Макс и Бетти. Остин махал рукой в окно, а Джорджия лишь прошептала «будь сильной», перед тем, как синее авто скрылась за поворотом. Маркус прижал Джинни к себе и еще раз вдохнул ее запах настолько глубоко, насколько можно было.       — Я люблю тебя, — его шепот обжигает ее голую шею и Джинни улыбается.       — И я тебя. Больше никакой Падмы, — Маркус слышит строгость в голосе и кивает.       — Хорошо. Пойдем в дом? Макс, умиляющаяся парочкой, последовала за братом, но вдруг почувствовала крепкую хватку на локте.       — Бетти, что такое? — Макс обернулась к девушке, отцепляя свою руку из ладони девушки.       — Максин, стой. Мне надо сказать кое-что тебе… — Бетти поправила волосы и глубоко вздохнула. — Слушай, я очень нервничаю, но жду от тебя понимание…       — Бетти, о чем ты говоришь? — Макс взяла ладонь Бетти в свои руки, спускаясь к ней пониже с крылечка. Сердце начинало волноваться и пропускать удары, а дыхание от одной только близости с ней сбивалось.       — Ты мне нравишься, — Бетти выпалила это быстрее, чем до мозга дошла вся суть последних событий. — И я хочу, чтобы ты была моей девушкой. Макс широко открывает глаза и смотрит на Бетти. Она нервничает, переминается с ноги на ногу, но смотрит прямо в глаза.       — Это сон? Ущипните меня! — произносит Макс, прислоняя ладони к лицу. — Ай!       — Это не сон, — Бетти убирает руку с предплечья девушки. Макс делает несколько шагов из стороны в сторону, всё ещё не веря происходящему. А вдруг Бетти шутит? Вдруг это розыгрыш? Нет, на нее не похоже. Черт! Максин делает шаг на встречу Феллини и накрывает ее верхнюю губу. Бетти опешила, но ответила на поцелуй, улыбаясь от счастья.       — Эй, где вы там? — Джинни выскакивает на крыльцо. — Упс! Макс отстраняется от Бетти и заливается смехом, пока та краснеет.       — Я правильно понимаю…? — из-за спины Джинни появляется Маркус и устремляет свой взгляд на сестру.       — Да, — Джинни падает в его объятия, все еще наблюдая с улыбкой реакцию Максин.       — Сделаешь это место снова моим домом? — Джинни показала на собранные коробки на крыльце и посмотрела на Маркуса, ощущая, как его руки ложатся на ее талию. Он прижал её сильнее к себе и поцеловал, заходя в теперь пустой дом. Только вчера хотелось это место сжечь, а сегодня будто каждая комната светится счастьем и умиротворением, ее личным уютом и теплом. Неужели в этом виноват этот парень? Красивый, умный, вредный, но до чертиков дорогой девушке. И сейчас он идет рядом, обнимая Джинни, все еще не веря тому, что они снова вместе, что она, возможно, простила его… Но сейчас это не особо важно. Важно лишь то, что Джинни теперь счастлива. Счастлива только рядом с ним.