different love and its manifestations

Игорь не сразу это замечает. Совсем не сразу. Можно сказать, осознание к нему приходит внезапно, просто одним моментом простреливая голову. И как жаль, что это произошло именно сейчас. Мужчина аккуратно, словно боясь навредить, убирает руки с чужой груди. Ведет ими вниз. Мозолистые, грубые пальцы касаются чуть выпирающих ребер, скользя все ниже, к впалому юношескому животу. Леша под ним ерзает, явно не понимая, почему Игорь остановился на середине. Его крупно потряхивает, и красными пятнами расползается возбуждение от ключиц к щекам. Будь Игорь не так занят осознанием происходящего своей полупьяной от похоти головой — прикусил бы выпирающую косточку, слизывая капельки испарины с веснушчатой шеи. Он пытается насадиться сам, и скулит еле слышно, закусывая кулак, ощущая себя п о л н о с т ь ю заполненным. А Грому нужно время, чтоб это понять. А этого самого времени ему категорически не хватает. — Леш… — Игорь сглатывает сухим горлом. И чуть давит на Макаров живот ниже пупка. Он видит очертания своего, блядь, члена. Он немного выпирает, виден внизу живота юноши бугорком, стоит ему двинуться сильнее. И это прошивает все тело одним ебаным осознанием. Игорь больше Леши. Во всем. Леша судорожно дышит, и не может понять, почему Игорь просто пялится на него уже с минуту, застыв, как изваяние. Он тянет к нему руку, кладет на грудь, словно пытаясь привести в себя. И Игоря дергает. Током словно по телу прошлись, так остро теперь он понимает — обе ладони пацана он может в одной своей удержать. Может поднять за шкирятник, как котенка. Он ему чуть ли до плеча доходит, если не ниже. — Почему я раньше не замечал?.. — шепчет Игорь сам себе, и наконец делает одно короткое, плавное движение, кладя обе руки на чужую талию. Он может обхватить его живот двумя руками, если постарается, господибоже. Леша под ним стонет уже громче, пытаясь закусить кулак, давя в себе желание кричать, но Гром убирает руки парня. Одной рукой. Сразу оба запястья. Он задирает их над головой Леши, и того, кажется, ведет еще сильнее. Он-то знал все прекрасно. — Паршивец мелкий, — шепчет Гром ему в шею, оставляя поцелуй на ключице, царапая щетиной влажную кожу, — Знал ведь… Двигается быстрее, шлепки все громче. И все смотрит вниз, как бугорок скользит внутри, туда-сюда. Леша сначала хотел посмеяться, но смехом давится, когда Игорь входит полностью. А потом совсем не до смеха — Гром его легко приподнимает, держа под спину, и отпускает обе руки себе на плечи. Леша, дрожащими ладонями, послушно обхватывает мощную шею, почти дыша в чужие губы, и мысли из головы утекают. Стремительно. Слишком всего много, чтоб он мог принять так быстро. Игорь также без проблем выпрямляется, стоя на коленях, держа одну руку под спиной Макарова, а другую на шее. Постель жалобно скрипит от смены положений, и Леше кажется, что еще немного — она сломается под ними к херам, итак пережив многое. Леша только привыкает к положению, только дымка сходит, как Гром делает мощный толчок. И Макаров почти плачет. Член трется внутри, он ощущает, как он чуть натягивает кожу, и боится даже смотреть вниз — кончить так быстро не хотелось. Игорь держит его на весу, как игрушку, и двигается мощно, со смачными шлепками кожи о кожу, входя полностью, словно в хорошем таком порно. И ведет обоих. Леша утыкается в плечо Игоря, его почти трясет, а руки уже больно давят на шею мужчины. Он хнычет, задыхается, скулит. Он громкий в постели, Гром помнил это, но сегодня все по особенному — Леша совсем теряется, отдаваясь, и эти стоны вскоре станут хрипом и тяжелыми выдохами. — Игорь! Игорь, блядь, — Макаров опускает трясущиеся пальцы на массивное плечо мужчины, и понимает — его от падения спасают только сильные руки, что сейчас так правильно и легко держат. — Не матерись, — Игорь делает еще более мощный толчок, Леша сжимает его бедра коленями, и будь майор не таким массивным — ему бы точно досталось. Но ему ничего не грозит, Лешины пинки ему не страшны. А Леша не выдерживает. С всхлипом кончает себе на живот, даже не прикоснувшись ни разу, и обмякает в руках мужчины, прикрывая глаза. Ему просто физически будет тяжело смотреть на то, как Гром вбивается в него. Такой правильно большой, почти огромный по сравнению с ним. Заботливый, чуткий, а сейчас по-хищному берущий так, как нравится обоим. — Ну-ну, тише, малой, — возбужденная хрипотца в чужом голосе заставляет его дернуться в послеоргазменной неге, а Гром перестает двигаться так можно, чтоб не делать больно. Он все также смотрит, как член движется в юноше, и как его руки, смуглые, покрытые густой порослью волос, держат бледное тело, такое нежное и маленькое, по сравнению с ним. Это и дня него становится каплей — еще пара фрикций, и он выходит, кончая Леше на живот. Его после оргазма ведет не хуже, но Гром находит силы опустить Макарова на постель, и потому же лечь самому рядом, чтоб не свалится прямо на пацаненка. Леша тяжело дышит, и все-таки раскрывает глаза. Сначала поддернутые дымкой сна и остатками похоти, но она быстро сходит — Леша с усмешкой смотрит на Грома, кладя ладонь ему на щеку. Такая теплая и маленькая. — Долго до тебя доходило, Игорь. — Но дошло же все-таки, — лениво ворчит Гром, накрывая руку Леши своей.