Пока ты жил, я умирала

Булаткин медленно опустил голову вниз, смотря на свои ноги и так же медленно поднял глаза на девушку. - Вот же мразь... - прошипел он, быстро убирая член в боксеры. - Мало было? Получай. - со всей силой он кулаком ударил в нос и словно в фильме, в замедленной съёмке, голова девушки отлетела в другую сторону. Соня сразу же отключилась, а из носа потекла кровь. Приставив 2 пальца к шее,  Егор проверил пульс. Он решил что на сегодня хватит,  поэтому открыл окно в комнате и пошёл в душ. *** Соня очнулась только ночью. Как только девушка открыла глаза, она снова ощутила всю боль в теле. Прошипев себе под нос несколько матерных ругательств, она оглядела глазами комнату. За окном темнота, да и внутри хоть глаз выколи, лишь из кухни доносился шум. Соколовская только хотела подняться, как боль дважды прошлась по спине. Она до сих пор не чувствовала ног. Ничего не чувствовала. -Эй! Ублюдок! - прокричала она на всю квартиру, пытаясь позвать блондина. - Иди сюда, идиот! - она откинула голову на подушку и прикрыла глаза. Руки уже затекли от постоянного нахождения в наручниках, железо как будто вросло в тело. Этот  ублюдок еще и пристегнул ее на ночь. Боится,  что игрушка убежит? После всего,  что он сделал? Смешно. Спина до сих пор безумно болела, кожу жгло, а ноги она в принципе не ощущала,  словно отрезали. Неимоверное желание сдохнуть все еще посещало разум,  однако было не таким сильным. Соня облизала сухие губы,  чтобы хоть как-то утолить жажду. Язык прошёлся по засохшей струйке крови - теперь металл чувствовался не только на руках. Freedom - всё о чем кричало ее сознание. Страх ушёл куда-то в спячку, девушка стала решительной,  что, конечно, не нравилось ее псевдо хозяину. - Что тебе надо? - наконец вошёл в комнату блондин. По его виду понятно,  что он спокоен,  но всё-таки может завестись,  если его выбесят. Соня решила не испытывать судьбу. - Я хочу в туалет. - спокойно произнесла она в ответ, пытаясь разглядеть блондина в темноте. - Ну ты сама сходить как-нибудь не можешь? Соня только усмехнулась, скидывая с себя одеяло. - Я даже пальцами пошевелить не могу, Егор Николаевич. Не думаю,  что стоит вам объяснять,  что происходит при переломе копчика. - Не мои проблемы. - пожал плечами Булаткин, собираясь уходить. - Можешь хоть что-нибудь хорошее сделать? - нахмурила брови, пристально смотря на него. - Или мне под себя ходить, на твою же кровать? - О боже,  как ты меня достала, - прошипел Булаткин,  подходя к кровати. Схватив девушку на руки, он вышел из комнаты. Пару поворотов, и они уже в санузле. Открыв дверь ногой,  Егор поставил девушку на кафель и отошёл на несколько шагов. Она схватилась за раковину,  пытаясь удержать равновесие,  ведь вставать с пола будет намного сложнее. - Дальше ты как-нибудь сама. Кое-как блондинка задрала длинную футболку и аккуратно, ну по крайней мере она пыталась, села на унитаз. - Твою мать... - она запрокинула голову назад прикрывая глаза от боли. Соня все также крепко держалась за край раковины. - Я просто... Не понимаю... - говорила она сквозь боль, пронзающую тело, - почему именно я... - по щеке потекла слеза. Что самое интересное, Булаткин все также стоял в дверном проёме, смотря на девушку. Несмотря на то, что снаружи ничего не было, но внутри, в сааамой глубине, что-то забилось. Но ненадолго. Он снова откинул все самое хорошее в сторону и с ухмылкой на лице смотрел на девушку. - Теперь ты довольна? - выдавил Булаткин, усмехаясь. - Как на курорте,  - прошипела Соня,  медленно поднимаясь. Слезы непроизвольно скатывались по щекам от боли и обиды. Раковина,  как спасательный круг,  удерживала где-то сверху не давая упасть, хотя куда уже ниже. - Ты есть будешь? - тихо проговорил Егор,  как будто сам боялся сказанных слов. Действительно, для него так непривычно думать о ком-то, но совесть всё-таки не давала покоя. - У тебя биполярка или что? - подняла на него красные глаза, - да я боюсь есть с тарелок твою еду, а то вдруг, у тебя что-то переклинет и ты меня вообще инвалидом сделаешь... - она снова тяжело вздохнула, цепляясь и сжимая ладони до красноты на краю раковины. - Даже у меня на такое фантазии не хватает,  София,  - прорычал Егор,  - либо ты ешь,  либо не ешь вообще. Соня,  переосмыслив все "за" и "против" и поняв,  что уже нечего терять,  всё-таки протянула одну руку к стене,  пытаясь продвинуться к Егору. Каждый шаг отдавался болью по всему телу, и в какой-то момент она оступилась и начала падать. Булаткин наконец оторвался от двери и подхватил девушку на руки, направляясь на кухню. Беспомощность - самое ужасное чувство,  а уже тем более быть беспомощной в руках изверга. Егор посадил девушку за стол и молча отошёл к плите, накладывая еду,  сначала для себя,  а потом уже и для неё. - Ты в курсе, что когда у тебя гости, то ты сначала делаешь все для них, а уже потом для себя, - повела бровью блондинка, подвигая к себе одной рукой тарелку, пока второй она упиралась о деревянную поверхность стула, ведь полностью сидеть она не могла. - Надеюсь, съедобно. - взяла в левую руку вилку. - Довольствуйся,  что я тебе хоть что-то дал,  - прошипел Егор, садясь на другую сторону стола. - Действительно, и на этом спасибо. - она наткнула на вилку пару макарон с грибами и положила в рот. Оказалось, не все так плохо, даже очень вкусно. Соня не ела нормально больше трех дней, поэтому съела все за пару минут. Когда на тарелке уже было пусто, она подняла глаза на блондина. - Можно ещё, немного хотя бы? - аппетит не на шутку разыгрался, она хотела ещё.