Во имя порядка: на закате древней эпохи

Нерим. Остиан. Утро Он шёл по городу, который медленно превращался в кипящее море, бурлящий океан неистовых эмоций. Не было не единого уголка, где можно было спрятаться от криков, матов, стонов и рёвов. От каньёнистых улочек и до скалистых вершин возносились вопли, чистый ужас и страх, который пленил сердца и души народов остианских, превратил славный и величественный Остиан, бриллиант южного Нерима, в самый настоящий зоопарк, набитый беснующимися толпами. Подтянутое, но плотное израненное тело буквально проталкивалось сквозь живой поток плоти. Его красный камзол, расшитый золотом и чёрным, до колен измят, грудь от давления спасает лёгкий мифриловый активный панцирь. Кожаные перчатки обтянули пальцы поблёскивающим мятым полотном, а мощные сапоги защищали ноги. «Трусы», - тут же фыркнул внутри себя мужчина, но тут же его настигла иная мысль. – «Но они – обычный люд и аэты. Рабочие и крестьяшки, торгошня и сопляки. Что с них взять? Им простительно». Суровое избыточно шрамированное лицо исказилось в неприязни и отторжении картины, кристально-ясные ультрамариновые глаза взирали на происходящее, рваные уши прислушивались к тому, о чём судачит народ: - Вольный народ Нерима спасёт, Вольный народ поможет спасись! – сетовал мужчина. – Тьфу, вот что за брехня! Скарагги нас всех в капусту порубят! - Они готовились к этому, отец… готовились. Рыбаки рассказывали об их разведывательных шлюпках, предупреждали командующего округом, но он лишь петух долбанный. Ему плевать было. Теперь пущай жрёт это дерьмо. Он повернул голову, там всё же нашла картина, слегка тронувшая железное сердце. Там молодая мать прижала к себе тканевый свёрток, из которого доносится режущий душу плач. Возле неё пара малявок, дёргающие маму за платье и тоже хнычущие. - Что мне делать с деточками? Что мне с вами делать, маленькие? Будто бы айсберг он движется сквозь толпу, статичен и спокоен как скала. Пройдя чуть дальше, он снова услышал причитание: - А как же нам теперь выбраться? Ворота с двух сторон закрыли. - Ничего… смирись со скорой смертью. Стража тщетно пыталась навести порядок, но она, как и армия оказалась бесполезна в таких условиях. Десяток ратников в кожаных акетонах и кольчугах пытались разогнать толпу: - Всем разойтись! По домам! Вы ничего не сделаете! - Уходите! – алебардщики тонкими прослойками пытались рассечь выбежавший народ, но их буквально сносили и раскидывали. – Всем разойтись по домам! Часть подразделений в управленческой истерике и желании хоть как-то покрыть прорехи была брошена на подавление восстаний, на латании дыр. И в городе осталось крайне ограниченное количество воинов гарнизона. Разве что только гоблинские войска поддержки и городской полк стражи. Люди от мала до велика, будь богатые или же бедные – всех их объединила паника, которая парализовала город, превращала его в ограду, набитую беснующимся народом. Масса плоти, которая бушевала и неистовствовала с бешеными выпученными глазами, не зная, что делать. Кто-то пытался прорваться через ворота, чтобы дать дёру, вторые кидались на прилавки, дабы сгрести остатки товара и приготовиться к долгой и голодной осаде, третьи выбежали на улицу, чтобы дорваться до городских правителей и спросить с них за ситуацию. Паника оказалась всепоглощающа, она пожрала каждый сантиметр города. И это не нравилось бывалому вояке. Он видел, что разве только стены Остиана и сторожевые башни пребывали в холодном статичном порядке, там разместились бравые лучники и арбалетчики, держащие под прицелом все улочки. Пришло время успокоить. Ладонь сжалась на деревянной рукояти, из кожаного чехла явилось устройство – железная трубка в ложе из лакированного дуба. Он поднял его над головой и сжал стальной язычок. Громоподобный нестерпимый грохот, секундная вспышка и пороховое облако в мановении ока заставили смолкнуть многолосую толпу, оцепенеть и обратить взгляд сотен глаз на одного человека. - Успокойтесь! – рявкнул мужик, почесав короткую бороду; внезапно на торговую площадь Остиана, где раньше громоздилась статуя «Творца», выбежали высокие и плотно слаженные воители, облачённые в цветастые и режущие глаз от яркости красно-белые пышные одежды с буфами и разрезами. – Клянусь северным чёртом, если вы не угомонитесь, то я отдам приказ своим псам вас усмирить! Только одно появление воителей, которые несут на себе массивные широколейзвенные мечи с волнистым полотном, полыхающие кроваво-красным мистическим пожаром, суровых и злых, заставило многочисленную толпу охолонуться. Люди замерли в созерцании воинов, которые на голову превосходили любого присутствующего. Этим воспользовались немногочленные команды стражников, чтобы навести порядок. - Кто вы? – спросил солдат. – И какого чёрта вы творите!? - Я капитан Бальтазар фон Дракенхоф! – прорычал ретивый мужик. – А ты, солдат, представься! - Я – ефрейтор Пилл. Алебардщик взвода охраны третей роты четвёртого остианского полка, вторая дивизия, четвёртая армия. - Я командир наёмников из Кабаэта «Чёрные серафимы». Нас отправили сюда по контракту, но смотрю у нас тут появилась работёнка помимо охраны, - ладонь протянула пергамент с печатями и подписями. – Мне нужно попасть в командиру вашего военного округа. - Хорошо, - кивнул ефрейтор и вернул приказы. – Вы можете его найти во дворце Остиана. Он планирует оборону. Капитан лишь кивнул и направился в сторону остианского дворца, а за ним и сотня бравых молодцов, внушающих одним видом хтонический ужас. Хоть на мгновение торговая площадь стала гаванью покоя и мира, солдаты смогли начать установление порядка. Весть о пришествии скараггов и наступлении их передовых корпусов стала катастрофична для города. От стражников, от патрульных и наблюдателей, от моряков она со скоростью чумы распространилась по всему Остиану. Всего пары часов хватило, чтобы лишить власть возможности управления и подготовки. Единственные, кто могли остановить социальную энтропию, кто мог стать щитом юга – это армия. Но её контингенты сильно истощены, сточены во время войны с Эндералом, скованы на всех фронтах противостоянием с народно-освободительными движениями и лишены оперативной возможности ответить чёрной орде, которая неумолимо сжимает когти на шее южного Нерима. Во дворце Остиана, военном оплоте всего юга колоссальной страны, собрались все те, кто мог хоть как-то повлиять на дальнейшую судьбу региона. В прохладной просторной зале, сотворённой из невзрачного тёсанного камня, у массивного каменного стола стесняются люди и высших положений, и статусов. Они все как один работают над тем, чтобы развязать узел противоречий и сложившегося положения. - Я знал ещё те времена, когда это была кучка дикарей на островах, - говорил мужчина в чёрно-жёлтом жакете поверх расписанной красными узорами рубахе. – И согласно допросам, отчётам разведки, скарагги верили, что к ним должен явиться пророк великого духа, или сам дух и повести их на завоевание всего мира. Перед событиями на Эндерале и войной с ними, скарагги начали активное наступление на Киле. И вот сейчас… - Мда, ситуация действительно критическая, - подавленно констатировал высокий мужчина, облачённый в чёрно-жёлтый кожаный китель поверх нагрудника, красиво украшенного золотистым аксельбантом, на левой части груди красуется щиток с геральдическим символом орла и тремя звёздами; он поднял худое загоревшее лицо, осмотрев окружающих и дотронувшись до волоса, что зализан и убран в хвост. – Никогда не думал, что четвертой армии предстоит принять бой против такого врага, но ладно. Где только наша не побывала. - Господин армейский генерал, - с почтением проговорил смугловатый коринфянин напротив, укутанный в просторный золотистый сюртук свободного покроя. – Боюсь, что Свободный удел Остиана и южных народов едва ли сможет тягаться с такой мощью противника. Как Великий управляющий, я вам сообщаю, - голос задрожал, - что у нас не хватит банально ресурсов. Городские хранилища заполнены всего на тридцать процентов, в Элтридоре запасов практически нет, - мужчина опустил голову и медленно покачал. – Согласно указу Коарека мы отдали восемьдесят процентов всех запасов его экспедиционным корпусам, которые принимали участие во вторжение в Эндерал. Восстановиться пока не удалось. - Скверно, - холодно бросил высший офицер. – Какие есть данные по разведке, а, командир лазутчиков? И кто ударил по Вавероку? - Господин армейский генерал, - с хрипотцой и басовито заговорил вояка в кольчуге, - как сообщают разведроты шестнадцатого и пятнадцатого полка по Вавероку ударили не скарагги, а повстанцы из Остианского Хашафата, которым удалось оттеснить защитников и взять его. - Проклятье. А что тамошние войска? - Гарнизоны пятнадцатого полка четвёртой дивизии ушли в ближайший форт, - опустив голову, ответил мужчина. – Арбалетчики и копейщики не ожидали удара и не смогли удержать город, господин Иоганн ван Баддербран. - Что ж, теперь у повстанцев ещё одно поселение, - минорно констатировал командующий войсками округа. – И ещё одно поражение Вольного народа в сражениях с сепаратистами. Армейский генерал поднял голову. В сопящей и молчащей толпе он увидел человека, от которого и услышал скверные новости. Отточенное и суровое лицо сделалось ещё холоднее и даже страшнее при виде более низкого и хлипкого паренька, лишённого привилегий неримской крови. Он бы приказал его пристрелить из-за вопроса веры, но ныне этот человек – важный союзник, обладающий ценнейшими знаниями. - Так, какая там численность у врага? – словно опьянённый, говорил мужчина. – А, «друзья-эндеральцы»? - Двести или триста двадцать тысяч скараггов. Максимум, - ответил парень в рваной почерневшей от грязи и крови багряной длинной одежде, поверх которой блестел помятый проколотый нагрудник. – И это не считая союзной арпской пехоты и призванных демонов. К тому же у них замечена артиллерия, но это обычные катапульты и баллисты. - Ха… хах, - вырвался истерический смешок от командующего армией. – У меня под рукой только лишь две неполные дивизии, гоблинские орды и наёмники. - Скажите, - осторожно заговорил инквизитор, - сколько под вашей рукой солдат? - Как ты смеешь! – фыркнул мужчина в рубиново-красном сюрко с чёрный геральдическим солнцем, делящим герб с орлом. – Ты, паршивая эндеральская собака, хочешь, чтобы мы раскрыли тебе наши военные возможности? - Успокоитесь, ваше дело – командовать полком стражи, - тихо проговорил Иоганн, посмотрев на коренастого и крепкого черноволосого парня. – Контр-адмирал Родриго, ваши корабли разведки уже выходили в море? Что они могут сообщить? - Да, сир, - кивнул мужчина, буравя взглядом желтовато-охровые пергаменты карт. – Мои люди сообщают, что к Нериму подходят сотни сотней кораблей. Они ещё не видели такого количества. - Что ж, в таком случае, - грудь наполнилась воздухом, он не верил в то, что говорил, - нам придётся работать сообща с эндеральцами, которым посчастливилось побывать в том аду и выжить. - Господин, - вновь попросил Штеппфан, сверля взглядом неримлянина, – я ранее принимал участие в боевых действиях, и вы можете мне довериться. Сейчас все мы в одной лодке. Всех нас раздавят скарагги, если вы не станете с нами сотрудничать, - настойчиво продолжает инквизитор, - какие войска под вашим командованием можно выставить? И чем они примечательны? - Южный военный округ Нерима не может выставить ничего примечательного. Четвёртая неримская армия преимущественно укомплектована лёгкими войсками и подразделениями поддержки. - А точнее? – продолжал давить эндералец. Высший офицер молчит, сопоставляя все «за» и «против», не отводя взгляда от «гостя», временами кидая их на неисчислимое количество карт на столе. Установилось напряжённое молчание, пристальные взгляды буквально впились в командующего. С одной стороны, общий враг и приказы Альмы, которые склоняли чашу весов в пользу сотрудничества. С другой стороны, пред ним стоит вчерашний противник, с которым он ещё не столь давно сражался, поправший священные обеты атеизма и безрелигиозного мира. Но всё же, нависшая угроза ясно говорит о том, что нужно хоть как-то взаимодействовать с теми, кто имел опыт войны с таким многочисленным и неимоверно опасным врагом. - Весь округ это одна армия и две флотилии. В состав четвёртой армии входят две общевойсковых дивизии, отдельный городской полк стражи, бригада морской пехоты, гоблинская орда, отдельная артиллерийская бригада и контингенты пустынной кавалерии союзников, - медленно выговаривая, ответил генерал. – Дивизии состоят преимущественно из средней и лёгкой кавалерии, лёгкой пехоты и стрелков. Совокупная мощь представлена не более чем около семью-девятью тысячами военных, не считая того, что мы можем сколотить из охотников, рабочих и крестьянских мужиков. Но даже двадцатитысячная армия, пускай даже при превосходстве в огневой мощи, не справится с сотней тысяч ордынцев, особенно при поддержке демонических существ. А что там у скараггов по составу войск? - У скараггов огромное количество кавалерии, но есть и пехота. В Арктвенде… его осколках, - с оскоминой поправил себя Штеппфан. – Мы имели дело с лёгкой и средней пехтурой. Касаемо конницы – есть и лёгкая, есть и тяжёлая, ударная и для ближнего боя. Помимо всего прочего, большинство воинов – стреляют. Это армия долбанных лучников! - Хм, - задумался Иоганн. – Если мы смогли бы вывести войска и занять позиции в ущельях и перевалах, то смогли бы остановить вторжение, купировать его на юге Нерима. - Вы правы, - задумался инквизитор, - но у нас преимущество в пушках и флоте. Если снабдить флотские формирования пороховыми орудиями, то удастся потопить врага ещё на подходе к городу из-за особенностей местности и бухты, - Штеппфан зацепился за мысль, став её активно развивать. – Лёгкая пехота и кавалерия будет хороша, чтобы заманивать противника и кавалерийские части скараггов в заранее пристреленные зоны огневого поражения и перемалывать их. - Мальчик, - резко оборвал инквизитора контр-адмирал. – Даже если мы найдём столько боеприпасов для твоих мечтаний, то нас всё равно ждёт полнейший провал из-за численности. Скарагги могут начать высадку по всему побережью юга и что ты тогда будешь делать? Разговор мог бы и дальше вяло протекать, представляя перетягивание одеяла на ту или иную сторону, но тут широкие двери со скрипом распахнулись и прозвучало громогласное оглашение вошедшего: - Прибыл капитан фон Дракенхоф! Он шёл будто бы истинный лорд сих мест. Гордо и властно, расправив плечи, он шёл довольно быстро, с каждым шагом на его одежде что-то бренчало или звенело. Все взгляды устремились на двухметрового мужика, который быстро сближался со столом. Рубиновое пышное перо на бурно шляпе трепыхалось и дёргалось при любом движении. - Господин командующий армейский генерал Иоганн ван Баддербран, - преклонив колено, заговорил наёмник, - Компания численностью в тысячу «Серафимов» прибыла в Остиан и готова к выполнению боевых задач. - «Серафимы», - улыбка скрасила усталое лицо высшего офицера. – Вы очень вовремя прибыли из Кабаэта. Ах, как же я мог о вас забыть. Но вы должно быть знаете, что сейчас у нас… проблема. - Да господин, - поднялся капитан и попросил так, с таким напором и басом, что отказать просто нельзя было. – И если позволите, я бы высказал своё мнение на этот счёт. - Говори, - с дрожью в голосе согласился Иоганн, цепляясь за любые мысли, как за спасительные. - Господин, мы могли бы отойти к горным проходам и там держать оборону. В переходах, в горах и на перевалах куда легче держать оборону. - Пустыннее земли южного Нерима это сплошной лабиринт и перемежение каньонов, - воспротивился кто-то из толпы. – Сам Остиан расположен в хорошем месте, горы нас прикрывают. - Остиан легко взять в окружение! – воспротивились с другой стороны. – А запасов у нас разве что на месяц. Мы такой осады банально не выдержим. - Артиллерия и пушки, более мощный флот – вот наш ключ к победе, - продолжается спор. – Мы можем их всех банально перестрелять, перемолоть. - Но ведь город, - кто-то зацепился за то, что Остиан это узел для захвата всего юга, важнейший порт и легкопромышленный центр, оставление которого станет больной потерей для всего Нерима, и откинет континент в те времена, когда сии земли были в плену варварства и дикарства. - Господин, - прорычал наёмник, - мы находимся в патовой ситуации. Что вы прикажете, то и сделают мои воины. Если вы прикажете встать тут камнями, врасти в землю, то мы исполним это. Вновь вспыхнули жаркие споры, которым не было конца. Стороны сходились в жарчайшем словестном противостоянии, с остервенением отстаивая позиции. Сдать город – спасти людей, не сдать его – сковать многотысячную армию скараггов в ожидании подхода помощи с севера. - Положение в центре нашей родины слишком шатко! Там есть свои мятежники, феодалы и любители старых порядков, которые так и ждут, чтобы урвать своё. - К тому же, - заговорил инквизитор, - на севере высадился Велисарий со своими легионерами. Если дать ему время, то он с Альмой сможет навести порядок и прорваться к югу. Речь Штеппфана была прервана очередным объявлением, вызвавшим волну негодования: - Прибыли сторонники Остианского Хашафата! На этот раз у стола оказались трое мужчин, окружённых воинами в кожаной броне и красными накидками. Сами делегаты накинули на себя алые кафтаны, с геральдическим солнцем на левой стороне груди. Мгновением позже их изъели десятки ненавистных взглядов, и реплик гнева долго ждать не пришлось: - Проклятые мятежники! – стали кричать им в «приветствие». – Как вы смеете сюда прийти!? Вы попрали целостность нашей страны ради своих мелочных целей! - Ублюдки! Столько хороших парней померло от ваших поганых лап! - Это я их пригласил, - быстро охладил пыл армейский генерал. – Они получили письма от меня, как только пришли первые вести о скараггах. - Но господин, - пытались ему что-то противопоставить, но тот был неумолим и холоден в своих доводах: - Мы должны сейчас работать сообща, - настаивает высший офицер, лицо его серьёзно и грозно. – В этот миг нам нужно забыть о разногласиях, об обидах и спорах. Вы знаете, какой враг у порога. Вы знаете, что нам всем светит. - Я говорю вам, что ныне мы вам не враги, - попросил осторожно среднего роста парень в багровом длинном одеянии и швырнул на стол мешок, тканевина раскрылась и по мраморной поверхности прокатились окровавленные отрубленные уши, марая карты и веленевые бумаги. – Это трофеи, которые нам отдал враг. - Фу! – поморщилась женщина из сферы управления градом. – Это что за дрянь? - Это ладони скараггских диверсантов, которые должны были испортить вашу жизнь. Но мои налётчики Хашафата быстро оборвали им руки. Буквально. - Мы с вами около года воюем, - пустился в размышления Иоганн. – И сейчас вы к нам приходите к нам и… предлагаете помощь? – на лице промелькнула тень сомнения. – После Города-призрака, после Храма Создателя, после Ваверока и многих других сражений вы готовы встать с нами в один строй. - У всего есть своя цена, генерал, - фыркнул смуглый парень. - Что вы хотите? – с усталостью спросил армейский генерал. – Вы ведь не будете просто так воевать на нашей стороне. - Ты знаешь Иоганн, что я хочу, - с восхищением заявил посланник свободных народов. – Мы с тобой год режем друг друга, год пытаемся выбить с позиций. Я желаю увидеть Остиан свободным от северных захватчиков. Ты прекрасно понимаешь, что ваше правление – ярмо, кандалы для остианцев. Вы принесли нам горе, вы высосали из народов юга все соки, чтобы угробить их в Эндерале, чтобы всё спустить под нуль. И мы требуем, чтобы вы оставили нас, ушли за Восточные и Треомарские горы и дали жить свободно, - он говорил пламенно, видел, как собравшиеся «сливки» Вольного народа взирають на него с презрением и готовы уже вылить обвинить в том, что он использует положение ради собственных целей, а поэтому моментально сменяет вектор речи. – Но сейчас наша родина в опасности. Неведомый враг, проклятые племена, у нашего порога, а поэтому торговаться сейчас это преступление против остианского народа. - Это значит, Рамон? - Сыны свободного Остиана, свободного юга, готовы выступить с вами в едином строю против этого врага, - уверенно произнёс парень. – Но потом… потом мы вернёмся к вопросу об автономии и свободы. - Как!? – кто-то из толпы буквально взвыл. – Как мы можем воевать рядом с мародёрами, рядом у родами, которые отвергли благую власть? - Поддерживаю полностью! Пусть отвергающие единство умрут! Они посмели восстать против единого Нерима, так пусть теперь погибают в одиночке! Штеппфан смотрел за тем, как зажигается пламя ненависти и злобы. Он ясно осознавал, что если не погасить его сейчас, то это может привести к всеобщему краху, новой борьбе всех против всех. Скарагги пройдутся по южному Нериму, как по парадной площади, не встречая особого сопротивления, пока две стороны вгрызлись друг другу в горло. Сколько стран было похоронено, сколько держав пало, когда их сыны дубасили друг друга по голове? «Как же губительны споры, когда враг у порога» - заключил про себя Даль’Кир. Пред глазами предстала страшная перспектива – выжженный край, залитый кровью, устланный ковром из трупов. И не только Остиан, но и весь Нерим, а за ним и весь мир должен будет выгореть дотла пламенем «очищения», которого так сильно желали «высшие». «Два раза они пытались высосать жизненные силы мира», - стал размышлять Штеппфан, - «два раза они направляли своих пешек к губительной машине, к жестоким ритуалам. И всё ради того, чтобы миллионы, женщины и дети, старики и дети, бедные и богатые – все стали жертвой, утолили бы на миг их неутолимый голод. И они не оставят этот мир в покое». Это заставило его говорить: - Господа, мессиры, дамы! – возгласил инквизитор, прервав безумный спор и приковав к себе внимание. – Да будет вам известно, что сюда идут не просто варвары с остров, дабы пограбить дома и насиловать женщин. Это кровавые дикари, приносящие людей на алтарях во славу неведомых тёмных богов! Это жестокие твари, которые перебьют всех, всех до последнего ребёнка и старика! – речь стала более пламенной. – А затем они пойдут дальше, пойдут в самую глубь Нерима. И они доберутся до своей цели, доберутся до светоча и тогда весь мир сгинет от адского огня. Рядом с ними шагают демоны, ужасающие твари из иного мира. И если вы сейчас не забудете про взаимные обиды и противоречия, весь мир может сгинуть. Вы хотите этого? Вы хотите подвергнуть родину опасности из-за гордыни, из-за спеси? – вопрос повис в воздухе, взбаламутив стройные мысли о мятеже. – Подумайте, высокие дамы и господа. В конце концов, только благодаря единству, благодаря тому, что мы встали плечом к плечу, нам удалось потеснить вас и ваши войска два года назад. На миг все смолкли, прислушавшись к старому врагуц. Штеппфан побывал там, его речь имеет силу, к ней можно прислушаться. Это пустые россказни трактирных пустословов, а посему они возымели силу. - Хорошо, - кивнул Иоганн. – Я думаю, вас услышали, - лицо обратилось к мятежнику. – А теперь, сколько у вас войск под командованием? - Под нашими знамёнами собрано не менее три больших группы налётчиков и ещё десяток мелких. Не менее тринадцати групп застрельщиков, а также обученные и вооружённые гоблины. Иоганн внимательно выслушал представителя Хашафата, внимательно слушал и сопоставлял цифры. Холодная военная логика, боевая необходимость ясно говорили, что соотношение сил явно не в их пользу. Даже если поставить под копьё все возможные резервы, даже если найти ресурсы для прожорливой военной промышленности, обеспечить всю артиллерию порохом и снарядами, а бойцов лучшим вооружением, всё равно численное превосходство просто колоссальное. Помимо всего прочего на стороне скараггов выступили демонические порождения инфернальных планов, а противостоять стали и умению, закалённому в адских кузнях и невозможных сражениях теми силами которые у него под рукой, просто нереально. - После всего услышанного, после всех… подсчётов я понял, - речь мужчины едва ли не дрожала, но он держал себя, - единственный шанс выжить, - словно ударенный по голове мешком, заторможено заговорил командующий войсками, – начать вывод четвёртой армии в Треомар. Только объединившись с пятой и шестой дивизиями генералов фон Эккадона и фон Шадрака, инженерной бригадой полковника Ханса и наёмным корпусом Астана, мы сможем дать бой такому многочисленному и подготовленному противнику. - Господин армейский генерал, - заговорил капитан наёмников. – Мы исполним любое ваше решение, но подумайте: успеем ли мы отступить? Врагов слишком много. - Я понимаю, Дракенхоф и в таком случае, - посмотрев на всех присутствующих, и получив от них кивки одобрения, тяжело молвил армейский генерал. – Постановлением Консолидированного военного совета, я приказываю начать вывод войск, эвакуацию населения и вывоз ценностей в Треомар. Отход защитит вновь созданная бригада прикрытия, состоящая из наёмной Компании капитана фон Дракенхофа, добровольцев Остианского Хашафата и гоблинской орды. На этот раз никто не собирался вступать в споры, но появился тот, кто повернул ход переговоров с ног на голову: - Прибыл герцог Андреас Гринхарт! В залу буквально ворвался крупный седой мужик, раздавшийся в животе. Подпоясанный широким армейским ремнём изумрудный дуплет сильно потёр, но всё ещё носит на себе знаки отличия прошлой страны – вышитый гербовый одноглавый орёл Эрофина. Но подле уже приштопан щиток с более грозной птичкой. Он идёт быстро, словно ураган и за пару секунд достигает стола, где едва ли не ревёт медвежьим воплем: - Ни в коем случае нельзя оставлять Остиан! Ни за что, даже если придётся волосы на жопе рвать! - Знайте своё место, полковник! – успокоил того командир дивизии. – Угомонитесь! - Я подчиняюсь напрямую армии! – фыркнул седовласый мужик с крупным грубым лицом, сверкающими бешеными глазами. – Вы не указ для меня. - Полковник, - заговорил Иоганн. – Если вам есть, что сказать, так говорите, но спокойно. Я уже жалею, что назначил вас наместником Дома управы. Офицер повернул мощное лицо, уставившись на Даль’Кира. Тот аж продрог от суровости рожи и рычащего голоса: - Эндерашка, ты рассказал ведь про светоч, да? – оглянувшись, он всё понял. – По вашим мутным глазам вижу, что рассказал. Но ты не поведал, что эта дрянь, не в единственном экземпляре? - Не понял, - смутился инквизитор. – Пирийский светоч сейчас на севере и его разберёт Арантеаль. Его аразельский собрат уже разобран. Гринхарт шагнул туда-сюда, приложив ладонь к подбородку, остановился и ещё сильнее вогнал Штеппфана в недоумение: - Есть основания полагать, что под Остианом или вблизи его есть ещё одна такая груда металлолома. Не пирийской сборки, а культуры, что древнее. Если верить теории арантеалевского кружка, то до нас существовали другие цивилизации, которым помогли сгинуть «высшие. И как думаешь, пирийцы сами допёрли до светоча или спёрли его у других народов? Как вы у пирийцев. - Не может быть, - резко отверг Даль’Кир приподняв ладони. – Нет, этого просто не может быть. В ответ офицер только ухмыльнулся и полез в кисет на поясе. Спустя миг он швырнул на стол кипу пергаментов и бумаг. - Вот письма и доклады учёной экспедиции, - Штеппфан энергично развернул шуршащие листки и стал их разглядывать, внимательно изучая записи и тексты посланий. – Я их… изъял у учёных, когда они остановились у меня в целях госбезопасности. - Я помню их, - вмешался градоначальник. – Они рыли что-то к северу от города, пробыли неделю, а потом очень быстро собрались и ушли. «Вот это поворот», - мысль стеганула Штеппфана да так сильно, что у него помутнело всё, края обзора запульсировали затемнением, а сам он покачнулся, будто ударенный ветром. – «Как же мы могли так промахнуться?». - Если они доберутся до этой груды металла и смогут запустить её, - продолжал «герцог», - нам всем настанет такой… - Полковник, - строго остановил армейский генерал. – Прошу вас. - А у них в союзниках как раз есть твари, которые в этом разбираются, - покачал головой инквизитор, пальцами разрывая одеяния ещё сильнее, волнения и досада сгрызали его. – Проклятье, что за… - К тому же, - рычал Андреас. – Вы не успеете выйти. Самое позднее – через пару дней у ваших портов встанут скараггские корабли. А ещё нужно разведать те раскопки и разнести в клочья ту хреновину, если она есть. - Да, - довольно быстро собрался с мыслями парень, - тогда нужно посетить эти долбанные раскопки. Вот холера, как не вовремя то. - Остиан или станет наковальней, на которой разобьётся скараггское вторжение, или нашей могилой до подхода остальных армий. Помимо всего прочего, они ждут, когда вы отступите, чтобы занять этот город… чтобы зайти в этот грёбанный храм и завершить начатое в Эндерале, - грозно произнёс Андреас. – Победа или смерть. И будто бы в подтверждение слов полковника в залу вбежал солдат. Обычный паренёк в чёрно-жёлтом акетоне, но его вопль оказался таков, словно всю жизнь упражнялся в искусстве крика: - Скарагги! Тьма тьмущая! Господин генерал, они весь горизонт собой заняли! От них нет спасения! Храни нас, - он уже было хотел сказать о богах или хоть чём-то мистическим, как вовремя остановился, помятую о последствиях. - Мы не успеем ни бригады создать, ни людей вывести, - фыркнул Гринхарт, сложив руки. – Нас всех перережут, перестреляют в спины. В третий раз армейский генерал оказался в трудном положении. Отступать – значит умереть, держать оборону – значит умереть. Глаза, уставленные в карту не находили ничего, что могло бы помочь в принятии решения. Ситуация действительно патовая, можно было бы ещё долго размышлять, но решение нужно принять сейчас. - Господин, - заговорил капитан, - мы будем готовы исполнить любой ваш приказ. Мысли сложились сами собой, решение нащупывалось само собой. Подбородок чуть-чуть приподнялся, бледная кожа слегка побагровела. В глазах соратников он находил блеск одобрения, готовность. Он ясно осознавал последствия выбора, но всё же, принял его. - Командуйте, господин армейский генерал, - усмехнулся инквизитор, чувствуя пьянящую обречённость... им предстоит принять сражение против тех, кого нельзя победить, это сущая глупость, но выбора особо нет - на кону судьбы многих. – Вам повезло… вы командуете вчерашними врагами, вас будут слушаться даже повстанцы. - В таком случае, братья и сестры неримляне, - голос Иоганна окреп, в глазах сверкнула пропавшая уверенность или даже пьянцеватый блеск, - мы должны будем удержать скараггов тут до тех пор, пока угроза светоча не будет ликвидирована. Отправьте письма о помощи в третью и вторую армию, - речь стала ещё сильнее. – Приказываю организовать круговую оборону вокруг Остиана, женщин, стариков и детей, всех тех, кто не может держать оружие – вывезти в Треомар. Градоначальнику и полковнику городской стражи – организовать возведение оборонительных и фортификационных сооружений. Организовать вооружение и подготовку всех боеспособных мужиков. Стражники и ополченцы должны знать боевые задачи и готовы вступить в бой в любой момент. - Будет исполнено, господин! – двое в один голос крикнули и преклонились. - Дивизионным генералам седьмой и восьмой дивизии – подготовить оборонительные позиции по всему рубежу от Элтридора до Ваверока. В случае прорыва – отступать в города, форты и стоять там насмерть. - Будет исполнено, господин! – поклонились два высоких офицера в чёрно-жёлтых красивых кителях до колен. - Полковнику Родериху, командиру отдельной артиллерийской бригады – обеспечить огневое прикрытые Остиана, порта и флотских формирований. Если враг окажется в зоне поражения, орудия не должны смолкать ни на минуту. - Будет исполнено, господин! – поклонился среднего роста мужчина с копной светлых волос цвета сена и гордым нордическим лицом, облачённого в чёрное прилегающее кожаное пальто с орлиными шевронами и жёлтыми полосами на торсе. - Оборону пустыни западных подходов к городу осуществляют войска Остианского Хашафата и бригада морской пехоты. Удерживать те земли до последней капли крови, не дайте нас отрезать от Треомара. - Будет исполнено, господин! - Гранд-чародею Магического совета – организовать ускоренную подготовку всех тех, кто имеет потенциал. Пусть твои маги отслеживают любые изменения в море возможностей. Так же, поддержите солдат магией. - Будет исполнено, господин! – поклонилась высокая нордка, чей изумительный лик обрамлён светлым волосом, а тело скрыто за мантией чёрного цвета, расшитого царственным пурпуром. - В городе остаются наёмники, городские стражники, орда гоблинов, сводная рота Дома управы и эндеральцы. За стенами нам будет куда сподручнее держать оборону. Справа и слева нас прикрывают. - Будет исполнено, господин! – поклонились четверо, среди которых и зелёный плюгавый гоблин, в железном мятом нагруднике и с пикой за спиной. - Контр-адмиралу Родриго – подготовить флотилии, организовать морскую оборону. Держать устье в Остиан, порт до последнего корабля. Не дайте вражеским кораблям высаживать десант. - Будет исполнено, господин! – поклонился крупный черноволосый мужчина в сине-жёлтом кителе. - Всем – при появлении противника и до вступления в рукопашную открывать огонь из всех видов оружия. Все изменения в дислокации с моего личного приказа. Дрогнувших и побежавших, уничтожать, как предателей… стоять до конца. Общее руководство войсками осуществляю я. В случае моей гибели или тяжёлого ранения, командование переходит к командиру седьмой дивизии, а далее по цепи командования. - Будет исполнено, господин! - Заседание совета считаю оконченным, - речь запнулась, внутри съедали противоречия, но он не мог этого не сказать, да и какая разница, что скажут: в любом случае все они уже мертвецы; он с трясущимися губами произнёс. – И да поможет нам небо, если там кто-то есть. Всем разойтись и приступить к выполнению приказа. Штеппфан тяжело выдохнул и развернувшись заковылял прочь. Его шаг не уверен, он идёт будто выпивший литр креплёного вина и запивший чекушкой желудёвой. Все мысли направлены на грядущее противостояние, которое не сулит ничего хорошего. Если полковник прав, то их жертва не будет напрасной. Но тут же его настигла совершенно иная мысль, рождённая из болезненных внезапно нахлынувших воспоминаний о вчерашнем вечере: «Как же там Фриджидиэн и Лишари?».