Парижская история

      Князь Мышкин и Аглая Епанчина, которых мы оставили перед упавшим в голодный обморок мальчиком, кончили тем, разумеется, что забрали ребенка к себе. Предложил идею князь, Аглая была так перепугана, что сразу согласилась. Мальчика уложили в постель и вызвали доктора. Когда мальчик проснулся, первый день было сложно наладить с ним контакт: он то и дело молчал да дичился всех. Однако кушал и не убегал.       Лев Николаевич оказался в деле совершенным флегматиком в сравнении с Аглаей, которая со своей стороны тоже дичилась ребёнка, но искренне хотела помочь. Шло время, и мальчик пошёл на контакт. Впервые он открылся, на удивление, именно Аглае, хотя та никогда не спрашивала его ни о чём. Мальчик рассказал, что зовут его Пьер и что была у него мама да годовалая сестрёнка, но обе умерли от голода, а он остался один и его тут же прогнали с места их временного ночлега. В тот же день Пьер и встретился с нашими героями.       — Разве это справедливо?! — возмущалась Аглая князю в один из вечеров. — Вот вы говорите «Бог», а что этот ваш бог? Сколько детишек страдает, а я и не знала того раньше. Не предполагала даже, что всё настолько страшно, и… мне жаль его мать и сестру. Таких ведь много деток, да? Много детей, которые ходят из угла в угол голодные и никому не нужные? — она села и, закрыв лицо руками, расплакалась, изо всех сил скрадывая голос, чтобы не разбудить мальчика в соседней комнате.       Князь с первых дней знакомства с Пьером имел на ситуацию своё виденье и желания, но выдвигать это Аглае боялся. В тот вечер он понял, что она готова.       — Конечно, много. Даже не так… Они есть, Аглая, и мы можем помочь некоторым из них.       Аглая подняла своё красное, распухшее от слёз как у ребенка личико и уставилась на князя с вопросом в блестящих глазах. Князь умилился, глядя на неё.       — Помните, когда Пьер рассказывал про свою прошлую жизнь, он упомянул, что дети делятся на небольшие группы по улицам? На его улице, там, где жил он, могут быть ещё дети. Так вот, мы могли бы…       — Ни слова больше! — громко прошептала Аглая, вытирая слёзы. — Завтра же нужно пойти туда и найти его друзей. А знаете, — приободрилась она, судорожно пожимая плечами, — знаете ли, что я давно имею в сердце, чтобы мы нашли другое жилье, побольше, и открыли небольшой детский приют? Там бы мы обучали деток грамоте, обеспечивали едой и кровом. Было бы… — её дыхание пресеклось от волнения, и она, сконфузившись, умолкла совсем.       Однако князь её понял, и в следующие дни они стали искать новое жильё. Многие подходящие варианты были им не по карману, но тут на помощь пришли те самые знакомства, которые они завели в гостях у князя Валковского. А именно, знакомство их с миссис Картер, гражданкой Америки. Мы не преувеличим, если скажем, что встреча их была судьбоносной. Но обо всем по порядку. Как рассказал сам Валковский, миссис Кэтрин Морозов-Картер (таким было ее полное имя) имела русские корни. Её дед, Морозов Афанасий, был русским купцом, приехавшим в Америку и оставшимся там жить. Дела его в этой стране процветали, и со временем он обзавелся семьей. Так вот, мисс Кэтрин являлась внучкой этого самого купца, и, унаследовав все его огромное состояние, она вскоре вышла замуж за простого американца и стала миссис Картер. У них родились двое детей. Но счастью их не суждено было продлиться долго: однажды вечером в переулке на ее мужа напали грабители и смертельно ранили его в перестрелке. Таким образом, оставшись одна с двумя детьми и громадным состоянием, миссис Картер прибыла в Париж. Но Париж был для нее лишь перевалочным пунктом. Всё свое детство она слышала истории о далекой волшебной стране, и теперь она имела грандиозное намерение исполнить давнюю мечту — переехать в Российскую Империю и стать русской княгиней.       В первую очередь на ум князю пришло именно то, что она хотела обучить русскому языку своих детей, мальчиков восьми и шести лет. Предлагать первой она стеснялась, поэтому Лев Николаевич сам предложил обучать ее детей. Миссис Картер согласилась с радостью.       — А ваша болезнь, — говорила она, в восхищении пожимая руку князя, — это ничего! Я всё понимаю. Тем более, конечно, я надеюсь, вы и мне поможете с изучением русского языка. Я не стара для новых открытий, я только с удовольствием!       Она вообще, несмотря на свою потерю, была достаточно весёлой и бойкой женщиной. Ей было двадцать восемь лет. Почти всегда она пребывала в хорошем настроении и добром расположении духа. Ее легко было удивить, и она быстро приходила в восторг по самым, казалось бы, простым поводам. В ней не было фальши, чувства ее были искренны. Аглае, к слову, миссис Картер совершенно не понравилась по объективным для нее причинам, к которым мы еще вернемся.       Итак, переехав в новое, более просторное жилье, наши герои решили действовать. Однако князя очень смущал план Аглаи. Он был уверен, что недостаточно просто подойти к ребёнку и позвать его. Пьер пришёл на помощь и предложил самому пойти и привести знакомую ему детвору, рассказав про намерения Льва Николаевича и Аглаи. На том и порешили.       С тех пор в доме объявилось еще несколько деток: два мальчика-близнеца, коим было по пять лет, и их старшая девятилетняя сестра. Эти трое тоже лишились родителей, но по другим причинам, долго еще не известным нашим героям. Дети, к слову, называли их Лео и Аглая. Самые младшие, по простоте души своей и по причине долгих, так сказать, «хождений по рукам», часто называли их «papa» и «maman», что князя, и в особенности Аглаю, довольно смущало.       Как это принято, времена благополучия порой сменяются долинами испытаний.